Перезвон поднебесной

Цзян Чэн абсолютно не был готов к тому, что Лань Хуань собирался с ним сделать. Хуже, что он не знал, что с ним собираются сделать. Знание о том, что это во всяком случае будет больно, не приносило облегчения. - Сичэнь, не надо этого делать! Лань Хуань принёс Цзян Чэна в свою комнату. Конечно, где же ещё влюблённому чинить насилие над телом и психикой своего супруга. Не такое впечатление должна оставлять спальня. С первого дня нахождения Цзян Чэна в этих стенах не происходило ничего хорошего. И вот опять, будто кошмар не думал прекращаться, Цзян Чэн брошен на постель, и вот опять, его никто не слышит. И вот опять... на этот раз по-другому, тело охватывает такая боль, что невозможно дышать. Цзян Чэном мгновенно овладевает паника. Путь войны, выбранный Цзян Чэном предполагает освоение терпимости к боли, но есть такая боль, с которой ты ничего не можешь сделать, а если ещё твой уровень терпимости ниже, уровня влияния метки, то всё, что остаётся делать - молиться побыстрее потерять сознание. Однако, оглушающая боль продлилась не дольше нескольких секунд, после чего Цзян Чэна отпустило. Ещё несколько секунд ушло на то, чтобы начать нормально дышать. Цзян Чэн лежал весь мокрый на нагревшихся простынях, закрыв глаза. Вздрогнул он, когда его лба коснулась чужая холодная рука. Лань Хуань сел рядом и перетянул его в свои объятья, облегчающе прохладные. Своим хвостом он обвил его ноги. - Ты вынудил меня, - стало первыми словами Лань Хуаня, - но очень быстро мне стало жаль тебя, - голос звучал мягко и очень ласково. Лань Хуань поглаживал всё ещё пытающегося после шока прийти в себя Цзян Чэна. - Мой милый лотос, тебя шокировали сказанные мною слова. Прости. Прости, что всё так вышло, но тогда, когда ты был ещё маленьким, я решил, что это будет лучший выбор для тебя. Здесь ты свободен от долга перед родным кланом, здесь ты любим и волен заниматься, чем захочешь. Конечно, кроме побегов и придумывания ругательств в мой адрес. Ты свободен от тягот жизни наследника. Цзян Чэн никогда по-настоящему не был наследником, к этому готовили его сестру, а сейчас готовят её сына. Цзян Чэну было не понять, от чего именно его освободили. Единственное, что он хорошо понимал - его судьбу решили без него. Даже путь воина, да, конечно, потом он сам захотел, но всё равно - это решили за него. Цзян Чэн уж было начал злиться на себя, ненавидеть то, чему посвятил жизнь, но быстро опомнился, потому что это могло закончиться разрывом Ци и мучительной смертью. Нет-нет, выбранный путь ни в чём не виноват. Боль длилась так недолго, зато облегчение не торопилось. Цзян Чэну были ненавистны объятья, которые сейчас спасали. - Почему ты не женился до меня? Неужели не было варианта? Ты так долго живёшь! - Цзян Чэн никогда раньше не задавался этим вопросом, а тут тот внезапно пришёл в голову. Дрожь как раз совсем сошла, можно было поднять голову и посмотреть Лань Хуаню в глаза. - Как ты знаешь, уровни техники осваиваются очень долго, требуют много усилий, а ещё я Глава клана, я должен был вникать в дела внешние и внутренние. Я очень много лет не покидал стен крепости. Заключение брака для меня не стояло в приоритете, сначала я должен был стать очень сильным. Я стал. Тогда я начал больше разъезжать по нашему миру, в одном из концах которого в Пурпурных Озерах встретил тебя. Твою матушку даже не пришлось уговари... - Замолчи! - тема матери для Цзян Чэна была болезненной. Он пока ещё не был готов, как взрослый человек принять и осознать, что был нелюбимым ребёнком и что от него с радостью избавились. Цзян Чэн сел, потом выпутался из чужого хвоста и ханьфу. Лань Хуань не стал его в этот раз останавливать. Всё как будто вообще в один миг поменялось в его настроении и во взгляде, но на Цзян Чэна он по-прежнему смотрел с любовью. С любовью, которую тому никто раньше, кроме брата, не давал. Но Цзян Чэн, как и все дети, хотел любви от своей семьи. От матери. От жестокой и деспотичной матери, ненавидящей своего мужа. Какая ирония, что Цзян Чэн в итоге оказался примерно в идентичных отношениях, только он был на стороне ненавидящего, а Лань Хуань был жестоким деспотом. - Что у тебя попросили в обмен на меня? - Цзян Чэн выглядел взъерошенным котом, готовым к драке. Лань Хуань некоторое время молча и пристально смотрел. Ему не хотелось отвечать на этот вопрос. - Душа моя, какая разница? Поверь мне, ты стоишь больше. - Чт... - но слова оборвались сами. Цзян Чэн хотел спросить ещё раз, раз его плохо услышали, но замолчал. Желваки дрогнули от нахлынувшего отвращения, когда он осознал, что его семья продала его за нечто незначительное. Вот как, значит. Цзян Чэн подумал о том, что в прошлой жизни страшно накосячил, раз в этой над ним так поиздевались. Может, поэтому, каждый раз, когда думал о побеге, он рассматривал другие земли, мир людей, но никогда Пурпурные Озёра. Дома он был не нужен. Он был таким же изгоем, как и Вэй Ин. Лань Хуань умел быть влюблённым придурком, жутким тираном, но в какой ипостаси Цзян Чэн его ещё не видел, так это просто нормальным и понимающим, но он слишком думал о себе и детской травме, чтобы заметить и отдать должное. И поскольку пока для этого ещё было рано, не было достигнутого нужного уровня доверия и понимания, Лань Хуань остался для Цзян Чэна таким лишь на один вечер и одну ночь. - Тебе нужно поспать. - Не хочу я спать! - Цзян Чэн чувствовал, что ему надо вымести на чём-то злость. Лань Хуань даже нормальным и понимающим действовал решительно. Схватив хвостом взбрыкнувшего и начавшего ругаться и кричать Цзян Чэна, он подтянул его ближе, схватив его руки своими, но успев при этом получить пощёчину. Обездвижив, Лань Хуань переложил запястья Цзян Чэна в одну свою руку, а второй схватил за подбородок и зафиксировал. Цзян Чэн не прекращал ругаться, это дало Лань Хуаню возможность плюнуть ему в рот. Такой трюк он проделывал в прошлый раз, когда лечил Цзян Чэна от жара, сейчас же он его усыплял. Лань Хуань достаточно хорошо владел путем лекарства. Брыкаться Цзян Чэн перестал где-то через минуту. - Вот так, мой милый лотос, всё хорошо. Я не позволю тебе самому себе вредить, - поцеловал Цзян Чэна между ушек, Лань Хуань переложил его поудобнее на подушки и укрыл одеялом. Лань Хуань собирался покинуть комнату, но ещё какое-то время сидел на краю постели и смотрел, как спокойно Цзян Чэн спит, как размеренно он дышит. - Надо бы мне освоить магию снов, чтобы делать твои сны приятными. Лань Хуаню не хотелось оставлять Цзян Чэна одного, но он решил, что сегодня будет лучше поступить так. Убедившись, что сон крепкий, он ушёл. *** Пробуждение далось Цзян Чэну легко. Голова была светлой и тело не болело. Не болело, потому что после проведённой тренировки Цзян Чэн искупался в озере - оно забрало боль и усталость. О том, что случилось потом, Цзян Чэн помнил только, что ругался с Лань Хуанем, а вот почему - не помнил. Усыпляющая магия дала лёгкий эффект потери памяти. Рядом стоял завтрак и лежала чистая одежда. Браслеты и бубенчик были на месте. В целом, ничего нового. Цзян Чэн напрягал память, пытаясь вспомнить, из-за чего он ругался с Лань Хуанем в этот раз, но ничего не вышло. Значит, как обычно. Не как обычно было только то, что после ссоры Цзян Чэн не нашёл себя прикованным и избитым где-нибудь. Либо Лань Хуань проявил милосердие, либо сделал что-то такое, чего, слава богам, память Цзян Чэна не переварила. Когда Цзян Чэн заканчивал застёгивать камзол, в комнату вошёл Лань Хуань. - Свет моих очей, ты проснулся! Цзян Чэн испуганно посмотрел на Лань Хуаня и не попал пуговицей в прорезь. - Как же прекрасен ты. И как ужасен я, что проработал всю ночь и не разделил с тобой постель. Клянусь исправить оплошность и исполнить свой супружеский долг перед тобой в полной мере! Цзян Чэн так старательно всовывал пуговицу в прорезь, что чуть не оторвал её. Будто это могло спасти его от насилия. - Прямо сейчас?! - Я отменил все дела, ибо для меня нет ничего дороже и желаннее тебя. У Цзян Чэна сделалось такое выражение лица, будто он съел что-то кислое. Магия утра испарилась быстро. Вот, что ему сейчас было делать? Ругаться, отказывать? Цзян Чэн попытался снова вспомнить, что произошло вчера, но ничего не вышло. - Сичэнь, а почему я ничего не помню? - Цзян Чэн на самом деле и не хотел знать, но этот вопрос мог бы дать повод поругаться. Нечего обманываться хорошим настроением Лань Хуаня и тем, как мило он себя ведёт, из такого состояния в деспота он превращается по щелчку пальцев. С другой стороны... эта чёртова амнезия сыграла против Цзян Чэна! Он же собирался ближайшее время не провоцировать конфликты! Вместо того, чтобы злиться на Лань Хуаня, Цзян Чэн злился на себя. - Хотя, не отвечай, я не хочу знать! - отмахнувшись, Цзян Чэн отвернулся, чтобы Лань Хуань не видел, как все эмоции, что он испытывает, отражаются у него на лице. - Но я могу тебе ответить, - сняв с себя ханьфу, бросив его на ближайший сундук, Лань Хуань медленно подошёл к Цзян Чэну и встал у него за спиной, - после тренировки ты пошёл искупаться в озере, где я тебя и нашёл. Мы немного поговорили о том, как я в тебя влюбился. Ты разозлился и плюнул мне в лицо, после чего я унёс тебя сюда, чтобы наказать. Я действительно тебя наказал, но не сильно, потому что понимал, как измучен твой организм после долгого висения вниз головой. После этого я дал тебе снотворное, чтобы ты поспал. Это всё. - половина правды вполне подходила, - Быстро покинул лазарет ты потому, что моя магия поддерживает тебя, но твой организм всё ещё продолжает восстановление. Я не мог допустить, чтобы лишние нервы этому помешали. Лань Хуань слишком складно говорил, Цзян Чэну нечего было предъявить. Конечно, поводов и без этого хватало, но конкретно в этой ситуации - нечего. И за признание в любви Цзян Чэн вполне мог плюнуть Лань Хуаню в лицо - всё сходилось. Лань Хуань всё ещё стоял сзади, и Цзян Чэну ничего не оставалось, чтобы повернуться к нему лицом. - Накажешь меня теперь за то, что я снова пытался с тобой ругаться? - А ты пытался? - Лань Хуань расцвёл милой улыбкой, - Я не заметил. - Ладно, только... - Цзян Чэн тяжело вздохнул и принялся расстегивать пуговицы обратно. - Я буду очень-очень нежен, - прервав Цзян Чэна, Лань Хуань схватил его и, повалив на постель, принялся раздевать сам. Цзян Чэн, хоть и чувствовал себя хорошо, возбудиться не успел, хотя этому ничего и не способствовало! Впрочем, Лань Хуань собирался ему с этим помочь, но не с помощью метки, а с помощью своих собственных действий. Раздевать Цзян Чэна полностью Лань Хуань не собирался, ему всего-то хотелось получить в доступ шею и, конечно же, задницу. После того, как с Цзян Чэна стянули камзол и штаны, его перевернули на живот. Он пока всё ещё не был возбуждён, хотя настойчивость Лань Хуаня давала свои плоды. Если наслаждения не избежать, ему надо отдаться с головой. Лань Хуань обещал быть нежным, и он был чертовски нежен, покрывая поцелуями шею Цзян Чэна, зарываясь пальцами в его волосы, что испортило наспех закрученный пучок, оттягивая голову в сторону, чтобы найти новые места для поцелуев, а ещё одарить этими поцелуями губы. На страстных поцелуях в губы Цзян Чэн и поплыл. Он даже попытался перевернуться, но его прижали, оставив лежать так, как есть. Может, Лань Хуань и тиран, но любовник он отличный. Целовал он долго, не спеша переходить к главному делу, тёрся своим горячим телом о тело Цзян Чэна, вызывая у него мурашки. Ощущения были невероятные, учитывая, что Лань Хуань всё ещё был одет. Жар тела ткань не могла скрыть. В порыве разыгравшихся чувств, Цзян Чэн потянулся рукой вверх, чтобы обхватить Лань Хуаня за шею, но попав ладонью выше, наткнувшись на рог, не устоял и потянул за него, вызвав у Лань Хуаня громкий стон. На этом разогрев закончился, потому что терпеть возбуждение Лань Хуань больше не мог, да и Цзян Чэн был готов. Не вставая с Цзян Чэна, лишь приподнимаясь для того, чтобы расстегнуть нижние пуговицы своего камзола, развязать штаны и вытащить член, Лань Хуань в последний момент вспомнил, что Цзян Чэна надо смазать, а поскольку отвлекаться на это не хотелось, пришлось-таки прибегнуть к свойствам метки и добавить Цзян Чэну возбуждения для расслабления. - Нет уж, отвлекись! - вымученно простонав, Цзян Чэн, прибитый к постели накатившими ощущениями, нашёл в себе силы повернуть голову и с негодованием посмотреть на Лань Хуаня. - Уговорил, - усмехнувшись, Лань Хуань сел, подхватил Цзян Чэна за бёдра и поставил на колени, наклонился к нему и несколько раз с чувством прошёлся по промежности языком, не забыв залезть внутрь. Поскольку Цзян Чэн сходил с ума от возбуждения, ему было не до стеснения, но он всё это время оставался с повёрнутой головой и всё видел, - а теперь я тебя возьму. Цзян Чэн без сопротивления кивнул и вернул голову в более удобное положение. Лань Хуань вернул их тела в первоначальную позицию и, обхватив Цзян Чэна покрепче, вошёл в него. Следующие несколько минут прошли волшебно. Цзян Чэну было так хорошо, что он, несмотря на тесноту, подмахивал. Его хвост обвился об бедро Лань Хуаня, а волоски на нём встали дыбом. Комната наполнилась стонами и запахами влажных тел. Лань Хуань был нежен, двигался быстро, но аккуратно. Он бы хотел остаться здесь вот так с Цзян Чэном на несколько часов, но не хотел отнимать эти часы у дня, лучше потом - ночью. Несмотря на это, он давал себе возможность замедляться, чтобы хорошенько прочувствовать горячее и обожаемое тело под собой. Лань Хуань впрямь восхищался телом Цзян Чэна, он его боготворил и всегда, каждую минуту, каждую секунду желал обладать, трогать, кусать, целовать, а ещё мыть, носить, украшать. Лань Хуань был помешан на Цзян Чэне и давал тому об этом знать, сжимая его тело в объятьях, доставляя удовольствие ритмичными толчками. Цзян Чэн кончил первым. О чём он оповестил громким стоном и сжатыми в руках простынями. Лань Хуань нагнал его через несколько толчков, оставшись глубоко внутри. Отдыхая, они пролежали в обнимку ещё несколько минут. - Чем собираешься сегодня заняться? - поднявшись с Цзян Чэна, поднявшись с постели, Лань Хуань смотрел на то, как лениво Цзян Чэн переворачивается на спину, но вставать не спешит. - Собираюсь повторно объяснить своим ученикам, что из себя представляют уровни техники. Они пытались меня удивить тем, что выучили приёмы со второго уровня. Ничего удивительного, что у них ничего не получилось. Они после первого экзамен ещё не сдали. - Раз ученики пытаются тебя удивить, значит, ты им нравишься, - Лань Хуань довольно кивнул, - пока я трахал тебя, думал о том, что повторю это сегодня ночью, но теперь, когда я вынужден вспомнить о делах, я должен тебе сообщить, что сегодня ночью ты снова спишь один, - стерев с себя остатки спермы, Лань Хуань приводит себя в порядок. Цзян Чэн более-менее пришёл в себя и сел. Он никогда не интересовался, что у Лань Хуаня могут быть за дела, просто знал, что это касается клана. Ну, о чём интересном ему может поведать глава клана? Но тут решил спросить. - Что ты будешь делать? - Мне нужно завершить восемнадцатый уровень. Цзян Чэн молча наблюдал за тем, как Лань Хуань надевает ханьфу. - Это сложно? - Очень. Начиная с восемнадцатого уровня, освоение даётся очень тяжело. И это не потому, что я слабый. Потому что дальше открыта дорога к бессмертию, а его получить может только достойный. Просто медитировать недостаточно. - И какую же магию ты хочешь освоить на этом уровне? Лань Хуань довольно улыбнулся, радуясь тому, что Цзян Чэну интересно. Он подошёл к нему ближе и погладил по голове, задевая ушко так, чтобы прозвенел бубенчик. - Касание Императора. На осознание Цзян Чэну потребовалось несколько секунд. Он дёрнул головой и нахмурился. Не до поглаживаний ему было. - В нашем мире за всю историю только двое владели этой магией! - Я буду третьим. - И один из них овладел ею лишь на половину. - Я овладею полностью. - И ни одного из них сейчас нет в живых! Лань Хуань толкнул Цзян Чэна на постель обратно и навис над ним, опираясь на руки. - Не переживай, дорогой лотос, если я умру, в том числе из-за неудачного овладевания этой магией, правление Облачными Высотами перейдёт в твои руки. - Что?.. - Цзян Чэн нахмурился, глядя в слишком довольное лицо Лань Хуаня, - Не Лань Чжаню? - Он второй в списке. Третий - Господин Вэй. Такие себе разговоры после секса. Цзян Чэн попытался вылезти, но Лань Хуань его остановил, схватив пальцами за подбородок. - Но я собираюсь выиграть у смерти. Я обещал защищать и любить тебя - это самое важное. Цзян Чэн не знал, что отвечать. Ему нужно было всё это обдумать. - А ещё тебе нужно защищать целый клан. - Да. Поэтому, прости, любовь моя, сегодня ты спишь один. Цзян Чэн подумал, что не расстроится из-за этого, но вслух не произнёс. - Кстати, - Лань Хуань отпустил Цзян Чэна и выпрямился, - я обещал тебе новую заколку. Новая заколка находилась в комнате и хранилась в небольшой шкатулке. Её Лань Хуань открыл и передал Цзян Чэну. - Попроси кого-нибудь заплести тебя или заплетись сам. Заколка была один в один, как прежняя, но, как уже известно, более прочная. Цзян Чэн принял её и поблагодарил Лань Хуаня. - Увидимся завтра, мой лотос, - когда Цзян Чэн поднялся с постели, Лань Хуань подошёл к нему и поцеловал. На этом они расстались. *** - Итак, всего существуют двадцать один уровня техники. Нулевой, три начальных; семь необходимых, чтобы освоить выбранный путь достаточно хорошо; следующие три для того, чтобы получить мастера; с четырнадцатого по шестнадцатый, чтобы быть сильным лидером, достойным защищать клан; семнадцатый уровень - совершенство; восемнадцатый и девятнадцатый идут как проверка на то, достоин ли ты идти по пути бессмертия; по завершении двадцатого уровня достигается бессмертие. Также бессмертие можно получить раньше, но сложнее - став Богом своего пути. Один из адептов потянул руку, чтобы привлечь внимание Цзян Чэна. - Учитель, а Вы станете Богом войны? - Чтобы стать Богом войны, нужно пройти либо сотни битв, либо одну, но великую. Я, пусть и участвовал в битвах, но не в сотнях, и эти битвы точно нельзя назвать великими. Запомните ещё, что, чтобы стать Богом войны, нужно выбрать путь войны. Ученики серьёзно кивнули и приготовились слушать дальше. - Нулевой уровень даётся нам родителями, они напитывают нас энергией, обретённой в ходе своих медитаций. Первый уровень, как и последующие, мы получаем уже своим трудом. На освоение первого уровня уходит примерно восемь лет, на второй и третий - по десять лет. Это считается лёгким и быстрым этапом. Начиная с четвёртого - всё индивидуально. Зависит от старания. Из опыта нашего мира, с четырнадцатого по семнадцатый на освоение каждого из этих уровней уходит около семидесяти лет, и то, у самых старательных. Последующие уровни приобретаются путём столетних медитаций. Как определить, что нужный уровень достигнут? Попробовать освоить приём, технику или что-то ещё, что относится к данному уровню. Даже если уровень у вас действительно достигнут, это не значит, что приём освоится сразу, на это тоже придётся потратить время и силы. Параллельно с изначально выбранным путём можно осваивать ещё другие, но учтите, что это будет отдалять вас от совершенства. - Учитель, - рука снова тянется вверх у одного из адептов, - а какими путями Вы следуете ещё? - Путём учения, он же педагогика, и путём магии. Путём магии следуют почти все в нашем мире, кто-то лишь для того, чтобы в совершенстве освоить обращения, кто-то, как, например, Лань Хуань и его брат, выбирают его, как основной. Тут вверх тянется рука ещё одного адепта. - Учитель, а что Вы знаете про путь тьмы? Цзян Чэн всё это время ходил взад-вперёд, но из-за услышанного вопроса остановился и посмотрел в сторону того ученика, что задал вопрос. Все остальные замерли в ожидании. - Официального признания в нашем мире этот путь не получил, потому что является по большей части недоказанным, несуществующим. В нашем мире никто и никогда не следовал ему, потому что, чтобы, согласно теории, следовать ему, нужно пережить разделение Ци на свет и тьму, а после такого ещё никто не оставался в живых. Да и если бы остался... я не уверен, чтобы этому некто дали спокойно следовать по пути тьмы. Согласно легенде, которую выдумали на сказках об этом пути тьмы, тот, кто вступит на него, ввергнет мир в хаос, и станет зачинщиком великой битвы. - Если бы и правда случилась великая битва, учитель, поучаствовав в ней, Вы могли бы стать Богом войны! -Да! - Это точно! Восхищенные голоса адептов стали раздаваться со всех сторон, но Цзян Чэн призвал всех к тишине, недовольно нахмурившись. - Это просто легенда и сказки, нечего в это верить. А теперь, когда я повторил для вас теорию, требую приступить к практике! Сегодня осваиваем новые приёмы! Всегда готовые учиться новому адепты повскакивали со своих мест, но даже несмотря на то, что Цзян Чэн сказал не верить в существование пути тьмы, восхищённый шёпот переходил из уст в уста. Цзян Чэн хмуро наблюдал за этим, закатив глаза - дети. Ничего, как только эти дети встали в начальную позицию, им уже было не до шёпота, Цзян Чэн умел заставить сосредоточиться.