Вдохни белёсый дым воспоминаний. Не бойся жить.

Утро не блистало ясным солнцем: облака смело разбавляли и тушили в себе прямые лучи. Девушка подняла небольшой пустой короб и продела руки в специальные ремешки, напоминающие лямки рюкзака. Чонган постарался достать такую корзину, чтобы можно было без проблем носить её на спине. Мира отметила удобство, понимая, что руки занимать вовсе не хотелось бы. У дома старичка уже стоял Кадзу: он ждал, когда Мира закончит с последними приготовлениями, а Хонг объявится, чтобы наконец отправиться в путь. Девушка проверила наличие ножа, которым она обычно срезала толстые стебельки и пару тонких верёвок для перевязки пучков растений. Затем, ещё раз просмотрела небольшой узелок с лечебной мазью, бинтами и парой мелких вещиц для первой помощи. Всё было на месте. Не хватало только Хонга. Чтобы не показаться нетерпеливой, Мира просто присела на ступень дома старичка, молча ожидая опаздывающего. Кадзу стоял с безразличным выражением лица, ровно смотря в сторону мостика, откуда должен был выйти Хонг. Узнать напрямую девушка не осмелилась бы, но предположила, что синоби тоже несколько недоволен такой задержкой. К тому же, у Миры сложилось впечатление о Хонге, как о человеке ответственном и внимательном. И стоило девушке подумать об этом, как из-за дома вышел тот, кого они ждали. Правда, Мира вскинула брови в удивлении, заметив, что рядом с Хонгом вышагивает Сатоши. Приятель девушки явно был в хорошем расположении духа, чего Мира не сказала бы о его спутнике. Вероятно, молодой человек задержал его, поэтому синоби был несколько недоволен. Как только пара приблизилась, Хонг вздохнул, мотнув головой, и взглянул на Кадзу. — Доброе утро, — Мира решила поздороваться первой. Мужчины также обменялись приветствиями, после чего Кадзу зацепился вопросительным взглядом за Сатоши. — Не смотри на меня так, — махнул рукой молодой человек, подходя ближе к Мире, — Что я здесь сидеть буду? С вами хоть проветрюсь, — он похлопал девушку по плечу возвращая взгляд к Кадзу. — Ты же недавно уходил, — отметила Мира, поднимая голову, чтобы посмотреть на друга. — С вами веселее, — улыбнулся Сатоши, складывая руки на груди. — От тренировок смываешься, — ровно произнёс Кадзу, усмехаясь и сводя брови. — И речи нет! — молодой человек бросил оскорблённый взгляд на синоби с колкими глазами,— Подумал ведь про меня такое… И Хонг туда же. Уж ты то не будешь меня прогонять? — он посмотрел на Миру, вскидывая брови. — Пойдёмте уже, — вздохнула девушка, поднимаясь со ступени. Кадзу и Хонг, перекинувшись понимающими взглядами, лишь молча двинулись вперёд. . . . Темп держали быстрый, дорога до деревни была не очень долгой, и компания смогла добраться до места уже ближе к вечеру. Решили сделать небольшую передышку в доме одного из знакомых клану людей, что держал лошадей. Наскоро перекусив, Кадзу и Хонг ушли выполнять дела. В подробности Миру не посвятили, но девушка и не возражала. Досады от того, что клан выполняет свою работу она испытывать не могла, к тому же, за время своего пребывания в деревне Мира привыкла ко многим правилам и обычаям. Сатоши же повёл девушку пройтись по деревне, чтобы не заскучать в ожидании двух синоби. Эта деревня была больше чем та, в которой Мира жила раньше вместе с Норико. Три улочки удачно сплетали дома поселения вместе. Ранний вечер кипел работой, оттого в округе было не очень людно — большая часть поселения наверняка занималась обработкой рисовых полей. На участке одного дома приятели повстречали двух женщин, живо перебрасывающихся словами за делом. Они развешивали сырое бельё на протянутых между невысокими столбами верёвках. Когда Сатоши и Мира неспеша прошли ближе к другому дому, то увидели, как прямо на дороге играли дети, улизнувшие от присмотра родителей. Девушка вскинула брови, наблюдая за их хитрыми играми. Два мальчика забрались на ходули из бамбука со специально оборудованными подпорками для ног. Несколько мальчишек, окруживших этих сорванцов, лихо подбадривали акробатов. — Всё ясно, — произнёс синоби, привлекая внимание Миры, — Ждут, кто из этих двоих быстрее свалится. Ставлю на того, что повыше, — произнёс Сатоши, заметив, как увлечённо девушка наблюдала за развлечением. — Сатоши… — Мира вскинула бровь, бросив на молодого человека укоризненный взгляд, — Лучше посмотри, как они ловко это делают. Ох, глянь только! — девушка, не сдержавшись, схватила приятеля за локоть, заставляя того обратить своё внимание на детей. Мальчишка сумел ловко закинуть одну ходулю себе на плечи, прыгая на другой. Забавный трюк вызвал улыбку, и девушка с нескрываемым восторгом стала наблюдать за разворачивающейся картиной. Сатоши скептически потёр бровь и пожал плечами, ожидая когда его подруга наконец насмотрится на представление. Обходя приятелей стороной, поспешно шёл мужчина, несущий в руках два ведра с водой. Он кинул изучающий взгляд на Сатоши и Миру. Однако ему тут же пришлось отвернуться, ведь грязь на дороге чуть было не стала причиной его падения. Негромко выругавшись себе под нос, мужчина направился дальше, более не оборачиваясь на молодых людей. Вскоре приятели вышли на другую улицу, где Мира вновь увлеклась наблюдением за играми крестьянских детей. В этот раз девушка услышала радостный трепет смеха и щебетания девичьих голосов. Дети собрались небольшой компанией на лужайке. Мира заметила странные тканевые шарики в руках девочек: они подкидывали их вверх, явно пытаясь жонглировать. Задержав Сатоши на повороте, она решила не подходить близко и просто посмотреть издалека. Внезапно дети радостно воскликнули и начали напевать какую-то песенку — в текст Мира не вслушивалась. У одной из девочек получалось размеренно подбрасывать сразу четыре маленьких мешочка, перекидывая их из руки в руку. Сопровождение игры песней словно настраивало её на нужный ритм. Но Мира услышала вздох со стороны Сатоши и, не разворачиваясь, решила, что мучительного ожидания с её приятеля достаточно, и им стоит вернуться обратно. . . . В доме доверенного человека с лошадьми их уже ждали Хонг и Кадзу. Синоби быстро перекинулись парой слов, из которых Мира поняла, что мужчины благополучно что-то перехватили, и встреча прошла удачно. Хозяин дома довольно быстро организовал скромный ужин для своих гостей. На ночь негласно было решено остаться здесь, а следующим днём отправиться к реке. Девушка была удивлена, когда хозяин дома смог найти отдельную небольшую комнату специально для неё, чтобы не делить комнату с мужчинами. Конкретно для Миры в этом не было ничего страшного, но отказываться от возможности поспать в отдельной комнате совсем не хотелось. Ночь пролетела мигом, и стоило только солнцу распустить свой мутный свет за утренними облаками, группа выдвинулась в путь. Лес встретил их своей величественной зеленью бамбука, устремляющегося ввысь. Когда-то давно Мира могла разве что наблюдать его на фотографиях и видео. Вполне можно было надеяться на ботанические сады или возможное путешествие, правда, о том, когда оно могло бы произойти девушка предпочитала не думать. Теперь же для неё это что-то обыденное, то к чему она успела быстро привыкнуть, приняв как данность. Но величие этих удивительных растений отчего-то каждый раз, совсем ненадолго, захватывало дух. Вёл всех Хонг, хотя Мира была почти уверена в том, что дорогу знал каждый из присутствующих синоби. По дороге молчали, лишь изредка Сатоши перебрасывался фразами с Хонгом и Мирой или просто едва разборчиво ворчал. Уже днём компания добралась до нужного места. Хонг вывел всех на небольшую опушку посреди зарослей бамбука, обрывающих свой рост у речного берега. Река была действительно широкой и мелкой, как прежде говорил синоби. Большие камни, разметавшиеся вдоль всего берега, манили отдохнуть, а чистая вода искрилась в недавно вышедшем из-за облаков солнце. — Ну, что, — Сатоши потянулся, разминая спину и шею, — Привал? — Привал, — Хонг улыбнулся молодому человеку, переводя свой взгляд на Миру, — Может, тебе помочь нужно чем? — Нет, не стоит, — девушка улыбнулась и кивнула в знак признательности, — Я сама справлюсь. — Только давай побыстрее, домой бы. Отдохнуть нормально хочется, — Сатоши присел на камень у реки, доставая из небольшого мешка перекус. — Ты — последний, кто должен тут возникать. Сам напросился, — Мира вскинула брови и покачала головой, доставая из короба нож. — Не ругайся, строгая. На тренировку спешит, — Кадзу усмехнулся, делая глоток воды из фляги. Мира, не пряча улыбки, кинула взгляд на развеселившегося синоби с колкими глазами, и надела короб на плечи. — Ну, конечно, — Сатоши сморщился и фыркнул, выражая своё недовольство, — Всегда напомните. Ни прогуляться, ни отдохнуть. — Поплачь, бедный, — Кадзу вскинул бровь, продолжая ухмыляться. Хонг коротко и тихо рассмеялся, похлопав Сатоши по плечу. Молодой человек вмиг повёл плечом, сбрасывая руку и недовольно закатывая глаза. А в это время Мира осматривала окрестность, отыскивая глазами аралию. На опушке между зарослями бамбука и низкорослой растительностью уже виднелись небольшие сборища нужных листьев. Девушка помнила, что от неё требовалось срезать несколько стеблей с молодых побегов аралии и разделить их соразмерно коробу. Дедушка Чонган просил по возможности не отрывать листы от стеблей — так они должны были дольше сохраниться. Оставив мужчин позади, Мира направилась в нужную сторону, полагая, что синоби могут прекрасно видеть её на столь небольшом расстоянии, а значит, беспокоиться было не о чем. . . . Смех и резвые окрики расплёскивались подобно воде, которой все трое мужчин безудержно брызгались. Мира же сидела на берегу, завязывая шнурки на коробе с растениями, чтобы закрепить собранное. Сатоши перебежал с камня на камень, уворачиваясь от очередной порции воды из рук Хонга. Кадзу действовал хитрее: опустошённая фляга была значительно эффективнее ладошек. Как бы Сатоши не прыгал, уворачиваясь от тщетных попыток Хонга попасть в него, от атаки Кадзу ему улизнуть не удалось. Вода из фляги окатила лицо и одежду на груди, только развернувшегося молодого человека. Как выяснила Мира, Хонг обладал превосходной реакцией, и совершенно вовремя сообразил облить замешкавшегося Сатоши со спины, отскочив подальше. Вздохнув, девушка спокойно подобрала грязный нож и уселась на камне у самой воды, намереваясь ополоснуть орудие в реке. — Что, неуловимый, освежился? — Кадзу усмехнулся, благоразумно отходя на приличное расстояние от облитого синоби. Сатоши провёл рукой по лицу, протирая глаза, и тряхнул головой. Мокрые волосы забавно топорщились, а сердитый взгляд метнулся на синоби с колкими взглядом: тёмные глаза Кадзу поблёскивали непривычной забавой и азартом. — Сейчас и до тебя дойдёт. Ты не торопись, — Сатоши перепрыгнул на другой камень, выходя ближе к берегу. Мира сразу же догадалась, что тот идёт за флягой. Благо у каждого была своя, но чуть позже девушка успела пожалеть об этом. За пару глотков опустошив свой сосуд, Сатоши принялся наполнять его речной водой, стоя на земле. Хонг, не медля, перескочил по камням в сторону противоположного берега, осознавая, что такое орудие наверняка станет для него большой опасностью. Девушка же перевела взгляд на нож в своих руках и вновь опустила его в поток речки, смывая сок растения с характерным для него запахом. Стоило закончить работу и вполне можно было бы присоединиться к этой забаве. — Мира, беги! — окрик Хонга, заставил девушку поднять взгляд и с непониманием взглянуть на мужчину с другого берега. Однако тут же девушка поняла, что к чему… Холодная вода окатила всю правую сторону, заставляя выронить нож из рук от неожиданности. Приоткрыв рот и часто заморгав, девушка стряхнула мокрые руки, медленно поворачивая голову в сторону атакующего. Ну, конечно. Тот, кто посмел бесцеремонно окатить её водой, уже вовсю смеялся, вновь набирая воду во флягу. Сатоши, воровато озирался на Миру, с хитрой ухмылкой высчитывая момент побега. Хонг пытался сдержать улыбку, прикрывая рот кулаком, а Кадзу выжидающе наблюдал за дальнейшими действиями девушки. Синоби был уверен: так просто Сатоши не отделается. — Сатоши… — девушка наклонилась и подняла упавший нож. Перехватив орудие поудобнее, она вернула взгляд к приятелю. Уголки губ Сатоши тотчас опустились, а лицо выразило отблеск лёгкого испуга, — Друг мой дорогой… Теперь и Хонг с интересом наблюдал за разворачивающейся картиной, перескакивая с камня на камень в обратной дороге через реку. Кадзу поджал губы и вскинул брови, окидывая взглядом приятелей. — Так, Мира. Думаю, мы можем решить всё мирным путём, — Сатоши, сидя у воды, поднял одну руку в примирительном жесте. Вторая же держала флягу, почти наполнившуюся водой до конца. — Интересно, о каком мире ты думал, совершая столь необдуманный поступок? — Мира медленно поднялась с камня, на котором сидела, и подхватила свою флягу с водой, лежавшую подле заполненного короба. Благо, она почти не пила во время их пути. — Правду говорят. Красавица — это меч, подрубающий жизнь. Кто ж знал, что в буквальном смысле… — протянул Хонг, наконец, добравшись до Кадзу. Синоби с колкими глазами кинул на того взгляд и усмехнулся. — Эта красивая сама подрубит, сама залечит, — он чуть склонил голову в сторону, тряхнув рукой с наполненной флягой. Хонг одобрительно улыбнулся, неопределённо пожимая плечами. Оба негласно решили понаблюдать за человеком, который может без особых последствий хорошенько пнуть Сатоши… . . . За работой и забавой пришёл вечер. Компания двинулась в путь, выйдя на привычный лес, близкий к горной местности. Солнце ещё освещало своим золотисто-розовым огнём макушки деревьев, но уже скрывалось за ними. Было принято решение о том, что ночь все проведут в лесу и уже с утра отправятся в деревню клана. Выбрав нужное место, синоби распределили между собой обязанности. Мира решила помочь Хонгу с ужином, как только Кадзу разведёт костёр. Сатоши же устраивал места для ночлега: благо, летом ночи были тёплыми, а дождя, на их счастье, не ожидалось. Сумерки, между тем, в прогулочном темпе проходили меж стволов деревьев, огибая кусты и камни, заглядывая в каждую щель и яму, небрежно раскидывая по всему пространству тени. Когда ужин был готов, все четверо уселись вокруг костра, наслаждаясь теплом и ароматом еды. Мира, откусив кусочек сушеного мяса, задумчиво посмотрела на огонь. Трещание дров и мягкий свет костра создавали уютную атмосферу, которая располагала к неспешным беседам. Звуки леса игрались в тёмном пространстве, поддерживая собственный разговор природы. И именно в тот момент девушка чувствовала: где-то внутри едва уловимое ощущение понимает эту беседу жизни вокруг них. Кадзу поднялся, намереваясь набрать ещё немного хвороста, а Хонг решил лечь спать. Мира с Сатоши сперва разговаривали, но потом просто молча сидели, смотря на огонь. День выдался хорошим, и приятная усталость растекалась по телу с наступлением ночи. Мира, заметив, что Сатоши уже почти засыпает, легонько толкнула его в бок, улыбнувшись. — Иди спи уже. Не забудь дежурить ночью, — напомнила она, получив в ответ усталую, но благодарную улыбку. Молодой человек поднялся с земли, отходя в сторону уже заснувшего Хонга. Оставшись наедине со своими мыслями Мира прикрыла глаза, ожидая возвращения Кадзу вместе с хворостом. Древесные запахи и едва заметный дым от костра, стремящийся к небу, сплетались в неосязаемом танце, унося сознание вслед за собой. Звёзды робко поглядывали на всё живое из-за тёмных пятен облаков, казавшихся смутными очертаниями тёмно-серых туч. Ночь меняла окружающее пространство, позволяя взглянуть на всё иначе. Ветер лениво шуршал листвой, заигрывая с собранными волосами девушки. Когда Мира открыла глаза, то почувствовала, что у почти угасшего костра все ещё царил уют. Время тянулось медленно, и она наслаждалась моментом, погружаясь в бесконечные мысли о настоящем. Вскоре вернулся Кадзу, неся в руках небольшую охапку хвороста. Кинув быстрый взгляд на заснувших Сатоши и Хонга, он скинул хворост подле костра и присел не далеко от девушки. Мира молча наблюдала, как он вернул костру прежнюю силу, затмевающую лёгким пламенем черноту углей. Языки костра походили на яркие ленты в бушующем потоке ветра. Когда-то давно бабушка Миры сказала ей, что огонь успокаивает. Тогда они вдвоём смотрели на камин, в котором женщина жгла маленькие дощечки. Бабушка Миры тихим голосом объяснила: мысли плавятся под натиском жара огня, улетая далеко-далеко вместе с дымом. И сейчас, наблюдая за тем, как небольшое пламя сжигает древесину, оставляя искры и приятный аромат, девушка понимала, что её бабушка была права. Они довольно долго сидели в тишине, прислушиваясь к неразборчивым выкрикам и разговорам природы: шёпот летнего ветра, полный тайн и секретов леса, треск хвороста, съедаемого костром, и едва различимый шорох, в котором разум слышал движение ёкаев и других лесных жителей. Мысли о том, что ёкаи могут наблюдать за ними, заползали в сердце вместе с небольшой тревогой, совсем неуместной в эту чудную ночь. Внезапный хруст ветви где-то позади Миры точно подтвердил её опасения, и девушка резко обернулась. Нахмурившись, она всматривалась в темноту леса, пытаясь различить хотя бы очертания странного существа. Однако чем дольше Мира смотрела, тем сильнее убеждалась: либо неизвестный гость ушёл, либо его там и вовсе не было. Беспокойство всё ещё не расслабляло туго натянутые верёвки, поэтому девушка решилась задать мужчине вопрос. — Здесь, как возле деревни, часто ёкаи встречаются? — она развернулась к синоби, смотрящему на огонь. Кадзу повернул голову к Мире, ловя её беспокойство своими колкими глазами: их особая темнота сквозила спокойствием. Девушка решила, что до этого он блуждал в своих мыслях: между бровями была небольшая складка, говорившая о прежней задумчивости. — Как повезёт, — в неясном движении он повёл плечом, — Но в лесу ёкаев много. Мира кивнула, слегка прикусывая губу: совсем не хотелось наткнуться на незнакомых существ. Было бы не очень приятно, омрачись долгожданный выход за пределы клана опасностью и ненужными конфликтами. Но Кадзу, тут же подметив, как девушка перебирает пальцы, держа руки в беспокойстве, ровным голосом продолжил: — Близко подойти могут. Трогать не станут, пока не трогаешь их. — Ясно, — девушка едва заметно вздохнула и бросила взгляд на синоби, наконец, оставляя руки в покое. Но мысли о ёкаях всё ещё метались в голове, заставляя Миру постараться переключить внимание на что-либо ещё… Кадзу слабым движением подвигал догорающие ветви в костре и подбросил ещё пару. Не поворачивая голову в сторону мужчины, Мира осторожно наблюдала за ним. В резвом свете пламени его невозмутимое лицо стало полем для безудержных танцев теней. Можно было представить, что свет огня подражал закатному солнцу, растворяющемуся в темноте сумерек. Пламя игралось с оттенками красного янтаря, разливая сок спелых фруктов на ближайшие предметы. Его лицо и открытый участок шеи не стали исключением, купаясь в неровной глади огненных бликов. Тёмные глаза Кадзу точно приютили маленькую птичку — искра, самую малость дрожащая в след за языками пламени. Пара чёрных прядей бессовестно выбилась из низко собранных волос, перевязанных шнурком, совсем немного скрывая лицо, но его, казалось, это вовсе не беспокоило… Усмешка. Внезапная смена выражения лица мужчины заставила опомниться и вынырнуть из собственных мыслей. Но колкий и цепкий взгляд поймал глаза Миры прежде, чем она успела отвести их. Что-то внутри сжалось от неожиданности, и девушка на пару мгновений всё же спрятала свой взгляд где-то в огне. Наверное, пламя не просто плавило мысли: оно с аппетитом съедало старые переживания, согревая расслабленное тело совершенно новыми и непонятными ощущениями. Однако было бы странно, сделай девушка вид, что ничего не произошло: Кадзу уже понял, что она беззастенчиво рассматривала его. Поэтому, лёгкими движениями потирая костяшки пальцев одной руки другой, Мира вновь посмотрела на синоби, уже не пряча взгляда. Кадзу продолжал смотреть на неё, скрывая дрожащие искры бликов от огня в редком моргании. Уголок его губ наметил тень улыбки, рассекая тишину между ними. Мира почувствовала, как дыхание леса сливается с её собственным, создавая невидимую связь между ними. — Не бойся, — внезапно произнёс он, и его голос отчего-то напоминал тот самый шёпот ветра, несмолкающий в эту ночь. Мира не сразу поняла, к чему Кадзу сказал это, — Они только наблюдают. Выходить их не тянет. Те, что около клана, иначе держатся. По договору. Непонятное ощущение усилилось, позволяя ощутить теплоту. Не от огня. Мира внутренне удивилась, как просто ему было читать её состояние и мысли. Она хранила молчание, чувствуя желание посидеть вот так вот с ним подольше, но сонливая дымка усталости словно пела безмолвную колыбельную, пытаясь склонить девушку ко сну. Внезапно огонь ярко вспыхнул, и лёгкий ветерок унёс с собой искры, как лёгкий смех природы, как символ беззаботной надежды. Мира вновь взглянула на Кадзу, отмечая про себя всё тот же танец теней на его лице. Интересно, а как в этой волшебной игре огня выглядит она? Все переживания, прежде казавшиеся оковами, начали таять, уступая место чему-то большему — ощущению, что ей слишком уж нравится покой в ароматной дымке костра и затишье тревоги, которые она испытывает рядом с этим синоби. Подбросив ещё пару крупных веток в костёр, Кадзу всмотрелся в пламя. И сейчас, как думалось Мире, он уже точно знал, что она наблюдала за ним. Возможно, его это вовсе не тревожило, поэтому он спокойно позволял ей это задумчивое изучение. В любом случае, девушка чувствовала как волны внутри неё постепенно затихают в мерном покачивании, стремясь к недвижимой глади. Прикрыв глаза, Мира чуть сгорбилась и расслабила плечи, отдаваясь уюту внутренней теплоты. Белый жар окутывал сознание, упрямо усыпляя девушку и путая её мысли в нежный ворох плавного хаоса. Но резко дёрнувшаяся голова заставила распахнуть глаза. Мира протёрла глаза рукой, снимая вуаль сонливости. — Иди, ложись. Не то головой в костёр нырнёшь, — в голосе синоби Мира с удивлением для себя услышала эхо заботы. Вполне вероятно, что ей просто показалось, но нежный хаос сонных мыслей уже не хотел отказываться от этой догадки… Поэтому, отвернувшись от Кадзу, она улыбнулась собственным мыслям и уставилась на пламя. Кто сказал, что она хочет так скоро закончить этот атмосферный момент? Краем глаза заметив, как синоби покачал головой, Мира прикусила губу, сдерживая широкую улыбку. По неясным для девушки причинам, хорошее настроение охватило её внутреннее состояние, и спать, казалось, уже совсем не хотелось. Кадзу по-прежнему сидел недалеко, погружённый в свои мысли, и на мгновение девушка захотела задать ему вопросы о ёкаях, но что-то в его молчании остановило её. Мира медленно потянула руку к пламени, словно пытаясь поймать его языки, которые танцевали в такт её мыслям. Она заметила, как лёгкий, но резвый трепет огня отражал её эмоции — неуверенность, радость и смятение. В этом мгновении между ними повисло что-то большее, чем просто молчание, и она почти могла это ощутить. Кадзу, однако, оставался погружённым в свои мысли, и, казалось, что его разум был обременён чем-то важным. Мира попыталась представить, о чём он думает, но отчего-то любая идея казалась неуместной, неподходящей. С какой лёгкостью Кадзу читал мысли и состояние девушки, с такой же лёгкостью она терялась и путалась в мнимом безразличии синоби подле неё. Как Мира не старалась, она не могла понять этого замкнутого, серьёзного и очень внимательного человека. Для неё стало отчётливо ясным то, что странная манера речи мужчины была тем, к чему все в клане привыкли. Они вдвоём не особо часто контактировали друг с другом за то время, что Мира провела в деревне синоби. Но её это вовсе не смущало. Внутри всё сильнее разжигалось крохотное желание понять ход мыслей этого человека… — Как ты научился так читать людей? — наконец, спросила она, нарушив тишину. Интерес дышал в её голосе, сливаясь с дымом от костра, и она искренне хотела понять его. Кадзу слегка улыбнулся, его лицо вновь окрасилось сочным светом пламени. — Это не просто наука. Нужно уметь слушать. Люди говорят больше, чем они думают, — ответил он, но, прервавшись на мгновение, добавил, — И делают. — А ещё ты ниндзя. Точно, — поджала губы девушка, хмурясь от глупости собственного вопроса. Синоби, что было очевидным, обучались многому в течении собственной жизни. Кадзу усмехнулся, издав пару смешков, похожих на шуршание листьев под лёгким ветром. Это было… Необычно. Её хмурое выражение лица словно развеяло его задумчивость, и он пожал плечами, переводя взгляд с пламени на девушку. Его глаза блестели в свете костра, и Мира почувствовала, как это мгновение наполнило пространство чем-то ясным и настоящим. — Да, ниндзя. Но не только, — его глаза сверкнули, как угли в костре. Несмотря на серьёзность, в нем проскользнуло что-то игривое, словно он оценивал её попытку понять его, — Наблюдательность. Слово говорит, но не всё. Надо уметь видеть несказанное. Постараешься — поймёшь человека лучше, чем он сам понимает себя, — подбросив ещё одну ветвь в костёр, он продолжил, — Опыт. — А ты сам? — спросила Мира, слегка мотнув головой, — Долго этот опыт зарабатывал? На пару мгновений Кадзу, не меняя выражение спокойного лица, молча смотрел на руки девушки, лежавшие сложенными на её ногах. Но, точно вынырнув из пелены мыслей, синоби поднял взгляд к лицу Миры. — Как посмотреть, — его щека дёрнулась, — Учился многому. Нинсо тоже. Девушка нахмурилась, уловив незнакомое слово: о таком она ещё не слышала, да и Акеми ничего подобного ни разу не упоминала. — Мастерство, — Кадзу точно услышал её размышления, отвечая на не озвученный вопрос, — Лица читать. Форму головы, походку, голос. Много практики нужно. Кивнув в благодарность за объяснение, девушка перевела взгляд на огонь. Мира задумалась о том, сколько времени этот человек тратил для выработку таких навыков. Она понимала, что представлял собой процесс самосовершенствования и работы над собственными знаниями и умениями. Но в этом мире всё отчего-то обретало большую силу и значимость. Здесь ты развиваешься в совершенно иных условиях, отличных от её родного мира. Мира перевела взгляд с огня на тёмную глушь леса впереди. Но ведь Кадзу и не знал другой жизни… Верно? Едва заметно вздохнув, девушка решила, что не могла сказать о судьбе этого синоби почти ничего. Она его не знала, да и не пыталась узнать, во всяком случае, прежде. Мысль о их первой встрече и прошлом желании Миры поскорее отвязаться от побитого мужчины вызвала слабую улыбку. Как же всё-таки удивительна жизнь с её переплетениями путей и судеб… — Бывают ли такие моменты, когда ты ошибаешься? — спросила девушка, взглянув синоби в глаза. Эта простая вещь казалась ей важной, и Мира искренне хотела знать, что мог ответить ей мужчина. Кадзу же слегка усмехнулся и неопределённо покачал головой. — Ошибки — не исключения. Часть процесса. Нельзя научиться без них, — его голос звучал спокойно и уверенно, — Нужно уметь принимать их. Не согласиться с этими словами девушка просто не могла: сама прекрасно понимала их правдивость. На своих же ошибках она училась и целительству, благо, под присмотром знающего человека. — И мудрец из тысячи один раз да ошибается? — с улыбкой спросила Мира, припоминая слова, сказанные когда-то прежде Акеми. Синоби бросил взгляд на девушку и следом посмотрел на костёр, молча кивая в ответ. Лёгкий порыв ветра и небольшой вихрь искр вновь взлетел подобно светлячкам. Они быстро погасли, унесённые воздухом ближе к небу, на котором звёзды всё ещё неуверенно выглядывали из-за тёмных облаков. Безмолвие вернулось в их скромный лагерь, не смея перебивать звуки природы. Пламя дышало жаром, и прошлая сонливость внезапно возвратилась с новой силой, путая затухающие мысли в мягкий кокон чуткости. Позволив себе слегка прикрыть глаза, Мира не сводила взгляда с пластичных движений огненных языков. Человек подле неё был донельзя немногословным, совсем непонятным. Мира могла лишь догадываться о том, как складывалась его жизнь прежде. Но сегодня ей удалось неплохо поговорить с ним. Вдруг девушка уловила мысль, вспорхнувшую в небрежном потоке размышлений: было приятно так побыть рядом с ним. Спокойно. Её решение посидеть у костра подольше оказалось верным. Было не так уж и важно то, что хорошо выспаться уже не получиться, и завтрашний путь наверняка будет немного тяжелее. Жар пламени расслаблял всё сильнее, рассеивая ненужные сомнения. Невольно Мира перевела взгляд полуприкрытых глаз на фигуру синоби. Тот всё также безмолвно сидел, наблюдая за костром. Несмотря на своё молчание, резкую манеру речи, неясность в мыслях и кажущуюся безразличность, Кадзу излучал то внутреннее спокойствие, которое помогало ей забыть о своих проблемах. Огонь отбрасывал тени на его лицо, делая его черты более резкими, но в то же время мягкими. Этот момент отчего-то стойко ассоциировался у Миры с горячим чаем в его доме на краю деревни. Ветер шевельнул пряди его волос, и те озорно полезли в тёмные глаза синоби. Мира заметила, как он нахмурился, слегка дёрнув головой в попытке избавиться от этой мелкой помехи. Но ветер оказался хитрее — ему всё же пришлось поднять руку. Бесстрастие вернулось к мужчине, но в тёмных каплях глаз плескался блик от огня, увлекающий своей едва заметной резвостью. Мелодия чувств расплывалась по телу, сливаясь с волнами жара костра: в сонном разуме осознанность уступала место ощущениям. Глаза девушки рассеянно следили за танцами теней, скользящих по всему его лицу. Они бессовестно перескакивали с носа на лоб, медленно скатываясь по острым скулам к подбородку, и подпрыгивали к губам… Взгляд Миры, по неясной ей причине, застыл и просто отказался следить за тенями дальше. Мысли рассыпались всё в том же нежном хаосе, а лицо купалось в пылающем тепле костра. Медленно моргнув, девушка подняла взгляд выше, вновь замирая. Цепкие, внимательные глаза смотрели точно на неё. Было очень тепло, но мурашки рассыпались пыльцой по коже. Сознание, казалось, всё ещё плавало в просторах дремоты — ни один из них не отвёл глаз ни на миг. Мира не могла разобрать, что вызывало у неё тихий трепет внутри: то ли лукавый блик в его глазах, то ли жар костра, смываемый лёгким ветром… Но из-за того же ветра Мира точно очнулась. Резко вдохнув, она перевела взгляд на пламя и чуть проморгалась, затем посмотрела по другую сторону от себя, пытаясь занять свой взгляд темнотой ночного леса. Думать о том, что оставили в голове Кадзу эти переглядки совсем не хотелось. Как бы то ни было, девушка пыталась смахнуть неясное ощущение, отзывавшееся внутри смятением, лёгкой оторопью и встревоженностью. — Пожалуй, пойду спать, — произнесла Мира, нарушая тишину своими словами и пытаясь избежать взгляда синоби. Девушка аккуратно поднялась и всё-таки глянула на мужчину, сидящего у костра. Кадзу ничего не ответил, но его колкий взгляд обжёг её своей внимательностью. Тогда Мира тут же отвернулась и направилась на заранее подготовленное её приятелем место для сна. Девушка лежала спиной к костру, пытаясь вытряхнуть из головы всю пыль мыслей, скатывающихся в дорожки странных размышлений. Некоторое время ей чудилось, что колкий взгляд замер на ней, точно заглядывая внутрь. Но Мира скинула эту мысль на нелепый бред, наконец погружаясь в сон…