Под покровом белых вен

По коридорам королевства прошёлся возбуждённый крик прислуги. Все перешептывались между друг другом, ожидая прихода повитухи. За дверью слышались мучительные возгласы королевы. Вторые роды давались ей трудно. Больше трёх часов она не могла пройти потуги, сотрясая своим криком половину королевства. Все ожидали прихода нового члена королевской семьи. Надеялись, что будет наследник, ведь наследница уже была — Дафна. Ей скоро должно было исполниться четырнадцать. Король с королевой давно не могли родить ребенка, и тут, о чудо, повитуха сообщила о беременности. — Ещё немного, тужься! — наседала на неё женщина, — Почти! — повитуха подхватила ребенка на последней схватке, — Да, молодец, моя хорошая! — седовласая улыбнулась королеве, — Девочка у тебя! — Д-девочка? — Марион тихо прошептала, — Снова? — она из-под опущенных ресниц посмотрела на маленький свёрток. — Да, по виду здоровая, поздравляю! Доложите господину! — повитуха понесла ребенка к небольшой ванночке, пока две других служанки побежали в покои короля. — Возьми, — королева протянула мешочек с золотом, — Спасибо, за добрую весть! — Благодарю, — женщина поклонилась, — Дочка у вас здорова, но единственное после родов у неё на теле есть небольшой недочет. Она вся изрисована белыми переплетениями вен. Наверное, это нормально, для волшебного рода, — старушка поднесла к кровати маленький сверток, передавая его в материнские руки. Королева немного огорченно рассматривала улыбчивую девочку. Рыжие, ещё совсем коротенькие волосики были приглажены к макушке, а голубые глазки заинтересованно всматривались в лицо незнакомого человека. — Отнесите её в детскую, я хочу отдохнуть, — в приказном тоне сказала Марион. — Да, госпожа, — к ней сразу подбежала прислужница, забирая с рук новорожденную. Королева отвернулась к стенке, чтобы не видеть чужих глаз. Прикоснувшись к ребенку, она не почувствовала ни малейшей капли Огня Дракона. Силы, что передавалась из поколения в поколение. Каждый из королевской семьи обладал этим даром, но в каждом он раскрывался по-разному. Дафна могла чувствовать негативную энергию других, тем самым помогая королевству переживать жестокие нападения. Орител, имевший не только силу, но и печать, передавшуюся ему от отца, имел силу, которая могла разговорить любого. А Марион обладала энергией, которая контролировала защиту Спаркса, планеты, на которой находилось Домино. А в девочке она не почувствовала ничего, даже зачатка, который после мог раскрыться. Да еще и эти уродливые вены, покрывшие каждый миллиметр кожи новорожденной дочери. Королевский род тем и славился, что был красив, в них не было даже скрытого изъяна. Марион начала переживать, что Орител может заподозрить её в измене. Что ребенка и их семью покарал Всевышний за смертельный грех матери. Но ведь она была верна мужу! Но Орител отмахнулся от глупых мыслей своей жены. Он проводил всё свободное время рядом с девочкой, даже решил, что её нужно показать всему волшебному измерению. Таких необычных детей он ещё ни разу не видел и считал, что это особенность их ребенка. Попросив швей вышить комплект детской одежды и именем, которое ему больше всего приглянулось, он стал готовить масштабный праздник. Заказал множество заморских закусок, пригласил важных гостей с разных планет, чтобы всем рассказать о своей дочери. Марион не оценивала энтузиазма мужа, поэтому к дочери совершенно не подходила. Она была ей противна, невыносимо было прикасаться к её коже, по которой ползли вены, словно ядовитые змеи. Как только дочери исполнился месяц и повитуха разрешила знакомить ребенка с чужими людьми, на всё Домино прогремел праздник, каковых не видали раньше. Большое количество народа столпилось под королевским балконом, ожидая, когда король произнесет речь. И лишь вечер стал наступать, прижимая солнце к земле, разливающееся по небу оранжевым закатом, Орител вышел на балкон под руку с Марион, держа маленькую дочь на руках. — Здравствуйте, дорогие гости! Сегодня вы собрались здесь не зря, а чтобы поздравить нас с рождением новой наследницы! — Он поднял ребенка так, чтобы каждый смог увидеть её, но не смог прочитать золотистой надписи на теплом стеганном одеялке, — Я хочу познакомить вас со своей младшей дочерью, которой я решил дать имя, которого она достойна! Знакомьтесь, новая принцесса будет носить свое имя на протяжении всей жизни, что предначертана ей. И её имя — Блум! — приглашенные гости захлопали, принимая в свой круг нового члена семьи Домино. — А ещё я хочу преподнести ей подарок! В честь моей цветочной девочки, я буду высаживать в каждый день её рождения куст красных роз! Самый первый и значимый букет для моей принцессы! — он щелкнул пальцами и позади гостей, в небольшой оранжерее, под стеклянным куполом, расцвел первый красный бутон, — Пусть она будет также красива, как этот цветок, сильна, как стебель, могущественна, как шипы. Малютка не боялась громких оваций, наоборот, словно понимая, что они были предназначены ей, улыбалась, светила голубыми глазками, словно бриллиантами. Осматривала каждого, кто подходил к ней, целуя в маленькую ручку, принимая множество подарков. Её жизнь только начиналась, и она намечала лишь самые лучшие намерения, которые лишь могли ожидать. Но после празднования Марион закрылась в комнате, не пуская к себе никого. Она не хотела не то что видеть кого-то, просто слышать было мучением. Сколько она выслушала от не таких уж и, видимо, подруг на счет несостоявшейся измены. «Девочка у тебя, конечно, родилась красивой, но то что у неё нет сил, это явно признак нагульного плода!» «Ты что, изменяла мужу? Позорница!» «Ну и какой вырастет принцесса, какой пример подает ей мать?!» Слезы текли по её лицу, соленые капли стягивали кожу. Она глотала обиду. Понимала, что слух об измене разнесется на многие королевства. Плевать, что муж поддерживал её, помогал с дочерью, верил, что это просто вселенская ошибка. И их девочка также имеет право на жизнь, как и кто-либо другой. Но королева отмахивалась. Она должна избавиться от ребенка, подстроить её пропажу, чтобы все поняли, как семья ценит наследницу. Если она пропадет и слух пойдет на десятки тысяч километров, то все будут жалеть молодую мать, вместо того чтобы презирать. Она ни с кем не делилась этой идеей. Думала, как сделать лучше, чтобы в этом её никто не заподозрил в поддельном похищении. Она даже нашла людей, которые за десять мешочков золота согласились выкрасть малышку и продержать её несколько дней в своем тайном месте, а после принести её родителям, став героями. Но королева не успела воплотить свой план в реальность. Окрашенная тень золотистого заката опустилась на Спаркс. Вечерний ужин в кругу семьи вместе с мужем и старшей дочерью проходил тихо, без разговоров и планов на завтрашний день, лишь вилки глухо отбивали по керамической посуде. Только король хотел встать и пожелать всем доброй ночи, как вдруг в столовую ворвалась охрана и несколько прислужниц. — Госпожа! Госпожа! — сквозь слезы, застелившие пеленой взор, та пыталась сказать хоть что-то внятное, — Блум! Её! Её выкрали из люльки! — Как? — Король взревел диким криком, — кто посмел? — они лишь стояли понуря голову, — Так какого вы здесь прохлаждаетесь?! Сейчас же найдите мою дочь! Спустя час вся охрана была осведомлена о пропаже. Искали в каждой комнате замка, в саду, в беседках, в домах прислуги, и даже за пределами королевства. Не было и следа пропажи. Словно девочка просто испарилась. В своих страданьях Орител не заметил, что Марион тихо доела, встала и ушла в свою комнату. Она не беспокоилась, думала, что их договор с охотниками вступил в силу. Пару дней они подержат дочку в заточенье, а после вернут целую и невредимую. Но проходили дни, недели, месяцы. Король не опускал руки, хоть и понимал, что шансы падали, крошились крахом. Найти малютку в королевстве было ещё реально, но прошло столько времени — сейчас она могла быть где угодно! Марион в тайне от короля ходила к охотникам, но они клялись жизнью, что не крали девочку. Они думали, что королева назначила другим людям, поэтому перестали беспокоиться и спустили оплату на развлечения и алкоголь. И тогда совесть Госпожи встала на место. Она подключила к поискам всех, организовывала поисковые отряды на других планетах, кто сотрудничал с их королевством. Но было тщетно. Даже за предоставление огромных вознаграждений, подманивающих участвовать в поисках больше людей, не помогали найти маленькую девочку.

***

Студеным вечером молодая пара вышла прогуляться до своего цветочного магазинчика. Хоть он и закрывался в семь вечера, они всё равно возвращались туда каждый раз в десять. Несколько лет назад к нему прибилась ничейная кошка, она не шла домой к кому-либо, оставаясь у порога «Цветы и вдохновенье», переименованного после в «Цветы и кошечка». Она стала их маленьким талисманом и завлекающим маневром для некоторых клиентов. Летними вечерами она сидела в деревянной постройке, где было оборудовано всё для её жизни, а зимой ночевала в пристроенной прихожей. Вот и сейчас, заручившись маленьким пакетиком с едой и несколькими кусочками куриного мяса, женщина с мужчиной шли под руку, обсуждая сегодняшний рабочий день. У неё всё было стабильно, кто-то покупал букеты, а кто-то — домашние растения. У него на работе сегодня не возникло никаких серьезных происшествий. — Еса! Еса! — начала кличать женщина кошку, когда не нашла её в своём домике. Но та быстро откликнулась, мяукая, словно зовя на помощь со стороны пожарного хода магазинчика. Женщина сразу побежала к ней на помощь. В мыслях крутилось много дурных догадок: вдруг на неё напали бродячие собаки или она подралась с другой кошкой. Но всё оказалось совсем иначе. Черная кошка, что в народе приносила лишь неудачу, лежала на плетеной корзинке, больше походящей на самодельную люльку. Женщина с опаской заглянула внутрь, обнаружив там маленькую девочку. — Майк, тут ребенок! — воскликнула она, подзывая мужа. Тот сначала не понял, что она хотела от него. Какой ребенок мог быть в такой час на улице совершенно один? Но, как оказалось, девочка была такой крохой, что казалось — она только родилась. Кажется, ей даже нескольких месяцев не было. Какая мать могла оставить ребенка умирать? Кто-то специально подложил люльку, зная, что каждый вечер семейная пара кормит кошку у порога? Или это простое стечение обстоятельств? Как бы то ни было, ребенка явно нельзя было оставлять здесь на произвол судьбы. Майк взял на руки плетеную корзинку, пока Ванесса кормила кошку, и проверил, как себя чувствовала девочка. Она не плакала, лишь спокойно разглядывала лицо незнакомца. В её голубых глазках не было страха. Мужчина подоткнул одеялко, чтобы той не было холодно, и, словно родную, прислонил к сердцу. Решение было единогласным. Они принесли девочку в свой дом. Обогрели, накормили из новокупленной бутылочки, вручили соску, чтобы она не плакала. Уложили в кровать рядом с собой. Казалось, этот ребенок был предназначен точно для них. Смотря в её крохотные глазки с голубыми радужками, Майк видел себя. Ванесса видела свои черты лица: носик прямой, нижняя губа была немного пухлее верхней. Возможно, это было простым самовнушением, но оба супруга решили, что, если получится, то они удочерят этого ребенка. Возможно, мать бросила дочку из-за особенности её тела — по коже было начерчено множество переплетений вен. Белых, сильно выделяющихся на фоне остальной кожи. Но женщину это не беспокоило, главное, чтобы они не доставляли маленькой девочке дискомфорта. Она с первого взгляда была влюблена в малышку, ей казалось, что она была отражением её души. Предначертанным ей судьбой ребенком. Ванесса не могла иметь детей, и они с мужем давно задумывались взять ребенка из детского дома, но никак не могли решиться. Столько глупых мыслей наполняло голову, которым было страшно делиться даже с самыми родными, которые бы наверняка посчитали её сумасшедшей. Через пару дней они купили коляску и пошли вместе с ребенком в полицейский участок. Девочка вела себя шумно, словно не хотела, чтобы её отдавали кому-то другому. Супругам помогли составить протокол и пообещали, что в течение месяца они направят к ним опеку, чтобы малышка попала в нужные руки после них. Но сердце так тяжко отбивало громкий ритм в груди, что приход специальных служб ожидался с задержанным дыханием. С каждым днем они всё больше проникались новыми чувствами, ранее неизведанными им, к маленькой крошке. Врач подтвердил, что малышке совсем недавно исполнилось три месяца. Ванесса ходила по больницам, сдавала нужные анализы, чтобы подтвердить здоровье ребенка. Но один вопрос её всё также волновал, на который никто не мог ответить. Чем же их девочка была больна, что судьба начертила на ней свои знаки? Врачи молчали. Собирали консилиумы, но всё равно таили от супругов диагноз. Никто раньше не встречался с таким проявлением. Кто-то предполагал, что это аллергия, кто-то — инфекция, кто-то — рак кожи с очень скорым летальным исходом. И каждая догадка стоила Ванессе ужасного стресса и нескончаемых слез. Они только обрели счастье и не хотели, чтобы оно так скоропостижно ушло от них. Девочка, как и все младенцы, часто спала. Женщина брала её на работу, чтобы успевать зарабатывать деньги на нового члена семьи. Чтобы особенность ребенка не смущала покупателей, супруга часто одевала кроху в комбезы с длинными рукавами. Кошка, сразу признавшая подкидыша, сворачивалась клубком уже не в своем домике, а в коляске. Так втроем они и проводили дни. А вечером с работы Ванессу встречал Майк, и они гуляли по городу, провожая закат. Как и обещали в полиции, через месяц в их дом постучалась опека. Полная женщина в очках на носу вошла в их квартиру, как в свою. Прохаживаясь в грязных туфлях по полу, где обычно супруги играли с ребенком. Женщина достала какой-то бланк, принимаясь заполнять его вспотевшими пальцами. Она осматривала каждый уголок их квартиры, а после писала на листе свои пометки. — Ванесса и Майк, я права? — поправив очки, спросила она. — Да, — супруги одновременно кивнули. — Вы подавали заявление о нахождении ребенка. Я смотрю, что ваша квартира полностью соответствует требованиям, в которых должны содержаться дети. Вы неплохо постарались для чужой девочки. — Она нам не чужая, — спохватилась Ванесса, прижимая её к груди, — Она стала нашей семьей. Скажите, можем ли мы пройти процедуру удочерения? Женщина закивала, доставая из увесистой сумки какую-то папку с документами, протягивая супругу их вместе с покусанной шариковой ручкой. Диктуя, что нужно написать в определенных строках. Затем она попросила передать ребенка Майку, что эти же документы заполнила супруга. Под четким руководством, на первый взгляд, не очень приятной женщины, они подписали всё, что предложила им женщина из органов. — Отлично, ваше заявление будет рассмотрено и подписано в ближайшие дни. Я думаю, что девочка может остаться у вас. Она маленькая, не стоит таскать её по детским домам. Через пару дней вам придет письмо с официальным подтверждением. Женщина собрала все подписанные бумаги, складывая их в отдельный файлик, и было уже собиралась уходить, как вдруг развернулась на коврике, оборачиваясь к супругам. — Как дочку назовете? — она добродушно улыбнулась. Родители переглянулись между друг другом, затем посмотрели на девочку, которая пыталась дотянуться до кудрявой пряди матери, чтобы потянуть на себя, обратив внимание таких занятых взрослых. Майк прикоснулся к носику дочери, вызывая у неё смешок. Они долго не думали над именем, девочке оно было дано её в тот поздний вечер. Золотыми нитками оно было вышито на теплом одеялке. — Блум, мы назовем её Блум, — Сказала Ванесса, не поднимая глаз с дочери. — Интересное имя, не слышала его раньше. Тогда, я прощаюсь с вами, растите здоровыми, — она помахала младенцу на руках, а после ушла, закрыв за собой дверь. Супруги смотрели друг на друга чуть ли не плача. Теперь это их девочка. Их доченька. Она принесет им только счастье. Они откроют перед ней безграничные просторы. Их любовь окутает её с ног до головы. Этот ребенок никогда больше не почувствует себя брошенным, ведь она попала в семью, которая хотела обзавестись детьми. Именно этого им не хватало для счастья. — Добро пожаловать домой, Блум!