Метаморфоз

Стайлз вдохнул полной грудью. Чудовище, что таилось во мраке комнаты, растворилось, стоило ему только переступить порог. Включив свет, Стайлз внимательно осмотрел помещение. Всё осталось точно таким же, как и в последний день пребывания здесь шерифа. Занавески были отодвинуты в сторону, стул немного смещён так, как будто бы с него несколько мгновений назад только встали. Стол был завален бумагами, рядом с которыми стояло несколько кружек. Стайлз до этого даже не замечал их отсутствие на кухне. Заглянув в них, он поморщился. В одной из кружек был недопит чай, и плесень уже заняла достаточно места на его поверхности. Отодвинув их в сторону и сделав пометку в голове, что нужно не забыть убрать их, он стал перебирать бумаги на столе. В основном это были дела, над которыми работал его отец до того, как всё случилось. Ничего толком серьёзного: грабёж в доме, угон машины, поножовщина в магазине. Ничего, что могло бы предвещать произошедшей беды. Он ещё раз бегло осмотрел глазами окружающее его пространство. Несколько стеллажей у стены напротив рабочего стола были заполнены разноцветными папками. Это были копии дел, которые вёл его отец с тех пор, как он стал шерифом. Конечно, по правилам у его отца ничего подобного не должно было быть, но шериф считал, что лучше всего всегда иметь рядом с собой копию того или иного дела. А стояли они на видном месте по одной простой причине, что никого из своих коллег он никогда не приводил домой, а настолько близких друзей у него попросту не было. Ребята же, которые приходили к Стайлзу, в этом ничего не смыслили, так что Стилински могли быть спокойны. Можно сказать, они придерживались фразы: «Хочешь что-то спрятать — положи на самое видное место». Стайлз аккуратно сложил разбросанные бумаги. Он ещё раз пробежался глазами по помещению. Как бы сильно ему не хотелось порыться во всех этих богатствах подольше, но сейчас было уже слишком поздно. Да и теперь эта комната была целиком и полностью в его распоряжение. Отмывая отцовские кружки, Стайлз задумался о том, как теперь поступить. Через пару месяцев уже будут экзамены. Стоит ли ему так, как он и планировал, поступать в Университет Джорджа Вашингтона на ФБР или же немного повременить? Стайлз невольно нахмурился. Будь рядом с ним отец, то никаких вопросов не возникло бы. Но теперь его нет. С кем он может посоветоваться с этим вопросом? Кто сможет ему помочь с советом? Ответ всплыл в его голове незамедлительно. Мелисса МакКолл. Придя к тому, что завтра после школы он заедет к МакКоллам, Стайлз впервые за всё это время смог спокойно уснуть. Без кошмара, без тяжести и без проваливания во тьму.

***

— Когда-нибудь я обязательно сожгу тетрадку по математике. Я уже не могу смотреть на эти цифры. Малия лежала головой на тетрадке, чуть ли не плача. Последнее время она постоянно ходила то с учебником, то с тетрадью по математике. И постоянно бегала за Лидией хвостиком. Оставаться на второй год из-за несдачи этого проклятого предмета она точно не хотела. Так что сейчас, сидя в столовой, она быстро прикончила обед, вновь утыкаясь в тетрадь. Лидия слегка наклонилась через стол, ободряюще сжав руку подруги. Стайлз позабавлено улыбался. Если Малию готовит Лидия, то можно не переживать. Экзамен она точно сдаст. Стайлз впервые за последнее время чувствовал себя снова собой. В груде не было больше этой неприятной тяжести. Прикрывая глаза, он облегчённо выдохнул. Пусть в столовой было шумно, постоянно гремела посуда, со всех сторон были слышны голоса, и, проще говоря, везде стоял гам, но он всё равно чувствовал себя превосходно. Однако что-то Стайлзу не позволяло полностью расслабиться. Он продолжал сидеть с закрытыми глазами. То, что ему не понравилось, было не тем, что он видел, а тем, что слышал. Только он не мог понять, что именно его беспокоит. Когда же Стайлз сбоку от себя услышал тихое перешептывание, то лёгкая улыбка, присутствующая на его лице, моментально сползла. Шёпот — вот, что было не так. Он присутствовал всё то время, которое они находились в столовой. Стайлзу не показалось бы это странным недели две назад, сразу же после похорон. Но даже тогда всевозможные шепотки закончились на второй или третий день. Можно было бы все это скинуть на паранойю Стайлза. Мало ли что люди могут шёпотом обсуждать. Не обязательно же они о нём говорят. Но что-то Стайлзу подсказывало, что именно он был причиной этого перешёптывания. Как известно, Стайлз привык доверять своему «внутреннему ощущению». Стайлз сделал вид, что тянется и мельком посмотрел в ту сторону, откуда доносились голоса. Двое парней, смотрящих на него, вздрогнули, когда он потянулся. Они поспешно отвернулись, чтобы не быть замеченными. Стайлз нахмурился. Он перевёл взгляд на Скотта. Почувствовав на себя взгляд, истинный альфа повернулся, вопросительно глядя на него. — Что-то не так? — О чём говорили те парни? Стайлз ели заметно качнул головой в сторону. Скотт немного повернулся, чтобы краем глаза посмотреть в сторону, которую указал его друг. — Они сейчас молчат. — Но до этого они говорили. — Прости, но я не вслушивался. Малия подняла голову. Она смотрела то на Стайлза, то на Скотта. Они с Лидией переглянулись. — Стайлз, с тобой точно всё хорошо? Лидия выглядела обеспокоенно. Стайлз улыбнулся ей уголками губ. — Со мной всё в порядке. Но вот с теми парнями, которые сидят наискосок от нас, что-то не так. С тех пор, как мы пришли сюда, они постоянно перешёптываются, то и дело, глядя на меня. Вам, случаем, никакие новости не известны? Стайлз внимательно осмотрел своих друзей. Малия покачала головой. Она выглядела озадаченно, её глаза метались от Стайлза к Скотту, затем к Лидии и обратно. Лидия, поймав взгляд подруги, нахмурилась. Точным и быстрым движением руки она достала зеркальце из сумочки. Делая вид, что поправляет макияж, она посмотрела на тех ребят, о которых говорил Стайлз. Двое мальчишек, судя по всему, на несколько лет младше них. Они действительно время от времени смотрели на Стайлза. Один из них начал что-то говорить второму. Лидия выразительно посмотрела на Скотта, тот замер, слегка наклонив голову, прислушиваясь. Они поняли, что Скотт что-то услышал, когда тот немного нахмурился. — Что ты слышишь? — Не понимаю. Из-за того, что я не сразу стал прислушиваться, это все звучит как какая-то околесица, — Скотт посмотрел прямо в глаза Стайлза. Тот выжидающе на него смотрел. — «… разве это возможно? Как ему это удалось? Там было много свидетелей. Так как же… Замолчи!». Это все что я услышал. — Постойте, но ничего же из этих слов не указывает на Стайлза, — Малия посмотрела на Стайлза. — Но тогда почему мне всё равно это не нравится? — ребята вновь переглянулись. — Давайте дождемся, когда они выйдут из столовой и расспросим их. — Только без запугивания. Скотт пристально посмотрел на Малию. Та пожала плечами: «ничего обещать не могу». Ребята продолжили вести себя как обычно. Скотт заканчивал трапезничать, Лидия помогала Малии с задачами, а Стайлз рыскал в телефоне на наличие какой-нибудь новости, которая смогла бы объяснить поведения тех двоих. Периферийным зрением Стайлз и Малия следили за мальчишками. Скотт и Лидия, сидящие к ним спиной, делали это по-своему. Скотт прислушивался, а Лидия поставила раскладное зеркальце на столе так, чтобы их видеть. Когда мальчишки засобирались, стая выждала несколько минут и последовала за ними. Выйдя из столовой, они некоторое время шли за ними, пока парнишки не вышли из здания. Лидия с Малией отошли в сторонку, встав около стены. Стайлз направился прямиком к пацанам. Когда он их догнал, то схватил обоих за плечи, чуть ли не повисая на них. — Привет, парни! Не хотите немного прогуляться с нами вон до тех милых девушек? Мальчишки испуганно на него посмотрели, после перевели взгляд на Скотта, который стоял немного поодаль от них с легкой улыбкой, которая должна была по идеи успокоить парней. Вот только она наоборот напугала их сильнее. Они неуверенно кивнули. — Вот и славно. Стайлз легонько их развернул, подталкивая в нужную сторону. В итоге они оказались зажаты между Лидией с Малией и Скоттом со Стайлзом. — Вам не о чем переживать. Мы только хотим с вами поговорить, — Скотт успокаивающим тоном заговорил с ними. — Стайлз, отпусти ты их наконец. Стайлз послушался своего друга с таким лицом, мол: «я вовсе ничего не делал, мои руки сами к ним прилипли». Один из мальчишек прочистил горло. — О чём именно вы хотите поговорить? — Видите ли, в столовой вы постоянно смотрели на нашего друга, а после перешёптывались. Мы бы хотели узнать причину этого. Лидия миловидно улыбалась, стараясь не давить на них. Парнишки переглянулись, один из них посмотрел на Стайлза. Было видно, что он сомневался, стоит ли говорить или же нет. Он снова посмотрел на своего друга. — Парни, неужели так сложно просто рассказать? Вам надо толчок какой-то дать что ли? — Малия угрожающе сжала кулак. — Н-нет! Скотт с тяжёлым выдохом посмотрел на Малию. Этот взгляд обещал, что от разговора о том, что угрожать людям нельзя, она не сможет отделаться. На это она лишь вновь пожала плечами. — Так в чем дело? — Стайлзу начинало не нравиться то напряжение, которое он ощущает. Ни к чему хорошему оно точно не приведёт. Один из парней, тот, который до этого смотрел на Стайлза, немного помялся. Он вновь глянул на друга и, получив неуверенный одобрительный кивок, он заговорил. Его голос был тихим, но не настолько, чтобы его не было слышно. — Моя мама просила об этом не говорить, но…. — парнишка неуверенно поднял глаза и посмотрел на Стайлза. Его взгляд метался по его лицу. — Моя мама является присяжной в деле человека, который убил шерифа Стилински. Все присутствующие ощутили, как в один момент атмосфера вокруг них потяжелела. Ребята встревоженно посмотрели на Стайлза. Тот выглядел так, словно он уже ожидал услышать нечто подобное. — Продолжай, — его голос был спокойным и ровным. — Она говорит, что очень велика вероятность того, что этого человека не посадят. Что ему лишь скажут выплатить штраф за использование огнестрельного оружия в нетрезвом виде и, возможно, лишат лицензии. Она сказала, что это максимум того, что ему может грозить. Ребята во все глаза смотрели на парней. Стая чувствовала себя так, словно у них из-под ног выбили почву. Стайлз и вовсе застыл. Он нечитаемым взглядом смотрел сквозь парня. Юноша невольно сжался. Он внимательно смотрел на Стайлза. У него было такое ощущение, что его сейчас начнут обвинять в том, что этого мужика хотят отпустить. От мальчишки не укрылся тот момент, когда глаза Стайлз вновь стали осознанными. — А убийство моего отца? За это ему ничего не будет? — Д-да, скорее всего. Я не знаю. Мама ничего об этом не говорила. Они повторно замолчали. Тишина, окутавшая их, была давящая и в некоторой степени тревожная. Казалось, что даже привычные громкие звуки школы — болтовня, хохот или же звонок — были приглушёнными. Звонок. Никто из них не обратил на него внимание. Они не осознавали, что им уже пора возвращаться в классы. Стайлз очнулся от этого своеобразного транса самым первым. — Я тебя понял. Спасибо, что рассказал. Он с легким вдохом по-дружески похлопал парня по плечу, после чего отошёл немного в сторону, чтобы пропустить парней. Второй, который молча слушал всё то, что сказал его друг, схватил первого за предплечье и повлек за собой. Через некоторое время они достигли других школьников и затерялись в толпе. Лишь когда они пропали из его поля зрения, Стайлз повернулся обратно к своим друзьям. — Нам тоже уже пора. Никто ведь не хочет на математику опоздать? Скотт непонимающе на него смотрел. Его пугало то, как в момент, в который любой другой человек был бы в гневе, Стайлз становится спокойным. Если так подумать, то Скотт ведь никогда не видел Стайлза в гневе. Стайлз мог злиться, вспомнить хоть тот момент, когда он поверил Тео, а не ему. Но даже тогда это было больше похоже на разочарование, чем на злость. — Стайлз, ты… Скотт замолчал. Стайлз смотрел прямо ему в глаза. От этого взгляда у Скотта тут же выпали все слова из головы, которые он хотел сказать. Но больше всего из равновесия его выбила легкая улыбка на губах Стайлза. Всем своим видом он как будто просил его ничего не говорить. Не поднимать эту тему и просто прожить этот день так же, как и любой другой. Скотт ломано улыбнулся ему в ответ. — Ты прав. Нам тоже уже пора идти. Девушки резко повернулись к нему, Скотт же сделал вид, что не понимает их взглядов. Стайлз посмотрел на них. Ободряюще улыбнувшись, он положил руки на плечи Лидии, направляя её к входу в школу. Сделав несколько шагов, он убрал руки. Весь оставшийся учёбный день они старались вести себя так, словно ничего не произошло. Стая понимала, что если Стайлз не начинает этот разговор, то им тем более не стоит. Лишь только выходя из школы, Скотт придержал его за руку. Глядя на него, Стайлзу становилось… стыдно? Да, наверное, это слово больше всего подходит для того, чтобы описать то, что он чувствует. Ему было стыдно за то, что заставляет своих друзей беспокоиться о нём. Скотт и вовсе выглядел как напуганный щенок, который не знал, стоит ли ему успокаивающе ткнуться носом в своего человека или же некоторое время прятаться в углу комнаты. — Скотт, ты мне веришь? — тот моментально кивнул в знак согласия. — Хорошо, очень хорошо. Тогда поверь мне сейчас. Я расстроен, но со мной всё хорошо. Я не сделаю никаких глупостей. Скотт неуверенно отпустил руку друга. — Если что-то случится… — То я обязательно вам всем напишу. Так, прекращайте! Выглядите сейчас не лучше мертвецов. Глядя на вас, даже погода скоро станет пасмурной. Малия стала посмеиваться. — А сам-то аж светишься. Стая заулыбалась. Да, они удивлены, расстроены, злы, но это не повод хандрить. Они не могут повлиять на произошедшие события, но они могут повлиять на свою жизнь. Стайлз был рад, что ребята хоть и натянуто, но все же улыбались. Сидя в джипе, Стайлз набивал незатейливый ритм на руле. Всю дорогу мысли в его голове не давали ему покоя. Каким образом этому человеку удаться избежать тюремного заключения? Почему они не обвиняют его в убийстве шерифа? Припарковавшись рядом со своим домом, Стайлз не спешил выбираться из джипа. Он все так же сидел и барабанил по рулю. Неожиданно он замер. Подтверждения словам мальчишек нет, они могли соврать ему. Мало ли какие сейчас игры у подростков. Стайлз не мог верить их словам, однако есть тот, кто точно сможет ему всё рассказать. Стайлз вновь завёл свой джип, выруливая с подъездной дорожки. Он ехал по знакомым улицам. Возможно, будь у него завязаны глаза, и будь на дороге ни одной машины, то он все равно смог бы доехать до места назначения. Он знал все повороты, знал, где стоит притормозить, а где прибавить скорости. За все прошедшие года он столько раз ездил этой дорогой, что она отчетливо отпечаталась в его голове. Остановившись рядом с полицейским участком, Стайлз тяжело выдохнул. Он не думал, что в столь скором времени снова сюда приедет. Заходя внутрь, он больше не ощущал себя так, словно приходит во второй дом. Это место теперь было чужим. Он даже не успел сделать несколько шагов от двери, как его заметила дежурная. С её губ сорвалось. — Стайлз? Он был готов к тому, что стоит ему только зайти в участок, как на него будут удивленно смотреть. Но он не ожидал, что от этого вопроса дежурной все, как по команде оторвутся от своих дел и уставятся на него. Некоторые из них быстро взяли себя в руки и вернулись к своим делам, другие же, чуть ли не разинув рот, смотрели на него, как на приведение. — Здравствуйте. Да, это я, если мне не изменяет память. И, пожалуйста, хватит на меня смотреть, как на восьмое чудо света. Это немного неприятно. Оставшиеся люди встрепенулись и тоже вернулись к своим задачам. Однако Стайлз видел, как они продолжают на него искоса посматривать. — Что-то случилось, или ты кого-то ищешь? — дежурная тоже постаралась взять себя в руки. — Мне нужен Джордан Пэрриш. Он сейчас здесь или же на патруле? — Он на патруле. Но в скором времени должен вернуться. — Хорошо, спасибо. Стайлз отошёл к мягким креслам и уселся на одно из них. Если они не поменяли расписание дежурств и патрулей, то минут через десять они должны закончить, а значит, через пятнадцать уже будут здесь. Стайлз про себя посмеивался в течение всего дня, на него снова смотрели, как на забавную диковинку, которая почти полностью разбита. Он вновь прикрыл глаза. Участок как всегда был оживлённый. Постоянно шелестела бумага, и были слышны разговоры. Сидя так, он словно возвращался назад. Было такое ощущение, что он просто пришёл навестить отца, и ждёт, когда он вернётся с очередного дежурства. В некоторой степени ему не хотелось открывать глаза. Не хотелось возвращаться в реальность, где подобного больше не случится. Видимо, он немного задремал, потому что разбудил его удивленный мужской возглас. — Стайлз? Юноша тут же открыл глаза, сразу же натыкаясь на Пэрриша. Он выглядел измотанным, под глазами были небольшие синяки. И в целом он выглядел так, как будто постарел на несколько лет. Он удивленно смотрел на парня. Хмыкнув, Стайлз поднялся с насиженного места и протянул ему руку. Тот подошёл и пожал её. — Это было неожиданно. — Прошу меня великодушно простить, что я без предупреждения. Джордан покачал головой. Стайлз воспринял этот жест как: «ты же сам прекрасно знаешь, что я всегда тебе рад». Джордан направился к своему столу, поманив за собой Стайлза. — Если ты здесь, то у тебя есть какая-то конкретная причина, по которой ты решил наведаться сюда. Что случилось? Джордан успел скинуть с себя жилетку и повесить на спинку стула. Он облокотился о неё и вопросительно посмотрел на юношу. Стайлз решил не тянуть. — До меня дошёл слух, что человека, убившего моего отца, не посадят, что он всего лишь отделает штрафом и лишением лицензии. Это правда? Оживлённый полицейский участок в одно мгновение затих. Некоторые люди так и застыли на месте, другие же бросили на Стайлза встревоженные взгляды. Джордан выглядел так, словно его ударили кувалдой по голове. Он невольно отвёл взгляд в сторону. Сейчас Стайлз был до содрогания похож на шерифа: позой, тембром голоса, а особенно взглядом. От такого пронзительного взгляда у Джордана постоянно возникало впечатление, что его разбирают на части, заглядывают в самые потаённые участки его разума. Цербер догадывался, что рано или поздно Стайлз придет к нему, что он задаст этот вопрос. Но он не ожидал, что это произойдёт именно так. Он предполагал, что если он и придет, то влетит в своей обычной манере в полицейский участок и сразу же с порога чуть ли не прокричит о том, какого дьявола этого ублюдка не посадили за убийство. Но на деле то, как это было произнесено, так спокойно и холодно, выбивало из колеи. Стайлз — активный, громкий, шебутной, немного рассеянный мальчишка, часто приходивший к отцу на работу и всегда лезущий не в своё дело. Парень, который у некоторых из них вырос на глазах, сейчас стоял чуть ли не по середине участка в такой расслабленной позе и задавал подобный вопрос с веселой улыбкой на губах. Многие из присутствующих сейчас видели в нём шерифа. Стайлз так и смотрел на Джордана, не обращая совершенно никакое внимание на окружающих. Сейчас было бы вполне уместно повторить свой вопрос, но он этого не делал. Шериф поступал точно так же. Пэрриш очень много раз присутствовал на так называемых обычных «беседах», которые никоим образом не являлись допросом. Ноа Стилински мог огреть своим вопросом по голове и больше ничего не говорить. Шериф до бесконечности мог давить своим улыбчивым молчанием. Порой, даже когда подозреваемый отвечал на его вопрос, он продолжал молчать, и это заставляло людей в панике повторять свой ответ, меняя только некоторые детали, а затем они, сами того не понимая, рассказывали шерифу всю правду. Так что Пэрриш понимал, что отшутиться или же сказать не всю правду у него не получится. — Да, — он произнёс это таким тоном, словно обречённый на вечные страдания. — По крайней мере, из того, что мне известно, это вполне возможно. — Расскажи мне подробности. Джордан поднял глаза. — Возможно, ты знаешь, но этот человек уже несколько раз задерживался нами. Но он всегда избегал наказания за свои дела. И так, видимо, получается и в этот раз. Не знаю, под чьей опекой он находится. Мы считаем, что благодаря своему покровителю он и избегает всех наказаний. Убийство твоего отца приняли как несчастный случай. «Он не должен был пострадать. Подозреваемый целился в другого, и лишь в последний момент шериф Стилински оказался на прицеле, и то случайно». Это примерно то, что говорится на суде. Джордан замолчал. Между его бровей пролегла глубокая складка. Сбоку от них раздался басистый голос. — В какой-то степени они правы. Убийство шерифа было случайностью. Стайлз повернулся в сторону говорившего. Этого тучного мужчину он помнил ещё с тех пор, как был ребёнком. Стайлз помнил, как он, в тихую от отца, угощал его конфетами. — Но даже так есть определённые наказания, а этот, блять, просто отделается штрафом и лишением лицензии. Мы все здесь понимаем, что это бред, вот только сделать с этим ничего не можем. Остальные в участке утвердительно закивали головами. Все они могут выразить свое негодование по этому делу, но это никак не поможет. Так что и говорить это всё будет бессмысленно. Джордан вернул своё внимание с коллеги обратно на Стайлза. — Нам жаль, Стайлз. Мы никак не можем вмешаться в это дело. — Я понимаю. Спасибо, что рассказали все, как есть. — Если возникнут какие-то проблемы, мы всегда готовы помочь. Только маякни нам. Остальные одобряюще загалдели. Джордан же утешающе улыбнулся. Выходя из полицейского участка и пожимая руку Пэрришу, Стайлз чувствовал себя немного лучше, чем когда заходил. Сейчас он хотя бы точно был уверен, что все те слова являются правдой. Они правы. Никто из них не имеет никакой возможности вмешаться в это дело. Всё, что они могут — это только наблюдать. Вернувшись домой, Стайлз ощущал себя так, словно пробежал марафон. Его тело казалось одеревенелым и тяжёлым. Заварив себе самую большую кружку с чаем, он чуть ли не упал на диван в гостиной. Глядя на то, как отблески света играются на поверхности чая, ему не удалось сдержать истеричный, немного приглушенный смех. Как забавно получается. Можно сказать, что только вчера он вернулся в норму, на сколько это только возможно, а сегодня его вновь пытаются окунуть с головой в это отвратительное состояние не жизни, а существования. Отсмеявшись, Стайлз сидел с широкой улыбкой, от которой постепенно начинали болеть щёки. В тишине дома голос Стайлза прозвучал до невозможности громогласным. — Все равны перед законом и судом. Стайлз вновь засмеялся. Кто, мать вашу, сказал эту чушь? Да какое здесь равенство? Есть связи, есть деньги, и ты можешь избежать любое наказание, какое только возможно. Стайлз вспомнил слова напарника отца на последнем дежурстве. «Этот мужик возомнил себя неприкасаемым. Он трепался о том, что ему все дозволено, что мы можем вновь его задержать, но он всё равно выберется сухим из воды». И ведь действительно всё так получилось. Он убил шерифа, пусть и случайно, как все говорят, но это всё равно убийство, а он не понесёт никакое значительное наказания. Если подумать, сколько ещё может быть таких случаев, то становится по истине страшно. Сколько среди преступников есть ещё «неприкосновенных»? Скольким из них удалось избежать своего наказания? Стайлз наткнулся глазами на кабинет отца. Он вновь оказался загипнотизирован этой дверью. Минута перетекала в следующую, а Стайлз все так и сидел, не двигаясь. В голове у него крутилась одна мысль. Та, которая никогда не должна была возникнуть в его голове. Та, которая как только появилась, должна быть сразу же похоронена в глубине разума. Придя в себя, Стайлз затряс головой, стараясь выбить её из своих мыслей. Но ведь это не поможет. Даже если она и уёдет сейчас, то она всё равно останется в его подсознание. Он поднялся, направляясь к кабинету. Включив свет, он поставил кружку на стол и перешёл к стеллажам. В начале, когда Ноа Стилински только начинал собирать копии дел, он не разрешал сыну их трогать. Но разве запрет родителя когда-нибудь останавливал Стайлза? В конечном итоге шериф смирился, что если Стайлзу что-то интересно, то ему никоим образом не удастся запретить это своему сыну. Постепенно вечер сменился ночью, а Стайлз так и продолжал просматривать папки, совершенно не обращая никакого внимания на время. Он изучал их без присущей ему спешности, вчитывался в каждую строчку, рассматривал каждую фотографию. Ему не нужно никуда торопиться. В его распоряжение есть всё время, которое отведено ему на жизнь.