Вдохни белёсый дым воспоминаний. Не бойся жить.

Невысокие ворота привычно открыли аккуратное пространство двора. Неизменно опрятные кустики зеленели в благодарность за постоянную заботу. Неизменно обворожительная Акеми уже стояла на пороге в ожидании прибывших гостей. Прекрасной изящности кимоно лепестком цветка огибало идеальную осанку женщины. Мира заметила лишь одно несоответствие обыкновенному образу Акеми: тёплая улыбка растворилась в поджатых губах и слегка сведённых бровях. Её взгляд выражал замешательство, но собранность не позволяла раньше времени выразить собственное удивление. — Рада видеть тебя, милая Мира, — женщина одарила девушку чуткой улыбкой, — Вы прибыли раньше, чем обычно. А где же Нори? Моя непоседливая подруга куда-то запропастилась… — Нам нужно поговорить. Давай зайдём? — Мира встретила Акеми слабой, нежной улыбкой. Вздёрнутая бровь женщины выражала её озадаченность, но в дом девушку она всё же пригласила. Привычный путь до гостевой комнаты менял обычные для себя приятные ощущения на глазах, пряча их где-то в тихом шуршании тканей кимоно. Акеми обыденным жестом пригласила девушку за столик. На небольших мисочках были бережно разложены сладости и орехи, а чайник пропускал сквозь носик тонкую струю пыльцы пара. Мира отметила ,что женщина приобрела пару ваз, в которых составила икебаны из цветов, выращенных в собственном садике. Стоило бы похвалить отменный вкус Акеми. Чуткая стройность в расстановке вещей создавала в помещении гармонию обходительной нежности. — Милая Мира, думаю, пора рассказать, что случилось. Ни за что не смогу поверить, что здоровье подвело Нори. С этим у неё никогда проблем не было, — Акеми с внимательной обходительностью подала чашку ароматного чая девушке. — Что правда, то правда. Не зря ты всегда отмечала это, — Мира склонила голову в благодарности, принимая чашку. Акеми метнула внимательный взгляд на девушку, ожидая продолжения. Мира выдохнула, глаза неосознанно перескакивали с предмета на предмет, ища опору для того, чтобы озвучить страшные слова. Девушке просто было страшно от мысли о том, что женщине тоже станет известно о смерти старушки. Словно сказать Акеми — окончательно принять факт того, что Норико больше нет. Лёгкое касание нежной руки привлекло внимание. В глазах Акеми тихой гладью поблёскивала ласковая бережность. — Нори умерла… Тихий выдох был подобен колыханию сухих листьев на ветру. Однако этот шёпот точно оборвал, вмиг изрезал внутри Акеми цветущее состояние верной дружбы этих женщин. Мира смогла уловить отголоски той боли, что растекались от сердца женщины напротив. Лицо Акеми почти не изменилось, но глаза заблестели слезами. Мутный взгляд вернулся в реальность лишь после того, как по гладкой коже щеки скользнула капля. Женщина аккуратным движением руки стёрла её, слегка проморгавшись, и глубоко вдохнула. Какое-то время они сидели в тишине. Из открытого окна крадущимися шагами входил лёгкий тёплый ветер: он точно боялся нарушить минуты скорби двух женщин. Пар от чашек чая рассеивался, не успевая подняться и выползти за края посуды. Всё застыло в тишине безвременной тоски… — Это произошло давно? — голос Акеми влился в пространство подобно тонкой струе горячего чая. Рассеянно, медленно, приглушённо. — Там много всего произошло. Что перед её… Смертью, — Мира выдохнула, стараясь привести свою речь в стройный порядок слов, — Что после… Её убили несправедливо. Я должна была сообщить тебе раньше, — девушка прикусила губу, пытаясь собраться с чувствами. — Моя милая Мира, — Акеми тут же пересела ближе к девушке, перехватывая её холодные ладони, — Не нужно, хорошо? Чувство вины здесь неуместно. Просто представь, как бы Нори отреагировала на это. — Я понимаю, но… — Мира резко выдохнула. Слёзы сдержать не получилось, — Просто это так ужасно… — Тише, — Акеми тут же приобняла девушку за голову, укладывая ту себе на плечо, — Тише, моя милая. Тебе наверняка было тяжело и страшно… Поплачь, это пройдёт. Станет легче… Успокаивающий голос Акеми ласкал слух приятной колыбелью для бурных чувств. Те засыпали, не смея волновать тоскующее сердце девушки в этот момент. Словно за всё то время, что прошло со смерти Норико, Мира смогла впервые ощутить лёгкость. Да, внезапное появление Сатоши безусловно внесло глоток свежего воздуха, на время перенимая тяжесть того груза, который девушка держала в себе. Но окно захлопнулось: в одиночестве вновь стало душно. И теперь, когда нежные руки в надёжном и заботливом движении обнимали плечи и голову, Мира чувствовала, что война мыслей в её душе шла на убыль. Не будь скорби, не было бы утешения. — Знаешь, милая Мира, Нори будет жить, пока мы о ней помним, — одной рукой Акеми приобняла девушку за плечо, а другой — сжала её руку. Мира почувствовала, как кожу лица невзначай обжёг холод металла серёжек женщины, — И какой бы Нори не была строгой и ворчливой, ты знаешь… Она бы не хотела видеть тебя в слезах. Ты стала близка её сердцу. Ты — её единственная ученица. Позволь себе с гордостью нести это имя и будь почтительна к памяти о ней. Время дня шло, тая в ярком пламени предзакатного времени. Беседа неспеша лилась медленной рекой, сбиваясь о камни. Но Акеми старательно сглаживала эти столкновения, позволяя тишине лёгкого ветра направить разговор в спокойное русло. Мире точно стало легче. Девушка осознала, что эта женщина всё также рядом с ней своим сердцем, несмотря на редкие встречи и расстояние, разделяющее их. Улыбка то и дело выскакивала на лице, нежась подобно довольному коту в уютной атмосфере тепла и чуткости. Горячий чай, заваренный нежной рукой, сочные фрукты и орехи стремительно уменьшались в своём количестве. Сегодня Мира отправилась спать раньше, чем обычно. Сон охватил мысли довольно быстро, пытаясь завлечь те на мягкий футон. Девушка не стала противиться этому желанию и ушла в комнату, когда на улицу опустились сумерки. . . . Рывком распахнув двери балкона, Акеми замерла на пороге. Вечерняя прохлада мохнатыми лапами коснулась рук под рукавами, ключиц и мокрого лица. Её осанка и искусно собранные волосы не изменяли себе даже сейчас, когда сердце сгорало в немом крике потери. Грудная клетка вздымалась в резких и частых вдохах и выдохах. Приоткрытые губы были похожи на лепестки красных роз, раскрошенных в пепел и подрагивающих при слабом дыхании ветра. Она пыталась дышать вместе с ним, потому что сама сделать это, казалось, была не в состоянии. Акеми резко зажмурилась, затем, поджав искривлённые болью губы, она открыла глаза, затуманенные слезами. Что-то внутри содрогалось, пуская мурашки от шеи по спине. Акеми в хаотичном движении прижала ладонь к лицу, закрывая рот. Склонив голову, она сжалась, точно сдерживая крики и рыдания. Ветер осторожно прикоснулся к голове женщины, поглаживая и успокаивая. Подняв голову, Акеми медленно опустила руку от лица. Сегодняшняя ночь была до удивительности ясной. Искры звёзд сияли подобно пеплу от душевного огня. Глубокий вдох и выдох заставили нутро сжаться, стягивая в одну точку все последние силы. Измотанный разум жаждал покоя, но скорбь разрывала красочно расшитые ткани прекрасной в своей стабильности жизни. Эти неряшливые лоскуты ветошью опадали на сознание, закапывая его всё глубже и глубже в тоске. Вновь дорогой ей человек ушёл раньше неё… Теперь по новой придётся подобрать жалкие куски разорванных кимоно, сшивая их, пока на руках не появятся мозоли, пока мозоли не сотрутся до крови… Яркий цвет. Яркая красота. Яркая боль. Она вновь спрячет её где-то за завесой шёлковых и атласных тканей. Она сможет принять, продолжит движение. Да, Нори действительно желала бы видеть Акеми сильной, как и прежде. Незаметный, но глубокий вздох вернул лицу бесцветную тишину. Пора возвращаться в дом. Завтра стоило вывести Миру прогуляться по городу, показать новые товары на рынке… Она пообещала ей быть рядом и помочь любыми способами, если это действительно потребуется. Стоило достать острую иглу и новые нити — время двигаться дальше. . . . Улицы были шумны и оживлённы. Летняя пора следила за тем, чтобы город добродушно встречал торговцев с окраин и далёких земель, принимая их в собственных стенах. Местами мелькали уличные артисты, умело орудующие деревянными палками и шестами. Они подкидывали их, ловко перекручивали и делали резкие взмахи, заставляя впечатлительных прохожих вздыхать от удивления. Мира обратила внимание на мужчину у перекрёстка улиц: он искусно крутил огненные шары на верёвках, завлекая людей опасным и обжигающим танцем. По одной из дорог проезжали небольшие телеги купцов, сопровождаемые скромными воинами, а чуть дальше неспеша проносили одинокий паланкин, принадлежащий, очевидно, какому-нибудь высокопоставленному аристократу. В голосе толпы девушка зацепилась за короткий разговор мужчины и торговца вином: один из них спешил найти таверну. Всюду мелькали разные люди — дамы, крестьяне, дети, воины, рабочие — все занимались своими делами. Среди множества лавок с украшениями Акеми выбрала ту, у которой стояла пара дам, знакомых ей. Поприветствовав друг друга и учтиво выразив вежливость, дамы уши, оставив женщину и девушку вместе с сопровождением около продавца. Мужчина со смуглым лицом обхаживал потенциальных покупателей, завлекая напыщенным описанием товара. Пара украшений приглянулось Акеми, поэтому она, не долго думая, купила их. Следом женщины направились в сторону торговой лавки купца средствами, полезными в лекарстве, и смесями для травников. Мира приобрела всё, что было необходимо, тщательно проверяя товар, как тому учила её Норико. Когда с покупками было закончено, женщины направились в сторону центральных улиц: шум толпы завлекал блуждающие и уставшие умы. Им обеим хотелось отвлечься от собственных мыслей, и просто понаблюдать за жизнью людей. Ближе к вечеру женщины вернулись домой. Чудная беседа и обсуждение увиденного в городе задержались в воздухе дымкой, устанавливая уют покоя и расслабленности подобно благовониям. Но внезапно в гостиную комнату вошла служанка Акеми. Наоми сообщила о том, что прибыл гость, желающий поговорить с госпожой и её гостьей. Акеми тут же попросила впустить его, и на пороге показался Иоши: он выглядел обеспокоенным. Юноша несколько скованно и стеснительно поприветствовал женщину. Мира же немедля расспросила его о причине беспокойства и спешки. — Ох, Мира… — Иоши заламывал руки, переминаясь с ноги на ногу, — Я не уверен, что понял всё правильно, но… Просто не могу не беспокоиться, это правда срочно! — Присядь для начала. Безусловно будет лучше, если ты расскажешь всё быстро, но без спешки, — Акеми лёгким жестом указала юноше на место рядом со столиком. Суетливо поклонившись, Иоши присел, неловко поднимая взгляд на Миру. — Рассказывай, что случилось? — Мира, в городе воины ищут девушку, что помогала кицунэ, — слова обрушились градом камней на хрупкое внутреннее спокойствие девушки. Неужели, ничто не отпустило её? — Насколько… — Мира слегка прокашлялась, сбивая хрипоту в голосе, — Насколько ты уверен в том, что не ошибся? — Больше, чем хотелось бы… — Иоши выдохнул, продолжив, — Услышал, что кто-то донёс самураям, прибывающим здесь, о девушке. Как понял, нам не повезло, и тебя на городском рынке увидел человек из той деревни… Представить себе не могу, почему именно в это время крестьянин именно из этой деревни оказался здесь! — Спокойнее, юноша… — Акеми метнула на Иоши серьёзный и сосредоточенный взгляд. Молодой человек несколько сжался, вновь поклонившись, возвращаясь к повествованию. — Судя по всему, кто-то рассказал воинам о том, что видел тебя среди городской толпы. Патруль усилился. Мира, нужно что-то придумать, тебе опасно здесь оставаться! Девушка глубоко вздохнула, опустив сосредоточенный взгляд. Можно было списать все беспокойства Иоши на его чрезмерную суетливость. Но что, если опасность действительно серьёзна? Что, если воины всё-таки выйдут на её след? — Ты хочешь сказать, что просто зацепил неясный слух от крестьян? Уверен, что это достаточно весомый повод для беспокойства в данной ситуации? — Акеми вела себя сдержанно. На миг девушке почудилось, что в её голосе сквозили нотки злобы и недовольства. — Но я видел этих воинов! Я говорил с человеком, которого опросили самураи, как вы не понимаете? Да и на въезде тоже… Я, конечно, не уверен, что это связано с поисками… Но стражи было явно больше, чем обычно. — Мало ли город проезжал чиновник? Не стоит всё в одно место забивать, только волнение лишнее устраиваешь, — Акеми взглядом дала понять, что Иоши пора сбавить обороты, — Но если опасность всё же имеется, Мира может переждать её в моём доме, разве не так? — выражение лица потеплело, когда женщина посмотрела на девушку. А Мира пыталась понять, что делать дальше. — Не думаю, — девушка лёгким движением потёрла шею, следом опуская руку, — Если дело дойдёт до повсеместно оглашённых поисков, это не сможет выручить. Оставаясь здесь, загоню себя в ловушку. Да и если совсем всё плохо получиться, то на тебя навлеку беду, — Мира заглянула в глаза Акеми. Женщина тут же среагировала, уже не скрывая своего возмущения. — Милая Мира, ты забываешь, что я — дама взрослая, не юная девица. Жизнь учила меня решать проблемы самой, не стоит полагать, что я не смогу с ними справиться, — голос женщины был необыкновенно глубок и серьёзен. Это немного удивило Миру, ведь такой сосредоточенной и решительной Акеми она видела чуть ли не впервые. На секунду показалось, что взгляд женщины спускался откуда-то с высокой горы жизненного опыта, которая в привычном общении намеренно стиралась в невысокий холм. — Я понимаю и уважаю твои слова, Акеми, — девушка поняла, что она настроена также решительно. Если ей будет лучше уйти — она уйдёт, — Но возможно, надёжнее будет всё же скрыться из города. К тому же, я знаю, что двери твоего двора для меня всегда открыты, — слабая улыбка коснулась лица. — Знание не означает действие, — Акеми почти незаметно вздохнула, — Не знаю, насколько надёжнее будет уйти из города, чтобы спрятаться… Но, возможно, ты права. Мира задумалась: нужно было придумать план действий, чтобы не бежать через леса в неясном направлении. Она понимала, что может вернуться в деревню. Но вопрос был в том, насколько долго воины будут оставаться в неведении? Как долго Мира сможет прожить в обычном ритме, без побегов и погоней? Необходимо было продумать запасной вариант, ведь воины, как оказалось, не стояли на месте. Они подобно времени медленно, но верно продвигались в нужную, верную сторону. Верную для них и гибельную для Миры. Чуть успокоившийся Иоши хотел было что-то сказать, но девушка прервала его. Внезапная идея ворвалась в сознание птицей надежды. — Я знаю человека, который может мне помочь. Находящиеся в комнате взглянули на девушку заинтересовано и внимательно. — Правда, время нужно будет. Не знаю, сколько. Но этот человек надёжен, обязательно выручит, — Мира кивнула сама себе со сдержанной улыбкой. — Милая Мира, меня смущает то, что ты не говоришь о его личности, — Акеми была внимательна, как никогда. — Это мой добрый приятель, — девушка улыбнулась чуть шире, краем глаза замечая озадаченность Иоши, — Ему я точно могу верить. — Хорошо, я поняла тебя. Тогда нам нужно решить, когда состоится твой отъезд. Рассуждения не длились долго, ведь решение было принято довольно быстро. Акеми сразу же обозначила, что не отпустит Миру ранее завтрашнего дня, на что перечить не стал ни один из гостей. Вещи собрать решили уже сегодня, чтобы не создавать суеты после. Ночь пролетела стремительно, рассеиваясь в свете солнца и чистого неба. Пришло время прощаться с Акеми. — Милая Мира, — женщина крепко обняла девушку, а затем чуть отошла, взяв лицо Миры в свои нежные ладони, — Знаю, ты со многим сможешь справиться. Но прошу тебя, — Акеми слегка погладила щёки девушки большими пальцами, — Помни, осмотрительность и надежда в равной степени помогут тебе. Будь внимательна и разумна в своих действиях, но не забывай о том, что внутри. Жизнь без радости теряет своё истинное значение. Девушка тепло улыбнулась, прикрыв глаза. — Я услышала тебя, Акеми, — она слабо кивнула и вновь обняла женщину. Сплетение их сердец не будет разорвано — они обе хотели в это верить. Обратная дорога в деревню удерживала путников в слабой тревоге и томительном ожидании следующих поворотов судьбы. На постоялом дворе Мира оставила уже иное послание. Круг с крестом. Несомненно, Сатоши среагирует быстро, без промедления направив свой путь в сторону дома подруги. Однако мысли о том, когда молодого человека занесёт ветром на путь девушки заставляли беспокоиться. По счастливой удаче, могло пройти не более трёх дней, а могло — и целый месяц. Выметая из головы мусор подобных мыслей, девушка просто ждала, занимая себя повседневными делами. Спустя несколько дней Иоши, беспокоящийся за состояние Миры и разрешение её дальнейших действий, вызвался доехать до постоялого двора, чтобы узнать новости. Любая весть о том, как обстоят дела с воинами, была сейчас крайне важна. Неведение томило, погружая разум в липкость смятения и заставляя сердце барахтаться в болоте опасений. . . . Ожидание томило сердце пустой тревогой и нервной мерой времени, тягуче перетекающего далее. Со дня на день Мира ожидала то ли Сатоши, то ли самураев. Забавно, насколько спасение и смерть отличались тем, кто прибудет ранее. И надо признать, столь противоположные варианты её судьбы просто раскалывали спокойствие на мелкие части. Вещи она давно уже собрала. Теперь девушка проверяла всё в который раз, пытаясь сбежать от дурных мыслей. Руки трясло подобно листьям на шелестящем ветре: того и гляди, оборвутся, падая стремительно вниз. Два достаточно объёмных вещевых мешка были наполнены лекарствами и травами, с которыми Мира не посмела бы расстаться. Что-то из личных вещей, деньги, пара бумаг Норико. Взгляд тоскливо зацепился за большую кружку. Взять её с собой просто не представлялось возможным: итак тяжело, да к тому же, разобьётся без особого труда. К вечеру виски начало сдавливать тисками, и головная боль глухой пульсацией разносила удары. Мира решила успокоить себя за привычным делом: кинула травы в чайник с водой и начала кипятить на очаге. Отвар должен был сбить боль, немного успокаивая. Сон вязкой дымкой цеплялся за сознание, однако девушка старательно отгоняла его от себя. Было страшно — тревога просто не позволяла и малой передышки утомленному уму. Хотелось плакать навзрыд, уткнувшись в старую добрую подушку дома в кровати. Как в то время, когда слёзы катились по щекам, хотелось кричать, но дома нужно было не пугать своим утомленным видом близких. Дома… А теперь, кажется, Мира вновь теряет его… Девушка задумалась о том, куда забрела дорога её жизни… Буквально год с лишним назад она также тряслась в страхе скорой встречи с воинами или разбойниками. Всё, что было вокруг, казалось чужим, неизвестным, враждебным. Нигде не было тишины. По невероятной удаче она встретила Норико. А сейчас… Теперь эта женщина погибла, и Мира вновь осталась одна. Казалось, мир сжался до пространства этого небольшого дома, давя своей безумствующей силой превосходства на юную девушку. Было страшно. Она вновь должна была бежать… Опять в её жизнь врывались погони и смерть, вынуждая трястись от каждого шороха подобно затравленному зверьку. Сердце в ритме отчаянного страха стучало ускоренно, вторя плохим мыслям и волнениям. Нужно было взять себя в руки. Спустя время Мира налила себе в чашку травяной отвар. Ароматный пар пеленой временной тишины заставил прикрыть глаза. Мысли зацепились за знакомые ощущения. Стало легче. Взгляд наткнулся на хорошо сплетённую корзину, и новая идея пришла в голову. Можно было дополнительно сложить какие-нибудь личные вещи. Хотелось забрать как можно больше, но девушка понимала, что не сможет захватить с собой всё. Поэтому откопав в недрах шкафа Норико последний вещевой мешок, она решилась сложить в него исключительно личное. Открыв сундук в соседней комнате, рядом со своей постелью, Мира задумалась, что можно прихватить. Решила взять чистый нагадзюбан и кимоно цвета давленных ягод вишни, бликующих в солнечном свете, расшитом золотистыми узорами — подарок Акеми. Девушка улыбнулась, бережно складывая одежду в мешок. Руки отложили в сторону чёрное кимоно — ненужный груз, ведь сейчас на Мире уже было одно тёмно-коричневого цвета. Гребень, заколка и пара лент, миниатюрные баночки и две кисточки — косметика, которую девушка когда-то купила с помощью Акеми. Она вспомнила, как женщина настойчиво задержала её у прилавка улыбчивой торговки, заставляя рассмотреть товар и выбрать то, что по душе. Девушка помнила и то, как не хотела тратить деньги на что-то более дорогое, но всё же заставила себя это сделать. Промелькнула мысль в голове, что в доме из дорогого остаётся ещё и потаённый запас Норико — хороший алкоголь. Засомневавшись на пару мгновений, Мира всё таки метнулась к шкафу с лекарствами, доставая оттуда закрытую бутылку саке и небольшую ёмкость с абрикосовым сётю. Мало ли пригодится. А если что, всегда можно продать. Занятость рук отнимала пространство для разгула дурных мыслей. И пускай волнение неопределенной дымкой скользило где-то на фоне головной боли, дышать стало легче. Закинув в мешок ещё пару вещей, Мира всё же решила заснуть. Беспокойство забирало и без того малые силы, поэтому нужно было время на восстановление. Ночь укрыла одеялом неясных ожиданий завтрашнего дня, мягко прикрывая веки. Проснулась Мира от грубого стука в дверь. Сердце сжалось от страха, но тут же опомнилось, как только девушка услышала знакомый голос: это был Иоши. — Мира! Скорее, открой, — юноша настойчиво продолжал стучать. Девушка открыла дверь, впуская Иоши внутрь. Тот резко выдохнул, затем замер, пытаясь отдышаться: явно только-только спустился с коня. — Встретил на пути людей, — он поймал взволнованный взгляд Миры, — В постоялом дворе уже спрашивали про тебя. Мира! — юноша скривил лицо в жалости и волнении, — Тебе нужно бежать! Они совсем скоро прибудут сюда! Девушка закусила губу, пытаясь принять информацию. Да, очевидно Сатоши не успеет… Что ж, придётся бежать как можно скорее. Как бы сильно не хотелось отрицать происходящее, Мира понимала, что иного варианта нет. Она выдохнула, опуская плечи. Лицо не выражало буйство страха, тревоги и печали — было пустое равнодушие и до дрожи безразличное спокойствие. Так, во всяком случае, показалось Иоши. — Мира? — он аккуратно дотронулся рукой до локтя девушки, привлекая её рассеянный взгляд. — Да. Пора уходить, — лишь кивнула она. Девушка подхватила мешки, направляясь к выходу. На пороге обернулась, цепляясь взглядом за каждую мелочь: старалась отпечатать в сознании всё-всё, что было доступно глазу. Здесь Норико любила перебирать травы, а там, она готовила мази. Вспомнились их вечерние посиделки у очага, весёлое щебетание Иоши, когда тот наведывался в гости. Всё казалось родным, но теперь приходилось оставлять это место, отдаваясь воле случая. Когда теперь она сможет увидеть дом? Очевидно, ещё не скоро. Неужели спустя столько времени она смогла назвать чужое место домом? Видимо да. Да только и его приходится в спешке оставлять. Выдохнув, Мира вышла из дома, направляясь уверенным шагом в сторону ограды, у которой её в учтивом волнении ожидал Иоши. — Куда ты теперь? — лишь спросил он, обеспокоенно пытаясь поймать взгляд девушки. — Не знаю. Куда тропинка заведёт, — Мира медленно моргнула, обводя взглядом участок и дом. — Удачи, Мира… — юноша сморщил лицо в жалком сочувствии, девушка встретилась взглядом с ним, натягивая улыбку. — Оставь эту жалость, и дай-ка я тебя обниму, — Иоши замешкался на секунду, но тут же крепко сжал в объятиях девушку, пряча собственную печаль и страх за её жизнь. Отойдя на шаг назад попытался улыбнуться, но вышло немного криво и скорее тоскливо. — Не боись, выберусь, — девушка кивнула ему на прощание, разворачиваясь в сторону леса. Юноша, не сумев сдержать порыв страха за близкую ему подругу и горечи от их расставания, развернулся и стремительным шагом направился в сторону дома. Он будет молиться о том, чтобы та осталась в живых и нашла своё спокойное место…