Лишь его продолжение. Тирис Гортензия Бэтт.

      Как же не хотелось возвращаться обратно!       Последний окрашенный в цвета Гриффиндора ужин в Большом Зале, последний вечер в гостиной Слизерина под заливистые и хвастливые речи богатеньких представителей чистокровного факультета о предстоящих на лето планах и более сдержанные дифирамбы менее обеспеченных, но не менее благородных родовитых наследников.             Последняя ночь в круглой спальне, наполненная едва слышным шипеньем и сквернословием из-за ненароком прищемленных в полутьме чемоданом пальцев, дружное ворчание сонных соседок, громогласный скандал Паолы.       Так до последнего и не угасший на очаровательном девчачьем личике оскал надежды: переубедить… что Снейпа, что самого Дамблдора — оставить на летние каникулы в Хогвартсе черноволосую маленькую змейку. Но, разумеется, с непримиримой обидой на лице и застывшими в уголках глаз слезами, в итоге лишь собирающей в чемодан все, что попадалось под руку и экстренных вынужденных поисков затерявшихся за время учебы вещей.       Тяжеленные учебники (исписанные вдоль и поперек не только витиеватым почерком самой Тирис, но и нелепыми карикатурами прошлых владельцев), как и перед недавним экзаменом по Заклинаниям — «Левиоссой» поднимались в воздух, послушно собиралясь кучными грудами, а затем аккуратно оседая в огромном, распахнутом клетчатом чемодане (некогда собственности мужа миссис Бормфилд, еще хранивший на себе обрывки таможенных бирок и винный запах из солнечной Испании).       А вот теперь уже бесполезные учебники-автобиографии Локонса, с искрящимися золотом и приключениями обложками, из-за своей неподъемной (без использования чар) свинцовой тяжести — без особого сожаления и совести пополнили ряды книжных полок мадам Пинс.       Наполненный пыхтением и жаром Хогвартс-Экспресс — красная свистящая махина в утренней рассветной холодной дымке.       Купе, заполненное третьекурсниками с Когтеврана, с интересом косящиеся на черноволосую, едва ли не в голос всхлипывающую слизеринку, так и не переодевшуюся в магловскую одежду.       Уже знакомая платформа 9 и ¾.       А вот и суетливая миссис Бормфилд в длинном зеленом пальто, высматривающая юное (едва закончившее первый курс в «частной школе») дарование, настырно заглядывая в вагоны, так кстати прибывшего в этот момент из Шотландии на вокзал Кингс-Кросс поезда с маглами.       Долгая и безликая поездка на электричке, а затем на автобусе в затянутый серыми тучами влажный юг Англии.       Тягучее, словно кисель, безвкусное лето. Очередные склоки, очередные нагоняи, очередные долгожданные краткосрочные побеги в заигравший новыми, уже осознанными волшебными красками — лес.       Целенаправленный поиск и сбор трав, а также корешков, годящихся для приготовления зелий… согласно справочнику «Сборник волшебных растений и грибов южной Англии», перед отъездом одолженного у профессора Снейпа в обмен на обещание «…отстать от него с бесконечным нытьем и просьбами остаться в замке».       Очередные испорченные вечера девчачьего палаточного лагеря посреди комнаты, но теперь с излишней примесью болезненной гордости и знаменитой слизеринской заносчивости.       Маглы в приюте для юной магички, едва ли окончившей первый курс в школе магии, резко потеряли хоть какие-то крупицы авторитета. Они не маги! Они не видели того, что видела она. Она другая! А они — никто. У них не было этого безграничного и беззаветного света, этой свободы, этого всепонимания. И даже, если юная мисс Бэтт и не могла рассказать им о новом мире, лежащим за гранью их представления, то теперь, к ужасу миссис Бормфилд, с новой силой раздражала своими странностями не только сверстниц, но и моложавых наставников.

***

      — Извини, я немного груба с глупыми людьми. — с привычной вспыльчивостью кривилась Тирис, показывая ровные белые зубы (в лучших традициях безвременно потерявшего память Златопуста Локонса).       — Я же сказала, чтобы ты заткнулась! — в ярости кричала Магнолия, в этот раз, наконец, не сдержавшись и все же схватив несносную ровесницу за шиворот все той же поношенной, но теперь какой-то обновленной (магией, разумеется) джинсовой куртки. Девочка-магла была крупнее и гораздо сильнее юной магички.       — Ну давай, попробуй, — прошипел в ответ озлобленный кусочек обсидиана, насмешливо сверкнув глазами из-под угольно-черных ресниц, безвольно повиснув на собственном вороте. Чужие руки крепко сжимали маленькую ведьму на уровне ключиц, так что грубая синяя ткань неприятно сдавила горло, а бордовые пуговицы и разноцветные значки на булавках с рок-группами и покемонами — вульпиксом, чармандером и найнтейлзом врезались в шею.       — Заткнись!       — Ну, давай! Ударь меня! Или что ты хотела? — уже едва слышно просипела Тирис, однако даже не пытаясь сопротивляться — на скулах появились нездоровые красные пятна. — Подумай, что с тобой может произойти. Не боишься, что я могу оказаться сильнее тебя?..       Магнолия сжала зубы, с ненавистью буравя взглядом соперницу.       — Ты же знаешь, да? Знаешь, что будет. Знаешь… что я умею. Что ТЕПЕРЬ умею. — голос перешел в угрожающий, пугающий шепот от которого кровь стыла в жилах. Тирис почувствовала, как хватка девочки немного ослабла.       — Заткнись! Закрой свой поганый рот! — просвистело между зубов, но в голосе взбешенного цветочка теперь слышалось откровенное сомнение и неуверенность.       Тирис улыбнулась еще шире. И когда Магнолия начала нехотя разжимать пальцы, юная ведьма резко вывернулась, бледная рука оказалась на свободе. Соседка по комнате резко отпрянула, широко раскрыв глаза — огромные и зеленые.       Удовлетворенно ухмыльнувшись и оттолкнув растерянную Магнолию со своего пути, Тирис направилась к лестнице, все же не удержавшись и звонко рассмеявшись. На этот раз это был смех победителя.       Кажется, она, наконец, смогла сделать то, чего за первый курс в Хогвартсе в полной мере так ни разу и не удалось — дать отпор, пускай пока лишь и простой никчемной магле.

***

      И вот долгожданное письмо из Хогвартса.       Такой же знакомый холщовый мешочек полный монет, доставленный огромной, отчаянно линяющей и промокшей под дождем рыжей сипухой, аккурат после генеральной уборки девчачьей спальни.       Затем (не заставившая себя долго ждать) ревизия и разбор школьных вещей, а также тщательное планирование предстоящей вылазки в Косую Аллею с четким продумыванием вариантов «потери» балласта в лице директрисы или ее заместителя сразу после прибытия в Лондон.       Оказалось, что за прошедшее лето Тирис подросла: пришлось покупать новое-старое зимнее пальто и надежную допотопную обувь; собственноручно распарывать и подшивать уже ставшие серыми, каждодневные, но еще приходящиеся почти в пору, рабочие мантии, некогда в свои лучшие годы — черные и лоснящиеся, но не заставшие своей прежней яркостью юную хозяйку.       На этот раз в полном одиночестве бродить по крикливой веселой магической улочке, с тяжелым вздохом и трепетом косясь то на магазинчик Оливандера, то на свою волшебную палочку. Вновь покупать «новые-старые» книги, перья, чернила, пришедшие в негодность перчатки из драконьей кожи, по неаккуратности вымоченные в желчи броненосца. А на сэкономленные деньги удалось даже приобрести новенькие сверкающие хрустальные флаконы для зелий.       Новый учебный год. Как и прошлый — такой долгожданный, пусть и с некоторой ноткой прошлогоднего дегтя. Попытка начать все с чистого листа. Пусть с опозданием, пусть не с нового, но начать. Это было так знакомо — давать ненужным, потрепанным временем или прошлым владельцем… бесхозным вещам новую жизнь, а теперь и… себе. Попытаться начать жизнь сначала. И это не будет путь к славе, потому что Тирис уже и так довольно известна.       О, да, этот фурор, заставлявший гордую слизеринку в последние дни нахождения в Хогвартсе насмешливо дергать то одной, то другой бровью и презрительно, самодовольно фыркать.       Не она открыла Тайную комнату! А благородный представитель факультета Гриффиндор — девчонка Уизли, едва не убившая Криви — собственного соседа по парте. Чистая кровь и уже не такая чистая совесть. Подпятнанная репутация краснознаменных борцов со злом, пускай и не специально.

***

      Вот долгожданная осень. Ее первый день — всего лишь перевёрнутая страница календаря.       Под мышкой зажата коробка с нетерпеливо клокочущим, серым, ничуть не подросшим за прошедший год, желторотым птенцом. В руке болталась обитая кожей ручка тяжелого, потрепанного клетчатого чемодана, теперь уже перемотанного ярко-синим скотчем, — а все потому, что тот так не кстати раскрылся, разорвавшись прямо по швам на оживленной магловской улице.       Несколько прохожих обернулись на грохот, с живым интересом рассматривая груду разбросанных по мостовой книг — тяжелых, громоздких и более чем странных и потрепанных разноцветных фолиантов.       Видавший петли времени чемодан и не менее потрепанное содержимое.       Один из прохожих мельком узнал пару книг и задумчиво покачал головой. Какой-то смурной мужик в очках, брезгливо поглядывая на вырвавшегося из коробки и отчаянно удирающего на кривых желтых лапках несуразного птенца — попытался его изловить.             Платформа 9 ¾. Алый паровоз пыхтит, гудит, вздымает волны пара и жара вокруг себя. А из паровозного бока грохочет-бьет-ревет такой знакомый оркестр.       Любопытные взгляды родителей учеников, с недовольством поджимающих губы и… уже не очень заинтересованные их детей с факультетов всех мастей, направленные в сторону черноволосой гордячки, одиноко бредущей в поисках свободного купе и успевшей уже переодеться в свою лучшую мантию с едва заметной подпалиной на рукаве.       Покачивающееся в такт движению поезда купе, на этот раз разделенное с желтыми цветами Пуффендуя: двумя парнями и одной пухлой громкой девчонкой, галдящих и с нетерпением ждущих возвращения в Хогвартс… предвкушающих сонливые ночи в уютных мягких кроватях, вкушению всевозможных яств в Большом Зале (а по ночам и на кухне Хогвартса), участию в битве магических воздушных змеев на поле для квиддича, игре в плюй-камни… совершенно не чувствуя нависшей над всеми опасности в лице сбежавшего Сириуса Блэка.       … до поры.       Пробирающий до костей ужас и зверский холод от проплывшего мимо дверей купе дементора, мелькнувшая в узком проеме гнилая, серая, склизкая рука, вызвавшая внезапный приступ тошноты.       Протянутая Тирис, дрожащей пухлой рукой, шоколадка из Сладкого Королевства, а также померкшая улыбка на некогда беззаботном лице, резко притихшей Пуффендуйки.       Тряская поездка в карете без лошадей, дружелюбный (насколько это возможно) болезненный тычок в ребра от однокурсницы Паолы перед входом в Большой Зал, неуклюжее приветственное махание лапищей Гойла, надменный серый взгляд Малфоя, встретивший не менее презрительный угольный Тирис.       Новый потрепанный жизнью и бедностью (один в один ее убогий чемодан) — профессор по Защите от Темных искусств, скромно сидящий в самом углу преподавательского стола в Большом зале. А рядом с ним раздраженный и поджимающий губы Снейп.       Знакомая, хмурая, но уже такая родная гостиная Слизерина. Приветственный взмах огромного щупальца Кальмара, вдруг ударившего в линзоподобные окна.       Уютная мягкая кровать с изумрудным балдахином. Завывающие за толстой каменной стеной водяные вихри…       Долгожданное начало учебного года.       

***

      — Дамблдор, кажется, вы обещали мне, удовлетворить мою просьбу в новом ассистенте! — выплюнул Снейп, едва показавшись на пороге директорского кабинета. Черная мантия взметнулась в воздух, едва не задев жадно тянущиеся к ней язычки пламени в камине. — Хиггс выпустился и…       — Я думал об этом Северус…       — …такого тупого кретина не найти на всем белом свете! Но я не собираюсь сам заниматься всем этим!       — … тогда думаю, будет не лишним предложить эту работу юной мисс Бэтт. Мне кажется, ее весьма интересует зельеварение? — Дамблдор сидел, безмятежно скрестив пальцы под подбородком и с умилением наблюдая за красноперым Фоуксом, сосредоточенно ковыряющим золотым клювом не менее золотую жердочку.       Возможно именно поэтому старый волшебник не заметил мелькнувшее в глазах гостя недоумение.       — …Северус, как вы считаете, девочка справится?       — Вполне… — фыркнул Снейп, тоже невольно покосившись на птицу. — Для этого много ума не надо, однако не думаете ли вы, что Бэтт ещё слишком мала? Второй курс все же…       — …Но вы ведь сами только что сказали, что девочка справится. — мягко оборвал того Альбус, безмятежно улыбнувшись. — К тому же, учитывая ее безупречный, в этом вопросе, табель успеваемости, очевидно, этот предмет ей весьма дается. А вы ведь всегда были очень требовательны к студентами, Северус. У нее явно есть способности.       — Неудивительно. — скривился тот, вновь обратив свой ледяной взгляд к пожилому волшебнику.       Дамблдор, наконец, тяжело вдохнув, оторвался от созерцания Фоукса и, сняв очки-половинки, протер те с тихим, скрипучим шорохом.

***

      Чёртов Люпин. Чёртов Дамблдор…       Снейп потёр переносицу.       Из раза в раз тратить столько времени на это зелье. Бессмыслица!       Мужчина бросил раздраженный взгляд на несколько магических песочных часов, зависших всего над одним единственным, небольшим, раскаленным почти до бела, котлом: одни отсчитывали время добавления ингредиентов, которым пока было рано отправляться в котел, другие время кипения, бурления, остывания…       Конечно, как и всякий зельевар Северус находил свое собственное очарование в приготовлении зелий, например, любил наблюдать, как меняются пропорции, как перетекают из одного сосуда в другой различные жидкие ингредиенты, как они смешиваются между собой, любил смотреть на то, как все это бурлит, пенится и пузырится, как в этом кипятке растворяются, пропадают, исчезают, теряются и вновь появляются составляющие, но уже в новом обличье.       Но… не в этом случае! Не тогда, когда его настойчиво просили об одолжении и тогда, когда это одолжение, скорее было приказом.       Северус вскинул руку к шее, разминая затекшие мышцы и обвел взглядом такой до боли знакомы кабинет. Здесь было собрано почти все, что могло пригодиться для приготовления зелий… впрочем, как показала практика, чаще всего то, что НЕ могло пригодиться: вдоль стен выстроились шкафы и полки с пыльными от времени, бесполезными, громоздкими или неудобными сосудами, колбами и ретортами. На отдельных столах лежали книги, брошюры, черновики, заметки, в том числе и его собственные, которые за столько лет так и не удалось структурировать и свести воедино (или скорее было лень).       В углу стоял маленький, чрезвычайно редкий, платиновый, но не особо практичный для варки зелий котел… который использовался всего пару раз за несколько лет после его торжественного вручения советом попечителей Хогвартса профессору Слизнорту… да и то в качестве сосуда для льющейся рекой медовухи.       Резко затрещал и закружился один из таймеров. Вслед за ним тут же замерцал второй, затем третий.       Снейп сделал над котлом короткий пас рукой, и свист прекратился. Помедлив, он неторопливо помешал снадобье черпаком и добавил несколько щепоток растертых засушенных ягод.       Зелье рассерженно зашипело и нехотя начало светлеть.       Рядом с котлом лежала книга с выученным почти от корки до корки рецептом, Мужчина задумчиво пролистал её, пытаясь вспомнить, что понадобится в самом конце — на глаза попалась долгожданная надпись: «Зелье готово».       Снейп мрачно усмехнулся, сморщив кустистые брови над орлиным изломом переносицы. Что ж, еще неделя усиленной работы, и, в принципе, отвар действительно будет почти готов…       Тихо выругавшись, Северус отложил книгу.       Неделя. Еще целая неделя бессмыслицы! Из трех… недель.       Глаза непроизвольно устремились к потолку. Как же он ненавидел это зелье! Оно требовало постоянной концентрации внимания. По ночам ему уже снились кошмары, в которых его варили, причем варили в котле, который сам Северус и изобрел. А еще снилось, что он варит это варево, а в котел с шипением капает что-то отвратительно склизкое и вонючее.       Тяжело вздохнув, мужчина облокотился руками на стол и бросил усталый взгляд на черноволосую девочку с закатанными рукавами, порхающую сразу над тремя котлами в противоположном конце кабинета. Одно зелье для ее курса, два других (самых простых) — для третьего и четвертого.       Как и над его котлом, над ее — зависли песочные часы и магические сигналки. Снейп молча наблюдал, как девочка аккуратно и терпеливо раз за разом добавляла коренья и растирала в порошок пестиком засушенные цветы и крылья полуночников. Затем уже куда с большим интересом наблюдал, как она вымешивала получившуюся смесь, не забывая при этом постоянно следить за тем, что творится в котлах. Делала это легко и изящно. Казалось бы, так просто. И, кажется, она уже заканчивала. Прекрасно.       — Мисс Бэтт, подойдите.       Тирис удивленно вскинула голову и, аккуратно отставив свеженаполненные флаконы с зельями в сторону, подошла к профессору, с живым любопытством рассматривая его рабочее место.       Да, и там определенно было на что посмотреть — вокруг котла было разложено множество довольно редких, если не сказать, чрезвычайно редких ингредиентов, в основном растительных и… ядовитых: грибы, диковинные стебли растений, лепестки цветов, корни, семена, ягоды. Большинство из которых редко можно было встретить в кладовой обычного зельевара, и даже редко можно было встретить в аптеках или у перекупщиков. Зелье было ей не знакомо, однако профессор уже прежде варил его. Долгое, трудоёмкое, кропотливое…       — Профессор? — Тирис вопросительно посмотрела на Снейпа.       — Я хочу, чтобы вы научились готовить это… снадобье. Пока только финальную часть, так как в процессе используются довольно опасные сочетания и комбинации. — он жестом поманил слизеринку к котлу.       — Что это за зелье, профессор? — затаив дыхание, спросила девочка, облокотившись руками на стол, и не удержавшись, едва ли не окунула любопытный кончик носа в исходящий испариной котел с приторными парами аконита, рябины и какого-то спирта. Ее приводило в восторг все, что касалось зельеварения, а взваленная на детские плечи ответственность чуть ли не заставляла лопаться от гордости и собственной важности.       — Волчье противоядие. — сказал Снейп, Тирис удивлённо вскинула голову.       Мужчина мрачно усмехнулся:       — Это… зелье, довольно недавнее изобретение. Оно позволяет… так сказать, оборотню сохранять разум после превращения.       Он многозначительно посмотрел в узкое окно-бойницу, где было видно край луны среди ясного дневного неба       Что? Он… серьезно? Да нет… не может быть. Тирис закусила губу, недоверчиво посмотрев на профессора. Она поняла о чем идет речь, точнее о ком. Догадывалась, что с Люпином что-то не так, да не только она. Все видели, что он был болен. Иногда в гостиной Слизерина вспыхивали самые настоящие споры и даже ссоры о том, чем болен Люпин… помимо бедности, разумеется. Но… это было как-то… слишком дико что ли…       — Это зелье помогает верфольфу продержаться в сознании до тех пор, пока он не возвратиться в первоначальную форму. Но есть… некоторые нюансы. — кровожадно протянул Снейп. — В отличие от многих других снадобий, в состав этого, как вы могли заметить, входит довольно много различных ядов, — он нетерпеливо обвел взглядом груды ягод и корешков на столе, — которые в определённой концентрации могут убить… даже оборотня. Из-за чего некоторые из вервольфов, купив зелье у никудышного зельевара или торговца, даже не доживают до превращения, или же наоборот превращаются в озлобленных безумцев, а то и вовсе навсегда теряют рассудок… — Северус скрестил руки на груди, многозначительно дернув бровью, а затем вкрадчиво, внимательно наблюдая за реакцией подопечной, продолжил. — Но, разумеется, если зелье сварено правильно, то оно не будет опасно. В общем, это… весьма рискованное снадобье. Готовится неприлично долго и отнимает уйму драгоценного времени.       — П-профессор, и вы хотите доверить мне его приготовление? — Тирис во все глаза уставилась на Снейпа. — А если я где-то ошиб…       — Вот мы и узнаем, мисс Бэтт, останется ли Люпин вашим преподавателем к концу года или нет… Итак, вот рецепт, — Северус взмахнул волшебной палочкой и отложенная книга с его собственными бисерными заметками на полях — открылась на нужной странице.