Попытка всё исправить

Вот как-то так пробежали первые две недели обучения Ши Уду в школе. К сожалению, Цинсюань не присутствовал на основных занитиях, он сидел где-то в коридоре у кушеток, гонял насекомых на улице, плёл венки в кустах, валялся на траве, говорил с очень доброй поварихой, которая любила давать ему различные сладости. Заклинательская школа была действительно хорошим местом. Но чаще Цинсюань оставался у Господина Прорицателя, когда у того было свободное окно вместо пар. Как бы Гэ не ворчал, но поломавшись, скрепя зубами, всё-таки оставил его с учителем. Мужчина никогда не делал ничего подозрительного, но его речь, даже движение кисти, выдавали в нём очень интеллектуального человека с хорошим образованием. Цинсюань часто видел таких в небесных чертогах, но порой, не все были настолько грамотные, как Господин Прорицатель. Единственный минус в работе с этим человеком было то, что он слишком много поправляет. Это неимоверно раздражало Ши Уду(брат часто высказывал свои недовольства по этому поводу дома). Но большой объем знаний это компенсировало. Предсказатель, нанявшись "сиделкой" Цинсюаню, обучал классическим знаниям для юного заклинателя, но не перебарщивал, давал только тот объём знаний, который мог усвоить шестилетний ум. Этот человек явно долго работал наставником. Так же Господин Прорицатель рассказывал о таких заклинаниях, о которых бывший небожитель даже не подозревал. Слабости различных видов демонов тоже входили в его познания. Да и вообще истории из жизни, которые Прорицатель рассказывал за очередной партейкой в карты так, что Цинсюаню, прожившему четыреста лет, становилось неимоверно интересно... В карты они играли чаще, чем сидели за свитками. В этой жизни Цинсюань точно никогда не будет играть на деньги!!!..... После каждого проигрыша складывалось такое ощущение, что Цинсюань растерял последние крупицы удачи. Возможно Его Высочество Се Лянь в карты выигрывал больше, чем он сейчас с Господином Прорицателем. Игры в карты точно не его конёк..... Сколько бы он не проигрывал, складывалось такое ощущение, что Прорицателю важна компания живого игрока, а не сам итог игры. Но Цинсюань не возражал. Беседы и так были приятными: — Так вот, я тебе уже рассказывал о неприятных случаях воскрешения людей из мёртвых. Поэтому заклинатели и придумали ритуал, который проводят при рождении, усмиряющий душу, не позволяя ей выйти из круга перерождения, но, к сожалению он ещё недостаточно распространён. И поэтому у нас так много злых и жестоких призраков. Как-то раз они вновь вернулись к обсуждению очень интересной для Цинсюаня темы. — А может ли из мёртвых возвратиться небожитель? — Бывший Повелитель Ветров уже знал ответ. — Категорически нет. — А переродиться может? — Тоже нет. — А если, например, человек раньше был небожителем, то он может переродиться или.. его может кто-то воскресить?.. Прорицатель вновь покачал головой. — Ты походу не понимаешь саму суть этой системы, — мужчина тасовал колоду карт, — Давай я тебе объясню по подробнее. Когда небожитель возноситься происходит так называемый процесс стагнации.. Знаешь, что такое стагнация? Прорицатель отдёрнул себя над слишком сложным определением, который явно не поймёт ребёнок шестилетнего возраста. Цинсюань имел представления об стагнации, но решил покачать головой. — Ладно, объясню немного по-другому. Когда небожитель вознёсся, допустим, в лет так.. семнадцать. Его жизненная картина мира, просто замерзает на месте. Замирает, концентрируясь на одной точке. Хоть небожитель и способен на развитие собственных убеждений, понимание собственных ошибок, но он не идёт в жизни дальше. Допустим, чиновник верхних небес ведёт политику в военный период, но когда наступят мирные времена, лет так через тысячу, то этот же небожитель будет вести такую же политику, выдвигать такие же идеи, но направляя немного в другое русло, под стать новым тенденциям. Меняется лишь подход, но не основы. Поэтому, я считаю, что преждевременное вознесение, хотя бы лет до двадцати – не есть хорошо. Ещё жизни не познал, а уже свои идеи всем глаголишь... Цинсюаню потребовалось время, чтобы осмыслить сказанное. Прорицатель продолжил: — Грубо говоря, когда возносишся в семнадцать лет, то тебе и в следующем году будет семнадцать, и через век. Напарывешься постоянно на одни и те же грабли.. Пару секунд они молчали. — Такое и называют стагнацией. Небожитель достигает пика совершенства и выпадает из круга перерождения. А при смерти его душа исчезает навсегда, становится едина с материей. — Но?.. Если такое всё-таки случилось?... Если этот небожитель не должен был стать небожителем, но обманом стал? — Не может такого быть и точка. — Холодно отрезал Прорицатель. — Судьбу нельзя обмануть. Нельзя обмануть небесный порядок. Предначертанное не изменить. Если ввести русло судьбы в заблуждения, то рано или поздно оно всё равно выведет всё в нужную себе сторону, забрав в два раза больше. А так и произошло же... Цинсюань умирал где-то на улице. В холод и голод, лишившись всего. — Ну, а если- — Опять ты за своё.. Небожителем быть либо предначертанно, либо нет. Если небеса кого-то вознесли, то значит так должно быть. — А вдруг кто-то смог вернуть к жизни небожителя?.... Или... просто его сознания или разум... Без сил? Как простого смертного?.. — Я с тобой о чём уже час разговариваю, глупое дитя? Ладно, допустим, если такое всё же теоретически случилось, то такой обмен должен возвести достойную цену. Допустим, взяв живое тело, чтобы душа твоего небожителя хоть как-то существовала, нужно пустить душу в следующее перерождение, того человека, в котором ты хочешь воскресить небожителя. Ну.. если же это не сделать, то сам небожитель попросту травмирует, или ещё хуже, навсегда уничтожит душу без шанса на перерождение. " Погодите........ как это.......... уничтожит?..." — Это основной закон воскрешения. Тебе это ещё рано его изучать, но если так интересно, то вон, почитай восемьдесят первую главу. — Прорицатель посмотрел в окно, —Ой, сколько времени прошло.. я заболтался с вами, второй молодой Господин Ши...! Цинсюань всё это время прибывал в прострации. " Я что...... убил маленького себя?......" Прорицатель же немного взбодрился, собирая нужные свитки. На выходе он ещё раз окликнул Цинсюаня: — Молодой Господин Ши, с праздником! Желаю вам в будущем учиться усерднее! И старших слушаться! После чего Прорицатель отдал ему пару конфет и быстрым шагом умчался вглубь коридоров, а Цинсюань всё остался сидеть в своих мыслях. — А.. что? За что?... Какой ещё праздник?...

***

Выбрав место около класса на ближайшей скамейке, Цинсюань стал ждать. Ждать, когда брат отсидит последний урок. Мальчик пробежался глазами по отрывку из книги, но не нашёл ничего утешительного. Он либо искалечил душу того, маленького Цинсюаня, либо уничтожил.... Что из этих вариантов правда, Цинсюань просто боялся проверять. Способ узнать есть, но одна лишь мысль о результате заставляла пальцы дрожать. Пока Цинсюань находился в своих мыслях, до него всё же доходил недовольный голос из кабинета: — То есть, вы хотите мне сейчас сказать, что Господин Яо, который каждый раз еле-еле мне устно отвечает, мог написать эту работу на высшую оценку? Последний урок у Гэ был как-раз у Господина Прорицателя. Он всегда был очень придирчив в преподавании, особенно когда дело касалось контрольных. Часто из аудитории доносился лишь монотонный голос преподавателя, никто на его занятиях и слова просто так сказать не мог, соблюдалась идеальная тишина. А в этот раз на контрольной кто-то решил списать... — Даже я такого решения не знаю! А Господин Яо знает! Оу.... Цинсюаню уже было жаль неизвестного ему юношу. Какое он решение списал, раз даже Господин Прорицатель не знает?... Цинсюань слегка приподнялся со скамейки, заглядывая в аудиторию, пытаясь найти так называемого "Господина Яо". — Откуда?! Откуда вы взяли эти параметры в работе?! Нет, конечно, ответ то у вас правильный... Но логика в решении была взята из потолка! Я не поверю, что вы так хороши в прорицании, чтобы угадать это число! Прорицатель время от времени бросал взгляд на крупного юношу, который сидел на парту дальше от Ши Уду. С братом за одну парту никто не хотел садиться. До такой степени, что соседние парты по правую руку тоже пустовали. Сядь бы Ши Уду где-то посередине класса, то образовалось бы большое "пятно". Лишь один юноша осмелился сесть сзади. — Я не первый год работаю учителем, но это просто нонсенс! Много лет назад я обучал наследного принца, — При этих слов Цинсюаню сразу вспомнился Се Лянь, — Просто чудесный, невероятно талантливый юноша и он не смог решить это задание! А Господин Яо смог. Каким боком вам Господин Ши подсказывал? Я за вами внимательно наблюдал. Поднимитесь, расскажите всему классу, как вы это решали? Цинсюань задумался.. Он пока сам не мог с точностью сказать, как провести взгляд Господина Прорицателя, ведь не был на его проверочных работах, хотя что-то Цинсюаню подсказывало, что всё не так просто. Взгляд бывшего небожителя невольно остановился на большой вазе с цветами, которая стояла поодаль от второй и третей парты. — Пока Господин Яо не объяснит ход решения в своей работе, никто никуда не уйдёт! Молодой Яо молчал. Юноша не смог проронить ни слова. Прорицатель подошёл к партам ближе, его взгляд тоже привлекла фарфоровая ваза. Одними губами мужчина произнёс: "Так я и думал". Взгляд брата помрачнел. — Молодые Господа, мне кажется или эта ваза не слишком подходит под интерьер? Ну уж слишком она бросается в глаза.. Давно надо было отдать её в хорошие руки. Я подумаю, кому можно преподнести этот подарок. С такими словами Прорицатель унёс вазу на свой стол, подняв её столь плавно и грациозно, как будто это был не тяжёлый фарфор, наполненный водой, а маленькая деревянная чарка. Неужели брат опять успел как-то накосячить?.. Цинсюань с глухим стуком ударил лоб о стенку. — Оценки за работы я уже всем выставил. Кроме Господина Ши и Господина Яо. Вы будите пересдавать мне работу устно на следующем занятии. Занятие закончились и юные ученики поспешили ретироваться из аудитории. Прорицатель попросил остаться Ши Уду в классе, Цинсюань нервно сжал запястье. Внезапно дверь закрылась перед его носом, не позволяя Цинсюаню слышать происходящее в аудитории. Но не прошло и минуты, как из-за двери вышел спокойный Прорицатель и раздраженный Ши Уду. Цинсюань видел, брат еле сдерживаться чтоб не сказать очередную гадость. Ши Цинсюань не сильно ударил его крохотной стопой по голени, немо прося промолчать. — Вы, Первый молодой Господин Ши, совсем не учитесь на ошибках, я вас предупреждал, но вы всё равно сделали по-своему. Цинсюань нахмурился: — Гэ, что произошло? — Ничего, А-Сюань. Прорицатель вскинул брови. — Ну нет уж, если так, то пускай и ваша младшая сестра узнает о вашем поведении, что, стыдно стало? Мало того, что вы зарабатываете на других учениках, делая им медвежью услугу, так ещё и в моих вещах рылись, чтоб найти это задание и ответ на него! Уму не постижимо!.. — Гэ.. ты что сделал?... — Тихо прошептал Цинсюань, дёргая брата за руку. Ши Уду язвительно скривился: — Я не рылся в ваших вещах, лаоши, это ваша проблема, что вы разбрасываете свои вещи где ни попадя! Задания с решением лежали на столь видном месте, на столе! И прям кричали, чтоб их кто-то взял! Грех не воспользоваться шансом, который тебе прям в руки идёт. Прорицатель пожал плечами: — Бесплатный сыр бывает только в мышеловке. За предмет, кажущийся бесплатным, возможно, придётся заплатить втридорога. Так мышь, получив бесплатный сыр, оказывается в мышеловке и лишается жизни. Цинсюаню было нечего добавить. Ши Уду замолчал. — Я специально оставил задания на самом видном месте, хотел посмотреть, как вы поступите. Впрочем, поступили, как я и ожидал. Прорицатель не выглядел растроенным, скорее он был спокоен, что подтвердил свою догадку. — Не прошло и месяца, как я и ожидал. Я поговорю с главой клана об этой ситуации. Ну вот.. Когда Прорицатель ушёл, Цинсюань хлопнул себя по лицу. Спрашивать что-то у брата сейчас было бесполезно, и настроения на ссору не было совершенно. Ши Уду просто стоял, думая о чём-то, параллельно собирая серебреные монеты в кошель. От легенького кошелька практически ничего не осталось, он выглядел полнее и увесистей. Было видно, что юноша совершенно не раскаиваться о содеянном, лишь винил себя за глупость, что попался на столь очевидно ловушку шарлатана. — Отец был бы разочарован. — Одними губами произнёс Ши Уду на выходе из здания. " — И когда я научился читать по губам?.." — Про себя подумал Цинсюань, но так и ничего не сказал.

***

Дома он осел на циновку, смотря куда-то сквозь угол в комнате. Честно, у него не было настроения, когда узнал, что по незнанию стал убийцей. И убийцей кого же? Самого себя! Как такое можно вообразить?! Если Цинсюань сейчас убил собственную душу в юности, то, следовательно, его душа не сможет развиться и попасть сейчас в своё юное тело? ... Что за идиотский парадокс! У Цинсюаня начала болеть голова.. Или это какой-то параллельный виток событий? Даже если так, это не отменяет того факта, что он убийца!!!.. Цинсюань потупился, когда увидел копошащего в сундуках брата. Любопытство одержало вверх, и мальчик попытался заглянуть за спину. Брат что-то прятал, но резко развернулся. В его руках лежал свёрток из ткани. Цинсюань удивлённо приподнял брови: — Гэ, что это? Ши Уду медленно вложил ткань в детские ручки. Приобняв мальчика, он схватился за детские щёчки, пару секунд смотря прямо в глаза, и лёгким движением поцеловал в лоб: — С днём рождения, А-Сюань! Широко открытыми глазами, Цинсюань смотрел на брата. А ведь точно... в этот день... Девятого марта родился на свет маленький, А-Сюань... Два маленьких А-Сюаня... — Гэ... Ши Уду стал стирать крохотные слёзки, которые скатывались по пухлым щекам: — А-Сюань, тихо, тшшш.. Ну что ты? Ши Уду слегка нахмурился, но Цинсюань внезапно рассмеялся, он не смог сдержать эмоции. Перед глазами всё плыло, а Цинсюань всё никак не смог успокоиться. Горечь с радостью перемешалась в слезах и просто выплёскивались наружу фонтаном эмоций. — Ты ведь теперь у нас большой мальчик, подумать только, уже семь лет прошло... Тонкие пальцы продолжали смахивать слезинки. Видя, что брат не перестаёт плакать, Ши Уду взял его на руки: — Каким ты тяжёлым стал, А-Сюань, теперь уже не так просто на руки поднять. Через пару годиков вообще не подниму.. Открывай подарок, давай посмотрим, что внутри. Цинсюань медленно стал разворачивать ткань, чувствуя, как млеют подушечки пальцев, конечно, очень далеко до шёлка, который когда-то носил небожитель, но для их нынешнего положения подарок был неимоверно дорогой. В принципе, любая одежда была для них сейчас не по карману. Цинсюаню не хотелось думать, сколько раз брат "помогал" одноклассникам у доски за эти две недели. Это не было ужасным преступлением, но доставить проблем Ши Уду от учителей, — в полне. И опять причиной этих проблем становился Цинсюань. — Гэ..... ну зачем... пройдёт пару месяцев, я ещё подросту и не смогу влезть в это платье. — Подрастёшь, куплю тебе ещё одежду. Это ещё не всё, разверни ткань. Подрагивающими руками, Цинсюань развернул слои, открывая вид на вырезанные из дерева фигурки разных человечков, коней и котиков. Местами рубцы были очень неровные, а у одного коня отсутствовало пол ноги. Было видно, что Ши Уду делал эти игрушки сам.. Слезы вновь покатились по лицу, и Цинсюань прижал к груди игрушечного коня. — Гэ! Гэ, спасибо тебе большое! Это самые лучшие игрушки в мире! Радостный детский крик раздался по всей комнате. На лице Цинсюаня застыла улыбка, когда он обнял брата, просидев так несколько минут, чуть ли не мурлыкая от удовольствия, когда чужая ладонь гладила макушку. Сейчас бывший небожитель действительно ощущал себя маленьким ребёнком..