Попытка всё исправить

Цинсюань проснулся. Опять. Снова в этой же кровати. На секунду, когда он ещё не очнулся ото сна, не открыл глаза, Цинсюань подумал, что ему это приснилось. Странное наваждение, играющее с его сознанием. Очень жестоко и беспощадно. Но разве он не заслужил...? Столько лет прожил в счастливом неведении... Цинсюань посмотрел на место, где раньше он видел брата, он куда-то ушёл, видимо, совсем недавно, место было всё ещё теплым. Цинсюань теперь трезвым взглядом осмотрел комнату. Всё было такое, чужое... Он давно уже успел забыть это место. Ведь, по сравнению с его пяти сотнями с лишнем лет жизнью, эти детские годы были ничем. Комната была обставлена весьма богато, хоть это не сравнить с роскошью на небесах, но даже смотря на такие апартаменты его сердце наполняла горечь. Он не заслуживает. Он украл чужую судьбу! Не заслужил такой жизни... Подойдя к большому панорамному зеркалу, Цинсюань оглядел себя. На него в отражении смотрел мальчик в роскошных нижних одеяниях, совсем маленький, не больше шести лет. В этом ребёнке он узнал себя. Это точно он. Хоть пришлось рассматривать несколько минут, черты его лица были достаточно миловидные, не похожие на того юношу, который на протяжении веков смотрел на него в отражении зеркал. Детское лицо. Неужели он действительно попал в прошлое? Своё прошлое... После своей смерти, его душа не смогла упокоиться, но души богов же не перерождаются... даже бывших богов. Тогда, как это объяснить? Из раздумий его вырвал брат, зашедший в комнату с... подносом в руках? Очень... нетипично с его стороны... Брат всегда был очень горд и выполнять, наверняка, по его мнению, роль служанки....сильно бы ударило по его самолюбию. В Небесных Чертогах, он определённо бы скинул эту работу на слуг. Но, видимо, в пятнадцать лет брат не настолько горделив, как в четыреста семьдесят пять — А-Сюань? Ты уже проснулась? Так рано? Всего лишь час кролика, — на лице брата читалось небольшое удивление. Он поставил поднос на стол и повернулся: — Ты будешь завтракать? Садись. — Да... конечно, Гэ. — Цинсюань немного замялся, затем сел напротив брата, беря палочки для еды. — Знаешь, я подумал, что пора разнообразить наши будни и отдохнуть. Как насчёт того, чтобы сходить вместе на ярмарку и купить что-нибудь? Вначале Цинсюань подумал, что он ослышался, но нет. Брат действительно хотел вывести его из дома. А как же Достопочтенный из Пустых Слов? Ведь именно из-за него его не выпускали из дома... Брат никогда этим не пренебрегал, для него это было правило, что-то само собой разумеющееся и очевидное. Последний раз, в этот период жизни, если ему чудом не изменяет память, он надолго вышел на улицу, только, когда брат решил вместе с ним уйти из отчего дома. — Ну как? Что скажешь? — Повторил вопрос брат, видя, что Цинсюань немного задумался. — Гэ, я с радостью пойду с тобой погулять! — ответил Цинсюань, радостно улыбнувшись. Смотря на брата, Ши Уду подумал: "Ради твоей улыбки я сделаю всё".

***

Одевшись в свою детскую девичью одежду, Цинсюань заметил сколько защищающих артефактов было на нём, в детстве он подобного не замечал, считая их обычными безделушками. Разве что сейчас Старший Брат перестарался, помимо защищающих артефактов, он ещё и под юбку подшил отгоняющие нечисть печати... Ходить в этом всём было достаточно неудобно. Цинсюань шёл по главной улице, еле перебирая ногами. — Мэй-мэй, если ты устала, то я могу взять тебя на руки, — предложил Ши Уду, смотря на отчаянные попытки ребёнка идти, после примерно четверти палочки благовоний. — Нет, Гэ, не волнуйся, я бодра и полна сил, — ответил Цинсюань, вспоминая, что сейчас надо обращаться к себе, как к девушке. Это, впрочем, для него не составляло проблем. Побродив по рынку вместе с братом, который не отпускал его руку, Ши Уду с Ши Цинсюанем зашли в лавку с игрушками. Их встретил молодой продавец, на вид ему было лет двадцать шесть. — Здравствуйте, молодой Господин, хотите для сестрёнки игрушки прикупить? — спросил продавец, на что Ши Уду ответил ему кивком. — У нас самые лучшие игрушки во всём городе! Дальше продавец расхваливал свои товары, говоря, какая у них чудесная резьба, тонкая ручная работа, из каких дальних краёв привезены игрушки. Цинсюань его даже не слушал. Он оглядел товары, они и впрямь были чудесные, вот только Цинсюань уже не был маленьким ребёнком. Зачем ему игрушки? Он знал, что после смерти родителей, дела семейного бизнеса пойдут в упадок. Вот только умерли ли уже родители...? Какого сейчас положение их дел, как ему с этим помочь? Здесь он, получается, намного старше Ши Уду... Он должен помочь брату, уберечь его от тех ошибок, уберечь Господина Хэ, уберечь настоящего Мин И... Сам того не замечая, его взгляд остановился на неприметной игрушке – Дамару. Совсем простой, не прошитый золотом и другими драгоценностями. Цинсюань подошёл и взял его, протянув брату: — Гэ, я выбрала эту игрушку. Шу Уду посмотрел на него, оглядел дешёвую вещицу и спросил: — Ты уверена, что хочешь..., — Ши Уду слегка поморщился, — эту игрушку? Может посмотришь что-нибудь другое? Получше? — Да, Гэ, уверена, — сказал Цинсюань вслух, но про себя добавил. — "У нас в скором времени будут проблемы с деньгами, нужно приберечь лишний юань."                               Ши Уду вздохнул, доставая деньги, чтобы купить маленький барабанчик. Оплатив покупку, братья вышли из лавки и побрели в сторону дома. Идти с живым и невредимым братом, рука об руку, к их родовому поместью было... Очень приятно. Но это и терзало сердце. Всё как раньше, будто и не знал про подмену судеб... Это было неправильно. Осознание грызло его сердце и душу. Раз он старше и умнее Ши Уду, он возьмёт за него ответственность и не позволит никому навредить. Чего бы это Ши Цинсюаню не стоило.