Жди меня, я вернусь

Прошло чуть меньше суток с прошлого визита сюда, но аромат свежей выпечки в квартире Хенджина полностью исчез: его вынесло сквозняком, а остатки прибило к полу смесью из терпких парфюмов. — Опять он полился своей камфорой, — скривился блондин, вешая светлое пальто на крючок. — Вы проходите в гостиную, я скоро буду. Здесь было темно – до прихожей не доходил свет из окон, – прохладно и как-то тревожно. По-честному, комнаты были здесь ни при чем – просто мысли пришедших, суетившихся у порога, вертелись вокруг одного и того же события. — Тебе что-то известно? — Минхо проводил взглядом Хенджина, закрывающего во тьме дверь на все замки. Тот покачал головой. — Не больше, чем вам. Идите в комнату, пожалуйста. Не оборачиваясь, он быстро зашел на кухню и наглухо закрыл шторы. Затем, чуть не бегом, направился в дальние комнаты. — Пойдем, — Джисон за руку потянул хранителя в зал, последнее место, куда еще просачивался дневной свет. Он не стал снимать верхнюю одежду – и так было не жарко. Включив основное освещение, Хан задернул плотные шторы и здесь, чувствуя на себе тяжелый взор старшего. — Зачем? — Минхо кивнул на окна. — Его можно понять, — парень проверил, что между шторами нет зазоров, и опустился на светлый диван рядом с хранителем. — Он ведь тоже во всем этом замешан. Удар может прилететь и от службы, и от фан-клуба Сонхека. На глаза попался ворох знакомых документов на небольшом столике поблизости. Судя по вычурным полям и печатям, это были какие-то бумаги по делам службы. Рядом стоял полуоткрытый ноутбук с недописанным вордовским файлом – сам текст Джисон не видел, а заглядывать было неловко. — И теперь он пытается создать иллюзию безопасности, — закончил Минхо за него. Джисон промолчал. Вот именно, что иллюзию. — Все будет хорошо, — хранитель накрыл ладонью кисть Хана, беспокойно ерзавшую по покрытию дивана. — Мы что-нибудь… Вмиг оба замерли, навострив уши: из соседней комнаты донесся негромкий голос блондина. «…знают, что я связан с этой коммуной. А там и до тебя рукой подать. Что? Конечно, мне страшно! — в голосе проступили истеричные нотки. — Не надо сейчас включать режим психолога, просто возвращайся домой, пожалуйста! Господи, Сынмин, почему ты… — он запнулся и глубоко вздохнул. — Я тебя понял. Приезжай, когда сможешь. Будь осторожен». Громко хлопнула, закрываясь, дверь. Джисон вздрогнул от резкого звука, и старший покрепче сжал его руку. Хенджин появился в гостиной, казалось, даже спокойнее обычного, как будто последние пару минут в квартире вместо него находился кто-то другой. Он быстро пробежался глазами по комнате, затем одним движением закрыл ноутбук и, отодвинув его, уселся на столик. — Джинни, — осторожно позвал его Хан, глядя, как тот сгребает документы в кучу, попутно выдергивая некоторые из-под себя, и по нескольку раз ударяет краями стопки о стеклянную столешницу, явно сильнее, чем требовалось. — Ты в порядке? — Не-а, — обыденно ответил тот, но документы наконец-то оставил в покое. — Только давай без этих утешений. Сначала решаем проблему, потом нюни распускаем. У вас, — Хенджин стрельнул глазами сначала в него, потом в Минхо, — все хорошо? Не зря Сынмин вчера распинался? — тут он заметил, как хранитель крепко держит руку Джисона, и удовлетворенно кивнул, не дожидаясь ответа. — Вижу, не зря. Наступила неловкая тишина. Блондин все это время нервно дергал ногой, а Минхо с Джисоном оглядывали комнату. Помолчав немного, Хенджин убрал волосы назад – жесткие пряди тут же вернулись на место – и заговорил снова: — Ладно, ближе к делу. Вы сейчас спросите, где остальные. Кратко: Чанбин повез Чонина в аэропорт – кое-кто перепугался за своего бойфренда, и правильно сделал. — А почему не сам Чан? — поинтересовался Минхо. — А сам Чан вместе с Феликсом поехал в службу, — Хенджин поднял бровь, — будет опрашивать коллег. Чанбин, очевидно, сейчас под огромным подозрением, никто с ним и разговаривать не станет – в отличие от нашего тимлида, который, ко всему прочему, сам из отдела кадров. А Феликса должны пожалеть как горюющего сыночка – по крайней мере, они так считают. Хранитель поджал губы: — Логично. — Во-от, — блондин поднял колени к груди, обняв их руками и поставив на них подбородок. — Поэтому здесь пока только мы. — А Сынмин? — подал голос Джисон. — На работе. Я вот, только что перед вами отвез его, — он сглотнул, будто пытаясь найти слова, но так и не нашел. — Хватит об этом, иначе я впаду в панику. Есть кое-что поинтереснее. Он похлопал руками по карманам белых джинсов, потом, нахмурившись, пошарил ладонью на столе около себя – пальцы нервно подрагивали – и, тихо выругавшись, вскочил на пол: — Забыл телефон. Сейчас буду. Торопливые громкие шаги скрылись в коридоре. У Джисона в висках начинало пульсировать от нервозности, сковавшей всё и всех в этом помещении – от наглухо задернутых штор до Минхо, то и дело оттягивавшего воротник кофты от своей фиолетовой шеи и державшегося за кисть младшего, как за антистресс-игрушку. То, что это не просто очередная проблема, Хан понял еще в машине, когда хранитель всю дорогу без остановки кусал губы, пока на тех не выступила кровь, и на все реплики парня давал короткие и быстрые, словно пулеметные очереди, ответы. Теперь он все больше в этом утверждался. Цепочка ясна: Ли Ёнсу, скорее всего, похитили. У коммуны репутация ниже плинтуса, а разбираться, где косячат именно они, а где – буйные отщепенцы, в службе не хотят. Значит, все повесят на них, вдобавок Феликс поседеет на полголовы, и всех его знакомых хранителей ждет увольнение. На самом деле, подумал Джисон, красиво они это назвали. Вместо уничтожения души – простое “увольнение”, будто ты не уходишь в небытие навсегда, а забираешь бумажки и идешь дальше жить свою жизнь. По коже пошли липкие мурашки от мысли о том, что случится, если они не найдут решение. — Мы что-нибудь придумаем, — прошептал Минхо скорее себе, чем младшему. Он и смотрел не на него, а на собственные колени. — Мы найдем его и спасем, — решительно ответил Джисон, сцепляя их пальцы в замок. — Чего бы нам это ни стоило. — Да, — выдохнул тот. — Обязательно. — Прерву ваш сеанс самоубеждения, — встрял вернувшийся Хенджин, грациозно приземляясь на свое место, — я обещал кое-что интересное и я это принес. Он протянул Минхо телефон с открытым на нем текстом с фотографиями. — Что это? — Хан придвинулся поближе к старшему, заглядывая в экран. Боковым зрением он заметил фиолетовые пятна на его шее – напоминание о том, что времени осталось мало, — и в груди неприятно кольнуло. — Это примерный список всех, кто откололся от коммуны после смерти Сонхека – за вычетом тех, кого мы уже успели положить, – и недвижимости, которая им принадлежит либо которую они используют, — пояснил блондин, пока Минхо сосредоточенно просматривал список. — Хорошо, если они не набрали новых союзников. Да, и еще мы не в курсе, работают ли на них смертные. Если да, то плохо. Но это уже лучше, чем ничего. Хранитель замер. — Всю эту информацию собрал Чанбин за утро – он связался с какими-то старыми знакомыми в органах, — продолжал Хенджин. Побледневший, Минхо неотрывно смотрел в одну точку экрана. Хан вгляделся в строки на дисплее, и хватило двух увиденных слов, чтобы понять, что не так. «Зен Ю». Рядом – фотография юноши. Джисон покрепче взял ладонь хранителя, свободной рукой пролистывая список дальше, чтобы эта строчка скрылась вверху. Все в порядке. Ты в безопасности. — А почему вы решили, что если Ли Ёнсу похитили, то держат в одном из этих помещений? — уточнил он. — Мы не решили… Снаружи дома раздались громкие звуки, похожие на хлопки. Блондин осекся, напряженно вслушиваясь – Хан тоже невольно затаил дыхание. Спустя секунд пять полной тишины Хенджин подошел – подкрался – к окну и, едва приоткрыв штору с краю, внимательно оглядел улицу. Хотя на его лице и мускул не дрогнул, он прижимал ладонь к тому месту, где когда-то билось сердце. — Кхм… — блондин вернул штору на место и сделал длинный выдох. — Не решили мы ничего. Я искренне не представляю, где этот дед может быть. Но если бы я похищал кого-то, то держал бы его где-нибудь в своем доме – туда хотя бы не придет кто попало. Либо свои, либо явно недоброжелатели. В смысле, доброжелатели, — он нервно усмехнулся. — Ты понял. Минхо должен лучше знать, конечно. Он в этом деле чуть опытнее меня. — Не особо. Мы редко кого-то похищали, чаще сами приходили в гости, — остаток списка Минхо пролистывал вскользь, явно стараясь побыстрее избавиться от этого занятия. — Здесь зданий хватит на небольшой район. Будем обыскивать каждое по алфавиту? Не отпуская ладонь, Хан встревоженно наблюдал за ним. В памяти были свежи осколки воспоминаний хранителя о его жизни в коммуне, обо всех кошмарах наяву, которые ему пришлось пережить, и меньше всего Джисону хотелось, чтобы эти эпизоды снова причинили ему боль. Хватит уже с него. «Не переживай, — прозвучал в голове его мягкий голос. — Все нормально». Хенджин, оперевшийся спиной на стену у окна, многозначительно кашлянул: — Не хочу вам мешать, — вкрадчиво произнес он, — но придется. Мы не будем обшаривать все подряд. Для начала включим мозги и узнаем, что скажут дорогие коллеги Ёнсу. Если не определим два-три места, то круг хотя бы должен сузиться. — Жаль, что в хранителей не вживляют чип с функцией отслеживания, — произнес Минхо, уже собираясь отложить мобильник Хенджина в сторону, но еще раз глянул на экран. — Пусти Чанбина. — Чего? — переспросил блондин. — В квартиру его пусти. Он стоит под дверью, только что пришло сообщение от него, — хранитель поднял телефон на уровень глаз, слегка встряхивая, и тот отправился открывать очередному гостю. Мягкие щелчки открывающихся замков – хозяин квартиры возился с ними слишком долго, – и у входа стал слышен голос Чанбина, спокойный, но резанувший по слуху прохладной сталью: — Минхо с Джисоном здесь? — Здесь, — ответил Хенджин. Тот, снимая обувь, ступил в сторону, чтобы видеть гостиную, и их с Ханом взгляды встретились: один пристальный, не выражавший ничего, кроме собранности, второй – полный тревоги. — Вижу. «Ты как?» — шепотом, пока шум в коридоре скрывал их, спросил младший у Минхо, костяшками пальцев дотрагиваясь до его щеки. Едва тот открыл рот, чтобы – Хан знал это – выдать дежурное «все хорошо», он добавил: «Только честно, ладно?». Прикрыв глаза, старший взял его руку в свою и оставил на ней короткий поцелуй. Крохотный жест, но его было достаточно, чтобы Джисон понял, что услышит после: «Честно ты и так знаешь», — теплое дыхание щекотно задело пальцы перед тем, как Минхо снова сцепил их руки в замок и прижал к груди. Под слоями ткани его сердце отбивало беспокойный ритм. Вдруг диван справа от них просел под чужим весом, и Джисон чертыхнулся, спешно отдернув руки от хранителя и засунув их в карманы. — Расслабьтесь уже, — усмехнулся Чанбин блекло, — все всё поняли. Глава коммуны, одетый в полностью черный костюм из водолазки и джинсов, глядел точно так же, как и Хенджин – никакой явной паники, но светлые глаза покрылись коркой льда. Его взор, обводивший гостиную, ненадолго остановился на плотно задернутых окнах, но Чанбин не сказал ни слова. Все четверо пытались изображать собранность, но ни одному это до конца не удавалось. Забавная картина. Каждый вновь пришедший в эту комнату добавлял еще немного к тревожной скованности, которая витала в воздухе и изрядно давила Джисону на нервы. — Как Чонин? — выдал он первое, что пришло в голову, только чтобы прервать молчание. — Жив, — Чанбин пожал плечами. — Ужасно не хотел уезжать, упирался. Чану пришлось поставить перед ним ультиматум: если он остается в Сеуле, то больше никогда не увидит своего любимого. Хенджин, вернувшийся на свое прежнее место на столике, подавил смешок: — И? Сработало? — Как видишь, — развел руками глава коммуны. — На самом деле, не вмешайся Чан, я бы сам что-нибудь придумал. Не хочу, чтобы он потом рыдал у меня на плече и сокрушался по погибшему бойфренду. — У-у, как цинично, — протянул блондин, скорчив осуждающую гримасу. — А мы тут думали, как бы нам найти Ли Ёнсу. Остановились… на чем? Ах да, Минхо жалел, что у хранителей нет микрочипов, по которым их можно отследить – ну, как собачек. — А почему сама служба не озаботилась его пропажей? — подал голос Хан. Тот одарил его мрачным взглядом: — Ты все еще не понял? Если кому его и искать, то только подчиненным, а они, если помнишь, не очень его жалуют, потому что он нас покрывает — считай, мешает им и другим хранителям работать. Руководству просто не до этого – есть дела поважнее. Если он погибнет – а он, клянусь тебе, погибнет, это лишь вопрос времени, – верхушка просто назначит нового главу отдела кадров, а мы все получим по пуле из анимора. Им невыгодно искать его, понимаешь? Спасение утопающих – дело рук самих утопающих, и сейчас утопаем мы. — Добавлю: если Чан не обманывает, материалы по всем нашим, — Чанбин кивнул на Хенджина и Минхо, — нарушениям, начиная с подкупа сотрудников отдела кадров и заканчивая убийствами хранителей, активно собираются и будут любезно предоставлены новому главе отдела. А тебя, полагаю, — он акцентированно указал на Хана пальцем, — подвергнут чистке памяти. Будешь жить дальше, как белый лист. А может, отдадут полиции. — Зашибись, — подытожил Джисон. — Значит, помощи ждать неоткуда? Чанбин изящно всплеснул руками вместо ответа. — Только если внезапно не обнаружится, что хранителей все-таки чипируют. Хан усмехнулся. Да, он был бы счастлив, если бы нечто подобное все же всплыло, иначе перспектива вырисовывалась не лучшая. Худшая, если быть точнее. Стоп. Пришедшая идея была такой очевидной, что Хан ударил себя по лбу. — Мобильник, — выдохнул он. — Что? — переспросил Хенджин. — Вы пробивали его мобильник? Или часы, или наушники, или что он там носит? Лица всех троих вытянулись. Чанбин молча достал телефон из кармана и принялся что-то быстро писать. — Постойте, — блондин вскинул руку, — а если у него ничего с собой не было? И вообще, каким образом мы собрались пробивать все эти устройства? Мы же не в фильме про шпионов… — Попробовать стоит, — перебил его глава коммуны, не отрываясь от экрана. — Хотя бы последнее местоположение уже может помочь. А отследить нетрудно: Чан и Феликс, которым я сейчас пишу, в здании службы, — быстро бормотал он. — Там кабинет Ёнсу. В кабинете должен быть его рабочий ноутбук, а там должен быть сохранен вход в его аккаунты – если, конечно, он не извращенец, который каждый раз вводит логин и пароль заново, в чем я сильно сомневаюсь. К этим аккаунтам подцеплены его устройства. Смотрим их местоположение – и готово. Обычно место определяется довольно точно, плюс-минус несколько метров. Хенджин пораженно молчал, глядя на того с выражением «не понял, шутка это или нет». — Бог мой, Хенджин, — Чанбин закатил глаза, — ты же младше меня. Между ними завязалась перепалка на тему возраста – явление, как понял Джисон, для хранителей обыденное. А сам он погрузился в свои мысли, то и дело рисовавшие сцены, в которых они доблестно спасают Ли Ёнсу и решают все свои проблемы. Он решил, что правильнее будет не отгонять их, а, напротив, хвататься за них руками и ногами и надеяться на лучшее во что бы то ни стало. Мы выберемся. Мы обязательно выберемся. Незаметно для Джисона все разговоры сошли на нет, и вновь повисла напряженная тишина. Чанбин уставился в экран смартфона, ожидая, судя по всему, весточку от Феликса или Чана, а остальные двое уставились на него. Очень скоро Джисон чувствовал себя спринтером, услышавшим команду «внимание» и затаившим дыхание в ожидании «старта» – только минуты шли, тянулись резиной, а «старта» все не было. Минхо положил руку на его колено, унимая нараставшую дрожь. — Ну что там? — нетерпеливо спросил Хенджин, не выдержавший томительного ожидания. В этот самый момент из телефона в руках Чанбина завопила жизнерадостная мелодия – все вздрогнули от неожиданности. Он ответил на звонок и, включив громкую связь, выставил руку с телефоном вперед: — Слушаем. — Вы там все вместе? — раздался из динамика громкий голос Чана. Судя по фоновому шуму, он был в машине. — Почти, — ответил Чанбин. — Есть новости? На том конце кто-то на дороге протяжно просигналил, так оглушительно, что динамик зашипел. Джисон поморщился от пронзительного звука. — С какой начать: с хорошей, плохой или очень плохой? — после этого послышалось мрачное «они все плохие» голосом Феликса, а затем негромкое «все будет хорошо, мы все решим» от Чана. Чанбин нахмурился, глядя на экран: — Давай с самой плохой в порядке убывания. — Окей, самая плохая… вообще-то их две. Во-первых, мои любезные коллеги уже накатали обвинительные тирады на каждого из нас и вот-вот передадут их руководству, так что времени у нас в обрез. Во-вторых, меня даже не пустили в здание и не отвечают на мои звонки – я тоже под подозрением – поэтому я ничего не могу сделать, чтобы они эти портянки никуда не передавали. Остается надеяться на лучшее. — А как вы тогда попали в кабинет Ёнсу? — не понял Минхо. — Я попал, — поправил Феликс. — Поплакал немного, как мне страшно за папу, и меня пустили. — Ты там в порядке? — тут же подал взволнованный голос Чанбин, наклонившись ближе к телефону. — Ёнбок, все будет хорошо, слышишь? Чан вдруг издал непонятный звук и выругался себе под нос, а затем раздался еще один сигнал авто. Насколько Хан мог разобрать, Чан пробормотал что-то вроде «гребаные малолетки». — Непременно будет, — раздраженно перебил он Чанбина. — Теперь просто плохая новость: в Сондонгу чертовски много непонятных зданий. — Ты издеваешься? — переспросил тот, но собеседник продолжил говорить: — Наконец, хорошая: Феликс отследил местоположение папиного телефона. Если это чудо техники не соврало, он должен быть в Сондонгу. — Отлично, — произнес Минхо. — А дальше? Район немаленький. — А дальше непонятно. Локатор показал место где-то среди нескольких малоэтажек с кафе и магазинами. — Значит, выдвигаемся туда, — Джисон вскочил было на ноги, но Чанбин быстро опустил его обратно на сиденье: — Не так быстро. — Почему? — возмутился тот. — Мы теряем время! — Пороть горячку не надо. Сначала нужно выяснить, какое конкретно место нас интересует, — объяснил Минхо. — Если будем всей толпой обыскивать целый квартал последовательно – во-первых, нас точно заметят, во-вторых, ты скорее от старости умрешь. Поэтому лучше прибыть туда небольшим составом, чтобы затеряться в толпе и поискать информацию. — И уже потом, — добавил Чан, — когда мы будем искать иголку не в стоге сена, а хотя бы в небольшой корзинке, планируем освободительную операцию, — Феликс на фоне издал мрачный смешок, — и действуем. Сдавшись, Хан выдохнул: — Допустим. Тогда я еду туда. — Я тоже, — сказал Минхо, и Чанбин с Джисоном хором возразили: — Ни в коем случае! — Почему это? Глава коммуны, замешкавшись на мгновение, кивнул на хранителя: — Во-первых, тебе надо бинты менять, — Хан глянул на его туловище и сглотнул, заметив, что у него и правда кровь проступала на одежде. — Во-вторых, не рискуй собой, ты же… — Ага, поэтому собой рискнет Джисон, — резко осек его Минхо. — Ни за что. — Прости, но я хотя бы регенерирую, — Хан встретился с его взглядом – холодным, но явно испуганным. Когда старший хотел было ответить, он накрыл его ладонь своей и слегка сжал, а затем повернулся к остальным. — Минхо точно не может ехать. Это не обсуждается. Вы с Чаном, — он бросил взгляд на Чанбина, — тоже, потому что потенциальные похитители прекрасно знают вас в лицо, а еще вы первые в списке на увольнение. Как и, возможно, Хенджин. Феликса лучше тоже не тащить – он тоже уязвимый. Остались я и Сынмин. Нас обоих так просто не убить и мы оба, вроде бы, вне подозрений. Хранитель неодобрительно вздохнул, но ничего не сказал. Хенджин сидел на месте, поджав губы. Наконец, Чанбин произнёс то, о чем предпочли промолчать они: — Логично. — Значит, я… Он осекся от резкой боли в голове. Это давление было ему знакомо: именно оно обрушивалось на Джисона каждый раз, когда хранитель лез к нему в сознание. «Ты знаешь, что я против». Знаю. — Значит, я не теряю время и еду за Сынмином, — выдохнул Хан. *** Через час они оба шагали по узкой улице, лавируя между людьми. — Не представляю, каким ветром сюда занесло туристов, — проворчал Сынмин, который за пару секунд до этого споткнулся о мусорный пакет, стоявший у стен малоэтажного здания. — Что здесь смотреть? Помойки? Джисон слушал его негодования и постоянно сверял их местоположение с локацией, которую ему скинул Чан. Судя по всему, они будут на месте через пару минут. Он вытащил психолога с работы почти что силком – пришлось использовать козырь («Хенджину очень нужна твоя помощь!»), чтобы тот согласился сорваться с ним непонятно куда. Правда, всю дорогу он ныл, что «этот дед сам куда-то уехал», а они придумали проблему и понеслись ее решать, но Джисон решил выдохнуть и делать свое дело. Еще и Минхо все время лез к нему в голову – Хан понимал, что тот волновался за него, и это даже грело душу, вот только неприятная пульсация в висках немного отвлекала. В любом случае, теперь Джисон и Сынмин, согласно плану, шли по Сондонгу. У магазина, на окнах которого красовалась безвкусная надпись «купальники», были расставлены пластиковые столы и стулья – на них удобно расположилась поддатая компания мужчин, державших каждый по стаканчику с пивом. Метрах в пяти – похожий магазинчик, только с продуктами и без столов. У края проезжей части были беспорядочно припаркованы машины, часть из них с закрытыми бумагой номерами. По пути они попробовали расспросить нескольких людей, которые походили на местных – владельцев магазинов, сотрудников, водителей авто, – не видели ли они ничего странного за прошедшие сутки. Хоть что-нибудь. Ответы были разные: кто-то задумчиво хмурил брови, кто-то не думая отвечал «нет», кто-то возмущенно рассказывал о невежливых туристах и громких компаниях. Один мужчина очень уж активно замотал головой, повторяя, что ничего, совсем ничего, вот ни капельки ничего он точно не видел. — Вот об этом, — Сынмин кивнул в сторону этого мужчины, когда они отошли достаточно далеко, — я бы точно сообщил в полицию. — Подожди. Может, сам пойдет и признается. Кажется, Сынмин улыбнулся, хотя он все еще недовольно озирался по сторонам, как будто где-нибудь в углу от него прятался Ли Ёнсу собственной персоной. Как будто сейчас они по-быстрому его отвезут домой, а потом Сынмин благополучно вернется на работу. Как раз успеет до конца обеденного перерыва. — Почему мы не можем просто показать его фото? Или фото этих плохих ребят? — нетерпеливо спросил он после очередного безуспешного допроса. Хан закатил глаза: — Потому что я понятия не имею, кому мы задаем вопросы. — А есть идеи получше? Джисон опасливо глянул на ворох проводов, свисавший вокруг камеры в полуметре над ними. Между фонарными столбами, исклеенными листовками, везде мелькали бесконечные провода, а зорких камер на стенах домов было явно больше, чем заведений внутри них. — Например, записи с камер, — он пожал плечами. Едва не врезавшись в какого-то рабочего, Хан еще раз сверился с картой. Они уже где-то рядом. Если верить отметке, телефон Ли Ёнсу должен вообще валяться у них под ногами. Джисон замедлился и начал разглядывать вывески над дверями. — Слушай, у меня работа, — раздраженно буркнул Сынмин, шагая следом, — в отличие от некоторых. Твоя разведка не увенчалась успехом. Кто выдумал, что этого босса похитили? Чанбин? Вот он пусть и разбирается. И вообще, я слышал, записи с камер показывают только полиции. — А я слышал, твоего парня вот-вот попросят с работы, — парировал Хан. Тот опешил. — Ты же хранитель? — Джисон продолжал изучать глазами череду пестрых заведений. Большинство камер были обращены к самому входу или к витрине – так было проще увидеть вора, но не наблюдать за дорогой. — Так сохрани Хенджину рабочее место. И жизнь в качестве бонуса. Вот эта вроде снимает улицу, — он указал на камеру у дверей небольшого ресторана с красной вывеской на китайском. — Проверим ее. — Супер, — отозвался Сынмин. — Иди и договаривайся с владельцем. Джисон расплылся в недоброй улыбке, и второй вопросительно нахмурился. — Поручу это священное задание тебе, — протянул младший. — Ты выглядишь посерьезнее. А еще ты достал ныть. — Размечт… — начал тот, но осекся, потому что Хан подтолкнул его к дверям: — Давай-давай, не теряй время. Выругавшись, Сынмин рывком открыл стеклянную дверь и влетел в кафе. Полы его длинного пальто зажало, и он, уже не особо скрывая бешенство, выдернул их на свободу. Джисон в это время озирался по сторонам: оглядел высокий стенд у входа, где были напечатаны десятки блюд китайской кухни с их ценами, заметил несколько мелких горшков с растительностью прямо на тротуаре. Наконец, в тишине – без Сынмина и его нытья – осмотрелся, прикидывая, в котором здании могли упрятать главу отдела кадров. Если упрятали. Да в любом. Вряд ли это офисник – мало запираемых помещений и много народу. Кроме того, Джисон по пути сюда пролистал список, который видел еще дома у Хенджина, и в этом списке он не нашел недвижимости в Сондонгу. Конечно, могли быть и другие хранители и даже смертные, но выглядело это все не очень. Он снова вспомнил синяки, расцветшие на шее у Минхо. Эти яркие фиолетовые цветки – символ его провала. Он не смог спасти любимого – мог, но делал все ровно наоборот. А теперь из кожи вон лез, чтобы выиграть им еще жалких пару месяцев, а может, и недель вместе. А может, и дней. Джисон поморщился от собственных мыслей. Если Минхо решит опять залезть к нему в сознание, он не должен это слышать. Стало прохладно. Напоследок оглянувшись на оживленную улицу, он зашел в кафе. Его сразу окутал запах специй и жареного мяса, а в глазах задвоилось от обилия красного на стенах. То там, то здесь мелькали надписи на китайском – Джисон учил его в школе, но сейчас помнил дай бог несколько иероглифов. В зале, заставленном рыжими деревянными столиками, было немного народу: в основном люди, похожие на типичных обитателей этого района, и несколько иностранцев. С кухни доносились громкие разговоры, тоже на китайском, и смесь терпких ароматов, от которых голова шла кругом. У входа на кухню, прикрытого аляповатой шторой, стояли Сынмин и невысокая пожилая женщина в красно-белом костюме, с блокнотом в руках, говорившая на корейском с сильным акцентом. — Нет, — она решительно мотала головой, — нельзя. Только полиции покажу. — Да послушайте вы, — хранитель в отчаянии всплеснул руками, — это очень важно, вы должны показать записи! — Не могу, — упиралась та. — Нельзя. Пора разбираться самому. Джисон прочистил горло, привлекая внимание: — Прошу прощения, — он подошел к ним с таким спокойным видом, какой только смог на себя нацепить, — потерпевший опять занимается самодеятельностью. Господин Чон, отдохните пока, — с деловым видом он жестом пригласил Сынмина присесть за свободный столик. Тот, ошалевший, дернулся недовольно, но все же ушел. — Вы кто? — выпалила женщина, подозрительно глядя на Хана. — Из полиции? Он отчетливо чувствовал, что стал центром внимания для всех посетителей. От любопытных взглядов аж спина зачесалась. — Старший инспектор Ким Сынмин, полиция Сеула, — Хан поклонился хозяйке кафе, ощущая на себе прожигающий взгляд настоящего Сынмина и сдерживая довольную ухмылку. — Извините, что беспокоим, но мы расследуем дело об угоне автомобиля. Выражение лица женщины поменялось с «уйди прочь» на «надо подумать». Джисон приосанился для виду, молясь про себя, чтобы она не додумалась потребовать удостоверение. — А ко мне зачем пришли? — Свидетели сообщают, что видели машину в районе вашего ресторана вчера вечером, — продолжил он серьезным тоном. — Потерпевший очень тяжело переживает кражу, не сердитесь на него, — он повернулся ненадолго к хранителю, который готов был взорваться от возмущения. — Мы можем взглянуть на записи с камер видеонаблюдения за прошедшие сутки? Хозяйка быстро обвела взглядом Сынмина, а потом мельком оглядела зал, озаренный ярким солнцем из окон. То, как вытянулось ее строгое лицо, было видно невооруженным глазом. Посетители за столами начали перешептываться – похоже, бредни Хана произвели впечатление и на них. — М-м, — протянула она. — Дорогая машина, да? — Ну… дорогая, — Джисон нахмурился непонимающе – зачем ей эта информация? — Грустно ему, наверное, — женщина снова покосилась на психолога. Хранитель закашлялся, и Хан, автоматически повернувшись к нему, увидел, что тот как бы невзначай похлопывает по карману. Хозяйка достала из костюма телефон и начала что-то активно то ли набирать, то ли искать. Нажимала на дисплей, затем смотрела оценивающе на Джисона и Сынмина, затем снова нажимала. Немного погодя она протянула телефон Хану: — Вот эту машину ищете? На экране белым светилась сумма, увидев которую, парень едва не поперхнулся воздухом. Что-то ему подсказывало, что в месячном заработке ее ресторана нулей было поменьше. Дорого, оказывается, спасать хранителей… но раз Сынмин платит, то ради бога. Сглотнув, Джисон кивнул: — Эту. — Идемте, — женщина, довольная («Еще бы», — подумал парень), направилась в другой конец помещения, жестом приглашая их за собой. Хан и не знал, что думать. Он обернулся на Сынмина – тот просто пожал плечами, мол «а что поделаешь». Пройдя в еще один, поменьше, безвкусный зал со столиками, а затем за скрипучую деревянную дверь, они оказались в небольшом помещении. На вид это было что-то вроде подсобки, где хранились вещи работников и хозяев: пакеты и пестрые сумки, коробки с продуктами то там то здесь, а среди этого упорядоченного хаоса, под желтым светом с потолка, стоял рыжий стол с тремя старыми мониторами на нем. Два из них, слева и посередине, показывали с десяток черно-белых изображений с камер наблюдения – брови невольно поползли вверх, когда Джисон сопоставил скромные размеры ресторанчика с количеством камер. — У нас часто устраивают драки, — пояснила хозяйка. — Нажрутся в хлам и давай выяснять отношения. — И потом полиция просит записи с камер? — догадался Хан, но та мотнула полуседой головой: — Не-ет. Просто так эти свиньи охотнее платят штрафы за битую посуду. Он заметил, что акцент у женщины почти исчез. Как и ошибки в речи. Ну да. В любой непонятной ситуации прикидывается дурочкой, но стоит деньгам замаячить на горизонте… — Нам нужна запись с той камеры снаружи, — сказал Сынмин, пока она запускала третий монитор. — Интересует вчерашний вечер, может, ночь. — Да я поняла, — ответила та, открывая какие-то папки. Рабочий стол был весь усеян пестрыми иконками – полный бардак, как и во всей этой комнатке. — А вам зачем записи-то? — Ищем пропавшую машину, я же сказал, — нахмурился Хан. Хозяйка пропустила его слова мимо ушей и, оглядев обоих пришедших с головы до ног, понимающе закивала: — А-а, он вам задолжал. Джисон вздохнул раздраженно. — Мы просто ищем пропавшую машину. — Ладно, — женщина махнула рукой, — не хочешь говорить, я не заставляю. Не мое это дело. Внимательно полистав гигантский список файлов в папке, она развернулась лицом к Джисону с Сынмином и недвусмысленно протянула руку ладонью вверх. Хранитель послушно достал из внутреннего кармана кошелек и, отсчитав пачку купюр, опустил ее в руку владелице. Беглый взгляд Хана зацепился за зеленый цвет купюр. Женщина, конечно, тоже это заметила. В ответ на ее вопросительный взгляд Сынмин пожал плечами: — Других нет. Только доллары. Та вернулась к пачке денег и внимательно пересчитала ее – долгие секунды тишину нарушал только мягкий шелест бумаги, пока у Джисона внутренности от волнения в узелок завязывались. Едва она посчитала пачку, из зала донеслись чьи-то неразборчивые крики. Дернувшись, хозяйка оглядела ячейки на двух оставшихся мониторах и, выругавшись на китайском, пошла на выход из каморки. — А вот и очередная драка, — усмехнулся Сынмин. — Чего стоишь? Младший нахмурился в недоумении: — А что мне делать? Тот скорчил раздраженную гримасу и наклонился к правому монитору, прищурившись. Его губы еле заметно шевелились, когда он мельком читал названия файлов, пока, наконец, не кликнул дважды на один. — Мы должны дождаться ее, — возразил Хан, глядя на повторяющуюся анимацию загрузки, и Сынмин развернулся к нему с выражением, от которого захотелось провалиться сквозь землю: — Сам притащил меня сюда, шантажируя Хенджином, а теперь строишь из себя святошу? Вот, смотри внимательно, — он быстро кивнул на видео, уже полностью загрузившееся, и нажал на кнопку ускорения записи. — У управленцев рабочий день с семи до пяти. Если вчера он весь день был на месте, то раньше пяти смотреть нет смысла. Сглотнув, Джисон вместе с ним склонился к экрану. Он все время вздрагивал то от звуков из кафе, то от малейшего движения на видео. Изображение почти не менялось – только иногда мимо проходили – проносились, учитывая скорость видео – компании или одинокие люди. Пару раз проезжали машины, и Хан наклонялся к монитору чуть ли не вплотную, но из окон выглядывали лишь незнакомые лица. На записи уже была глубокая ночь, но ничего подозрительного они так и не увидели. Хан нервно барабанил пальцами по деревянному столу. В небольших ячейках на соседних мониторах он заметил движение и, обратив на них внимание, чертыхнулся: — Она идет сюда. — Кто? — как ни в чем не бывало спросил хранитель и тут же опомнился. — Еще немного. Уже пятый час. — Ускоряй еще! — рыкнул Джисон. Хозяйка появлялась в поле зрения каждой камеры по порядку, неторопливо шагая к кладовой. Одной рукой она придерживала накидку, а второй набирала что-то на телефоне. Нервозность постепенно нарастала. — Сынмин, мы не успеваем, — прошептал младший, торопливо оглядывая комнатку, как будто это могло ему помочь. Цифра «четыре», обозначавшая часы, плавно сменилась на «пять», затем на «шесть», но ничего не происходило. Только людей на улицах становилось чуть больше, и ни один не был похож на Ли Ёнсу. Тяжелые, слегка неуклюжие шаги хозяйки были слышны все отчетливее. Выругавшись шепотом, хранитель вылетел за дверь ровно в последний момент, чтобы их не застали за самовольным просмотром записей. Джисон, бледный, вглядывался в изображение на экране, параллельно слушая диалог снаружи: — У вас тут та-ак вкусно пахнет, — протянул Сынмин и, судя по тихому скрипу, оперся на дверь. — А можно мы тоже что-нибудь закажем? — А запись? — раздался недоуменный голос хозяйки. Когда время на видео перешагнуло за восемь утра, по дороге мимо ресторана медленно проплыла крохотная черная машина – Хан бы и не обратил внимания, если бы она так не тащилась, – и завернула к недостроенной многоэтажке через три здания от ресторана. Что-то ему подсказывало, что именно сейчас запись нужно замедлить. Восемь часов. Это всего несколько часов назад. — Потом посмотрим, — так же неторопливо, нарочито спокойно ответил психолог. — Мы с господином Кимом как зашли в ваш ресторан, так вмиг в животах заурчало, представляете? — Да… — Не подскажете, какое блюдо самое вкусное? Наверное, все должны быть изумительные, — Сынмин не давал ей вставить ни слова, захваливая забегаловку и эту вонь, от которой у Джисона то и дело и возникали рвотные позывы. Машина остановилась чуть за углом. Затаив дыхание, парень ждал. — Я бы хотел столик где-нибудь у окна, — продолжал хранитель без остановки, — люблю смотреть на улицу за обедом. Знаете, это чистое блаженство, когда наслаждаешься вкусной едой в красивом месте, а мимо тебя кто-то куда-то спешит… — мечтательно протянул он. Языком чесать он точно умеет. Передняя пассажирская дверь авто открылась. Оттуда вышел человек, которого Хан узнал даже на записи плохого качества. У этого человека, на вид едва ли старше студента, глаза сверкали так, что ничем человеческим даже не веяло. Он подошел к задней двери и, распахнув ее, вытащил за предплечье другого человека, явно выше него. Этот второй был одет в строгий светлый костюм и, похоже, совсем не сопротивлялся. Джисон видел его на фотографиях: это точно был Ли Ёнсу. Однозначно он. Только сейчас до него дошло, что этот кусок надо заснять. — А ваш… второй? — сразу после того, как хозяйка сказала это, дверь слегка хрустнула, и парень подскочил. Выругавшись про себя, он вернулся к записи и отмотал немного назад, включая камеру на телефоне. Руки подрагивали, пришлось упереть телефон об стол. Снова машина ползет мимо ресторана. Снова они выходят. Зен оттащил главу отдела кадров чуть дальше от машины, оглядываясь по сторонам – тот статно шагал вслед, – и, проведя вокруг авто, зашел вместе с ним в недостроенное здание. С другой стороны машину обходили еще двое – кто-то, кого Джисон разглядеть так и не смог, но это было и не важно. Важно то, что они нашли хоть какую-то внятную зацепку. Громкие голоса за дверью заставили его быстро закрыть файл с видео – только взяв в руку компьютерную мышь, Хан понял, что у него ужасно вспотели ладони. Теперь в сердце покалывало, и он сильно сомневался, что от радости. — Что он там делает вообще? Почему вы его не выпускаете? — недоуменно восклицала владелица забегаловки, когда парень пытался толкнуть дверь изнутри, но та не поддалась: на нее, мигом понял Джисон, навалился Сынмин. После пары настойчивых попыток младшего выбраться тот отошел в сторону, и Хан чуть не влетел в хозяйку, глядевшую на них обоих круглыми ошалелыми глазами: — Вы что творите?! — процедила она возмущенно, обводя внимательным взглядом кладовку. Прежде, чем Джисон успел опомниться и придумать ответ, она грубо оттолкнула его в сторону и зашла внутрь. — Извините, — неловко отозвался он ей в спину, — я обронил там сережку, пытался найти! — Обронил он, как же, — ворчала хозяйка. — Красть-то нечего… Покачав головой, Сынмин потащил его на выход, мимо рядов столиков. У самых дверей они заметили осколки посуды, заметенные в кучку. — Ты же даже не носишь серьги, — заметил хранитель, когда они подходили – вернее, подбегали к машине младшего. Тот пожал плечами, открывая водительскую дверь: — А ты дал ей в два раза меньше, чем она просила. — Я не виноват, что она не в курсе, какой курс доллара, — усмехнулся Сынмин. — Обойдется этим. Тебе это видео хоть чем-то помогло? Прежде чем завести машину, Хан отправил видео Хенджину и передал мобильник психологу: — Смотри. Автомобиль тронулся и без промедления погнал прочь из Сондонгу. Наконец-то Джисон мог выдохнуть – условно, просто потому, что теперь вместо разношерстного шума он слышал ровный рокот двигателя. Видео длилось от силы минуту, но они уже успели проехать пару светофоров и постоять в пробке, а Сынмин все смотрел его. Краем глаза Хан увидел, что он каждые несколько секунд отматывает его обратно. — Что-то еще разглядел? Хранитель приближал и отдалял изображение, напряженно вглядываясь, и в конце концов покачал головой: — Это же реально он. У Джисона брови поползли вверх: — То есть ты до последнего не верил, что это Ли Ёнсу? — Да я не о нем, — поморщился психолог. — О Зене. Я надеялся, что он давно сдох. Младший нервно усмехнулся – вырвалось. Вздохнув, тот протянул телефон обратно Джисону и запрокинул голову на подголовник: — Когда я был хранителем Минхо, пытался растолкать отдел кадров, чтобы они успокоили этих… Как они себя называют? Коммуна? — Сынмин вопросительно взглянул на него. — А они платили и платили службе какие-то баснословные суммы, и их покрывали. В какой-то момент, уже после того, как Минхо умер, Зен пропал, и я уже думал, что его уволили. Видимо, рано. — Ты следил за ним? — удивился Хан, и тот пожал плечами: — Просто наблюдал. Пальцы на руле сжались от злости. Просто наблюдал. Всего-то. Ему было просто любопытно, потому что из-за этих людей его просто подопечный просто погиб. — Тебе, наверное, после смерти Минхо влетело в службе. — Да. Джисон вцепился взглядом в полосу впереди. — И поэтому ты просто наблюдал за ними. — В том числе, — кивнул хранитель и, помолчав немного, продолжил. — Но не только поэтому. Я уже предчувствую, как ты готовишься рассказывать, какая я черствая сволочь — так вот, не надо. — Значит, переубеди меня, — выдохнул Хан тихо. Не будь он так зол, решил бы, что это звучало угрожающе, но сейчас он просто пытался сдержаться. — Начни с того, как бросил Минхо на произвол судьбы. Я слушаю внимательно. — Я не бросал его. — Да-а? — лицо Джисона вытянулось, и он надавил на газ сильнее, чем нужно было. Хранителя прижало к спинке. — Стало быть, в коммуне он наслаждался каждым мгновением? — Он прожил там явно дольше, чем прожил бы вне её, — отрезал Сынмин. — А шрамы у него от счастья появились? — А давай-ка ты вспомнишь вашу первую встречу, — холодно ответил хранитель. — Потрудись, поройся в закромах памяти. Хан скривился, собираясь выплюнуть в ответ колкую фразу, но тот продолжил: — Были у него тогда шрамы? — наступал Сынмин. — Царапины на лице? Может, синяки? Хромота? И Джисон похолодел. Не было. Ничего этого не было. Подросток неземной красоты, которого он когда-то встретил в магазине товаров для животных, ничем ведь не отличался от других людей, разве что пугался толп и не понимал Джисона, когда тот жаловался на родителей. Проблемы начались потом, и чем дальше, тем меньше он походил на живого человека. Боковым зрением Хан видел, как Сынмин прожигает его стальным взглядом, и очень старался сосредоточиться на дороге. — Хочешь сказать, во всем виноват я? — он не знал, говорит ли это хранителю или самому себе, но голос резко просел. Мимо них проплыло гигантской глыбой здание университета Ёнсе, скрытое, как причудливым кружевом, тем самым сквером. Сынмин проводил его взглядом и навалился на спинку сиденья: — Хочу сказать, — вздохнул он, — что не бросал Минхо. Даже не собирался. Моей главной задачей было сохранять его жизнь, и я это делал: помогал ему справиться со всем, что он видел каждый день, убеждал не перечить этим извергам, господи, да я даже на заданиях ему помогал. А в это время я шевелил и отдел кадров, и полицию, чтобы они превратили эту коммуну в тыкву и освободили его. Это был единственный способ спасти его, понимаешь? — Ты мог сделать это сам. — Пока были живы эти идейные товарищи – нет. Даже если бы я смог утащить куда-то самого Минхо – утащить, потому что просто так он бы не пошел, – его бы очень быстро нашли. И меня тоже. Продолжение рассказывать? — Не надо, — процедил Джисон после короткой паузы. Телефон скромно звякнул: пришло уведомление. Почти сразу он звякнул еще раз. Пользуясь остановкой на перекрестке, Хан поднял мобильник и увидел два коротких сообщения: 13:03 Минхо «Джисон, ты гений» 13:03 Минхо «Хенджин показал мне видео. Пока думаем, как с этим поступить. Жду тебя» От последних двух слов сердце радостно подпрыгнуло. Зажав кнопку голосового сообщения, Джисон поднес телефон поближе: — Я уже недалеко, скоро вернусь. Только Сынмина подброшу на р… — Мы уже недалеко, — поправил его психолог, и на немой вопрос на лице Хана он уверенно кивнул. Тот, подняв брови удивленно, сказал в динамик: — Окей, мы с Сынмином скоро будем. Обрадуй Джинни, — закончил он и отправил сообщение, а затем, сложив телефон на колени, сделал глубокий вдох и медленный выдох. Потом еще раз. Только с третьего раза он нашел в себе силы повернуться к пассажиру и продолжить разговор: — Значит, — продолжил он, — значит, ты просто жаловался куда мог и ждал у моря погоды? Это была твоя тактика? Сынмин кивнул: — И это было лучшее, что я мог сделать. Если мы говорим о сохранении его жизни, а не о бездумных подвигах. — Бездумных подвигах? — медленно переспросил Джисон – он повторил это скорее для себя. Пытался найти в коротком словосочетании смысл, отличный от того, что пришел ему в голову. Щеки неприятно защекотало от ледяного воздуха – хранитель приоткрыл окно, и на скорости ветер казался еще холоднее. — Ты все правильно понял, — вторя ветру, так же холодно ответил Сынмин. Он отвернулся от собеседника и теперь глядел в окно. — Убеждать восемнадцатилетнего Минхо сбежать, предлагать сообщить в полицию – ты вообще осознавал, что делал? Нет, Джисон, ты серьезно думал, что два сопляка и человеческие копы возьмут и все решат? Вопросы один за другим, и каждый – как пуля в лоб. Хан покрепче схватился за руль. — Знаешь, — выдохнул хранитель, все еще пялясь на улицу, — я помогал ему. Но когда появился ты, я стал терять над ним контроль. Из-за тебя он стал испытывать чувства, сильные чувства, и это ему мешало. Та человеческая часть, которая в нем проснулась из-за тебя, не позволяла ему нормально работать. Началом его конца стало знакомство с тобой, понимаешь? И мы вернулись к тому, с чего начинали. Яркий свет чужих фар больно ударил по глазам. Обоих сильно мотнуло вперед, и в плечо больно впился ремень безопасности. — Это связь, — хрипло возразил Хан секунду спустя. Ему наперерез по перекрестку пролетел какой-то самоубийца, и не успей Джисон затормозить в последний момент, сейчас его бы уже ничего не волновало. — Это все связь. Из-за нее Минхо становилось хуже. Справа от него было слышно, как Сынмин шумно дышит – он явно испугался. С минуту он пытался успокоиться, пока Хан… пока Хан тоже пытался успокоиться, а точнее – заткнуть голос разума, который подсказывал лишь один вывод. — Связь – это следствие, — произнёс хранитель. — Она возникла, потому что Минхо полюбил тебя и оттаял. А оттаивать ему было категорически нельзя. Джисон сглотнул. — И снова мы пришли к тому, что главный виновник – я, — ответил он, и это звучало в точности как «я хочу сквозь землю провалиться от чувства вины, разубеди меня, пожалуйста». Тот пожал плечами: — Вовсе нет. Никто не виноват. Просто ты хотел, чтобы он почувствовал любовь, а я – чтобы он выжил. Вот так. Коротко и ясно. И Джисон не мог – да и не хотел, так его пришибло одной фразой, – сказать хоть что-то в свое оправдание. Просто ощущал, как эти слова впечатываются в его память навсегда – глубоко и болезненно. За лобовым стеклом уже виднелся дом Хенджина. — На внешней парковке мест не будет, кати на подземную, — как ни в чем не бывало, бросил Сынмин. А Джисона все еще трясло. *** — Еще раз, какой план? — спросил Хенджин, глянув на Чанбина в зеркало заднего вида. — Это вы? Сынмин, ты в порядке? — блондин вскочил с дивана, едва услышал у входных дверей знакомый голос, и в мгновение ока уже стискивал Сынмина в удушающе крепких объятиях. Только тогда он наконец-то смог выдохнуть. — Ты цел? Все хорошо? — А могло быть как-то по другому? Отпусти меня уже… — тот предпринял слабую попытку снять его с себя, но быстро сдался и обнял в ответ. Чан, тоже пришедший встречать их, нарочито кашлянул: — Если все проверили, что их любимые живы-здоровы, — он по очереди метнул усталый взгляд сначала на Сынмина, а потом на Джисона, — то можно проходить в комнату. Обсудим порядок наших дальнейших действий. — В четвертый раз? — водитель закатил глаза, и в зеркале мелькнул их серебристый отблеск. Автомобиль ехал по темному городу так ровно, будто плыл сквозь какую-то черную субстанцию. Если бы не нервное ожидание, распространявшееся покалыванием в груди, Джисон бы давно уснул. Блондин поджал губы. Все прекрасно понимали, что он просто пытался заполнить тишину, стряхнуть охватывавший его ступор – ненадолго, потому что стоит закрыть рот, как его снова скует по рукам и ногам. — Помолчи, пожалуйста, — пробормотал Феликс, съежившийся на заднем сиденье рядом с ним. В свете редких фонарей было видно его худое лицо, даже не бледное, а бледно-зеленое. Парень пялился в одну точку стеклянными глазами и глубоко дышал. — Предлагаю вот что, — негромко начал Чан, неторопливо шагая туда-сюда посреди гостиной. — Едут только хранители с… исправной регенерацией. Вам троим, — он по очереди кивнул на Феликса, Минхо и Джисона, — там делать нечего. Синеволосый уже который раз тянулся рукой в карман за сигаретами, по привычке, и который раз отдергивал ладонь. Хенджин категорически запретил ему курить в своей квартире — это он выпалил вместо приветствия, едва тот переступил порог. — Ни за что, — твердо произнес Феликс, опиравшийся спиной на стену. — Там мой отец. Чан подошел к нему почти вплотную, сверля парня темным взглядом: — А здесь, — он грубо ткнул пальцем Феликсу в грудь, — твое сердечко. Знаешь, как легко его остановить? Чанбин должен был тебя обучить, да, Чанбин? — синеволосый обернулся к бывшему товарищу, во всем виде которого сквозило недовольство. Тот хмуро покачал головой, бросив лишь одно короткое слово: — Прекращай. Глубоко вдыхая, Чан прошелся в дальнюю часть комнаты и обратно, будто размышлял, что делать. — Как угодно, — бессильно выдохнул он. — Надеюсь, у вас двоих мозги на месте? — он поднял брови, обратившись к Минхо с Джисоном. — А почему вы с Минхо в разных машинах? — проигнорировав бракованного, Хенджин сложил руки на плечи впереди сидящего Джисона. Хан попытался пожать плечами, но все его тело одеревенело. Мерзко. Он покрепче сжал пальцами ручку анимора. — Чтобы потом Сынмин не дал ему пойти с нами, — ответил он, то и дело оглядываясь на водителя. Каждое слово давалось до нелепого тяжело. — Он же так рвался туда… блин, Джинни, ты был там и все слышал, что за вопросы? — Да так, — Хенджин хихикнул, но вышло как-то истерично. — Я этот скандал надолго запомню. Как он… — Твою мать, — зашипел Чанбин, и оба испуганно замолкли. — Умоляю, прикройте рты до приезда, — в тихом голосе прослеживалось крайнее раздражение. — И так тошно. Тошно было скорее не ему, а Феликсу, на которого он все время поглядывал. — Ладно, — Чан поднял руку, подавая знак прекратить споры. — Актерский состав определим позже. Сейчас определимся с общим планом. В очередной раз чуть не вынув из кармана джинсов пачку сигарет, он сдался и просто сложил в карманы сами руки. — Его заводили в недостроенную многоэтажку, — подал голос Джисон, который и сам сложил руки на груди, чтобы не было видно, как они ходуном ходят. — Он может быть все еще там. Но что, если нет? На его бедро легла ладонь Минхо, и как по волшебству дрожь начала стихать. Хан дернулся было к хранителю, чтобы обнять его, но вовремя остановился – сейчас не время. — Если нет, — повторил Чан, — то я не знаю, что за обзорную экскурсию они затеяли. Времени прошло всего ничего. Презюмируем, что он там. — Значит, выдвигаемся туда и достаем его, — выпалил Феликс, готовый, судя по всему, бежать куда угодно и когда угодно, и получил еще один испепеляющий взгляд: — Спасибо, Ёнбок, прямо сейчас выезжаем! — всплеснув руками, воскликнул Хенджин. Минхо нахмурил брови, потирая переносицу пальцами: — Будем продолжать в том же духе — передохнем все. В комнате повисла ледяная тишина — даже Хенджин завис с открытым ртом. До ушей Джисона донеслось едва слышное «прости», и обернувшись, он увидел, как Феликс нервно закусил губу. «Это не он должен извиняться», — пронеслось у него в голове. Минхо медленно вытер глаза рукавами и, обведя остальных усталым, но до мурашек острым взглядом, продолжил: — Я посмотрел фотографии этого здания — у него только один вход. Через оконные проемы туда тоже можно попасть, но они начинаются только на втором этаже. Участок большой, из окон полностью просматривается. Там шесть этажей, из них полностью закрыты стенами только пять. Судя по всему, лестницы две. — Значит, машину оставляем подальше, — кивнул Чанбин. — Сильно подальше. Можно относительно незаметно подобраться к входу, если подойти с противоположной стороны дороги из-за рядов зданий, они там плотно наставлены. Из-за них же можно потихоньку проследить, как охраняется вход и много ли их там. Уверен, те… — он замолк на мгновение, — те двое на записи с камер – далеко не единственные. Джисон машинально схватил его за руку, как только сердце неприятно закололо. Минхо не подавал виду, но тот ясно чувствовал, как влияло на него каждое упоминание о Зене. — Дальше зачищаем здание, — продолжил хранитель и повернул руку ладонью вверх, чтобы сцепить их с Ханом пальцы в замок. — Кроме меня здесь минимум двое в курсе, что делать. — Ты не пойдешь туда, — вклинился Джисон. Пальцы сжали кисть старшего так сильно, что тот поморщился. Хан приготовился к долгому и тяжелому спору, но хранитель просто продолжил говорить, будто не слышал его: — Раз лестницы две, то и разделиться предлагаю на две группы. Скажем, в одной будем я и Чанбин, во второй – Чан и Джинни с Сынмином. Сколько у нас оружия? — Достаточно, — отозвался Чанбин, который пристально глядел в экран телефона, барабаня кончиками пальцев по подлокотнику. Сынмин, расположившийся на столе, нервно косился на него. — Я имею в виду аниморы. — Я имею в виду – достаточно, — повторил он резче. Минхо удовлетворенно кивнул: — Отлично, — в серебряных радужках загорелся какой-то недобрый огонек, от которого у Хана холод пошел по спине. Именно этот взгляд видели его жертвы, когда он был на «заданиях»? «Еще раз: ты не пойдешь туда», — повторил Джисон про себя. — Связь будем поддерживать по телефону: каждый наденет по наушнику, организуем коллективный звонок. Современно, да? — усмехнулся Минхо, и Хенджин нелепо хохотнул. — Ладно. Идею я подал, дальнейший план с нашего лидера, — он кивнул Чану, который все это время с интересом наблюдал за ним. У того уголок рта дернулся в подобии улыбки: — А может, ты возьмешь на себя руководство? — Может, — кивнул Минхо. И Хан не выдержал. Он схватил хранителя за воротник кофты, с силой дергая на себя: — Какое нахрен руководство? Минхо, ты туда вообще не поедешь, ты еще не понял?! — Джисон… — тот нервно закусил губу, тронув пальцами шею, где уже расцветала фиолетовая полоска. — Тебе, блять, нельзя туда, какое еще руководство?! — Хан слышал свой голос, слышал, как он срывается на крик, но не мог остановиться. — Ты хочешь там и остаться? Обо мне ты не подумал, нет?! Остановился, только когда хранитель сгреб его в охапку и потащил из комнаты. Обе машины остановились у стен невысокого бетонного дома. Фары они потушили задолго до этого и ехали почти наощупь – фонарей по пути было немного, особенно в узких проездах между зданиями. — Отсюда идти не больше минуты, — заключил Чанбин, выглядывая из окна. — Оружие все взяли? Джисон кивнул. Щелкнули замки, и с этим звуком все его внутренности скрутило в морской узел. У него в руках оружие. У всех вокруг него – тоже. Они прибыли освобождать важное должностное лицо службы от ненормальных, отбитых, но профессиональных убийц. Всю дорогу он наивно внушал себе, что все не так опасно, как он думает, что с ним вместе будут хранители, среди которых тоже есть опытные убийцы, в конце-концов, что с ним и не такое происходило, но как только замолк мягкий рокот двигателя, в голове осталась лишь одна мысль: Нет, с ним такого никогда не происходило. Да, это опасно, это безумно опасно, но он должен… нет, не должен, но хочет помочь им. Помочь Феликсу спасти отца, помочь остальным сохранить работу и жизнь. Спасти Минхо. Выиграть им немного времени. Поочередно хлопнули двери у обеих машин – из одной доносились гневный крик и глухие удары о корпус. Джисон ощутил укол вины, но, зажмурившись, прошел мимо. Прости, любимый, но тебе туда нельзя. В почти полной темноте – только из окон падал слабый свет – были видны звезды на небе, самые яркие из них. В почти полной тишине дыхание казалось непозволительно громким. Джисон поймал себя на мысли, что это было похоже на судорожные вдохи приговоренного к смерти, когда он в последние часы пытается наесться кислорода за всю жизнь. — Достаем телефоны, — негромко скомандовал Чан, подошедший из второй машины. Полностью одетый в черное, державший анимор так, словно он был продолжением его тела, он выглядел гораздо органичнее, чем в чопорном кабинете. Хан прищурился от яркого света от экрана. В синеватых лучах он мельком увидел лицо Чана, затем — Чанбина, стоявшего сразу слева. Если у него и оставались сомнения в том, что эти люди управляли Коммуной, то сейчас они точно испарились: всё в этих напряженных, острых, как игла, взглядах говорило одно: Только они и могли ей управлять. Рядом с ним Хенджин, то и дело перекладывавший анимор из руки в руку, тоже завис от их вида. Кажется, они оба только сейчас в полной мере осознали, с кем имеют дело. Минута – и у каждого было по наушнику, из которого доносились все звуки вокруг. — У всех всё работает? — так же тихо удостоверился Чан. Его голос эхом отозвался в ухе. Получив молчаливый кивок от каждого, он убрал телефон в карман джинсов и жестом позвал за собой: — Идем. — Подожди, — прошептал Чанбин. Тот, притормозив, вопросительно поднял брови. Первый неуверенно переводил взгляд то на Чана, то на Феликса – парень приехал в своей обычной толстовке цыплячьего цвета и решительно сжимал оружие в тонких пальцах. — Ты точно хочешь идти? — хранитель говорил так осторожно, что эту фразу Джисон едва разобрал. — Точно, — ответил Феликс твердо – на контрасте Джисону показалось, что тот произнес это слишком громко. Анимор в руках Чанбина дрогнул. Вздохнув, синеволосый подошел к нему и тронул плечо: — Ему не пять лет. Нам надо идти, окей? У того грудь приподнялась было с глубоким вдохом, но мгновение спустя он сжал губы в нитку и кивнул – решил промолчать. И Джисон прекрасно понимал, о чем. Чонину тоже не пять лет. Плотной группой они отправились мимо темных обшарпанных домов к тому самому зданию. С каждым шагом, с каждым глухим ударом подошв об асфальт Джисон все отчетливее чувствовал, как где-то у горла бьется сердце, ускоряя гул так, что, казалось, скоро вместо сердцебиения он будет слушать пулеметную очередь. «Джисон, ты идиот!» — раздавалось в голове нескончаемо. Игнорировать ругань Минхо, хоть и мысленную, было трудно, но вариантов не оставалось. А что он мог ответить? «Извини, дорогой, я мог бы просто остаться дома вместе с тобой, как ты и предлагал, но я очень уж хотел помочь бедняге Феликсу — пришлось обмануть тебя»? У старой двухэтажной постройки Чан остановился. Взглянув за угол, Хан мигом понял, почему: метров через пятьдесят от них высился на фоне тусклого неба тот самый недострой. Забавно, что Джисон видел его трижды: сначала вживую, потом на записи с камер и теперь – снова вживую, но лишь сейчас эта неровная громадина показалась ему пугающей. От одного ее вида у собственной кофты воротник вдруг стал слишком тугим. Оттягивая ткань подальше от шеи, Хан внимательно вглядывался в черные, как пропасть, оконные проемы: ни души, ни огонька. Прищурившись, он пытался уловить движение в здании и около него – насколько позволяли просветы в литом заборе, – но видел лишь статичную картинку. Пусто, до смешного пусто. — Ты тоже это видишь? — прошептал Хенджин, выглядывавший из-за его плеча. Холодок по спине. — Вижу что? — Ничего. У Джисона вырвался короткий смешок. — Значит, мы ошиблись? — в голосе блондина промелькнула неуместная для этой фразы надежда. Кому хочется лезть под пули? — Или не ошиблись они, — предположил Чан, с прищуром всматривавшийся в эту бетонную коробку. — Думаю, к нашему визиту уже готовы.