Hook, Yarn, Sinker

+ После той ночи Питер хочет только одного — выкрасть Стайлза, унести его прочь от всего и полностью покорить. К сожалению, реальность, особенно когда в ней есть дети, выглядит немного иначе. Так что сначала нужно отпраздновать день рождения Коры. Еще одним последствием той ночи, помимо возвращения Питера к подростковому идиотизму, стало то, что дети решили, что клан Стилински теперь их друзья. И эти друзья должны прийти на праздник Коры. Увидев слегка испуганные выражения на их лицах, когда они объявляют об этом, Питер соглашается, потому что... Потому что. Потому что в последний раз, когда они ездили в зоопарк, они вернулись домой и обнаружили мертвых близких. А самый простой способ не допустить повторения такого кошмара — держать всех, кто им хоть немного дорог, рядом. Поэтому на праздник приглашаются Пейдж и Хелен, а также друзья Стайлза. И этого достаточно. Достаточно, чтобы Лора расправила плечи, неся сумку с подгузниками Коры. Достаточно, чтобы Дерек не замолкал всю дорогу. Достаточно для них. И иногда Питер просто не может поверить, какие же эти дети невероятно храбрые. На следующий день после той ночи Питер объяснил ситуацию Стайлзу, а тот, в свою очередь, собрал всех и притащил их на праздник. Не то чтобы их пришлось долго уговаривать. Эти люди, похоже, считают, что провести субботний день на дне рождения малышки — лучшее времяпрепровождение. Даже Эрика пришла, хотя она не переставала жаловаться на свои лодыжки, жару и "эти чертовы сперматозоиды Бойда" дольше двух минут подряд. Кира принесла камеру и постоянно снимала что-то спонтанное. Айзек и Скотт устроили чуть меньший беспорядок с тортом, чем Кора. А Лидия и Бойд, сидя в стороне, давали такие бесстрастные комментарии, что Хелен буквально каталась со смеху. К моменту, когда они дошли до тигров, Дерек и Пейдж уже держались за руки, а Стайлз не прекращал ворковать. В конце дня дети окончательно избавились от зарождающихся фобий, связанных с зоопарками, а Питер поздравил себя с тем, как все отлично прошло. А затем перешел к более важным вопросам: как покорить Стайлза окончательно. + Скотт и Кира вызвались быть няньками. Питер попытался образумить их, но они настояли. Скотт громко пообещал детям, что они посмотрят щенков, и после этого отказаться от предложения было уже невозможно. Питер смирился с мыслью, что скоро придется завести собаку, а затем приступил к планированию идеального свидания, которое назначил на воскресенье. Он отвез детей в дом пары, оставил длинный список инструкций, кучу игрушек и три автокресла, получил небольшой сердечный приступ, а потом забрал Стайлза всего на пятнадцать минут позже условленного времени. Дверь открыла Эллисон, направила на него ложку с хлопьями как оружие. — Привези его обратно к полуночи. Иначе он превратится в тыкву, а никто не хочет на это смотреть, — сказала она. Затем агрессивно пожевала свои хлопья и добавила: — А если ты его обидишь, я тебя пристрелю. — Элли! — возмутился Стайлз, протискиваясь мимо нее, чмокнул ее в щеку и с улыбкой посмотрел на Питера: — Привет! Питер беспомощно улыбнулся в ответ. — Привет. Эллисон закатила глаза, фыркнула и с грохотом захлопнула дверь, задев бедро Стайлза. Тот ойкнул, но улыбаться не перестал. На какое-то мгновение они просто смотрели друг на друга, не говоря ни слова. Затем выражение лица Стайлза резко изменилось — в его глазах буквально отразилось "Да пошло оно все", — и он поднялся на носочки, чтобы чмокнуть Питера в губы. Быстро и целомудренно. Питер преследует эти губы, впивается в них своим поцелуем, а затем вспоминает, что он взрослый мужчина, а не двенадцатилетний мальчишка. Галантно протянул Стайлзу руку и спросил: — Пойдём? — Да, — кивнул тот. — Куда идем? — Сюрприз. — Обожаю сюрпризы. Что за сюрприз? Питер вскинул бровь. Серьёзно? Стайлз лишь пожал плечами без тени смущения. — Стоило попробовать. Как там дети? — Когда я их видел в последний раз, были в порядке. Я разрешил Скотту их усыпить, если они будут слишком сильно буянить. — Питер! — Что? Он ветеринар. Я полагаю, он знает, что делать. Стайлз беззлобно фыркает и позволяет усадить себя на пассажирское сиденье машины Питера. Они едут почти час в непринужденной болтовне, бесконечных шутках и чудесном, восхитительном флирте. Когда они наконец останавливаются у придорожного кафе, которое Питер нашел в интернете и которое очень рекомендовали, Стайлз настолько погружен в разговор, что сначала даже не замечает, что они прибыли. Когда до него доходит, он хмурится. — Это и есть сюрприз? Потому что, как бы ни была вкусна еда, придорожное кафе — это не совсем то, что он ожидал от романтического свидания. Питер паркуется и качает головой: — Это лишь остановка для того, чтобы ты не додумался начать грызть меня. Стайлз обиженно надувает губы: — А что, если я хочу тебя грызть? Мысли Питера уходят в совсем непристойные дебри, но он с героическим усилием вытаскивает их обратно. — Ты правда хочешь? Стайлз серьезно обдумывает это несколько секунд, затем опускает руки и отмахивается: — Неа. — Тогда и не надо, — парирует Питер, и на этом разговор заканчивается. Если их отношения действительно куда-то приведут (пожалуйста, господи, пожалуйста), им, без сомнения, придется обсудить, что можно, а что нельзя, и установить границы. На вопрос о том, не против ли Стайлз, если Питер будет дрочить в одной постели с ним, тот может ответить позже. (Но не сильно позже.) Они занимают место у окна, быстро делают заказ и снова поворачиваются друг к другу. Впервые с момента знакомства между ними повисает неловкая тишина. Наконец Стайлз резко меняет выражение лица, изображая невинного мальчишку, и слишком фальшиво-игривым голосом спрашивает: — Расскажите мне о себе, Питер. Чем ты занимаешься? Питер вытягивает ноги под столом, касаясь ног Стайлза, и отвечает: — Я адвокат. Причем довольно успешный. Он включает обаяние наглого самодовольного парня, прекрасно зная, что это позабавит Стайлза. Тот медленно моргает и широко раскрывает глаза: — Ого. Значит, ты, должно быть, богат, да? — Вполне. — Расскажите о своей семье. — Мои племянницы и племянник живут со мной. — Как мило, что ты взял их к себе! Это, наверное, так тяжело! Он хлопает ресницами, и Питеру с трудом удается удержаться от смеха. — Очень тяжело, — сухо отвечает он. — Все трое — ужасные монстры. Я подумываю отправить их в интернат и нанять няню для самой младшей. У меня, знаете ли, слишком много дел. — О, конечно! У такого успешного человека, как ты, нет времени на маленьких сопляков! Реакция женщины за соседним столиком в итоге добивает Питера. Он начинает хихикать одновременно с тем, как Стайлз громко хохочет, держась за живот. — Это было ужасно, — с трудом выдыхает Стайлз. — По-моему, я неплохо справился со всеми клише злого бизнесмена. Стайлз показывает ему большой палец вверх и дарит бесподобную улыбку. Женщина рядом с ними шумно выдыхает и заметно расслабляется. Стайлз, конечно же, замечает это и без всякого стеснения наклоняется и похлопывает ее по руке. — Не волнуйтесь, — уверяет он. — Питер — потрясающий дядя. Знаю, о чем говорю. Он так балует этих детей, что я скоро стану богатым. Питер закатывает глаза: — Как будто я не замечал, что ты даешь нам скидку в магазине. И снова эта улыбка, яркая, как луч солнца. Женщина качает головой, смеется. — Я надеялась, что вы шутите, потому что это звучало ужасно. Но у вас просто потрясающая серьезность. — Впервые за долгое время меня кто-то назвал "серьезным", — шутит Стайлз. — Даже когда я встречался с Лидией, все думали, что я ее веселый гей-друг, а не парень. — Интересно, почему, — с каменным лицом замечает Питер. Стайлз одет в футболку с надписью "Культ Крутости" под клетчатой рубашкой. На ней изображен пукнувший единорог, которого пока не видно, но Питер знает, что он там. И почему-то его невероятно умиляет тот факт, что Стайлз выбрал для свидания старую шутливую футболку. Очевидно, специально. Женщина уходит, оставляя их снова в том же положении, что и пять минут назад. В конце концов Стайлз качает головой: — У меня ничего нет. Ни одна из моих стандартных заготовок разговора для первого свидания не подходит для ситуации, когда ты уже несколько месяцев знаешь другого человека. — У меня так же. Так что давай не будем считать это свиданием. Просто… — Питер осекается. Говорить это слишком по-киношному. К счастью, Стайлза это не смущает. — Просто будем собой? — Да. Это сработало в машине. Черт, это работает уже несколько месяцев. Два робких поцелуя и ночное признание ничего не меняют. — Ладно, — соглашается Стайлз. Делает паузу. И решительно начинает: — А я рассказывал тебе про одну мамочку, помешанную на органических тканях, которая каждый раз выводит меня из себя? Обычно я не мечтаю о том, чтобы кого-то изувечить с помощью рукоделия, но, черт, эта женщина… + После того, как Стайлз сытно перекусил потрясающим бургером с картошкой фри, он узнаёт, что настоящий сюрприз — это ярмарка ремёсел, находящаяся ещё в получасе езды от закусочной. На их первом свидании Питер приводит Стайлза на настоящую ярмарку ремёсел. Стайлз в раю, а Питер понимает, что скоро, очень скоро об этом пожалеет. Потому что Стайлз наверняка захочет остаться здесь навсегда, забудет про Питера минут через пятнадцать, и это будет ужасно. Но здесь столько всего интересного! Вот, например, стенд с украшениями из деталей часов и компьютерных клавиш — Кира и Элли точно будут в восторге от таких ожерелий. А ещё, кажется, в одном из рядов был прилавок с пряжей, окрашенной в технике тай-дай. Нужно посмотреть. Может, Лидия захочет эти серёжки? — Похоже, я допустил тактическую ошибку, — пробормотал чей-то приглушённый голос где-то на краю сознания. Стайлз отмахнулся, продолжая торговаться за запонки из компьютерных клавиш. Его отец будет в восторге! Спустя час (или три), Стайлз, наконец, приходит в себя и осознаёт: а) у него в руках шесть разных пакетов, б) у него болят ноги, в) он обгорел на солнце и, самое главное, г) Питер всё ещё идёт за ним, как верный щенок. Или как парень. Это осознание не вызывает роя суетливых летучих мышей в животе. Не вызывает. Полное враньё. — Прости, — вырывается у него. Это ведь свидание, причём потрясающее свидание, всё организовано ради него, а он вёл себя, как полный эгоист. Питер заслуживает большего, ведь он потрясающий человек. Особенно если учесть, что он не убежал в ужасе после того, как Стайлз обмолвился о своей асексуальности. Даже не моргнул. Питер только смеётся и забирает пакеты у него из рук. — Я ожидал, что ты уйдёшь в режим зомби, — спокойно отвечает он. — За тобой очень весело наблюдать. Стайлз смущённо морщится. — И я не просто таскался за тобой, — добавляет Питер, поднимая две свои сумки. На одной из них логотип того места, где изготавливают крючки для вязания с ручной резьбой. — Я купил один с логотипом Бэтмена для Дерека. У них есть крючки с Бэтменом?! Ему срочно нужен такой же! Как он мог это пропустить? Плохой Стайлз! Соберись! — Всё равно, это было дерьмово с моей стороны, — признаётся он. Питер качает головой. — Ладно, вот что. Я отнесу пакеты в машину, ты пока ещё немного побродишь, а когда я вернусь, мы найдём что-нибудь попить, и ты сможешь загладить вину. Очевидно, что Питер предлагает ему искупить вину из жалости, но это всё равно отличный план, так что Стайлз кивает. И удерживается от желания обнять Питера и никогда-никогда его не отпускать. Стайлз знает, что, объективно, он ужасный человек и не заслуживает такого человека, как Питер, черт возьми, Хейл. Он не заслуживает. Поэтому он улыбается, машет Питеру и идёт дальше, пока не замечает прилавок с пряжей ручной работы. Это что, альпака? Когда Питер возвращается, Стайлз уже успел подружиться с женщиной по имени Хэлли и её девушкой Мали. Они — агрессивные хиппи, у них собственная ферма альпак, и они делают пряжу вручную. Как это круто! Стайлз покупает достаточно для целого набора «шапка-шарф-перчатки» в приглушённо-синем цвете (естественно, с использованием органических красителей). Цена абсолютно безумная, но пряжа такая мягкая, что напоминает маленькие облака. Он обменивается визитками с Хэлли, обсуждая возможность попробовать продавать их пряжу, когда замечает Питера, возвращающегося из машины. И теряет пару секунд, просто уставившись на него, потому что, объективно, Питер Хейл — это ходячий секс. Стайлз, возможно, и не хочет залезть к нему в постель, но это не значит, что он не может оценить каждую идеально выточенную линию его тела. — Ладно, — протягивает Мали, обнимая Хэлли за плечи и следя за взглядом Стайлза. — Я вообще-то не по этой части, но… вау. — Он будет моим, — внезапно выпаливает Стайлз, защитно, как ребёнок, который не хочет отдавать свою любимую игрушку. Ему нельзя забрать Питера! Хэлли бросает на него взгляд, до боли напоминающий Лидию. — Серьёзно, — защищается он. — Он хорошо ладит с детьми, читает классику, у него потрясающее чувство юмора, он поладил с моими друзьями, даже не вздрогнул, когда я сказал ему, что я асексуал, а теперь ещё и активно подпитывает мою зависимость от пряжи. — Звучит как человек, которого стоит держать рядом, — невозмутимо соглашается Хэлли, вероятно, пересматривая свои планы о сотрудничестве с ним, ведь он только что сам выдал себя за нервную лужу идиотизма. Да и ладно. Питер уже почти в зоне слышимости, а ошарашенное выражение его лица немного тревожит, поэтому Стайлз хватает свою "облачную" пряжу и машет на прощание дамам: — Позвоните насчёт пряжи, я бы с радостью взял её в магазин, — выдавливает он напоследок и устремляется к Питеру. Грудь Питера служит отличным барьером для Стайлза. Он врезается в неё, ухмыляется, тянется для ещё одного быстрого поцелуя, потому что хочет, а потом спрашивает: — Ладно, что случилось? — Только что звонил Скотт. — Правда? Что-то случилось с детьми? Всё в порядке? Нам нужно возвращаться? — Он уже начинает обходить Питера, направляясь к машине. Они, наверное, смогут добраться за час, если поспешат, и... Слышит хихиканье. — Успокойся. Всё хорошо. Кажется, Дерек наконец сдался и сказал ему, где мы. — И что? — Так вот, Скотт позвонил, чтобы выразить соболезнования по поводу того, что ты потерялся в мире ремесел так рано. А потом он предложил собрать детей и выехать к нам, чтобы поужинать вместе, чтобы нам не пришлось возвращаться пораньше. Как будто Скотт имеет право судить чужие идеи для свиданий. Стайлз планировал все свидания Скотта, пока тому не исполнилось двадцать пять, а потом Кира взяла это на себя. Но, всё же: — Вот почему я держу его рядом. И что ты решил? Стайлз уже привык к тому, что компания вторгается в его личные вылазки, но Питеру это может не понравиться. — Они уже в пути. Они позвонят, когда будут на месте, а мы найдём, где перекусить вместе, — звучит спокойный, даже довольный голос Питера. И Стайлз понимает, что ошарашенное выражение на его лице было больше похоже на благоговение, чем на что-то другое. Потому что Скотт и Кира действительно только что добровольно вызвались провести несколько часов в машине с детьми, чтобы помочь с свиданием Питера. Большинство людей не оценили бы присутствие детей и друзей партнёра на первом свидании, но у Стайлза и Питера с самого начала всё шло не так, как у других. Поэтому это абсолютно нормально. На самом деле, это даже прекрасно, потому что Стайлз не видел детей уже несколько дней и... Он никогда не признается (ложь!), но он скучал по ним. Они слишком быстро к ним привязался. — С учётом того, как водит Скотт, у нас есть как минимум два часа, — рассуждает он, затем останавливается, представляет себе сто двадцать минут в машине с Кори, Лорой и Дереком, содрогается и продолжает: — Так что давай найдём что-нибудь попить, спрячемся в тень, а потом я хочу посмотреть крючки с Бэтменом. Питер улыбается своей лукавой, почти пугающей улыбкой, кивает и снова предлагает Стайлзу руку: — Веди, милый. Стайлз ведёт. + Они заканчивают в «Макдональдсе», потому что Лора настояла, и это ужасно. Стайлз наслаждается каждой секундой. + (Лучшее свидание на свете.) +