Поножовщина

Западная Вирджиния, США,

кампус университета Эдгара Аллана По,

«Эвермор», стадион экси

Стук. Стук. Стук… Звуки эхом отскакивали от барьера и невидимого куполообразного потолка, скрытого от Кевина слепящим светом прожекторов. Мячи ударялись о туго натянутую сетку клюшки, громкое «стук» взмывало вверх, врезалось в потолок и, оттолкнувшись от него, устремлялось вниз, но не успевало достигнуть поля, как ему навстречу взлетал ударом мяча о гладкий пол новый «стук», — и так без конца. Казалось, где-то над ухом у Кевина клацают десятки бестелесных челюстей. Мячей в корзине заметно поубавилось. Кевин все чаще поглядывал на красные электронные часы на табло. Он то и дело дергался вправо или влево, нетерпеливо прокручивая в руках клюшку, но за последние восемь минут ему пока так и не пришлось пустить ее в ход. Ему становилось скучно. Обнадеживало только то, что фигурка, мечущаяся перед ним в пределах линии первой четверти, наконец-то начала выдыхаться. Шаг Веснински потяжелел, его стойка стала нетвердой. Рико, подающий мячи с границы четверти, тоже заметно устал, но нисколько не замедлился. Кевин видел, что друг злится. Его движения стали резче, выпады — шире, он быстро увеличивал пространство, в границах которого тщедушному Веснински приходилось принимать его подачи. Рико сам затеял эту «игру», но теперь наверняка жалел. Он точно не предполагал, что Веснински продержится так долго. Смысл его задумки был абсурдно прост: Веснински должен был не пропустить ни одного мяча. Правда, ни награды за победу, ни наказания за проигрыш Рико не предусмотрел, из чего Кевин сделал вывод, что его заскучавшему другу просто хотелось посмотреть, что будет. Роли тоже распределял Рико. Сам он играл, конечно, за нападающего, Веснински был защитником, а Кевин — вратарем, ведь два нападающих им ни к чему, а его задачей будет защита ворот от пропущенных мячей. Однако за десять минут Кевину не пришлось сделать и шага: Веснински оказался удивительно быстрым и, несмотря на ноги-спички и хилую грудную клетку, очень выносливым. Кевин начинал опасаться, что Рико не выдержит и вместо мяча запустит в Веснински клюшку наподобие копья. Лучше бы защите поскорее дать трещину, иначе она рискует заработать уже реальную — в ребре, например. Но вот Веснински споткнулся, оглушительно скрипнул бутсами, широко раскинул руки и шмякнулся на живот, проехавшись по полу еще метра полтора. Его клюшка с громким стуком покатилась по паркету, пропущенный мяч пулей пролетел над его головой, и тогда Кевин с быстротой молнии бросился влево. Мяч ударился о сетку клюшки; Рико пустил его с такой силой, что Кевина слегка потянуло назад, но он сумел устоять на ногах. Он подбросил мяч вверх и снова без труда поймал его. Клюшка и шлем Рико теперь валялись у его ног. Взмокшие от пота волосы лезли ему в глаза, он тяжело дышал и сверлил взглядом развалившегося на полу Веснински. Тот свой шлем не снял — только перевернулся на спину, да так и остался лежать в позе морской звезды. Кевин догадывался, о чем Рико думает. С одной стороны, нельзя было не оценить, как хорошо Веснински справлялся со своим заданием целых десять минут подряд. С другой, Кевин прекрасно помнил, как Рико заговорщически подмигнул ему над макушкой Веснински, перед тем, как огласить им правила «игры», — он никак не ожидал, что пацан окажется настолько хорош. Кевин даже не пытался предположить, что Рико теперь сделает, и, положившись на судьбу, просто наблюдал. Рико подобрал клюшку, подошел к неподвижному Веснински и потыкал его древком в живот, как мертвого жука. Тот резво перекатился на бок и встал, расстегивая на подбородке ремешок шлема. — Ты проиграл. — Довольный собой, Рико ухмыльнулся, но Веснински, кажется, не расстроился. Он пожал плечами и, вытирая перчаткой мокрый лоб, спросил: — Когда мы будем играть по-настоящему? Рико картинно закатил глаза. Он вложил в это действие столько сил, что вслед за глазами у него закинулась назад голова, он прогнулся в спине и гневно потряс руками. Кевин его понимал: Веснински задавал этот вопрос раз пять на дню. Даже его это начинало раздражать, — что уж говорить о Рико, который с роду не отличался ангельским терпением. — Когда Мастер решит, тупица! Сколько раз тебе повторять! — покончив с театральщиной, Рико ткнул его пальцем в лоб, потом круто развернулся и направился к воротам, состроив на ходу рожу, изображающую, как догадался Кевин, «тупицу» Веснински. — Он мне надоел, — зашипел он, подойдя ближе. — Как думаешь, Мастер может вернуть его назад? Мы уже две недели с ним возимся, я хочу хоть раз нормально сыграть! Даже удивительно, как эти двое были единодушны в своем желании отработать хотя бы один настоящий матч. Даром что Рико этого, кажется, не замечал (а о чем думает Веснински, Кевин даже представить себе не мог: он, чего греха таить, тоже подозревал, что пацан был то ли туповатый, то ли на голову стукнутый, короче говоря, — странный). — Может. Если решит, что он ни на что не годится, — задумчиво отозвался Кевин. — Но пока он вроде… справляется? — Шутишь?! — возмущенным шепотом воскликнул Рико. — Да он просто малявка, которую свалили на нас! — он обернулся и смерил презрительным взглядом Веснински, который так и стоял, хлопая глазами, на прежнем месте. У него вообще была дурацкая привычка не двигаться с места, если ему не приказывали этого сделать, из-за чего он частенько отставал от них двоих в коридорах по пути на стадион или в класс, и тогда Кевину приходилось бегать за ним по всем этажам Эвермора, потому что Рико решительно отказывался «нянчиться», как он выражался, с «этой рыжей лупоглазой малявкой». — Он неплохо отбивал твои атаки, — рассудительно заметил Кевин. Но Рико ответил ему таким красноречивым недовольным взглядом, что он не стал настаивать. В конце концов, у Рико были причины злиться. Мастер выделил им одну четвертую поля, велел объяснить Веснински правила и обучить его технике всех тех упражнений, которые знали они сами. Рико считал, что нельзя вот так сразу выдавать чужаку секретные приемы Воронов, но делать было нечего, поэтому вот уже три недели они вдвоем возились с новичком, вместо того чтобы тренироваться с командой. Веснински, сказать по правде, плохим учеником не был. Он умел слушать, внимательно наблюдал за всем, что они показывали ему, и быстро схватывал, в точности копируя их движения. Большим плюсом было и то, что Веснински, в отличие от других детей, с которыми Кевину и Рико изредка приходилось играть, не отвлекался; правда, за исключением тех дней, когда команда разыгрывала тренировочный матч, — тогда Веснински, забывая о том, что им троим было дано задание несколько раз оббежать все лестницы между трибунами, останавливался на ступеньках и подвисал, с восхищением глядя, как соревнуются друг с другом Вороны; но тут и сам Кевин мог его понять: зрелище было действительно потрясающее — ни одна команда в стране не могла дать такой отпор команде Мастера, как они сами; да и Рико быстро пресекал нарушения дисциплины, догоняя Веснински на лестнице и отвешивая ему пинка, чтобы не тормозил. Уже больше года они с Рико тренировались наравне с Воронами, поэтому откат в нагрузке был заметен. Присматривая за Веснински, они оба уже через пару дней были готовы лезть на стенку от скуки, но Мастер, видимо, считал, что первое время десятилетка, который до этого играл в экси на уровне Младшей Лиги, будет только путаться у игроков под ногами. Выказывать свое недовольство вслух они, конечно, не могли, но ни от кого не укрылось, с какой неохотой на каждой утренней тренировке Рико после молчаливого указания Мастера направляется на дальнюю четверть поля. Он громко вздыхал, раздраженно зыркал на Веснински и первым плелся куда сказано, тащя по полу свою клюшку, которая при этом издавала противный скрежещущий звук (Кевин давал бедной клюшке еще недели три — дальше Мастеру придется покупать Рико новую). Кевин старался не так явно демонстрировать свои чувства, но все равно не сумел избежать подначек от Воронов: за ужином кто-нибудь из них обязательно хотел узнать, как нынче «обстановка в детском саду». Далеко не всем Воронам доставляло удовольствие приставать к ним с вопросами, но стоило кому-то из братьев Уоллес или — хуже того — самому Берти Батлеру (позиция — нападающий, №3), за спиной которого неизменно маячили рожи Остина Саммерса (позиция — нападающий, №10) и Чеда Уоткинса (позиция — защитник, №19), за ужином подойти к их столу, как вся команда отвлекалась от еды и дружно наблюдала бесплатное шоу. Рико, кажется, было даже приятно такое внимание игроков, но Кевину каждый раз нестерпимо хотелось поскорее закончить с ужином и уйти, а Веснински, на которого Вороны поглядывали со снисходительным любопытством, будто и вовсе ничего не замечал — знай себе работал ложкой и не поднимал глаз выше тарелки. Норвуд тоже пару раз спрашивал, как у них идут дела, но, в отличие от остальных, кажется, не издевался, а, наоборот, интересовался искренне. Хотя, Чарли Норвуд (позиция — защитник, №17) вообще был придурком, который все время по-идиотски улыбался к месту и не к месту, и, к тому же, — капитаном Воронов, поэтому Кевин решил, что он всего лишь добросовестно выполняет свои обязанности. Не подшучивали над ними только девушки. Правда, на третий день пребывания Веснински в Эверморе Кевин всерьез подумал, что лучше бы и они, как все остальные, насмешливо улыбались, когда Берти на всю столовую громогласно обратился к Рико: — Может вам, парни, нужна помощь? Подсобить с чем? А то вам вроде не хватало сегодня людей для связки? А Рико в тон ему самоуверенно ответил: — Делал бы ты что приказывает Мастер, Батлер! Да и чем ты можешь нам помочь? Или думаешь, ты лучше меня? Огромный, как медведь-гризли, Берти мерзко разулыбался и с силой потрепал по головам Кевина и Веснински (они сидели к нему ближе, чем Рико), так что они оба чуть не окунулись лицами в свои тарелки. — Ну и возись со своей малышней, принцесса. Берти резко отпустил их и отошел, но Рико уже вспыхнул до кончиков ушей и вскочил на ноги. К счастью, Кевин, вытиравший испачкавшийся в мясном рагу кончик носа, успел поймать его за руку и посадить обратно. По приказу Мастера, Вороны терпели их и не могли по-настоящему навредить, но Кевин знал, что все они, как один, были согласны, что ни ему, ни Рико, ни, тем более, Веснински делать с ними на одном поле нечего. За спиной Мастера команда относилась к ним с прохладным снисхождением и считала ниже своего достоинства обращать на них внимание вне тренировок. Только изредка мальчики удостаивались чего-то вроде шуточек Берти. Жаловаться на это Мастеру не было никакого смысла: во-первых, они же не какие-то слюнтяи, во-вторых, Мастера не волновали отношения игроков внутри команды. От Воронов требовались только две вещи: дисциплина и экси. Если кто-то не мог играть так, как нужно Мастеру, независимо от причин, это было целиком и полностью его проблемой. Разбираться с внутренними неурядицами игроки тоже должны были самостоятельно. Что бы там не думали Вороны, Рико и Кевин были частью команды, а значит, считались с ее неписаными правилами. Разница состояла в том, что Кевину было плевать на отношения с остальными: он хотел только играть (да и один он никогда не был, они с Рико все делали только вместе), — а вот его лучшего друга пренебрежение команды выводило из себя. Отыграться Рико не мог только потому, что был во всех смыслах гораздо слабее взрослых Воронов. Поэтому всему нынешнему составу крупно повезло, что к тому моменту, когда он станет капитаном команды, они успеют закончить университет. Когда Берти направился к своему столу, где беззвучно посмеивалась его компашка — Чед и Остин, — послышался третий голос: — Так нравится приставать к детям, Берти? Неужели не устал на тренировке? Может, тебе вернуться на поле, раз столько сил осталось? Кевин обернулся. Вивиан Ален (позиция — нападающая, №8) поставила локти на стол, покачивая между пальцами вилку наколотым на нее куском мяса, и окинула Берти неприязненным взглядом. Берти, уже почти усевшийся на свой стул, выпрямился. Кевин понял: сцены не избежать. Вивиан с Берти возненавидели друг друга с самого своего появления в команде. Мастер принял их в один год, оба они «дослужились» до ведущих нападающих и на поле представляли собой опаснейшую для противника комбинацию, но за его пределами были готовы друг друга убить. Почему — Кевин понятия не имел. — Ты мне на что-то намекаешь, Ви? — нежным голосом спросил у нее Берти. — Хочешь лично испытать мои силы? — весьма однозначным движением он подвигал бедрами. Чед с Остином заржали. За соседними столами тоже кто-то хихикнул, но ни одна из девушек — всего их в команде было пятеро — даже не улыбнулась. На Берти они смотрели с мрачным презрением. Однако сама Вивиан смешливо поморщилась: — Нет, дурашка… Я хочу сказать, — она резко перестала улыбаться и наставила на него вилку, — что, возможно, тебе стоит уделить больше времени тренировкам, вместо того, чтобы доставать их. Первое: ты играл сегодня, как свинья в пуантах. Второе: никому не хочется слушать за едой твой пиздеж. Понятно? — она издевательски похлопала ресницами. Лицо Берти стало жестким. Он сделал шаг к Вивиан, но тут в разговор неожиданно вмешался Рико. — Мы сами разберемся, Вивиан, — высокомерно заявил он. — Батлер всего лишь предложил мне помощь. Это наше дело. Теперь на них смотрели вообще все. Не было слышно ни звона посуды, ни разговоров вполголоса. Кевину ужасно захотелось натянуть капюшон толстовки как можно ниже, а может, даже залезть под стол. Веснински тоже поднял голову и переводил свои огромные глаза с Вивиан на Берти и обратно. Она глянула на Рико с жалостью: — Он же смеется над тобой, принцесса. На этот раз Рико все-таки взорвался. Он вырвал руку, за которую его по-прежнему держал Кевин, скрипнув стулом, отъехал от стола и встал. — Вам нельзя так меня называть! Вивиан фыркнула. — Почему? Тебе очень идет. У тебя даже есть личный паж, — с придыханием сказала она и плавным взмахом руки указала на Кевина. Видимо, издевательства над Рико показались Берти более интересным зрелищем, чем скандал с собой в главной роли, поэтому он под шумок вернулся за свой стол. Вивиан, наоборот, отложила вилку. — И вообще!.. — веселым голосом заявила она, перейдя к их столу. — Зачем тебе двое пажей? Хватит и одного. Отдашь его нам? — она закинула руку Веснински на плечо и улыбнулась ему. — Чего?! — Рико вытаращился на нее. Дружески погладив обалдевшего Веснински по плечу, Вивиан спросила: — Хочешь сидеть с нами? А то с этими королевскими особами не очень-то весело. Что думаешь? — Тот не скинул ее руку, но весь сжался, как будто девушка в любой момент могла ударить его током. Пока Веснински тупо смотрел в ее ласковое лицо и молчал, Кевин судорожно прикидывал в уме, в какую сторону ему эвакуироваться, когда она доведет Рико окончательно. — Мы решили, — Вивиан кивнула на своих сокомандниц, — что ты составишь нам хорошую компанию. У нас как раз есть незанятое место. — Эй! — напарница Вивиан Джил Форман (позиция — защитница, №14) возмущенно ткнула пальцем в пустой стул рядом с собой. — Кто «мы»? Это место Кристины! Кевин окинул столовую взглядом: игроки переглядывались между собой, кто-то неловко заерзал на стуле. Вивиан раздраженно вздохнула. — Я знаю это не хуже тебя, моя дорогая Джил. Но, как видишь, Кристины с нами нет. А место пустует. Или ты хочешь поставить туда ее портрет в рамке? — Она перешла на дружелюбный тон: — Смотри, какая он прелесть! — Словно куклу, она развернула Веснински лицом к Джил и ущипнула его за обе щеки. Тот ошарашено замотал головой и вывернулся из ее хватки. По столовой пронесся общий приглушенный смех. — Прелести не нравится, когда ее вот так тискают, — скривив губы, сказала Джил. Она раздраженно махнула рукой: — Делай что хочешь. Когда Джил повернулась к своим соседкам, девушки, склонив головы, о чем-то зашептались, а Вивиан снова заглянула Веснински в лицо: — Ну что, малыш? Будешь сидеть с нами? — Я не малыш, — сказал он. — У меня имя есть. Я Натаниэль. Эта реплика привела нападающую в восторг. — Как скажешь, милый! Так как на… — Эй! — на этот раз громкий возглас раздался за спиной Кевина. Очень осторожно он обернулся: Рико стоял прямо за его плечом, и вид у него был такой, что Кевин чисто на автомате схватил свои приборы и сунул под стол. Чтобы друг точно не дотянулся до ножа или вилки. — Вали на свое место, — с нажимом процедил Рико, — и убери от него руки. Он моя игрушка, а не твоя, поняла?! — Еще немного и он затопает ногами. Кевин поймал взгляд Вивиан и постарался как можно незаметнее покачать головой, но та лишь насмешливо вскинула тонкую бровь. — Не все в мире — твои игрушки, принцесса. Он Натаниэль, а не игрушка, тебе же сказали. Рико издал звук, чем-то напоминающий свист закипающего чайника. Чуть не задыхаясь от злости, он тонким голосом выпалил: — Я сказал!.. Но его перебили: — Закрой рот и сядь на свое место. Ты, Вивиан, тоже. С подносом в руках из-за стола поднялся Генри Паркер (позиция — полузащитник, №28). Кевин мгновенно выпрямил спину, как будто строгие слова предназначались ему. Генри сидел за одним столом с Берти, потому что они играли в паре, но за перепалкой не следил, вместо этого спокойно расправляясь с ужином. Без всяких сомнений, Генри был лучшим игроком Воронов на сегодняшний день — а, возможно, и одним из лучших за все годы существования команды. Ни с Берти, ни с кем-либо еще дружбы он не водил. Молчаливый, серьезный, сосредоточенный только на том, чтобы становиться лучше и лучше, он правил полем, как полководец — ходом сражения. В начале сезона, Мастер рассматривал его кандидатуру на место капитана, но нелюдимый Паркер как-то сумел убедить Мастера, что эта роль ему не подходит. Логика в таком решении была: Генри уважали, но сторонились, он бы никогда не смог правильно подать Воронов фанатам и прессе, как это делал оболтус Норвуд (а задачи сплотить команду перед капитаном Воронов и вовсе не стояло, ведь неважно, какие страсти кипели за стенами Эвермора, — играли ученики Мастера, как чемпионы; да чемпионами они и были, они — и никто другой). — Да ладно тебе, Хэл! — возразила ему Вивиан. — Разве я не права? — Не зови меня Хэлом, — отрезал Генри. — Мастер доверил новичка Рико. Ты хочешь это оспорить? Вивиан надулась, но послушно вернулась за свой стол. — Сядь, — повторил он, обращаясь к Рико, а затем посмотрел на часы над дверью столовой: — Ваш отбой через десять минут, поторапливайтесь. Веснински, как было велено, взялся за ложку. Как будто это не из-за него Рико чуть не подрался с самой Вивиан Ален, которая была выше него фута на полтора. Кевин, почему-то чувствуя себя виноватым, вытащил приборы из-под стола и вернул их в тарелку. Доедать рагу ему расхотелось. Когда Генри прошел мимо его стола, Чарли Норвуд одобрительно заметил: — Хорошо сработано! Но Генри даже головы не повернул в его сторону, а только холодно бросил на ходу: — Это твоя работа, Норвуд, не моя. — Паркер, я не доел! — крикнул Берти ему вслед. — В следующий раз будешь меньше чесать языком. Он ушел. Берти нехотя поднялся из-за стола. С грохотом поставив свой почти нетронутый поднос на стойку раздачи, откуда его тут же забрала кухарка, он вышел из столовой вслед за своим напарником. — Мы уходим! — все еще красный, как спелый болгарский перец, Рико потянул Кевина за капюшон толстовки и заставил подняться. — Ты! Тоже! — рявкнул он Веснински. На пороге столовой Веснински попытался обернуться в ту сторону, где заканчивали ужин Вивиан и другие девушки, но Кевин дернул его за руку, и они втроем ушли в свою комнату укладываться спать. Заступничество самой уважаемой в команде нападающей им не помогло. Воронам явно нравился новый режим тренировок без Рико и Кевина, о чем в течение следующих трех недель они не стеснялись напоминать им при любом удобном случае. Кевин терпел, но отправлял Веснински отрабатывать ошибки до последнего — пока тот не начинал валиться с ног от усталости. — Ничего, — ворчал по вечерам Рико, забираясь под одеяло, — когда Мастер вернет нас в игру, спорим, я забью этому жирдяю Дагги столько раз, что он сломает себе ногу, пока будет носиться за мячом туда-сюда. Но, каких бы успехов ни достиг Веснински, Мастер по-прежнему каждое утро отправлял всех троих самостоятельно тренироваться на дальнюю четверть поля. Тогда Кевин и Рико решили, что надо тренироваться усерднее, они сократили время отдыха и не покидали поля, пока Веснински не отрабатывал каждый из выученных приемов идеально, — даже если сами Вороны всей толпой уже расходились по раздевалкам. Одним вечером они загоняли Веснински настолько, что тот, закончив связку, свалился на месте как подкошенный и не приходил в себя, пока Кевин не стянул с него шлем и не вылил на голову целую бутылку воды. Кевин ожидал, что пацан не продержится в Эверморе и нескольких дней. Обращения «синеглазка», «девчонка» и «Рико, Ваше Высочество принцесса Вороньего Гнезда, у тебя, кажется, появилась конкурентка», на которые не скупились Вороны, подходили Веснински как нельзя точно. Он был мелкий, худой как жердь, с болезненного цвета кожей и кукольными синими глазищами. К тому же, Кевин подозревал, что его давно не стригли: рыжеватая копна волос, смешно пружинившая при ходьбе, мешала ему надевать шлем, из-за чего Кевину срочно пришлось искать менеджера по инвентарю, чтобы тот заказал для Веснински повязку вроде тех, какие носили девушки с длинными волосами и некоторые парни с такими же неудобными, как у Веснински, прическами. С красной банданой на голове он и вовсе стал вылитая девчонка. Даже Джил, впервые увидев его в таком виде, согласилась, что, возможно, новичку действительно стоит переехать за их стол. В общем, у Веснински было лицо прирожденной плаксы… и так крупно Кевин еще никогда в своей жизни не ошибался. Ни одного раза Веснински не пожаловался на то, что устал, что ему больно, он хочет в туалет, есть, пить, спать или что-нибудь еще. Он молчал как рыба, ни с чем не спорил, не обижался на подначки Рико, а, в довершение всего, Кевин так ни разу и не застал его плачущим!.. Один-единственный случай оставлял надежду, что все эти странности — показатель наличия у Веснински характера, а не отсутствия у него мозгов. Перед тем, как улететь в другой штат на матч, Мастер сообщил, что отныне с ними будет жить третий мальчик. Еще на первой отборочной игре, которую Рико очень точно назвал «первым туром», Мастер приказал присмотреться к Натаниэлю Веснински, однако Кевин и представить не мог, что он действительно примет к себе ребенка. Это было большой честью для любого игрока в экси, но Кевину казалось, что Веснински не понимает до конца, чего удостоился. После того как закончился «второй тур», а Мастер покинул Эвермор, они остались втроем. Рико заявил, что голоден и не хочет ждать, пока Веснински примет душ и переоденется (сами они успели привести себя в порядок за те полчаса, пока Мастер уходил куда-то, забрав Веснински с собой). Кевин предложил хотя бы показать ему дорогу до общежития: в каждом жилом блоке была ванная, где Веснински мог помыться, а потом прийти в столовую, которая находилась дальше по коридору. Кевин взялся помогать тащить тяжеленную спортивную сумку Веснински до их комнаты, где новичку теперь предстояло жить вместе с ними. Рико не помогал — всю дорогу он указывал то направо, то налево и объявлял: «Там выход на поле, но это ты и так знаешь», «Эта лестница ведет на трибуны с восточной стороны», «От стадиона до общежития два перехода: вот этот, и есть еще второй, но игроки им не пользуются», «Вообще-то в каждом блоке две комнаты, в каждой живут по двое, но ты будешь с нами, чтобы мы могли за тобой следить»... Только когда у Кевина и Веснински от тяжести начали подкашиваться колени, Рико удосужился подхватить сумку за болтающийся ремешок, и втроем они втащили сумку в комнату. — Что там столько весит, если почти весь экип остался в раздевалке? — отдуваясь, спросил он, когда сумка, гремя внутренностями, упала на пол. До этого с любопытством осматривавшийся по сторонам, Веснински заметно напрягся. — Ничего. Рико прищурился: — Да ну? Покажи! Он потянулся к сумке, но тут, к ужасу Кевина, Веснински метнулся вперед и встал у Рико на пути, с силой толкнув его в грудь. — Не трогай! Кевин потянулся было встать между ними, но опоздал. Взбешенный Рико ринулся на Веснински и толкнул его в ответ. Тот не удержался на ногах и, споткнувшись о сумку, рухнул прямо на нее. У Кевина что-то фантомно стрельнуло в пояснице и в затылке, когда спина Веснински чуть не сломалась пополам, а макушка с глухим стуком ударилась о край ближайшей кровати. Но Рико на этом не успокоился. — Не надо! — Кевин схватил друга за локоть, но тот вырвался и навалился на Веснински, прижав его к полу. Точно прицелившись, он прописал ему в челюсть и разбил губу, а потом поставил колено на грудь и надавил, так что вмиг заполнившийся кровью рот Веснински беспомощно раскрылся. Кевин подхватил Рико под мышки и с трудом отцепил его от противника, который уже начал сипеть и дергаться от нехватки воздуха. — Ты что делаешь?! — Он ударил меня! — Ну и хватит с него! — А чего он?!.. — Рико отпихнул его руки, и они оба упали на пол, тяжело и злобно пыхтя. Он повернулся к Веснински: — Ещё раз так сделаешь, и я от тебя мокрого места не оставлю, малявка. Тот, чуть живой, сполз со злосчастной сумки, но уселся так, чтобы закрыть ее от Рико. Весь подбородок у него был в розовых разводах от крови и слюны. Он вдруг сморщился, пожевал щеку изнутри… и выплюнул на ладонь белый зуб в сгустке крови. Рико злорадно хмыкнул, но Веснински лишь безразлично пожал плечами: — Все равно он уже давно шатался. Это было так неожиданно, что Кевин как-то неловко хрюкнул, пытаясь не засмеяться, но, поймав внимательный взгляд Рико, подавился смешком и умолк. — Ну ты и чудила… — Рико встал на ноги. — Так что в сумке? — Ничего, — повторил Веснински. — Просто мои вещи. — Я слышал, твой отец убийца, — заметил Рико. — Может, в ней какое-нибудь оружие? Кевину показалось, что он ослышался: — Что ты сказал? — А ты не знал? Мастер рассказал мне. Его отец — Натан Веснински. Ручной песик моего отца. Полный псих. Ему нравится убивать людей. Может, и сынок такой же странный? — он с интересом глянул на Веснински, но тот на эти слова никак не отреагировал. Не спуская с Рико враждебного взгляда, он молча встал и занял оборонительную стойку, готовый к новому нападению. Кевин подумал, что с таким родителем этот хилый с виду мальчишка наверняка умеет драться; по крайней мере, кулаками его не напугаешь. Рико, видимо, пришел к такому же выводу. Небрежным тоном он продолжил: — В любом случае, раз твой отец принадлежит моему, то ты и все твои вещи принадлежат мне. Так что делай со своей драгоценной сумкой что хочешь. Все равно она скоро отправится на свалку. — Кончиком кроссовка он ткнул сидящего на полу Кевина в колено: — Вставай давай. Я есть хочу. Не дожидаясь его, Рико вышел из комнаты. — У тебя есть сменная одежда? — спросил Кевин у Веснински. — Только та, в которой я приехал. — Возьми чистую пижаму вон там в верхнем ящике, — Кевин указал на свой комод с одеждой. — Она тебе будет большая, но на один раз сойдет. Чистые полотенца лежат в ванной на полочке. Мойся и приходи в столовую. — Ты идешь или что? — голова Рико высунулась из-за двери. — Иду. А ты пошевеливайся, — бросил он Веснински напоследок. Тот рассеянно кивнул. В выражении его лица не было ни страха, ни обиды, будто он уже давно размышлял о чем-то своем… На следующее утро в комнате, которая прежде безраздельно принадлежала только Рико и Кевину, сделали перестановку: расчистили место для третьей кровати и тумбочки и даже демонтировали шкаф для одежды, заменив его новым, повместительнее, — а неприятного вида блондинка с красными губами привезла небольшой чемодан с вещами Веснински. Ни Рико, ни Кевин изменений не оценили. Комнаты в Эверморе были просторные, но им все равно пришлось потесниться: огромное черно-красное кресло-мешок, на котором они с удобством могли поместиться вдвоем, пришлось передвинуть в самый угол комнаты, а Кевин потратил битый час драгоценного времени на то, чтобы снять со стены их расписание, учебные и спортивные дипломы его матери, билеты с самых крутых финалов, на которые они ездили с Мастером, и — самое обидное — целую тонну сделанных Кевином за последние несколько лет фотографий, потому что именно в том месте стояла теперь кровать Веснински. Вместе с мебелью в их комнату принесли и новый полный комплект экипировки, включая спортивную сумку с логотипом Воронов и Эдгара Аллана и новую клюшку, точно подобранную под параметры Веснински. Его старую форму Рико лично запихал в мусорку. Единственная же особенность новой заключалась в том, что на груди у нее не имелось номера. Дело было тем же утром в раздевалке перед их первой совместной тренировкой. — Номер нужно заслужить, — пояснил Рико, когда Веснински с недоумением вытащил из стопки одежды черную с красным футболку. Кевин отметил про себя, что пустое поле без цифр на нем выглядит жутковато. — Ты же не думал, что получишь его просто так? — Но у меня уже есть номер. — Какой? — Десять. — Ну-у, десять уже занят. — Рико усмехнулся. — Будешь хорошо играть, я дам тебе новый номер. — Он указал на Кевина: — У него «02», у меня «01». Знаешь, почему? — Почему? — простодушно спросил Веснински. — Потому что мы — лучшие игроки в экси за всю историю. Первый, — Рико ткнул себя пальцем в грудь, — и Второй, — он толкнул Кевина в плечо. — Вы-то? — А что не так?! — Да ничего. Но вы же еще маленькие. — Но играем на уровне Первого дивизиона, — Кевин вмешался в разговор. — Ты увидишь. И, если будешь делать, что мы говорим, сможешь подняться до нашего уровня. — Ну-у… — Рико всем своим видом изобразил сомнение. Кевин быстро добавил: — Или хотя бы приблизиться к нему. В общем, хватит трепаться. Мастер возвращается в десять утра, к тому времени мы должны успеть отработать половину программы. Он подхватил клюшку и пошел к двери, но Рико за его спиной вдруг заговорил громким шепотом: — Кевин считает, что никто в мире не может играть в экси лучше… — Рико! — Кевин обернулся у самой двери. — ..кое-кого, — закончил тот, беззастенчиво ухмыляясь. — Кого? — с жадностью спросил Веснински. Но Рико, напустив на себя загадочный вид, лишь поджал губы. Кевин тоже ничего сказал. Он поспешил убраться из раздевалки, не глядя, идут они следом или нет. Так прошло ровно три недели. Рико всеми силами старался усложнить новичку жизнь, а непрошибаемый Веснински не поддавался. За все это время Мастер ни разу не говорил с ними, а только наблюдал издалека, как они тренируются. Несомненно, он был уверен, что ничто не может заставить их отлынивать и лениться. А Кевин никогда бы не позволил себе подвести его доверие. Сегодняшняя идея Рико «на десерт» испытать Веснински не понравилась Кевину с самого начала. Их задачей было отрабатывать технику, а не играть. Пока Рико, ничего вокруг не замечая, на все лады костерил слишком быстрого защитника, Кевин вдруг увидел, что Мастер покинул трибуны, откуда прежде наблюдал за полем, и направляется в их сторону. Он так испугался, что не сразу сообразил похлопать Рико по плечу, чтобы тот замолчал. — Что с тобой такое? — удивился Рико, заметив, как он побледнел. — Я бы тоже хотел знать, — послышался спокойный голос Мастера. — Чем вы заняты, Рико? Кевин смотрел, как глаза лучшего друга расширились от ужаса. Рико втянул голову в плечи и медленно обернулся. Мастер стоял прямо за его спиной, как всегда в строгом сером костюме и тростью с блестящим набалдашником в виде головы ворона. При его приближении на стадионе будто стало темнее, даже невыносимо яркий свет прожекторов померк. — Подойди, — приказал он. Рико безропотно подчинился. Он встал на колени и низко поклонился, а у Кевина онемели ноги; даже очень захотев, он смог бы сдвинуться с места только после такого же приказа Мастера. Но Мастер на него не смотрел. Он обращался к Рико: — Время тренировки уже закончилось? — Нет, Мастер. — Может быть, вы закончили все упражнения? — Нам осталось только одно, — быстрым, виноватым шепотом забормотал Рико, — мы уложились на десять минут раньше! Мы решили немного размяться, а потом… Ох! Раздался крик боли. Тяжелый набалдашник трости резко опустился на спину Рико. Сдавленно пискнув, он заскулил от боли. Кевин застыл, боясь моргнуть. Никто из Воронов за спиной Мастера не отвлекся от тренировки, никто не смотрел в их сторону, никому не было жаль Рико. Они совершили ошибку и понесут заслуженное наказание. — Почему ты — Первый? — спросил Мастер. Дрожащим голосом Рико ответил: — Потому что я лу… должен быть лучшим! Второй удар. Рико снова тонко заскулил и уткнулся лбом в паркет. — Нет, — голос Мастера оставался негромким и ровным, — потому что ты должен быть лидером. Лидер подает пример. Какой пример подаешь ты, нарушая установленные для всех правила? Рико не ответил. Он жмурился от боли и шумно дышал через нос. Кевин ждал, что Мастер и его подзовет к себе, но этого не произошло. — До конца тренировки осталось четыре минуты, но вы не покинете поле, пока не закончите последнее упражнение. После Кевин и Натаниэль могут уйти. Ты, останься. — Да, Мастер, — чуть слышно выдохнул Рико. До воя сирены, возвестившей о том, что время тренировки подошло к концу, они больше не разговаривали. Вороны ушли, мальчики остались на поле только втроем. На последнем подходе у Кевина привычно горели мышцы, а от нервов, вдобавок, дрожали руки, но он продолжал стараться изо всех сил, так что тянущая боль от каждого движения, в конце концов, начала отдаваться во всем теле. Остановиться он и не думал; он чувствовал, что злится, но не понимал, на кого. На себя? На Мастера?.. Нет! Это было невозможно. И все же.. несправедливо, что Мастер наказал только Рико. Они оба отвлеклись от тренировки, значит, оба были виноваты!.. — Я останусь с тобой, — сказал Кевин, когда Мастер кивком головы дал им понять, что можно сворачиваться. — Ты слышал приказ. Остаюсь я, а не вы! Так что иди! — огрызнулся Рико, не глядя на него. Уязвленный, Кевин поплелся в раздевалку вслед за Веснински. Проходя мимо Мастера, он низко опустил голову, но не посмел попросить, чтобы ему позволили остаться с Рико: решения Мастера не подвергались сомнению, и не согласиться с ними было нельзя. Некоторые из Воронов уже покончили с едой, когда они добрались до столовой. Было довольно тихо. Когда мальчики взяли свои подносы и сели за стол, к ним с самым участливым видом подошел Чарли Норвуд. — Давненько Рико не оставляли после сирены. Почти месяц держался и опять зарвался, да? Кевин отмахнулся: — Какое тебе дело. Отстань. — Кто так разговаривает со своим капитаном, Дэй? — со смехом спросил Чарли. Кевин закатил глаза, чем еще сильнее развеселил его. Да, капитаном Норвуд был никакущим — даже по-настоящему отчитать его не смог. — Не дуйся так. — К Норвуду подошла Вивиан и обвила его руками за пояс. — Мы видели, как вы играли. — Она обратилась к Веснински: — Ты умница. Хорошо держишься. У нашей капризули-принцессы лучше не идти на поводу, иначе она превращается в жадного дракона. В присутствии Рико никто из девушек больше не лез к нему, но Кевин давно заметил, что милой мордашкой Веснински они просто очарованы. Когда тот посмотрел на Вивиан чуть не влюбленными взглядом, Кевин не выдержал и язвительно хмыкнул. — Что, не боишься, пока Рико нет? Вивиан невозмутимо покачала головой: — Думаешь, мне надо, чтобы принцесса снова начала вопить? — Она легко провела рукой по волосам Веснински: — А так есть шанс заполучить новичка себе в союзники. Таким милым малышам лучше не дружить с такими противными мальчишками, как Рико. — Он не противный! — Еще какой. Разбалованный, невоспитанный и… — Ну хватит. — Норвуд примирительно погладил девушку по плечу. — Не обижай его друга. Мы не считаем Рико противным, Кевин, не злись на Вивиан. — А почему вы зовете Рико принцессой? Все удивленно посмотрели на Веснински. Он так редко открывал рот, что Кевин порой забывал, что он вообще умеет говорить. — Уже и не помню… — Норвуд задумался. — Потому что тебя еще здесь не было, когда придумали это прозвище, — раздраженно сказал Кевин. — А когда его придумали? К столу незаметно подтянулась публика. Напарницы Николь Фернандес (позиция — нападающая, №22) и Лесли Адамс (позиция — защитница, №11) уселись на свободные стулья. Почти одинаковые на лицо братья-погодки Уоллесы, защитник (№9) Том и вратарь (№90) Тоби, прилипли к Вивиан с другого боку, прижав ее к Норвуду, за что оба получили от нападающей по подзатыльнику. Кто-то просто остановился на полдороги с подносом в руках. Даже Берти, Чед и Остин вытянули шеи за своим столом. Все с любопытством уставились на Кевина. — Н-ну, я… — на него вдруг напало заикание. — Я точно не знаю... Поразительно, но на помощь ему снова пришел Генри Паркер. Словно какой-то бледный призрак, он тихо подошел к столу, и остальные расступились, пропуская его вперед. — Рико стали так называть еще во времена первого-второго состава — сразу, как его отдали Мастеру на воспитание. Даже раньше, чем Кевин попал сюда. — А ты тоже не помнишь, кто это все придумал? — с любопытством спросила у него Лесли и усмехнулась: — Я бы пожала ему руку! — Не помнит, — сказал Кевин. — Генри стал Вороном четыре года назад. Как и я. Так ведь? Он рискнул поднять на Паркера глаза… и у него чуть сердце не остановилось: так, чтобы больше никто этого не заметил, Генри ответил ему теплой полуулыбкой. — Да. — Но почему вы так его зовете? — Веснински повторил свой вопрос. — Это же понятно, — Вивиан пожала плечами. — Эвермор, как построили, так и окрестили «Замком Эвермор», а Рико здесь на правах племянника Мастера. Ходит, как надутый индюшонок, командует и думает, что все ему должны. Поэтому он наша капризная принцесса из Замка Эвермор. — Принцесса Вороньего Гнезда! — дружно подхватили остальные. Все засмеялись, а у Кевина снова испортилось настроение. — Кончайте сплетничать! Как маленькие. — Знаешь, Кев, меня не так воспитывали, — с ленцой в голосе произнесла Вивиан. — Если Рико ведет себя, как маленький невоспитанный говнюк, то должен быть готов к тому, что никто не будет его любить. — Рико хватит и одного меня! Отстань уже от него!.. Вороны обменялись друг с другом удивленными взглядами. Кевин тут же пожалел и о своих словах, и о том, что так глупо вспылил, но вернуть все назад было уже нельзя. Было ужасно стыдно, но вдруг кто-то ободряюще положил руку ему на плечо. Над головой снова раздался голос Генри: — Хватит на сегодня. Расходитесь давайте. Норвуд, не хочешь навести порядок? Под его тяжелым взглядом Норвуд с Вивиан отлепились друг от друга (братья Уоллес чуть не упали, когда нападающая одной рукой отпихнула их от себя). Чарли хлопнул в ладоши: — Правда, народ, отбой! Расходимся! Подъем в пять утра никто не отменял! Вороны парами начали расходиться. — Спокойной ночи, малыш, — Вивиан с улыбкой потрепала Веснински по волосам. Несмотря на протесты, она упорно продолжала называть его так, и не иначе. Веснински в какой раз возмутился: — У меня имя есть! — Оно слишком длинное, — Вивиан легкомысленно махнула ладонью. — Могу звать тебя bébé, хочешь? Тот насупился: — Это то же самое, только на французском. Нападающая удивленно вскинула брови. — Вот как… — Ага. Джил, ожидающая, пока Вивиан наговорится, нервно скрестила руки на груди. Ну нет. Не хватало им очередной ссоры. Кевин перегнулся через стол и помахал рукой у Вивиан перед носом. — Не думаешь, что пора прислушаться? Она улыбнулась: — Не думаю. Кто в здравом уме назовет ребенка Nathaniel? — мягкое французское «эль», сорвавшееся с ее губ, было похоже на кокетливый взмах ресниц. Кевин с досадой подумал, что при таком кошмарном характере, Вивиан слишком обаятельная. Даже на него она смотрела с улыбкой, хоть Кевин и дружил с Рико, которого она открыто недолюбливала. Он набрал в грудь воздуха и решительно заявил: — Зови его Нейтом. Пойдет? Достаточно удобно? Вивиан перевела задумчивый взгляд на Веснински. — А что? Очень мило. Тебе нравится «Нейт», малыш? Веснински вдруг уставился на Кевина и ответил почему-то ему, а не ей: — Нравится. — Ну и хорошо, — нападающая просияла. — Тогда, Нейт, добро пожаловать в команду. — Она развернулась, взмахнув копной золотистых волос, и, не прощаясь, легкой походкой направилась к двери. Джил — куда менее грациозно — потопала за ней следом. Кевин вскочил на ноги: — Что это значит?! «Добро пожаловать в команду»?! Вивиан только улыбнулась через плечо: — Сюрприз!

***

Электронные часы на тумбочке показывали уже час ночи, когда дверь комнаты с шорохом открылась. Шаркая бутсами по ковру, Рико доплелся до своей постели и, не раздеваясь, рухнул на нее лицом в подушку. Кевин приподнялся на локте. Он три часа бесцельно пялился в темный потолок, прислушиваясь с далеким шагам в коридоре и еле слышному дыханию спящего Веснински. Последние минут сорок в Эверморе стояла гробовая тишина, так что Кевину даже начало казаться, что он провалился в очень похожий на реальность сон и сам того не заметил. — Ты как? — спросил он шепотом. — Мм… — глухо промямлил Рико в подушку. — Повернись, а то задохнешься. Рико не сразу нашел в себе силы пошевелиться. В тишине Кевин мучительно отсчитывал секунды, чтобы не пропустить момент, когда надо будет, в случае чего, самому вставать и переворачивать его на спину. Наконец, Рико со стоном оторвал голову от подушки и улегся на бок лицом к Кевину. В темноте было видно только, как белые цифры электронных часов отражаются в его глазах. — Чего не спишь? — Ждал тебя. — И зачем? — Рико старался придать вопросу небрежный тон, однако было ясно: ему приятно, что Кевин дожидался его столько времени. — Что ты делал? — Да как всегда. — Рико зевнул. — А Мастер следил, чтобы я не ошибался. — Больно было? Спустя секунду молчания до Кевина донеслось очень тихое, но упрямое «Нет». — Нисколько! Так Мастер делает меня сильнее. Ты посчитай сам: тренировка на целых три часа дольше, чем у тебя. Я обязательно стану самым-самым лучшим. Рико шумно вздохнул и сел на постели, сбил с ног бутсы и, кряхтя, стянул футболку. Кевин совершенно точно знал, что шесть или семь горизонтальных полос, оставленных тростью на его спине, на самом деле еще не успели потемнеть, что они еще красного цвета… но во мраке, тускло освещенные лишь циферками часов, эти огромные синяки на светлой коже Рико казались угольно-черными. Еще немного повозившись, Рико нашел удобную позу и почти сразу засопел. Он так и не переоделся в пижаму, его голая рука соскользнула вниз и безвольно повисла над полом. Кевин бесшумно выбрался из-под одеяла, подкрался к кровати друга и накрыл его простыней. До подъема оставалось около трех с половиной часов, но после утренней тренировки можно будет поспать во время занятий. Никто из учителей и не подумает нажаловаться на него Мастеру. Кевин тенью скользнул в приоткрытую дверь комнаты и быстрым шагом направился к переходу, ведущему из общежития к раздевалкам. Под конец он уже перешел на бег, а еще через несколько минут толкнул ворота и вышел на пустынное, как поверхность древнего ледника, поле. По громадному амфитеатру с гулким эхом разносился звук его одиноких шагов. В одной руке Кевин Дэй (позиция — нападающий, №2) держал клюшку, в другой — корзину с мячами. Как хорошо, что на стадионе Эвермора для его Воронов в любое время суток горел свет.