Вдохни белёсый дым воспоминаний. Не бойся жить.

Горы разрывали пологость плотной земли, открывая в своей величественности тайну необузданной свободы. Естественность чистых желаний шуршала в листве могучих деревьев. В клане синоби всё располагало к тому, чтобы вырваться из тисков беспорядочной жизни. День за днём перескакивал подобно плоскому камню, метко пущенному по поверхности озёрной глади. Мира смогла найти маленькую отдушину в чудной и резвой девочке. Своенравность Чио, её жажда движения и непринуждённая живость рождали в сердце приятное чувство, раскрывающееся улыбкой на лице. Этот ребёнок словно открывал Мире двери в мир беспечности и веселья, которых девушке так не хватало до попадания в деревню синоби. Носиться без зазрения совести, не пряча широкую улыбку и не скрывая смех, или падать в высокую траву, наблюдая за плывущими массами облаков. Быть подхваченным летним порывом ветра и нестись навстречу небесной выси радости… Такая мысль возникла у Миры, когда Чио позвала девушку запускать воздушного змея. Сверкающие глаза маленькой девочки и её нетерпеливое перескакивание с места на место не оставили и толики сомнения по поводу затеи. По дороге к выбранному месту Чио рассказала, что воздушного змея ей когда-то сделал отец. Чудно расписанные изящными узорами крылья бабочки были явно сделаны заботливым вниманием. Змей приводил девочку в восторг: она беспрестанно поглаживала натянутую плотную разукрашенную бумагу, с гордостью и восхищением показывая девушке вещицу. — Ну, что, готова? Я уже мастер в этом, — девочка, что успела убежать чуть в вперёд, обернулась на Миру. — Конечно, показывай давай, как надо управляться с ним, — девушка улыбнулась, подходя ближе. Чио вложила в одну руку сматывающую рукоять, а в другую — змея. Затем, вновь обернувшись на Миру, девочка отошла назад. Лёгкий бег прокатился по траве, сминая ту маленькими ступнями: змей набирал воздух и постепенно поднимался вверх. Резвый смех мелодией искренней пылкости и ликования раскатывался по пространству. Девочка начала потихоньку разматывать тонкую верёвочку, отпуская змея ввысь. Мира поняла, что Чио давно поджидала подходящего дня, чтобы можно было без проблем порезвиться с этой забавой. Казалось, приятное чувство безмятежной радости позволяло нутру парить подобно змею, наконец набравшему высоту. Чио уже просто стояла, внимательно наблюдая за чудным полётом бабочки. — Смотри, Мира! Смотри скорее на эти крылья! — воскликнула девочка, бросая шустрый взгляд за спину. И правда. Цветастый змей имитировал бабочку, свободно парящую в небесной выси. Ветер решил сегодня порезвиться и поэтому с охотой помогал поддерживать забаву. Хвост змея в нежной игривости проворно скользил по потокам воздуха. Чио смеялась и то и дело, выкрикивала слова восторга, увлекая Миру за собой. Чуть позже девочка передала крестообразную катушку в руки девушки. Быстро приноровившись, Мира с нескрываемой улыбкой поглядывала то на Чио, то на змея. Изящная непосредственность этих бабочек восхищала девушку. Душа напевала колыбель искренних и тёплых чувств, крепко обнимаясь с летним ветром. . . . В соседней комнате Чонган позвякивал посудой, разбираясь с очередным лекарством. Мира неспеша перебирала веточки полыни, отдыхая после хорошей прогулки. День медленно и точно нехотя вплывал в пространство вечера, зевая лёгкими порывами тёплого ветра. Окна в доме были открыты: ни старичок, ни девушка терпеть не могли духоту. Возможно, именно поэтому торопливый бег кого-то из клана прервал степенность мыслей девушки ещё до объявления этого человека в доме. Синоби готов был ворваться в дом, но, сдержав себя, громко постучал, не теряя ни минуты для сообщения вести. Знакомый голос приятеля пестрил взволнованностью и нетерпением. — Чио убежала! Девушка немедля поднялась, сводя брови и откладывая полынь в сторону. Из соседней комнаты показалась голова Чонгана. — Что стряслось с этим неугомонным? — его ворчание прозвучало одновременно с тем, как Мира впустила молодого человека внутрь. — Говорю, Чио сбежала, — нахмуренный Сатоши окинул взглядом девушку и уже вышедшего навстречу старичка, — Искать идти надо. Эта моль куда угодно залезть могла… — Ох ты, ужас какой… — старичок мотнул головой, сведя брови, — Чего встали, идёмте. Такао на уши поднял? — Да, — кивнул в ответ синоби, направляясь за старичком к выходу. — Но почему она убежала? — взгляд Миры в взволнованности перескакивал с предмета на предмет, пока все трое стремительно шли в сторону дома дзёнина. Что успело произойти за столь краткий промежуток времени? — Такао весточку читал с заказа, — начал кратко и спешно объяснять молодой человек, выходя вместе со всеми из дома Чонгана, — А на нём сейчас два наших числятся. Один из них — старший брат Чио. Дело так себе пошло, ранен он. Вроде серьёзно. А эта мелочь подслушала, и вот тебе пожалуйста! — Сатоши нервно махнул рукой, отгоняя летящего мимо жука. — Кхе-кх… Правильно, Такао чем думал, когда проверял, кто вокруг его дома шастает? — голос Чонгана был взволнованным, но старческое возмущение всё же проскальзывало. — Да я ж откуда знаю? — недовольно ответил синоби. Молодого человека, как могло показаться, раздражало то, что его впрягли во внезапную передрягу. Однако сведённые брови говорили о беспокойстве. — Многомудрый дзёнин… Кха-кхр-кхе, — проворчал старичок. Он спешил, опираясь на трость. Добрались до дома дзёнина быстро. Там Такао указал, в какую сторону побежала девочка. Условились выйти на конкретное время, затем вернуться назад и уже там решить, что делать дальше. Несколько человек — в основном, все те, кого Мира знала — рассеялись по ближней территории леса в поисках Чио. Огибая очередной ствол девушка отдалилась от Сатоши, что сперва был где-то рядом, и наткнулась на Кадзу: безмолвно решили искать вместе. Шуршащими шагами тревога сквозила меж деревьев. Синоби шёл несколько впереди, внимательно осматривая окружающее пространство, пока девушка то и дело оглядывалась, окрикивая маленькую девочку по имени. Не раз Мире казалось, что за ними наблюдают. Ёкаи, как неизменные жители леса, словно следили за тем, как люди разберутся с возникшей проблемой, их интерес подогревался непривычным оживлением: несколько человек, разбрелись по округе в поисках девочки. Совсем скоро ниндзя остановился, мотнув головой. Девушка подошла ближе, обходя стороной большой камень. — Тухло. По лесу так бродить смысла нет. До ночи проискать можем, — произнёс синоби, слегка дёрнув бровью, и посмотрел на Миру, — Знаешь, где прятаться любит? Место любимое. Либо вместе куда ходили. Быстро уловив, к чему клонит Кадзу, девушка кивнула головой. — Не сказала бы, что знаю точно… — Мира отвела взгляд в сторону, рассматривая траву у корней ближнего дерева, — Мы больше по деревне ходили. — Вспоминай, задумчивая. Нет так нет. Дальше пойдём, — бросил синоби. Мире на миг показалось, что в его голосе мелькнула капля раздражения, лицо же оставалось безразличным. Однако пустые мысли тут же вылетели из головы: может, она просто придумала? — Подожди, — девушка свела брови, перебирая в голове места, в которых они были вместе с Чио. Но в памяти, как на зло, ничего подходящего не всплывало. Придётся всё же бродить по лесу… Девушка покачала головой, — Не вспомню. Только в деревне буквально с утра змея запускали. Но не думаю, что она побежала туда. Синоби кивнул, обратив взгляд на деревья впереди. — Идём. Некоторое время им пришлось идти по лесу в том же ритме: синоби вёл, а девушка звала. Оба внимательно прислушивались к звукам, стараясь окинуть взглядом каждое потенциальное место для укрытия. Однако далеко от деревни они не уходили: навряд ли бы девочка побежала в глубь леса. Время для возвращения и общего сбора подходило, поэтому Кадзу завернул в обратную сторону, ведя девушку к деревне. Вязкое чувство тревоги сильнее оплетало разум, и Мира лишь надеялась, что кто-нибудь из клана всё же смог найти неугомонную девочку. Деревья дали знакомый просвет, поэтому девушка тяжело выдохнула, собираясь мыслями. Однако в миг Кадзу замер, рукой останавливая Миру, идущую позади него. Она прислушалась к жизни звуков леса: среди шёпота листвы, покачиваний верхних ветвей деревьев, редкого хруста сухих веток послышалось тихое шмыганье носом. Мира прикусила губу, оборачиваясь в ту сторону, откуда доносились приглушённые звуки. Немедля, девушка обошла пару деревьев, выходя к одному с широким стволом. В тени мятых складок грубой коры сидела Чио. Она уткнулась в прижатые к груди колени, обхватив те маленькими ручками, и тихо плакала. Наконец, резвая бабочка поймана… Мира выдохнула, подходя ближе. Аккуратно присев возле Чио, девушка положила свою руку ей на плечо, прижимая девочку к себе. Та вздрогнула, ощущая аккуратные поглаживания, и тут же вытерла ладошками слёзы. — Тише… — Мира опёрлась спиной о ствол дерева, одной рукой приобнимая девочку, а второй слегка поглаживая её голову, — Тише… — Он обещал, что справится лучше всех, — в голосе Чио мелькала обида и нескрываемое беспокойство, — Он же сильный! Обманщик… — всхлип прервал её речь. Кадзу, стоявший чуть поодаль, окинул взглядом девочку на предмет наличия ран или повреждений. Убедившись, что всё в порядке, он едва заметно выдохнул, качнув головой, — Обещал, что меня учить будет… Вот где он теперь? — Чио, прелесть моя, ты чего же раньше времени так о брате говоришь? — мягкий голос Миры нежно успокаивал бурю переживаний девочки, — Всё будет хорошо. Вот увидишь… — Он как вернётся, я от него и места мокрого не оставлю! Пусть не обманывает! А то говорит, что всё хорошо будет, что уже готов на серьёзные задания идти… А сам? — девочка нахмурилась, продолжая взволнованно жаловаться, — Да он не вырос ещё! Пускай здесь сидит. Меня дальше учит… — Чио выпрямила ноги, облокачиваясь на сидящую подле Миру. — Пойду, скажу, — шелестящий голос Кадзу обратился к девушке, — Вернусь, и приведём вместе. Хватит с неё сегодня беготни. На эти слова Мира лишь кивнула, одобряя затею синоби, и мужчина направился в деревню. Ощущая под рукой уже стихающие вздрагивания Чио, девушка подумала о том, как всё-таки горяча реакция этой девочки. Опустив взгляд, Мира задумалась о том, что старший брат для малышки наверняка значит очень много. А как то часто бывает, самый родной человек становится уже не просто частью твоей жизни, но и частью тебя. . . . На следующее утро Мира приготовила рисовые пирожки с начинкой из размоченной сливы. Уложив готовые и слегка подсушенные изделия в небольшую корзинку, девушка вышла из дома. Подметавший ступени Чонган обернулся на Миру, остановившуюся на пороге. — Ох ты! Сначала всё крутится с утра, лепит что-то. А теперь, вот, бежит не пойми куда… К кому собралась? — глаза старичка прищурились, зацепившись за корзинку, которую девушка держала в руках. — К Чио зайти хотела. Посмотреть, как она. — Кха-кх… Это хорошо… — прокряхтел старичок, постукивая веником по ступеньке, — Дорогу то знаешь? И тут Мира замерла, отведя взгляд в сторону: она ещё ни разу не побывала в доме маленькой девочки. Чонган усмехнулся, качнув головой, и обернулся, окинув взглядом ближайшее пространство деревни. Мира, поджав губы, проследила за тем, куда смотрел старичок, и заметила фигуру куноити, проходящую мимо соседнего дома. — Азуми! Кхе-кх… Иди-ка сюда! — старческий голос окликнул девушку, явно сосредоточенную на своих мыслях. Та резко обернулась и, заметив зовущего, направилась в сторону дома Чонгана. — Доброе утро, — почтительно и сдержанно кивнула куноити старичку и следом Мире. На приветствие девушка также ответила кивком. — Здравствуй, Азуми… Доведи-ка Миру до дома Мамору. Она к дочери его идёт. Куноити окинула взглядом девушку, стоящую подле старичка, и медленно кивнула, прикрывая глаза. — Пойдём. Мира улыбнулась, спускаясь со ступеней, и последовала за девушкой. По дороге она то и дело бросала взгляд на синоби, идущую несколько впереди неё. Желание заговорить с ней раздувалось из маленького огонька свечи в приличное пламя, но девушка всё не могла подобрать нужные слова. Азуми выглядела равнодушной к ней, не проявляла никакой инициативы и, казалось, просто исполняла просьбу Чонгана. Проблуждав в своих мыслях почти всё время, Мира не заметила, как куноити остановилась, указывая на дом, к которому они подошли. — Здесь живут. Если всё, то я пойду, — безразличие сквозило в голосе синоби, и весь вид девушки показывал, что её вовсе не касается сложившаяся ситуация. — Спасибо, — теплота в голосе отражалась и в заинтересованном взгляде Миры. Куноити, ничего не ответив, развернулась, намереваясь уйти прочь, но девушка задержала её, — Азуми, постой… Синоби остановилась и вопросительно взглянула на Миру. Стоит ли сказать? Совсем близко на дереве послышалась журчащая трель птицы, перелетевшей с одной ветви на другую. — Прости, если побеспокою этим… — девушка едва заметно выдохнула, — Для меня большое удовольствие наблюдать за тем, как ты тренируешься. Ты кажешься искусной и безумно увлечённой. Это впечатляет… — с тихой улыбкой закончила Мира. Куноити в лёгком изумлении вскинула брови и чуть приоткрыла тёмно-пудровые обветренные губы. Передние пряди её тёмных волос, неизменно выпущенные из высокого хвоста, слегка всколыхнулись из-за порыва ветра. Затем, точно вернув себе сдержанность, она поджала губы и неясно кивнула, с сомнением смотря на стоящую напротив девушку. — Благодарю, — она вновь кивнула и, чуть помедлив, развернулась, направляясь в обратную сторону. Мира вздохнула, смотря вслед уходящей синоби. Осталось надеяться на то, что эти слова не оттолкнули мастерски натренированную девушку… . . . Часть дня Мира провела у Чио, отвлекая ту от плохих мыслей. Оказывается, отец девочки, Мамору, поговорил со своим ребёнком ещё вчера, разъяснив всю ситуацию, после того, как матушка Чио всё-таки успокоила ту. Мира была рада познакомиться с родителями этой чудной малышки и получила от них добродушный приём. Из рассказов матушки Чио девушка узнала, что Юма — старший брат малышки — был для неё единственным беспрекословным авторитетом. Юноша был сильно старше своей младшей сестры, но всегда был внимателен к ней и часто учил её небольшим приёмам в свободное от тренировок время. Сдержанность брата всегда уравновешивала безбашенную живость Чио. Матушка девочки даже призналась, что иногда удивляется тому, как её дети сплочены, как сильно они доверяют друг другу. Юма делал большие успехи в совершенствовании своих боевых искусств, и совсем недавно ему поручили выйти на первое относительно серьёзное для него задание. Однако несмотря на дружелюбное гостеприимство и интересные рассказы, девушка остро ощущала волнение маленькой девочки за старшего брата. Её привычная беззаботность сменилась апатичным нежеланием активных игр. Взволнованный взгляд то и дело рассеивался среди мыслей, кружащих вокруг маленькой головы бурным вихрем. Вероятно, Чио в первый раз в действительности осознала возможную опасность для своего брата. Вот же парадокс… Ребёнок, что с рождения живёт в клане синоби, познаёт опасность смерти словно оглушением грома под внезапным ливнем. Внутри саднило неприятное чувство: всё же нельзя было одними словами убедить ребёнка, что всё будет хорошо и лишний раз беспокоиться смысла просто нет. Поэтому уходила Мира со смешанными чувствами. Хотелось сделать для Чио что-то существенное, но только девушка понимала: единственное, что действительно успокоит девочку — возвращение Юмы. По крайней мере, в первое время, пока все мысли этой малышки заняты беспокойством о брате. Ночь для Миры была тревожной. Уже на какое-то время затерявшиеся кошмары вновь отыскали девушку во сне, вцепившись острыми когтями в разум. Переживания усугубили дело, поэтому Мира проснулась ночью, дёрнувшись и слегка ударившись рукой о стену. Частое дыхание нужно было восстановить, и девушка не медля решила выйти на улицу. Ночь была безветренной и не тёмной… Фонарики таинством голубого отблеска тускло освещали отдельные участки деревни. На небо ночного синего цвета рассыпалась крупа ярких звёзд, многие из которых складывались в цепь созвездий. Интересно, связи с людьми, которых мы прежде не знали, также куются где-то выше и дальше? Время шло: тишина растворяла крупицы оставшегося послевкусия кошмара, оставляя сонное безразличие. Глубоко вдохнув, девушка всё же поднялась. Спать на улице совсем не хотелось, поэтому стоило вернуться внутрь… Неторопливое и вялое течение утра путало мысли, отчего действия и слова увязали в рассеянности. Вот, что значит спать мало и плохо. Вероятно Чонган ещё раньше догадался о том, что у Миры бывают тяжёлые ночи, поэтому в такие дни, не подавая вида, старичок лёгким движением руки добавлял в утренний чай успокаивающих трав. Завтракали они, как обычно вместе: что-нибудь готовили, заваривали горячий напиток, а после девушка обычно всё споласкивала и убирала на место. Поднявшись с пола, Мира подхватила чашки, намереваясь отнести их в соседнюю комнату. Возможно, сегодня тоже стоит выделить время на то, чтобы зайти к Чио? Или лучше напротив — дать ей время отдохнуть от прогулок и игр? Размышления лениво переворачивались с бока на бок, закутывая всё внимание в плотное одеяло. Очередной шаг: гладким камнем из рук выскальзывает чашка, звонко разбиваясь на несколько кусков. Мира вздрогнула, резко отшагивая в сторону. Крупные осколки не разлетелись сильно, но что-то в голове звонко хлопнуло. — Ох ты ж, нерасторопная какая! Замри! Не хватало ещё чтобы поранилась, кхе-кхр… — проворчал старичок и тут же поднялся с пола, хмурясь и опираясь на трость, — Давай прекращай в мыслях летать. Невнимательных птиц быстро ловят в силки. — Дедушка Чонган, простите, я… — Мира опустила взгляд на разлетевшиеся осколки и прикусила губу. — Цыц! Ещё чего удумала… Чашка — просто чашка. Как мелкая ракушка: в реку закинула, из неё же и достала, — старик подхватил небольшой веник и металлический савок, — Сейчас быстренько уберём… Девушка потянулась, чтобы перехватить вещи, которые старичок держал в руках, но тот мотнул головой, намеренно сердито проговорив: — Ну-ка, стой на месте! Уж не безрукий я… — на эти слова девушка вздохнула. Чонган довольно быстро расправился с разбитой чашкой, и Мира смогла отнести уцелевшую на место, — Ну вот и всё. А ты распереживалась по пустяку. Однако беспокойные мысли остались. Скорее, разбитая чашка стала последней нитью, на которой была подвешена способность сдерживать эмоции. Слишком много всего крутится в голове: неясные переживания, следы кошмара — всё словно играло в бессмысленный забег, перегоняя друг друга. К этому состоянию девушки прибавилась злость на саму себя. Неужели она не смогла убежать от шипящих обвинений внутреннего голоса? Всё словно накатило разом, одной большой волной, сшибающей с ног, уносящей в тёмную глубь тревоги и самобичевания. Откуда столь бурная реакция? Отчего любая мысль ощущается так остро? Девушка медленно направилась в сторону выхода, прикусывая губу. Она упорно схватилась за мысль о том, что и Чио помочь отпустить переживания не может, и сама будто намеренно топит себя в пучине тревожности. Бросив Чонгану, что отойдёт прогуляться, Мира вышла из дома. Да откуда же столь неспокойно тяжкие мысли? . . . Девушка, казалось, могла переломить ствол целого дерева от силы собственных эмоций, бушующих ураганом внутри. Ноги принесли её на небольшую поляну между деревьями где-то в лесу близ деревни. Мира резко остановилась, стиснула челюсти с такой силой, что на напряженной шее вытянулись прожилки. Руки сжались в кулаки, и девушка, ведомая вихрем всплеска чувств, начала делать ими резкие движения, точно стряхивая что-то или ударяя. Хотелось кричать, но поджатые губы с великим усилием скрывали любой звук. Неожиданно замерев, Мира оперлась руками на колени, глубоко вдыхая и выдыхая. В следующий же миг она со скоростью летящей стрелы отправила кулак правой руки в напряженную ладошку левой, не жалея силы для нескольких звонких ударов. Тут же зашипев от боли, он потрясла левой рукой, сбивая неприятные ощущения. Однако выпустить поглощающий водоворот эмоций получилось — стало легче. Ещё пара глубоких вдохов привели сознание в ясность. Рука скользнула по растрепанным распущенным волосам. Мира сняла шнурок с руки, перевязав им волосы в низком хвосте: придётся позже вновь заплестись. Очередной глубокий вдох, и прикрытые глаза вернули связь с реальностью. Девушка развернулась и направилась в обратную сторону: пелена туманной серьёзности и относительного спокойствия опустилась перед глазами, и контролировать себя стало проще. . . . Выйдя на дорожку, ведущую к дому Чонгана, Мира с едва ощутимой теплотой думала о том, как беседа с этим человеком поднимет ей настроение. Но на пути она заметила троих синоби, стоящих чуть поодаль от дома старичка. Решив, что подойти к ним будет не лишним, свернула в их сторону. Такао что-то объяснял Сатоши со спокойной серьёзностью. Рядом стоял Чонган, поглядывая на дзёнина. Мужчины явно обсуждали дела клана, поэтому, когда девушка оказалась совсем близко, те ощутимо скоро свернули свиток разговора. — Понял тебя. Пробегусь, посмотрю, — Сатоши спокойно почесал висок, кивая дзёнину, — Надо будет, зайду напомнить о старом одолжении. Отказать не захотят. — На том и договорились, — Такао ответил без лишних эмоций, а затем перевёл уже потеплевший взгляд на подошедшую девушку, — Здравствуй, Мира. — Доброго дня, — девушка поприветствовала всех сразу, учтиво кивнув каждому синоби. Сатоши улыбнулся, а старичок едва заметно наклонил голову, явно радуясь приходу девушки. — Что, прогулялась? — Чонган почесал тыльную сторону ладони, опирающейся на трость, — Это правильно. Ходить полезно, нечего просиживать свободное время. — Смотри, как бы не разлениться, — Сатоши сложил руки на груди, с усмешкой глянув на Миру. — Ты свои слабости на меня не перекидывай, — слегка склонив голову в сторону, девушка с доброй насмешкой посмотрела на молодого человека. Такао легко улыбнулся, сохраняя во взгляде степенное спокойствие. Его явно забавлял этот незначительный переброс словами. — Я, кстати, просто предупредил, — на мгновение поджал губы Сатоши, пожимая плечами, — И вообще, не говори плохо о человеке, с которым тебе хорошо. — Сатоши, правда — это не плохо. Друзья, конечно, льстят друг другу… Но кто же кроме друга правду в лицо без зазрения скажет? — Понял, — синоби кивнул, хитро улыбаясь, — Ты бы спала тогда побольше… А то синяки будут такими, словно кто в глаза надавал. Ещё на меня потом свалишь… Мира нахмурилась: неужели прознал про кошмары? Не выпытал же у дедушки Чонгана этот зараза, что она действительно плохо спит… — Сатоши… — внезапно подавший голос Такао, кинул недобрый взгляд на молодого человека. — Вот я тебе дам! Бочку глиняную последний раз когда мыл? — старичок ударил палкой о землю. — Дедушка Чонган… Я же так, о здоровье её, между прочим, пекусь, — Сатоши тут же присмирел, опуская руки. — Мира, не стоит слушать его, — дзёнин вернул спокойный взгляд на девушку, — Если нужно, думаю, Чонган сможет дать тебе несколько дней на отдых. Тебя никто здесь не заставляет перетруждаться. — Конечно, кхе-кхе… Ты и без того помогаешь, — охотно подтвердил старичок, — Своим усердием, того и гляди, меня совсем без работы оставишь. А девушка вскинула брови: они всего лишь про её сонный вид? Девушка широко улыбнулась, пуская смешок. Видели бы они, как она выглядит в своём мире перед сессией, когда время из-за дедлайнов считаешь не часами, но секундами, а ночь — самое время для учёбы… Покачав головой, Мира окинула взглядом стоящих подле синоби. — Не беспокойтесь, отдыхаю я достаточно. Просто не выспалась, — затем девушка показательно повернула голову в сторону приятеля, — А на этого заразу я не обижаюсь. — Пожалуйста, — Сатоши тут же слегка махнул рукой в сторону девушки, — Конфликт исчерпан. — Быстро миришься, бедовый, — Кадзу подошёл довольно незаметно, остановившись подле Такао. — А ты, как всегда, вовремя, Кадзу… — Сатоши кинул быстрый взгляд на только что пришедшего мужчину. Мира уловила колкий взгляд, замеревший на ней. Странным образом создалось впечатление, что синоби смотрел куда-то глубже, словно понял, что может отодвинуть складно расшитую ткань беспечного спокойствия, которую девушка спешно накинула на плечи в лесу некоторое время назад. Она посмотрела на Кадзу, слегка поднимая брови в немом вопросе, но тот лишь медленно перевел глаза на дзёнина. — Зайду к тебе позже, — на спокойное заявление синоби Такао лишь кивнул головой. Во взгляде дзёнина отчётливо мелькнуло полное понимание человека напротив. — Пойду соберусь тогда. Не скучайте, — Сатоши подмигнул Мире, и направился прочь от общей компании. За ним начали расходиться и все остальные. Мира вернулась к своему до тихого ликования приятному намерению побеседовать с Чонганом. Может, они вместе прогуляются за каким-нибудь растением? Девушка хотела было развернуться и последовать за старичком, да только заметила, что Кадзу задержался, подходя к ней: пришлось всё же остановиться. — Что-то случилось? — на эти слова синоби лишь мотнул головой в сторону. — Идём. Девушка замерла, чуть нахмурившись, и задумалась. Зачем её мог позвать этот синоби? Мужчина остановился и обернулся, вскидывая бровь. Мира хотела было спросить: надолго ли и насколько срочно. Но покачав головой, поджала губы и направилась за ним. Она смотрела под ноги, идя чуть позади мужчины. Любопытство загорелось маленькой искоркой, отвлекая от мыслей об ароматном чае в доме Чонгана. Кадзу вёл девушку из деревни в лес, проходя на тропу вдоль склона горы. Совсем скоро они вышли на обрыв. Синоби пропустил девушку чуть вперёд, останавливаясь: ветер резвился здесь, сменяя наивную игру в догонялки порывами истинной борьбы. Пряди волос, выбившиеся спереди, разметались, подхватываемые и перебираемые потоками воздуха. Пришлось чуть зажмурить глаза. Мира обернулась на мужчину, спрашивая взглядом о причине такой прогулки. — Иди сюда ближе. Вон, камни — сядь, — Кадзу с несменным спокойствием указал на широкие камни ближе к деревьям. — Сказать хотел что-то? — девушке стало действительно интересно, но на камень она всё же присела. — Медитировать пришли, — он сел на соседний камень, подбирая ноги в удобной позе. — Медитировать… Зачем так внезапно? — Мира взглянула на мужчину, ожидая объяснений. Странный факт вызывал удивление. Ветер игрался с волосами, но те уже не лезли в глаза. — Мысли собрать, отдохнуть, с собой разобраться. Помогает, — он уже сидел с закрытыми глазами. Лицо его всё также было бесстрастно. Казалось, на этом разъяснение ситуации закончилось. Мира хотела спросить, да только не могла понять что именно. Странно всё это, да и, если честно, она уже настроилась на чай, поэтому перспектива безмолвных посиделок не вызывала пожар ярчайшей заинтересованности. Девушка заметила, как Кадзу нахмурился. — Нервная, сосредоточиться сможешь, отдохнуть. Себя бить — дело тухлое. Вот оно. Мира свела брови и прищурила глаза, слегка сжимая левую руку. — Видел? — на её чёткий вопрос ответом послужил легкий кивок. Мира окинула напряжённым взглядом фигуру синоби. Кадзу словно и не отрывался от начатого занятия: сидел также молча с закрытыми глазами. Тишина прервалась уже совсем негромким, но уверенным женским голосом, — Лгать не буду, что всё в порядке… Но справляюсь. Как могу. Тишина смешивалась с ветром, пробиралась в сознание, сквозя среди потока мыслей. Мира посмотрела в сторону обрыва, пробуя понять, с какого момента она копит в себе эмоции и тягостные ощущения от происходящих с ней событий. Она уже привыкла к груде камней, в которую периодически приходилось подбрасывать один булыжник за другим, откладывая осознание на потом. Всё время нужно было спешить, бежать, искать безопасности, терпеть погони и видеть смерть. Очевидно, легче ей не становилось. Потом резкая смена обстоятельств и размеренность накатили мощной волной, сметая прошлые волнения, оставив их непонятыми, непринятыми и быстро забытыми. Мира думала о том, чего она вообще хочет. После смерти Норико дома найти не получалось, ведь то помещение, в котором она жила словно потеряло свою душу вместе с вредной старушкой. Всё чаще начали приходить мысли о её родном мире, тоска разъедала сердце со стремительной скоростью. Что делать дальше? Наверное, пока Мира думала только о том, что может обеспечить ей просто факт существования, саму жизнь. И сейчас она расслабилась, ощутив мерное покачивание спокойного течения жизни в деревне синоби. Девушка надеялась, что вся ситуация с поисками затихнет, и тогда она смогла бы прийти в новую деревню. Будет тяжело обосноваться, ведь о новых лицах в небольших поселениях всегда судачат безмерно много. А учитывая нестандартность для местных жителей её внешности, внимание будет более повышенным. Было бы неплохо зарабатывать врачеванием, да только придется прежде зарабатывать репутацию хорошего лекаря. Может, когда-нибудь позже, когда её поиски и слухи утихнут, она всё-таки решиться прийти к Акеми. Да, через многое ещё необходимо будет пройти… И всё-таки стоило признать: Мира была до безумия рада тому, что Сатоши привёл её в клан. Хотя бы время до осени будет тихим, спокойными, может, даже беззаботным. Пожалуй, ей нужно просто восстановить силы перед очередной эпохой выживания. Эта мысль вызвала слабую улыбку на лице девушки. Она прикрыла глаза, подбирая ноги и вспоминая, как в своём мире практиковала медитацию. Отпуская все мысли в поток, огибающий её внимание, она старалась не задерживаться ни на одной из них, оставаясь лишь наблюдателем. Ветер вторил сознанию, возвращая спокойствие. Просидев четверть часа в полнейшей тишине, девушка всё же позволила себе еле ощутимый шёпот. — Спасибо, — она не знала, как Кадзу отреагировал на слова: её глаза были закрыты. Совсем скоро Мира решила подняться, понимая, что прежнюю концентрацию вернуть не сможет. Она неспешно прошла чуть ближе в сторону обрыва, рассматривая горный пейзаж. Ясное небо растворялось в самом себе, поднимаясь всё выше и выше. Обернувшись, девушка столкнулась со взглядом — колким, прямым, серьёзным. Он всё также смотрел куда-то глубже: смахнул глупую ткань, убедив девушку в её абсолютной бесполезности. Мире показалось, что уголки его губ мягко дёрнулись в едва заметной улыбке. Отчего-то в области груди стало тепло от осознания гармоничности этого времени. Всё-таки Мира всегда была такой: спокойствие и безмятежность — залог её искреннего счастья. Она тепло улыбнулась в ответ синоби, обнимая себя за плечи. Ветер рванул в очередном порыве, пуская лёгкую россыпь мурашек по коже. — Идём, чуткая. Погуляли, — он встал, всё также смотря на девушку с лёгкой улыбкой во взгляде. Впервые Мира подумала о том, что, пожалуй, была бы не против заглянуть в мысли этого человека чуть глубже. Не просто задержать свой взгляд на гладкой поверхности сдержанного и обманчивого безразличия, но приглядеться к тому, что находится под толщей воды, в темноте его колких глаз… . . . Возвращавшихся уже встречал Чонган, оттряхивая какой-то мешок на пороге дома. Хозяйство не позволяло заставить себя ждать. Кадзу решил проводить девушку, а, следом, очевидно намеревался зайти к Такао. — Дедушка Чонган, не хочешь чаёк? — Мира с улыбкой взглянула на старичка, подходя к дому. — Чай — это хорошо… — он прищурил хитрые глаза, окинув приближающиеся фигуры. Молодые люди остановились перед старичком. — Пойду, — Кадзу кивнул девушке. Бросив взгляд на Чонгана и следом лёгкий кивок, он развернулся и без лишних слов направился прочь. — Кхе-кх, идём, идём… — старик открыл дверь в дом, бросая через плечо с озорной улыбкой, — Замерзли, поди, на прогулке-то. — Да нет, — Мира лишь растерянно взглянула на спину старичка. Летний день, а он про холод говорит… — Всё в порядке… — Хе-хе, что ни говори, порядок немного не такой как прежде, не такой… Девушка в смятении от поведения Чонгана слегка тряхнула головой. Затем зашла в дом следом за старичком. Позже, когда после заката яркий блик солнца рассеялся нежными красками по небу, в гости зашёл Хонг. Правда, забежал он на пару минут, лишь сказать о том, что Сатоши уже покинул клан. Мира спокойно приняла эту информацию, раздумывая о том, что некоторое время должна будет провести без резвого жужжания Сатоши…