Континент Телепатия

*** Чарльз Ксавье сидел на кушетке, сложив руки на коленях в неплотный кулак, и все еще не мог закрыть рот. Не говоря уже о том, чтобы подобрать какие-то слова. Его взгляд уходил в пустоту, хотя его направление совпадало с местоположением Эммы, стоящей с обновленным виски в руке под дверью в спальню, куда она выходила уже дважды, чтобы перевести дух от смеха. Он поднял ладони и прижал их к нижней половине лица, потом снова опустил. Эмма подошла и вставила между ними бокал. Чарльз сделал крупный глоток, но выражения его лица это никак не изменило. - Личные границы в хлам, но как же оно того стоило. - Я… не… - Вы не очень расстроились, что я девальвировала вашу главную сексуальную фантазию? - С-совсем нет, то есть я не… - Неужели. А как там себя чувствует эта ваша, как вы выразились, «часть меня»? Все еще часть вас? - Но как… как вы… так… - Чарльз помотал головой и выдал худшее из всего, что было возможно, - похудели? Звучание этой бестактности со стороны вдруг привело его в себя, и он в меру способностей попытался исправить ситуацию: - Мне это иногда чертовски нужно! - Очень помогает, когда не можешь есть. - А… да, знаю этот метод. - У вас еще остались ко мне вопросы? – взгляд Эммы упал на столик рядом с кушеткой, на котором стояли, сиротливо соприкасаясь боками, маленькая блестящая коробочка и коробка с салфетками. - Может быть, партию в шахматы? - Нет, спасибо, - она отошла обратно к своему рабочему креслу.   - Почему? - Мне есть над чем подумать и что побеждать без суррогатов. - То, что они тренируют мышление, общепризнанный факт. - Я с ним не спорю. Развивать то, чего не хватает - очень мудрый шаг. Чарльз потер лоб. - Да. Вы, видимо, и в студенчестве не особо любили отвлекаться.  - И какие еще у вас выводы? - Я не знаю. Я был там с вами слишком недолго. Вы выбросили меня, не исполнив уговора. - Со своей стороны я предоставила все, что могла. Он поднял на нее свой я-знаю-где-тебя-потрогать-взгляд. Его глаза снова блестели, по губам блуждала мечтательная улыбка. Предмет мечты сомнений не вызывал. - Я бы все равно это сделал. Верните меня. Маленькая дрянь, за пять минут свыкнувшись, нашла это все крайне пикантным, ошарашенно поняла Эмма. - Вот еще. - Но вы должны. В реальности ничего не произошло. - В реальности вы бы на выстрел не подошли. Ровно это и произошло.  - Разве что от испуга, что в вашем случае рискую отстреляться слишком быстро. Эмме вдруг пришло в голову, что это может отчасти оказаться правдой. У оксфордских биологов, куда слоняться по пабам всегда набирали кого попало и истинным чудом было, что там почти не отставали от Гарварда по весу вклада в прогресс фундаменталки, по определению не могло быть слишком высокой планки. Она видела, как невыносимо туго сейчас натянулся шов на брюках между ног Чарльза, и понимала, что он уже мысленно залез обеими руками под ее свитер и изучал там все дополненное раннее издание, включая сноски и примечания. Его прикосновения наверняка оказались бы слишком умелыми для его возраста. Помимо воли она представляла, как бы беспомощно вздрагивало, изнывало и пыталось уклониться от них ее перенапряженное, неуклюжее, нигде не уместное в юности тело. И в реальности она вдруг ощутила себя полностью раздетой и настолько открытой перед Чарльзом, что захотелось спрятаться - хоть под стол. - Значит, вы упустили именно тот шанс, когда скорость финиша роли не играла. - Это не может быть засчитано как иллюзия. Вы просто показали воспоминание… - Так проверьте, засчитано или нет. Он поднес пальцы к виску. - Ну, каков вердикт? Он промолчал, чуть тяжело дыша. - Видите, у ментальных блоков претензий нет. Спасибо, что указали на брешь. А кстати, как вы понимаете, когда я не сплю? - Пожалуй, это я оставлю при себе. - Ну пожалуйста. - Хорошо. Я расскажу вам об этом под розой в вашей библиотеке, Эмма. Определенно надо было надеть пеньюар в спальне, она ведь уже собиралась, думала она, со все большим трудом выдерживая взгляд его бесстыжих глаз, одновременно острый и затуманенный, вызывающий мурашки по спине и не только. И понимая - чего не смогло сделать кольцо, под этим взглядом происходит с ее трусиками прямо сейчас. Кажется, им обоим пока не следовало менять позы, причем ей, видимо, дольше. Чтобы не терять связь с реальностью, она вспомнила лицо директора Маккоуна. - Думаю, я найду кого-нибудь, у кого можно спросить. - Только проследите, чтобы этот кто-нибудь не подсмотрел случайно ваши сны, не зная, что это невозможно. Боюсь, рановато для нее. Измучимся ловить лисенят… в смысле, стирать впечатления. Вот только этого мне еще не хватало, уже как-то неудивленно подумала Эмма. - А вы, возделывая виноградники, руку себе не сломайте. Он улыбнулся, но сдержанно, без реакции узнавания. Слава богу, ее обжигающий сон он не видел. Пойми он ее фразу правильно, а не просто как симметричный ответ с перекличкой цитат, тут уже наверняка взрывался бы гейзер непристойностей куда горячее, чем раньше. Но как же тяжело все-таки иметь дело с телепатами. - Что вам вообще нужно от меня, в смысле… от нее? Он на миг сомкнул веки и прикусил нижнюю губу на выдохе. - Вы были тогда такая… беззащитная. - Фу, - искренне сказала Эмма. – Так вот что вас заводит по-настоящему. Чужая беззащитность. Я так и знала, кстати. Он закатил глаза. - Проще перечислить, что меня не заводит. Когда я впервые увидел ваше алмазное воплощение, мне показалось, я плавлюсь. А его не назовешь беззащитным. Эмма пожала плечами.  - Все равно никогда не пойму, как может возбуждать повышенная вероятность чьей-то смерти. - Все военные летчики мира такие: мы для вас какая-то шутка?  - …повышенная вероятность смерти вследствие невозможности оказать сопротивление. - А что не так? Когда люди видят беззащитность, они испытывают нежность. - Но чаще нечто совершенно противоположное. - Откуда вам знать, вы никогда ее не чувствовали. - Возможно, но и я не знаю, что привыкли называть этим словом вы. Спросить бы у тех, к кому вы ее когда-либо испытывали. Кстати, где они? - Эмма, вы что, хотите в гарем? Спрятать его в округе Вестчестер будет посложнее, чем школу мутантов. Она рассмеялась, в этот раз не найдясь, что ответить. После всего случившегося он смотрел на нее, казалось, с неподдельным изумлением, что она все еще сидит в рабочем кресле, а не у него на коленях. - Но если вам ничего не нравится – ну и черт бы с этим, с иллюзией и со всем остальным. Лучше просто идите сюда и поцелуйте меня. Хотя бы еще один раз. Пожалуйста. Чтобы убедительно проигнорировать эту просьбу, Эмме пришлось представить себе лица и Маккоуна, и Страйкера. - Я подумаю над этим – ну, если вы вдруг когда-нибудь случайно выясните, что заводит меня. Чарльз фыркнул. - Вас заводит секс без обязательств в самых разных его видах, и чтобы это понять, не нужно быть телепатом. Меня тоже, безумно. Но очень сложно пообещать отыметь и исчезнуть человеку, который вернул тебе твою жизнь и фактически стал ею. И который в реальности никому не прощает того, что считает свинством по отношению к себе. Это к вопросу про божество и бензоколонку. Вы были правы тогда - это действительно офигенно странное чувство, Эмма. Все-таки Чарльз Ксавье был неподражаем. Вот подойти бы сейчас к нему и алмазным ноготком по очереди срезать все пуговицы с его рубашки. Запустить сначала под нее ладони, уже предчувствующие эту сладкую твердость, а потом и самой прижаться к тому, что откроется.  «Господи, да дай ты ему уже, - даже внутренний голос, кажется, выдохся. – Потом когда-нибудь вернешься и придушишь, и все». *** - Знаете, а ведь вы тоже в чем-то правы, - она наклонила голову. -  Если бы вы не ваша с самого начала чуточку слишком огромная настойчивость, по законам реверсивной психологии теоретически я могла бы не вести сейчас эту неловкую беседу, а давно трахать вас так, что у вас бы ветер под коленями свистел. - И что бы вас заставило? - недоверчиво рассмеялся Чарльз. – И за что же именно вам сейчас более неловко – за этот лифчик или за эти трусики? - За то, что кто-то явился без приглашения. - Моя вина. Оправдываться бессмысленно. Но тут все же кабинет, а не будуар. И я так и слышу ваши мысли: ох нет, он постучал, теперь придется одеваться... - Мистеру и миссис Ксавье, видимо, приходилось нелегко. Вы не задумывались, почему у вас нет родных братьев и сестер? - Что? - Вы сейчас удивитесь, Чарльз, но это работает именно так. - Но не у телепатов – вы же сразу поняли, куда я собираюсь.  - Откуда. - И откуда, и даже зачем! Ладно, мы отвлекаемся от главного – то есть если бы я отнесся к вам прохладнее, с вами все было бы наоборот? Но почему? -  Чарльз, ну зачем вы снова пытаетесь притворяться, что не знаете, насколько чудесным притяжением обладаете и как влияете на людей. Активный круг моего общения сейчас наполовину состоит из тех, кто так или иначе попал в зону вашего поражения… - Вот! Я наконец поймал это! Делаете вид, что упрекаете, а на самом деле говорите что-то невероятно приятное. Как работает эта техника? - Ускоряет реабилитацию довольного и уверенного в себе пациента в два-три раза. - Главное, чтобы для такой уверенности были основания – ошибки врачей дорого обходятся людям. - Что я могу сказать. Ошибки учителей, конечно, менее заметны, но в конечном счете обходятся людям не менее дорого. - Я в курсе, спасибо. Но, получается, все-таки ничего личного? - Почему? Как вы и сказали, в принципе вы мне нравитесь. Но между нами огромная разница, и это разница во времени. У вас секс в последний раз был восемь месяцев назад, а у меня, - Эмма четко прицелилась в место следующего удара, - восемь часов. - Оу. Не с Эриком Леншерром случайно? - Какая разница, - ответила она вроде бы абсолютно невозмутимо, но Чарльзу все же почудилось, что микрогримаса отвращения на миг искривила ее губы. Ну хотя бы не с ним. - Пять, на самом деле. - Что пять? - Пять месяцев назад. Хотя это было… опустошающе. - Если вас утешит, у меня тоже был не фонтан. - Чтобы заканчивать с таким быстрее, можете представлять себе меня.        - Спасибо, я попробую. А где сейчас эта крошка? - Где и обычно. Эмма меланхолично водила бокалом из-под виски по столешнице. Но вдруг замерла, как борзая, делающая стойку. Потом взглянула на Чарльза – ее брови были приподняты в неподдельном ужасе. Чарльз почувствовал, что проболтался именно о том редком виде секса без обязательств, который Эмму совершенно не заводил. - Она что, в ЦРУ?