Один шаг назад

Когда Мо Жань открыл глаза, то обнаружил, что снова лежит на кровати в своих покоях. Он нахмурился, пытаясь вспомнить, что вчера произошло, а в голове было абсолютно пусто. Тяжёлый вздох готовился вырваться из его груди, как вдруг воспоминания взорвались в сознании тысячей искр. Урывками они проносились, сменяя друг друга, но среди этой кутерьмы Мо Вэйюй отчётливо уловил образ расцветшей яблони и мужчину в белых одеждах, что стоял под её кронами. Он видел Чу Ваньнина! Живого Чу Ваньнина! Светлый лик, продолжавший жить в его мыслях и душе, вновь обрёл телесное воплощение. Со временем любые воспоминания блекнут, теряют очертания. Но даже если захотел, Мо Жань не смог бы забыть человека, чувства к которому проросли в его сердце и оплели собой само естество. Мо Жань попытался снова сосредоточиться и не делать поспешных выводов. Но сейчас страх, поселившийся внутри и терзавший его до этого, сцепился в бою со слабой надеждой, что всколыхнулась в нём, подобно маленькому огоньку опалённым бурным потоком воздуха, чтобы стать неминуемым пожаром, и сдавал позиции, уступая неуёмной радости. Мо Жань запрещал себе верить в возможность перерождения, в шанс исправить ошибки, совершённые в прошлом, ведь тогда не будет соразмерного разочарования. Но Чу Ваньнин… Это был удар под дых со всей силой. Со временем наследный принц смирился со смертью многих близких, пускай время не лечило, но оно учило жить с этой утратой. День за днём, год за годом. Однако когда его покинул Чу Ваньнин, последний оплот жизни рухнул, и Мо Жань начал тонуть — в вине, в горе, в жалости к себе. И сейчас вот так столкнуться с человеком, который покинул его столь неожиданно — стало настоящим потрясением для его расшатанных нервов. Он беспрестанно пялился на тёмный полог, нависающий своей чернотой сверху, а в мыслях его снова и снова проносилось одно единственное имя, мелькали обрывки воспоминаний. И в один момент Мо Жань не выдержал их натиска и подскочил на кровати, как ужаленный. Босиком альфа собирался выбежать из комнаты, чтобы удостовериться, что ему не показалось увиденное вчера. Но стоило ему подорваться, как сбоку также неожиданно вскочил Мо Жэнь. Его заспанный измученный вид красноречиво говорил о том, что он провёл рядом с Мо Жанем целую ночь. — Жань-гэ, — вскрикнул альфа и тотчас вцепился в руку брата, пытаясь удержать на месте. Не готовый к столь ярому сопротивлению, Мо Жань повалился обратно, ещё и утягивая с собой Мо Жэня. Они осоловело захлопали глазами, глядя друг на друга, не успевая озвучить вслух ни одной мысли из того роя, что кружился в голове. — Жань-гэ, — начал Мо Жэнь увещевательно, — не вставай слишком резко, нельзя, тётушка сказала так. На этот раз медленно Мо Жань приподнялся и свесил ноги с кровати, глядя на свои босые стопы. — Вчера… что-то случилось, так? — неуверенно спросил Мо Вэйюй. Мо Жэнь кивнул и сел рядом с ним, сгорбившись и нервно сцепив руки. — Ты вчера плохо выглядел, мы знали, что тебе нехорошо, но не стали силой удерживать. Только лучше бы отец запретил тебе идти. Брат говорил очень неуверенно, старательно подбирая слова, то ли боясь обидеть Мо Жаня, то ли просто не желая вновь окунаться в воспоминания. Но альфа решил помочь ему и закончил вместо него: — Я помню, как вышел на улицу, а потом у меня закружилась голова. Мо Жэнь кивнул. — Ван-гэ и Мэн-гэ пошли следом за тобой, потому что волновались. Повезло, иначе могло произойти что-то страшное. Мо Жаню следовало успокоить его, сказать, что всё обошлось, что не стоит более об этом думать и беспокоиться почём зря. Но он был не в силах подобрать ни одного слова, лишь молчал, виновато поджимая губы. Если это и вправду второй шанс на жизнь, то ему стоило поступать так, как не поступал в прошлом. Все его горести пришли именно из него, а значит нужно воспользоваться этим шансом на полную. Больше никаких сожалений. Мо Жань осторожно прикоснулся к взволнованному лицу брата и погладил по щеке. В глазах Мо Жэня читалось недоумение, но ни капли настороженности, и оттого лишь сильнее они распахнулись, когда Мо Жань неожиданно притянул его к себе, прижимая к груди и обнимая. — Прости, что заставил волноваться. Больше такого не повторится. Хоть Мо Жэнь был застигнут врасплох таким жестом, он ни секунды не размышлял, чтобы не ответить на эти объятия. Для него все метаморфозы жизни Мо Жаня оставались неизвестными, поэтому и не появлялось лишних вопросов. Когда брат успокоился и более-менее пришёл в себя, Мо Жань постарался отвлечь его ненавязчивым разговором. Получалось, конечно, так себе, но, видя, что это действительно помогает, альфа облегчённо вздохнул. Он не задал ни одного вопроса, хоть те то и дело крутились на языке. Мо Жань всегда отличался несдержанностью, но с годами эта его черта пропала, уступая место выдержке и терпению. Именно благодаря этому, когда к нему пришла мадам Ван, он первым делом рассказал ей о головной боли, которая мучала его порой слишком часто. Она слушала его, внимательно ощупывая пульс. Мо Жань понимал, что скоро к нему также заглянет отец. Но чего уж точно он не ожидал, так это того, что компанию отцу составит госпожа Нин. После вчерашних роскошных одежд нынешнее её платье казалось ужасающе простым и невзрачным. Да, оно прекрасно подчёркивало её врождённую красоту, но его с трудом можно было назвать одеянием императрицы. Она молчала, продолжая стоять в стороне, пока отец восседал рядом с ним, не переставая задавать вопросы и по-доброму ругая его за такое легкомысленное поведение. — Жань-эр, ты ведь уже не ребёнок и должен понимать, насколько всё это серьёзно, — взывал к его совести Мо Чжэньян. Мо Жань не мог состроить удручённый вид, но его бледное лицо и потрескавшиеся губы и так хорошо справлялись. Видя его столь измождённого, отец прекратил причитания и просто остался сидеть рядом. — Прости, я и сам не ожидал, что мне поплохеет так неожиданно. Сейчас мне уже намного лучше благодаря тётушкиным отварам. Мо Чжэньян ничего не ответил, просто протянул руку и погладил Мо Жаня по голове. Его большая тёплая ладонь заставила альфу вспомнить, как в детстве отец частенько делал так, когда он проказничал. Ежели поначалу Мо Вэйюй собирался задать отцу некоторые вопросы, то сейчас не стал предпринимать и попытки. Пока рядом находилась Нин Жэньмэй стоило с этим повременить. Словно почувствовав что-то, госпожа Нин бросила в сторону наследного принца быстрый взгляд из-под веера ресниц, заставляя юношу нервно сглотнуть от неожиданности. Вот уж чьи инстинкты заставляли понервничать, так это её. Мо Жань против воли вспомнил, как ещё недавно она поймала его взгляд, приветствуя господина Цзяна, будто знала, что он наблюдал за ней. Сейчас Нин Жэньмэй не представляла для него угрозы. Отец здоров, поэтому в ближайшее время разговоров о наследовании трона не будет. Он не стал погружаться в размышления об этом, но и забывать не собирался. Обо всём этом Мо Жань подумает, когда останется наедине с самим собой и своими мыслями. Сейчас же в его покоях находилось слишком много людей. *** Как бы Мо Жань не упрашивал, ему не разрешили присутствовать на утренней трапезе со всей семьёй, вместо этого распорядившись, чтобы ему принесли еду в комнату. Альфа уныло ковырялся палочками в рисе, аппетита не было совершенно. Он кое-как поел, выпил целебный отвар и, дождавшись, когда слуга заберёт посуду и удалится, вскочил с кровати и начал расхаживать из стороны в сторону. Лицо его приняло самое серьёзное и сосредоточенное выражение, на которое только могло быть способно. Празднование продлится ещё два дня, а это значит, что осталось не так много времени. Существовала вероятность, что сегодня ему запретят присутствовать на вечернем застолье, после вчерашнего инцидента. Тогда времени оставалось ещё меньше. Нужна была грамотная стратегия. Мо Жань не помнил подробностей относительно праздника в честь дня рождения отца в прошлом, кроме его выходки с проститутками и последующего наказания. Но если собрать имеющуюся информацию, тогда вполне вероятно, что вчера он действительно встретил Чу Ваньнина. Из-за произошедшего с Мо Вэйюем в этот раз приглашённых гостей было намного меньше, чем обычно. По сути позвали только самых важных. Среди них был глава школы медицины Гуюэе с сыном, прямым наследником, соответственно вряд ли такой чести не удостоился князь Хуайцзуй. Скорее всего он также прибыл вместе с сыновьями. Чёрт! Если бы вчера Мо Жань не провёл весь вечер уткнувшись мордой в стол и напиваясь, тогда сейчас у него было бы гораздо больше информации. А так это всё всего лишь домыслы и догадки. Мо Вэйюю нужно было убедиться, что вчера ему не показалось. Но альфа не мог действовать необдуманно, иначе привлечёт ещё больше внимания. Именно поэтому он не спросил Мо Жэня о присутствии Чу Ваньнина на празднике. Это было бы неуместно и подозрительно. Как бы печально не было, но Мо Жаню в прошлом не было никакого дела до семьи князя Хуайцзуя. Наследный принц помнил Второго молодого господина Чу только обрывками. Они не общались, может быть когда-то Чу Ваньнин и приветствовал его, как наследника престола, но не больше. Теперь Мо Жаню казалось, что они и вовсе не говорили толком до того, как их поженили. Из-за этого его рвение встретиться с Чу Ваньнином будет выглядеть ещё более странным, чем поведение сейчас. Нужно было действовать очень осторожно, к тому же вопросов меньше не стало. Просто теперь у него появилась хотя бы такая маленькая цель. Казалось, что их встреча сейчас способна была что-то объяснить, но Мо Жань старался не возлагать слишком больших надежд. Как известно, чем выше ожидания, тем больше разочарование. На столе, снова заставленном чашами с отварами, с краю примостилось одинокое зеркало. Мо Жань подошёл к нему, уставившись на отражение. Его сосредоточенное хмурое лицо выглядело неестественным. Да, для него, дожившего до своих лет, это было нормально, но юноше, чей лик отражался в бронзе, оно совершенно не подходило. Ему бы обнажить свою улыбку со сладкими ямочками на щеках, да только сил на неё не найти. Он был взбудоражен и возбуждён. Сердце колотилось как бешеное. Нервно альфа запустил руку в волосы, перебирая длинные пряди, словно струны на гуцине, изящными пальцами. Следовало причесаться. Чу Ваньнин всегда выглядел безупречно, никто не смел бы упрекнуть его в не подобающем внешнем виде. Гораздо большей критике подвергался нрав омеги. За его спиной всегда злословили, но в лицо никто никогда не решился бы сказать Чу Ваньнину хоть слово. Наткнувшись взглядом на гребень, Мо Жань потянулся за ним. Он с особой щепетильностью расчесал волосы и собрал их в хвост. Вчерашний макияж размазался по лицу, придавая коже какой-то странный оттенок бледности. Однако смыв его, альфа понял, что зря это сделал, под слоем пудры скрывался серый явно нездоровый цвет лица. С таким его точно не выпустят из покоев. Сначала он действительно был решительно настроен выйти только вечером, но нетерпение измучило его настолько, что наследный принц был готово начать метаться по покоям в поисках щели, в которую можно просочиться, чтобы сбежать. Тогда он остановился. Ему никто ничего не скажет, даже если Мо Жань и уйдёт куда-то. Достаточно было просто сказать слуге, чтобы тот не смел и рта раскрыть о том, куда направился его господин. В прошлом он часто пользовался этим, сбегая из дворца, но сейчас у него появилось странное чувство. Он точно не собирался творить ничего подобного сейчас, однако именно в этот раз почувствовал себя подлецом, собиравшемся обмануть своих близких. Нерешительность терзала его и когда он одевался и когда повязывал пояс. В конце концов рука протянутая к дверям так и застыла, не решаясь всё-таки отворить их. Мо Жань поджал губы в смятении. Он не знал, чего боялся больше: встречи с Чу Ваньнином или же разочарования, ежели вчера ему просто всё предвиделось. Но даже так… оставался вопрос — если все его родные сейчас живы, то и Чу Ваньнин тоже? Ведь так? Пускай они не знакомы, пускай ему и дела нет до наследного принца-дурака, он жив и здоров. Хоть Мо Вэйюя терзали многие мысли и вопросы, однако он до смешного быстро решил, даже если сейчас их с Чу Ваньнином ничего не связывает, альфа сделает всё возможное и невозможное, чтобы эта связь появилась. В одном Мо Жань уверен точно — Чу Ваньнин будет с ним. Именно с таким настроем он сделал шаг за порог. *** Если бы в прошлом Мо Жаня попросили тот час же найти Чу Ваньнина, то он без раздумий направился на гору Наньфэн, где располагался Павильон Алого Лотоса, личный дворец супруга императора. Однако в настоящее время тот прибывал в запустении. Следовательно там никого быть не могло. За распределение гостей отвечала госпожа Нин, но даже если она окажется единственной к кому он сможет обратиться, наследный принц с гораздо большей радостью сам набросил бы верёвку себе на шею и удавился. Настолько сильна была его неприязнь к этой женщине. Всех братьев Мо Вэйюй отбросил тоже. Чем меньше они знают, тем лучше. Пока что. Поэтому самым логичным решением стала прогулка по местности. Так он сможет осмотреть территорию, а если повезёт, то сможет найти Чу Ваньнина. На самом деле хоть первые цели Мо Жань поставил достаточно ясно, альфа затруднялся даже представить, что будет делать потом. Вот он найдёт Чу Ваньнина, вот они посмотрят друг на друга, а дальше что? Но ведь можно не говорить? Конечно, можно. Будете просто стоять и молча смотреть друг на друга. Чу Ваньнин оценит. Они могут вежливо раскланяться. Могут. И поздороваться вслух могут. Но что дальше? После встречи, после приветствия. Мо Жаню бы хотелось заключить его в объятия, прижать к себе… и разреветься. Целовать его руки, стоя на коленях, цепляться за подол одежды, уткнуться лицом ему в живот, и реветь, вдыхая аромат цветов яблони. Вот это Чу Ваньнин оценит особенно. Даже просто идя по дороге, Мо Жань заранее выпрямил спину, величаво заложил руки за спину, сцепив их в замок, и шагал прямо вперёд, к цели. Вокруг было тихо, хотя время неустанно близилось к обеду. На пути ему не встретился ни один человек. Складывалось впечатление, словно все гости разошлись по своим покоям, заперли двери и молча сидели за ними в ожидании вечера, когда снова можно будет выйти наружу. Хотя о чём уж тут говорить, даже его братья остались во дворцах. Мо Жань знал, что Мо Жэнь удалился, чтобы немного отдохнуть после ночного дежурства. Про остальных же сказать было трудно. Альфа остановился, задумавшись, не придёт ли кто-нибудь из них к нему, пока он здесь. Хотя… даже если придут, ничего страшного не произойдёт. Скажет, что просто вышел подышать свежим воздухом. Неожиданно он заметил на пути появившегося человека. Девчушка лет двенадцати-тринадцати изо всех сил тащила куда-то большую деревянную бочку. От натуги личико её раскраснелось, а щёки раздулись, словно если их надувать, у неё появилось бы больше сил. Длинные тёмные волосы девочки были собраны в аккуратный пучок и закреплены на затылке деревянной заколкой в форме цветка пиона, а невзрачное платьице забрызгано мелкими вкраплениями то ли воды, то ли грязи. Мо Жань подошёл к ней. Смысла спешить не было, сил девочки едва ли хватало, чтобы передвинуть бочку даже на цунь. Это была идеальная кандидатура для расспроса. Даже если эта девчушка узнает его, то не заподозрит ничего за невинными вопросами. Он оказался у неё за спиной и поспешил окликнуть, предупреждая о своём присутствии. — Привет, — произнёс он наиболее спокойно и доброжелательно. Девочка вздрогнула и отскочила в сторону, от испуга прижимая ладони к груди. — Ой! — вырвалось у неё. Карие глаза быстро осмотрели Мо Жаня с головы до ног. Он задумался на секунду, узнает ли она его без всех регалий и церемониальных одежд. Но не успел юноша закончить мысль, как та вытянулась, старательно выпрямляя спину, а затем упала пред ним в поклоне. — Эта недостойная приветствует Его Высочество Наследного принца! — прокричала она. От громкости её голоса Мо Вэйюй вздрогнул и быстро осмотрелся по сторонам, испуганный, как бы её громкая речь не привлекла к себе лишнее внимание. Но вопреки его опасениям, никто больше не появился. Он облегчённо выдохнул и обратился к ней, наклоняясь, чтобы помочь подняться: — Не нужно, не нужно! Вставай же! Когда Мо Жань дотронулся до её руки, то ужаснулся, насколько тоненькой она была. Это дитя явно недоедала и оттого выглядела такой хрупкой, подуй сильный ветер и унесёт её. Она округлила глаза, не понимая, как ей следует поступить. Старшие говорили, что ежели ей посчастливится встретить кого-то из правящей семьи, то стоит тут же пасть на колени, уткнуться лицом в пол и замереть так, пока те не пройдут мимо неё. Но сейчас перед ней совершенно точно стоял наследник престола и вместо того, чтобы просто уйти, он насильно поднял её. Испугавшись того, что могла как-то оскорбить наследного принца, она поджала губы, стараясь не расплакаться от страха. — Не плачь, я тебя не обижу. Просто хотел спросить у тебя кое-что. Голос его обернулся журчанием чистого ручейка и перелился через высокие берега. Девочка взглянула в его чёрные бездонные глаза, на дне которых россыпью искр горели фиолетовые огни, и поджала губы, ожидая, что тот скажет дальше. — Не знаешь ли ты, прибыл на праздник кто-нибудь из Убэя? В глазах девочки Мо Жань прочитал растерянность и постарался объяснить по-другому: — Ты слышала что-нибудь о князе Хуайцзуе? Если после первого вопроса девочка хоть и была растеряна, не в силах ответить на него, то после второго та снова начала паниковать, думая, что если она не сможет ответить, её накажут и изобьют палками. Мо Жань не собирался пугать ребёнка, поэтому отпустил её, понимая, что столь юная красавица вряд ли вообще знает о Убэе и уж тем более князе Хуайцзуе. Он тяжело вздохнул и сказал: — Извини, что напугал. Отпустив руку девочки он уже было собрался отступить, как вдруг в его мыслях появилась идея. — Возможно, тебе встречался во дворце старший брат, красотой похожий на небожителя? Второй молодой господин Чу? Девочка моргнула несколько раз, а потом вздрогнула. — Старший братик-небожитель? — переспросила она уже с некоторым пониманием. Мо Жаню только и оставалось надеяться, что девочка подумала о Чу Ваьнине, а не о каком-то другом красивом человеке. — Недавно эта Хун-эр видела старшего брата, очень похожего на небожителя. Он просил помочь ему. — Где ты видела его? — Возле библиотеки. Дух Мо Жаня воспрял, услышав это. Наконец-то у него появилось хоть что-то. Наконец-то! — Спасибо! — воскликнул он, напрочь забыв о скрытности и тишине и поспешил в сторону библиотеки. Девочка осталась далеко позади, так и не успев сказать ещё что-то, а Мо Жань уже бежал со всех ног. Он вспоминал голос Чу Ваньнина и не мог взять под контроль неуёмную радость и трепет от предвкушения встречи. Ещё немного и он сможет увидеть его вновь! Дыхание сбилось от быстрого бега, волосы выбились из хвоста, одежды сильнее распахнулись на груди, а пояс неумолимо ослаб. Но он ничего этого не замечал, едва ли не задыхаясь от счастья, на глазах выступили первые слёзы, а ноги продолжали нести его вперёд. Он был не в силах остановиться, все его планы просто вылетели из головы, когда Мо Вэйюй рывком распахнул двери общей библиотеки. — Ваньнин! — закричал альфа и с грохотом что-то упало на пол. Его глаза замельтешили из стороны в сторону, пока Мо Жань не услышал, как кто-то удивлённо спросил: — А-Жань? Улыбка, расползшаяся по лицу Мо Жаня неумолимо сползла вниз. Старший братик-небожитель… Наверное, ему не стоило так слепо верить в слова девочки, которая наверняка каждого встречного считает красивым настолько, чтобы назвать его небожителем. Несомненно тот, кто оказался в библиотеке тоже был красив, но, возможно, будь эта девочка чуть старше, то сказала бы, что этот юноша прекрасен, как невинный цветок белого лотоса, мирно качающийся на волнах прозрачных вод. Ши Мэй удивлённо замер, а книги, которые он уронил, остались лежать на полу напрочь позабытые. — Что ты тут делаешь, А-Жань? — спросил Ши Мэй, подойдя к нему ближе. Он был настолько шокирован, что первым делом не поднял великие драгоценные трактаты, а просто безбожно перешагнул их, отдавая всё своё внимание Мо Жаню. Раньше случись такое, его метафорический собачий хвост уже давно отвалился бы от интенсивности виляния. Только сейчас он печально повис вместе с ушами. Мо Жань готов был заскулить от досады. Он сам был виноват в этом. Столько надежд он возложил на мимолётную зацепку, что по итогу, когда всё обернулось прахом, альфа снова почувствовал себя пыльным мешком, казалось под тяжестью собственного тела Мо Вэйюй сейчас же упадёт наземь. Только руки Ши Мэя, вцепившиеся в его плечи, не позволили этому случиться. — Что-то случилось? — омега обеспокоенно уставился на его лицо. — Нет, — растерянно ответил Мо Жань, смотря куда-то себе под ноги. — Что ты здесь делаешь? Разве ты не должен отдыхать? — А… Я захотел прогуляться… — Сейчас? — удивлённо переспросил Ши Мэй. Мо Жань знал, что Ши Мэй не будет ругать его так, как могли бы остальные. Этот омега был слишком мягкосердечен и добр для такого. Поэтому он не видел смысла врать, хватит и того, что половину он не договорил. Однако больше Мо Жаня беспокоило, услышал ли Ши Мэй, чьё имя он прокричал. Он внимательно следил за изменениях на его нежном лице, стараясь понять это, но юноша был слишком обескуражен самим приходом наследного принца, нежели тем, что тот прокричал. — Давай мы вместе вернёмся в твои покои, хорошо? Тебе не стоит гулять одному. Ши Мэй осторожно взял его ладонь в свою. Кожа омеги была не столь грубой, как у Мо Жаня, ведь Ши Мэй не столь рьяно практиковался с мечом. Спорить было незачем, поэтому альфа медленно кивнул, уставившись куда-то себе под ноги. Им овладела растерянность, смешанная с разочарованием. На секунду ему показалось, что всё действительно пойдёт так, как он хотел, но реальность снова вернула его с небес на землю. Ши Мэй вёл его за собой, так и не разняв их рук, и Мо Жань не видел смысла как-либо препятствовать этому. Девочка, которую Мо Жань встретил по дороге сюда, пропала, будто и не было её вовсе. Зато появились другие слуги, что завидев его, мгновенно склонялись в поклонах. Никто из них, увидев их сцепленные руки, не выказал удивления. Складывалось впечатление, словно чувства Мо Жаня ни для кого во дворце не являлись тайной. Раньше наследный принц старался демонстрировать всем свои любовь и намерения, сейчас же он чувствовал себя до нелепости отвратительно. И, разумеется, он не мог знать, что стоило только им зайти за ближайший поворот, как мужчина, до этого затаившийся за одной из колон продолжил свой путь дальше и ни один мускул не дрогнул на его красивом, но холодном лице. *** Слуга наследного принца не понимал, что происходило с его господином и старался смотреть в его сторону как можно меньше. В последнее время юноша чувствовал себя довольно странно. Их взаимоотношения были достаточно тёплыми, хоть он и понимал, что между ними лежит огромная пропасть сословия, и Мо Вэйюй наверняка даже не помнил, как его зовут, но раньше тот всегда делился своими мыслями, часто шутил и вёл себя, словно они были старыми друзьями. Однако в один момент всё резко поменялось. Не стало весёлых шуток и разговоров, доверия и внимания вообще. Как будто на месте принца вдруг оказался другой человек, незнакомый и далёкий. Слуга не решался сказать что-либо, просто молча наблюдал со стороны. Он был опечален. Но Мо Жаню сейчас было не до чужих чувств, ведь внутри него перемешалось множество разных эмоций, некоторые из которых вовсе противоречили друг другу. Он в сотый раз поправил пояс, проверил не сильно ли распахнуты одежды на груди. Ему нужно было выглядеть идеально. Хоть природа не обделила его внешностью, только в случае с Чу Ваньнином то, что снаружи не было так важно, как внутреннее содержание. В прошлом, когда альфа только осознал свои чувства к Чу Ваньнину, он совершил много глупых ошибок. Привычный к тому, что его приятные черты лица притягивали взгляды, а сладкая улыбка располагала к себе, Мо Вэйюй решил действовать по отработанной схеме. Взгляды, мимика, прикосновения — во всё этом он облажался. На его глупую собачью морду за годы их совместной жизни Чу Ваньнин насмотрелся вдоволь, улыбка не трогала его непробиваемого сердца, а прикосновения заставляли вздрагивать и одёргивать руку. Он был похож на кота, загнанного в угол, паникующего и не понимающего, что ему нужно делать, чтобы эта псина перестала ходить за ним по пятам. Мо Жань потратил много времени на то, чтобы понять Чу Ваньнина, но даже в самые последние их дни, он не мог сказать точно, был ли его супруг счастлив с ним также, как он сам. Или же в его душе продолжало зреть желание покинуть Мо Вэйюя. Встряхнув головой, Мо Жань постарался не забивать голову этими мыслями. Сейчас его основной задачей была встреча с Чу Ваньнином. Сначала это, а дальше он будет действовать в зависимости от ситуации. Наследный принц в последний раз глянул на своё отражение и направился к дверям. В этот раз альфа не рассматривал старинные фрески на стенах, всё его внимание как и мысли были сосредоточены только на том, чтобы добраться до зала приёмов. Едва завидев его приближение Сюэ Мэн тут же бросил в его сторону несколько слов. — А тебя кто сюда пустил? Не произнося ничего, его негодование поддержал Мо Цинван, что с хмурым выражением лица смотрел на него. Мо Жань ждал, что брат возможно выскажет и своё мнение на этот счёт, но нет, Мо Цинван остался лишь наблюдателем. — Встречный вопрос, — произнёс Мо Жань, старательно выдавливая из себя приторную улыбку, — кто пригласил сюда этого птичьего горлобеса? Сюэ Мэн готовился ответить ему, но мадам Ван мгновенно остановила его. — Мэн-эр, не время устраивать ссору на пустом месте, — сказала она Сюэ Мэну, а затем перевела взгляд на Мо Жаня и обеспокоенно спросила у него: — Жань-эр, ты уверен, что хорошо себя чувствуешь? Хотя Мо Жаню удалось уговорить отца, чтобы тот разрешил ему присутствовать на вечере, однако он понимал, что сегодня за ним будут следить гораздо пристальнее, чем вчера, ему уже не удастся так легко обмануть свою семью, поэтому следовало быть осторожным в своих словах и действиях. Отец не стал ничего говорить, лишь осмотрел его с головы до пят и вроде как остался удовлетворённым тем, что увидел. Никто более ничего не сказал, лишь стражники, получив одобрение вновь распахнули двери в зал. Мо Жань шёл вперёд, а его глаза бегали из стороны в стороны, стараясь изо всех сил найти знакомый силуэт. Среди преклонивших головы людей это стало сложной задачей, но он не отчаивался, успокаивая себя тем, что времени на поиски достаточно. Это он повторял про себя, когда дошёл до своего места, когда сел за стол, когда все гости с удобством расположились. Мо Вэйюй знал, кого ему стоило искать первым. Среди множества мужчин он выцепил взглядом одного. Его хмурое выражение лица с застывшей маской презрения трудно было не узнать. Одетый в тёмные одежды, среди множества других людей за одним из столов, с идеально ровной спиной восседал мужчина. На вид ему едва ли можно было дать тридцать, хотя на деле его возраст давно перешагнул порог шести десятков. Он был одним из преданных вассалов императора и носил титул князь Хуайцзуй, хотя в миру был известен как Чу Мань. Только это имя не решался произнести даже его супруг, предпочитая обращаться к нему с исключительным почтением. Он внушал страх одним своим видом, никто не решался ссориться с Чу Манем, опасаясь его гнева. Этот человек был страшен сам по себе, хоть красоту его лица могли воспеть многие поэты, они не осмелились бы даже просить у него разрешения на это. Князь Хуайцзуй был высок ростом, но несмотря на то, что он родился альфой, своей изящностью тот напоминал скорее омегу. Сейчас этот мужчина выглядел немного иначе, чем в последнюю их с Мо Вэйюем встречу. Глубокие омуты тёмных глаз прятали за собой несгибаемость и отвагу, но среди этих положительных для князя качеств, у него напрочь отсутствовали другие… Порой гораздо больше значимые для главы семьи и тем более отца. Мо Жань тяжело сглотнул вязкую слюну и наконец-то решился посмотреть дальше. По правую руку от князя Хуайцзуя сидел его второй супруг, а по левую — тот, кого принц так сильно желал увидеть. Этот мужчина был красив настолько, что перехватывало дыхание. Его лицо с высокой переносицей и тёмными бровями, похожими на заострённые мечи, словно носило на себе отпечаток величавости и высокомерия. Выразительные глаза феникса глядели куда-то вперёд, не имея точной цели. Мо Жань привык видеть его в белых одеждах с широкими рукавами, но в этот раз Чу Ваньнин, следуя какому-то негласному правилу облачился с одежды молочного цвета со светло-голубой вышивкой на рукавах, собрав часть волос серебряной заколкой. Он выглядел совершенно незаинтересованным пиршеством. Его отец делал вид, словно никого рядом нет, явно не собираясь заводить ни с кем из своей семьи или рядом сидевших людей беседу, хотя все вокруг возбуждённо переговаривались с соседями и пили за здравие императора. Дыхание спёрло и только сердце продолжало биться быстро и сильно. Ту-дух, ту-дух. Мо Жань не мог отвести от него глаз. Несмотря на прожитые вместе годы, лицо Чу Ваньнина выглядело столь же молодым, как в последний день. На столе перед ним была разложена пресная еда с разнообразными закусками, но омега не ел и не пил, просто продолжая смотреть куда-то в пустоту. Сердце Мо Вэйюя болезненно заныло. Что если Чу Ваньнин тоже?.. Могло ли быть так? Мо Жань был не в силах ответить на свои вопросы. Его мысли метались от одного к другому: если Чу Ваньнин тоже переродился, то помнит ли он их прошлое? А если не помнит, то как стоит начать с ним разговор, если до этого они ни разу не общались? Приложив все силы, Мо Жань отвёл от него глаза, удостоив своим вниманием стол с едой перед ним. Вчерашние блюда поменялись, пускай среди них не было ни одного повторённого теперь обилие красных жгучих яств разбавили пресные закуски. Альфа не удержался и тайком взглянул на Чу Ваньнина. И вот неожиданность! Стоило его глазам вновь устремиться к знакомому лицу, как их взгляды встретились. Мо Жаня словно поразило молнией. Этот острый как клинок взгляд был всё тем же. Так Чу Ваньнин смотрел на любого, кто смел потревожить его покой. Это была защита без угрозы нападения. Встретившись взглядами они так и сидели, смотря друг на друга. Мо Жань не решался прервать зрительный контакт, изо всех сил стараясь прочитать ответы на мучавшие его вопросы в тёмных омутах глаз Чу Ваньнина. Однако ничего так и не увидел. Если у него и есть вопросы, то таким образом он не сможет получить на них ответы. Лицо Чу Ваньнина скрывало все его эмоции за нерушимой маской бесстрастия. Гадать было бесполезно, следовало лишь действовать. Но для этого нужен весомый повод. Вереница из людей выстроилась в очереди к трону императора. Они продолжали преподносить дары в честь праздника. Князь Хуайцзуй сидел на месте и медленно пил вино, явно не собираясь куда-либо отходить. Значит, он уже подарил подарок императору вчера. Что и следовало ожидать. Отец всегда относился с большим уважением к Чу Маню, хотя отношения их едва ли можно было назвать приятельскими. Князь Хуайцзуй отличался строгостью и щепетильностью, более дотошного человека не сыскать на всём белом свете, и Чу Ваньнин этой чертой характера пошёл именно в него. Они с Чу Ваньнином всё продолжали смотреть друг другу в глаза. И Мо Вэйюй вдруг подумал, что это выглядит как игра, кто дольше продержится. Он мог часами рассматривать лицо Чу Ваньнина, наслаждаясь его красотой, но то было в прошлом, когда между ними уже существовала хотя бы какая-то связь. Сейчас же альфа чувствовал себя не в своей тарелке, его мучал вопрос - какие мысли сейчас витали в голове Чу Ваньнина. По крайней мере эти переглядки должны вызывать у него какие-то чувства, но ни одна мускула его лица не дрогнула. Мо Жань не выдержал первым и наконец-то обратил внимание на сосуд с вином у себя на столе, он не знал, стоило ли ему пить. Хотелось сохранить чистый разум, чтобы в любой ситуации найти выход в кратчайшие сроки. Он сделал вид, будто потерял интерес к столкновению взглядами с Чу Ваньнином, но на самом деле искоса он продолжал осторожно смотреть на него из-под веера ресниц. Чу Ваньнин налил в чарку вина и отпил немного, он осмотрел закуски на столе перед ним, но ничего так и не отведал. Никто явно не собирался заводить с ним бесед, поэтому омега продолжал сидеть на месте. Мо Вэйюй прекрасно понимал, что при таком количестве посторонних глаз вокруг, у него нет и шанса, чтобы приблизиться к Чу Ваньнину. Поэтому не оставалось ничего, кроме как ждать. Он отпил немного вина из чарки. Самую малость, чтобы немного промочить горло, и подливать ещё не собирался. Шумное пиршество было в самом разгаре, когда он заметил, что Чу Ваньнин что-то сказал Хуайцзую. Разумеется, услышать, что именно альфа не мог. Однако лицо второго супруга князя скорчилось, будто тот откусил кусок от кислейшего лимона. Чу Мань в ответ сыну ничего не сказал, продолжая игнорировать его. Чу Ваньнин медленно поднялся с места и куда-то пошёл. Если бы у Мо Жаня были собачьи уши, те в ту же секунду дёрнулись на макушке, ловя каждый шорох. Он не мог сорваться с места в ту же секунду, иначе привлечёт к себе лишнее внимание, поэтому лишь пристально смотрел, в какую сторону направился омега. Была ещё одна причина, почему принц медлил. Скосив взгляд направо, Мо Вэйюй заметил, что Мо Цинван незаметно наблюдал за ним. Он не стал ждать столкновения их взглядов, чтобы не давать братцу лишнего повода для подозрительных мыслей. Пора было продемонстрировать всё то, чему он научился за прожитые годы. Прошло немного времени, Мо Жань неспешно продолжал вкушать яства и по маленькому глотку опустошать чарку. Всё это он делал медленно, специально более не обращая внимания на косые взгляды брата. И эти действия дали свои плоды: Мо Цинван расслабился. В этот же момент наследный принц издал довольный сытый вздох, чуть откинув голову назад и довольно облизнувшись. — А-Ван, — обратился он к брату, заставляя того удивлённо вздрогнуть и посмотреть в свою сторону, — еда просто замечательная, а вино выше всех похвал. На лице Мо Жаня расцвела обезоруживающая улыбка. Та самая, которая очаровывала каждого, заставляя потерять бдительность. — Тебе стоит отведать, как можно больше, — продолжал говорить альфа. Мо Цинван послушал его и снова вернулся к еде. Мо Жань осторожно наблюдал за тем, как тот медленно пережевывает каждый кусочек курицы в кисло-сладком соусе, яркие вкрапления перца обжигали его губы, но едва ли он это заметил, поглощённый великолепным вкусом. Правильно говорят, что во время еды человек наиболее уязвим. Так что не было ничего удивительного в том, что, когда Мо Цинван отвлёкся от этой божественной пищи, Мо Жаня уже и след простыл. Альфа покрутил головой в разные стороны, но нигде не мог найти брата. Тогда Второй принц поднялся с места и собирался было пойти на поиски, как вдруг почувствовал на себе чей-то взгляд, пробирающий до костей. Он осторожно посмотрел в сторону матери, сидевшей на троне. Нин Жэньмэй всегда была строга в воспитании своих детей, не важно какой тип они получили. И Мо Цинван лишь от одного её взгляда тут же сел на место, опустив голову. Добившись, чего хотела, госпожа Нин посмотрела в сторону выхода, где какое-то время назад выскользнул из зала Мо Жань. *** Оказавшись на улице, Мо Вэйюй огляделся по сторонам. Хоть Чу Ваньнин уже мог уйти довольно далеко, для него это не было проблемой. Сделав глубокий вдох, альфа сосредоточился на окружающих его запахах. Среди множество сложных ароматов он зацепился за один конкретный и, словно ищейка, пошёл по следу. Кто говорил, что он собака? Так вот те оказались правы! Разве что они просто не поняли, что за оболочкой дурачливой псинки кроется настоящий волк… Он ловко шёл по тропам, проходя дворец за дворцом. На улице не было ни души, что только играло ему на руку. Ему даже не требовалось тратить силы на бег. Хотя, если говорить откровенно, ему до ужаса хотелось быстрее добраться до цели. Однако альфа упрямо шёл неспешно, чтобы сделать всё очень аккуратно, чтобы никто не смог ничего заподозрить, задаться ненужными вопросами. Запах становился отчётливее, что ясно говорило о его приближении к источнику. Мо Жань в последний раз втянул носом воздух, выдохнул, заложил руки за голову, заодно придав всему своему виду расслабленности, и свернул в сторону. По левую сторону от него расположился небольшой сад с прудом. Сегодня ночью показалась полная луна и в тёмном отражении воды отпечатался её яркий след, питая белые кувшинки природной энергией. Вокруг было тихо, и в этой тишине раздавался плеск разбивающихся о камни маленьких волн, гонимых ветром. Возле пруда не было построено ни единой беседки, зато одиноко стояла там небольшая мраморная скамья. И сейчас на ней сидел один единственный человек. Мо Жань много думал о том, как ему стоило вести себя с Чу Ваньниом. Они были связаны узами брака и любили друг друга… Однако это было в прошлом… Или будущем, сложно сказать наверняка. Только сейчас между ними не было ничего. Альфа так и не смог вспомнить, встречались ли они до этого или же нет. Также он не знал наверняка, что именно произошло с ним, как он оказался в прошлом или это вообще что-то другое. Он постарался расслабить своё закостеневшее от напряжения тело и бодро сделал шаг вперёд. Из всех возможных вариантов ему не оставалось ничего, кроме как отыгрывать того, кем он был в прошлом. Да, он уже не тот, что прежде. Но Мо Вэйюй прекрасно понимал — ни один человек не мог полностью измениться по щелчку пальцев. Иначе это вызовет множество ненужных вопросов и лишнее внимание. Нужно показывать изменения постепенно. Именно поэтому, когда он оказался почти рядом со скамьёй, то шаркающий звук его шагов стал намного отчётливее, позволяя человеку рядом услышать его приближение. — Ой! — воскликнул Мо Жань, глядя на чуть затемнённый силуэт перед собой. — Неужели здесь уже занято? Чу Ваньнин медленно обернулся в сторону говорившего. Лунный свет не оставлял ему и шанса не узнать того, кто обратился к нему. Он встал с места и низко поклонился ему, проговаривая достаточно громко: — Этот недостойный Чу приветствует Его Высочество Наследного принца. — Можете поднять голову, — на губах альфы расцвела самая обезоруживающая улыбка, на которую он был способен, надеясь, что она не выглядит наигранной и кривой. Чу Ваньнин послушался его и выпрямился. Они оказались друг напротив друга и теперь Мо Жань мог взглянуть на него вблизи. Действительно, как принц и думал, внешне Чу Ваньнин выглядел всё так же молодо. Хоть его лицо и было бледным, но эта бледность не выглядела нездоровой, а только лишний раз подчёркивала его статус. Таким Мо Вэйюй помнил Чу Ваньнина до того, как здоровье омеги было подорвано. Сейчас Мо Жань смотрел на него снизу вверх, но знал, что спустя годы он ещё вытянется в росте и нарастит мышечную массу, и тогда они поменяются местами — уже Чу Ваньнину придётся задирать голову, чтобы взглянуть альфе в лицо. — Вы не будете против, если я присоединюсь к вам? — спросил Мо Жань. Он изо всех сил старался придерживаться поведения, свойственного ему в том юном возрасте, но до конца не был уверен, похоже ли у него получалось. — Ваше Высочество может наслаждаться этим видом, я уже собирался уходить, — Чу Ваньнин чуть склонил голову, слишком явно показывая, что не собирается задерживаться здесь ни секунды более. Это рушило весь замысел Мо Жаня, поэтому ему не оставалось ничего, кроме как удержать его всеми возможными способами. Благо, сейчас его дурашливость и непосредственность могли сыграть ему на руку. — Если вы так поспешно уйдёте, разве это не будет выглядеть, словно я прогнал вас? — Ни в коем разе, — ответил тут же омега. Всё шло не так, как должно, но Мо Жань не был так наивен, чтобы думать, что этот план сработает. Чу Ваньнин сам учил его загадывать всё на три шага вперёд, но тому, кто сейчас стоял напротив принца, это не было известно. А Мо Вэйюй очень хорошо усвоил этот урок, к тому же он не брезговал играть грязно, поэтому без зазрений совести решил пойти не совсем честным путём. — Неужели вам так не нравится моя компания? — улыбка на его лице стала ещё шире, а глаза обернулись лунками месяца из-за прищура. Он старался смягчить голос, чтобы тот был подобен журчанию весёлого ручейка. Однако напротив его наивному вопросу в нём с лёгкостью читалось другое: «Ты отказываешься от милости Наследного принца?». И хоть в лице Чу Ваньнин не изменился он точно понял сокрытый посыл. Жаль, но он не взглянул толком в лицо Мо Жаню, чтобы увидеть, какое сейчас у альфы выражение в лица. Вместо этого Чу Ваньнин только сильнее склонил голову, словно стараясь избегать их столкновения взглядами всеми силами и сказал: — Это вовсе не так, Ваше Высочество. Я лишь подумал, что вам бы было некомфортно… Он явно не договорил, но окончание фразы так и не прозвучало. Мо Жань почувствовал себя и удовлетворённым и виноватым одновременно. По сути он хоть и не прямо, но надавил на Чу Ваньнина, чтобы получить желаемое. Однако сейчас не до мук совести. Наследный принц продолжал держать улыбку, одновременно с этим двинувшись вперёд. Альфа присел на мраморную скамью и похлопал рядом с собой. Почему-то он был уверен, что так поступил бы в прошлом. — Ну что же вы, Второй молодой господин Чу. Присаживайтесь. Чу Ваньнин снова склонил голову в поклоне, скрывая все эмоции, которые могли отразиться у него на лице. — Благодарю, Ваше Высочество. Омега медленно опустился на предложенное место. Вокруг них было тихо, разве что плеск воды чуть разбавлял неловкое молчание. В голове Мо Жаня крутилось много вопросов, на которые он хотел найти ответы. И среди них самым главным являлся один — есть ли вероятность, что Чу Ваньнин мог помнить что-то, как и он? Если да, тогда хоть в чём-то, но это проявится. Тогда будет ли смысл Мо Жаню скрывать, что он вернулся в прошлое? А если нет? Ему придётся разыгрывать спектакль до конца? Сейчас принц не мог ответить ни на один из этих вопросов, поэтому решил не спешить, а просто продолжил действовать. Если Чу Ваньнин ничего не знал и не помнил, тогда ему нужно начать закладывать основу для их дальнейшего общения. Потому что Мо Жань знал, не важно, что с ним произошло, но Чу Ваньнин точно будет его. Он сделает всё возможное и невозможное, чтобы они были вместе. С этими мыслями Мо Вэйюй стал задавать вопросы один за другим. Как вам торжество? Как яства? Вино? Не показалась ли вам музыка слишком громкой? А танцы не выглядели вызывающе? Чу Ваньнин отвечал на всё односложно, но это не удивляло. Этот омега и раньше не отличался говорливостью и общительностью. О чём тут говорить, если он собирался принять постриг и отправиться в монастырь после развода? Когда Мо Жань услышал это, его едва не хватил удар, однако потом он подумал и пришёл к выводу, что это очень даже в духе Чу Ваньнина. Просто взять и уйти туда, где никто не найдёт. Но кто бы его отпустил? Хотя… Если бы он заявил такое на несколько лет раньше, до того, как их отношения обрели хоть какую-то форму и название, то как минимум двое людей увязались бы за ним следом. Однако на тот момент они уже были мертвы. И кто бы знал — к худу ли это или к добру. В обычной манере общения Мо Жань всегда смотрел на своего собеседника и сейчас он почти без зазрения совести пользовался этим, во всю разглядывая Чу Ваньнина, любуясь им. Альфа не видел его так давно, что теперь просто не мог оторваться. То, лишённое жизни лицо, которое ему было доступно, никогда не сравниться с наполненным жизнью ликом его супруга. Ах, Мо Жань так сильно хотел позвать его по имени. Взять за руку, обнять. Однако не мог это сделать. По крайней мере сейчас. — Второй молодой господин Чу… — позвал он его, снова ужасаясь насколько незнакомым кажется ему это обращение. Однако Чу Ваньнин откликнулся — медленно поднял взгляд и наконец-то посмотрел ему в лицо. И тогда принц понял, что нет, Чу Ваньнин ничего не помнил и не знал. В глазах феникса читалось непонимание, омега был удивлён даже тем, что Мо Вэйюй знает его имя. Это слишком красноречиво намекало на то, что они раньше никогда не общались, возможно и не были представлены друг другу. Хоть Мо Жань и позвал его, но он не знал, что стоит спросить. Ни одна мысль в голове не подходила для нынешнего разговора. Альфа мысленно вернулся в зал, где продолжалось торжество, вспомнил Чу Маня, отчима Чу Ваньнина, и тут же решил, как продолжить беседу. — …Я не заметил вашего брата на празднике. У него всё хорошо? Чу Ваньнин снова прервал зрительный контакт и вернул своё внимание пруду. — Благодарю за беспокойство. Старший брат остался в Убэе по наказу отца, чтобы было кому присмотреть за всем. Ха! Ну это было в духе князя Хуайцзуя, даже добавить нечего. Он взял с собой младшего сына вовсе не из большой любви. Просто он никогда бы не дал Чу Ваньнину, рождённому омегой, повелевать дворцом. К тому же… их отношения всегда были натянутыми. Кто бы знал, когда всё это началось. — Вот как, — пробормотал Мо Жань, понимая, что не стоило об этом говорить. Пускай нынешний он не мог быть в курсе о проблемах семьи Чу, однако, зная многие секреты и нюансы, сейчас его одолело смятение. Вечерний ветер нёс прохладу. Но Мо Жаню с его температурой тела, всё было не по чём. Однако от его глаз не укрылись тонкие пальцы Чу Ваньнина. Его супруг всегда тяжело переносил холод, но никто об этом не знал. Ведь Чу Ваньнин никогда бы не сказал вслух о своей слабости. В этом был весь он. — Становится холоднее, — непринуждённо заметил Мо Жань и вскочил со скамьи. — Пожалуй, хватит с меня прогулок на сегодня. Ему не хотелось уходить, однако Наследный принц прекрасно понимал, что до тех пор, пока он находится здесь, Чу Ваньнин не сможет уйти первым. Мо Жань хотел бы проводить омегу до дворца, в котором тот остановился, но он понимал, что не сможет этого сделать. Чу Ваньнин сейчас был для него недосягаем — они были никем друг для друга. Сейчас… Однако у него было достаточно возможностей всё изменить. Теперь Мо Вэйюй знал, что Чу Ваньнин здесь, живой. А значит альфа сможет сделать в этот раз всё правильно. И это касалось не только его супруга. Да, именно эта встреча повлияла на него больше всего. Хоть он и был расстроен невозможностью прикоснуться к любимому человеку, однако в нём появилась решимость в этой своей жизни сделать всё правильно. Его семья, супруг — все они были живы. Мо Жань взглянул на полный диск луны и впервые улыбнулся со всей искренностью. Он не мог видеть себя со стороны, поэтому не знал, что именно почувствовал Чу Ваньнин в тот момент. — Второй Молодой господин Чу, спасибо, что составили мне компанию. Вставший со своего места, Чу Ваньнин поклонился ему и медленно проговорил: — Благодарю и вас, Ваше Высочество. — На этом я прощаюсь с вами. Наследный принц развернулся и двинулся в сторону своего дворца, вновь закинув руки за голову, стараясь придать себе расслабленный вид. Этой ночью Мо Вэйюй совсем не спал. Он думал, думал и думал.