Hook, Yarn, Sinker

+ Конечно, спокойствие не может длиться вечно. Питер надеялся провести субботний ужин со Стайлзом, а, возможно, и остаток выходных, прежде чем снова случится какая-нибудь беда, но, увы, он забыл предупредить об этом коротышек №1 и №2. Так что это, по сути, его вина. Он на работе, всего на несколько часов — встреча с клиентом по делу, которое скоро пойдет в суд. Он мог бы передать дело Эннису, но оно достаточно сложное, чтобы задеть его профессиональную гордость, и смена адвоката на таком этапе могла бы полностью испортить всё. Итак, встреча с клиентом. План был покинуть офис к полудню, купить кое-что для его «подопечных сорняков» — Кора растет быстрее травы на заднем дворе, — затем забрать коротышку №3 из детского сада пораньше и, возможно, утомить её прогулкой. Все было распланировано, и успешная работа с клиентом внушила ему чувство компетентности, которого он давно не испытывал. Раньше он чувствовал себя так всегда — все под контролем, организовано, на высоте. В последние дни он чаще ощущал себя толстяком, бегущим за фургоном с мороженым: задыхающимся, падающим и неизбежно остающимся позади. Единственное, на чем он держался последние месяцы, — это собственная воля. Черт, меньше недели назад он умудрился потерять десятилетнего ребенка в переполненном парке. Но эта неделя была лучше. Эта неделя была почти… можно сказать, хорошей. Поэтому, когда телефон зазвонил в 11:05, и на экране высветилось «Школа», Питер понял, что сглазил себя. Кивнув Эми, помошнику юриста по этому делу, чтобы та продолжала брифинг, он сдерживает пару крепких выражений и быстро извиняется: — Извините, детский форс-мажор, нужно ответить. Пять минут спустя он выбегает из офиса так, словно его костюм охвачен огнем. + Лора и Дерек сидят рядом на стульях перед кабинетом директора и выглядят сердитыми и удрученными соответственно. Дерек яростно сжимает свой рюкзак Бэтмена, и Питер думает, что, возможно, догадывается, почему колготки Лоры порваны в колене и она прикладывает лед к левой руке. Напротив них сидит маленькая девочка с темными косичками, качая ногами туда-сюда. Она выглядит невредимой и постоянно пытается поймать взгляд Дерека. Питер мог бы сказать ей, что это бесполезно — мальчик превращается в крепость одиночества, когда захочет, — но он думает, что она вряд ли поймет эту отсылку. Девочке на вид столько же, сколько и Дереку. Через два стула от неё сидят два мальчика постарше, хмуро сложив руки на груди. У одного рассечена губа, другой выглядит так, будто повалялся в грязи на улице. Дежурный следит за ними всеми, приветствуя Питера кивком и улыбкой. Тот едва успевает кивнуть в ответ, когда мимо него к Косичкам проходит брюнетка: — Пейдж? Ты в порядке, милая? — Всё хорошо, мама, — отвечает та с улыбкой. Беззубо. Миленько. Питер больше не обращает на них внимания, опускаясь на колени перед племянницей и племянником, которые смотрят на него так, будто он сейчас собирается зарезать щенка у них на глазах. Дерек делает феноменальные успехи в попытках слиться с худи — в основном он уже состоит из ткани и копны волос. Лора ковыряет рваную ткань на колене, как будто там скрыты секреты лечения рака и остановки войн. — Не так я планировал провести своё утро, — укоряет он. Замечает, как дежурная открывает рот, чтобы вмешаться. Игнорирует её и раскрывает руки, потому что, черт побери, их жалкий вид убивает его. Достоинство? Когда-то оно у него было. Дерек и Лора одновременно бросаются к нему. Грустные, обиженные, пристыженные — возможно, всё это вместе. Дерек прячет лицо между его рубашкой и пиджаком, а Лора вцепляется, как маленькая обезьянка. Он обнимает их обоих и садится на покинутый Лорой стул, разбираясь с запутавшимися конечностями, пока не усаживает их обоих к себе на колени. За последние месяцы он стал экспертом по распутыванию детей. — Что случилось? — спрашивает он. Дерек издаёт жалобный звук, словно котёнок, а Лора отстраняется достаточно, чтобы одарить его яростным взглядом, сопроводив его резким: —Спроси у тех хулиганов вон там. Полезно. Нет, правда. Он переводит взгляд на Пейдж и её мать в поисках ответа, но находит их обеих, с любопытством наблюдающих за шоу семейства Хейлов. Черт. Талия знала бы, что делать, а не сидела бы здесь, как идиот, с двумя расстроенными детьми на руках. В этот момент в коридор вбегают еще две матери, подбегая к мальчикам и начиная суетиться вокруг них. Дежурная стучит в дверь кабинета директора, и через мгновение оттуда выходит женщина с тонкой, напряженной улыбкой: — Все здесь? Отлично, тогда давайте пройдём в помещение, где больше места, чем в моем кабинете. Их всех приводят в комнату, похожую на конференц-зал. Родителей и детей сажают парами на стулья. Лора сидит отдельно, но держит Питера за руку так крепко, что её стул подвигается вплотную к его. — Хорошо, — начинает директор Коллинз. — Вот что нам известно. Сегодня на перемене Дэвон и Джимми подрались с Лорой и Дереком. Пейдж увидела это и побежала позвать одного из моих коллег, который прекратил драку. Но до этого Лора успела ударить Дэвона, разбив ему губу, а Джимми, по его словам, толкнули. Дерек, к сожалению, молчит, а Лора говорит лишь то, что «они это заслужили». Фантастика. Питер сжимает её руку. Он доверяет её суждениям, хотя её методы, мягко говоря, требуют доработки. Надо научить её не попадаться. А ещё правильно бить, чтобы не повредить себе палец — судя по всему, он болит. — Пейдж, дорогая, ты можешь рассказать, что произошло? Маленькая девочка кивает и подается вперед на коленях своей мамы, опираясь на стол. — Дерек занимался вязанием крючком на перемене. Я подошла, потому что это было красиво, а я тоже этому учусь, и мне было интересно, что он делает. Он ничего не сказал, но позволил мне сесть рядом и смотреть. Это было приятно. А потом пришли Джимми и Дэвон и начали издеваться, потому что вязание крючком — «девчачье занятие». Они сказали, что если он это делает, то он девчонка. А потом они попытались забрать у него пряжу и рюкзак, потому что, по их словам, «девчонки не могут иметь вещи с Бэтменом». Они были очень злыми, и я сказала им уйти. Её мама мягко толкает её в плечо, напоминая, чтобы она взяла паузу. Девочка глубоко вздыхает, а Питер чувствует, как у него начинается головная боль. Черт возьми, он был прав. Он думал, не стоит ли разрешать Дереку брать его поделки в школу, но племянник не должен скрывать то, что ему нравится, только потому, что кто-то вокруг — идиот. Дерек любит заниматься необычными вещами с пряжей, и он имеет на это право. Пейдж продолжает: — Лора увидела это и подошла, тоже сказала им уйти, но Джимми толкнул её. Тогда она толкнула его в ответ. А я побежала за мисс Майерс. Когда мы вернулись, у Дэвона текла кровь, а Дерек плакал, и Джимми продолжал обзывать их. Она заканчивает свой рассказ решительным кивком. Питер почти ожидает, что она отдаст честь, но её мать обнимает её сзади и хвалит за то, что она пошла за помощью, а не вмешивалась. Две другие матери смотрят на своих сыновей недовольно. Одна сверлит сына взглядом так, что он явно пытается стать меньше, а другая тихо шипит что-то, что звучит как «в эти выходные», «футбол» и «забудь об этом». Прекрасно. Питер не отказывается от мстительного удовлетворения за счет третьеклассника. Директор Коллинз осматривает всех за столом, дождавшись, пока спонтанные упреки закончатся. — Хотите что-то добавить, дети? Дэвон выглядит так, будто хотел бы кое-что добавить, но его мать сжимает его плечо и молчит с губами, сведенными в тонкую линию. Он сникает и больше не говорит ни слова. — Дерек может прийти ко мне в гости? — спрашивает Пейдж, нарушая молчание. Взрослые смеются, а директор поправляет: — Я имела в виду что-то, что связано с произошедшим, дорогая. Но я уверена, что ты можешь спросить Дерека. Дерек краснеет и снова прячет лицо в пиджак Питера за тысячу долларов. От этих складок уже никогда не избавиться. Лора, которая, похоже, приходит в себя, хихикает и врезает брату кулаком в бедро. Тот слабо пинает её в ответ, а она улыбается. Питер надеется, что они никогда, никогда не перестанут быть заодно, потому что, если они начнут воевать друг с другом вместо того, чтобы объединяться против школьных хулиганов, он просто не знает, что будет делать. Коллинз задумчиво поджимает губы: — А теперь, насчет наказания. У вас троих есть идеи, как вас следует наказать? — Она смотрит на Лору и двух задир. Настаёт тяжёлое молчание, пока Лора не произносит: — Я извинюсь. Но только после того, как они извинятся перед моим братом. Её взгляд полон ярости, сравнимой только с маминым, когда она сердилась. — Он опять молчит из-за вас, придурки! Пейдж решительно кивает, соглашаясь с каждым словом, а Питер с трудом удерживается от улыбки. Как бы ни была напряжена ситуация, кажется, у Дерека появился новый друг, хочет он того или нет. — Лора, следи за языком! — вмешивается директор. — Мальчики? Их матери вынуждены подталкивать своих чад, чтобы те наконец выдавили из себя извинения. Лора тут же повторяет за ними, но с куда большим достоинством, и Питер даже не успевает её подтолкнуть. Он горд. И пусть кто-нибудь попробует его в этом упрекнуть. Директор Коллинз удовлетворённо кивает. — А теперь я думаю, что всем троим стоит написать эссе о том, почему насилие никогда не является хорошим решением проблем. К понедельнику. — Простите, — прерывает её Питер, пока она не закончила. Он обращается к мальчикам, пристроив Дерека поудобнее, чтобы ноги не затекли. — Но мне, как минимум, хотелось бы знать, понимают ли Дэвон и Джеймс, почему дразнить моего племянника — это неправильно. Молчание. После долгой паузы руку поднимает Пейдж. Питер всё больше убеждается, что начинает испытывать симпатию к этой девочке. — Я знаю! — восклицает она, не дожидаясь, пока её вызовут. Взрослые улыбаются. Опять. Этот ребёнок — просто ходячий концентрат милоты. — Можешь рассказать нам? — спрашивает мама Дэвона. Дэвон выглядит недовольным, но, судя по её хватке, она намерена объяснить сыну урок так, чтобы он это запомнил. И, если понадобится, полюбил. Пейдж сияет, облокачивается на колени своей матери и с энтузиазмом заявляет: — Потому что не бывает вещей для мальчиков и девочек! Бывают только весёлые вещи и не весёлые, а кто говорит иначе — глупый! Питер уже слышал эту речь раньше. Где-то. Дерек тоже слышал, и теперь он так резко выворачивается, чтобы посмотреть на Пейдж, что чуть не вызывает у Питера дискомфорт. Глядя на неё, он спрашивает: — Ты знаешь Стайлза? Питер всё ещё пытается осознать факт, что Дерек заговорил в комнате, полной незнакомцев. Но это ведь Стайлз. Стайлз — дело серьёзное. Почти такое же серьёзное, как вязание. Пейдж энергично кивает, так что её косички почти попадают матери в лицо. — Я хожу на его занятия по средам! Он потрясающий! Питер обменивается взглядами с матерью Пейдж. Стайлз Стилински, мастер рукоделия и настоящий магнит для детей. — А ты ходишь на занятия? — спрашивает Пейдж, и Дерек краснеет, прячась ещё глубже в свой капюшон. Но он кивает. Или это что-то похожее на кивок. Лора, перегнувшись через Питера, добавляет: — Стайлз потрясающий. Он сделал мне вот это. Она чуть ли не выдёргивает цветок из своих волос, чтобы его показать, и тут же обе девочки начинают оживлённо обсуждать его. — Что, собственно, такое "Стайлз"? — перебивает мама Джимми, выглядящая слишком развеселённой. То, что вызывает привыкание. Очень, очень быстро. И, похоже, это касается не только Хейлов. — У него есть магазин рукоделия! — восторженно заявляет Пейдж. — И он делает всякие штуки! — добавляет Лора. Дерек кивает. — И он ведёт занятия! Я учусь вязать крючком, и мама говорит, что если я буду хорошо справляться, то в следующем году смогу попробовать вязание спицами! Лора кусает губу, бросает быстрый взгляд на Питера, затем на Дерека, затем на стол перед собой. — Он состоит в Клубе Мёртвых Родителей. — Что это? — спрашивает Дэвон, заинтересованный вместо прежней угрюмости. Понятно, смерть родителей — это то, что его, похоже, действительно зацепило. Дерек вновь съёживается в своём капюшоне. Но Лора просто пожимает плечами. — Туда можно только тем, у кого умерли родители. Стайлз в нём, и его подруга Элли, и они сказали, что я тоже могу вступить. Из-за моего папы. И мамы. Она вдруг поднимает взгляд на Питера. — Мама считается, дядя Питер? Чёрт знает, как на это ответить. Как объяснить десятилетней девочке шкалу Глазго и ожоги четвёртой степени? Как, чёрт возьми, — даже Питер иногда ловит себя на том, что ждёт, что Талия просто однажды появится и заберёт своих детей. Что она позвонит и выругает его за то, как он плохо справляется. Что она просто будет рядом. Вместо ответа он притягивает Лору к себе и с бессильной нежностью целует в макушку. Он чувствует на себе взгляды всех взрослых в комнате. Пусть осуждают. Он лишь смотрит на них в ответ. + Он забирает детей из школы на оставшуюся часть дня. Директор Коллинз даже не пытается возражать. Пейдж возвращается в класс, но только после того, как попрощается с Лорой и Дереком, выпрашивая номер телефона и обещание устроить встречу — то ли для игр, то ли для совместного творчества. Лора выступает переводчиком для своего брата: он мрачится, а она говорит. Пейдж это не волнует; она только сияет, принимает номер и радостно машет на прощание. Её мать идёт следом за ними на улицу. Пока дети усаживаются на заднем сидении, она подходит ближе. — Извините за Пейдж, — говорит она. — Она немного... чрезмерно увлекается. Особенно тем, что ей нравится. — Рукоделие? — спрашивает Питер, внимательно её разглядывая. Она кажется дружелюбной, но извинения за ребёнка почему-то раздражают его. — И это тоже. А ещё единороги, музыка и её виолончель. — Она пожимает плечами с выражением «а что поделать», но её лицо мягкое, любящее. Он даёт ей шанс и кивает в сторону машины. — Лора тоже большая болтушка. А Дереку друг не помешает. Ему сложно... привыкнуть. Она понимающе кивает. — Даже представить не могу. Это удивительно, что вы их взяли к себе. А что ему оставалось? Бросить их? Талия бы преследовала его в кошмарах, пока он не отправился бы в могилу рядом с Полом. — Спасибо, — отвечает он вместо того, что действительно хотелось бы сказать. Если она замечает, как он вдруг напрягся, то не показывает этого. Вместо этого она протягивает руку. — Кстати, я Хелен. Хелен Красикева. — Питер. Хейл. Она улыбается. — Думаю, мы теперь будем видеться чаще, Питер. Приятно познакомиться. — Взаимно, — отвечает он. Хелен прощается с ним взмахом руки, и он садится за руль, проверяя время. Вернуться в офис уже слишком поздно, да и желания работать у него нет. Он оборачивается к двум пассажирам, пристёгнутым ремнями безопасности в своих детских креслах, и замечает, что они внимательно смотрят на него. Дерек всё ещё крепко держит свой рюкзак с Бэтменом, но уже не так сильно. — Я собирался купить вам и Коре новую одежду. Хотите помочь? Лора пожимает плечами. Она всегда рада одежде, если никто не комментирует её выбор цветов. А вот Дерек уточняет: — Примерять надо будет? Какая-то часть Питера почти смеётся над тем, насколько сильно его радует этот вопрос. Всего шесть слов, а они много значат. — Возможно. Если найдём что-то крутое, нужно убедиться, что оно подойдёт. Дерек морщит нос, соглашаясь. — А мороженое потом можно? Питер делает вид, что раздумывает. — Нам ещё нужно купить продукты на завтра. Стайлз придёт к нам на ужин, и мы должны постараться, верно? Оба дружно кивают, лица светятся восторгом. Стайлз — магическое слово. — Значит, сначала одежда, потом продукты, а потом мороженое, если вы будете хорошо себя вести. Их синхронное движение руками, словно победный жест, могло бы быть милым, если бы они при этом чуть не попали друг другу в глаза. — А как только мы вернёмся домой, ты садишься писать сочинение, мисс Хейл. — Они начали первыми! — А ты попалась на том, что закончила, причём так неуклюже, — поправляет он. И добавляет, выдержав паузу: — И это плохой поступок. Вот это, наверное, считается воспитанием? Она дует губы всю дорогу до торгового центра, а Питер просто наслаждается тишиной. +