В целости и сохранности

      Небо и вода слились в одну молочно-белую пелену, пока чернеющая на горизонте линия леса тонула в густом, дурманящем тумане. Зуко давно потерял счет времени, казалось, он целую вечность стоял здесь с чувством, что где-то совсем близко должны сверкнуть оранжевые одежды, и он тут же сорвется с места.       Это начинало походить на безумие. В какой такой момент все вокруг застелила дымка, принц не помнит. Но это все равно не имело особого значения, ибо его все также бесцельно носило течением по бескрайним просторам океана, как старую рыбацкую лодку, давно потерявшую родные берега. Море плескалось и бурлило также равнодушно как и всегда, словом только наблюдало со стороны, будто это вовсе не его шторма и штили вершат чью-то судьбу.       Сквозь пелену тумана нельзя прорваться, она казалось поглощает все звуки и виды, которым не посчастливилось попасть к ней в самое сердце. Если это произошло пару часов назад, то они сливались в целый день, если же это был день, значит тянулся он как целая неделя… Хотя не то чтобы Зуко было дело до того, что происходит вокруг, он никогда не обращал внимания на такие мелочи, просто сейчас особенно остро чувствовал что находится в петле.       Весь обзор его был стеснен. Он даже не мог предположить где проплывал корабль, и единственным ориентиром служила тёмная ленточка леса, кое как прорывающаяся сквозь пелену, но стоило только прищуриться, чтобы получше рассмотреть её, и она снова растворялась в воздухе, будто её и не было никогда.       Солнце тоже не утруждало себя редким приветствием, и принц даже не чувствовал как оно восходит, и взошло ли вообще. Ни звука, ни души, только привычный гул двигателя, который он давно уже научился не замечать.       Глухо, сыро, темно и холодно как в могиле землероек. Зуко фыркнул про себя, это было не самое его лучшее сравнение. Он лишь немного отошел от края палубы, чтобы размять затекшие от долгого пребывания в одной позе ноги.       На корабле тоже было непривычно тихо. Никто не носился туда-сюда, обязательно уронив что-нибудь, а потом мямля извинения, которые раздражали Зуко даже больше чем сам проступок, не докладывали очередное, как всегда обнадеживающее: «Мы ничего не нашли, Сэр». Палуба пуста.       Принц против воли скривился, когда события недавних дней неожиданно ударили в голову. Половину его команды, одного за другим, уложила в постель какая-то неведомая болезнь. Сперва Зуко не придал этому значения, такие вспышки случались у них и раньше, и никогда еще это не было поводом чтобы бросать рабочее место. На самом деле он был в бешенстве, мало просто упустить Аватара, так еще его команда тупиц разом решила слечь. Какай-то частью себя принц все еще думал, что это было дешевым блефом для того чтобы не работать или нарочно вставлять ему палки в колеса. За три года изгнания он насмотрелся на этот ленивый и развратный народ.       Никто и ничто не стояло выше поимки Аватара, Зуко пробыл опозоренным изгоем столько лет и обрыскал весь земной шар не для того, чтобы чья-то лень и несостоятельность стали ему преградой. Шторма, штили, болезни, усталость и весь остальной мир не имели никакого значения, пока перед ним не было закованного в цепи Аватара. Принц твердо стоял на этом убеждении. Как и на том, что у некоторых людей были обязанности, поэтому имея одну сломанную ногу, у них все ещё была вторая.       Он снова украдкой взглянул вдаль, как будто смог бы увидеть там что-то, но туман вокруг был все также настойчив. Забавно, сколько бы Зуко не кричал и не угрожал людям, которые предположительно мешали ему работать, он скрипя зубами, признавался хотя бы самому себе, что это было не хуже моментов, когда он действительно оставался наедине со своими одержимыми мыслями.       Принц давно завел привычку заглушать неугодные ему мысли чистой яростью, нападками, дракой… Да хоть чем-нибудь, что дало бы ему возможность выплеснуть всю свою злость, горечь и ненависть, при этом совершенно не задумываясь о причинах этих чувств. Можно даже сказать, Зуко почти радовался, когда кто-то своей неуклюжестью или простой глупостью, вырывал его из ловушки собственного разума. Правда благодарил он за это по-своему. Чаще всего, конечно, таким «спасителем» выступал дядя.       Но сейчас здесь не было никого. Зуко даже не понял, что именно заставило его рассмеяться, но это действительно произошло. Его собственный хриплый хохот сотряс воздух и все вокруг, которое словно застыло во времени и просто плыло в никуда. Это был такой чужой, инородный звук, но тем не менее это принадлежало ему.       Зуко не помнил, когда в последний раз смеялся. Все, что принц знал о себе и о жизни до изгнания, устилал такой же густой туман, словно все это было не его: чужие образы, воспоминания, события… Казалось это было родом из прошлой жизни, ни капли не похожей на ту, что тянулась сейчас, возможно даже происходило не с ним. Настолько сильно Зуко не мог собрать воедино осколки собственной жизни, которые будто принадлежали старому лопнувшему зеркалу, пошедшему глубокими черными трещинами.       Но не то чтобы он пытался. Когда пелена спадала, возвращалась не только хоть какая-то связь со своей страной и тем человеком, каким он был раньше, но и застарелая боль, которая все также как и три года назад рвала на части уже остатки души. Зуко всегда гнал такое прочь, у него не было мечты, воспоминаний, переживаний, но была цель. Это то, чему принц посвятит всего себя и остаток жизни.       Собственный смех застыл в воздухе и продолжал искаженным эхом отдаваться отовсюду, словно кто-то смеялся над ним сверху. И было из-за чего. Когда его желание абсолютного одиночества и невмешательства, наконец, воплотилось, оно оказалось и вполовину не таким сладостным, как Зуко ожидал. Кто бы мог подумать, что он когда-нибудь в жизни захочет увидеть кого-то прямо сейчас? Это звучало как одна из тех особенно нереалистичных дядиных чайных шуток.       Что-то заставило его насторожиться. Эхо, гонимое ветром, изменилось. Словно совсем рядом кто-то заливисто смеялся, но это был не его мрачный хохот. Казалось, будто смеется девушка…       На этот раз Зуко действительно начинал злиться. За все то время, что он караулил на палубе, он только и делал, что видел и слышал всякие непотребства. Принцу казалось, что кто-то с ним разговаривает, зовет по имени или просит подойти ближе, но всякий раз, когда он, вновь надевая свою гневную маску, оборачивался, готовый обрушить все свое негодование на беднягу, рядом никого не было. Все, что оставалось Зуко, это озадаченно смотреть на пустующую палубу. Или иногда вдалеке что-то блестело, такое яркое и непонятное, словно манящее к себе, но когда принц всматривался настойчивее, там ничего не было.       Зуко в очередной раз решил, что всему виной его воспаленный мозг, а так как в духов и прочую ерунду он не верил, это оставалось единственным вариантом. Наверное, несколько бессонных ночей за картами или у руля все-таки давали о себе знать, но Зуко как и прежде, проглотив свою усталость и возможное помешательство, упрямо стоял на том же месте, всматриваясь в мутную синюю воду. Вскоре и смех утонул в привычном безмолвии.       Маг огня снова поднес трубу к опухшим глазам, метал которой, начинал плавиться в его руке. Как и прежде ничего. Но этот трусливый монах не мог уйти далеко. Он знал это, нутром чувствовал, что идет в верном направлении, что остается лишь немного, и он будет у цели. Это чувство разжигало в принце что-то отдаленно похожее на радость, предвкушение скорой добычи, как хищник, знающий, что жертва непременно угодит в его пасть.       Внезапно палуба резко накренилась, и Зуко, потеряв равновесие, качнулся в бок, успев в последний момент ухватиться за бортик. Внезапная волна головокружения прошла также быстро как и возникла. Он с громким металлическим лязгом швырнул трубу на палубу. Это место просто сводит с ума, иначе как он мог позабыть то, что обязанности рулевого теперь легли на его плечи? Если бы эти лентяи не валялись сейчас без дела, Аватара наверняка уже удалось бы найти.       На самом деле принц отчасти признавал, что поступил немного глупо, когда проигнорировал разумные доводы дяди о том, что нужно вести корабль в порт, потому что провизия на исходе, а на корабле начинается настоящая эпидемия. Но вместо этого он отправился в бессмысленную погоню, и вот теперь застрял в тумане с абсолютным неведением куда плывет, запасы на исходе, а его команда еще бесполезнее чем обычно. Даже то, что Зуко теперь заменяет собою приличный состав команды, не прибавляло ему ни сил, ни преимущества во времени.       Принц тряхнул головой, отгоняя воспоминания о своем последнем разговоре с дядей. Конечно, он много чего наговорил, но как будто это был первый раз? После слов о том, что ничья жизнь не важнее поимки Аватара, лицо старого генерала исказилось от такого разочарования и печали, что Зуко даже меж воли отступил назад. Он не был уверен, когда в последний раз видел дядю таким.       Генерал медленно, будто не желая этого делать, отвернулся от него, а потом куда-то ушел. С тех пор принц его не видел. Сам же Зуко рванул к себе в каюту, с головой погрузившись в работу. Она всегда хорошо отвлекала, причем это было намного плодотворней, чем сидеть и наматывать сопли на кулак, рассуждая о жизни и о себе.       Правда, почему-то даже сейчас, закрывая глаза, Зуко все еще видел перед собой дядино лицо. Принц даже усмехнулся собственной глупости. С чего бы ему вообще забивать себе голову такой ерундой? Ему не впервой разочаровывать взрослых вокруг себя, а им не привыкать. Зуко подумает об этом тогда, когда поймает Аватара, вернет себе честь и возвратится домой. Если вспомнит, конечно.       Система управления такого старого корыта как это не представляла собой что-то особенно замысловатое. Причем на руку играло еще то, что некогда принц по собственной паранойе приказал рулевому Кейдзи научить его управлению. В конце концов, Зуко ведь был капитаном, причем не в лучшем положении. Предательства и покушения он ожидал ото всех и отовсюду, поэтому и счел такой навык очень даже полезным.       Принц уставился на карту, удачно валявшуюся прямо возле аппаратуры. Судя по тому, что ему удалось понять, они находились где-то между тринадцатой и пятнадцатой параллелью. Остальные координаты вычислить было довольно затруднительно, ведь радар, явно доживающий свой славный век, пошел волнами, а вскоре и вовсе отключился. На удивление Зуко не разозлился, он посчитал достаточным то, что уже знал.       Если те немногие координаты верны, то они находятся в самой настоящей дыре. Хотя поблизости есть один не очень крупный порт, судя по всему корабль идет в обход ему. В этой акватории не было привлекательных мест, куда мог сунуться Аватар, разве что он был последним самоубийцей и решил заглянуть в гости к Народу Огня.       Зуко хмыкнул. При всей глупости мальчишки он был не так-то прост, когда дело касалось уклонений и заметания следов. Все-таки принц был кем угодно, но не провидицей, но даже так мальчишке еще ни разу не удалось сбить его со следа.       Трубы и аппаратура жутко гудели, сливаясь в одну противную какофонию звуков, от которых Зуко казалось, что вся комната вибрирует и плывет, вращаясь в разные стороны как во время шторма. Он стоял, словно в забытьи, уставившись мимо горящей точки на экране, обозначающей его судно, пока мир вокруг нее медленно темнел и наливался таким невыносимым звоном, что принц поморщился.       Он слишком поздно понял что падает. Вернее не понял вообще, просто его снова дернуло назад, как будто корабль наткнулся на что-то препятствующее его пути, и все вокруг погрузилось во мрак.       На удивление Зуко не почувствовал удара об пол, а окончательно привел его в чувство размашистый удар по щеке. Почему-то первая мысль принца была о дяде, но когда он все же сумел сфокусироваться на лице того, кто склонился над ним, понял, что это был далеко не старый генерал. Над ним висело осунувшееся и обветренное, но все такое же суровое лицо лейтенанта Джи. Заметив, что Зуко пришел в себя, лейтенант как-то почти презрительно скривил губы, но все же помог ему подняться на ноги. — Поразительно, как люди вроде вас, Сэр, вообще существуют. Я думал, вы хоть себя уважаете.       Принц все еще был немного не в себе, чтобы уловить то, что сказал Джи, но уже привычный, грубый и неуважительный тон лейтенанта даже в полубессознательном состоянии заставил Зуко ощетиниться. — Не забывайте с кем разговариваете. — Ядовито выплюнул он, пытаясь устоять на дрожащих ногах.       Наверное, его нынешний вид не впечатлил лейтенанта, потому что тот только иронично поднял бровь, оглядывая принца с ног до головы. Судя по всему, он хотел сказать что-то достаточно едкое, что вывело бы Зуко из себя, но в конце концов передумал, и на его лице возникло такое снисходительное выражение, что принц почувствовал как закипает изнутри.       Зуко хотелось сорваться с места и со всей силы вмазать наглому старику, который посмел выглядеть так, будто он был слишком жалок даже для того, чтобы поиздеваться над ним, а это, между прочим, было любимым занятием Джи. — Если вам интересно, я здесь вовсе не из симпатии к вам. Генерал Айро думает, что в вас наконец-то проснулась совесть, если она конечно вообще была. — Сухо выдавил лейтенант, и уголки его губ немного приподнялись. Похоже, он был доволен тем, что у него снова получилось поддеть Зуко. — Не припомню когда это я нуждался в вашей симпатии. Вам стоит прекратить льстить себе, лейтенант, вы не имеет для меня абсолютно никакого значения. — Теперь была очередь Зуко скалиться, ведь Джи напротив нахмурился и, казалось, даже слегка побагровел. Принц еле заметно ухмыльнулся, довольный своей маленькой победой. — Я полагаю, в мире есть не так-то много вещей, которые имеют для вас значения. Это сделало бы мне слишком много чести, не так ли, Сэр?       Зуко остолбенел. И как только этот старик умудрялся всегда бить туда где тоньше? Неважно насколько сильно принц старался скрыть все свои слабые места, каждый раз под словами или взглядами лейтенанта сталь его доспехов плавилась, въедаясь в итак влажные и саднящие раны, что скрывались за всем этим железом. А потом Джи просто пихал туда пальцы и проворачивал их. Хуже всего было то, что Зуко никак не мог понять, намеренно делал это лейтенант, просто обладал особым нюхом или корчил из себя борца за справедливость.       Зуко спиной чувствовал, как Джи продолжал буравить его так, что если бы мужчина умел испепелять взглядом, принц стал бы счастливым обладателем еще одного шрама.       Агни, Зуко знал этот взгляд. Полный гнева, презрения и неуважения, от которого он, как не отрицай и не прячь, всегда чувствовал себя грязью на чьих-то сапогах. Даже не смотря в эти мутные глаза, он чувствовал, как горячий стыд медленно растекается внутри него. Зуко поспешил защититься. — Мне с вами не о чем говорить. — Прорычал он и небрежно махнул рукой в сторону выхода. — Идите и займитесь чем-то действительно полезным.       Доспехи Джи противно скрипнули, и он заговорил, с каждым словом все больше повышая голос: — Я здесь не для того чтобы препираться с вами! Это касается всех людей, застрявших на этой ржавой посудине, а не только вас и меня! — Он рвано выдохнул, пытаясь успокоиться.       А потом спросил, сипло и почти безнадежно. Джи еще никогда раньше не разговаривал с принцем так. Отчего-то это заставило Зуко натянуться как тугая струна. — Чего вы добиваетесь, Сэр? Вам нравиться создавать неприятности или вы просто хотите, чтобы все на этом дурацком корыте разом передохли? — Но Аватар… — Да вы даже не знаете где он! — Рявкнул лейтенант. — Все, что вы делаете, это продолжаете мучить людей, при этом сами бесцельно бродите в этом тумане! — Мужчина даже не думал останавливаться, только сильнее распаляясь, будто все эти слова томились в нем несколько лет, а теперь наконец вырвались на свободу. — Вы сбились с курса еще несколько дней назад, проигнорировав все, что называется здравым смыслом, и завели корабль невесть куда и невесть зачем! На вашем корабле начинается эпидемия, но вам очевидно нет до этого дела, раз вы решили завести нас в настоящую глушь! Я уже не говорю о том, что припасы заканчиваются! — Он остановился, чтобы отдышаться, и потер переносицу. — Ради Агни, я хотел задать вам этот вопрос почти сразу же, как только увидел вас. Вы всего лишь гнусный избалованный принц или действительно не в себе?!       Все это время Зуко стоял на месте, ошарашено глядя куда-то мимо Джи. Сейчас этот наглый старикашка перешел все границы, и это не смотря на то, что он и раньше не брезговал как следует раскритиковать все что делал принц.       Зуко начинал чувствовать, как воздух вокруг него становится жарче. Как этот жалкий крестьянин вообще посмел с ним так разговаривать?! Может Зуко и был в изгнании, но он все еще был капитаном, начальником и принцем в конце концов! Не в этой жизни он стерпит такое, еще и от кого-то вроде этого несчастного червя! Большего уровня унижения похоже даже не существует. — Не думай, что тебе сойдет с рук твоя дерзость. — Угрожающе прошипел Зуко и, от переполняющей его ярости, не заметил как перешел на «ты».       Джи расхохотался ему в лицо: — Это последнее о чем я беспокоюсь. И я говорю последний раз: ведите корабль в порт… — Да кто ты такой чтобы указывать мне?! — Рявкнул принц, растеряв все остатки самообладания, и почти вплотную подойдя к лейтенанту. — Не забывай о том, что капитан здесь я, — он опасно прищурился и ядовито выплюнул, — а твое место в загоне, рядом с пометом носорогов Комодо.       Внезапно Зуко осознал, что только что вырвавшиеся слова принадлежали ему. От того, с каким жаром и ненавистью они были произнесены что-то липкое и уродливое внутри него подняло голову.       Неужели он это сказал? Нет, этот голос был не принца Зуко, чужой, да он был чужим! И одновременно таким знакомым. Прямо как… Глаза принца резко округлились. Дико глядя на оторопевшего лейтенанта, он отступил назад так, будто его только что полоснуло огнем. — Убирайтесь отсюда. — Хрипло прошептал Зуко, хватаясь за голову. — Убирайтесь!       Джи, который еще несколько жалких секунд назад казался взбешенным до предела, остолбенело смотрел на то, как принц напротив него корчится словно от боли и с безумным взглядом приказывает ему уходить прочь.       Зуко не понимал, что происходит, и что черт возьми такое он творит. Воздуха не хватало, и дыхание резко перехватило, словно комната была вся в дыму. Наполнявшая его до этого ужасная злость сменилась на такой же резкий животный ужас и отвращение, вместе с желчью подступающее к горлу. — Прочь! — Отчаянно выкрикнул принц, и вслед за всплеском его руки вспыхнуло яркое пламя, которое почти достигло своей цели.       Должно быть Джи даже почувствовал жар от огня на собственном лице. Он, долго не отводя взгляда от Зуко, наконец медленно двинулся к двери, и последнее что видел принц, были удивленные и непонимающие глаза, с этим странным опасливым блеском. Так смотрят на сумасшедших.       Тяжелая железная дверь, с одурманивающим грохотом захлопнулась, как крышка саркофага. Отчего-то Зуко подумалось, что она больше не откроется. Все снова погрузилось в тишину.       Принц со всей силы ударил кулаком в стену. От удара ржавое железо, не выдержав, помялось и волной разошлось по остальной обшивке. Словно из небольшого кратера, оттуда вился легкий серый дымок.       Зуко колотило от злости и омерзения так, словно он был в агонии. Хотелось пулей вылететь за дверь и, нагнав лейтенанта, научить его уважать стоящих выше, но по другую сторону стояло желание запереть себя ото всех на как можно дольше.       Что-то теплое текло по его пальцам, и принц вяло взглянул на свою руку. Как и следовало ожидать, она была обожжена и разбита, наверно не повезло напороться на гвоздь под обшивкой. Оттуда на аппаратуру медленно капала кровь. Ощущение боли немного запоздало, но Зуко не обратил на нее никакого внимания и, только поморщившись, вытер кровь о штаны.       Он ведь прав, верно? Эти люди были всего навсего жалкими крестьянами, и никто не давал этому наглецу права оскорблять своего принца. Будто в насмешку над этим изречением, в голове Зуко прозвучали едкие и насмешливые слова, которые давно и плотно засели в нем. Въелись как дым самого дешевого табака. «Мне вы не принц».       Джи… Его губы скривились в гневный оскал от одного лишь имени этого человека. Если так подумать они никогда особо не ладили. Все, но в большей степени первое время, Зуко из кожи вон лез, чтобы заслужить авторитет и уважение команды. Они были взрослыми, повидавшими жизнь и закаленными морем мужчинами, а Зуко всего лишь малолетним принцем, который в жизни не видел ничего дальше дворца. Как он вообще должен был заставить этих людей бояться и слушаться себя? Надо же, иногда у него получалось.       Даже не смотря на забинтованное и саднящее каждый час лицо, Зуко сумел зарекомендовать себя как свирепого бойца и неплохого мага, способного одолеть половину экипажа. Им не обязательно было знать, что за его и так несовершенной и неконтролируемой, дикой магией, скрывались кучи бессонных ночей и тайных тренировок на палубе, в попытке прекратить вздрагивать хотя бы от собственного огня.       Зуко не мог позволить себе подобного унижения, эта была его магия, его жизнь… Последнее, что связывает его со страной Огня по мимо прожженного, как и его лицо, титула принца и этой дурацкой прически — еще одного напоминания о том, что за свои поступки нужно отвечать. Зуко был уверен, что без своего огня он бы развалился на части. Он не мог отобрать еще и это.       Первое время все даже работало. Его сила вместе со вспыльчивым и непредсказуемым нравом, делали Зуко тем человеком, с которым вы вряд ли захотели бы пересечься лишний раз или поругаться. Дядя всегда стоял где-то рядом, как безмолвная тень. В том случае, если что-то выйдет из-под контроля, он был здесь, для того, чтобы снизить общий градус напряженности глупой шуткой или невзначай брошенным комментарием на совершенно отвеченные темы.       Но у Зуко все было под контролем. Он не нуждался в няньке, бегающей за ним попятам. Однако созданный им же образ и реакция остальных, последствие его поведения, почему-то не принесли обещанного удовлетворения.       По отношению к принцу люди поделились на три группы: те, кто его боялся; те, кто презирал; а были и те, кто испытывал все сразу. Но со временем это вошло у него в привычку, и он даже сумел понять Азулу. Как это приятно на самом деле иметь власть.       Правда было кое-что, что стояло у Зуко словно кость в горле. Не важно как сильно он старался вылепить из себя командира, каким и должен был быть, заставить бояться и уважать себя, зажать в руках все и всех… Но это всегда ускользало у него сквозь пальцы по вине лишь одного человека.       Лейтенант Джи никогда не питал к нему особой симпатии или уважения, даже можно сказать терпел Зуко только ради его дяди, к которому он кстати относился как положено, несмотря на то, что генерал Айро в прошлом может и был великим человеком, но сейчас это всего-то глупый старик.       Одними остроумными замечаниями, неуважительным тоном и попросту наглым видом этому человеку удавалось сеять непослушание и бунт среди команды. Зуко всячески поражался одной вещи: он был больше чем уверен, что Джи стоял за каждым бунтом, что возникал на его корабле, но не разу он не был обнаружен среди повстанцев.       Каждый раз разочарованию принца не было предела. Любая шумиха на его борту, даже самая незначительная, жутко действовала ему на нервы, но вместе с тем он чувствовал почти будоражащий азарт от мысли, что судьба предоставила ему шанс наконец поймать лейтенанта Джи с поличным. Зуко лелеял этот момент своего триумфа почти также, как и мысль о своем скором возвращении домой с честью и почестями.       Поборов очередную волну головокружения Зуко тяжело оперся на стену и почти не заметил, как обессиленно сполз по ней на пол. Он был прав… Он просто делает то, что должен и так как должен.       Тогда почему он снова не чувствует удовлетворения? Все, что у него есть, это бесцельная ярость, не направленная ни на кого конкретного и разъедающая его самого изнутри. Не то чтобы у принца в изгнании не было причин на такие эмоции как злость, ненависть, стыд, разочарование… Но сейчас Зуко чувствовал, что что-то не так.        Скрипя зубами, принц признается, что Джи был прав. Он не знает куда идет, не знает зачем, но продолжает мучить людей, отказывая им в элементарном человеческом отношении… Зуко поморщился, прежняя уверенность в том, что его люди просто бездельничают, теперь вызывала странный, другой стыд и отвращение, словно что-то большое и уродливое в его животе вдруг перевернулось, подняв на него глаза.       Начищенное кем-то до блеска, стекло аппаратуры отражало осунувшееся и уставшее лицо принца с потухшими и, не выражающими ничего кроме бездонной злобы, глазами. От чего-то Зуко захотелось стереть это глупое выражение, разбить стекло, но вместо этого он просто трусливо отвернулся, избегая смотреть в свои же глаза. Он давно разлюбил зеркала.       Громкий гул и вибрация двигателей, казалось, снова начинали сводить с ума, но даже через этот звук, Зуко снова слышал тихий смех. Кажется, кого-то забавляло его положение, и он весело смеялся откуда-то свысока, потешаясь над тем, как Зуко превращается в такое же ржавое корыто, как и его корабль.       Зуко невесело усмехнулся, «часть корабля, часть команды». Хотя это все наверняка снова происходит в его голове, принц уже не очень об этом беспокоился. Однако Зуко не мог не оценить иронии. Он потерялся в тумане, сидит в одиночестве на холодном полу и судя по всему сходит с ума. Здесь некому смеяться над ним.       Зуко снова нахмурился, зачем-то повторив в пустоту, растягивая слова, будто в них был какой-то потаенный смысл: «Часть команды»… Он, наверное, даже не проверил никого из них с того момента, как все началось, даже просто для того, чтобы подтвердить или опровергнуть свою мысль.       Повинуясь неясной силе и уже не пытаясь никак осмыслить то, что он делает, Зуко тяжело поднялся на ноги, и, покачиваясь, зашагал к массивной двери. На удивление дверь саркофага открылась, и перед принцем предстал мрачный коридор.                                                                                ***              Саи, завороженная, стояла в воде, пока прямо у нее на глазах, словно айсберг встречному кораблю в северном море, из тумана величественно выплывал военный крейсер Народа Огня. Капли воды медленно стекали по ее лицу, но она не чувствовала ни этого, ни дрожи от того, что стояла в холодном море.       Саи застыла там, не в силах сдвинуться с места или даже вскрикнуть. Все вокруг замерло вместе с ней, и даже птицы прекратили свои утренние песни. И лишь одна отдаленная мысль промелькнула в ее голове, по мере того как зловещий корабль приближался: «Какой же он страшный…» По спине девушки пробежал могильный холод, когда она поняла, что туман достаточно расступился, и на железной палубе она видит чью-то одинокую фигуру.       Саи надеялась что никогда их не увидит… Всего в секунду до этого, она, скованная ледяным ужасом, теперь уже повинуясь неясному порыву сделала нерешительный медленный шаг вперед. Это было то самое странное чувство, когда чистейшим любопытством или попросту необъяснимым зовом человека тянуло к опасности, словно он желал коснуться того, что могло оборвать его жизнь, но лишь для того, чтобы выявить своё превосходство над ним, мол, «Видишь! Да ведь оно меня не тронуло!» Прямо сейчас это не сулило ей ничего хорошего.       Заставило девушку оторвать взгляд от морской глади и наконец-то придти в себя то, что нечто резко и грубо дернуло ее за руку, вытаскивая на берег, что потревожило мутные воды и по ним побежали плавные круги. Не успев даже вскрикнуть от неожиданности, Саи почувствовала колючий песок под своими ногами и встретилась взглядом с настоящей паникой, плескавшейся в обычно веселых и задорных глазах Сокки. — Тише! — Шепнул парень с несвойственной ему серьезностью, и взор его лихорадочно забегал по пустому берегу, словно он искал скорейшего отступления или укрытия.       Саи оторопело глядела на него, все еще чувствуя на своей руке его крепкую, даже слишком хватку, но не пыталась вырваться. Губы девушки нервно сжались, а сердце бешено заколотилось, но дрожа словно в лихорадке, не то от страха, не то от внутреннего трепета, она, позабыв о держащей ее руке Сокки, рванула вперед, к самым волнам.       Не подстать резкому движению ее рука мягко выскользнула из хватки Сокки, а глаза парня округлились от страха и гнева, когда он осознал непонятный и безрассудный поступок своей подруги. — Стой! Что ты делаешь?! — Вибрирующим голосом прокричал он, чувствую как кровь отхлынула от лица. Он хотел схватить девушку за одежду, но не успел.       Саи не слышала его. Она продолжала гнать вперед, даже не оглядываясь на подступающий корабль, но чувство этой опасной близости дико морозило ей спину, хотя опомнилась бы она только тогда, когда солдат Огня схватил бы ее и хорошенько встряхнул.       Сейчас весь мир девушки сузился до бушующих волн и глупого Момо, который как ни в чем не бывало, у самой воды катал в песке ее проклятую заколку, красный блеск которой так привлекал животное. Казалось даже внезапно появившийся прохладный ветер толкал ее вперед. Не переводя дыхание она подхватила лемура на руки, прижав его к груди так крепко и нежно, словно младенца, словно он мог исчезнуть в любой момент.       Почувствовав теплую шерсть Момо на своих руках и его мягкое немного возмущенное гудение, Саи судорожно вздохнула и даже сумела слабо и облегченно улыбнуться, как вдруг осознала, что внезапный порыв храбрости прошел.       Как и прежде она не оглядывалась, слишком боялась и с еще большим ужасом поняла, что не может рвануть обратно. Ноги дрожали и гудели, но хуже всего что двушка не могла заставит себя сделать и шагу, даже дернуться, пискнуть… Саи казалось что ее ноги подкосятся как только она двинется, что она не сможет, не успеет, не убежит!       Почувствовав влагу на своем лице она просто зажмурилась, крепче прижимая к себе Момо, как маленькая девочка, которая думает, что если она закроет глаза, то резко станет невидимой или совсем наивно ожидает что кто-то должен появиться из ниоткуда и просто спасти ее… Саи всегда сетовала на свою трусость и бессилие, но прямо сейчас не могла ничего с собой сделать. Тело девушки ей не подчинялось. — Не стой как истукан! Бежим! — Раздался прямо над ее ухом рассерженный и обеспокоенный голос Сокки.       Только услышав его слова и почувствовав теплые руки на своих плечах она удивленно вскинула голову, наконец вырвавшись из лап страха. Против ее воли по лицу девушки потекли слезы, слезы благодарности и облегчения как только она увидела перед собой знакомое лицо. Ома и Шу, еще никогда она не была так рада…       Выражение лица Сокки слегка дрогнуло, когда он заметил немую мольбу и благодарность в ее глазах, и на нем отразилось странное, непонятное чувство. Парень ничего не сказал, но только поджал губы и кивнул в сторону зарослей какой-то высокой влаголюбивой травы.       Саи шмыгнула носом, но на этот раз не застопорилась, и они, вместе со все еще недовольным Момо, шмыгнули в высокие заросли. Трава была мокрой от росы и неприятно кололась, так что попытка сидеть тихо как мышка или вовсе припасть к самой земле не сразу удалась. Замерев в густой траве она наконец-то почувствовала себя хоть немного в безопасности, даже если по большей части это была иллюзия.       Саи все еще держала Момо у груди, боясь что тот снова может улизнуть, и смогла таки перевести дух. Она машинально взглянула на Сокку сидящего рядом, то, как немного подрагивающими руками он отодвинул длинные стебли, устремив вперед неотрывный серьезный и решительный взгляд.       Что-то в его выражении смутило Саи, словно он понимал больше, нет даже… Даже что-то знал. Она хотела было открыть рот, еще не до конца понимай свой вопрос, но Сокка был первее. — Знаешь, тебе не обязательно было это делать. — Начал он раздраженным, но не равнодушным голосом, все также не отрывая глаз от чернеющего корабля. — Момо отзывается на свое имя. Ты могла просто его позвать.       Щеки девушки зарделись и она поспешно отвернулась, не в силах больше смотреть на Сокку от пылающего стыда. А ведь это был первый раз в жизни, когда она почувствовала себя хоть немного храброй! Но как оказалось, это был не только глупый, но и вовсе не нужный порыв, который к тому же и исчез также внезапно как и возник. Девушка прямо сейчас позабыла даже о людях Огня, которые были совсем рядом, настолько была увлечена своим стыдом и самобичеванием.       Как она вообще могла подумать, что сделала что-то полезное? Это было не нужно, глупо и вообще… Будто сказок начиталась! Такие глупости выглядят благородно и самоотверженно только в книгах, но в жизни… Наверное Сокка теперь думает что она через чур драматичная дурочка. Она сама не могла это толком объяснить, но ей было важно что он думает.       Саи тихо вздохнула. Это чувство было даже не столько стыдом. В груди разливались грусть и разочарование, словно она попыталась доказать что-то себе самой а потом провалилась. Конечно она корила себя за то что вообще думает о чем-то настолько незначительном, когда есть гораздо более насущные вещи… Но ведь всегда тяжело распутать клубок своих неясных чувств и переживаний, а еще тяжелее попросту выкинуть его.       Саи ласково и осторожно провела рукой по шерсти Момо, будто успокаивая зверька, но на самом деле больше успокаивалась сама. Она снова украдкой бросила на Сокку быстрый взгляд.       Он продолжал сидеть неподвижно и щуриться вперед, а Саи все никак не покидало ощущение что он чего-то не договаривает… Вернее не говорит вообще, потому как сидели они в полной тишине, нарушаемой только плеском воды, и стуком зубов Момо, который очень настойчиво грыз заколку девушки. И чем она только так его привлекла?       Саи сглотнула и даже слишком неуверенно спросила, слегка развернувшись к Сокке: — Что это?       Девушка поспешила мигом отвернуться, не дожидаясь когда встретится взглядом с Соккой, возможно потому что её терзало странное ощущение, что мелькавший среди густых зарослей корабль исчезнет, стоит ей только отвести взгляд, а может ей просто все ещё было слишком стыдно.              Наступило короткое молчание, в промежутке которого Саи уже успела несколько раз упрекнуть себя за такой глупый вопрос. Она прекрасно видела то же что и парень, не было смысла спрашивать о том, что знаешь, но ей почему-то хотелось именно услышать, подтвердить что это всё реально. — Корабль. — Понуро ответил Сокка а потом невесело усмехнулся. — Наш старый знакомый.       Девушка почувствовала, что что-то внутри нее холодеет. Что он мог иметь в виду, говоря «знакомый»? Она, стараясь двигаться как можно тише, подползла немного поближе к Сокке и также уставилась между тонких стеблей. — Кто… Кто это? — Одними губами прошептала она, не совсем уверенная хочет ли знать чей это корабль.       Ее разгулявшееся воображение уже рисовало ужасающие картины, а черный след копоти, кубами несущийся к облаками, вообразился ей настоящим полетом смерти. Саи видела людей Огня лишь понарошку, на одной из страниц бабулиных книг. Ей тогда всю ночь мерещились пустые черные глазницы шлемов, похожие на черепа, голодные и, жаждущие крови, с рогами и шипами… А потом их лица плавились словно свечи, с них даже капал воск, который когда-то был кожей, и они тянули к ней свои пальцы, потому что она одна из них.       Саи тряхнула головой, прогоняя эти страшные образы, но они еще давно плотно засели в ней, вцепились во что-то и никак не хотели оставить ее в покое. Она снова прижалась к Момо и даже незаметно для себя прильнула к Сокке, пытаясь успокоить себя чьим-то присутствием, и тем, что корабль был далеко, что ее все равно не видно…       Девушка не могла сказать, откуда и когда у нее возникло такое дикое чувство, что Народ Огня придет за ней, но сейчас, сидя в густых зарослях, когда прямо перед ней, даже сквозь молочную пелену тумана, отчетливо рисовалось железо их военного корабля, она чувствовала липкий страх, словно все ее тело холодело. Будто это было тем предзнаменованием, которого она опасалась всю жизнь, будто какой-то злобное пророчество начинало сбываться.       Нет, она не хотела знать чей это был корабль, не хотела думать о своем враге не как о бесплотной фантазии, навсегда застрявшей на пыльных страницах старой книги. Пусть он и дальше остается ночным кошмаром, Саи не хотела допускать мысли что он настоящий.       Однако Сокка, казалось, не заметил ее беспокойства или не счел его столь важным, а только слегка приобнял ее за плечи, скорее всего неосознанно, так как находился в том странном состоянии, когда мир человека сужался лишь до одного предмета, а все остальное меркло и он больше не давал себе отчёта в собственных действиях. Он попытался придать себе беспечный тон, но в его ясных глазах, как в настоящем зеркале отражалось, что все это было ложью. — Да так… Был там один придурок, который гоняется за нами с самого Южного Полюса. — Он лениво махнул рукой на это как на что-то незначительное, но жест вышел напряженным и деревянным, это подвело его. — Я этот корабль из тысячи узнаю. — Глаза его сверкнули решимостью и какой-то потаенной особой ненавистью.       Саи вдруг осенило, когда она вспомнила вчерашний рассказ Аанга и Катары о своих приключениях. Она точно слышала что-то такое, даже имя крутилось у неё на языке, словно только ухватившись за ниточку она снова ее теряла. — Да, да точно… Я слышала что-то такое… Как же это… — Бормотала она, пытаясь уловить свою мысль. Казалось скажи только первую букву, и она мгновенно выпалит ответ. — Зуко. — Сухо и бесстрастно выдавил Сокка. — Точно… — Тихо и слегка сконфуженно шепнула Саи, опуская голову.       Она зачем-то снова, про себя повторила это имя, будто пробуя на вкус. Оно против воли девушки растягивалось с каким-то особенным любопытством и странной мелодичностью. Наверное это потому, что она никогда раньше не слышала имен людей Огня.       Саи нахмурилась, когда корабль исчез из виду, и свидетельствовала о нем только повисшая в воздухе копоть, вместе с удушающим запахом гари. Даже имя этого человека пеплом оседало на языке и как-то особенно неприятно горчило, пекло.       Саи тихо фыркнула и демонстративно сглотнула и горечь, и копоть. Значит это был корабль человека по имени Зуко, он преследует Аватара и его друзей с самого Южного Полюса… Саи внутренне содрогнулась, когда поняла, что ее расплывчатый образ прямиком из кошмара начинает принимать отчётливые черты.       Теперь у пустых глазниц и плавящегося лица в темном углу комнаты было имя. Новые подробности, словно управляя рукой художника, наносили все более четкие штрихи, оформляя все более ясный портрет.       Ее охватило странное чувство, желание размазать этот портрет в одну мерзкую черную кляксу и никогда больше не вспоминать о чертах, изображенных на нем. Но также это была нужда, нужда поточнее изобразить все те мазки и линии, и не обращать на них внимание до тех пор, пока с замиранием сердца не понять, что с картины смотрит лицо врага. Настоящее.       Из череды странных и спутанных размышлений Саи вырвал твердый голос Сокки. — Пошли. — Сказал он тяжело вставая на затекшие ноги, и поворачиваясь в сторону леса. — Нужно предупредить твоих поехавших соседей. — Что? Но… Ты уверен что это обязательно? — Ее голос звучал со странной мольбой и неверием. Саи от растерянности даже как-то глупо подпрыгнула на ноги, будто собралась бежать, но только качнулась в сторону. — Я ведь говорила вчера, у Народа Огня есть порт недалеко отсюда. Может, может… Он пройдет мимо? — Шепнула девушка нервно улыбнувшись, на секунду она даже поверила в это.       Момо все еще сидящий у нее на руках взглянув на Саи своими зелеными глазюками неодобрительно заурчал. — Видишь? Даже Момо согласен со мной. — С насмешливой важностью сказал Сокка, скрещивая руки на груди, но сразу же серьезно добавил. — Ты не знаешь Зуко. Я не понимаю как он это делает, но он никогда не проходит мимо.       Саи прикусила губу услышав слова парня. Имя резало ей слух и против воли она сморщилась. До этого случая Саи не была знакома с серьезной и ответственной стороной Сокки, поэтому не могла не теряться и не тушеваться перед ним, когда тот говорил и вел себя так.       Можно даже сказать это вызывало в ней нечто сродни восхищению, она хотела послушаться и пойти за ним, но тем не менее продолжала настаивать на своей позиции, хотя все больше теряла в ней уверенность, вернее не была уверена в ней вообще.       Наверняка здесь и раньше проходили корабли. Это просто был еще один вот и все. К тому же зачем ему было так близко подходить к пустому берегу, вдоль которого тянулся только лес? Может он и вправду что-то знал? Но как? Или это поломка потребовала немедленно искать любое место, где можно пришвартоваться?       Саи тяжело сглотнула, чувствуя ком в горле, но высказывать своих опасений и предположений не стала. В большей мере потому, что они работали против ее бравады.       В глубине души, под всем своим страхом о том, что скажут люди, узнав, что такой опасный человек бродит совсем рядом, к тому же они наверняка приплели бы и ее, ведь конечно, из-за кого еще у их берегов вообще появился этот проклятый корабль, она понимала, что Сокка был прав, а в ней говорит чистый эгоизм и трусость.       Она всегда избегала вопросов, которые хоть как-то касались ее и остальных жителей деревни. Было проще просто оставить все как есть и не теребить эту рану, которая даже сквозь года так и не смогла зажить.       Саи никогда не хотела даже вскользь касаться этой темы, не думать ни о себе, ни об этом всем вообще. Были все и была она, отдельно, и только телом находясь в деревне. Как бы то ни было, Саи меньше всего хотелось, чтобы ее ненавидели еще сильнее… Саи понимала, что никого нельзя заставить простить себя или полюбить, и как бы девушка не старалась быть полезной и доброй, она не властна над другими людьми.       И их не сложно понять. Пока корабль Народа Огня находился так близко Саи вдруг поймала себя на странной мысли. Она всю жизнь боялась и подавляла ту часть себя, что связывала ее с людьми, принесшими миру столько боли.       Но вдруг девушка больше не смогла отрицать что ей никогда не отмыть, и ничем не прикрыть всю свою грязь, и от магии ей тоже никогда не избавиться, она так и будет вечным бременем лежать на плечах до конца жизни. Тогда значило ли это, что ей действительно не место в Джин Шу? Пока за границей леса жизнь кипела и била ключом, могла ли она сменить одну клетку на другую и ненависть одних на ненависть других?       Люди Огня ненавидели всех одинаково, Саи не стала бы чем-то особенным. Причем она их тоже ненавидит. Взаимное чувство не заставляло ее грудь содрогаться от боли всякий раз, когда она подумает о том, чтобы вернуться в место под названием «дом». Она была нужна бабуле. Ни для чего и не почему. Часто Саи задавалась вопросом, зачем старушке вообще такая как она, зачем ей существовать если она является воплощением самых страшных времен в жизни каждого из их деревни? Ответ нашел ее сам: человек останется жив до тех пор, пока есть хоть кто-то, кому он нужен.       Саи совсем не заметила как долго она молчит, потупив взгляд, а из ее помутневших глаз по лицу капают слезы стыда, горечи и несбывшихся надежд. Она даже против воли усмехнулась.       Странно, почему всякий раз, как она задумается о бабуле или о деревне, ее мысли плывут в совершенно пересохшее и узкое русло, но оно всегда тоже самое, оттого и обмелело, а сама она оказывается заплаканной. Неужели она хоть раз в жизни не могла не сводить все происходящее к собственной боли? Но сейчас было не время думать о себе и своих несчастьях, ни одна героиня книг, которые так любила Саи, не вела себя так перед лицом опасности и она не будет.       Неужели можно позволить одному лишь мелочному чувству, решать что-то настолько важное? Это было о не только о ней.       Если Сокка говорит правду, то все они здесь в настоящей опасности. Но с тех пор как Аватар с друзьями появились в жизни девушки что-то в ней изменилось. Не важно как куда заведет жизнь в дальнейшем, и придется ли ей вновь предстать перед людским судом. Эти мысли больше не пугали девушку, во всяком случае не так сильно как раньше.       Такая простая истинна жизни, скрытая от нее до этого, внезапно явилась: в мире есть вещи гораздо важнее страха и именно этим чувством движется жизнь. Поэтому в Джин Шу все застыло. Поэтому она будет смелой. Ради бабули, даже ради деревни и ради тех людей, которых не скромничая могла назвать друзьями. — Пойдем. Если он так опасен, как ты говоришь, то нам нужно поспешить. — Дрогнувшим голосом шепнула девушка, подняв наконец голову, и глаза ее заблестели той решимостью, о которой она сама в себе не подозревала.       Саи на последок бросила задумчивый взгляд на плещущие волны. Туман все еще висел над землей, вода была холодной и мутной, небо серым и мрачным. Словно ничего и не было. Вот оно, великое равнодушие природы во всей ее невозмутимой красе.       В последний раз она задумалась о том, что ей предстоит вновь встретиться с напуганной и разъяренной толпой, в последний раз посетовала на свой жуткий эгоизм и самолюбие, затем отвернулась.