Hook, Yarn, Sinker

+ — Мистер Хейл? — неуверенно спрашивает Мэри, его новая секретарша, заглядывая через приоткрытую дверь. — Да, Марсия? — Она с трудом сдерживает недовольное выражение лица из-за очередной ошибки в имени, но ничего не говорит. Это уже третий раз за утро, когда он зовет её неправильным именем, и она до сих пор никак на это не отреагировала. Если эта девушка не научится стоять за себя, то исчезнет так же быстро, как и ее предшественники, и Питеру снова понадобится новая секретарша. А ему этого не хочется. Последнее увольнение сопровождалось десятиминутной лекцией от Энниса. Если и эта не справится, Эннис никогда не перестанет читать нотации. — Ваша гость на два часа уже прибыл, сэр… эээ… мистер Хейл. Ну что ж. По крайней мере, она начинает привыкать к слову «сэр». Если бы она еще осмелилась называть его по имени, было бы просто прекрасно. В самом деле, Кали сказала, что у этой есть характер. Конечно, Питер ценит здоровую долю страха у подчиненных, но они все равно должны функционировать самостоятельно. Инициатива — это хорошо. И уместный сарказм всегда приветствуется. — У меня нет встречи на два часа, — потому что он точно проверял календарь утром. — Теперь есть, — раздается новый голос, а через секунду в кабинет врывается идеально одетая рыжеволосая женщина на пугающих каблуках. Она грубо отталкивает Мэри, бросает сумочку на один из кресел для посетителей и грациозно опускается в другое. Нагло. — Похоже на то, — признает Питер, складывая руки на столе, слишком заинтригованный, чтобы возмутиться. Мэри делает полшага вперед, потом шаг назад и застывает в дверях. — Мне… вызвать охрану? — Уже поздно, не так ли? — задумчиво отвечает Питер. Губы рыжеволосой девушки дрогнули, и его внезапно осеняет, кто к нему явился. Умная и красивая, пугающая и остроумная. — Мне… эээ… тогда кофе? — Конечно, Мария. Мне как обычно, пожалуйста. Мисс Мартин, что будете? Лидия Мартин слегка склоняет голову, что можно принять за знак согласия, а затем поворачивается к Мэри. — Капучино, если не трудно. И, дорогая? — Да? — Как думаешь, почему я так легко прошла мимо тебя? Мэри сглатывает, и Питер уже понимает, почему Стайлз обожает эту женщину. — Не знаю? — Потому что ты ведешь себя как тряпка. Не будь тряпкой. А теперь, кофе? На мгновение Мэри замирает, совершенно парализованная. Потом она открывает рот, вероятно, чтобы извиниться, но закрывает его через секунду. — Кофе, — говорит она, на этот раз гораздо увереннее. — Сейчас принесу. Она закрывает дверь за собой, и Питер, убедившись, что ее больше не слышно, вздыхает: — Наконец-то. Лидия бросает на него саркастический взгляд. — Интересно, — только и говорит она. — Я стараюсь. Чем могу быть полезен, мисс Мартин? Улыбка Лидии похожа на улыбку акулы, но акулы выглядят при этом куда менее привлекательно. — Лидия, пожалуйста. Могу я звать вас Питером? — Конечно. — Ну тогда, Питер. Вам нравится использовать Стайлза в качестве няньки?? + — Итак, Лиам, можно называть тебя Лиамом, верно? Парень на диване кивает с энтузиазмом. На нем джинсы и рубашка, но при этом он обул стоптанные кеды. Видно, что он пытался причесаться, но безуспешно. Лиам напоминает ему молодого Скотта, до того как тот начал встречаться с Эллисон и научился ухаживать за собой. Лиам все еще в неловкой стадии щенка. Стайлзу хочется накормить его, а потом, возможно, почесать ему живот. — Конечно, мистер… эээ… Стил... Стайлз избавляет его от этих мучений. — Зови меня Стайлз, чувак. Все так делают. Расскажешь мне что-нибудь о себе? Да, сейчас он немного ведет себя как зануда. Но он еще помнит с полдюжины собеседований на работу в колледже, и теперь он должен отплатить миру, хоть немного. Он ненавидел те собеседования, в основном потому, что ему приходилось прятать татуировки и стараться не слишком много болтать, а интервьюеры всегда, всегда осуждали его. — Мне девятнадцать? — начинает Лиам, но звучит это как вопрос. — Не уверен, сколько тебе лет? — Нет, я… ну, мне девятнадцать. Я первокурсник и мне нужна подработка. — Почему именно здесь? Он прикусывает губы, прежде чем ответить: — Мой папа — врач, и он вяжет. Говорит, что это помогает пальцам оставаться гибкими или что-то вроде того. Он научил меня пару лет назад. Это… успокаивает. О ни черта не умеет врать. Надо запомнить. — А зачем тебе нужно было успокаиваться? Парень заливается краской. — Обязательно об этом рассказывать? Хорошая попытка. — А ты хочешь получить эту работу? + —Прошу прощения? — Вам нравится использовать моего друга в качестве няньки? — уточняет Лидия, намеренно растягивая каждый слог. — Я не знал, что использую Стайлза, — отвечает Питер, сдержанно улыбаясь. Конечно, если не считать, что он иногда превращает его в приманку для детей или награду за хорошее поведение, но об этом никто не должен знать. — О, так вы не спихиваете на него своих детей, потому что это дешевле, чем платить кому-то за это? — Лидия наклоняется вперёд, её взгляд откровенно воинственен, а поза — провокационно уверенная. Питер, однако, играет в эти игры дольше, чем она живёт на свете. (Чёрт, какой же он старый.) — Один раз я попросил друга о помощи. Не думаю, что это касается вас. Лидия хмыкает так, что становится ясно, что она думает по этому поводу. Её ответ прерывает Мэри, входящая с подносом, на котором стоят две кружки. — Это всё, мистер Хейл? — Да, спасибо, Мэри, — отвечает он, демонстрируя удовлетворение её усердием. Он всегда вознаграждает хорошее поведение своих подчинённых. Мэри светится от радости и уходит. — Так вы не заставили Стайлза нанять кого-то для магазина, чтобы спихивать на него своих детей? — Лидия снова поворачивается к нему, пристально глядя в глаза. Обвинение настолько нелепо, что Питер с трудом сдерживает смех. — Моя дорогая, вы пытаетесь играть в игры с адвокатом? — Вы пытаетесь увильнуть от ответа? — мгновенно парирует она. + — Я… раньше сильно злился. Прям очень сильно, — говорит Лиам, упрямо глядя на Стилински. Потом добавляет: — Это расстройство. Стилински кивает. — Это всё ещё проблема? — ему нужно знать, чтобы убедиться, что клиентам ничего не угрожает, даже если иногда он мечтает об этом. Резкий жест головой. — Как я уже сказал, мой отец научил меня вязать, и это успокаивает. Я не злился уже год. — Отлично. Есть ли у тебя опыт работы в магазине? — Я подрабатывал официантом в закусочной в старших классах. — Значит, знаешь, как правильно общаться с клиентами. Это хорошо. В анкете ты написал, что единственный вид рукоделия, которым ты занимаешься, — это вязание. Насколько ты в этом хорош? Лиам расслабляется, видимо, потому что тема стала безопасной. Его плечи опускаются, а челюсть перестаёт быть напряжённой. Он копается в своей сумке и достаёт всевозможные вязаные вещи. Стайлзу уже нравится этот парень, правда. Он принёс образцы! Как можно не любить человека, который принёс тебе вязаные вещи! + — Пока что, — отвечает Питер, — я не услышал ни одного серьёзного вопроса. Лидия поджимает губы, отпивает кофе, который наверняка ещё обжигающе горячий, но даже не морщится. — Вы заставили Стайлза нанять кого-то для магазина? Он фыркает. — Хотя мне льстит, что ты считаешь, будто у меня столько власти, но я почти уверен, что никто не заставляет Стайлза делать что-либо против его воли. Так что нет, не заставлял. Я лишь предоставил ему возможность высказаться. Он сам пришёл к такому решению. На мгновение он подумывает вышвырнуть Лидию. У неё нет права вмешиваться туда, куда не следует. С другой стороны, он чувствует странное воодушевление от того, что друзья Стайлза, очевидно, считают его достаточно важным для того, чтобы дать понять, что никто не может использовать или обижать Стайлза. Да еще и в такой смертоносной упаковке. (Он не боится, что они отнимут у него Стайлза. Это было бы ребячеством.) Впервые Лидия выглядит как-то иначе, не ледяной и слегка осуждающей. — Хорошо. Значит, вы не полный идиот. Теперь вернёмся к другой части вопроса. Вы используете Стилински за его способность очаровывать детей? + — О, посмотрите на эти узоры. Я так и не научился их делать. Мои всегда получаются дырявыми Лиам светится от гордости. — У меня тоже раньше так было, но я понял, что нужно делать. Хотите, покажу? Стайлз рассеянно кивает, продолжая рыться в остальной куче. Здесь попадаются приличные узоры и цветовые сочетания, аккуратные стежки. — Ты готов учиться другим видам рукоделия? Тяжело помогать клиенту, если вообще не понимаешь, о чём говоришь. Еще одна из тех ярких щенячьих ухмылок — Конечно! Моя бывшая девушка увлекалась скрапбукингом, так что я, наверное, смогу притвориться, когда дело дойдет до бумажных поделок, но, например, вязанию крючком или шитью или чему-то еще я бы с удовольствием научился Стайлз разглядывает мальчика. Да, странно называть кого-то младше себя на десяток лет «мальчиком», но Лиам слишком сильно напоминает ему Скотти, чтобы он воспринимал его как взрослого мужчину. Такой же восторженный щенок. — Поговорим о графике работы, — наконец говорит он, возвращая свитер, уже прикидывая, какие образцы можно поручить Лиаму сделать. Его узоры действительно прекрасны. + — Даже если бы я использовал его, какое тебе до этого дело? — спрашивает Питер, просто из любопытства, как она на это отреагирует. — Если это может навредить Стайлзу, то большое дело, — она не колеблется ни секунды. — Значит, ты считаешь, что его нужно защищать, — Возможно, он наслаждается этой словесной перепалкой больше, чем следовало бы. — Нет. Но я считаю, что он этого заслуживает. —Отличный контраргумент, и действительно, есть что-то прекрасное в той яростной преданности, которую эти люди демонстрируют друг другу. Они словно стая диких зверей, если судить по тому, что Питер видел. Он понимает, почему Стайлз увековечил их всех на своей коже. Они того стоят. Только ради этого он решает быть честным. — Дети обожают Стилински, а он — их. Когда он решает провести с ними время, это происходит по его собственной воле. Я понимаю вашу позицию, но не понимаю, как то, что я с ним дружу, может служить основанием для вмешательства. И раз уж мы заговорили о Стилински, знает ли он, что ты до сих пор любишь его? Голова Лидии чуть склоняется. Она улыбается. — Разумеется, знает. Я бы убила за него, а он бы прятал тела за меня. Но не могу понять, вы намеренно тупите или правда просто глупы. Её лёгкое признание в преданности… неожиданно. Непривычно. Питер, кажется, начинает её уважать за её смелость. Тем не менее: — И что это должно значить? + — Наша цель сейчас, — объясняет Стайлз, указывая на свой блестящий электронный список, — это чтобы ты работал двадцать часов в неделю, либо со мной в часы пик, либо самостоятельно утром или вечером. Дополнительные смены — по желанию. Если все пойдет хорошо, возможно, мы увеличим твои часы на постоянной основе. — Мы можем как-то подстроить это под мои занятия? — Конечно. Если получишь работу, дашь мне свое расписание, и мы найдем подходящий вариант. Если. Ха. В мыслях Стайлз уже нанял этого щенка. Осталось только провести стресс-тест и посмотреть, выдержит ли он в долгосрочной перспективе. Но ему нравится Лиам. Нравится, что у парня есть семейная связь с ремеслом. Нравится его энтузиазм. — Ты занят оставшуюся часть дня? Лиам качает головой. — Нет, а что? — Пробный день. Впечатли меня, и я отменю остальные собеседования. Не то чтобы у него были запланированы другие собеседования. За первую неделю он получил десять заявок, выбросил восемь в мусорку, а девятую оставил на случай, если Лиам окажется полным дерьмом. Но он не такой, так что можно забыть про Мэтта Дейлера, студента-художника. Кто вообще указывает в хобби «запечатление красоты»? + — Ничего такого, — заявляет Лидия, беспечно отмахиваясь. Это раздражает. — Ты занят в пятницу вечером? Питер поднимает бровь так высоко, что кажется, она вот-вот упрется в линию волос. — Нет. — Теперь занят. Это вечер пиццы для всей компании, и ты идешь. Эллисон и Стайлз будут принимать гостей, возьми у них адрес и будь там к восьми На календаре уже среда. — Не знаю, получится ли мне найти няню в такой короткий срок. Она смотрит на него так, словно он сказал что-то невероятно глупое. — Ты берёшь с собой детей, — заявляет Лидия так, будто само собой разумеется, что приглашение включает детей, и он идиот, раз подумал иначе. Питеру… Питеру просто нечего на это ответить. — Мы придем, — наконец решает он. Потому что он не уверен, что Лидия Мартин вообще реальна. Или что она примет какой-либо другой ответ, кроме того, который ей нужен. Она встает, берет сумочку с соседнего стула и величественно кивает. — Знаю. С этими словами она уходит из его офиса, но останавливается в дверях и оглядывается. — Кстати, у Стайлза сегодня первое собеседование. Если хочешь помочь протестировать кандидата, появись в магазине через час или около того. И снова исчезает. Ну что ж, решает Питер, допивая кофе и собирая папки, которые нужно взять домой, ему все равно нужно будет узнать у Стайлза его домашний адрес. + Лиам оказался дружелюбным, открытым, и хотя он немного теряется, когда чего-то не знает, но делает это так, что клиенты просто не могут на него злиться. Это как отпустить щенка в парк и наблюдать, как все вокруг тают. Он довольно быстро осваивает кассу и искренне старается. "Что уж там, он практически нанят," – думает Стайлз, наблюдая, как его новый сотрудник расскладывает пряжу по полкам. Все идет гладко, пока не звенит дверной колокольчик, и три маленьких торпеды врываются в магазин. Первая стремится к корзине с вязаными изделиями у дивана. Вторая почти врезается в Лиама и начинает засыпать его вопросами, пока он отчаянно машет руками. А третья врезается в ноги Стайлза с обычной силой и весело лепечет: — Ста, ста, ста! Он поднимает Кору, чмокает ее в щеку и спрашивает: — Ты только что сказала мое имя, маленькая ракета? — Ста, ста, ста! — Стайлз. Скажи: Стайлз. — Ста, пффффффффффффффффффффф... гах! — Почти. Привет, Питер. Питер, как обычно, в своей "послерабочей" одежде, ухмыляется. — Ты должен чувствовать себя польщенным. До сих пор ее единственными словами были "нет" и "де-ди". — Дерек? — Судя по всему, – соглашается старший мужчина и пытается забрать Кору обратно. Стайлз шипит на него и смотрит в сторону Лоры, которая вовсю засыпает Лиама вопросами. "Откуда ты?", "Ты тут работаешь?", "Сколько тебе лет?", "Занимаешься рукоделием?", "Любишь ли ты оборотней?", "Как относишься к русалкам?", "Это моя любимая футболка", "Нравятся ли тебе Peanuts?", "Peanuts — классные!", "Правда, Стайлз крутой?", "Скоро у меня будет заколка с пчелкой". — Эй, мелкая, – кричит Стайлз. – Дыши. Лора делает преувеличенный вдох... и продолжает говорить. Лиам, с глазами, как у испуганного олененка, бросает на Стайлза умоляющий взгляд. Тот лишь ухмыляется и идет отрывать Дерека от разборки полуготовой игрушки амигуруми. Питер идет следом, и прежде чем мальчик успевает расстроиться, что ему не дали раскопать корзину, Стайлз направляет его: — Видишь вон того человека?? Дерек кивает. — Раздразни его. На мгновение Дерек выглядит скептичным. Затем смотрит на Стайлза, который только пожимает плечами и ставит Кору на пол, чтобы она последовала за ним. Это оставляет двоих взрослых одних. — Кто тебя надоумил на это? – подозрительно спрашивает Стайлз. Потому что он не говорил Питеру, что сегодня у него собеседование. А Лора ведет себя слишком странно. Обычно она сначала здоровается со Стайлзом, а уж потом отправляется исследовать все вокруг, и уж точно не бывает такой открытой с незнакомцами. Черт, да он уже знает привычки этих детей. Когда это произошло? Прежде чем он успевает полностью уйти в панику, Питер запускает его мысли в другом направлении: — Сегодня меня посетила мисс Мартин. — О, Боже. – Голос Стайлза срывается. Это его не радует, но... Лидия. Лидия, пришедшая к Питеру. Лидия и Питер в одной комнате. О, милостивый младенец Иисус. Питер гогочет и покровительственно похлопывает Стайлза по плечу, насколько это вообще возможно. Придурок. — На самом деле это было довольно забавно. Я понимаю, почему ты так ее обожаешь. Она чудовищно умна Стайлз пару секунд просто дышит. Затем приподнимает одну бровь и говорит: — А ты знаешь, что твой словарный запас становится очень заносчивым, когда ты чувствуешь себя неловко? Питер фыркает. — Кстати, меня пригласили на Ночь пиццы. Мне сказали, что ты дашь мне адрес. Ох. — Серьезно? Она это сделала? Питер хмурится. — Ты не хочешь, чтобы мы пришли? Идиот. — Конечно, хочу. То есть... да. Просто это... все мои друзья тоже будут там. Когда Питер продолжает смотреть непонимающе, Стайлз добавляет: — Ну, знаешь, те друзья, которых ты когда-то называл моей семьей? Те, которые, оказывается, еще и засранцы? — Ох. Да уж, "ох". Лидия только что пригласила Питера познакомиться с его "семьей", и Стайлз ненавидит ее за это. Потому что если они просто друзья, то это абсолютно нормально, а если Стайлзу не нормально с этим нормальным (что?), значит, ему придется признать, что у него чувства к Питеру. И он ненавидит это. И ненавидит, что Лидия всегда умнее его. Эта великолепная, жестокая богиня. — Если ты считаешь, что это плохая идея... Через весь магазин Кора носится вокруг ног Лиама, пока тот отвечает на вопросы Лоры и параллельно учит Дерека заполнять кубики. Он весь в поту и заикается, но не убегает с криками. Стайлз решает сжалиться: — Кора, Ракетная девчонка, хочешь увидеть кое-что крутое? Он берет с полки вязаный мячик, помахивает им, чтобы она увидела, и бросает его на несколько метров. Она тут же поворачивается к стеллажу с тканями и бежит за ним. — Боже, – шепчет Питер. – Она и правда приносит. Через мгновение племянница возвращается с мячиком. Стайлз торжествующе ухмыляется: — О, да. Затем он идет к кассе, находит лист бумаги, пишет на нем адрес и передает Питеру. — Ровно в восемь. Лидия любит такое дерьмо Питер улыбается, кивает и убирает записку в карман. Оба поворачиваются и наблюдают, как Лиам перекладывает на место то, что Дерек положил не туда, пока Лора с усердием портит его исправления, а Дерек, ни о чем не подозревая, сосредоточенно помогает, прикусывая язык. Питер делает фото и задумчиво произносит: — Так что, ты оставишь его? Стайлз на мгновение задумывается, затем кивает: — Да, думаю, оставлю. Он даже попросит детей прекратить. Через минуту. Или две. +