В целости и сохранности

— Долго еще? — Сокка, совершенно выбившись из сил, еле плелся позади ребят, повторяя навязчивый вопрос как мантру. Словно дорога резко сократится, а на горизонте замаячат огни далекой деревни, если он вдруг в очередной раз спросит, не пришли ли они случайно.       Саи уже привычно смиренно вздохнула и вновь заявила свое обнадеживающие «еще немного». Сокка за ее спиной что-то неразборчиво буркнул и зашаркал дальше.       Первое, чему мама научила Катару — терпению. Белесенькие малыши тюленеморжей были так пугливы и недоверчивы, что подступить к ним было практически невозможно, а о том, чтобы поиграть не шло и речи. Требовалась львиная доля выдержки и осторожности, чтобы невзначай не спугнуть животное, помочь ему увидеть в себе поддержку и друга, а не врага и опасность. Она помнила, как часами могла сидеть возле морозной проруби, замерев, словно ледяная статуя, пока маленькие тюленеморжи, лишь опасливо высунув мордочки из воды, разглядывали ее своими жалкими, похожими на темные бусинки глазами. Катаре удалось заслужить дружбу и доверие маленьких трусишек и это была лучшая награда. Тогда девочку распирало от гордости за то, что самое боязливое и осторожное на всей снежной пустоши животное доверилось ей, нашло в ней теплоту, заботу и друга. Катара потом часто бегала подкармливать своих крохотных друзей, попутно показывая Сокке язык на его ворчания о пустой трате еды, и с удивлением заметила, что они больше не малыши.       Терпеть Сокку — это немного другое. С каждым навязчивым вопросом раздражение Катары поднималось, как булькающая лава в жерле вулкана, но так и не дойдя до кратера, плюхалось обратно на дно. Они все были уставшими, грязными и голодными. А рассердить не евшего ничего целый день человека было, как известно, проще простого. Хотя, не то чтобы обстоятельства здесь сильно влияли, Сокка сам по себе умел быть впечатляюще раздражающим без всякой на то причины. Катара злобно зыркнула на него, предрекая еще одно, уже проевшее плешь в мозгу «долго еще?» Брат на это только с возмущенным видом пожал плечами, словно не понимая, что он такое сделал.       Катара отвернулась. До этого она была уверенна, что Сокка заблудился просто потому, что он — Сокка, но чем глубже они заходили, тем сильнее девушке хотелось поскорее покинуть это жуткое место. С каждым шагом воздух тяжелел, кривые и острые руки деревьев тянулись к ним все сильнее, наровясь схватить путников за клочок одежды и оставить в своих сморщенных лапах навсегда. Все вокруг было так тихо и темно, словно мертво, словно они были единственными живыми существами во всей, разросшейся до самого горизонта чернильной гущи. В таких местах воображение против воли начинает рисовать ужасающие сюжеты и картины, которых в реальности быть не может, но в этой глуши они были более чем настоящими, дышали в затылок, и от этого леденящего душу и сердце ощущения, по телу пробегал табун неприятных мурашек.       Ребята тоже притихли, раньше они весело брели по дороге густо осыпая друг друга рассказами и вопросами. Сейчас же они молчали, изредка поглядывая на кого-нибудь из своих попутчиков, и только Сокка своими изможденными драматичными вздохами нарушал общий обет тишины.       Раздражение уступило свои полномочия неожиданному ощущению опасности и чужого присутствия. Катара, поежившись, мотнула головой в попытке отогнать липкое чувство страха, которое накатывалось холодной волной, то исчезая, то вновь давая о себе знать. Она старалась смотреть куда угодно, лишь бы не во мрак неизвестности и, ее блуждающий в поисках спасения от необъяснимой тревоги взор, упал на единственное светлое пятно — лампу и залитое светом от огня лицо Саи.       За все время пути у них с новой девочкой так и не вышло прямого контакта, что несколько расстраивало Катару. Девушка понимала насколько по-детски звучало ее желание, но в Южном племени у нее никогда не было подруги. Конечно дома были и другие, совсем маленькие девочки, и Катара также заботилась о них, как о своих собственных младших сестричках, играла в куклы, но это было не то же самое. Она никогда не жаловалась, и одиноко в племени вовсе не было, но иметь подругу своего возраста было ее сердечным и сокровенным желанием. Они вместе могли бы лепить снеговиков, дарить друг другу украшения, кормить животных и просто весело проводить время. Катара могла бы почувствовать себя обычной девочкой, ведь так здорово иметь того, кому всегда можно довериться, кто бы понимал все без слов и всегда был рядом.       Перед глазами у Катары встал забытый образ маленькой девочки с блеклой синевой в вечно печальных глазах — Нини, ее выдуманная подруга. Катара даже не помнит точно, в какой момент подружка возникла в ее голове, наверное, это произошло после последнего визита Народа Огня в снежную долину. Она зажмурилась, когда поняла, в каком направлении уплыли ее мысли, а рука уже по привычке потянулась к стеклянному ожерелью у нее на шее, единственному, что осталось от мамы. Катара резко распахнула глаза. Нельзя вечно цепляться за грезы и утраты прошлого, Нини была рядом, когда Катара осталась одна, плачущая и напуганная, и тогда она нашла в своей выдуманной подруге утешение, надежду и силу идти дальше. Но Нини была нереальна, всего лишь фантазией маленькой девочки, которая не знала, как справиться со своим горем. Спустя кучу лет Катара больше не чувствовала себя мерзкой предательницей, прогоняя навязчивый образ девочки с блеклой синевой в вечно печальных глазах. Настоящая девушка, из плоти и крови брела совсем рядом и была все же лучше, чем фантазия, порожденная горечью утраты.       Катара приблизилась к новой знакомой, заодно и для того, чтобы стоять подальше от обступившего со всех сторон мрака, поближе к свету. Сперва она не представляла о чем можно заговорить, до этого момента все место в диалоге занимали Сокка с Аангом. И Катаре следовало признать, что она была слегка обижена на длиннющий язык брата, который, наверное, уже успел сложить о ней нелестной представление. Поэтому она просто не могла стоять в стороне и не разбить в дребезги лживый образ гневной и истеричной младшей сестрички. — Я раньше никогда не видела такого леса — тихо начала Катара, осмотревшись по сторонам — Он такой… — Жуткий? — Закончила вместо нее Саи, обернувшись на голос другой девушки.       Катара кивнула. — Сначала я бы отдала все на свете, лишь бы не бродить здесь в одиночестве. Но это мой дом, а его не выбирают. — Заключила Саи, печально улыбнувшись, и слегка помедлив, снова отвернулась. — Ну зачем же так мрачно? Например, у нас, воздушных кочевников, домом был каждый уголок в мире! Вот в итоге и получается, что весь мир мой дом! — Воодушевленно заявил Аанг, радостно всплеснув руками, и немного развеял атмосферу общей напряженности.       Сокка хмыкнул: — Да, вот только теперь в этом доме предостаточно тех, кто не очень-то и рад тебя видеть.       Сокка понял, что неудачно сострил, когда Аанг после его слов совсем сдулся, и даже Саи, его новая восторженная публика, не оценила, бросив в его сторону неодобрительный взгляд.       Катара замялась, ей всегда становилось немного не по себе, когда их речи касались дома, мира и своего места в нем. Было еще и то что, она почти ничего не знала о Саи. Но девушка готова была поспорить с определенной странностью в ее словах, ведь даже самое ужасное и мрачное на вид место перестает быть таким, если является твоим домом, потому что в нем находятся дорогие и родные тебе люди. А место, где в одном флаконе существуют любовь, тепло и забота никак не может представать в воображении жутким и неуютным. Южный Полюс — морозный и суровый край, но там Катаре никогда не было холодно. Возможно не все разделяли ее чувств или не всем так повезло. В любом случае, она не хотела терять ту ниточку понимания, которая возникла между ними и поспешила перевести тему, пока связь еще не была утеряна. — Когда мы прибудем, что будет дальше? У нас ведь совсем нет денег чтобы заплатить. — О, об этом не беспокойтесь! Я думаю, бабушка будет не против, если вы переночуете у нас. Поверьте, в Джин Шу так редко бывают гости, вернее их вообще не бывает, что каждый будет рад вам. Причем все ведь хотят помочь Аватару, а для мира не жалко и пары кочанов капуты!       Катара немного стушевалась. Ей казалось немного неудобным вваливаться по среди ночи в дом к пожилой женщине и собирать дань с жителей деревни. Уловив скептицизм и неуверенность в ее настрое, Саи с впечатляющим рвением принялась уверять девушку в нормальности такого положения. — Нам совсем не сложно! Люди годами грезили о возвращении Аватара, конечно они помогут. Каким ужасным местом был бы мир, если бы люди очерствели друг к другу, особенно в нынешней ситуации. Причем, ты можешь считать, что я просто возвращаю долг. — Она заговорчески подмигнула Сокке. — Твой брат меня просто спас!       Катара удивленно приподняла бровь: — Сокка? — Именно! Он помог мне найти растение, за которым я пришла. Если бы не Сокка, я не знаю сколько бы еще бродила здесь! А ведь сейчас сезон лунных пауков… — Она брезгливо вздернула нос.       Сокка, шедший до этого невероятно польщенным и довольным, в ужасе отпрыгнул от деревьев услышав о пауках. Девочки хихикнули.       Саи, глядя себе под ноги, робко обратилась к ребятам с просьбой: — Только… Можно попросить вас об одном одолжении? — Слегка замявшись и с мольбой в глазах она все же продолжила. — Когда мы придем, на утро, не говорите остальным, что это я вас привела.       Пока ребята были в недоумении от такой странной просьбы, Саи в растерянности ожидала ответ. Первым отошел Сокка с подозрением спросив: — А что не так? — Ну… — Девушка отвела взгляд. — Я им не очень нравлюсь, так будет лучше. — Да ладно, ты буквально помогаешь разобраться с их болячками! Что такого ты там натворила? — Усмехнулся он и, внезапно приняв притворно-серьезный вид, тихо шепнул. — Ты правда травишь людей?       Саи удивленно моргнула и тут же вспыхнула: — Н-нет! Просто так правда будет лучше.       Сокка, с неким скептицизмом, неопределенно пожал плечами, что больше склонялось к тому, что он согласился солгать. Аанга уговаривать не пришлось, он похоже не задумывался о странности ситуации и просто кивнул.       Сомнения начали закрадываться у Катары в душе. Сперва это был легкий флер подозрения, смущения и небольших неудобств. Стоячий воздух вокруг пах тайной и недосказанностью, Катара даже начала ощущать себя овечкой с завязанными глазами, которая по глупости и, того не ведая, весело бредет прямо в пасть к волку. Девушка фыркнула собственным мыслям. Какие глупости, неужели «чутье» Сокки было таким заразным? Хотя полностью отделаться от странного чувства неправильности ей не удалось. Саи определенно чего-то недоговаривала, и это что-то было важным. С каждой репликой девушки вопросов становилось все больше, и ни один из них так и не находил своего ответа, оставляя зияющую дыру в сознании, и сея семена подозрения в сердце.       С каждым шагом, каждой милей приближения к загадочному Джин Шу, она всеми клетками тела чувствовала растущее напряжение. Удивительно, но сама Саи не вызывала у девушки противоречивых чувств, она даже наоборот, говорила слишком искренне, когда, конечно, не смолкала уткнувшись себе под ноги. И это было еще хуже, ведь неподдельность эмоций и недосказанность в словах давали такой уровень непонимания, что от него у Катары начинала болеть голова. И все-таки, правду говорят, что, много думая только больше себя запутаешь, а в итоге никаких загадок и предательств не было, а если и были, то разгадка их лежала на поверхности, позорно долго ожидая, когда она наконец будет обнаружена.       В итоге придя к выводу, что ей стоит меньше себя накручивать, Катара нарвалась на неуверенность в синих глазах Сокки. Что же, может все было не так уж и безосновательно. Прекрасно поняв друг друга без слов, с помощью легкого прищура они договорились быть осторожнее и внимательно наблюдать за тем, что будет происходить дальше.       Весь остальной путь Саи молчала, не предпринимая больше никаких попыток завязать диалог, было в этом молчании что-то пристыженное и болезненное. Катара еще давно заметила спад настроения девушки по мере того, как они приближались к Джин Шу. Сперва она весело шутила, подыгрывая Сокке, успев даже о себе поведать, а потом будто замкнулась, словно вспомнила о чем-то невыносимо пугающем, что заставило ее запереть все двери и засомневаться в собственных словах и поступках. Эта же неуверенность передалась и остальным, которые уже с большим сомнением относились к перспективе нового ночлега и ужина.       С головой уйдя в раздумья, Катара не обратила внимание на торчащий из земли жирный корень дерева и, неловко ойкнув, запнулась за него самым нелепым образом. Девушка зашипела от досады, и кто такой додумался селиться этой глуши?! — Почему ваша деревня вообще находиться так глубоко в лесу? — Пожаловался Сокка, уже еле двигая ногами.       О, похоже Сокка действительно умел читать мысли. Не зря же они были братом и сестрой. — Так безопаснее, даже о нашем существовании здесь, наверное, почти никто не знает. Мала вероятность, что армия Огня сунется сюда, здесь только лес, болото… — В конце предложения ее голос дрогнул. — Правда в этом есть свои минусы, навещает нас только болотная лихорадка. — Невесело закончила девушка.       Однако не вызвав должной реакции, она снова умолкла. Убрав рукой крупную пушистую ветку ели, Саи развернулась к ребятам, стараясь выглядеть радостно и торжественно, но лихорадочный блеск глаз выдавал крайнюю степень беспокойства: — Добро пожаловать в Джин Шу.       Как часто люди тешат себя ожиданиями, возведя воздушные замки, а потом, когда королевство иллюзий сдувает потоком яви, оказываются выброшенными в бушующее море, без возможности за что-либо ухватиться? Катара не смогла выдать свое разочарование за простое удивление. Джин Шу — настоящая дыра. Все мысли о западне и любые подозрения вмиг рассеялись, она и сама не горела бы желанием сюда вернуться. На душе стало и легче, и тяжелее одновременно, просто одни переживание сменились другими, возможно даже не столь серьезными.       Густой мрак устилал кучи одинаковых жалких лачуг с соломенными крышами, то что должно быть домом и надежным укрытием от невзгод, выглядело ветхим и неуютным, будто вот-вот обвалиться. Катара не смогла бы рассмотреть и этого, если бы возле входа в каждую хатку не клубились мириады светлячков. Оказалось, это вовсе не светлячки, лишь чуть-чуть всмотревшись девушка поняла — свечи, обычные тонкие свечки озаряли ночь. — Я знаю, это выглядит не очень, но ведь внешность бывает обманчива, правда? — С надеждой проговорила Саи, в ответ на общее явно неприятное удивление. Казалось она и сама была не очень уверенна в своих словах и даже разделяла настроение ребят, сочувственно поджав губы. — Знаешь что? Меня абсолютно не волнует внешний вид, только начинка. Я просто хочу поесть в конце концов!       Катара закатила глаза: — Ты вообще когда-нибудь думаешь о чем-то кроме еды? — Слушай, я простой парень с простыми потребностями. — Сокка уже собирался закончить перепалку, когда его словно током ударило, и он многозначительно, с нарастающей громкостью в голосе, заявил: — Если бы я не думал о еде, мы бы даже не дошли до сюда, а умерли от голода намного раньше! И вообще, ты съела весь мой улов!       Катара задохнулась от возмущения и распалялась уже не на шутку, когда Саи вдруг громко шикнула, тем самым отвлекая брата и сестру от спора. Она сурово нахмурила брови: — Своими криками вы всех здесь разбудите!       Аанг неловко мялся сзади, не зная, как лучше напомнить об одном небольшом неудобстве: — Эм… Ребят? А что делать с Аппой? Мне кажется он сюда не поместиться… — Мальчик с сомнением осмотрел деревушку. Аппа тихонько засопел, будто подтверждая вопрос. — Может мы оставим его здесь, неподалеку? — Колеблясь предложила Катара, подметив, что кусты совсем рядом выглядели довольно мягкими.       Она понимала глубокую вину и неуверенность в лице Аанга, сегодня он и так, желая своему другу только лучшего, причинил ему боль. Мальчику станет только хуже, если ему снова придется покинуть Аппу. Она почувствовала легкое головокружение, когда задумалась о том, какие терзания причинила Аангу своим неосторожным предложением. Но вопреки опасениям девушки, в серых глазах Аватара сверкнула сталь. Такой взгляд Катара видела у него лишь однажды, когда они покидали Южный храм воздуха.       Аанг коснулся темнеющей стрелы на голове бизона и зажмурился: — Прости приятель, но дальше мы сами.       Бизон дернул ушами, не издав при этом ни звука. Иногда Катаре казалось, что Аппа был разумнее и понятливее многих людей.       В близи все выглядело еще более дряблым и поношенным. От постоянной влаги и сырости доски в некоторых местах совсем растеклись, и в них даже копошилось что-то живое. Катара брезгливо отвернулась, отметив в секунду пропавший аппетит. Людей совсем не было. Только ночь и тишь. Жутко и неприятно. Под ногами противно булькала слякоть, и единственной отдушиной для глаз были свечи, освещающие каждый порог. Катара собиралась спросить зачем они здесь, может свечи были с ароматом и отгоняли определенных насекомых? Что-то подсказывало ей что их здесь не мало.       Она передумала задавать вопросы, даже издавать любые, самые тихие звуки, увидев, с какой осторожностью Саи кралась по проулкам. Честное слово кралась! Затаивалась под каждым углом и стояла там до тех пор, пока была более чем уверена, что на улице ни души. Как уличный воришка, пытающийся неприметно протиснуться через толпу, и одной лишь ловкостью рук выудить из карманов прохожего заветный кошелек и также неприметно покинуть арену событий. Она, опасливо оглядываясь, ныряла из угла в угол, словно враг в собственном доме, с такой сосредоточенностью, будто любой лишний звук будет стоить ей жизни.       Сами того не осознавая, ребята вторили такому настрою, тихо скользили за ней, будто пробирались по тылу врага, выполняя важный приказ. Это похоже на детскую игру, ты понимаешь, что события не настоящие, что в кустах нет никаких разбойников и тебе вовсе не обязательно быть незаметным, но эмоции — есть, самые настоящие. Все действия разворачиваются в голове, а чувства от них такие, словно все это происходит сейчас. Ощущается и глупо, и весело одновременно, как в детстве. Было ли это как-то связано со странной просьбой девушки не упоминать о ней, оттого она и не хотела засветиться на улице, Катара уверена не была. Она очнулась от своей небольшой игры лишь стоя у дверей в хатку, выглядящую опрятнее и немного больше их «сородичей», ведь все постройки здесь были возведены по одному подобию.       Саи еще раз оглянулась по сторонам и робко постучала. Не добившись никакого эффекта, наклонилась к зазору между досками и шепнула: — Бабушка, это я…       Дверь тут же распахнулась, словно тот, кто стоял за нею, караулил все это время, только ожидая сигнала к действию. Из мрака выплыла низкая старушка, как будто тяжестью прожитых лет ее придавило к самой земле. Сухое, похожее на сморщенное яблоко лицо было недовольным, но в мутных, пораженных слепотой глазах, плескалось беспокойство. Ее морщины разгладились, когда она наконец разглядела стоящих перед ней людей. — Саи! — Духи, детка что же ты так… — Старуха оборвала свое хриплое карканье, снова сощурившись. — А это что за ребята? — Бабушка, потише! Я попозже все объясню. — После этих слов Саи буквально впихнула ребят и бабушку внутрь дома. — Я встретила их в лесу, они путешествуют и им некуда было пойти! А еще Аанг, — она указала рукой на неловко улыбающегося мальчонку, — Аватар!       Лицо старухи вытянулось от удивления, но она не выглядела убежденной. — Значит ты, малец, в самом деле Аватар? — Протянула старуха, смотря куда-то мимо него. Аанг неуверенно качнул головой. — Выйди на свет.       Старушка подступила ближе к свече, покоившейся на столе, пока огонь не озарил ее больные глаза и синие стрелы на выбритой голове Аватара. Она ахнула, схватившись рукой за столешницу и расплылась в теплой старческой улыбке. — Так значит Духи были правы… — Она молвила отстраненно, словно самой себе подтвердила давно волнующее предположение.       Саи вопросительно нахмурилась: — Духи?       Но старушка не стала отвечать на ее недоумение, толи не расслышала, толи еще что-то, но все также улыбаясь своим мыслям, глядела мимо Аанга.       Катара чувствовала себя странно не в своей тарелке. Внезапно разыгравшаяся совесть настаивала, что им следует извиниться за такой поздний визит, но слова попросту не складывались, никак не давая ей выразить свои мысли. Поэтому девушка и стояла, заламывая внезапно показавшийся лишними руки, и изнывала от ощущения собственной глупости и неловкости. — Мы просим прощения, за то, что были так грубы и не представились. — Сокка с притворно официальным тоном слегка поклонился. — Меня зовут Сокка, а это, — он указал в сторону девушки, — моя сестра Катара. Мы путешествуем с Аватаром, но заблудились из-за бури и тогда… — Сокка собирался поведать все в мельчайших подробностях, но старуха только махнула рукой. — Полно мальчик, расскажешь потом, — она зашаркала к столу и стянула со стоявшей на нем кастрюли цветастое полотенце, — вы небось голодны, верно?       Услышав это глаза Сокки прямо засветились, а старушка усмехнулась. — Ну, не толпитесь у порога, пойдемте! У нас так редко бывают гости, надо же встретить их как подобает.       Несмотря на общее впечатление, еда оказалась вкусной и даже почти горячей, приятное тепло разливалось внутри, прогоняя остатки холодной ночи, пахло пряностями и сушеной травой, что еще сильнее толкало в медовые объятия сна. Старушка, как она позже представилась бабулей Ши, на первый взгляд была ворчлива и строга, но как оказалось это был лишь осадок ночи. Она была на удивление шустрой и говорливой и, несмотря на свой возраст, была больше похожа на мальчишку-хулигана, именно этот загадочно хитрый блеск сохранили ее затуманенные глаза, а поседевшие, всклоченные после ночи волосы, выглядели как короткий ежик, только сильнее усиливая сходство.       Бабуля Ши на удивление хорошо сошлась с Соккой, наверное, их объединяла общая, какая-то странная и детская непосредственность. Брат даже отрывался от тарелки, еду из которой уплетал за обе щеки, чтобы болтнуть в ответ какую-нибудь небылицу и от смеха чуть не выплюнуть все обратно.       Катара еще давно начала сравнивать свое приключение со сказками Пра-Пра, которые в детстве бабушка зачитывала столько раз, что наверняка помнила весь сюжет от корки до корки и втихаря ненавидела их, потому что Катаре нравились одни и те же и она наотрез отказывалась услышать что-нибудь новое.       Бабуля Ши очень походила на немного сумасбродную, но при этом добрую волшебницу, которая живет отшельницей на каком-нибудь болоте, варит всякие зелья и, несмотря на слепоту и старость, видит и знает по больше некоторых. Катара в душе рассмеялась, как все на самом деле похоже! Старушка даже, как и подобает сумасшедшей деревенской травнице, вечно упоминала духов. Она говорила, что духи обитают по всюду: в каждом дереве, травинке и под самыми малюсенькими кумушками, на песчаном речном дне и в глубинах мрачных ущелий. Они окружают каждого из нас, охраняют или наоборот, искушают, направляя по кривой дорожке, но такой путь никуда не приведет, это тупик. Поэтому очень важно не попасть во власть злых духов, чтобы не заблудиться во мгле, ибо выход оттуда найти очень тяжко, да и немногим это дается, оно как туман потерянных душ, попадая туда человек медленно теряет свой настоящий облик, бездумно блуждая в прострации, пока у него не останется ни разума, ни личности, ни памяти.       Катара спокойно отнеслась к таким рассказам, человеку нужно во что-то верить, а во что еще верить старушке из глухой глубинки, кроме как в духов? Да и сама девушка после появления в ее жизни Аватара, который по приданию является мостом между миром живых и миром духов, была не так глуха к легендам и разного рода предсказаниям. В ней всегда жила эта искра надежды на чудо, вера в любовь и счастливый конец, как будто иначе и быть не могло, возможно отсюда и росли корни некой суеверности, подверженности мечтам и гаданиям. Ведь как смешно на самом деле получалось, что в мире, где человек может подчинять себе стихию, не осталось веры в простое чудо и счастье!       Сокка, однако, был другого мнения об этом. Он всегда пытался найти рациональное объяснение и отказывался верить, если не видел этого своими глазами или оно противоречило его убеждениям о том, что все необъяснимое на самом деле вполне себе объяснимо, просто никто еще не подобрался к разгадке, но никакие духи и прочее здесь точно не причем. Катару всегда удивляло, как Сокка мог вырасти таким непробиваемым скептиком, если Племена Воды были такими одухотворенными и предубежденными насчет всего на свете? Всегда ли он был стариком, запертым в теле ребенка, который срывал каждый вечер сказок словами, что так не может быть? Даже сейчас ее брат с особой разгоряченностью пытался доказать бабуле Ши глупость ее убеждений, но та только посмеивалась, не спеша вступать в перепалку с парнем. Было в этом что-то по доброму снисходительное, как родитель, который не реагирует на драматичные и по-юношески преувеличенные доводы своего ребенка, а только улыбается и провожает его в комнату со словами «вырастешь — поймешь». — Так дух правда явился к вам и сказал, что Аватар жив и прибудет сюда? — С энтузиазмом спросил Аанг, уже доев свою порцию. — Не просто явился, — бабуля всплеснула руками, — он вылез прямо из моей кастрюли с супом!       Сокка, совсем изможденный от спора, который в итоге не привел ни к чему, все остались при своем, только он в добавок ко всему жутко умаялся, просто устало закатил глаза. А Аанг с интересом уставился в тарелку Катары, так как его уже была пуста. Ожидал ли мальчик, что прямо на него из супа вылезет голова духа, девушка не знала, но дабы избежать неловкой ситуации отодвинула ее подальше. Внезапно в ее голове созрел вопрос: — Прошу прощения, а для чего у каждой двери стоят свечи?       Старушка тут же уставилась на нее своим невидящим взглядом, устремленным одновременно в никуда и прямо в душу, от чего Катаре стало не по себе. — О, это интересная вещь, девочка, ведь близится ночь Хизби! — Хизби? — У нас, в Земном Королевстве зимняя ночь, когда три звезды на небосводе станут в ряд, считается особенной. Тогда всякие границы стираются, и духи умерших спокойно бродят по земле, пока лучи восходящего солнца не сожгут дотла их новые, сотканные смертью тела. — Так значит свечи охраняют дома от злых духов? — И так, и не совсем. Конечно огонь защищает от всякой нечисти, она его ой-как не любит. А свечи вообще ставят для почтения памяти умерших. — Бабуля Шу со скрипом встала из-за стола и принялась убирать посуду. — Все мы кого-то потеряли.       Катара помрачнела, какая ирония что «огонь», «защита» и «потеря» стоят в одном предложении, как будто не являются взаимоисключающими. Всю жизнь она убеждается, что защиты нужна от огня, а все потери в основном с ним и связаны. — А если я Аватар? Я смогу увидеть какого-нибудь духа? — Вполне, вполне малец, в такую ночь и простые видят всякое, куда уж там Аватар!       Мальчик просиял: — Ух ты! Вы слышали ребята? А когда эта ночь? Через неделю? Месяц? Два?       Бабуля Ши усмехнулась: — Следующая ночь.       Глаза Аанга округлились, и он схватил за руку, сидящую рядом, Катару. — Катара, Сокка, мы обязаны остаться! Я ведь Аватар, а Аватар должен иметь связь с духами! Это мой шанс потренироваться!       Если быть честной, Катара совсем не знала что делать, когда Аанг смотрел на нее такими большими, полными детской наивности, и умоляющими глазами. Про себя девушка давно вздыхала о том, как пообещала себе больше не задерживаться нигде, чтобы вновь не навести беду на себя и совсем невинных людей, но на то, чтобы сопротивляться маленькому Аватару у нее всегда не хватало сил. Может, она просто слишком накручивает себя, может никто вовсе не собирается в очередной раз разрушить их мирную жизнь? Да, наверное все было именно так, и им просто следовало немного отдохнуть и с новыми силами отправиться в путь, причем по словам Саи знали о деревне лишь немногие. Катара поздно поняла, что слишком долго пребывала в своих размышлениях, потому что на нее уже уставилось несколько пар любопытных глаз. Она обратилась к Сокке, все-таки это ведь он вечно настаивал на том, чтобы быть главным, так пусть теперь и решает, а потом имеет дело с грустным и расстроенным Аангом. Но Сокка к ее сожалению и возмущению только лениво махнул рукой, давая свое согласие.       Саи, помогавшая убирать тарелки, резко развернулась с горящими глазами и так крепко прижала к груди одну из тарелок, что та почти ощутимо звучно треснула. — Так значит вы остаетесь? — с придыханием спросила она.       Ребята утвердительно кивнули, и Катаре показалось, что девушка сейчас подпрыгнет от счастья, настолько ощутимыми были волны безудержного тепла и радости, исходившие от нее, пока лице сияла яркая улыбка.       Бабуля Ши все это время хитро прищурившись, с благоговением наблюдала за своей подопечной. Вечно этим старичкам удавалось выглядеть так, словно они все на свете знают, понимают и внутри себя давно уже сложили все пазлы воедино, а снаружи лишь с любопытством поглядывали за развитием событий, исход которых им по неизвестной причине известен. Кажется, это и есть та мудрость, которая приходит с годами.       Старушка заглянула в корзинку, в которой лежало найденное Саи растение, и обратилась к ней одновременно с заботой и порицанием в тоне: — А все-таки нашла… Ну, и разве стоило оно того? — Пожурила старая женщина, многозначительно глядя на ее грязную одежду. — Ты могла бы подождать более благоприятной погоды, а не добавлять себе работы.       Саи обижено нахмурилась и поджала грязный подол. — Мы не знаем, когда кому-то может стать плохо. Если бы это произошло, а у нас нет и половины того что нужно, мы бы просто заставили кого-то мучиться еще дольше, хотя он и так пришел за помощью. Причем, — девушка с важным видом уперла руки в бока и кивнула в сторону Аанга, — я бы не встретила Аватара!       Бабуля Ши устало вздохнула, не имея желания перечить, и странная горечь залегла в ее глубоких морщинах: — Делай как знаешь, но я уже говорила: ничего ты им не должна. — А это то здесь причем? — Ты знаешь причем и не думай, что я не вижу! — скрипнув старческим голосом, она тут же пожалела об этом, когда Саи испуганно отшатнулась, и уже тише, но все еще желая достучаться, почти с мольбой каркнула. — Пойми меня, люди делают свой выбор, и очень часто он не зависит от тебя. — Она опустила иссохшие руки на ее плечи. — Ты не виновата в их глупости и никогда не была.       Саи быстро заморгала, пытаясь убрать капельки слез. — Я… Я думаю, что просто делаю то, что считаю нужным… — Стой, так ты пошла в то дьявольское место, просто потому, что кому-то в ближайшем будущем может понадобиться именно эта трава?!       Насмешливый и не верящий голос словно выдернул обеих из пелены собственной боли и рассуждений, напоминая, что вся эта сцена происходила не за кулисами, и у нее были свои зрители. Саи оторопело подпрыгнула с целой бурей эмоций, проносящейся в глазах: от смущения до страха.       Конечно Сокка был не самым тактичным и чувствительным, но именно в этот момент Катаре захотелось устроить ему хорошую взбучку, но она воздержалась лишь для того, чтобы не слыть еще более невоспитанной и несдержанной. То, что происходило, их не капли не касалось, лучше было просто сделать вид, что ничего не слышишь или начать говорить и думать о своем. Да что уж там, Катара старалась совсем уж не вникать, хотя это было не подвластно ее воле. Предательские слова все равно просачивались сквозь все ее блоки и прочно заседали внутри, как бы девушка им не противилась. Это было грубо и неуважительно, несмотря на то, что все происходило в ее непосредственном присутствии, Катара никак не могла отделаться от ощущения, что подслушала что-то, что не предназначалось ей и знать о чем она не должна. То, как Сокка невежественно влез в чужие дела, не осталось без внимания и бабули Ши.       Она беззлобно, но с некоторой строгостью упрекнула парня: — Иногда, молодой человек, следует воздержаться от комментариев. Умнее покажешься.       Сокка после этого пристыженно замолчал и уткнулся в стол. Секунду он выглядел так, будто хотел что-то сказать, но потом осекся и передумал. — Что ж, я думаю нам всем не помешает немного отдыха. — Заключила бабуля Ши, оглядывая сонных и уже откровенно «клюющих носом» подростков. — Саи, расстели ребятам. Утро вечера мудренее, а спать лучше под крышей а не на скользких камнях.       Саи быстренько выбежала за дверь, махнув ребятам рукой, чтобы те следовали за ней.       Катара не могла не согласиться: от сна на мокрых булыжниках у неё до сих пор ломило спину. Спалось в грозу или дождь всегда лучше чем в тихие ночи, осознавать что ты в тепле и уюте, когда совсем рядом бушует буря, которая как бы ни рычала и не скалилась не могла тебя достать, это было как утонуть в теплом пуховом одеяле, а от осознания собственной недосягаемости возникало чувство некого снисходительного злорадства. Спать в продуваемой со всех сторон холодной пещерке было сыро, грязно и неприятно, она лишь создавала иллюзию защиты, на большее её дырявые, овеянные грустью стены были не способны. Туи и Ла, как же ей хотелось спать! Будто и не отдыхала до этого вовсе.       По комнатушке мягко стелился свет лишь одной маленькой свечки, стоящей возле завешанного окна, и горячий воск гладкими каплями стекал на занавеску, уже успев запачкать ее. Здесь еще сильнее пахло сушеными травами, они висели на веревочке возле стен, а теплый свет заставлял их отбрасывать причудливые колючие тени. Катара вдохнула полной грудью ненавязчивый аромат, и в носу у нее защекотало. Девушка еле удержалась от того, чтобы чихнуть. — Я знаю это немного, но это все что у нас есть. — Саи носилась туда сюда и суетливо стелила на полу импровизированные постели. — Полы могут быть холодными, если что-нибудь случится, вы всегда можете попросить еще одно одеяло…       Катара дружелюбно улыбнулась: — Ничего страшного, мы должны быть благодарны за все, что ты сделала для нас. Неизвестно где сейчас был бы Сокка, так что остальное сущие мелочи.       Саи зарделась, все еще неловко теребя в руках край тяжелого одеяла. — Это не так мно…       Закончить мысль она не успела: ее прервал неожиданно раздавшийся громкий чих, и последовавший за ним глухой удар о деревянный комод. — Аанг!       Юный Аватар сидел на полу в окружении упавшей с комода горы свитков и, неловко усмехаясь, потирал нос. Один из пергаментов, который держался до последнего на своем законном месте в комоде, все-таки не удержался, приземлившись мальчику прямо на голову, от чего тот обиженно ойкнул. — Аанг… — Мигом подлетела к нему Катара и помогла подняться. — Ты не ушибся? — озабоченно произнесла она, оглядывая друга на предмет повреждений. От глубоко заботливого взгляда синих глаз у мальчика замерло сердце, а по телу пробежала приятная дрожь.       Аанг слегка покраснел: — Ничего страшного Катара, я просто немного не рассчитал силу чиха. — Он перевел взгляд на кучу раскиданного пергамента и, виновато топчась, обратился к Саи. — Прости за это, я честно, не могу это контролировать!       Губы девушки сжались в тонкую линию, она нервно сглотнула, принимаясь за уборку пергамента, и выдавила из себя: — Это… Пустяки…       Наблюдая за четной попыткой девушки спрятать свое изумление от проявления давно утерянной магии таким образом, Сокка в стороне прыснул от смеха: — Да, да, иной раз забываешь что он маг воздуха. — Верно. — Слабо промямлила в ответ девушка, и Катара не могла не согласиться с братом. Ей долго пришлось привыкать к осознанию такой огромной неизведанной силы и ответственности в маленьком мальчике. — А это что? — Сокка поднял с пола свиток прикатившийся прямо к его ноге и развернул его. — «Принц без лица?» — Парень с вновь расцветающей улыбкой недоуменно уставился на Саи. — Это что детская сказка?       Девушка тут же подбежала к нему выхватывая из рук свиток. — Это было давно. — Буркнула она кладя пергамент на место. — Да ладно, не стесняйся, у всех есть странные увлечения.       После этих слов Катара почему-то особенно обрадовалась, что её «Сказка о Сокке» осталась вместе с Аппой.       Саи ничего не ответила, только косо взглянула на парня. — Какое знакомое название, — задумчиво протянул Аанг, — мне кажется что я слышал что-то такое очень давно. Можно мне посмотреть?       Саи с некоторой робостью вручила ему свиток. По мере того, как глаза мальчика сбегали по строчкам все ниже и ниже, в нем все сильнее загоралась та искорка осознания, которая обычно резко врываясь, приносит с собой давно забытое воспоминание. — Ну конечно! Гиацо читал её, ещё когда я был совсем маленьким! — Мальчик почесал за ухом и, помолчав, насмешливо хмыкнул — Правда я до сих пор не могу понять, зачем принц связался с Арабахи? — От отчаяния… — Тихо выдохнула Саи, и было в этом вздохе что-то безнадежно понимающее, словно она говорила о сказочном принце не как сторонний наблюдатель, это сочилось из нее так неподдельно искренне, что могло показаться, будто она ответила за себя.       Катара с Соккой переглянулись, и их лица как поверхности зеркала отражали друг друга, одна и таже недоуменно поднятая бровь. Они никогда не слышали такой сказки. Аанг определённо уловил это, принявшись объяснять, Саи же поплелась к окну.       Ничего необычного в сказке не было, всего лишь сюжет о том, как острая потребность в любви заставляет человека бесконечное количество раз терять многие вещи, в конце концов и самого себя. В вечной погоне за любовью мы стремимся заслужить ее у тех, кому до нас нет дела, пытаемся, как из глины, вылепить из себя другой образ, достойный обожания нашего объекта воздыхания, а в итоге за всей этой мишурой хороним себя настоящего. А тем, кто нас на самом деле любит мы нужны и без всякой фальши, масок и подвигов, они любят нас теми кто мы есть, просто за то что мы существуем.       Принц понял это слишком поздно, или не понял вовсе, но финал его холодный и жуткий: он теряет лицо и тело. Теперь это дух, призрак, тень. Это была невеселая сказка, оставившая после себя горький осадок на языке, сделанный из печальных размышлений, и тишину в комнате, еще больше давящую на сознание. В голове было так же тихо и пусто, просто ничего. Никаких реакций, чувств, переживаний, с Катарой редко такое случалось, но теперь она чувствовала будто из нее все выкачали, чем было это «все» сложно сказать, но на замену ему пришла глухая пустота. — Я предлагаю идти спать. — Голос Сокки звучал громко и чужеродно, словно Катара пребывала в вакуоме и слышала его сквозь слой пушистой ваты. — У меня есть идея получше! — Аанг хитро прищурился. — Как насчет того чтобы сыграть в правду или щелбан?       Саи оторвалась от прежнего разглядывания догорающей свечи и заинтересованно подалась вперед, Сокка же в ответ на его предложение завалился на свое спальное место и только устало буркнул: — Давай мы опробуем твои странные игры в следующий раз, воздушный мальчик. — Он сильнее закутался в простыни, будто сжимаясь от холода, и рот его расплылся в блаженной улыбке, предшествующей крепкому и глубокому сну.       Катара хихикнула от чудного сходства своего засыпающего брата с большой гусеницей-скорпионом в коконе, готовящейся к чудесному превращению в прекрасную бабочку-шмеля.       Саи осторожно ступала рядом со спящим парнем и, добравшись до ребят, несколько раз сжала губы перед тем, как озвучить так норовившийся сорваться вопрос. Она шепнула: — А что это? — Все просто, я задаю тебе вопрос, если ты не отвечаешь на него, то получаешь щелбан. Так я познакомился с моим другом Кузоном. Оказывается, что играя в игру, можно так много узнать друг о друге! — После упоминания имени старого друга ресницы мальчишки словно от тяжести затрепетали и опустились, на них каплей росы блеснула предательская слеза, которую Аватар быстро сморгнул и вновь натянул лучезарную улыбку. — Он был магом огня.       Его последние слова совсем не имели смысла, они были сказаны лишь потому, что Аанг считал нужным закончить свою мысль не на скорби о наверняка давно погибшем друге. Но даже это имело свой эффект. Краска медленно сползала с лица Саи, и даже в мягком желтом свете оно казалось бледным и потухшим, словно кто-то заморозил ее сердце изнутри. Она еще сильнее сжалась, как бывает при холоде или очень сильном страхе, и косилась на дверь, почти готовясь убежать.       На секунду Катаре даже показалось, что она вот-вот найдет оправдание чтобы улизнуть, сбежать непонятно от чего. От ее вида внутри у Катары повеяло морозным ветром, и от его дыхания завяли все цветы завяли, она знала этот испуганный затравленный взгляд, в недрах которого плескалась жгучая ненависть. Так смотрели те, кто ощутил на себе полыхающую ярость Народа Огня, сложно было найти того, кого их объятые лютой злость руки не ранили, не отобрали дом, семью. Но все они выглядели одинаково: жаждали крови, мести и горели в пламени собственного бессилия перед ужасным врагом. Неужели одного упоминания мага огня было достаточно, чтобы сорвать швы со старой раны? Катаре следовало об этом догадаться, ведь разве была еще причина, по которой люди спрятались так глубоко в чаще…       На удивление Саи не сбежала, возможно это было всего лишь игрой света, но Катара могла была поклясться, что видела тонкий дымок вьющийся от ее дрожащих пальцев.       Руки девушки сжались, а голос дрогнул: — Я не против сыграть.       Катара лишь запоздало кивнула, когда остальные уже уселись в небольшой кружок на своих местах. Свеча тоже переместилась в центр круга. — Я начинаю. — Заговорчески шепнул Аанг, обводя многозначительным взглядом немногих игроков. — Итак, я задаю вопрос Саи.       При упоминании своего имени девушка напряглась и вытянулась как струна, со всей серьезностью и готовностью ожидая вопроса. Это было всего лишь детской игрой, но Саи держалась так, будто каждое слово или вопрос плеснет в нее кипятком. Интересно, она вообще умела выглядеть расслабленной? Кажется так и было, до тех пор пока они не приблизились к Джин Шу, но Катара быстро выкинула эти мысли из головы. Что бы это не было, оно совсем ее не касалось, просто Саи с каждым разом вела себя все более странно, а интерес Катары превратился в простое любопытство, так что это не было чем-то важным. Причем девушка не привыкла лезть к людям в душу и хозяйничать там. — Чем вы занимаетесь в Джин Шу? Я не думаю что здесь просто вырастить что-нибудь, да и рынка кажется нет… — Это долгая история… Но земля здесь плодородная. — Девушка обхватила руками острые коленки. — По крайней мере нам хватает. На берегу, за лесом находится порт, там мы и продаем то немногое, что выращиваем. — Я вспомнил! Мы кажется пролетали над ним.       Саи помрачнела после его слов и снова приняла свой серьезно чопорный вид. — Вам следует держаться подальше оттуда. Порт принадлежит Народу Огня.       Лицо Аанг вытянулось от удивления и пока он невинно хлопал глазами, осознание постепенно подкрадывалось к нему. — Вы… Продаете продукты на рынке Народа Огня? — С нарастающим неверием и разочарованием спросил он. — А разве у нас был выбор? — Голос девушки сквозил отчаянием. — Что нам еще оставалось делать, когда Народ Огня просто… — Она внезапно осеклась от осознания того, что сказала явно больше чем собиралась, и оторопело заправив за ухо упавшую на лицо прядь, стыдливо отвела взгляд.       В грудь Катаре как будто швырнули огромный и тяжелый камень. Конечно она и раньше знала, что люди во всем мире страдают от Народа Огня, но это был первый раз, когда она встретила кого-то, кто тоже пострадал. Это больше не были абстрактные «все», это была одна конкретная добрая девушка, которая помогла ее брату выйти из леса, приютила их на ночь и накормила. Теперь, от взгляда в темные глаза, наполненные безысходностью и смирением, у нее защемило сердце. Люди не должны выглядеть так, чтобы с ними не происходило, надежда должна жить до конца. Катара внезапно осознала, что потеплела к девушке, несмотря на прежнее желание дружбы, она чувствовала, что пропасть между ними начинает медленно сходиться только сейчас. Ведь верно сказано, что общее горе сближает людей, и пусть Катара не знала истоков печали Саи, она была уверенна, что поймет все, каждую слезинку. Ей просто так казалось. Все они были заложниками одной ситуации и почти наверняка их чувства были схожи.       Катара протянула ладонь и накрыла ею покоящуюся на колене руку Саи. Девушка удивленно вскинула голову. — Если хочешь, ты можешь рассказать об этом. — Ее тон сделался печальным, а между пальцев сверкнуло лазурное ожерелье. — Народ Огня забрал мою мать.       Совсем выбившиеся пряди волос упали Саи на лицо, почти полностью скрывая его от света. Она в ответ слабо сжала ладонь Катары и тихо выдохнула: — Мне жаль…       Когда Саи подняла голову, на лице блестели дорожки от слез, и она все еще избегала смотреть Катаре в глаза, но руки так и не отняла. Казалось прошла целая вечность, пустая и бесцветная, не наполненная даже горем, прежде чем девушка заговорила: — Бабушка рассказывала, что мы не всегда жили здесь, но я тех времен не застала. Когда-то Джин Шу находился у самого моря, деревня процветала, и люди были счастливы. Жили в основном за счет рыбной ловли. — Она шумно втянула носом воздух. — А потом пришли они. Территории у моря были необходимы Народу Огня, и людей хотели не просто согнать, уничтожить. И те, кто уцелел бежали, в надежде, что больше их никто не найдет. — Саи слегка замялась поправив юбку. — Я не уверенна, но кажется о том, что в лесу находится деревня они не знают. А может и знают, просто не понимают где. Еды мы можем вырастить не так много, а остальные слишком напуганы тем, чтобы искать новое место для жизни. Так что это наш единственный способ выжить. Торговать на рынке Народа Огня.       Катара отрешенно моргнула, найдя утешение в горячей руке, все еще сжимающей ее пальцы. Они обе молчали, но было в этом что-то особенное, то, что нельзя передать простыми словами. Редкая близость и теплота, которая возникла между людьми почти совсем друг друга не знающими, но такая же ощутимая, как и то теплое прикосновение, словно испаряющее всю боль и гнев.       Аанг неловко заерзал, подсаживаясь поближе к девочкам. — Кажется наша игра зашла немного не туда.       Девочки в унисон усмехнулись, двигаясь ближе к друг другу. — Можно я задам один вопрос? — Неожиданно подала голос Саи. Это было сказано намного смелее и с большей долей доверия и простоты чем все то, что она делала до этого. Словно маленькое прикосновение отогрело и ее. — Расскажите что-нибудь о себе. Как вы познакомились, например? Если не хотите, то не нужно, — она слегка зарделась, — мне часто говорят что я бываю до страшного любопытной. Так что это вовсе не обязательно. — Ты что шутишь?! — Громко удивился Аанг, на что девушка растерянно нахмурилась. — Конечно расскажем! Друзьям ведь положено так делать!       Катара тоже с улыбкой кивнула.       С сердцем, преисполненным надеждой, и дрожью в тихом шепоте она робко переспросила: — Друзьям? — Ну а кто мы по твоему?       Счастливая улыбка расцветала на девичьем лице и, совсем растеряв всю прежнюю робость и сдержанность, она бросилась к ребятам, заключая их в крепкие объятия. — Спасибо… Спасибо вам большое! У меня еще никогда до этого не было друзей…       В комнате стало ощутимо светлее, даже ветер, гуляющий между досками, прекратил так горько и протяжно завывать. Катара с Аангом ответили на объятия, и не понятно сколько они так сидели, глупо улыбаясь и обнимаясь как старые сердечные друзья. Когда же они наконец отстранились, Саи утерла рукавом выступившие слезы, а ребята принялись на перебой рассказывать историю.       И вот снова перед глазами оживали родные пейзажи: холод колючих морей, искры айсбергов на утреннем солнце, аромат блюд, тянущийся из теплой яранги, и лунное серебро на суровой глади воды. Тайны, приключения, дружба и опасность, битвы с врагами, волшебные заклятья — все это звучало как хорошая история, вот только отличало ее то, что все в ней было настоящим, и герои, и события. Все это было реально. Они так и седели, хохоча и болтая, словно были обычными детьми, не знающими обид и слез, словно так все и должно было быть всегда. Катаре хотелось, чтобы эта ночь никогда не заканчивалась.       После особенно громкого хохота, вышедшего случайно, ведь кто вообще умел контролировать смех? Простыни зашуршали, и из них, со всей присущей ему грозностью и возмущенностью, вылез Сокка. — Может вам это не известно, но некоторые здесь пытаются поспать! ***       Этой ночью Саи так и не сомкнула глаз: что-то искрилось и трепетало в ней, зудело и не давало уснуть. То ей казалось, что подстилка слишком холодная, то одеяло противно кололо, было невыносимо жарко и холодно одновременно, словно внутри дышала жаром огромная, раскаленная до бела печь, а снаружи завывал дикий полярный ураган.       Наконец не выдержав, Саи шумно сбросила с себя покрывало, тут же постыдившись внезапного порыва, ведь так она могла случайно разбудить ребят. Но она не могла больше спать. Тело жаждало действия, бурлило и подстрекало бежать, бежать так далеко как только можно! Девушка не была уверена, испытывала ли она когда-нибудь такой ураган чувств и переживаний, непреодолимо страстное желание смеяться во все горло или вовсе раствориться в ночной дымке.       Такое непонятное, но манящее чувство зацветало все ярче и ярче с каждой секундой. Была ли это радость или же это было счастье Саи сказать не могла, но одно она знала точно. Вернее говоря знать — слишком осознанное понятие, она чувствовала. Чувствовала, что нечто изменилось, мрачная каменная стена наконец рухнула, а за ней сиял простор свободы, будущее, непременно яркое и счастливое. Этот запах витал в воздухе, нужно было всего-то перешагнуть через развалины. И она хотела, хотела сорваться с места, отворить дверь, и с наружи ее ждал бы не густой мрак лесной чащи, там бы вообще не было ни прохудившихся крыш, ни нелепых домиков, там, над искрящейся как россыпи драгоценных камней тихой гладью воды, поднималось бы ослепительное утреннее солнце, и лучи рассвета согрели бы собою весь окружающий простор. Все вокруг цвело бы как весной, и Саи, ступив в сочную зеленую траву, унеслась бы прочь, на встречу восходящим лучам.       Осознав, что она глупо стоит посреди темной комнаты, мечтательно улыбаясь пустоте, девушка тихо опустилась на постель, обхватив колени руками, и все также сладко улыбаясь. Она знала, что ждало ее утром, но томительное предчувствие, надежда на лучшее не давало ей скатиться в отчаяние.       Ничего не может быть как прежде, Аватар вернулся, это означает, что война обязательно закончится. Саи ненароком взглянула на мирно спящего мальчика, и странная тоска сжала ее сердце в колючие тиски. Он выглядит таким крошечным, разве сможет он?.. Разве не было эгоистично с ее стороны взвалить на детские плечи груз и собственных страданий? Назойливое покалывание на кончиках пальцев заставило ее судорожно выдохнуть. Саи знала, что ничего не делала сама, а просто ждала спасения, пока не придет кто-нибудь и не развеет кошмар.       Она, как будто от стыда перед самой собой, отвела взгляд к небольшому окошку и отодвинула пыльную занавеску. Её, своей холодной отчужденностью, встречал давно привычный вид. Помниться, когда она была намного младше, часто горевала из-за того, что ночи здесь круглый год стояли темнее чернильной кляксы. Сухое сплетение лесных макушек накрыло все поляны и опушки вместе с их маленькой деревушкой тяжёлым куполом, тем самым отрезав от небесной вышины. Ни одна несчастная звездочка не блуждала наверху, подарив хоть немного своего слабого света. Даже сейчас Саи зачем-то снова уставилась в темнеющую высь, но та была все также неумолимо и беспросветно темна, как и во все предшествующие годы. Саи любила звезды. Вот только слышала она о них в основном из бабулиных историй или из старых свитков, даже целые звёздные карты, любезно оставленные ей все той же бабулей, имелись, а вот сама она их почти не видела.       Тут же ее воображение нарисовало произошедшую совсем недавно картину. Она вместе с Соккой и лампой в руках идут по мокрой дороге, а над ними расстилается бескрайний горящий простор. Тогда девушка не могла отвести зачарованного взора от небосвода. Звезды танцевали ей свой причудливый танец, звали кружиться с ними… Там, за тысячу миль от земли был свой мир, лишенный горя войны, люди там жили вечно и были счастливы… Все когда-нибудь исчезнет, и наступит момент, когда все они растворятся в пространстве… Будут ли они сиять также ярко? Может, как в сказке, мирно уйдут в один и закружатся на небе в слепяще-белом вихре и будут сверкать так ярко, как не сверкает никто. Они будут вместе. Где-то там на нее смотрят мама с папой… Саи никогда их не знала, но тогда ей показалось, что две самые яркие звездочки так напоминали чистые глаза искрящейся любовью, что она сразу поняла кому они принадлежали. Может их и не было рядом, но тогда она могла чувствовать их незримое присутствие. Хотя, возможно ей вовсе не стоило горевать, ведь рядом с ней всегда была бабуля.       Саи никогда бы не призналась себе в этом, но иногда она немного завидовала бабуле. Та в своё время повидала половину земного шара, на это молчаливо указывали различные диковинки и кучи старинных свитков, свидетели некогда бурной и молодой жизни. Вопреки всему, Саи никогда не могла представить бабушку молодой, она как будто родилась такой, уже постаревшей крыницей мудрости и знаний. Сколько девушка себя помнит, как бы сильно она не пыталась, все равно не всегда понимала смысл бабулиных фразочек, на что та только загадочно усмехалась, и казалось даже, что морщины её несколько разглаживались, и сквозь них смотрело живое юное лицо.       Девушка могла прикоснуться к прошлому через старинные записи, вообразить себе самое удивительное приключение с самым неожиданным исходом, вот только все это жило лишь в её голове. Реальность была сурово непреклонна, и ограничивалась вечно бурлящим котлом и мечтательной надеждой, по ночам, смотрящей в чёрное небо. В особенно печальные времена Саи думала, что обязательно сбежала бы, если бы не бабуля. Но тень, прятавшаяся в самом дальнем и мрачном углу, злорадствовала над ней, настойчиво усмехаясь: «Нет, не сбежала, духу не хватит». Обычно после этого шепота она пресекала всякие подобные мысли и, будто смирившись, ложилась обратно в постель, сильно зажмурив глаза, когда из них на подушку лились предательски слезы.       Саи не обижалась, ей казалось, что всем были бы понятны чувства пострадавших от магов огня людей, вынужденных делить кров с одним из них. Тяжело было держать под контролем нечто настолько прожорливое страшное и опасное. Она боялась и ненавидела, сложно было сказать, чего из этого было больше. Эта гадость бурлила в самых венах, зудела под кожей и, как бы девушка не молила Небо, кричала и плакала навзрыд, не могла снять это настоящее проклятие, не могла вырвать это из себя. Иногда Саи задумывалась о том, откуда она вообще взялась, никто из людей даже магом не был, и свякий раз задавая этот вопрос бабуле, единственной ниточкой связывающей ее с хоть какими-то кусочками своего прошлого, она получала лишь пустой траурный взгляд, который толком ничего не выражал, и такие же странные витиеватые пословицы, также не дающие и капли понимания.       Ей хотелось верить, что все это просто дурной сон, и там, за лесным горизонтом есть кто-то, кто заберет ее отсюда. Может, дальний родственник, с которым ее разлучили еще в раннем детстве, или случайный путешественник, который станет ее судьбой. Конечно девушка понимала как глупо и странно это звучало и ей давно уже не шесть лет, чтобы верить в такие бредни. И когда подобная мысль проскакивала в девичий голове, ее сковывал ужасный стыд, словно кто-то слышал то, что происходило у нее в голове. Некоторым повезло намного меньше чем ей, у нее есть еда, крыша над головой, и место, в которое можно вернуться. Даже жители деревни все еще не погнали ее прочь. Хотя Саи понимала, что было это лишь потому, что еще много лет назад Бабуля Ши решила оставить ее у себя. Люди слушались ее, может как самую старшую и мудрую или потому, что она была единственной, кто мог помочь в случае тяжелой болезни или чего-то еще.       Понимала ли она что-то или нет, но за терпимость и снисхождение Саи трудолюбиво отплачивала. Уже много лет она с самого утречка трудилась в бабулиной аптеке не покладая рук, сама она была уже слишком стара, чтобы бегать по лесам и болотам за новыми травами, да и к тому же слепота давала о себе знать. Поэтому Саи заменила ее во всем, она стала руками и глазами, пока бабуля лишь наставляла ее. Девушка надеялась, что однажды это все изменит, за ответственную работу и заботу о них, люди наконец простят ее и поймут, что она не меньше всех остальных страдает от своей же силы. Тяжело и обидно было заботиться о тех, кто боится тебя и ненавидит, хотя, может это то, чего она заслуживала?       Конечно она задумывалась о том, что своим уходом упростила бы жизнь каждому, но с другой стороны, это казалось ей трусливым бегством, ведь она должна отплатить за все те удобства, которые у нее есть, и что все эти годы ей позволяли жить среди нормальных людей. Наверное, ей стоит быть более благодарной за те, пусть и небольшие победы, что скромно посылает ей судьба.       Так и складывалась жизнь девушки из чувства невыполненного долга и мечты, которая не далеко ушла от порога. За одни мысли о ней она ощущала себя намного грязнее и противнее чем до этого, причем она никогда не чувствовала в себе тех сил, кипящих в самых недрах, что могли сдвигать горы или даже самое простое, что-то изменить, превратить трагедию в триумф. Но в одном Саи была уверена наверняка, она отдала бы все на свете, лишь бы никогда больше не чувствовать под кожей проклятое покалывание огня.       Такие размышления посещали ее не часто, в основном по ночам, потому что все остальное время она посвящала работе, и места иным мыслям, кроме как о том, каких ингредиентов у них не хватает, запасы чего подходят к концу и что на данный момент будет нужнее всего, места не находилось. Даже сейчас, казалось бы наконец задремав, Саи вспомнила что наверное пересушила висящий прямо у нее над головой женьшень. Эта дурацкая мысль, так внезапно посетившая ее голову и прочно там обосновавшаяся, больше не дала девушке уснуть и с недовольным ворчанием она тихо приподнялась, принявшись отвязывать растение.       Она усмехнулась, заворачивая сушеные травы в кусочек ткани, бабуля, если бы видела ее сейчас, точно закатила бы глаза. Старушка всегда с насмешкой относилась к ее чересчур ответственному подходу к работе. Как она не могла успокоиться, если чего-то из лекарств или для его приготовления не хватало, бросала все дела и сломя голову неслась на поиски, не волнуясь день сейчас или ночь, дождь или солнце, всегда повторяя одну и ту же фразу «А если бы что-то произошло? Мы всегда должны быть готовы помочь». Обычно после этих слов бабуля расплывалась в глупой улыбке и качала головой, совсем без укора, лишь немного пожуривая ее, но иногда она выглядела такой печальной, что Саи совсем терялась, что же такое она сделала, чтобы вызвать такую реакцию?       Девушка могла согласиться с чем угодно, она могла быть неуклюжей, трусливой замарашкой, но уж точно не глупой. Просто бабуля с чего-то решила, что девушка считает себя обязанной делать то, что делает, и всячески пыталась выбить эти дурные мысли из головы подопечной. Конечно Саи понимала, что она не со зла, даже совсем наоборот, но ей не хотелось думать ни о себе, ни о своем положении, ни о причинах, ни о будущем, это все просто не имело значения. Она делает то, что делает, выполняет свою работу, а все остальное просто не важно, во всяком случае, она не хочет об этом думать. Но даже она не стала бы скрывать, что не очень приятно за все свои старания, получать все те же страх и недоверие, может даже ненависть, хотя это, как и все остальное, не было настолько важным.       Блуждающий взор, уже привыкший к кромешной темноте, упал на мирно сопящих ребят. Воспоминания прошлого вечера нахлынули неожиданно теплой волной. В Джин Шу никогда не бывает гостей, это первый раз, когда она видит незнакомые лица. Саи совсем не заметила как вновь задумалась, от мысли о том, что собирались сделать эти ребята у нее перехватывало дыхание. Они прошли такой путь от дома, не побоявшись ни опасностей, ни ответственности, что сердце Саи тревожно затрепетало, сколько же силы и храбрости было в ее новых знакомых. Тоже дети, такие же как она, взвалили на себя ношу непосильную многим взрослым, и у них обязательно все получится. Саи чувствовала это. И она сделает все, что в ее силах, чтобы не дать погаснуть тому пламени, что горело в юных сердцах.       Причем, никто до этого не называл ее своим другом. Девушка почувствовала как бледнеет, ведь они тоже когда-нибудь уйдут. В этот момент что-то большое и уродливое подняло голову, она не могла заставить их остаться. Саи судорожно вздохнула, не зная что и чувствовать, ведь она так глупо и быстро привязалась к тем, кого почти не знает, и главное, кто не знал ее. Не знал о ней того, что наверняка заставило бы даже их отвернуться. Но как и прежде это было не важно, Аватар, Аанг с друзьями здесь не надолго, а потом все снова встанет на свои места. Ей просто нужно не испортить все до момента разлуки, и тогда, возможно, эти воспоминания останутся лучшими в ее жизни. А потом и война закончится, точно закончится, тогда больше не нужно будет прятаться, и ненависть со страхом пропадут сами собой. Она верит, знает это. Надежда всегда греет лучше всякого костра, мечтания, может и были ее извечным занятием, но не смотря на всю свою красоту и яркость, пустоту их ничто не могло заполнить.       Саи не помнила когда чувствовала столько всего, да еще и абсолютно противоположенного, но это отняло у нее остаток сил, хотя совсем недавно ей казалось, что она даже днем не бывает такой бодрой. Внезапный порыв прошел, оставив после себя только усталость и дремоту, которые в свою очередь вытеснили все чувства и переживания. Наконец почувствовал сладкие объятия сна, Саи обессиленно упала на подушку, крепко зажмурив уставшие глаза. Между прочим, холодно ей больше не было. ***       Утро Сокки не задалось с того момента, как он не понятно почему, проснулся гораздо раньше положенного и по закону подлости все никак не мог вновь уснуть. Он вращался юлой по импровизированной постели, уже не беспокоясь о том, что нарушит чей-то покой. Но сна все не наступало, хотя солнце не светило, никто не храпел, да и в общем-то ничего не препятствовало его отдыху. Обычное тихое утро.       Сокка вообще был не любителем вставать по утрам, он с гораздо большей охотой предпочел бы завернуться с головой в одеяло и понежиться в кровати еще хоть пять минуток. Утром, как назло, постель всегда казалась намного мягче и слаще чем ночью, что еще сильнее затрудняло пробуждение, словно что-то насильно держит его там. Пра-пра говорила, что держать в кровати при свете утренней зари может только лень, и Сокка в общем-то был согласен с ней, но бороться с этой ленью, особенно в ранний предрассветный час было выше его сил.       Причем никакой зари не было, так что это утро можно запросто спутать с вечером или ночью, в общем радуйся и спи дальше, но как назло Сокке больше не спалось. А больше всего злило то, что все вокруг мирно сопели, абсолютно безразличные к его страданиям.       С недовольным ворчанием он снова перевернулся на другой бок, буравя хмурым взглядом стенку напротив, и понял, что все же одна кровать пустовала. Той девчонки, что привела их сюда вчера, не было на месте. Сокка нахмурился, ему показалось это странным, он отчетливо помнил, что та улеглась позднее всех, он тогда еще подумывал шикнуть на нее, потому что своим шарканьем она никак не давала ему уснуть, а теперь все вокруг еще отдыхали, а ее постель снова пуста. Не то чтобы Сокку это особенно волновало, просто вряд-ли ему удастся снова уснуть, а так возможно он проведет это холодное утро в приятной компании. Девчонка может и была немного дикой, но общаться с ней оказалось на удивление интересно. Плюс, Сокка похоже нашел аудиторию своего специфического юмора и союзника в вопросах о духах и магии в одном лице, может это и не заметно, но он правда оценил.       Парень закатил глаза, когда вспомнил для чего они тут задержались. Нет, серьезно, он был слишком далек от всей этой паранормальщины, можно сказать на другом континенте, хотя надо признать в случае Аватара это имело некоторый смысл. Причем, не мешать же ему герою спасать мир?       Девчонка нашлась сидящей у стола и монотонно раскладывающей в две разные кучки пучки трав. Холодный свет, заливавший небольшую комнату, играл на ее лице, делая его совсем прозрачным, не выразительным, однако прическа была на порядок аккуратнее вчерашней, ее держали все те же две до блеска начищенные спицы, одежда, хоть и не была испачканной и ее больше не скрывал темный балахон, не представляла собой ничего особенного, таких сотни или даже тысячи во всем Царстве Земли. — Эй! — Шепнул Сокка и тихо стукнул несколько раз по двери, привлекая внимание девушки.       Та в свою очередь вздрогнула от удивления и, заметив Сокку в дверном проеме, с улыбкой, неловко вскочила со стула. — О, ты уже проснулся… — Тут она немного замялась, поправляя подол платья — Прости, но поесть пока нечего.       Сокка просто махнул рукой, на самом деле, он не всегда признавал это, но мог обойтись без еды хотя бы немного. — Что ты делаешь здесь так рано? — А ты?       Сокка немного растерялся, отчего-то он не ожидал услышать в ответ именно это, поэтому и сказал то, что первым пришло ему в голову: — Мне не спалось, матрас, ну, ты понимаешь, слишком твердый. — Для уверенности он слегка хохотнул.       Саи странно посмотрела на него, а потом ухмыльнулась в ответ: — Прошу прощения, наверное до этого вам приходилось почивать только на лучших шкурах медведебарсов, не так ли, Сэр? — Между прочим они действительно очень мягкие! — Надулся Сокка.       Саи неопределенно пожала плечами и юркнула обратно к столу: — Я в этом не сомневаюсь. — Ладно, — Сокка воспринял это как личный вызов, в конце концов он был самопровозглашенным королем сарказма, — Тогда не соизволит ли Госпожа ответить, что за неотложное дело возникло у нее в столь ранний час?       Саи притворно огляделась по сторонам и с хитринкой в глазах склонилась к нему в жесте, с которым передавали невероятно секретную информацию: — Кое-кто вчера вел себя не подобающе в присутствии Ее Сиятельства, так что сегодня приправой к его завтраку станет омела.       Наблюдая за тем, как парень удивленно шарахается, и как бледнеет и вытягивается его лицо, Саи поспешно вскочила со стула, махая руками и оправдываясь: — Нет, нет, нет! Ты все не так понял! Я просто пошутила! Признаю, это было глупо!       Пока она взволнованно тараторила извинения, Сокка стоял с самым глупым и непонятливым лицом на которое только был способен, пока наконец громкий смех не одолел его.       Саи остановилась, недоуменно хлопая большими темными глазами.       Сокка наконец посчитал, что пора предоставить объяснения и заговорил через смех с самым торжественным видом: — Это один — ноль, Ваше Сиятельство!       Наблюдая за тем, как осознание постепенно проявляется на лице девушки, Сокка заулыбался еще шире. Но вопреки всем его ожиданиям, вместо ругательств и возмущения, она громко расхохоталась. — Да уж, — она слегка откинулась на спинку стула, — не знала, что меня так просто провести! — Все бывает в первый раз. — Сокка вальяжно подошел к столешнице. — А если серьезно, то что ты делаешь? — Сегодня насыщенный день. Из этого готовят дзют, старая традиция. — Улыбнулась Саи. — Говорят он очищает душу, поэтому это обязательный атрибут праздника.       Сокка снова прыснул, уж слишком серьезно она выглядела говоря обо всей этой духовной чепухе.       Саи нахмурилась: — Разве это смешно? — Знаешь все эти духи, праздники и прочая чушь… Ты хоть сама в это веришь?       Девушка выглядела задумчиво, а потом слегка склонила голову набок: — Я… Наверное. — Она пожала плечами. — Ты только остальным не говори такого, а то они довольно чувствительны. — Ладно. — Сокка уже собрался уходить, подумав, что только отвлекает своей назойливой компанией, а сегодня так уж и быть, он сможет обойтись без приставания к окружающим. Ну хотя бы к одному конкретному. — Подожди! — Саи поспешно спрыгнула со стула, но как только Сокка вопросительно взглянул на нее, она только закусила губу, глядя в пол и теребя в руках ткань подола, словом выглядела так, будто изо всех сил пыталась что-то сказать, но все ни как не могла набраться мужества.       Сокка, остановившись, вопросительно приподнял бровь, в ожидании просьбы. Его начинало утомлять глупое ожидание, пока девушка просто томно смотрела в пол. В конце концов, если она чего-то хочет, то пусть просит, он ведь не кусается! Наконец не выдержав, Сокка развернулся к выходу, как его остановило, выпаленное на одном дыхании: — Ты не мог бы мне немного помочь?!       После этого она сразу отвернулась к окну и, неловко потоптавшись на месте, добавила: — Если, конечно, тебе будет не сложно… — Так бы и сразу! Что сделать-то нужно? — Только прошу потише! — Упрекающе шикнула Саи — Для праздника многого не хватает, даже для дзюта, поэтому не мог бы ты… Сходить со мной?       Уголки ее губ слегка дрогнули и опустились, когда Сокка скривился от мысли о том, чтобы возвращаться в этот дурацкий лес. Но все же он не смог противостоять умоляющим глазам, и кивнул в ответ.       Девушка наверное прочла его мысли: — Мы не будем в лесу, ну по крайней мере не так долго. Я могу отвести тебя в одно место, обещаю ты не пожалеешь! — Ну раз так… — Задумчиво протянул Сокка. — Я в деле, все равно мне нечем заняться, а спать я уж точно не собираюсь. — Отлично! Спасибо тебе огромное! — Заулыбалась девушка. — Я сейчас! Мне только нужно сходить кое-куда. Это быстро! — Впопыхах бросила она, пулей вылетая за дверь.       Сокка один остался стоять посреди пустой комнаты. Какой-то неведомый инстинкт заставил взять со стола пучки трав и понюхать их, надо сказать, что впечатлен он не был и уж точно не доверился бы тому, что будет из них приготовлено. Благодаря этому жесту он случайно уловил в окне напротив какое-то движение и, повинуясь своему любопытству, вышел за дверь.       У самой земли клубился легкий беловатый туман, приглушая все немногие оттенки местности, и веяло от него каким-то особенно неуютным холодом. Только ощутив на своей коже свежий утренний воздух, Сокку пробрал неприятный озноб. Вчера ночью он был слишком озабочен тем, чтобы дотащить наконец свои уставшие ноги до места назначения и успокоить свой пустующий желудок, а заодно и все же уязвленное воинское достоинство, ведь ему пришлось иметь дело с тем, что он так и не смог добыть еды, да еще и был спасен девчонкой, в общем по сторонам он тогда не смотрел. Сейчас же у парня появилось достаточно времени, чтобы осмотреть место в котором он оказался. Из-за тумана ветхие хатки будто парили над землей, умудряясь при этом выглядеть еще более понуро, все выглядело так, словно из него выкачали жизнь, оставив только сморщенную обескровленную оболочку. Даже телеги с овощами хмуро косились на него кривыми досками и торчащими оттуда гвоздями. Находиться здесь было по-своему неприятно, но Сокка продолжал свой путь, петляя межу похожих друг на друга домов, сам не зная зачем идет и ищет ли что-то.       Внезапно перед ним из ниоткуда выросло сухое изможденное лицо старика, который на трясущихся ногах еле тащил за собой видавшую виды телегу. Заметив незнакомого парня дряблое лицо исказилось от такого животного ужаса, что глаза, выражая лютую ненависть, дико завращались в глазницах. — Вернулись! Вернулись! Они здесь! — Пронзительно завизжал он, бросая телегу, и, качаясь в разные стороны, побежал прочь, по пути колотя во все двери и повторяя скрипучее «Здесь, здесь! Они вернулись!».       От вида бредящего ужасом старика, внутри у Сокки похолодело, и он сам, словно от неведанного страха, отступил назад. — Да что ж ты опять горланишь-то с утра пораньше! — Проревел мужской басс вместе со скрипом открывающейся двери.       Сокка инстинктивно повернулся на источник звука. На пороге дома, уперев руки в бока, стоял мужчина средних лет, он с чувством сплюнул на дорогу, ворча что-то в сторону уже скрывшегося старика. Он смешно дернул усами, и судя по вытянувшимуся лицу, заметил синие одежды. — А ты ще кто такой будешь? — Сверкнул он впалыми глазами, ковыляя к Сокке.       Парень, совсем растерявшись, лишь отступал назад, побеждено подняв руки. Он не смог сказать ничего дельного кроме каких-то нечленораздельных звуков, что по всей видимости разозлило подступающего мужчину. — Ты немой что ли? Я спрашиваю кто такой! И какие черти тебя сюда занесли! — Извините! Я не хотел! Просто понимаете, вчера я с моими друзьями заблудился в лесу… И вот мы вышли сюда. А дальше на ночь нас приютила добрая старушка. Я случайно! — Отскакивая назад и зажмурившись, быстро выговорил он.       От испуга мозг не хотел нормально работать, и Сокка тараторил все, что только крутилось у него на языке. Но похоже это сработало, потому как мужчина остановился и насмешливо хмыкнул: — Да что ж ты трясешься то так, что тебя, бить что ли собираются? — После этих слов он снова принял серьезное выражение. — Сколько вас еще? А то понимаешь, ходят тут всякие, а ты гадай потом свои или… — Тут он осекся, снова сверкнув глазами на Сокку и тем самым побуждая его к скорому ответу.       Сокка сглотнул, постаравшись звучать грубее и более уверенно, что вышло не очень убедительно: — Двое, ну в смысле трое, если вместе считать. Одна моя сестра, а другой… — Внезапно его осенило. — А второй Аватар! Я путешествую с Аватаром! — Парень, — с притворным дружелюбием рыкнул на него мужик, — ты такой чепухи то не мели. Я ж говорил, что ничего с тобой тут не сделают, так что и врать мне не надо.       Сокка возмутился: — А кто говорит, что я вру? Да я прямо сейчас могу вам доказать! Причем все вокруг уже знают, что Аватар вернулся, даже у вас. — Это кто ж такие эти все? — Недоверчиво хмыкнул мужик. — Этот безголовый что ли? — Он мотнул головой в сторону убежавшего старика. — Так нашел кого слушать! Старик еще в прошлом веке рехнулся, он даже своих за солдат Огня принимает. Мало ли что ему там показалось!       Сокка уже начинал закипать, над ним просто смеются или он действительно выглядит настолько глупо, что можно подумать он поверил умалишенному? — Да с чего вы вообще это взяли?! Та старушка, что приютила нас слышала об Аватаре и девчонка… — Тут Сокка был вероломно перебит. — Девчонка говоришь?       Сокка кивнул, на что мужик только будто от досады пождал губы. — Значит знаком уже… — Протянул он, словно совсем позабыл, что Сокка все еще стоит рядом.       И тут Сокке вдруг вспомнилась странная просьба Саи, о том, чтобы ни в коим случае не говорить, что это она привела их в деревню, ее напряжение, как только разговор так или иначе касался остальных жителей деревни. Сокка еще тогда понял, что она не собирается ему ничего рассказывать, и в его случае было бы разумнее быть поосторожнее, но она совсем не казалась ему опасной или лгуньей, что вводило парня, который привык опираться только на фактические наблюдения в еще больший тупик. Либо она была слишком хороша, либо Сокка не знал что не так. Во всяком случае он не стал отказывать себе в утолении любопытства. — А что не так? — Неуверенно поинтересовался он, стараясь заглянуть мужчине в лицо. — Да забудь ты об этом. — Он махнул рукой. — Только держись подальше, да дружков своих прихвати. Пепельщица она. — Кто? — Сперва не понял Сокка.       Мужик посмотрел на него как на последнего идиота: — Что ты не врубаешься что ли? Да маг огня она! — Он снова с чувством сплюнул на дорогу. — Так понимаешь ли, то, что эти гниды нас сюда согнали, так это ничего! И то что до сих пор, что б хоть от голоду не передохнуть чуть ли не дань им таскаем. И то что бредят тут уже от страха, такие как старикашка тот, так это ладно! — Он остановился, чтобы отдышаться и заговорил уже тише. — Я вот до сих пор понять не могу, за каким чертом Ши понадобилось оставлять ее здесь…       Дальше он наверное говорил что-то еще, может попросту причитал, Сокка все равно уже не слушал. Его голова была занята лишь одной мыслью, казалось, что два непримиримых начала в нем самом вступили в схватку. Он бы и не подумал никогда, что она была… Почему-то от этого он почувствовал себя почти преданным. Он привык считать своими врагами тех, кто хоть как-то был связан с огнем, он вырос с тем, что должен защитить своих близких от таких людей, но раньше он и не задумывался, что все могло быть сложнее «хороших» и «плохих». Еще вчера он слышал историю о том, что произошло здесь, и чувствовал как рвутся швы на старой ране, а из нее льется едкая ненависть.       Сокка сам видел, как после каждого рейда людей в его племени становилось все меньше и меньше, даже сама деревня засыхала, сморщивалась, уменьшаясь в размерах. Он не мог не видеть этого, не мог не помнить, как будто то, чего добивались люди Огня действительно происходило, они правда исчезали, и Сокка ничего не мог сделать с этим. Казалось ненависть к Народу Огня и их магии была заложена в нем еще в утробе матери, но нынешние события будили в нем иные чувства. Он понимал, что почти не знает той девушки, но за то небольшое время их знакомства и теперь сейчас, когда он узнал что-то, что не должен был, ему показалось, что она сама страдала от этого не меньше чем все остальные. — Э пацан! Ты уши давно мыл?!       Сокка вздрогнул. — Хан! Что за представление ты тут устроил? Заняться тебе что ли нечем? Так ты скажи, я быстро найду! — Прозвучал грозный женский голос, который мигом обратил внимание обоих на себя. — Да тут дело-то такое… Чио ну не сердись! Парень вчера объявился, сказал что с Аватаром пришел.       Сокка не смог сдержать смешка от того, как еще недавно грозный и грубый мужик мигом присмирел, услышав голос той женщины. Наверное, это была его жена. Женщина подошла ближе. Ее смуглое лицо все равно казалось бледным, как потухающая свеча, а рот искривился в беззубой улыбке: — Да ведь я вчера тебе говорила! Ходила к Ши под вечер, а та как начнет! Про духов, Аватара! Я ничего тогда и не поняла, думала совсем поплыла старуха. А тут эвона как! — Не то радуясь, не то упрекая, обратилась она к мужу. — Ну, вот видишь, как тут все. К нам же отродясь не ходило никого… — Почесал голову мужик и улыбнулся с таким подхалимством, что Сокку замутило. — Ну так чего ждать-то? Давай пацан, показывай своего Аватара! — Заулыбалась женщина, которая теперь выглядела так, будто свечу снова зажгла чья-то добрая рука. — Хотя нет, погодь.       Она приложила руки к губам и закричала так пронзительно, что Сокка испугался за здоровье своих ушей: — Эй вы все! Кидайте что у вас там! Аватар здесь!       После этих слов отовсюду, как муравьи, выглядывая из своих муравейников, начала стекаться гудящая толпа людей. Замечая все прибывающие и прибывающие лица, Сокка начинал паниковать. Он не хотел всего этого, ему просто нужно было тихонько помочь вот и все, а теперь вокруг него собиралась жаждущая зрелища толпа. Неприятнее всего то, что Сокка по своей опрометчивости втянул в это еще и Катару с Аангом, которые наверняка еще спали. И Саи, которая все еще ждала его, а он ведет за собой толпу оголтелых людей. Сокка понял, что она пыталась предотвратить. Она не хотела, чтобы кто-то рассказал ему или Катаре с Аангом ее самый страшный секрет, но все так и вышло. Сокка не хотел представлять ее лицо, когда она увидит его в окружении всех этих людей.       Из неприятных размышлений Сокку вывели холодные руки какой-то женщины прямо на его лице. От неожиданности он попытался вырваться, но та держала его на удивление крепко, смотря такими счастливыми, полными слез глазами и бормоча что-то себе под нос. — А ведь я знала… Всю жизнь знала, что придешь ты… Что спасешь…       Сокка, все еще оторопевший, взял ее за руки: — Эээ простите Мэм, но Аватар не я…       Женщина тут же отступила, выпучив на его глаза. Ее нижняя губа затряслась и она жалостливо спросила: — Так кто же?       Сокка не успел ничего сказать, как уже знакомый ему мужчина снова сплюнул на дрогу: — Да не тут Аватар дубины! У Ши он!       И тут толпа, словно едина морская волна, заплескалась, забурлила, и понесла его в совсем другую сторону. Сокка не пытался выбраться из роя обезумевших от новости об Аватаре людей, позволив этому бурному потоку нести его туда, куда им только вздумается. Тем не менее его не покидал стыд за то, что он так или иначе ведет оголтелую толпу к домику девушки, которая, наверное больше всего на свете не хотела видеть всех этих людей, и которой он этим же утром обещал помочь. Сокка и не заметил, как мысли о ней снова обосновались в его голове.       Что ему следовало сказать? Мог ли он вести себя также непринужденно как раньше, зная, что его собеседник может быть так опасен? И вообще, технически, была ли она его врагом? Как он мог чувствовать себя одновременно предателем и преданным? Было ли название у этого чувства? От мысли о том, что Саи оказалась магом огня, он чувствовал себя обманутым, а от того, что думал о ней сейчас, испытывал неприязнь к себе, будто сам предал ее.       Возможно из-за общения с Аангом и Катарой он стал таким сентиментальным, ему стоит прислушаться к голосу разума. Но голос молчал, как бы насмехаясь над ним, и оставляя на едине со всем этим бардаком. Хотя кто вообще отменял то, что мужчина, такой не внушающей доверия наружности, не мог просто навешать ему всякого бреда? С чего бы ему так просто верить первому подвернувшемуся человеку? Но как тогда он мог объяснить остальное? Толпа тем временем все еще стремительно текла по улице…       К его счастью Саи у дома не было. На крылечке, поджав под себя ноги, сидела Катара. Рядом с ней покоилась миска с водой, а сама девушка пыхтела от усердия, пытаясь заставить непослушную струю двигаться в такт движениям ее руки. Но снова и снова ничего не выходило, вода поднималась лишь не намного а потом, как заколдованная, с брызгами падала назад в миску. Катара не сдавалась: она все равно повторяла одно и тоже движение, взгляд ее был сосредоточенным, так что она совсем не замечала движущихся к ней людей, а на смуглом лице блестели бисеринки пота.       Кто-то из толпы, наверное заметив такое редкое колдовство девушки, широко раззинув от удивления рот, указал на нее пальцем, при этом издав громогласное: — Аватар!       Катара подпрыгнула, широко распахнутыми глазами оглядывая толпу людей, из которой пытались пробиться все новые и новые осунувшиеся лица, дабы в живую увидеть «Аватара». Девушка совсем растерялась и, поднимаясь, неуклюже двинула ногой, от чего миска со стуком покатилась со ступенек, расплескав всю воду. Несколько секунд она просто обескураженно стояла, пока по толпе ходил возбужденный шепот, и люди глазели на нее с неменьшим шоком, чем она на них. «Это магия воды!» «Неужели эта девочка — Аватар?» «Да я клянусь тебе!» «Вы тоже видели?»       Вскоре она смогла выловить из толпы синюю рубашку, и судя по опасному прищуру глаз, Сокка понял, что у него осталось совсем немного времени до взрыва. Он принялся расталкивать людей, пробираясь к сестре и лихорадочно думая, как ему все это объяснить. — Пропустите! Извините… Я ее брат на минуточку!       Как только он забрался на ступеньки, Катара тут же угрожающе зашипела ему на ухо, при этом сохраняя дружелюбное выражение лица для внезапно притихшей толпы: — Что во имя Ла ты такое делаешь?!       Сокка нервно усмехнулся и шепнул ей: — Эти люди хотят видеть Аватара, я ничего не смог сделать, они слишком надоедливые! — Он оглянулся по сторонам, натянуто улыбнувшись людям, и на лице его отразилось непонимание. — Где кстати Аанг? Это возможно единственный момент, когда он не помешал бы.       Катара опустила глаза, немного приуныв. — Я не знаю, он ещё не проснулся. Вчера он сильно устал, и я подумала, что стоит дать ему отдохнуть немного подольше. — Тут её выражение снова приобрёло недовольные нотки. — Но я уж точно не знала, что ты собираешься созвать сюда всех, чтобы поглазеть на него! — Считай это моей местью, потому что вчера ночью он не давал спать мне!       Разогреться их спору так и не удалось, потому что из толпы снова прозвучал безликий голос. — Так что же это делается то а?! Есть здесь Аватар или нет? — Перед тобой, дубина! — прогрохотал такой же безликий голос.       Волна еле слышных шепотков, прокатившаяся по людским головам, была так же ощутима, как дуновение лёгкого ветерка. Сокка уже начинал раздражаться поэтому, не подумав, вспылил: — Да говорю же вам, она не Аватар! — Как не Аватар? А вода в миске что, сама двигалась? — гаденько рассмеялся кто-то. — А вот так! Говорю же, Аватар в доме, а она просто маг воды! — Знаем мы магов воды! Что ты чепуху-то несёшь? — Прогремел уже знакомый Сокке голос усатого мужика. — Парень, я тебя предупреждал, делай что хочешь, а вот за вранье у нас знаешь, что делают?       Его глаза угрожающе сверкнули, а Сокка меж воли отступил назад. И снова помешал чей-то возглас, такой же обезличенный, как и все остальные, исчезший также внезапно, как и возникнувший. — Так что это, никак с пепельщицей Аватар?       Казалось все взгляды вмиг были прикованы к месту, откуда исходил звук. Воцарилась тишина. Заметив то, как Сокка напряжённо поджал губы, Катара недоумевающе взглянула на него в поисках ответов, потому что догадалась. Её брат почему-то все понимал. — Сокка…       Внезапно женщина со всклоченными, рано поседевшими волосами, пронзительно закричала: — Так что ж мы стоим-то как дурни?! Аватара-то опять потерять хотите! Это кто же придумал… — Сокка о чем они? — Уже настойчивее спросила Катара, хватая брата за руку.       Сокка отвёл взгляд. Отчего-то ему не хотелось говорить сестре то, что он сам узнал совсем недавно, хотя понимал, что долго скрывать не сможет. — О чем?! А ты не знаешь… — Расплылся все тот же гаденький голос. — Уже сколько лет мы живем в опасности. С врагом под одной крышей! — Что? — Ошарашенно пролепетала Катара. Она отступила от страха и недоверия, как человек, который только начал понимать что к чему. — Сокка… — Она сжала губы в тонкую линию, пронзительно взглянув на брата. — Что происходит? Если это опасно… — Чего бы не опасно? — Хихикал все тот же голос.       Сокка никак не мог понять, кому он принадлежал, казалось он раздавался повсюду: был одновременно далеко и совсем рядом. Его это раздражало. Раздражало, что кто-то таким мерзким способом хотел выдать секрет его новой знакомой, причем пытался выставить ее настоящим чудовищем, и несмотря на то, что он сам испытывал массу противоречивых чувств, это побудило в нем желание защищать во что бы то ни стало, даже когда он сам не понимал, что и зачем делает. Во всяком случае, это было только его дело, а то, что происходило сейчас он не мог допустить. Однако ему не пришлось ничего делать. — Что здесь происходит? — Каркнул сиплый старческий голос, Сокка сразу узнал в нем Бабулю Ши. — Что-то я не помню чтобы звала гостей. — Так значит они сами пришли?! — Сплюнул уже знакомый мужик. — Аватар. Это правда что здесь есть Аватар?       Старушка только хитро улыбнулась, подходя к дому и совершенно не обращая внимания на ожидающих ее ответа людей. Она глупо насвистывала себе что-то под нос, кряхтя от того, как тяжко давались ей простые шаги, и наконец заговорила, отрешенно и насмешливо, будто самой себе, и совсем не замечая злости ее собеседника. — Не гоже в такой день духов гневать, мало ли как обернуться может? Глядишь и беда какая… — Тебе ли говорить об этом! У нас уже пятнадцать лет черти что, и ты прекрасно понимаешь о чем я!       После этих слов любая игривость, как старая краска слезла с ее лица, уступив место холоду и жесткости. Сокка даже не предположил бы, что эта немного сумасшедшая смешная бабулька может быть такой страшной. Она сморщилась, как старая ведьма, готовая в любой момент обрушить страшное проклятье. Усатый мужик тоже заметил такое изменение и, не договорив закрыл рот, облизнув сухие губы. — Как низко это было с твоей стороны… — С отвращением она качнула головой, почему-то после этих слов Сокка почувствовал, как по его спине ползают холодные мурашки. — Не напомнить ли тебе благодаря кому ты еще ходишь? Аль стыдно станет?       Она смотрела мужчине прямо в душу, ни на секунду не отводя ледяного взгляда пустых глаз и даже не моргая. Он слегка попятился назад. Лицо старухи изрезал презрительный оскал. — Молчишь… — Наконец она отвернулась от него. — А вам-то чего? Скучно на свете живется, что даже такая мерзость в удовольствие? Вон пошли сказала!       Толпа нехотя разбрелась на все четыре стороны с таким невинным, непринужденным видом, будто они и в самом деле были не причем. Старуха осталась стоять одна и, бубня себе что-то под нос, наконец заметила двоих детей, стоявших с нечитаемыми лицами. Она снова, уже привычно улыбнулась, обножив желтые зубы. — Иш настырные какие, правда? Все-то им разнюхать надо… — Пропыхтела старуха, скрипя ступеньками. Она с глубокой печалью снова уставилась куда-то мимо детей, пока наконец не обратилась к обескураженной Катаре. — Детка, не поможешь старушке? — Она указала на тяжеленную на вид корзину, которую еле тащила по земли. Катара встрепенулась и тяжело сглотнула. — Да, да, конечно… — Девушка обеими руками ухватилась за корзинку и, бросив на последок Сокке растерянный взгляд, вошла в дом.       Сокка остался стоять один посреди улицы. На душе отчего-то сделалось так гадко, что он с досады пнул лежащий рядом камень. — Ай! — Кто-то испуганно отпрыгнул назад, и насупившись возмутился. — Может хватит швырять в меня камни?       Сокку казалось прошиб холодный пот. Вот она, стояла прямо напротив и приветливо улыбалась, держа в руках небольшую связку сена. Он не знал что ему делать, как стоило вести себя сейчас, должен ли он продолжать делать вид, что все в порядке или он просто выпалит все на одном дыхании? Сокка не понимал что чувствует, не то чтобы он и раньше был хорош в этом, просто до недавнего момента, его здравый рассудок, который даже в самых страшных ситуациях был при нем, ничего еще так сильно не морочило и дурманило. Хуще всего, что это «ничего» никак не укладывалось в вещи, с которыми он был знаком до этого. Наверное, его смятение снова отражалось в лице, как в чистом зеркале, потому что Саи обеспокоенно нахмурилась. — С тобой все в порядке? — Да, просто я, знаешь, не выспался сегодня. — Он пожал плечами, пытаясь выглядеть как можно более незаинтересованным, но его сердце билось так, будто за ним бежит стая голодных лосельвов.       Девушка недоверчиво уставилась на него. — Если ты передумал, то просто скажи. Правда, я пойму… Или я тебя чем-то обидела?       После этих слов его бросило в жар, а потом обдало ледяной водой. Как Туи и Ла она поняла, что это связано с ней? Вернее, как ему теперь скрыть, что это правда? — Я ведь сказал уже, что все нормально! — Слегка прикрикнул он, поняв, что это вышло намного злее чем он хотел.       Саи растерянно отступила, встревоженная такой сменой настроения. Сокка не мог смотреть на нее, стыд съедал его изнутри, когда он видел эти непонимающие, расстроенные глаза. Парень не хотел ее обижать, даже наоборот, он ведь хотел помочь, поэтому тут же оправдался: — Прости, я правда не хотел… Просто все нормально, ладно?       Все еще напряженная, она немного сконфуженно кивнула, и Сокка удивился, разве утром она выглядела такой уставшей? Сейчас ее лицо было бледным и беспокойным, а глаза красными и припухшими, словно она проплакала всю ночь, даже рука, в которой она держала сено мелко дрожала.       Заметив, что странный взгляд парня остановился на сене в ее руках, девушка слегка улыбнулась. — Я была у Аппы, Катара сказала, что ему нравится сено… Кажется мы подружились. — Саи умиротворенно пожала плечами. — И не только с ним. — Она слегка нагнулась, продемонстрировав Момо, сидевшего прямо у нее на голове. Зверек игрался с блестящими камушками на спицах, оттого ее волосы снова были также всклочены как и вчера. — Я даже не знала, что он такой ласковый. — Промурлыкала девушка, почесывая лемура за ухом.       Мысли Сокки пребывали где угодно, но явно не здесь. За все то время, что парень глупо пялился на девушку, он, казалось, пропустил мимо ушей все, что она сказала. Из-за того, что Сокка был озабочен чем-то отстраненным, его ответ был максимально неуместным, он даже не заметил, как его язык заработал быстрее головы. — Ты вообще спала сегодня? Саи отвлеклась от игры с Момо и непонимающе моргнула: — Что?       Это словно вернуло Сокку в реальность, и внезапно он осознал, что только что сказал. Парень обеими руками схватился за голову и быстро отвернулся от девушки, промямлив что-то в ответ. — Неважно! В общем забудь! Я сегодня сам не свой… — Последнее действительно было правдой, потому что Сокка больше не понимал, что такое с ним происходит, и хуже всего было то, что больше не было причин, на которые он мог это списать. — Будь аккуратнее, — озабоченно начала Саи, — у нас, кажется, снова начинается вспышка болотной лихорадки. Если тебе нехорошо… — Нет! Все прекрасно! — Он улыбнулся так широко, как только мог, все еще не понимая, зачем Туи и Ла он это делает. Хотя внезапно его осенило. Конечно он был болен! Теперь все, что ему оставалось это томно валяться в постели, разыгрывая умирающего лебедя. Наверное, это был первый случай в его многострадальной жизни, когда он действительно хотел просто оказаться больным. По крайней мере, это объяснило бы многое. — Тогда я думаю мы можем идти? — Спросила она, покрепче прижимая к себе Момо. — Да, да, пошли…       Он пытался, нет он действительно пытался выглядеть непринужденно. Однако всю дорогу он вел себя как последний неуклюжий идиот, из-за чего Саи косо поглядывала на него, а потом и вовсе бросила все попытки заговорить с ним. Дальше они шли в тишине. Это было еще хуже, потому что больше ничего, хотя бы ненадолго, не отвлекало его от всего того бардака, что творился у него в голове. Сокка пытался думать о чем угодно, о еде, даже о Момо, о Суюки в конце концов, но все это, как бы он не пытался, все равно сводилось к одному. Он был наедине с магом огня. Один. В лесу. Ах да, этим магом огня была девушка, которая непонятно чем зацепила его, и назвала своим другом. Жизнь действительно его ненавидела или это просто такая шутка?!       Занятой своими невеселыми рассуждениями, Сокка совсем не обращал внимания ни на что вокруг, оттого и не заметил, как лес сменился низкорослыми кустами и травой, а в далеке были слышны звуки прибоя. Вскоре они вышли на берег, там у самой воды, где волны с пеной обрушались на землю, клубился такой густой туман, что заблудиться в нем было проще простого. Момо, заинтересовавшийся то возникающей, то пропадающей куда-то серой водой, спрыгнул с плеча Саи и попытался схватить волну, чтобы забрать себе. Наблюдая за тщетными попытками лемура, девушка от души рассмеялась.       Она тоже пошла к воде и, опустив в нее руку, принялась играть с волной. Развернувшись к Сокке, который подошел ближе, боясь потерять ее в этом тумане, девушка, не долго думая, плеснула в него водой. Сокка ошарашенно стоял, пока с него стекала морская вода, а Саи заливисто смеялась с его глупого вида. Что ж, если она хотела драться, Сокка даст ей бой.       Он быстро подбежал к морю и, хитро ухмыльнувшись, пока девушка все еще хохотала, окатил ее водой с ног до головы. От неожиданности она, вся мокрая и удивленная, шлепнулась на берег, все также продолжая смеяться. Началась настоящая водная битва. Они убегали, смеялись, то рассеиваясь в тумане, то появляясь из ниоткуда, плескались друг в друга водой.       В пылу сражения они даже сбросили обувь, босиком бегая по берегу и, оставляя за собой мокрые следы, зашли по колено море, все также хохоча и брызгаясь, уже совсем не заботясь об одежде. Сокка забыл обо всем на свете, он был мокрым и счастливым, все вокруг сузилось до попытки догнать прыткую девушку, которая словно таяла в тумане, а он все никак не мог ее найти, догнать и обрызгать. Ее смех звучал отовсюду и он все равно не мог отыскать, а в итоге сам оказывался облитым.       И вот он находит ее по колено в море, она стоит там, сверкая улыбкой среди тумана, и подбрасывает воду вверх, когда та возвращается к ней дождем, а девушка громко хохочет. Сокка стоит на берегу завороженно глядя на нее. Ее зеленая юбка развивалась по волнам и распустившиеся волосы плавно стелились по воде, она была похожа на настоящего духа. Они, наверное, также непреодолимо манили к себе. И вот Сокка, тяжело дыша, наконец срывается с места и бросается прямо к ней, в морскую пену.       Наконец они, мокрые и изможденные растянулись на берегу, переводя дыхание. Сокка поворачивает голову, смотря на ее профиль, и улыбается. Она раскраснелась и тяжело дышала, в волосах запутался песок, и с них, на разгоряченное лицо, стекают капли воды, мокрое платье стало почти прозрачным, как туман вокруг, и плотно облегало все ее изгибы… Сокка мог почувствовать, как к его лицу прилила кровь.       Саи слегка приподнялась, все также смотря на море. — Это было мое любимое место… Я приходила сюда каждый раз, как только могла. Утром, когда солнце еще встает, ты можешь себе представить, как сверкает вода? Это просто волшебно… — Несмотря на то, что она обращалась к Сокке, все также продолжала смотреть вдаль. — Мне кажется, что теперь я буду любить его еще больше. — Представляю… — Мечтательно протянул он. — Знаешь, мне раньше не приходилось плескаться в море. Вернее был один раз, но не то чтобы я хотел его повторить. — Хмыкнул парень.       Саи посмотрела ему прямо в глаза и опять звонко рассмеялась. Сокка не заметил как сам расплылся в улыбке. И все-таки какая же она была заразительная… Зараза.       Она и вправду похожа на огонь. Такой же пылкий и жаркий, но только совсем робкий, трепыхающийся от каждого дуновения, словно маленькая свечка. Его стоило защищать, и тогда он разгорится так ярко, что отогреет самую холодную льдину, и больше не потухнет, а будет светить на зло дождю и ветру. Да, больше не потухнет. — Я пойду омою ноги, и нужно будет идти дальше, а то время уже поджимает. — Саи поднялась, подобрав свою обувь, и опять поплелась к морю, войдя в него по самые колени.       Сокка тоже приподнялся, глядя ей в след. Почему-то у него всегда засасывало под ложечкой, когда она вот так терялась в этом тумане, поэтому он пошел за ней, пытаясь взглядом вырвать из белой пелены ее фигуру. Его сердце учащенно забилось, когда он снова не смог ее отыскать. Липкий страх начинал овладевать им.       Внезапно в воздухе запахло гарью, а Сокка нашел девушку неподвижно стоящей в воде. Саи замерла, словно окаменела, холодный ужас сковал ее: краска медленно сходила с лица, пока оно не стало вовсе прозрачным, а в глазах плескался дикий ужас. Из густых завитков тумана вырастало железное чудовище, извергающее дым, копоть и смерть. Красным пятном запекшейся крови на фоне тихого тусклого утра развивался флаг Народа Огня.