Любовь над облаками

      Воздух в машине Эдварда кажется наэлектризованным. Мы возвращаемся домой после того, как Даша обьявила о том, что устала и хочет лечь спать. Не знаю, действительно ли она устала, или это какой-то очередной план этой интриганки, но как только села на переднее сиденье, сразу же закрыла глаза, как будто и в самом деле засыпала. Мне кажется, она не хочет вмешиваться в происходящее, а только наблюдать со стороны. Ну и хорошо, сейчас не хочется тратить лишнюю энергию на бессмысленные светские разговоры. Зато я могу в полной мере насладиться обществом Нины, которая сидит на заднем сиденье совсем рядом со мной, всего в нескольких десятках сантметров.       Близость этой девушки вызывает во мне ощущение, как будто через меня пропустили разряд элетрического тока. Внутри всё обжигает огнём, желудок стягивается в тугой узел, в животе щекотно и даже немного больно. Она так близко от меня и одновременно так далеко, ведь я не имею права прикоснуться к ней. Не могу протянуть руку и дотронуться до её руки. Хотя в воображении мне хочется вовсе не этого. Дрожь проходит по всему телу, внизу живота тянет сладкой судорогой, с которой необходимо что-то делать, пока желание не стало слишком навязчивым, невыносимым. Не могу больше терпеть эту пытку.       Размышляю о том, что мне пришло в голову совсем недавно. О том, что с Ниной у меня сегодня ничего не получится. Обычно, когда я общаюсь с девушкой, мне ясно, как завершится вечер, плавно перетекающий в ночь. Это всегда логичное завершение свидания, предписанное негласным правилом. Я так привык к этому, что едва осознал, что с Ниной ничего не будет. Да, я встретился с девушкой, и мы провели время довольно приятно. Но вот наступил момент прощания, когда я должен проводить её до дома. Формально, конечно, Эдвард нас подвёз, но именно я провожу её до дверей, где наши пути разойдутся. Представляю, как мы прощаемся, и в этот миг появляется мысль: возможно, навсегда. Улыбка, воспоминания о прекрасно проведённом времени, и вот она исчезает за дверью, унося с собой частицу того волшебства, которое никогда больше не повторится. Мы лишь двое незнакомцев, встреча которых уходит в небытие.       Сердце наполняется грустью и тоской. С самого начала я не строил надежд, осознавая, что мне не может так повезти, ведь мы принадлежим к разным мирам. Но, тем не менее… Я слишком глубоко погрузился в мечты и позволил себе заблудиться в фантазиях. Стоило лишь на мгновение представить, как оно могло бы быть, и я потерял контроль над реальностью. Теперь даже не знаю, как укротить бурю воображения, разгоревшуюся во мне. В глубине души я понимаю, что не имею права мечтать о близости с Ниной – это святотатство, кощунственное неразумие. Она не такая. Вернее, она не для меня, и я не достоин её. Но разве разум способен унять мечты? Нет, конечно. Ведь во мраке моих грёз она остаётся светом, к которому я тянусь как мотылёк к огню, несмотря на осознание того, что такое желание – лишь зыбкий мираж. Мечтать о ней – это радость и боль, искушение, от которого невозможно отказаться.       Украдкой бросаю взгляд на Нину. Кажется, в темноте салона она не замечает, а меня окатывает жаркая волна. По коже бегут приятные мурашки. Как же я её хочу. Вот только протянуть руку, прикоснуться к её нежной коже, притянуть эту чудесную девушку к себе, целовать так, как никто и никогда, заставить её стонать и извиваться от страсти. Она забывает обо всём в моих руках, помнит только моё имя, кричит его в голос. Так, стоп, я слишком увлёкся, ещё немного и сам начну кричать. Вздыхаю сквозь зубы, с трудом заставляя себя не материться, хотя очень хочется. Вот же чёрт, в брюках становится так тесно, что не могу пошевелиться. Остаётся только сидеть с прямой спиной, не делать никаких лишних движений и тихо радоваться, что в полутьме салона ничего не заметно. Если включить свет, все мои мысли сразу станут понятны, стоит посмотреть на… Так, хватит, надо немедленно отвлечься, подумать о чём-то другом. Но как? Я уже мало что соображаю, мысли путаются, становятся вязкими, сознание мечтает лишь об одном. Только присутствие других людей сдерживает меня.       Кстати, почему я недостоин Нины? Почему так принижаю себя? Почему легко смирился с ролью ничтожества, когда знаю, что заслуживаю большего по праву рождения? Так, кажется, немного отвлекаюсь, нахлынувшее возбуждение отступает, хоть и не полностью. Да, у меня простой отец, обычная фамилия, не аристократическая, не знатная. Но это с одной стороны. Да, со стороны отца я — никто, обычный плебей, как и он. Но с другой стороны… Моя мать — одна из самых знатных и богатых женщин мира. Если говорят об аристократии, знатном происхождении, красоте и утончённости, в первую очередь, думают о ней. Она часть королевской династии, она мать наследника, жена сына бывшего правителя. И её дети, по-любому, такие же, как она, не важно, кто их отец. Естественно, я никогда не сравнюсь с Эдвардом и Анни — у них и отец не менее благородный, чем мать, но мне и её достаточно сполна. Уже одно наличие такой матери делает человека небожителем.       Я скрываю происхождение из скромности и благородства, но всё может измениться. Уже один факт того, что я сын Натали, делает меня недостижимым для простой актрисы плебейки. Да, я пока не признан, но даже в позапрошлом веке бастарды получали все права, если им удавалось добиться статуса, а сейчас, после появления тестов ДНК, тем более. Сейчас дворянство получают даже незаконнорожденные внуки аристократов. Был случай, что девушку признали дворянкой, когда выяснилось, что её дед был аристократом.       Вот же ирония судьбы. Если бы я с самого начала потребовал от Натали признать меня законным сыном и наследником, то Нина смотрела бы на меня совсем по-другому, она бы чувствовала себя недостойной, потому что в нашем мире любой человек, имеющий хоть каплю аристократической крови, выше по статусу, чем любой миллионер простого происхождения. А значит, я по определению выше Нины, но она об этом не знает. Никто не знает и не должен знать, моя гордость не позволит мне выдать тайну. Я не собираюсь бегать за женщиной, которая бросила меня после рождения, которой я не нужен, только раду статуса. Даже из-за Нины, ведь я тогда перестану себя уважать. А зачем мне жизнь, в которой я себя не уважаю, даже если в ней будет присутствовать девушка, которая мне нравится. Нет, я не пойду на унижения даже ради Нины. Пусть лучше она так и думает обо мне как об обслуживающем персонале, не зная, что это она недостойна меня, а со мной стала бы частью элиты.       А что если?.. Нет, я не могу даже думать о таком, но мысль так заманчива. А что если поступить как с другими девушками в такой ситуации? Обычно, когда провожаю до дома кого-то из девушек, с которыми у меня были свидания, если вижу, что она сама не приглашает меня для продолжения вечера, стараюсь ускорить ситуацию. Например, прошу позволить мне зайти, чтобы попить воды. Или кофе. Или чаю. В общем, напрашиваюсь на приглашение. А дальше уже дело техники. Когда девушка наливает мне воду, я медленно приближаюсь к ней, осторожно обнимая. Нежно глажу по волосам, слежу за её реакцией. Если она не отстраняется, значит, можно перейти к более решительным действиям. Поглаживаю её лицо, целую в щëку, затем в шею и, если её взгляд остаётся мягким, позволяю себе поцелуй в губы. Ласково и осторожно я продолжаю нежные прикосновения, спускаясь к её груди. Эти прикосновения плавно погружают её в экстаз. Я знаю, как правильно ласкать, чтобы каждый миг дарил ей неземное наслаждение.       На самом деле, искусство соблазнения обретает простоту, по крайней мере, для меня. Даже если женщина изначально не собиралась отдаться мне, важно уметь прикоснуться к ней так, чтобы еë сердце трепетало, и поцеловать так, чтобы вспыхнуло пламя желания. Следует разжечь в ней страсть, вызывая такие эмоции и ощущения, что у неё не останется шанса устоять. Она не сможет отказать, сгорая от волнения, сама бросится в объятия, не в силах противостоять этому притяжению. Обычно мои намерения всегда сбываются. Со всеми, кого я стремлюсь покорить. Ещё ни одна не отказала. Каждое мгновение, каждое прикосновение обнажает внутренний мир, пробуждает сокровенные желания и превращает невидимое в ощутимое. В этом танце углублённого взаимопонимания я отказываюсь признавать границы, сочетаю лëгкость и страсть, создавая атмосферу, в которой отвергать невозможно. Искусство соблазнения — это не просто игра, это волнение, умение вдохновить и разжечь огонь, который не погаснет, пока сердца бьются в унисон.       И вот теперь мне предстоит борьба с собой между желаниями и моральными принципами. Да, я знаю, что не должен соблазнять Нину, она не девушка на одну ночь, а великая звезда, к которой я должен испытывать уважение, но мне так трудно контролировать желание. Да, я хочу её и полностью осознаю этот прискорбный факт, ведь мне ничего не светит с ней. Я не имею права даже прикоснуться к ней. Но как смириться с этим? Нет ничего тяжелее, чем находиться рядом с девушкой, которая безумно возбуждает, но не иметь возможности осуществить желание. Да я просто взорвусь! Никогда ещё не испытывал ни к кому запретную страсть, и ощущения, мягко говоря, ужасные. Но я должен держаться, не переступать грани дозволенного.       Нина слегка поворачивает голову, в слабом свете приборной панели почти не различить её лица. Однако, понимаю, что она смотрит на меня. Ощущение, словно сквозь меня прошёл мощнейший разряд тока. Сладкая тяжесть возникает в животе, опускается ниже. Да сколько можно?! Я сейчас точно взорвусь. Нет, само по себе я, конечно, люблю испытывать возбуждение, это так приятно. Но только если знаю, что последует продолжение. А если его не будет, то потом становится хуже, неудовлетворённое желание вызывает боль. А поскольку с Ниной точно ничего не будет, то и желание не пройдёт, а значит, мне предстоит мучиться всю ночь. Если, конечно, не поеду к Норе. Она давно простила меня, но ведь это сравнивать невозможно. Нору и Нину даже рядом не поставить.       — Приехали, — прерывает мои мысли голос Эдварда.       Поспешно возвращаюсь в реальность из пучины размышлений. Смотрю в окно. Мы действительно подьехали к дому Нины. Даже не знаю, радоваться этому или нет.       Однако в этот миг я вспоминаю о своих обязательствах джентльмена перед Ниной. В действительности, лучше не оставаться на месте, когда включится свет — все станет слишком очевидным. Не дожидаясь, когда девушка сделает движение, я открываю свою дверь. Выйдя, обхожу машину и распахиваю дверь со стороны Нины, протянув руку, чтобы помочь ей выйти.       — Спасибо, — говорит Нина. — Пока, Эдвард, — добавляет она, оглядываясь на него. — С Дашей не прощаюсь, если она спит.       Нина сейчас направится к дому. Это мой последний шанс. Внутри меня разгорается борьба со здравым смыслом. Я понимаю, насколько неправ, но не в силах противостоять желанию. Да, это ужасная идея, самая худшая, но иначе не могу. Слова срываются с губ помимо воли, прежде чем успеваю остановить себя.       — Нина, можно зайду к тебе на минутку? Так пить хочу, а вода закончилась.       Нина останавливается и оборачивается, её взгляд застывает на моем лице. Внутри меня все кипит — и страх, и надежда. Она колебалась всего мгновение, но затем кивнула.       — Ладно, заходи, — тихо произносит она, и я чувствую, как сердце начинает биться чаще.       — Эдвард, я, возможно, задержусь, — успеваю шепнуть брату, — так что можешь уехать без меня, не надо ждать, — сгораю от стыда, пока говорю это, но реально не хочу, чтобы он ждал. Кто знает, насколько задержусь? Вдруг на всю ночь, если повезёт? Хотя, подозреваю, что этоит моралист меня не одобрит, даже остановит. Но, по-видимому, Эдварду нет особого дела до Нины, потому что он спокойно соглашается. Не ожидал от него.       Направляясь к её дому, я не могу не думать о том, какая это всё-таки безумная идея. Но в голове звучит только одна мысль — момент, когда мы останемся наедине, может стать решающим.       Пока мы пересекаем двор, меня терзают смятение и предвкушение. Я понимаю, что за этим решением могут прийти последствия, которые изменят всё. Но теперь это кажется совершенно неважным. Я лишь хочу, чтобы она посмотрела на меня не как на друга. Она распахивает дверь, приглашая меня войти. Я смотрю ей в лицо — в нем не было сомнений, только любопытство.       Войдя в её уютный мир, я чувствую, как напряжение растворяется, но остается вопрос: смогу ли я одержать верх над здравым смыслом или уступлю искушению, что тянет меня к ней?       Стою в прихожей, окруженный мягким светом, который струился из комнат. Каждый шаг к ней должен быть продуман и осторожен, как будто иду по тонкому льду, который может треснуть в любой момент. Нина поворачивается и приглашает меня сесть на диван. Я сажусь, пытаясь скрыть дрожь в руках и резкие удары сердца.       Нина наполняет стакан водой и протягивает его мне с невинной улыбкой. Неужели она не осознаёт, что дело вовсе не в воде? Она, возможно, так наивна, что не догадывается о моих настоящих намерениях. Или, быть может, её уверенность в себе настолько велика, что она не чувствует страха? Не задумывается, что может стать лёгкой добычей. Некоторые девушки бывают забавными, искренне полагая, что способны сопротивляться моему обаянию. Однако именно таких, по своей сути, легче всего сломить — они даже не контролируют ничего. Достаточно лишь одного поцелуя, и вот она уже готова к всему, словно открытая книга, страницы которой ждут, чтобы быть прочитанными.       — Ты что-то хотел мне сказать? — Ее голос звучит мягко, но в его интонации я улавливаю напряжение. Как будто она тоже чувствовала, что этот момент может изменить всё. Я борюсь с волнением, отыскивая слова, которые могут объяснить моё внутреннее состояние.       — Да, я… — начинаю я, но обрывки мыслей не дают мне сформулировать свой ответ. Между нами повисает тишина, наполненная ожиданием. Я смотрю в её глаза, пытаясь найти в них подтверждение своих надежд.       Нина медленно наклоняется ко мне, и в этот миг все сомнения исчезают. Я понимаю, что хочу больше, чем просто дружбы. Моя рука сама собой тянется к её, и время словно останавливается.       Нина едва заметно дрожит. Или это лишь игра воображения? Я слишком возбуждён, чтобы рассуждать трезво. Трепет, охватывающий меня словно электрический ток, бесконечно пронизывает тело. Нина ещё сильнее наклоняется, её силуэт становится ещё более притягательным. Я не в состоянии отвести взгляд от её выреза, который открывает новые горизонты. Грудь, красиво очерченная обтягивающим платьем, привлекает внимание и вызывает у меня ещё большее волнение. С трудом сглатываю, ощущая, как дух захватывает от затаённого ожидания.       Хочется сгрести её в охапку, страстно поцеловать, опустить на ковёр в гостиной, сорвать платье, чтобы, наконец, прижаться к её телу, обнажённому, ничем неприкрытому. Но так нельзя. С трудом останавливаю разыгравшееся воображение. С Ниной нельзя обращаться как с одной из тех порочных девиц, которым такое нравится. С ней необходимо действовать нежно, осторожно. Подавив почти нестерпимое желание овладеть ею здесь и сейчас, я поднимаюсь с дивана. Про воду забыл, Нина, похоже, тоже. Теперь смотрю на неё сверху вниз. Едва заметный вздох срывается с её губ. Неужели только сейчас начинает догадываться, к чему всё идёт? Поздно, моя милая, у тебя нет шансов уклониться. Во мне вспыхивает торжество. Кажется, мне удаётся одержать верх над этой надменной гордячкой. Ещё чуть-чуть. Надо лишь протянуть руку, прикоснуться к её волосам. Мягко, нежно, погладить их. Провести рукой вниз, к шее. Медленно притянуть её к себе, поцеловать в губы.       Всё это происходит в моём воображении, хотя на самом деле я боюсь даже пошевелиться. Не понимаю, что со мной, но меня охватывает странная робость. Руки, кажется, отказываются подчиняться, повисают вдоль тела безвольно. Нина поднимает на меня недоумённый взгляд, и напряжение между нами становится почти осязаемым. Наши тела находятся в нескольких сантиметрах друг от друга. Никогда бы не подумал, что такое возможно — быть так близко к великой звезде. Она сейчас выглядит такой растерянной, немного робкой. Её взгляд совсем невинный, почти детский. Я ощущаю, как время замирает, а мир вокруг перестаёт существовать. В этой трепетной тишине, в ауре взаимного смущения, я понимаю, что это мгновение безупречно прекрасно. Мы связаны невидимой нитью, и несмотря на страх, охватывающий меня, я не хочу, чтобы этот миг заканчивался. В нашей близости таится нечто волшебное, что заставляет сердце биться сильнее, а разум вновь и вновь задавать вопрос: возможно ли это на самом деле?       — Артур, — шепчет девушка, нарушая повисшую чарующую тишину, — в чём дело? Ты ведёшь себя странно.       Медленно прихожу в себя. Где я? Кажется, только что побывал в раю, даже не прикасаясь к ней, не говоря уж обо всем остальном. Между нами не было ровным счетом ничего, но от одного её присутствия и взгляда в глаза я испытываю такую эйфорию, словно у нас уже случилась близость, и у меня был оргазм. Как такое возможно? Что со мной происходит, почему не могу заставить себя прикоснуться к ней? Не понимаю. Она словно хрустальная статуэточка, и если я дотянусь до неё, она разобьётся на миллионы осколков. Да, именно так, мне страшно её трогать, боюсь причинить ей боль, сделать неосторожное движение в её присутствии. Нечто подобное Эдвард говорил о Даше, но я никогда ни к кому не испытывал ничего подобного. Странно. Сейчас мне кажутся кощунственными все мысли о Нине. Я даже пальцем боюсь тронуть это нежное совершенство, не то что осуществить мои мечты. Неужели я всерьёз размышлял о том, чтобы поцеловать её, снять с неё платье и переспать в первый же вечер? Эта идея кажется мне безумной. Сейчас мне просто хорошо находиться рядом, смотреть в её прекрасные изумрудные глаза, такие красивые, что не хочется отводить взгляд.       Нужно как-то скрыть свое замешательство. Не хочу выглядеть дураком в глазах Нины — она бы только посмеялась. Поэтому стараюсь излучать невозмутимость, чтобы голос не выдал моих переживаний.       — Всё в порядке. Я просто хотел узнать, можем ли мы ещё увидеться?       Нина смотрит на меня с недоумением.       — Мы вроде договорились, что ты зайдёшь завтра после съёмок, — на её лице появляется лёгкая улыбка. — Можешь записать мой номер, если хочешь.       — Спасибо, — произношу, не веря своей удаче. Поспешно достаю телефон, руки наконец-то подчиняются мне. Пытаюсь не думать о том, что было до этого, какой скрытый механизм сработал, не позволив мне прикоснуться к Нине.       Добавив её номер в контакты, я не могу поверить, что теперь у меня есть телефон самой звезды. Посылаю ей сообщение, надеясь, чтобы у неё отразился мой номер. Беру забытый на столе стакан воды и выпиваю его залпом, ведь горло ужасно пересохло. Мне следует уходить, пока не передумал. Мой организм живёт своей жизнью, игнорируя голос разума. Однако он всё же подчиняется мне, не позволяя совершить непоправимое, оставаясь на грани. Я осознаю, что не простил бы себе, если бы что-то пошло не так.       Я недолго нахожусь на грани мечты и реальности, сердце колотится, как будто предвещая перемены. Я чувствую, что, делая этот шаг, покидаю привычную зону комфорта и вхожу в мир неведомого, где все возможно. Вдохнув глубоко, я решительно направляюсь к двери, чувствуя, что больше не выдержу ни минуты в её присутствии.       — До завтра, Ниночка, — быстро говорю я, — благодарю за чудесный вечер, мне было очень приятно.       — Пока, Артур, — спокойно, хотя всё ещё немного удивлённо отвечает девушка, которая, видимо, всё ещё обескуражена последней сценой, и так и не догадывается, что едва не стала моей. Только лишь огромное усилие воли удерживает меня от опрометчивого поступка. Для неё, наверное, моё поведение кажется весьма странным. Даже не представляю, насколько глупо я выглядел. Хотя, может, она спишет это на естественное желание простого человека подольше побыть в присутствии великой звезды?       Скорее на воздух, и мне необходимо вызвать такси. Я больше так не могу. Однако, к моему огромному изумлению, за воротами дома Нины по-прежнему стоит внедорожник Эдварда, и он сам ожидает меня, опираясь на капот машины, вместо того чтобы уехать. Тут уже я ничего не понимаю. В следующую минуту он делает шаг в мою сторону.