Hook, Yarn, Sinker

+ — Дядя Питер? — Да? — А где Кора? — У меня возникла непредвиденная ситуация на работе, так что она сейчас со Стайлзом, — объявляет Питер, выруливая с парковки школы, и тут же едва не теряет слух от синхронного вопля "Стайлз!" на задних сиденьях. С одной стороны, слышать громкий голос Дерека до сих пор достаточно удивительно и приятно. С другой стороны, Питер за свои тридцать с лишним лет успел привязаться к своим барабанным перепонкам, поэтому бросает детям хмурый взгляд в зеркало заднего вида. — Угомонитесь. Дети упрямо смотрят на него в ответ, ничуть не сдавая позиций. — Мы сейчас едем к Стайлзу? — требует Лора. — Мы могли бы просто оставить вашу сестру у него навсегда. Уверен, они бы прекрасно ладили. Дерек фыркает. Лора закатывает глаза. Питер как-то слышал, что якобы дети неспособны понять иронию и сарказм до подросткового возраста. Автор этой теории явно никогда не встречался с семейством Хейлов. — Значит, мы едем к Стайлзу, — делает вывод Лора, потому что она — маленький деспот. — Он уже сделал мою пчёлку? — Не будь жадной, дорогая. Если Стайлз решит сделать тебе подарок, это будет на его условиях, и ты будешь благодарна. Пауза. — Почему ты сегодня такой ворчливый? — Маленький, но очень проницательный деспот. — Я не ворчливый, я нервный. У меня сегодня была неприятная ситуация на работе, и я едва успел её уладить. Маленькое лицо Дерека появляется между передними сиденьями на следующем светофоре. — Ты выиграл? С акульей ухмылкой Питер отвечает племяннику: — Да. — Круть. — Абсолютно точно. Остаток поездки «зрители из галёрки» молчат, давая Питеру возможность прийти в себя. У него по-прежнему слишком много чувств к самопровозглашённому «Пряже-Мастеру», и это ему не нравится. Сентиментальность — не для него. И всё же. И всё же. Стайлз шумный, яркий, неподобающий и совершенно неудержимый, и Питер осмелится утверждать, что перед ним невозможно сохранить серьёзность. Может быть, год назад он бы справился, до того, как дети начали разрушать его стены, но теперь? Можно сразу признаться, что он превратился в мягкую зефирку. Через пятнадцать минут они паркуются на стоянке возле магазина "Yarnsome". Дети терпеливо ждут, пока Питер возьмёт их за руки и переведёт через дорогу, но всё равно видно, как они с трудом сдерживают желание просто рвануть к Стайлзу. Он специально тянет время, снимая пиджак и галстук, аккуратно складывая их на пассажирское сиденье, чтобы позлить их. (Возможно, он ещё не совсем мягкий, как зефир.) Подойдя к двери магазина, он начинает смеяться. На стекле приклеен лист бумаги. Дерек, хмуря нос от напряжения, зачитывает вслух: — Свободно бегающий малыш внутри. Пожалуйста, держите дверь закрытой всё время. Спасибо. Питер снимает табличку, открывает дверь для детей и тут же закрывает её, полностью осознавая, как внимательно порой Кора ищет возможные пути к побегу. Подруга Стайлза, Эллисон, всё ещё работает на кассе. Самого Стайлза не видно, но девушка машет им рукой и указывает в сторону зоны отдыха. Обойдя несколько полок, семейство Хейлов находит парня, растянувшегося на диване. Он сидит, опираясь спиной на подлокотник, с вытянутыми ногами, заканчивая очередной проект вязания. На его коленях свернулась клубком Кора, укутанная в своё любимое одеяло и сладко сопит во сне. — Я её вымотал, — невозмутимо сообщает Стайлз будто даже не осознавая, насколько это сложная задача на самом деле. Питер, который однажды, не спал всю ночь, под утро подумывал заставить племянницу бежать за машиной, чтобы та наконец устала. Он с трудом удерживается от слов: «Переезжай ко мне и оставайся навсегда». — Я даже не подозревал, что это возможно, — проговаривает он, пытаясь не выдать себя. Стайлз указывает на корзину, наполненную вязанными мячиками, похожими на тот жёлтый, который он им однажды подарил. — Только не сердись, но... эм, кажется, она приносит вещи? — Что? — непонимающе спрашивает Лора. — Как собака, — добавляет Эллисон, появляясь у них за спиной. — Брось что-то, что ей нравится, и она приносит это обратно. Я говорила Стайлзу, что так нельзя делать, потому что она не собака, но он меня не слушает. Простите. Её улыбка — наполовину смущённая, наполовину извиняющаяся. Огромные тёмные глаза блестят, и из-за её милых ямочек на щеках кажется, что лесные звери наверняка помогают ей с уборкой дома. Она, похоже, также считает, что Питера волнует тот факт, что сравнивать свою племянницу с щенка — это немного недостойно. — Ты понимаешь, — вместо этого говорит он Стайлзу, — что только что превратил себя в идеального кандидата на роль няни, так ведь? Стайлз лишь лучезарно улыбается в ответ, вытаскивает из ниоткуда щипчики для ногтей, обрезает нить и убирает инструменты себе в карман. Он откладывает остатки пряжи в сторону, крутит в руках зелёно-красно-белую шапочку, а затем аккуратно надевает её на голову Коры. Шапочка напоминает клубнику. В сочетании с её милым детским личиком от одного взгляда на эту картину у Питера начинают ныть зубы от сладости. Эллисон громко ахает. Дерек выглядит так, будто увидел бога, хотя, вероятно, его больше впечатлило мастерство вязания, чем сама картина. Стайлз на секунду улыбается Коре, затем достаёт телефон из заднего кармана и делает её фото. Через мгновение телефоны Питера и Эллисон одновременно подают сигнал о новом сообщении. — Это тот шарф, который Дерек сделал? — спрашивает Стайлз, глядя на Лору. Она гордо кивает и делает шаг вперёд, чтобы показать шедевр. Дерек следует за ней, сияя от её восторга. — Это все мои любимые цвета! Не то чтобы кто-то другой смог бы об этом догадаться. Сегодняшний наряд состоит из ярко-жёлтых скинни-джинсов, неизменных оранжевых кед, футболки с Халком в фиолетово-зелёной гамме и синего кардигана. Каждый из этих оттенков абсолютно не сочетается с шарфом. В итоге Питер просто делает множество фотографий для будущего шантажа и не вмешивается. Она довольна, а у него нет энергии заботиться о таких мелочах. К тому же так её проще найти в толпе. Для сравнения, Дерек выглядит почти элегантно в простых синих джинсах, красных кроссовках и худи с логотипом Бэтмена, украшенным одной из заколок Лоры с цветком, прикреплённой к переднему карману. Питер понятия не имеет, как та попала к нему, но подозревает, что Лора могла отдать её в обмен на шарф. Которым все трое до сих пор восхищаются, пока Стайлз периодически проводит рукой по маленькой спине Коры. Это, кажется, работает, потому что она всё ещё спит. Рядом с Питером раздаётся щелчок — это Эллисон решила сделать пару снимков. Поймав его взгляд, она смущённо спрашивает: — Вы не против? Я могу отправить вам фотографии, если вы дадите мне свой номер. — Пожалуйста, — отвечает он. Она протягивает ему телефон. Вернув ей устройство, он слышит, как через несколько секунд его собственный телефон издаёт сигнал. Питер достаёт телефон, чтобы сохранить её контакт, но вместо пустого сообщения, которого он ожидал, читает: “Это сентиментальное выражение на вашем лице из-за ваших детей или из-за моего лучшего друга?” Он поднимает глаза, ошеломлённый, и видит, как её оленёнковые глаза вдруг становятся холодными, а ямочки исчезают. Возможно, эти лесные создания больше напоминают диких волков, чем белочек. “Я не сентиментальный.” “Ещё как сентиментальный. Посмотрите в зеркало. Ну, так из-за кого?” “Я полагаю, что это не твоё дело.” Они, должно быть, выглядят как полные идиоты, переписываясь, стоя прямо рядом друг с другом, но по молчаливому согласию никто из них не хочет, чтобы Стайлз узнал об этом разговоре. “Он мой лучший друг. Если вы его причините ему боль, я вас пристрелю. Из лука.” Вдруг татуировка на сгибе локтя Стайлза приобретает больше смысла. И если этот парень сделал татуировку ради этой девушки, Питеру лучше не злить её. Он допускает, что у Стайлза есть какое-то неудачное обаяние, но не больше. “Значит, он вам нравится” Я — одинокий мужчина за тридцать, к которому привязаны трое травмированных детей, он не пишет ей об этом. Какая, к черту, разница, нравится он мне или нет, и это он тоже не пишет. Конечно, я хочу его настолько сильно, что аж сводит зубы, об этом он тоже не сообщает. Может быть, что-то из этого всё-таки отразилось на его лице, потому что следующее сообщение состоит лишь из невыносимо самодовольного стикера. После чего, Эллисон убирает телефон и объявляет: — Если твой гость уходит, то я тоже. У меня ужин с Айзеком. Не жди меня, дорогой. Она машет рукой, похлопывает Питера по плечу и исчезает за дверью. Стайлз воспринимает это как сигнал взять Кору на руки и медленно встать, со стоном вытягиваясь. Лора автоматически протягивает руки, но он только качает головой и крепче прижимает спящую девочку. — Не, я справлюсь, малышка. — Он поворачивается к Питеру. — Она была очаровательной. Спасибо, что доверил её мне. — Спасибо, что приглядел за ней. — Не за что. В любое время, серьёзно. Думаю, я влюбился. — Он сияет, сначала глядя на бодрствующих Хейлов, а затем на спящую Кору, выглядя совершенно глупо и влюблённо. И да, Питер знает это чувство. Все трое детей Талии произвели такой же эффект на него, когда он впервые держал их на руках. Одного взгляда на них хватило, чтобы он почувствовал, будто его IQ упало на двадцать пунктов. Ещё одна причина, по которой он всегда старался держаться подальше от детей. Даже с таким выдающимся интеллектом, как у него, нельзя терять слишком много очков, иначе можно начать слюнявить и раскачиваться из стороны в сторону. — Тебе стоит пойти с нами в парк в субботу, — предлагает он вместо чего-то разумного, вроде “спасибо” или “это очень щедрое предложение”, или даже “выходи за меня”. — Никаких парков! — моментально заявляет Лора. — Мы идём в бассейн! Ты обещал! Дерек закатывает глаза и шепчет Стайлзу, словно по секрету: — Тренировки русалок. Это жутко тупо. — Тренировки русалок? Это звучит как что-то, что я просто не могу пропустить! — Энтузиазм даже не кажется наигранным. Но Лора уже снова трясёт головой. — Версалка! Я хочу быть версалкой! Вот это новенькое. — И что, дорогая племянница, такое версалка? У него есть вполне обоснованная догадка, и, судя по тому, как Стайлз прячет улыбку за шапкой Коры, он тоже понял. — Это русалка, которая превращается в волка! С когтями! — Она изображает, как что-то разрывает, и оскаливается. Это больше похоже на котёнка, чем на волка, но да ладно. — Волки не умеют плавать, дурочка! — Дерек разрушает её восторг. — Умеют! — Но не на дне моря! И вот уже разгорелся спор, такой, который бывает только у братьев и сестёр. И скорее всего, он продолжится до самой субботы. Питер вздыхает и встаёт между ними, чтобы аккуратно забрать Кору у Стайлза, который делает гримасу, словно его лишили радости, и цепляется за нее дольше, чем это необходимо. — Ты уверен, что хочешь подвергнуть себя этому? — Питер указывает свободной рукой на Лору, выглядящую как олицетворение ярости, и Дерека, чьё лицо выражает мрачное удовлетворение. Стайлз фыркает: — Ты шутишь? Я ни за что не пропущу тренировку версалок. Питер улыбается, мягче, чем собирался. — Хорошо. + Стайлз смотрит, как Дэрил Диксон круто справляется со всем подряд, когда Эллисон возвращается домой после десяти. Она выглядит немного растрёпанной, слегка подвыпившей, но явно довольной. Бросив долгий взгляд на экран, она сбрасывает обувь и падает на диван рядом с ним, устроив голову у него на коленях. Он пожимает плечами, немного устраивает её поудобнее, а затем начинает играть с её волосами, потому что они прямо здесь, и он не в силах сопротивляться этим роскошным кудрям. Эллисон довольно мурлычет. Она постоянно вредничает по поводу того, что он говорит всякую чепуху, но при этом мурлычет, когда он трогает её волосы. Стайлз уверен, если бы Айзек или Скотт освоили этот трюк, Треугольник Судьбы закончился бы куда раньше — Эллисон просто надела бы кольцо на одного из них. Они молча смотрят, как Дэрил продолжает быть крутым, в течение следующих тридцати минут. Затем, когда один эпизод заканчивается и начинается другой, Эллисон тихо зовёт его: — Стайлз. — Да? — Это… — она запинается, не отрывая взгляда от экрана, — это Питер тебе нужен? Или его семья? Рука Стайлза замирает. Эллисон откидывает голову назад, вдавливая её в его ладонь, и он, понимая намёк, снова начинает гладить её волосы. — Что ты имеешь в виду? — Ты… ты всегда хотел семью. Сколько я тебя знаю. Но ты также никогда не ожидал, что она у тебя будет, потому что у тебя проблемы с самооценкой... — Кто-то явно снова разговаривал с Лидией. — ...и ты думаешь, что всегда будешь один. Когда я видела тебя сегодня с Корой… — Кстати, спасибо за это. — Пожалуйста, не за что. Но наблюдая за тобой с ней, я начала думать: тебе нравится Питер, или ты просто… — она отклоняется назад, чтобы взглянуть на него, не выворачивая себе шею. — Ты просто одинок, Стайлз? Если бы это была Эрика, Бойд, Айзек или даже Кира, Стайлз бы отшутился. Если бы это была Лидия, он мог бы не отвечать, и она приняла бы это. Если бы это был Скотт… ладно, если бы это был Скотт, они бы не обсуждали это, потому что Скотт кто угодно, но точно не самый наблюдательный человек. Пошла нахуй Эллисон, из-за того, какая она есть. Она не Скотт. Она не ослеплена его обычным потоком сознания и его умением заговаривать зубы. Она знает, как задать правильный вопрос. — Разве не поэтому все хотят отношений? Чтобы не быть одинокими? — легкомысленно спрашивает он, не отрывая взгляда от пустых коридоров в финальных титрах на экране. Она задумчиво гудит: — Может быть. Но ты же знаешь, какой ты. Ты весь такой напряжённый, решительный, и в итоге сам себе делаешь больно, просто потому что слишком крепко держишься. Если это из-за детей, ты… — Похоже, даже Эллисон не знает, чем закончить эту фразу, поэтому она замолкает. Он понимает, однако. По его мнению, в самых общих чертах она боится, что он будет ломать себя ради того, чтобы быть с Питером, только потому что обожает его детей. Честно, если подросток Стайлз не переспал с Лидией — девушкой, которую он безумно любил целое десятилетие, — то взрослая версия уж точно не сломается ни под кем другим. Он старается не лгать самому себе, а это была бы самая большая ложь из всех. Подчиниться. Попытаться быть таким, каким его хотят видеть. Идеальной картинкой. Он уже делал это, годами, с отцом, и это почти убило их обоих. — В любом случае, это бессмысленно, — заявляет он, вместо того чтобы сказать всё это вслух. — Питер и дети — это один комплект. Одно идёт с другим. Так что, что бы мы ни делали, это будет касаться пятерых, а не двоих. Всё остальное — это вопрос, что первично: курица или яйцо, не так ли? К тому же дружба с парнем ещё не значит, что я стану его женой и рожу ему детей, Кошка-Элли. — Ты прав, — соглашается она и переключает тему, рассказывая об Айзеке между боями с зомби на экране. В ответ он продолжает играть с её волосами, пока она не засыпает. +