Бойфренд моей мамы

      Что ж, кажется, он был о себе слишком высокого мнения. Иначе, как получилось, что сейчас он не сидит с гордым и независимым видом в классной комнате, смиряя всех недоброжелателей леденящим душу взглядом, а греет зад в продавленном компьютерном кресле затрапезного интернет-кафе?       Это непримечательное и полулегальное местечко находилось в семи минутах ходьбы от вечно людного и пестрящего неоном Хондэ. Тут обычно зависали довольно маргинальные личности, контингент в основном составляли игроманы да социофобные ребята, залипающие в онлайн-играх. Первых здесь привлекали игровые автоматы, дешёвое пиво и компания таких же «своих пацанов»; вторые же прельщались круглосуточным доступом к скоростному интернету.       За условным «койка-местом» захаживали сюда иногда и иногородние студенты — оплатить несколько часов интернета было куда дешевле, чем снимать комнату в мотеле, когда приходилось искать временный ночлег из-за того, что не успел вернуться в общагу до комендантского часа или приходилось по каким-то причинам внезапно съезжать со съемного жилья. Перекантоваться здесь пару ночек на старом с повылезавшим из-под чехла поролоном, но всё-таки весьма мягком кресле для сводящих концы с концами студентиков было самое то.       Чонгуку же, забредшему сюда по случайности, сбежав как-то раз из-под надзора водителя, ответственного за его перемещения, это место приглянулось главным образом фактом того, что оно не являлось домом. Это, пожалуй, было его самым большим преимуществом. Вторым пунктом шло иррациональное чувство свободы и причастности к такой загадочной, но такой правдивой изнанке жизни, ведь его собственное существование казалось какой-то насквозь фальшивой постановкой. Да и местный хён-администратор — мрачный и вечно заёбанный парень лет двадцати пяти с копной пергидрольных грязно-мятных волос — был к нему, на удивление, снисходителен.       — Юнги-хён?       — А, это ты, Желток, — администратор лениво сощурился на него снизу из-за прилавка. Он опять читал что-то заумно-философское, и оторвался от своего чтива явно неохотно. — Рановато ты сегодня. Тебе, как всегда?       Чонгук молча кивнул и, протянув тому немного наличности, машинально оправил на себе ярко-жёлтый бомбер.       Тут откуда-то из другого угла зала раздался разъяренный рык и поток трёхэтажного мата: тип в цветастой гавайской рубашке и с липкими сосульками волос, напоминавший из-за них по виду дикобраза, запустил руку в свою шевелюру, а в следующее мгновение пнул, что есть мочи, игровой автомат. Машина однако на это продолжала играть противную синтетическую мелодию, а на экране плясало насмешливое «ВЫ ПРОИГРАЛИ».       — Клиент, попрошу повежливее с этими малышками. Вы же не хотите, чтобы вас потом разыскивал хозяин, чтобы стрясти компенсацию, — поднял голос из-за стойки администратор.       — Старина, не душни, а? Итак тошно. — Шаркая по полу, к ним вразвалочку приковылял незадачливый игрок. — Лучше одолжи пару тыщёнок, я отыграюсь и тут же верну. Слово пацана!       «Дикобраз» уперся об стойку и нахально заглянул поверх неё, влажно чавкая мятной жвачкой, а потом медленно надул и лопнул пузырь, снова зажёвывая резинку.       — Найди себе другого буратино, — Юнги даже не оторвался от печатной страницы, чтобы взглянуть на подошедшего, тогда тот повернулся к Чонгуку.       — Может, меня проспонсирует молодой друг? Кажись, ты не бедствуешь. Ну что же ты, неужто зажмёшь для хёна пару тыщёнок?       Чонгук гулко сглотнул, а губы беззащитно распахнулись. Вид стоящего перед ним человека едва ли можно было назвать приятным: жирная, с грязным загаром, кожа, налитые кровью мутные глаза и желтые мелкие зубки. Последние вызывали у него особое отвращение. Когда тип двинулся на него, Чонгук начал пятиться и запнулся о свою же ногу.       — Он же старшеклассник, неужто хочешь оставить ребенка без обеда? — внезапно вступился за него хён. — Имей совесть.       — Какие мы совестливые! Я просто ахуеваю! Что же такие совестливые люди делают деньги на слабостях своих сограждан, а?! — По-змеиному шипя, тип вытаращил глаза с полопавшимися капиллярами. — Я тут знаешь сколько уже деньжат просадил?! Я бы ещё полгода мог на них жить! — его кулак грохнул по столешнице, отчего Чонгук вздрогнул.       — Поубавь пыл, голубчик. — Юнги поднялся из-за стола, но даже так остался сильно ниже своего оппонента, так что это не сильно того испугало.       — «Поубавь пыл»?! Это ты-то мне говоришь? Пасть завали, задохлик! Или давно по морде не получал? Могу исправить! Заодно отсчитаешь мне из кассы сумму которую сожрал у меня ваш гребанный автомат! Он же наверняка подкручен на проигрыши! Жулики вы хреновы! — Потянувшись через стол, тип схватил администратора за грудки и встряхнул его.       Ситуация явно выходила из-под контроля. На стойку начали косо поглядывать немногочисленные в такой ранний час для интернет-кафе посетители.       Словно ни капли не впечатлённый криками проблемного клиента администратор практически вплотную приблизился к чужому лицу. Он немного втянул носом воздух, прежде чем мягко, но отчётливо сказать, глядя куда-то вдаль:       — Посмотри-ка туда, — он указал взглядом под потолок в углу зала. — Это камера слежения. Мониторы круглосуточно смотрят люди Юна. Вижу, слыхал о таком? Так вот, я человек маленький, сделаешь больно мне — он, может, и забьёт. Но вот кассу трогать не советую, да и если посетителей распугаешь, он тоже рад не будет. Так что давай разойдёмся мирно. Для твоего же блага.       — Не боитесь, что я спалю вашу конторку копам? Сколько нынче дают за организацию незаконной азартной деятельности?       — Если яйца стальные, то дерзай. Смотри только, чтобы после этого они у тебя на месте остались. Рассказать, что Юн делает с крысами, вроде тебя?       Чонгук, хоть и стоял в метре от беседующих, но едва разбирал то, что на грани шёпота вкрадчиво вкладывал в чужую черепушку язык его хёна. И от этих слов у него скручивало под ложечкой.       Администратор обманчиво ласково похлопал рукой по плечу, скрытому под гавайской рубашкой, и тип, резко отбросив её от себя, сделал пару шагов назад. Было видно, как ходят от злобы желваки на его челюстях.       Ещё с мгновение он прожигал администратора взглядом, а потом сорвался прочь, не забыв однако пнуть на прощание попавшийся ему на пути стул на колёсиках.              — Что ж, думаю, он забудет сюда дорогу. Припугнул я его знатно. — Юнги потянулся всем своим тощим, но гибким, как у кошки, телом. — Не стой столбом, желток, часики-то тикают. «Твой» стол я уже активировал, размещайся со всеми удобствами, рамён сейчас подгоню. — И тот зашаркал босыми, обутыми лишь в сланцы ногами по направлению к комнате для персонала, при этом как-то совершенно беззаботно зевая и почесывая ногтями поясницу.       Чонгук, потихоньку отошедший от только что разыгравшейся сцены, пристроился на своё излюбленное место. Отсюда одинаково хорошо просматривались и вход, и стойка администрации. Тут телефон в его кармане завибрировал, и Чонгук мигом полез в карман, чтобы его разблокировать, но тут же разочаровался — пришедшее с незнакомого номера сообщение явно опять было не от отца:       «Нельзя прятаться. Будет только хуже. Завтра обязательно приходи в школу.»       Эсэмэска не походила на угрозу, а носила скорее характер предупреждения, по крайне мере, её тон Чонгук трактовал именно так. Может, Сонми раздобыла где-то его номер? Да, наверное так оно и было. Кто ещё захотел бы черкнуть ему строчку другую? Кто ещё мог быть настолько неравнодушен к произошедшему? Наверное, только она. Чонгук почувствовал в груди что-то отдалённо похожее на сладость, думая о том, что этой девушке могло быть не всё равно.       Выйдя на общий экран, большой палец Чонгука в нерешительности завис над иконкой браузера. У их школы был собственный форум в интернете, была на нём и страничка его класса, но юноша не был уверен, что в состоянии сейчас прочитать ту грязь, что, наверняка, уже успели настрочить его одноклассники. В конце концов, любопытство пересилило страх.       Ну что ж, такого следовало ожидать… Чонгук судорожно пролистывал ленту вниз, глаза выхватывали отдельные комментарии, и те мелкими колючими фейерверками вспыхивали внутри темноты и онемения, которые охватили его нутро.       ironman777: все слышали?? нашего чонгука заперли сегодня в кладовке. новости какие! за что бы его так?       sweetiekitty: Да совсем парень берега потерял, частью коллектива себя не считает. Так ладно бы просто отсиживался, так он ещё выступать начал!       hwhj01: я сегодня своими ушами слышал, как он назвал нас всех идиотами и сказал что брезгует с нами общаться       Rufasu: Ну, я тоже как бы там был… Объективно говоря, Джинрёк сам его спровоцировал…       sweetiekitty: Дэбак!!!!!! Он осмелился выступить против Джинрёка, а этот пацан не промах! А с виду тихоня-тихоней! Правду говорят, что в тихом омуте черти водятся…       playmagame: эй, @Rufasu нанялся адвокатом нашему богатенькому мальчику? он тебе приплатил или ты по собственной инициативе? дай-ка подумать, кажется, я знаю, какое убожество могло бы затаить обидку на Джинрёка       Rufasu: Я всего лишь описал, что видел…              playmagame: эт ты завтра нам за школой расскажешь, фантазёр сраный!! захотел составить чонгукки компанию в жевании соплей? можем устроить       gorgeousqueen: Душните жесть! Хватит трепаться ни о чем! Лучше слушайте сюда. Я знаю, почему у Джинрёка зуб на шизика нашего. Он за Сонми приударить хотел, а та ему отворот-поворот дала. Сказала типа есть кандидатуры и получше.       sweetiekitty: Это она о Чон Чонгуке-то? Этот унылый задохлик что ли? Да в жизнь не поверю!»       darky: Цену себе набивает, вот и всё. Сдался ей этот лузер. Сучка обыкновнная, и что только Джинрёк в ней нашёл?       hwhj01: Богатенький лузер, если чё       ironman777: @darky кажись, у кого-то тут неразделённая любовь ахахаха       darky: В любом случае шизику крышка. Джинрёк уж устроит ему сладкую жизнь!!       Чонгук дрожащими пальцами заблокировал экран. Его рвало на куски от избытка эмоций, всё его нутро сейчас представляло сумасшедший коктейль из страха, злости, отчаяния и смутной надежды на что-то волшебное. Сраный коктейль Молотова. Он хотел бы разбить его или разбиться в дребезги самому, только чтобы перестать испытывать всё это. Чтобы разноголосица в его голове замолкла, чтобы из его тела ушло это нечеловеческое напряжение.       Нацепив на голову игровые наушники с гарнитурой, он с остервенением защелкал мышкой, врубая свою любимую стрелялку. Кровь, кишки, ласкающая слух автоматная очередь и возможность хорошенько покрыть матом сокомандников — самое то для его перегорающих в мозгу проводков.              Когда часа через полтора его наконец выкинуло из игры, Чонгук с блаженным стоном откинулся на кресле, сдвигая наушники в сторону и переводя дух. На краю стола стоял заваренный и уже почти остывший рамён — странно, он даже не заметил, как хён его принёс.       Перепетая пальцы и выворачивая их наружу, потянулся вправо-влево, бросая взгляд на стойку администрации, и сразу навострил уши. В закутке одновременно ютилось двое: Юнги-хён и какой-то помятого вида парень в парке и наехавшей глубоко на глаза бейсболке. Парень в бейсболке что-то активно втолковывал хёну, трогал его беспрестанно за плечо, жестикулировал — явно старался убедить того в чём-то, хён же лишь упрямо поджимал губы и отмахивался.       Подаваясь взыгравшему любопытству, Чонгук вооружился остывшей лапшой и пошёл к кулеру с водой — якобы разбавить кипяточком свой безнадёжно разбухший рамён, на деле же — погреть уши.       — Я тебе говорю, оно просто полежит здесь с недельку, клянусь, что заберу всё сразу же, как клиент подтвердит договорённость. Копы уже прочёсывали нашу квартиру, мать тогда потом полвечера валерьянкой отпаивал!       — Так из-за твоей же безмозглости, придурок! — шикнул на него Юнги, шлёпая бледными ладонями по подлокотникам. — Слава богу, что тебя на месте же не загребли!       — А если я с тобой немного поделюсь, а? Брат, качество отменное! И ты наконец расслабишься!       — Я и так на лайте, если ты не заметил. Был по крайней мере, пока ты не заявился! Не смей меня в это втягивать, Намджун! Я уже как год чист.       — Ну и толку от этого! — внезапно огрызнулся на него парень. — Продуктивности тебе это не прибавило. Сидишь тут днями, зад протираешь. А песни где? А альбом где? В пизде, вот где!       Парень в бейсболке резко отпрянул и, всплеснув руками, потёр пальцами пухлые неопрятно обветренные губы. Он был на полторы головы выше Юнги, но того это не остановило. Хён явно сейчас был куда более нестабильным, чем например, когда разбирался с тем наглым клиентом, подскочив на ноги, он притянул к себе парня за грудки, и зло зашептал ему в лицо:       — Завали ебальник, Намджун! Или клянусь, я врежу тебе!       Парень не пытался вырываться, напротив он смотрел на него с вызовом сверху-вниз, на дне его глаз пылало что-то похожее на одержимость напополам с отчаянием.       — Я хоть пытаюсь что-то сделать, хён! И я заработаю на студийку, если не нам, раз ты такой принципиальный, то себе точно. А ты можешь и дальше гнить тут заживо, моралист хренов! Накуренным ты был куда живее, вот уж точно!       Юнги в сердцах одернул руки от воротника чужой парки и отшатнулся, вид он имел всклокоченный и опустошённый одновременно, дрожащие пальцы то сжимались в кулаки, то бессильно разжимались. Чонгук смотрел на него во все глаза, и хён, видимо почувствовав это, обернулся, обращая на Чонгука совершенно невменяемый взгляд.       Чонгук туго сглотнул, заморгал, засуетился. Выбросив в ближайшее же ведро неудавшийся рамён, он тенью проскользнул к своему месту. В спину ему прилетело: «Желток, а ну стой! Стой! Кому говорю?!» — Но он и не думал подчиниться.       Подхватив вещи, Чонгук выбежал из здания. Ноги несли его прочь, что есть мочи. Он оборачивался пару раз — но погони не было, однако даже так, всё равно не смел сбавить скорости. Кажется, он слишком много бегал для одного дня.