Лишь его продолжение. Тирис Гортензия Бэтт.

      — Бэтт, останьтесь! — крикнул Грюм через весь класс.       Тирис, уже было успевшая схватиться за дверную ручку в надежде первой выбежать из класса Защиты от Темных Искусств, нехотя обернулась.       — Профессор, я…       — Бэтт, вы слышали меня? Вы остаетесь! — рявкнул тот, грохнув на стол учебники для следующего курса. — Вопросы есть? Вопросов нет. Все остальные — свободны!       По классу прошлась легкая волна ожидаемых перешептываний и шушуканья, но скорее сочувственного. Наедине с помешенным Грюмом? Бр-р. Даже надменная Паола посмотрела на однокурсницу с некоторым снисхождением.       Тирис, кипя от негодования и всем видом показывая крайнюю степень отвращения, вернулась к своему месту и со злостью сбросила с плеча не застегнутую сумку, — та, стремительно проскользив по парте, с грохотом упала на пол с противоположной стороны. Учебники и перья посыпались в стороны, чернила треснули и залили выстраданное накануне ночью эссе по Астрономии, едва не заставив зарыдать от досады. Надо же так опозориться.       Одноклассники захихикали.       Стиснув зубы, Тирис подняла сумку, отряхнула её и села на место, уставившись в пыльное окно в конце кабинета и стараясь не смотреть в сторону преподавательского стола.       Грюм хрипло усмехнулся.       Как же она ненавидела ЕГО занятия и ЕГО самого…! И вообще — все, что с НИМ связано! Все это… бесило ее!       Грюм был самым неприятным из всех учителей. Раз за разом он выделял ее, заставлял первой пробовать различные… не всегда безопасные, между прочим, заклинания на однокурсниках, при всем классе рассказывал о неизвестных широкой общественности реальных ужасающих «подвигах» знаменитого Пожирателя Смерти — Терроруса Бэтта, из-за чего Тирис раз за разом попадала под перекрёстный огонь взглядов одногруппников.       Она ненавидела, когда Грюм говорил, что она должна делать, и ненавидела то, что должна была сделать. На занятиях он задавал ей столько вопросов, что у нее просто не хватало ответов. А в отместку за ее скудные и позорные, как он выражался, познания, во внеурочное время ей приходилось часами просиживать в библиотеке над дополнительными рефератами и конспектами. Причем, чтобы прочесть хотя бы половину требуемого, требовался не один день, а иногда и несколько недель.       Он ее явно не возлюбил… Хотя нет. Тирис знала, что такое, когда тебя не любят и не жалуют не только однокурсники, но и преподаватели. Нет. Его отношение было… каким-то иным. Грюм как раз-таки пытался научить ее, выделял… среди остальных. Словом, вел себя так, как будто именно ее он признавал самой умной, самой талантливой и образованной в классе, а других просто не замечал! А в этот раз, он и вовсе попросил остаться с ним наедине.       Тирис чувствовала себя крайне неуютно под взглядами радостно сбегающих из кабинета однокурсников, а особенно… взглядом профессора. Нет, его голова, конечно, была повернута в другую сторону, но девушка не сомневалась, что в этот момент он прожигает ее магическим глазом через свой куцый, ободранный затылок.       Может быть, пожаловаться? Но кому? Снейпу? Тирис мрачно усмехнулась. Ну уж нет. Они друг друга не переваривают. Да и не хотелось создавать ему проблем. Дамблдору? Ага, Грюм его друг. Вряд ли директор Хогвартса не знает о том, как проводит свои занятия по ЗОТИ этот… мракоборец. Остальным? Кому? Флитвику? Макгонагалл? Оо, даа-а. Тирис бы скорее отчислилась, чем обратилась к ним за помощью после всего. Макгонагалл так вообще… оплот гриффиндорской справедливости.       Когда дверь захлопнулась за «с любопытством оглядывающимся Криви», Тирис тяжело вздохнула, и, наконец, нехотя оторвавшись от парты, подошла к профессору, на ходу прокручивая в голове обидные клички и ругательства.       Неужели таким как ОН становятся все в его профессии?! И ведь не объяснишь, что именно он делает не так! Не поймет!       — Ну, мисс Бэтт? — тихо произнес Грюм, не оборачиваясь.       Тирис промолчала, сведя брови и скрестив руки на груди.       Он стоял к ней спиной и размашисто писал тему следующего занятия на пыльной, казалось бы, никогда не видавшей ни капли воды, зеленой классной доске. Кусочек мела противно скрипел и визжал, а его крошка от слишком сильного нажатия обильно сыпалась на пол.       Чирк-чирк-чирк. Визг и скрип противно резал уши.       Наконец, когда молчание затянулось, Грюм резко бросил истертый кусочек мела в корзину и стремительно обернулся. Его деревянная нога неловко ударила по ножке стула.       — Бэтт!       Та вздрогнула и тихо, едва сдерживая отвращение, лилейным голосом спросила:       — Вы что-то хотели, профессор?             Волшебник тяжело дышал, а его магический глаз пристально всматривался в слизеринку. Кажется, ее унизительно-снисходительный тон ему не понравился. Ну и пусть.                     Тирис вскинула голову и с вызовом посмотрела прямо ему в глаза, стараясь казаться куда самоувереннее, чем было на самом деле. Но она и сама понимала, что выглядит не слишком убедительно.       — Хотел… — наконец, Грюм хрипло рассмеялся, — поговорить с вами.       Его крутящийся глаз на мгновение скользнул к входной двери.       — Вам ведь уже наверняка говорили, что вы… талантливы, Бэтт? Очень талантливы, я бы сказал. Вы выделяетесь среди всех этих пустоголовых болванов, которые приходят на мои уроки лишь для того, чтобы обменяться парочкой слащавых записок или приклеить жвачку под парту.       Тирис неопределенно пожала плечами.       Грюм скривился, его язык совершил рывок к уголку губы. Словно ящерица.       — Кровь берет свое, да? — прохрипел он, сощурившись.              Стиснув зубы, Тирис отвела взгляд. Что он от нее хочет? И что ему ответить? Мысленно она уже сто раз пожалела, что осталась с ним наедине. Надо было просто уйти.       — …И вы весьма сведущи в Зельях. Этот засранец Снейп ставит вам сплошные превосходно…       — Мне нравятся Зелья! — с вызовом ответила Тирис, тут же прикусив язык. Вот же… не сдержалась и не смогла промолчать.       — Пф, зелья. — профессора передернуло. — Заклинания куда быстрее и эффективнее, Бэтт. Будете спорить? Но… иногда и они могут быть полезны. Без них бывает не обойтись, а?       Он что, хочет таким образом расположить ее к себе?              По лбу Грюма заструился пот, он вытер его рукавом, шумно сглотнув.       — Что ж… Я вижу, вы не в настроении. Я не буду спрашивать вас почему, но я знаю, что вам не особо нравятся мои занятия. — профессор немного помолчал. — Я тоже их ненавижу. Но я не могу бросить все, не так ли? Все мы играем выделенную нам роль.       Он резко шагнул к девушке. Тирис было дернулась, чтобы сбежать или дать отпор, как мракоборец так же резко остановился, застыв всего в шаге от нее, так, что она даже почувствовала его тяжелое, приторно-затхлое дыхание на своем лице, вызвавшее в душе вдруг знакомые смутные чувства. Этот запах…       — Что вы думаете о своем отце? — неожиданно спросил Грюм.       — Что? — растерянно переспросила Тирис.       — Что вы о нем думаете? О его поступках?       После нескольких секунд молчания девушка презрительно фыркнула и нехотя ответила, склонив голову:       — Очевидно, что он… монстр? Убийца.       Грюм кивнул, словно ожидал именно такого ответа.       — Монстр значит? — шрамированное лицо поехало и расплылось в попытке изменить эмоции, кажется, он попытался улыбнуться. — А вы сами? Вы тоже, значит, монстр?       — Я не… что? — Тирис недоуменно посмотрела на него. Этот вопрос выбил ее из колеи. Для чего все это? Он что, наконец, услышал, что о ней говорят за спиной другие ученики? Или может быть кто-то из профессоров? Если он так хочет ее поддержать, то… этот разговор стал апогеем неловкости.       — Вы ведь его дочь. — хохотнул Грюм. — Знаете, ваш отец очень сильный волшебник. В свое время он был одним из сильнейших магов своего поколения.       Тирис не понимала, к чему он вообще клонит, а потом до нее вдруг дошло. Он, очевидно, собирался выяснить, насколько она похожа на него? На своего отца. Да, точно! Он он же мракоборец, пускай и бывший. Вот почему он так пристально изучает ее! И не только ее лицо, глаза, но и одежду, характер, манеру держаться, способности — все. Он хотел понять, насколько ее сходство с НИМ велико. Заметить связь. Связь! Вот оно! Ей стоило догадаться с самого начала.       Но он ошибается! Она НЕ похожа на НЕГО… Совсем не похожа!       Тирис почувствовала, как ее сердце бьется все чаще и быстрее. Придав своему лицу выражение мрачной решимости, она едва слышно процедила:       — Я не похожа на него!       Грюма явно этот ответ не устроил.       — А на кого похожа? — гаркнул он.       — Я… я не похожа, — уже громче повторила девушка.       — Правда? — Грюм поднял отсутствующую бровь. — А по мне, так очень похожа.                    По спине Тирис пробежал холодок. Конечно, после такого заявления ей полагалось гордо развернуться и уйти, но она не смогла. Подняв голову, она увидела свое отражение в его огромном лакированном искусственном глазу — не самое приятное чувство, если честно.       — И все вокруг так считают, не так ли? — язык Грюма вновь совершил рывок к уголку рта.       Тирис передернуло от отвращения. Отвратительно. В душе ожидаемо вскипел ураган.       — Профессор?! Вы так уверенно говорите, что именно Бэтт мой отец, что я так «похожа» на него… — она повысила дрожащий голос, не отводя взгляд от его искусственного глаза. — Вы даже сказали, что у меня глаза как у него! Вы вообще уверены, что именно Бэтт мой отец? Откуда вы можете это знать?! Ведь даже Дамблдор…       Да, было опасно спрашивать у полубезумного волшебника историю своей жизни, но у кого еще? Ей было почему-то очень важно, кто из этих знаменитых убийц ее настоящий отец. Чья кровь течет в ней… Наверное, в душе она все же хотела быть дочерью Тот-Кого-Нельзя-Называть… ведь он хотя бы давно погиб, а Бэтт… жив и все также опасен. Сидит себе в Азкабане, как дикий зверь в клетке.       Аластор Грюм недоуменно посмотрел на ученицу, как будто она сморозила какую-то несусветную глупость. Как будто это она здесь полубезумная, а не он.       — А ты сомневалась в этом… Бэтт? — он громогласно рассмеялся. — По мне так это очевидно.       Тирис почувствовала, как кровь отлила от лица, уступив место болезненной бледности, а в груди неприятно заныло. Все эти слухи, все эти разговоры…       — С чего вы… — упрямо начало было она, как Грюм резко поддался вперед и заговорил быстро и неотчетливо, словно помешанный. Тирис отшатнулась, врезавшись бедрами в парту. Да он же сумасшедший!              — Я видел вас, мисс, и я видел его! Вы похожи друг на друга как две капли воды. И вы даже не представляете, насколько вы похожи! Вы его копия, только в женском обличье. Сходство просто поразительное. Глаза, жесты, движения… Вы — его копия. Его копия! — рычал он, глядя прямо в темные, расширенные от страха, глаза девушки.       Тирис с силой вжалась в парту за своей спиной, пытаясь отстраниться и чувствуя, как каждую клеточку тела охватывает ужас от того безумия с которым говорил этот человек.       Наконец, Грюм захлебнулся во влажном надсадном кашле. В уголке его губ скопилась вязкая пенистая слюна, а из приоткрытого рта вырывалось тяжелое, свистящее дыхание.       — Вы… Вы так говорите, как будто хорошо его знали? — наконец, выдавила Тирис, отчаянно борясь с тошнотой и стараясь игнорировать капли вспененной слюны, попавшие ей на мантию.       Грюм замер, а затем зверски рассмеялся. Его магический глаз бешено завертелся в глазнице.       — Да, знал, да… это точно! Какое-то время мы даже дружили. Представляете?! Давно. Но я вижу и другое. Я вижу в вас страх. ОН — никогда не боялся. — Грюм облизал изорванные губы. — И все же… Вы просто как две половинки одного целого. Вы его наследие! И вам не о чем волноваться, Бэтт, ваш отец жив и здоров. И он ждет вас!       Сердце пропустило удар, а из груди будто вдруг резко выпустили весь воздух, сковав легкие изнутри тонкой корочкой льда.       Что он только что сказал? Она ослышалась?       Нет, это какой-то бред…       — О ч-чем вы?! — голос прозвучал хрипло.       — Вы — его часть, вы — часть его жизни, вы — его продолжение. И, несомненно, верность ЕМУ у вас в крови. Собираетесь пойти по его стопам? Стать как он…       — П-пойти?! — Тирис инстинктивно сжала в руке рукоятку волшебной палочки: та нагрелась, как и хозяйка донельзя возмущенная происходящим. Что за чушь несет этот сумасшедший старик. Должна быть ему верна…? После всего?!       Он же не просто так оказался в Азкабане! Он чудовище. Она его ненавидела. Всем сердцем ненавидела. И она не верила своим ушам, что нечто подобное ей говорит бывший мракоборец — великий и знаменитый борец со злом, друг самого… Дамблдора! Кажется, Грюм уже окончательно поехал крышей!       — Мисс Бэтт. Вы ведь понимаете, что вы должны быть благодарны мне? — неожиданно спросил он.       Тирис недоуменно уставилась на него. Он что, издевается?       — Ты знаешь, почему отец бросил тебя? Оставил на произвол судьбы?       — Очевидно, потому что его упекли в Азкабан? И его семья отказалась и от него, и, соответственно, от меня. — фыркнула девушка, этот разговор ее раздражал и до усрачки пугал, но… ей вдруг стало интересно. Она уже успела заметить, насколько странным образом складывались отношения Бэтта с его родственниками.       — Бэтт Дромера… как и все остальные из их чертовой семейки поступили по-свински. — неожиданно рявкнул он так, что Тирис подскочила. — Никто не разбрасывается породистой магической кровью. Никто! Слышишь?! Они выкинули тебя, как паршивую овцу. — Грюм резко наклонился к ней. — Злишься? Хочешь встретиться с ними? Хочешь отомстить? Ведь так?! Что тебя бросили? — его глаз бешено завертелся в глазнице, а на губах вспенилась вязкая слюна.       — Ээ-э, — Тирис с отвращением и некоторой растерянностью следила за его кривящимся лицом. Конечно, некоторая обида была, что они просто бросили ее, как какую-то бездушную куклу… Но с другой стороны, их можно было понять. К тому же… вдруг она им вовсе не родственница? Вдруг Грюм ошибается? Ведь никто так абсолютно и не был уверен, чья на самом деле она дочь… Родство Крови ведь не проводили.       И помимо всего прочего, никого из рода Бэтт она лично не знала. Их все равно, что не было в ее жизни. То есть, она, конечно, знала, что у нее есть «вероятные» родственники, но никогда не пыталась вступить с ними в контакт, познакомиться, подружиться. Да и они не набивались к ней в друзья. Они существовали где-то там… далеко. Какой смысл переживать или грустить из-за тех, кто сам обрубил мосты, отказавшись от нее много лет назад?       Тирис скривилась:       — Да не особо… У них не было выбо…       Но Грюм не дал ей закончить:       — Ты же знаешь, что это не так! — рявкнул он так, что склянки с чернилами на столе негодующе звякнули. — Ты никогда не была им нужна! Ты им бы только мешала! Конечно, они ведь только и хотели, чтобы Министерство их простило! Все их гребанные грешки! Ведь ты же не будешь прилюдно их судить за то, что они хотели избавиться от тебя?! Ведь не станешь? Не станешь судить их за то, как они к тебе относились? Не будешь?! Ну конечно не будешь!       — Профес…       — Да, они не собирались тебя убивать. Просто хотели, чтобы ты замолчала! Исчезла из их жизни! Не напоминала им и тем, кто с ними знаком, об их сыне — о верном последователе Темного Лорда! Они не хотели тебя видеть, слышать, знать о тебе! Но в итоге ты не дала им этого сделать. — он захохотал. — О, да… Ха-ха-ха. Наверняка они предчувствуют, кусают сейчас локти, что отказались от тебя! Боятся! Трясутся от страха!       У Тирис перехватило дыхание. Что он несет?!       — Я уверен, что они сейчас ждут, когда ты вернешься! И ты вернешься… — Грюм, наконец, задохнулся собственной слюной и хрипло закашлялся. Его вспененная слюна брызнула ей на мантию.       — Профессор Грюм! — Тирис перешла на крик, ее звонкий голос эхом пронесся по каменным сводам кабинета, многократно усиливаясь. — Я не понимаю, что вы хотите от меня! О чем вы вообще говорите?!       — Не понимаешь? — мракоборец довольно улыбнулся и наклонился ближе, настолько, что стало видно каждый уродливый шрам на лице во всех подробностях. — Ты ведь ненавидишь их, не так ли? Ненавидишь всю их семью, всех этих ублюдков, которые вышвырнули тебя из собственного дома? Из ТВОЕГО же по праву рождения дома?!       — Я их… НЕ ненавижу… — едва сдерживая ярость отчеканила Тирис. — И не понимаю вас!       Неожиданно ей захотелось смеяться. На душе вдруг стало спокойно и легко. Да. Это же очевидно! Он просто уже совсем поехал крышей. Какой же бред. Не стоит воспринимать его слова всерьез. Никто ее не ждет!       Грюм разочарованно отстранился, задумчиво буравя волшебным глазом девушку перед собой.       — Вы понимаете меня прекрасно, Бэтт. Но… конечно… Не этого от тебя ждали. — наконец, тихо сказал он. — Но кровь в итоге возьмет свое… Будьте уверены. И я помогу вам. Вы — очень ценный экземпляр, мисс, — с ноткой почтительного сожаления произнес он. — Можете быть свободны… Бэтт.