Небожитель ли?

      Лицо юноши, как ранее и предпологали Се Лянь и Ся Мэйхуа , покрывали серьёзные шрамы от ожогов. Вот только даже под этими кроваво-красными шрамами, напоминающими сетку, можно было смутно разглядеть три-четыре маленьких человеческих лица.       Лица, размером не больше кулачка младенца, искривлёнными гримасами располагались у юноши на щеках и на лбу. Обожжённые пламенем, черты маленьких лиц были сильно сморщены, словно застыли в беззвучном крике от жуткой боли. И то, что эти кричащие маленькие уродцы росли прямо на обыкновенном человеческом лице, являло собой куда более жуткую картину, чем какой бы то ни было демон!       При взгляде на паренька Се Лянь с Ся Мэйхуа в тот же миг словно провалились в кошмар. Их тела от нечеловеческого ужаса перестали слушаться, принцесса даже не заметила как сжала ладони допобеления костяшек так что ногти давно впивались в ладони и тело её встала само по выпрямившись будто по струне ,а принц же вскочил на ноги; они и представить не могли, какое выражение сейчас отражается на их лицах, только подозревали, что оно очень пугающее. Юноша, медленно размотав бинты, и без того испытывал крайнее беспокойство, при виде же подобной реакции на свой внешний вид он и вовсе попятился, словно понимал: Се Лянь и Ся Мэйхуа не в силах спокойно смотреть на него. Как будто спасаясь от опасности, юноша резким движением закрыл лицо руками, с громким криком подскочил с земли и умчался вглубь леса.       Се Лянь, лишь теперь пришедший в себя, запоздало крикнул вслед: — Подожди!!! — Он бросился за юношей, повторяя: — Подожди! Вернись!       Ся Мэйхуа пришла в себя после выкрика принца,но понимала что реакция принца была запоздалай ,и теперь его найти им не представится и шанса.Юноше, прекрасно ориентирующийся в здешних лесных тропах и привыкший прятаться от опасности в полной темноте, не чего не составило скрылся от них без следа; и как бы они ни звали его, появляться принцу и принцессе на глаза больше не собирался. Рядом не осталось никого, кто бы знал местную округу для помощи им в поисках, да и всю духовную силу Се Лянь и Ся Мэйхуа истратили, так что связаться с сетью духовного общения не представлялось возможным. Торопливый забег по лесу и часовые поиски не увенчались результатом. Порыв холодного ветра привёл их в чувство: осознав, что биться в окно, словно слепая безголовая муха, далеко не лучший выход, и насилу взяли себя в руки, и сошлись на мнении что он наверняка захочит забрать тело Сяоин. Тогда же они решили вернуться к храму Мингуана, а оказавшись там, застыли.       Их взору предстала картина, как множество людей в чёрных одеждах бродят по лесу позади храма и с совершенно серьезными лицами осторожно снимают с деревьев подвешенные вверх ногами трупы более сорока воинов. А перед лесом Се Лянь и Ся Мэйхуа увидели высокий силуэт со скрещенными на груди руками, наблюдающий за процессом. Повернувшимь, они разглядели изящное бесстрастное лицо — это был Фу Яо. По всей видимости, он вернулся на Небеса и привёл с собой в качестве помощников служащих из дворца Сюаньчжэня.       Только Се Лянь открыл рот в попытке что-то сказать, за их спинами раздался звук шагов: Нань Фэн проводил жителей деревни и вернулся на гору. Оценив обстановку, он бросил косой взгляд на Фу Яо и пробормотал: — Ты же, вроде как, сбежал?       Фраза прозвучала довольно обидно, и Фу Яо недовольно поднял брови.Они не желали, чтобы в такой важный момент младши служащие снова начали переругиваться, потому Ся Лянь поспешил оправдать Фу Яо: — Я приказал ему привести подмогу.       Но Нань Фэн продолжал зубоскалить: — И где же, в таком случае, подмога? Я-то думал, как минимум следует просить вашего генерала лично спуститься с Небес.       Фу Яо спокойным тоном ответил: — По пути на Небеса я услышал, что Младший Генерал Пэй уже направился сюда, потому не стал беспокоить нашего генерала. К тому же, даже если я и пошёл бы за ним, он так занят, что вряд ли нашел бы время спуститься.       Честно говоря, насколько Се Лянь и Ся Мэйхуа знали Му Цина, даже при наличии свободного времени тот не пожелал бы лично спуститься сюда. Но сейчас у них совершенно не было времени задумываться об этом, вымученным тоном принцеса опережая принца произнесла : — Оставте на потом свои соры, лучше помогите нам отыскать юношу в бинтах. Нань Фэн хмуро спросил: — Он разве не остался с вами охранять тело той девушки?              Тут уже заговорил Се Лянь: — Я попросил его развязать бинты на голове, а он испугался нас и сбежал.       Уголок рта Фу Яо слегка приподнялся. — Не преувеличивай.       Се Лянь со вздохом произнёс: — Это я виноват, что застыл как пень и не успел его остановить. Ся Мэйхуа решила пояснить ситуацию: – Не ты один виновен что он сбежал, я не лучше не попыталась его даже остановить, застыв как статуя. Сяоин мертва, уже одно это стало для него серьёзным потрясением, а когда мы испугался при виде его лица, возможно, он не выдержал подобного удара, вот и сбежал. Фу Яо, нахмурившись, переспросил: — Он действительно до такой степени уродлив? – Дело не в этом..... –Тогда в чëм ? —У него поветрие человеческих ликов.       Столо Се Ляню прознести то что не решалась Ся Мэйхуа , движения и выражения лиц Нань Фэна и Фу Яо окоченели.       Несомненно, они поняли, почему, они застыл как пни.       Восемьсот лет назад столицу государства Сяньлэ захлестнула волна поветрия, которое и уничтожило страну. У тех, кто подхватил заразу, на теле вздувались маленькие шишки, которые со временем становились больше и твёрже, пока не начинали немного болеть. Впоследствии происходило следующее: шишки постепенно становились неровными, на их поверхности появлялись три впадинки и одна выпуклость, как будто… глаза, рот и нос. Очертания лица становились более отчётливыми, в итоге принимая форму настоящего человеческого лика. Если запустить болезнь, на теле будет расти всё больше и больше лиц. Поговаривали, что некоторые лица, вырастая окончательно и обретая форму, могли разговаривать и даже пронзительно кричать.       Такой недуг и назывался «поветрием ликов»!       Фу Яо, несколько раз поменявшись в лице, опустил скрещенные на груди руки и сказал: — Этого не может быть! Напасть истребили несколько сотен лет назад, болезнь не могла возродиться вновь. Се Лянь мог сказать только одно: — Я не ошибся.       Ся Мэйхуа уже отойдя от увиденого произнемла : – Нам обои показался не могло,так что ошибки быть не может... -окончание фразы только прозвучала лишь в мыслях :"я как не кто иной знаю, как она выглядит от неë умерло моего людей из дорогих мне государств... »       Ни Нань Фэн, ни Фу Яо, не нашлись, что возразить им. Никто не посмел бы сейчас возразить их словам.       Тогда принц продолжил: — Кроме того, лицо юноши покрыто шрамами от ожогов. Вполне возможно, он пытался сжечь эти жуткие лица.       Первой же реакцией подхвативших поветрие было желание схватить нож и отрезать пугающий симптом болезни со своего тела, либо сжечь его огнем, ради этого люди не страшились ни ломать свои кости, ни резать свою плоть. Нань Фэн мрачно заметил: — В таком случае, смею предположить, что юноша не простой смертный. И вполне возможно, он живёт на свете уже несколько сотен лет. Но об этом поговорим после, лучше скажите, его болезнь всё ещё заразна?       Голова Се Ляня раскалывалась от вопросов, но именно над этим ему удалось поразмыслить, сохраняя хладнокровие. Принц уверенно ответил: — Нет. Обычно поветрие ликов крайне заразно. Юноша скрывался на горе Юйцзюнь уже довольно долго, и если бы споры поветрия на его лице всё ещё могли распространяться, он бы заразил уже все окрестные земли. Вероятно, юноша уже… излечился от недуга. Вот только шрамы от него свести не выйдет.       И всё-таки они не могли позволить себе неосмотрительность. Фу Яо, похоже, имел кое-какой вес во дворце Сюаньчжэня, и призванные им младшие служащие помогли им ещё раз прочесать гору Юйцзюнь вдоль и поперек. Однако им так и не удалось обнаружить даже следов юноши; вероятнее всего, он сбежал с горы и затерялся где-то среди окрестных деревень. На данный момент им оставалось лишь вернуться в Небесные чертоги и умолять Линвэнь помочь найти паренька, а затем ожидать вестей. К небольшой, но всё же радости, зараза на теле юноши больше не могла никому передаться, однако Се Лянь и Ся Мэйхуа, едва вспоминая жуткий облик, не могли не опасаться, что если под горой его кто-то заметит, то мальчишку примут за монстра и набросятся на беднягу, чтобы убить. Поэтому лучшим решением являлось отыскать его, и как можно быстрее. Не следовало больше задерживаться на горе Юйцзюнь, потому Се Лянь поднял на руки тело Сяоин и шаг за шагом направился вниз с горы.Ся Мэйхуа находиласьв смятении,но и остовлять Се Лянь которыми тяжело не меньше чем ей,она не хотела из-за этого беспамятно пошла за ним . Их отрезвила громкая ругань хозяина чайной, толко щас им стало ясно , что они пришли с труп прямо в его лавку.Ся Мэйхуа поспешно начала извенятся за обоих. Они снова вышли, лишь отыскав, кому поручить похороны девушки, и толко после этого вернулись. Уладив все формальности и усевшись, Се Лянь беззвучно вздохнул.       Неожиданно раздался вопрос от Ся Мэйхуа: –Как вы себя чувствуете Ваше Высочество?       Се Лянь подал ответ : – Сложно сказать но могу сказать одно «Лучше собирать мусор, чем вознестись на Небеса».Силно устала? Помолчав с минуту Ся Мэйхуа произнесла: –Быдь честно не много отвыкла от такого рада нагрузок, но у нас ещë много дел и я согласна с вами собирать мусор намного лучше, чем вознестисть Фу Яо, приподняв полы одежды, уселся рядом с Се Лянем и Ся Мэйхуа, и поинтересовался: –Если вы и вправду устали то чего следите в этом одеяни? Понравилось? –Нет. –Что нет Ваше Высочества? –Мне такой наряд вовсе не понраву, еслиб был бы выбор не не стала надевать это платье, а предпочла что то боле спокойное.       Фу Яо закотил глаза.       Се Лянь наблюдая за разварачивающеся картиной внезапно ощутил ни с чем не сравнимое ощущение родного тепла. Ся Мейхуа наконец снял с себя свадебный наряд, в котором шествовала всю дорогу с горы, смывая с лица пудру и румяна,не могла не подметить его спокойстве: — Младший Генерал Пэй поистине преуспел в контроле над собой, ему прекрасно удалось сохранить спокойствие в сложившейся ситуации.       Нань Фэн, отпив из чашки, возразил: — Не обманывайся мнимой любезностью и учтивостью Младшего Генерала Пэя, также как и с его предком, с ним не так легко сладить.       Сей факт, разумеется, не укрылся от глаз Се Ляня и Ся Мэйхуа.       Фу Яо же относился к Младшему Генералу Пэю с одобрением, он заметил: — Пэй Су стал одним из небожителей Верхних Небес всего сто-двести лет назад, но благодаря напористому характеру вскоре его карьера взлетела вверх. Когда Генерал Пэй избрал его себе в помощники, Пэй Су едва достиг двадцатилетнего возраста. Знаете, чем он отличился?       Се Лянь спросил: — Чем?       Фу Яо ледяным тоном выплюнул всего два слова: — Истреблением города.       Ответ заставил Се Ляня и Ся Мэйхуа призадуматься, но всё же принц и принцеса не выглядели удивленными. Каждый небожитель Верхних Небес в прошлом являлся императором или князем, генералом или чиновником, а завоевание и сохранение власти всегда связано с большими жертвами подчинённых или врагов, иными словами — слава генерала всегда строится на погибших солдатах. Чтобы стать бессмертным божеством, необходимо для начала стать героем в мире людей, а под ногами героя всегда вьется тропа, залитая кровью.       Фу Яо подытожил: — В чертогах Верхних Небес не найдётся ни одного преданного союзника, там никому нельзя доверять.       Се Лянь и Ся Мэйхуа расслышали в его тоне нарочитое нравоучение, словно предок наставлял своих потомков, и подобное показалось им смешным; возможно, Фу Яо в чертогах Верхних Небес приходилось подвергаться притеснениям или даже насмешкам, и потому теперь он говорит такое, памятуя о прежних переживаниях. И всё же Се Лянь и Ся Мэйхуа, даже будучи трижды вознесшимся, осознавали, что в действительности, касаемо отношений между бессмертными божествами, по сравнению с ними двое младших небожителей понимают гораздо больше. Ведь каждый раз время их пребывания в Небесных чертогах было подобно цветению смоковницы — едва распустившись, цветы увядают.       Нань Фэн, однако, вовсе не одобрял подобных речей, он возразил Фу Яо: — Не нагоняй страху, везде есть и хорошие люди, и плохие. И в Небесных чертогах немало небожителей, которым можно довериться.       Фу Яо лишь посмеялся: — Ха-ха, немало небожителей, которым можно довериться? Это ты имеешь в виду своего генерала?       Нань Фэн ответил: — Не знаю, как насчет моего генерала, но твой генерал точно не из таких. Принц и принцеса уже давно смирились ,и воспринимали их ругань как нечто обыденное, и потому вовсе не удивлялись, к тому же мысли занимали размышления о другом, и у них вовсе не было ни сил, ни желания разнимать двоих задир.       Уладив все дела на Севере, они вернулись на Небеса и первым делом направились во дворец Линвэнь, чтобы объяснить ситуацию с юношей в бинтах и доверить ей дальнейшие поиски в мире людей. Она выслушала принца и принцесу с мрачным и серьезным выражением лица, выразила согласие, а в конце добавила: — Дворец Линвэнь непременно бросит все силы на поиски. Однако я, признаться, не ожидала, что ваш поход на Север потянет за собой столь много проблем. В этот раз я и впрямь обязана поблагодарить Ваше Высочество и Ваше Высочества       Се Лянь ответил за двоих: — А нам принести благодарности двоим младшим служащим, согласившимся добровольно помочь мне, и еще Младшему Генералу Пэю из дворца Мингуана. Мы даже не представляем, как нам их отблагодарить.       Ся Мэйхуа на его высказывание согласно угукнула:–Мг-но еë мисли находились далеко за пределами этого разговора она не как не могла викинуть размышления из головы с какой целью он появился...       Линвэнь ответила: — Раз уж причиной бедствия явились нездоровые отношения старины Пэя, разумеется, прибирать за ним должен младший Пэй, что уже вошло у него в привычку, потому вам не стоит благодарить его. Впрочем, если у Ваших Высочеств появится свободная минутка, будьте так любезны, присоединитесь к духовной сети, кое-кто желает обменяться мнениями по данному делу.       У Се Ляня и Ся Мэйхуа тоже оставалось множество неразрешенных сомнений. Выйдя из дворца Линвэнь, после недолгих поисков принц ипринцеса поблизости небольшой каменный мост, под которым журчал струящийся поток, настолько чистый и прозрачный, что можно было увидеть под ним движение облаков, и даже, если посмотреть сквозь облачный туман, вздымающиеся горные хребты и раскинувшиеся в мире под небесами обширные города ровной квадратной формы.        Усевшись у подножия моста, мысленно назвавши пароль и вошёли в духовную сеть.       Едва оказавшись внутри, принц и принцесса были оглушены шумной обстановкой, что являлось большой редкостью внутри духовной сети Верхних Небес. Множество голосов кричали друг на друга, сливаясь в хаотичный поток слов. Вначале Се Лянь и Ся Мэйхуа услышали громкие ругательства Фэн Синя: — Проклятье! Вы ещё не выбрали, под какой горой следует её запереть?! Эта генеральша — сумасшедшая! Что бы у нее ни спросили, она, всё одно, требует встречи с Генералом Пэем, ни в какую не соглашаясь выдавать местоположение Лазурного Демона Ци Жуна!       Младший Генерал Пэй ответствовал: — Генерал Сюань Цзи всегда отличалась яростным и упрямым характером.       Судя по голосу, Фэн Синь вышел из себя: — Младший Генерал Пэй, ваш генерал вернулся или нет? Пускай как можно скорее отправляется на встречу с ней, узнает местонахождение Лазурного Демона и поскорее забирает её отсюда!       Фэн Синь не привык иметь дело с женским полом, однако вести допрос поручили именно ему, что вызвало невольное сочувствие Се Ляня и Ся Мэйхуа.       Младший Генерал Пэй ответил Фэн Синю: — Встреча ничего не даст, лишь сильнее сведет её с ума.       Прозвучал ещё один голос: — Снова подвешенные вниз головой трупы… пристрастия Ци Жуна в самом деле отличаются низменностью, весьма прискорбно. — Даже в мире демонов к подобным пристрастиям относятся с презрением, сразу видно — вкусы у него и впрямь… дальше падать некуда.       Все присутствующие небожители общались друг с другом без единого намёка на неловкость, очевидно, они были хорошо знакомы. Потому, будучи новенькими в их кругу, вознесшимся восемьсот лет назад, Се Лянь и Ся Мэйхуа вначале молчали, чтобы их присутствие осталось незамеченным, однако, прослушав разговоры небожителей довольно долгое время, всё же не удержались от желания ввернуть словечко: — Уважаемые господа, что означает этот лес подвешенных трупов на горе Юйцзюнь? Неужели Лазурный Демон Ци Жун мог быть где-то поблизости?       Поскольку Се Лянь и Ся Мэйхуа были нечастым посетителем сети духовного общения, немногим были знакомв их голоса, и небожители помедлили, прежде чем отвечать. Первым, кто отозвался на вопрос, стал Фэн Синь: — Лазурный Демон Ци Жун обитает не на горе Юйцзюнь. Однако лес подвешенных трупов — дело рук этой чертовки, Сюань Цзи. Она сотворила подобное в качестве подношения, согласно его требованиям.       Се Лянь спросил: — Сюань Цзи — подданная Лазурного Демона?       Младший Генерал Пэй ответил: — Именно так. Генерал Сюань Цзи умерла несколько сотен лет назад, однако, несмотря на свою злобную сущность, ей всё время не доставало сил, чтобы учинять беспорядки, до тех пор, пока чуть более ста лет назад Лазурный Демон Ци Жун не избрал её в качестве своей подданной. Она стала его любимицей, и потому её магическая сила возросла.       Смысл его слов был таков: в бесчинствах, творимых Сюань Цзи, не следует винить Генерала Пэя, поскольку изначально ей не хватало сил, чтобы пойти на такое. И если уж искать виновника, то следует обратиться к Лазурному Демону, ведь это именно Ци Жун прибрал Сюань Цзи к рукам, наделив демоницу достаточной силой, чтобы вредить людям. Наверняка собравшиеся небожители в душе считали именно Генерала Пэя виновником случившегося, просто не решались высказать предположений вслух, что не помешало Младшему Генералу Пэю разгадать их невысказанные мысли. А теперь, когда он, как бы между прочим, напомнил остальным некоторые детали, все решили оставить свои мысли при себе, запрятав их куда поглубже.       Се Лянь вновь задал вопрос: — Так значит, гору Юйцзюнь уже обыскивали?       Ся Мэйхуа: – Если гору обыскали,то окрестностях должен скрываться дух ребенка.       В этот раз прорезался голос Му Цина, без единой нотки эмоций он промолвил: — Дух ребенка? Какой такой дух ребенка?       Ся Мэйхуа, подумав, что Фу Яо не посвятил Му Цина в детали, и возможно, даже вызвался помочь без его ведома, не стала упоминать о младшем служащем, сказав лишь: — Сидя в паланкине, я слышала детский смех, который при помощи детской песенки предостерегал меня. Тогда рядом со мной были двое младших служащих из дворцов Богов Войныи и Его Высочество , но ни один из них ничего подобного не расслышал.       Му Цин ответил: — На горе Юйцзюнь не обнаружено ничего подобного.       Ся Мэйхуа это показалось странным, ведь не мог же дух ребенка явиться лишь для того, чтобы предупредить еë? Вдруг в головн вслыли воспоминания о таинственом женихе,и она решилась спросить: — Раз уж мы заговорили об этом, на горе Юйцзюнь я встретила юношу, управляющий серебристыми бабочками. Может ли кто-нибудь из вас знает его?       Секундой ранее духовная сеть ругалась и шумела на все лады, решая самые разные дела, но стоило вопросу принцесы прозвучать, в сети вдруг повисла мертвая тишина.       Ся Мэйхуа и Се Лянь ожидали подобной реакции с какой-то стороны им повезло что они решили умолчать о первойвстречи с загадочной бабочкой, поэтому терпеливо ждали. Спустя какое-то время лишь Линвэнь решилась переспросить: — Ваше Высочества, что вы только что сказали?       Му Цин прохладно ответил вместо Се Ляня: — Она только что сказала, что встретилп Хуа Чэна.       Узнав наконец имя юноши в красных одеждах, Ся Мэйхуа задумавшись , с улыбкой произнесла: — Так значит, его зовут Хуа Чэн? Хм, это имя, надо сказать, весьма ему подходит.       От слов принцессы, произнесённых подобным тоном, все небожители, присутствующие внутри духовной сети, онемели. Спустя пару мгновений Линвэнь, кашлянув, произнесла: — Эм… Ваши Высочества, вы разве никогда не слышали о так называемых «Четырёх величайших бедствиях»?       Се Ляньи Ся Мэйхуа кивнув друг другу подумали: «К своему стыду, мы знаем лишь о «Четырёх прекраснейших картинах». «Четырьмя прекраснейшими картинами» назывались четыре общеизвестных истории, предшествующие вознесению четырёх небожителей: «Молодой господин проливает вино», «Наследный принц и Наследна принцесса под маской Божеств», «Генерал ломает меч» и «Самоубийство Принцессы». Среди этих историй картина «Наследный принц и Наследная принцесса под маской Божеств», разумеется, повествовала о роковом прыжке наследного принца Сяньлэ и наследной принцессы Гоутянь на улице Шэньу во время Праздника Фонарей. Те, кто смог попасть в этот список, не обязательно являлись сильнейшими небожителями, зато легенды о них распространялись по всей стране, заставляя людей захлёбываться от восторга. Се Лянь и Ся Мэйхуа обычно запоздало узнавали о каких-то происшествиях во внешнем мире, в этом смысле их можно было назвать малосведущими. Однако, поскольку они сами являлись одной из «Прекраснейших картин», в некоторой степени принц и принцесса были наслышаны и об остальных. Что же касается «Четырёх величайших бедствий», подобная формулировка, вероятно, появилась сравнительно недавно, не Се Лянь, ни темболие Ся Мэйхуа никогда о ней не слышали. Однако если уж в ней использовалось слово «бедствие», стало быть, ничего хорошего она не означала.             Принц и принцеса признались: — К нашему стыду, мы никогда о них не слышали. Осмелиися спросить, что означают эти Четыре величайших бедствия?       Му Цин прохладно произнёс: — Ваши высочества провели в мире людей несколько сотен лет в самосовершенствовании, и настолько плохо осведомлены? Вот уж действительно любопытно, чем же вы, в конце концов, занимались всё это время там, внизу.       Се Лянь с улыбкой ответил: — Человеком быть очень сложно, нужно помнить о множестве всяческих важных дел. Вовсе не так легко, как приходится небожителям.       Ся Мэйхуа решила остааить свои мысли при себе:"Являясь человеко не так то просто, зароботать на жизнь когда ты невезучь"       Линвэнь произнесла: — В таком случае, Ваши Высочества, прошу вас запомнить «Четыре величайших бедствия». А именно: Хозяин чёрных вод, Лазурный фонарь в ночи, Белое бедствие, Собиратель цветов под кровавым дождём. Это прозвища четырёх князей мира демонов, сеятелей хаоса, от которых у каждого небожителя Верхних и Средних Небес болит голова.       В том случае, если человек поднимается вверх, он становится Богом. В том случае же, если он опускается вниз, то становится Демоном. Бессмертные небожители отделили Небесные чертоги от мира людей, сделав их своей резиденцией, из которой можно сверху обозревать мир смертных и возвышаться над всем сущим. А так называемый мир Демонов пока ещё не отделился от мира людей, и все демоны, оборотни, монстры и призраки делят с простыми смертными одну территорию. Некоторые прячутся во тьме, некоторые принимают человеческое обличье и теряются среди людской толпы, ведут распутную жизнь в мире людей. Линвэнь продолжала: — Хозяин чёрных вод — невероятно сильный водный гуль в облике человека. Однако он крайне редко приносит нам хлопоты, по своей натуре весьма скромен, несмотря на то, что достиг ранга «непревзойдённый». Мало кто видел его лично, поэтому пока не будем о нём. — Лазурный фонарь в ночи — конечно же, прозвище нашего низменного любителя подвешивать трупы вниз головой, Лазурного Демона, Ци Жуна. Он единственный среди Четырёх бедствий, кто не достиг ранга «непревзойдённый». Вы спросите, как он оказался в этом списке? Возможно, по той причине, что он крайне часто приносит неприятности людям, весьма надоедливая личность. Также, возможно, его добавили к трём бедствиям потому, что четыре проще запомнить, пока отложим в сторону и его. — Белое бедствие — этого Ваши Высочества должны знать довольно хорошо. Ведь у него ещё есть имя — Безликий Бай. Услышав это имя, Се Лянь и Ся Мэйхуа, сидящии у моста, внезапно ощутил распространяющуюся от сердца к каждой конечности, проникающую в каждую косточку, тянущую боль. Ихние ладони начали едва заметно дрожать, машинально сжимаясь.Ся Мэйхуа дрожащей лодонью накрыла руку Селяня в качестве поддержки. Разумеется, они знали.       Говорят, что появление «непревзойдённого» способно уничтожать целые страны и наводить ужас на целые народы. А когда в мире появился Безликий Бай, одними , из первых стран которые он уничтожил, оказалтсь государство Сяньлэ и Гуотян .       Се Лянь и Ся безмолвствавали. Тогда Линвэнь продолжила: — Однако Безликий Бай давно повержен. Поэтому не стоит говорить о нём. Даже если бы он всё ещё был жив, боюсь, что не смог бы сравниться с тем, кто стоит во главе всей четвёрки. — Ваше Высочества, серебристые бабочки, которых вы повстречали на горе Юйцзюнь, зовутся призрачными бабочками. Их хозяин — последний из четверых, а также тот, кто повергает в ужас все Небесные чертоги, «Собиратель цветов под кровавым дождём», Хуа Чэн.       В Небесных чертогах эпитет «громкое имя» был применим лишь к троим — Императору Шэньу ,наследному принцу Сяньлэ и наконец наследной принцессе Гоутянь и Сяньлэ. И хотя в трëх случаях смысл был противоположным, всё же их слава среди людей была одинаково поразительна. Что же касается мира демонов, если требовалось выбрать кого-то в равной степени обладающего «громким именем», то не нашлось бы ни единого кандидата, кроме Хуа Чэна.       Если вам вздумается узнать получше какого бы то ни было небожителя, выйдите из дома и пройдитесь по улице, отыщите храм этого небожителя, войдите внутрь и осмотрите его статую — по его одежде и оружию в руках вы уже кое-что поймете. Если же захотите познакомиться с ним ещё ближе — послушайте легенды и сказки, почитайте повести и посмотрите представления, связанные с этим небожителем, так вы будете прекрасно осведомлены о том, каким небожитель был при жизни и каковы были его деяния. Что же касается различной нечисти, с ними не всё так просто — какими людьми они являлись в миру и какой облик носят теперь, практически всегда оставалось тайной, покрытой мраком.       Имя «Хуа Чэн» наверняка являлось псевдонимом, и облик его наверняка был лишь маской. Поскольку слухи о нём гласили, что иногда он предстаёт в образе раздражительного юноши с переменчивым нравом, иногда — в образе грациозного красавца, иногда превращается в очаровательную, но бессердечную обольстительницу, какие только образы ему не приписывают. Что же касается его истинной сущности, лишь по нескольким чертам можно узнать наверняка, что перед вами Хуа Чэн: красные одежды, растекающийся по воздуху запах крови и серебристые бабочки, что прячутся в рукавах и полах его одежд.       По поводу происхождения Хуа Чэна также бытовало несколько мнений. Кто-то считал, что он был от рождения одноглазым уродцем, с детства вдоволь настрадался, и потому возненавидел целый свет; кто-то был уверен, что Хуа Чэн в прошлом — молодой солдат, умершая душа которого не смогла справиться со скорбью по погибшей родине; некоторые даже предполагали, что он просто сошёл с ума от боли после смерти возлюбленной; имелись и те, кто считал его просто монстром. Самая же причудливая версия, по слухам — но лишь по слухам — такая, что Хуа Чэн в действительности был некогда вознесшимся небожителем. Вот только после вознесения он добровольно спрыгнул с Небес и в итоге опустился до демона. Однако подобный слух не являлся самым распространенным, никто не знал, правдив ли он, и верили в него немногие. Впрочем, если говорить начистоту, даже будь подобная версия правдой, в любом случае она воспринималась бы ложью. Ведь если кто-то в этом мире отказался от прекрасной жизни на Небесах ради демонического бытия, для Небесных чертогов это стало бы несмываемым позором. В целом, чем больше догадок строили люди, тем гуще становился нагоняемый ими туман.       Сами же небожители по-особенному страшились Хуа Чэна, и тому существовало множество причин. К примеру, его настрой было сложно предугадать: вот он кровожаден и бесчеловечен, а вот снова необыкновенно благороден и добр. Также причиной могло являться могущество и влияние Хуа Чэна в мире людей, ведь он имел великое множество последователей. Всё верно, люди поклонялись божествам, вознося молитвы о благословении и защите от нападок нечисти, именно поэтому у небожителей было множество последователей. Хуа Чэн же являлся демоном, но, тем не менее, в мире людей ему поклонялись очень и очень многие, до такой степени, что сила его превосходила некоторых небожителей.       О причине тому невозможно не рассказать подробнее. Едва явив себя миру, Хуа Чэн прославился, совершив следующий поступок.       Он публично бросил вызов тридцати пяти небожителям Верхних Небес. Вызов заключался в следующем: с Богами Войны он пожелал состязаться в военном искусстве, с Богами Литературы — в искусстве ведения спора. Из тридцати пяти небожителей тридцати трём вызов его показался до крайности смешным, но всё же Хуа Чэну удалось навлечь на себя их гнев, потому они приняли вызов и приготовились вместе показать ему, как следует себя вести приличному демону.       Вначале состязаться с ним стали Боги Войны.       Боги Войны считались самыми сильными бессмертными Небесных чертогов, каждый из них имел огромную армию последователей, а значит и магическая сила Богов Войны отличалась непревзойдённой мощью. Никто из них не испытывал и капли сомнения в победе над неопытным демонёнком. Однако полный разгром собственной армии в первой же битве для них стал огромной неожиданностью, одного лишь удара крайне необычной изогнутой сабли Хуа Чэна хватило, чтобы их войско разом обернулось пылью!       Лишь после окончания битвы все узнали, что Хуа Чэн — выходец с горы Тунлу.       Гора Тунлу являлась вулканом, но это вовсе не самое важное, а самое важное то, что внутри горы был построен город под названием Гу. Его название вовсе не означало, что каждый в этом городе держит в своём доме ядовитую тварь. Сам город по своей природе и являлся огромным скоплением «ядовитых тварей».       Раз в сотню лет десятки тысяч демонов собирались здесь на кровопролитную битву, убивая друг друга, пока не останется лишь один, — тогда рождалась новая «ядовитая тварь». Чаще всего в итоге никому не удавалось спастись из той битвы, но стоило выжить хоть кому-то, он наверняка становился Князем Демонов, несущим хаос и разрушение миру. За последние несколько сотен лет из города Гу живыми вышли лишь двое, и оба они, как и следовало ожидать, стали Князьями Демонов, известными каждой семье и каждому дому в мире людей.             Одним из них оказался Хуа Чэн.       После того, как Боги Войны были разбиты в пух и прах, настал черёд Богов Литературы.       Небожители не смогли сравниться с ним в искусстве войны, но решили, что в искусстве споров наверняка смогут превзойти нахала.       Вышло как раз наоборот: победить не удалось. Хуа Чэн мог переспорить кого угодно на любую тему, касаемо и прошлого, и настоящего, иногда он был вежлив, иногда резок, иногда упрямо доказывал свою точку зрения, иногда его меткие слова попадали в самую цель, иногда он и вовсе ударялся в софистику. И действительно, к его острым как бритва аргументам невозможно было придраться: блистая коварными речами и засыпая оппонентов богатыми цитатами, он с лёгкостью вводил слушателей в заблуждение. Опозорив нескольких Богов Литературы от земли до небес, от древности до настоящего времени, он довёл их до такой злости, что те плевались кровью до края заоблачных далей. Хуа Чэн обрёл славу одной битвой. Но одной победы не хватило бы, чтобы назвать его кошмаром всех небожителей. В ужас их повергло вот что: после победы Хуа Чэн потребовал сдержать слово, данное тридцатью тремя небожителями.       Перед началом битвы стороны заключили соглашение: в случае поражения Хуа Чэна он передаст им свой прах.       В случае поражения небожителей каждый из проигравших по собственной воле спрыгнет с Небес и впредь станет простым смертным. Если бы не безрассудное сумасбродство Хуа Чэна, не его решительная настойчивость на подобной ставке и не абсолютная уверенность тридцати трёх небожителей в собственной непобедимости, они бы ни за что не согласились принять вызов. Поэтому никто из небожителей по своей воле не стал выполнять обещанное. Нарушение клятвы было делом довольно постыдным, однако, если подумать, каждый из тридцати трёх небожителей потерпел поражение, и если одному позор казался нестерпимым, то всеобщее унижение и унижением-то трудно было назвать; можно было даже объединиться и, напротив, осмеять противника. Потому, придя к молчаливому согласию, все небожители притворились, что никакого обещания не давали. Всё равно людская память слишком коротка, всего через пятьдесят лет вряд ли кто-то вспомнит об этом. Этот момент небожители просчитали, надо сказать, довольно слаженно. Ошиблись лишь в одном: провести Хуа Чэна оказалось не так просто.       Не можете исполнить обещанное?       Прекрасно, он не откажет в помощи.       Так и вышло, что Хуа Чэн сжёг дотла все храмы и монастыри, построенные людьми в честь тридцати трёх небожителей. Это и был самый страшный кошмар, при одном упоминании о котором лица всех бессмертных небожителей слегка подёргивались — «Демон в красном сжигает тридцати три храма Богов Войны и Литературы».       Самый мощный источник магической силы небожителя — его монастыри и последователи, верующие в него. Если не станет храмов, где же последователи станут возносить свои молитвы? И где они станут возжигать благовония? Разрушение храмов стало огромным ударом для каждого небожителя, ведь чтобы построить новые, потребуется как минимум сотня лет, и ещё неизвестно, удастся ли достичь прежнего уровня. В действительности подобное являлось катастрофой более страшной, чем провал во время столкновения с Небесной карой. У более сильных небожителей имелось свыше тысячи монастырей, у более слабых — свыше сотни, всего получалось не менее десятка тысяч. Хуа Чэн сжёг их все за одну ночь. Никому не известно, каким образом ему удалось сотворить подобное, но всё же удалось. Казалось, он не остановится ни перед каким злодейством.       Небожители стали плакаться Цзюнь У, но только и Цзюнь У ничего не мог поделать. Ведь небожители сами приняли вызов, и обещание принесли также сами, к тому же, Хуа Чэн оказался весьма хитёр: он лишь сжигал храмы, не трогая людей, можно сказать, вырыл бессмертным яму, предлагая в неё спрыгнуть. А небожители сами выкопали себе яму ещё глубже, а затем прыгнули в неё, и предпринимать что-либо было уже поздно.       Изначально тридцать три небожителя пожелали одолеть зарвавшегося демона на глазах у всех смертных Поднебесной, поэтому в качестве места сражения были избраны сновидения множества представителей правящей элиты человеческого мира. Целью являлась демонстрация собственной божественной мощи перед высокопоставленными верующими, однако всё повернулось иначе: князья, чиновники и аристократы узрели, как Хуа Чэн разгромил армию божеств. И потому, пробудившись ото сна, многие знатные чины перестали поклоняться богам и начали возносить молитвы демону. А тридцать три небожителя, потеряв свои монастыри и последователей, постепенно канули в забытье, лишь вознесением следующего поколения удалось восполнить эту огромную потерю.       С тех пор множество обитателей Небесных чертогов приходят в ужас лишь при упоминании имени «Хуа Чэн», даже от слов о красных одеждах и серебристых бабочках у них волосы встают дыбом от страха. Некоторые боятся навлечь на себя его гнев, в ужасе представляя, что он придёт бросить им вызов, а затем сожжёт дотла их храмы; некоторые не могут пойти против него, поскольку в его руках находятся кое-какие неприятные сведения о них; многим также приходится нередко обращаться за помощью к Хуа Чэну, просить его о содействии кое в каких делах, поскольку в мире людей тот обладает немалым влиянием. Спустя время подобная ситуация привела к тому, что многие небожители стали испытывать к Хуа Чэну неоднозначные чувства, в какой-то степени даже преклоняться перед ним.       По этим причинам среди Небесных чертогов его и ненавидели, и боялись, и уважали.       А теми двумя Богами Войны из тридцати пяти, кто не принял вызов Хуа Чэна, оказались Генерал Сюаньчжэнь, Му Цин и Генерал Наньян, Фэн Синь. Тогда они не приняли вызов вовсе не потому, что испугались, а всего лишь по той причине, что совершенно не признавали его своим противником. Им показалось бессмысленным принимать подобный вызов, потому оба отказались, не представляя, что всё обернётся большой удачей для них самих. Однако не получив от них согласия на бой, Хуа Чэн не забыл этих двоих, множество раз он задирал их во время патрулей на Празднике призраков, и после нескольких существенных стычек у обоих генералов остались глубочайшие тёмные воспоминания о свирепых и яростных серебристых бабочках.       Когда рассказ дошёл до этого момента, всё мысли Ся Мэйхуа заполнил пронизывающиц свет серебристыми бабочками, радостно кружащимися вокруг неë. Увидено не как не везалалось с услышем в голове проскочила мысль : «Не уж то, эти серебристые существа настолько опасны ?Нет...вовсе нет… очень милые».