Связаны

В порту привычно тихо – переговоры двух членов крупных кланов не то мероприятие, на котором будет шумно. Если, конечно, это не было изначальным планом. Тайланд душный, липнет к коже раскаленным воздухом так, что не спасает даже относительная прохлада от воды и легкого ветра. Черный, как полярная ночь, мерседес паркуется у двух уже ожидающих его автомобилей, возле выстроенных в ряд танктейнеров. Задняя дверь распахивается еще до того, как невозможно пафосный телохранитель в костюме-тройке успевает к ней подойти. На свет появляется растрепанный молодой мужчина в цветастой рубашке и простой белой футболке, на широких джинсах продраны колени, а на ногах красуются совершенно ублюдские затертые серые кеды. Темные волосы слегка прикрывают лицо длинными прядями, которые он отбрасывает рукой назад, поднеся ко рту сигарету и закурив. Его собеседник отрывает задницу в обтягивающих брюках цвета бутылочного стекла, и подходит ближе. – А я уж думал, тебя не ждать. Шуга улыбается, раскрывая руки для приветственных объятий, улыбаясь самыми уголками губ, совершенно по-лисьи – нагло и самоуверенно. Этот гангстер всегда любил шутить на тему его опозданий, которые вошли в привычно из-за убийственно плотного графика, который Мин отказывался менять даже под страхом сорванных сделок. – И я рад видеть тебя в добром здравии, Тата. Тэхен смеется, хлопая его по плечу, и делает шаг назад, забирая у помощника протянутую папку, отдавая ее Шуге, вытягивает из кармана пачку сигарет и хлопает себя по карманам, в попытках найти зажигалку. – Ты что вообще в Тае-то забыл? – Шуга делает шаг вперед, протягивая другу электрическую зажигалку. – Я думал у вас с ТуЧоном медовый месяц. Кореец закатывает глаза, затягиваясь, и идет к машине, усаживаясь на капот, Шуга пристраивается рядом. Дела забываются за разговором, перетекающим с одной темы на другую, в какой-то момент они распивают бутылку, которую из салона достает Тэхен, все так же на капоте. Вообще это должна была быть деловая встреча, но привычки никуда не выкинешь, а любовь помыть кости своем окружению пальцем не заткнешь. Но, совершенно неожиданно, рядом появляются еще несколько парней, просто проходят мимо, но смотрят на Шугу, дожидаясь его кивка, прежде чем скрыться за поворотом, заставляя напрячься и Тэхена, быстро став из расслабленного – внимательно-подозрительным. В тонких холеных руках быстро оказывается ствол, а добродушная улыбка сползает с мягких губ, и вот вокруг уже воздух превращается в желе от напряжения. – А я тебе верил. Тэхен выглядит невероятно разочарованным, и это бьет сильнее, чем Шуга думал, просто потому что с этим придурком за последние три года они в какие только передряги не попадали. Он поднимается с капота, все еще спокойный, уверенный, что друг пороть горячку не станет и, хотя бы ради приличия, выслушает. Начинать войну на пустом месте не хочется. – Тата не дури. – он улыбается, протягивая руку в сторону, куда один из его телохранителей, такой же спокойный, вкладывает карточку его корейского ID. – Я объясню. – Лучше бы тебе быть убедительным. Шуга делает несколько шагов ближе, почти опираясь грудью в дуло чужого ствола, и поднимает вытянутую руку с пластиком, на котором легко читается его имя. То, которое в Корее он ни разу не назвал, которое почти забыл за долгих три года, что его ноги не чувствовали родной земли, о котором парочка придурков в ночной темноте ему напомнила. Тэхен вчитывается в имя, окидывает его оценивающим взглядом и опускает ствол, давая таким жестом команду и остальным парням тоже опустить оружие. Шуга улыбается, затыкая карточку в задний карман джинс, и протягивая другу ладонь. Рукопожатие выходит крепким и заканчивается весьма теплыми объятиями. – Теперь обсудим детали. – Тэхен улыбается, поворачивая голову на своего водителя, давая знак заводить машину. – Есть у тебя хороший бар на примете? Шуга кивает, отходя к своей тачке, кидая адрес другу в смс. Если все пройдет хорошо – утром он будет готов убивать чуть меньше, а брат, возможно, не отхватит от него по морде за едва не сорванную сделку.