Мир цепей и богов

      Гилберта трясло, и дело было вовсе не в глубокой ране на голени, из-за которой он едва мог стоять прямо, или желчи, перемешанной с кровью и слюной, которые скапливались на губах. И даже не в ужасе, железными когтями демонов вцепившегося в его лёгкие, или безмерной усталости, которую, возможно, смог бы прогнать сон в пару часов, если бы только Гилберт позволил себе немного отдохнуть.       Дело было в полном отчаянии, которое он уже не мог скрывать. В первый раз Вторжение заняло считанные часы: атака была быстрой и до того масштабной, что, даже собравшись с силами и выяснив, кто их враг, сигридцы не сумели дать отпор. Во второй раз, в Диких Землях, демоны взяли количеством, а сигридцы — хитростью и вынужденным отступлением. В третий раз они должны были использовать эффект неожиданности из-за убийства короля демонов и наличие уранионов в союзниках.       В реальности же даже они могли лишь сдержать натиск демонов, но не остановить их. Магии уранионов хватало, чтобы блокировать хаос, расползающийся по улицам земных городов, как яд — по организму, но не чтобы нейтрализовать его противоядием. Демонов было слишком много, — это признавала даже Сейхарион, — а магов коалиции — слишком мало, чтобы обеспечить землянам и сигридцам достойную защиту.       Ариадна приказала сосредоточиться на местах, где были открыты самые крупные бреши, и тех, где уже образовалось их скопление. Бессмысленно было наугад тыкать пальцем в карту и открывать портал туда, куда тот укажет: демоны были везде, просто где-то им требовалось чуть больше времени, чтобы сориентироваться или найти людей, из которых они могли бы выдрать магию. Первым делом следовало оградить крупные бреши: те, по иронии, открывались как раз в крупных городах Второго мира, где уж точно жили маги и вполне могли среагировать на месте. На помощь им направляли столько людей, сколько могли, и они же занимались эвакуацией всех землян, каких удавалось найти.       Те были воистину изобретательны, и этой их черте Гилберт поражался всю свою жизнь. Они не только сами создавали убежища, — в своих домах, торговых центрах, школах и больницах, — но и отбивались от демонов, как могли. Это совсем немного, и всё же облегчало работу коалиции. Если маги и находили убежища, созданные землянами, и убеждались, что туда не просочились демоны, они ограждали эти места барьерами и загоняли туда людей. Гилберт приказал создавать такие места везде, где получится, и любыми способами затаскивать внутрь людей, что, честно говоря, стало получаться гораздо лучше к середине второго дня.       Возможно, сигридцы просто поняли, как нужно действовать.       Возможно, людей осталось столь мало, что спасать их стало легче.       Гилберт старался изо всех сил, не спал вторые сутки и лез в любой портал, который только успевали открывать. Он уже давно потерял мага, которого Ариадна приставила к нему, и любую связь с коалицией. Лишь чудом пересёкся с Диего в Шарлоттенбурге и даже успел похвастаться, что был на персональной экскурсии, которую ему в тысяча девятьсот девяносто седьмом году устроил старый знакомый, когда очередной демон до кости разодрал ему голень. Это было далеко не первым ранением Гилберта за последние два дня и уж точно не стало бы последним, если бы Диего не зашвырнул его в портал вместе с парой человек, которых они вытащили из фарфорового кабинета, куда их загнали демоны.       Гилберта трясло уже не только от отчаяния, но и от ярости. Даже когда один из целителей рывком усадил его на пол, отодрал разодранную ткань брюк от кожи и принялся латать рану, он не успокоился. Всё порывался вскочить на ноги и вновь прыгнуть в ближайший портал, но останавливал себя лишь одной мыслью: лучше немного подлечиться сейчас, раз уж выпала возможность, и узнать, слышно ли что-нибудь о сальваторах. Диего как раз выкинул их в зал Истины, переполошённый, заполненный сигридцами и землянами, которых некоторые маги забрасывали сюда, как тряпичных кукол, и где целители и искатели без остановки бегали и повышали голос, чтобы быть услышанными и добиться содействия от шокированных пострадавших.       Сразу же, как целитель немного подлатал Гилберта, тот подскочил на ноги и поморщился из-за острой боли. У великанов был крайне высокий болевой порог — значит, рана оказалась значительно серьёзнее, раз даже после помощи мага Гилберт едва мог стоять прямо. Его пошатывало, и на губах продолжали скапливаться желчь, кровь и слюна, будто его вот-вот могло вырвать. Вокруг было слишком много людей, но никто не обращал на него внимания.       Никто, кроме Третьего.       Он пробирался сквозь толпу, измотанную и напуганную настолько, что та даже не расступалась перед ним в страхе. Фортинбрас быстро пересёк половину зала, когда на него с разбегу запрыгнули, обвив талию ногами. Из Гилберта вырвался нервный смешок: даже со Стеллой, вдруг повиснувшей на нём, сальватор шёл быстро, на ходу успевая осматриваться по сторонам, подмечать детали и прислушиваться к чужим разговорам и болезненным крикам, что многократным эхом наполнили огромный зал.       — Жив, выходит, — выпалил Гилберт, из-за чего Фортинбрас резко остановился, уставившись на него то ли с ужасом, то ли непониманием.       Стелла, воспользовавшись этим, отпустила его и запрыгнула уже на Гилберта. Равновесия он не удержал: грохнулся, невольно застонав от боли, и тут же услышал, как торопливо Стелла извиняется и шмыгает носом. Её лицо было всё в саже, из-за которой жёлтые глаза будто бы сияли ярче, на виске запеклась кровь, а спортивная футболка с джинсами были порваны в нескольких местах; обувь Стелла где-то потеряла либо вовсе не надевала.       — Какого ракса? — едва слышно прошипел Фортинбрас, одной рукой подхватив Стеллу под локоть и благодаря ей, всё ещё цеплявшейся за Гилберта, поставил на ноги обоих. — Почему ты не у целителя?!       — Только что от него отделялся, — огрызнулся в ответ Гилберт. — Лучше скажи, почему ты не был здесь?       Лишь после того, как повисла тишина, он понял, что в его голосе было слишком много злости. Как-то уж непривычно это было: не то что разговаривать с Фортинбрасом, даже стоять рядом, смотреть ему в глаза и знать, что он не сорвётся с цепи, как дикий ноктис. Да, Гилберт отменил его изгнание, принял в род Лайне, но до сих пор это было лишь на словах. Времени катастрофически не хватало, а беззаботно поднимать любую тему, даже самую тяжёлую, Гилберт совершенно не умел. Он просто не знал, каково это — заговорить с Фортинбрасом не об изготовлении оружия с помощью крови богов или помощи великанам из Омаги, а о том, что им обоим нужно прикладывать усилия, чтобы вновь стать братьями.       Пару часов спустя после того, как стало известно о нападении демонов, Гилберт едва не взорвался. Всё повторялось, и Фортинбраса не было рядом. Но он помог в Омаге, помогал, судя по всему, и сейчас: Гилберт наконец заметил уродливые росчерки от когтей на руках и шее, наспех стёртые пятна чёрной крови на лице, промокшую от пота хлопковую футболку с длинными рукавами, изодранными в клочья и прожжёнными огнём. Серьга в левом ухе тускло поблескивала, будто магия, заключённая в ней, угасла вместе с силами Фортинбраса, которые он истратил, пытаясь помочь землянам.       — Когда вы вернулись? — выдавил Гилберт, и его сердце всё-таки ускорило ритм: и от того, что Стелла всё ещё крепко обнимала его, уткнувшись носом в шею и ни на кого не обращая внимания, и от того, что с языка сорвалось взволнованным тоном: — Успел показаться целителю?       — А?       — Руки.       Фортинбрас посмотрел на свои руки, уже не кровоточащие, но выглядящие просто ужасно: казалось, хватит одного жалкого удара, чтобы содрать кожу и мышцы с костей. Фыркнув, он тряхнул ладонями, и голубоватый свет магии окутал его.       — Мы вернулись три часа и двадцать шесть минут назад, три часа и двадцать три минуты из них я помогал везде, где мог, но… Порой неудачно, — он натянуто улыбнулся и быстрее, чем Гилберт успел бы спросить, в чём дело, продолжил: — Хайбарус мёртв, так что Ситри спустила всех демонов с поводка. Николас ищет её, но боюсь, что это займёт больше времени, чем я рассчитывал изначально. Иснан взял пару десятков легионов на себя…       — Пару десятков? — удивлённо повторила Стелла, наконец оторвавшись от Гилберта. Она всё ещё держала его левое предплечье так крепко, что, несомненно, оставит синяки, но его это мало волновало. Вместе с тем, сколь непривычным Гилберту казался разговор с Фортинбрасом, вполне естественным ему казался тот факт, что Стелла была рядом, а не ринулась в очередной бой.       — Легионов тысячи и больше, даже Иснану будет трудно стольких подчинить, особенно без отдыха. Мы практически истощили себя в Цитадели.       — Цитадели, — повторила Стелла, подняв брови. — Охрененно. Вы два дня провели в Цитадели?       — В наше оправдание могу сказать, что подобная задержка случилась не по нашей прихоти.       — Потом всё объяснишь, — протараторил Гилберт, не дав Стелле вновь влезть со своим комментарием. — Где сейчас остальные?       — Нико прыгает по всему миру, ищет Ситри и спасает людей. Иснана я в последний раз видел недалеко от твоего особняка. Насчёт Пайпер не знаю. Мы разделились, и если Нико успел её найти, мне он об этом пока не сообщил.       — Да ладно, она кого угодно сожрёт, — с широкой улыбкой сказала Стелла, переглянувшись со взволнованным Гилбертом. — Ты лучше придумай как-нибудь, что нам с демонами делать. Честно, я уже устала постоянно сражаться, лап не чувствую!       Фортинбрас бездумно кивнул, закусив ноготь на большом пальце, и даже не обратил внимания на рыцаря, практически толкнувшего его в попытке протиснуться мимо. Стелла взяла Фортинбраса и Гилберта под локти и оттащила в сторону, к ближайшей стене, возле которой ещё оставалось немного свободного места.       — Есть у меня одна идея, — пробормотал Фортинбрас, и Гилберту пришлось даже поднапрячься, чтобы его расслышать. Оказывается, ему было хуже, чем он думал, и слух уже начал подводить. — Натравим демонов на коалицию.       Ужасное самочувствие Гилберта мгновенно стало ещё хуже.       — Великолепно! — не удержался от колкости он. — Ты, что ли, головой ударился в этой Цитадели?       — Коалиция знает как бороться с демонами, земляне — нет. Их защита — первостепенная задача. Если демоны будут ограничены в ресурсах, они сами начнут нападать на членов коалиции, лишь бы напитаться магией.       — И? — нетерпеливо выпалила Стелла.       — Я должен знать больше. — Фортинбрас протянул к ним ладони, и Стелла без раздумий вложила свою, после чего локтем подтолкнула Гилберта под рёбра. — Покажите мне, что вы видели. Я прочитал воспоминания тех, кто позволил, но этого мало.       «Тех, кто позволил».       Гилберта будто окатили ледяной водой.       Фортинбрас сказал, что помогал везде, где мог, но порой неудачно. Гилберт был готов поспорить, что это из-за страха членов коалиции перед Третьим, которого некоторые до сих пор считали Предателем. Не каждый решится поделиться воспоминаниями, не каждый даже знает, что Время способно читать их. Фортинбрасу, должно быть, катастрофически не хватало информации, чтобы придумать план, но Гилберт всё равно не спешил вкладывать свою ладонь в его.       Как много он увидит с помощью Времени? Увидит, как Гилберт голыми руками рвал демонов, как помогал людям выбраться из-под завалов, как порой замирал, в гробовой тишине заслышав далёкий вой? Увидит, как на его глазах тёмные создания влёгкую раздирали людей надвое, и их внутренности вываливались наружу, точно высыпались из раксовой пиньяты?       Почувствует, как в такие моменты Гилберта сковывал ужас?       Стелла вновь коснулась его. На этот раз не врезала острым локтем под рёбра, а сплела с ним пальцы. Такие же холодные, грязные, с глубокими царапинами и в крови. Сразу же, как стало известно о нападении демонов, они оба, ни секунды не раздумывая, кинулись в самую гущу, и за всё это время пересекались два-три раза, и то в зале Истины, куда затаскивали спасённых людей. Гилберт совсем ничего не успевал сделать: Стелла просто подбегала, крепко обнимала его, тёрлась носом о щёку и бросала совсем лёгкое «до встречи», будто точно знала, что всего через час они вновь будут на этом же месте, целые и невредимые.       Пожалуй, об этом Гилберт и думал в моменты, когда один из магов открывал портал в другое место, где ещё буйствовали демоны. Ещё немного — и он снова увидит Стеллу. Ещё немного — и снова заглянет в зал Истины, чтобы узнать, как справляются остальные. Ещё немного — и вернётся в особняк, увидится с Шераей, метавшейся по всему миру наравне с магами.       Даже если «ещё немного» длилось вторые сутки, Гилберт неустанно повторял эту мысль, хотя ясно осознавал, что «ещё немного» вполне может закончиться тем, что для него оно так и не настанет, оборвётся когтями демонов или сломленным разумом.       Но в конце концов «ещё немного» настало, и Стелла всё ещё держала его за руку, а Фортинбрас протягивал свою. На этот раз Гилберт был не беспомощным тринадцатилетним принцем, не испуганным двадцатилетним королём без короны. Он был таким же бойцом, как они, и верил, что Фортинбрас способен придумать подходящий план.       Гилберт протянул ему руку.

***

      — Сучка ты такая!       — Не отвлекайся! — рявкнул в ответ Энцелад.       — И ты сучка! — не осталась в долгу Пайпер.       Сразу же после того, как последняя демоница рухнула к её ногам с простреленной головой, для верности Пайпер метнула в труп золотое пламя. Энцелад, опустив лук, приблизился к ней и наградил осуждающим взглядом. Походка у него была уже не такой уверенной, как когда они встретились где-то в Колорадо, на скуле отпечатался внушительный синяк, а одежда была густо залеплена кровью в несколько слоёв. Лицо было совсем бледным, и как бы Пайпер ни помогала, время от времени подлечивая Энцелада, толку от этого было мало. Он сказал, что уже вторые сутки на ногах и нехотя признал, что вряд ли протянет дольше, так что им лучше бы вернуться в зал Истины.       Пайпер была всеми руками за, но каждый раз, когда она собиралась открыть портал, кто-нибудь из магов, случайно встретившихся им на пути, сообщал о новой бреши. С полчаса назад их нашёл Николас, влепил Пайпер по лбу и исчез, ничего не сказав. Лишь пару минут спустя она поняла, что это было: Николас поделился с ней частичкой Движения, благодаря которой он отслеживал появления новых брешей, так что после этого Пайпер, как она сказала Энцеладу, стала ещё круче и уже могла работать в одиночку.       Этого не случилось: каким-то образом Энцелад всё время оказывался рядом, сколько бы раз сигридцы вокруг них не смешивались между собой. Одни оставались, чтобы помочь пострадавшим, тогда как другие отправлялись в новые места. Некоторые сами попадали под удар и нуждались в помощи. Кто-то и вовсе не выживал. Лица сменялись с бешеной скоростью, и Пайпер никого уже не запоминала. Только Энцелад постоянно оказывался где-то рядом.       Даже сейчас, когда она собиралась открыть портал в зал Истины, он был рядом. Просто поразительно: положение было столь ужасным, что у Энцелада даже не было сил спорить и доказывать, что он ещё может сражаться. Благодаря магии сакри Пайпер была намного крепче, и потому не могла даже представить, сколько силы было у Энцелада и как он продержался так долго.       — Ладно, валим, — выдохнула она, вытянув руку в сторону.       — Никогда не любил Аляску, — проворчал Энцелад.       Пайпер хихикнула, но тут же разочарованно застонала. Движение всколыхнулось внутри, и Сила мгновенно отозвалась. Портал, который должен был привести их в зал Истины, в мгновение ока перестроился.       — Ещё одна, — прохрипела Пайпер обречённо, уже перешагнув границу портала.       — Ещё одна, — в том же тоне повторил Энцелад, шагнув за ней.       Так они и работали: без энтузиазма совались в новое место, Пайпер закрывала брешь, Энцелад её прикрывал, уже вместе спасали людей и помогали членам коалиции, если случалось наткнуться на них.       Так должно было быть и в этот раз, но Пайпер узнала место, куда её привела магия.       Парк Пейсон. На северо-западе его плавно огибала Оушен-авеню, на юге плескались воды Бэк-Коув. Даже отсюда, ближе к дороге, был слышен шум волн — знакомый, успокаивающий, который Пайпер слышала чуть меньше двадцати лет. Знакомыми были шелест деревьев в парке и даже воздух, который она втянула полной грудью.       Фасанвест, должно быть, издевалась над ней.       — Пайпер, — процедил Энцелад, — где брешь?       — Северо-восток, — выпалила она, резко обернувшись в нужную сторону. — О Господи.       — В чём дело?       — Северо-восток! — громче повторила она и, сорвавшись с места, со всех ног побежала вперёд, отдалённо слыша, как Энцелад орёт на неё.       «Северо-восток», — гремело в её голове тревогой и страхом.       На северо-востоке располагался район Ист-Диринг, где был её дом.       Голова Пайпер очистилась от всех мыслей, и даже раны, из-за которых она то и дело болезненно вскрикивала и сбивалась с ритма, вскоре совсем перестали беспокоить. Она бежала, спотыкаясь о корни выкорчеванных деревьев и кустов, едва не падала, стоило случайно ступить на трещину, которая тут же расползалась во все стороны, и совершенно инертно отбивалась от теней, тянущих когтистые лапы из проломов в земле. Хаоса в воздухе было меньше, чем Пайпер ожидала, и тот совсем уж вяло пытался остановить её: больше кружился подобно поднятых ветром песчинкам, исчезал, подхваченный невидимой силой, и переставал подпитывать тварей, пытавшихся подняться вновь.       Ближе к северо-восточной границе парка трупов демонов стало больше, но нигде не было движения, лишь простреленные головы, разорванные пасти и вспоротые животы, из которых вывалились гнилые внутренности. Если и случалось, что какой-то демон начинал маячить в поле зрения Пайпер и будто бы готовился броситься на неё, всего через несколько мгновений он мотал головой, остервенело драл горло и вспахивал землю острыми когтями или же рвал собственное тело. Прямо на глазах у Пайпер, всего в метре от неё, один демон с рёвом покалечил собственное крыло, и в его взгляде читалась чистая ненависть, сменившаяся ужасом, когда Энцелад прострелил ему голову.       Пайпер бежала дальше.       Если не считать множество трупов демонов и намного меньше — людей, улицы были пусты. Где-то Пайпер видела слабые вспышки, — то ли магия, то ли солнце то и дело появлялось из-за облаков и бликовало на любой отражающей поверхности, — зато далеко впереди ощущала не только брешь, пульсировавшую подобно живому сердцу, но и знакомую магию.       С каждым домом и зданием, которые оставались позади, Пайпер паниковала всё сильнее. Она узнавала места, в которых была, улицы, по котором проходила, и не без ужаса — лица людей, которых уже нельзя было спасти. Не все успели найти укрытия, да и коалиция, судя по всему, была здесь ещё до того, как открылась вторая брешь, иначе как объяснить горы трупов и новый хаос? Здесь был кто-то, возле бреши, кто пытался оградить её, — и даже запечатать, — но даже он бы не смог вернуть к жизни тех, кто, должно быть, лишился её ещё при открытии первой бреши где-то совсем рядом со второй.       Пайпер ещё бежала, вглядываясь в лица поверженных людей и демонов, которые украли чужие облики, молясь, чтобы не увидела лиц родных, когда хаос наконец замер. Сила зашевелилась внутри, будто бы была котом, который сумел найти тёплое местечко и свернулся в клубок, готовый ко сну. Брешь закрыли, и в этом была заслуга не Николаса, который вполне мог бы быстро прыгнуть в Портленд хоть из Австралии; или Фортинбраса, с которым Пайпер за эти несколько часов ни разу не удалось пересечься.       Это была заслуга Иснана, подчинившего себе всех до единого демонов в городе. Твари, ещё живые, не попавшие под удар магии или человеческого оружия, сбивались в стаи и со взглядами, затянутыми пеленой, направлялись в одну сторону — куда-то дальше, ближе к плавному изгибу Оушен-авеню на севере. Пайпер выдохнула бы, избавившись от одного долга, который была обязана исполнить, но не смогла. Живые твари срывались с мест и мчались вверх по улицам, следуя зову, оставляя позади лишь останки уже убитых демонов и обглоданные и разорванные пополам трупы людей. Всего за квартал от своего старого дома Пайпер успела заметить стаю ноктисов, ранее окруживших круглосуточную аптеку, но сейчас переставших скрести двери и витрины или пытаться проломить крышу низкого здания.       — Сожги их, — бросил запыхавшийся Энцелад, заметив её взгляд, устремлённый на отступивших ноктисов. — Кто знает, не вернутся ли они.       — Их созывает Иснан.       — Тогда тем более сжигай, — огрызнулся он. — Не хватало ещё, чтобы он натравил демонов на нас.       — Клятва не…       Оставался всего один квартал до её родного дома, но оказалось, что ей даже не нужно было преодолевать это расстояние, чтобы узнать, в порядки ли семья. Достаточно было, поддавшись Лерайе, слегка повернуть голову влево, к аптеке. Люди несмело выбирались из неё, затравлено оглядывались и зажимали рты детям, коих оказалось уж очень много: будто в момент, когда демоны напали, рядом оказалась группа младшеклассников или вовсе детсадовцев, которых кто-то успел затащить в здание. Может, их родители или случайные прохожие.       Может, Лео.       Он совсем не изменился с того декабрьского дня, когда, усыплённый и защищённый магией, остался в доме дяди Джона, где Пайпер видела его в последний раз. Уже потом она узнала, что именно Лерайе смогла защитить его, а феи использовали чары, чтобы очистить сознание Лео от ненужных деталей. Кровь первых не проснулась в нём, и он не прошёл эриам: остался смертным землянином, уверенным, что он — единственный ребёнок в семье.       Только Пайпер и Эйс теперь знали, что это не так, и от этой мысли её сердце рвалось на части. Хлынули слёзы, размывшие грязь и кровь на щеках, уже запёкшихся в один слой. Пайпер, прижав ладони ко рту, на ватных ногах побежала к Лео. Он выглядел лишь слегка потрёпанным, запыхавшимся, словно ни с того ни с сего решил пробежать небольшой марафон. Ни крови, ни открытых ран, лишь мятая одежда, немного осыпавшейся побелки на чёрных кудрях и синяк на скуле, на фоне смуглой кожи казавшийся тёмно-синим. Лео крепко держал какого-то мальчишку за руку, пока тот размазывал слёзы по щекам и оглядывал улицу, словно искал кого-то. Мальчишка в страхе отпрянул, когда Пайпер, зарыдав во всё горло и тем самым обратив на себя внимание перепуганных людей, бросилась на шею к Лео.       — Пайпер! — рявкнул Энцелад, но она уже не слышала его.       Вдыхая запах пыли, оказавшейся на шее и плечах Лео, и соли, она плакала, прильнув к нему всем телом, и едва сохраняла рассудок. Он был жив, — он пережил две чёртовы бреши и даже помог мальчишке, которого наверняка видел впервые в жизни, — и он совершенно не узнавал её.       — Хорошо, ладно! — вскинув руки, чересчур высоко пискнул Лео. — Э-э… тоже рад встрече и всё такое… Точнее, мне очень жаль, что при таких обстоятельствах, да… В смысле, мы знакомы?       Тембр голоса, то, как он слегка тянул гласные, как улыбался с ехидством, будто вокруг не лежали трупы людей и чудовищ, которых не должно существовать в реальном мире — Лео был точно таким, каким Пайпер его запомнила, и потому вопрос, заданный им, ударил её сильнее, чем все демоны, которых она убила сегодня. Сильнее, чем ударял Хайбарус, пытаясь её головой проломить пол или разрезать острыми когтями.       Пайпер хотела бы сказать «да», но прикусила язык сама, без вмешательства Лерайе, напомнившей о себе лёгким шевелением внутри. Вся Сила сплелась внутри неё: ни Эйс, ни Лео не подходили сакри, но если младшего брата отметила Геирисандра, на старшего никто и не обратил внимания. В сравнении с ними он был совсем обычным, неприметным и будто бы пустым местом, что, конечно, было далеко не так. Лео остался с их родителями, вне поля зрения демонов и сигридского мира, ведь в них троих было слишком мало магии, и это означало, что они в безопасности.       Не сейчас, конкретно в эту минуту, но в общем смысле — и Пайпер готова была сделать что угодно, лишь бы так и оставалось.       Возможно, просто из-за того, что сейчас она находилась рядом с Лео, твари, если те вырвутся из-под контроля Иснана, всё же обратят на него внимание. Но Пайпер уже рисовала сигилы на его спине и плечах, которые должны были защитить от демонов. Лео, наверняка решив, что она лапает его, попытался оттолкнуть её, но Сила надавила, заставив замереть на месте.       Он её не узнавал. Просто какая-то девушка, ни с того ни с сего кинувшаяся ему на шею. Но магия и чары, окружившие и его, и всех людей, которые собрались рядом, не позволяли сбежать или впасть в истерику. Пайпер допускала, что это нечестно по отношению к Лео, — о том же цедил ей Энцелад, — который даже не знает, что у него есть сестра, но сейчас это совсем её не волновало.       Пайпер нельзя было приближаться к семье, чтобы не навлечь на родных ярость демонов. Встреча с Лео, да ещё всего за квартал до родного дома — случайность. Ход, сделанный Фасанвест на огромной шахматной доске, в которую превратился Второй мир. Не исключено, будто уранионша считала, что этой встречей поставила Первой мат. Пайпер плохо играла в шахматы, но одно знала точно: она обязательно запихнёт в глотку Фасанвест фигуру, которую та сдвинула, чтобы переплести их судьбы, и заставит богиню ответить за это.       Однако для начала Пайпер обернёт всё в свою пользу.       — Я люблю тебя, — прошептала она Лео, взяв его лицо в ладони и заставив смотреть себе в глаза. — И я очень скучаю, правда. Прости, что была идиоткой, что воровала твои йогурты и ничего не рассказывала о своей личной жизни. Прости, пожалуйста, прости. Я очень тебя люблю, Лео.       Он молча смотрел на неё осоловевшими глазами, пока то, что ещё осталось от сердца Пайпер, обливалось кровью, а по щекам катились слёзы. Лео её не узнавал, не понимал, как только она исчезнет из поля зрения — и вовсе забудет. Сила, спрятанная за чарами, будет защищать, пока Пайпер не развеет их, но даже этого Лео не осознает. Его разум был окутан туманом, как разум каждого землянина, и после, когда всё закончится, он даже не вспомнит, что демоны едва не истребили их всех. Человеческое сознание подстроится под правду, что свои чарами сплетут феи, а защитных механизм Второго мира в этом поможет.       Никаких воспоминаний не останется. Совсем.       Поэтому Пайпер говорила от всего сердца.       — Я редко вспоминала про тебя, маму и папу, но не потому что я вас не люблю. Я была в ужасе, Лео, и дядя Джон сказал, что лучшее, что мы можем сделать, так это не приближаться к вам. Мир нас отверг, но вы-то ещё были его частью. Было бы несправедливо забирать у вас шанс на нормальную жизнь. И ради того, чтобы сохранить её, я сделаю всё возможное. Мы с Эйсом сделаем всё возможное. — В горле встал ком, и Пайпер пришлось сделать несколько глубоких вдохов, чтобы продолжить: — Дядя Джон тоже старался, но его больше нет. Я не смогла защитить его, хотя знала, как это опасно, быть ракатаном, и в Лабиринте… Карстарс убил его. Я не смогла ему помешать. Прости, Лео, — срывающимся шёпотом произнесла Пайпер, заглядывая ему в глаза. Всё ещё подёрнутые лёгкой дымкой, но обращённые на неё, будто Лео пытался сбросить с себя магию и чары и услышать её. — Я бы хотела похоронить его рядом с бабушкой и дедушкой, они ведь, оказывается, тоже были искателями… Но нам пришлось сжечь его там, в Диких Землях. Это было необходимо, чтобы твари не осквернили его тело, использовав хаос. Ты не поймёшь, — со смешком добавила она, тыльной стороной ладони утирая слёзы со своей щеки. Из-за этого на коже отпечатались грязь и кровь, и Пайпер не решилась вновь коснуться лица Лео, боясь испачкать его. — Но я что-нибудь придумаю тут, в этом мире. Поставим ещё одну плиту рядом или что-то такое. Мы придумаем, — исправилась она, заставляя себя улыбаться, — Эйс и Кит обязательно помогут.       На имени Кита её голос дрогнул, как и колени. Пайпер бы точно рухнула, обессиленная, если бы не держалась исключительно за счёт упрямства Лерайе. Ей нельзя было сдаваться и показывать слабость, только не здесь, когда Энцелад всё ещё пытался вбить ей в голову, что они должны убедиться в закрытии бреши. Не перед Лео, которого Пайпер была обязана защитить. Один раз она ради него влезла в драку, в результате чего её отстранили от занятий. Несложно было влезть в ещё одну драку — всего-то с тёмными созданиями, способными обратить в хаос все миры.       — Мы что-нибудь придумаем, — повторила Пайпер, дрожавшая всем телом, но упорно храбрившаяся ради Лео, который даже не осознавал этого. — Всё будет хорошо, обещаю. Я сделаю всё, чтобы защитить Эйса, тебя и маму с папой. Я защищу коалицию и этот мир. Верь мне, Лео.       Пайпер наконец убрала вторую ладонь, которой всё это время касалась его лица, и отошла на шаг. Он моргнул, будто очнувшись ото сна, смущённо улыбнулся и повторил:       — Мы знакомы?       — О… Нет, нет, прости, — затараторила Пайпер, смаргивая слёзы и душа в себе горечь. — Я обозналась. Ты похож на моего брата, а я… давно его не видела, да. Соскучилась. Знаешь, думаю, ты мог бы помочь мне его найти, согласен?       Чары, которыми Лео был облеплен со всех сторон, слегка надавили на него, и он послушно кивнул. Пайпер повернулась к Энцеладу.       — Иснан взял под контроль всех тварей, какие ещё были живы, и закрыл брешь, но я не могу уйти, не проверив своих родителей.       — Быстрее, — только и бросил Энцелад, закатив глаза.       Пайпер шмыгнула носом, молчаливо соглашаясь с ним, и щёлкнула пальцами. Барьеры, ограждавшие перепуганных людей, разбились на крохотные сигилы. Те мерцали в воздухе подобно светлячкам, рассыпались и осели на землянах, впитавшись в их кожу. На большее Пайпер не была способна: с каждым сигилом, который наделял людей крохотной частицей Силы, она ощущала, как становится труднее дышать. Магии хватит ещё на два портала и парочку барьеров, не больше, а дальше был риск просто потерять сознание от усталости и боли.       — Идём? — спросила Пайпер у Лео, надеясь, что протянет ещё хотя бы пару минут. Брат кивнул и лишь удивлённо поднял брови, когда рядом с ним появился портал, за границей которого показался их дом. — Так, небольшие чудеса, — пробормотала Пайпер.       Лео снова покорно кивнул и позволил провести себя через портал. Она держала его за руку, тихо извиняясь за то, что вновь использует магию на нём, и вела за собой вплоть до входной двери, мерцавшей янтарными сигилами, поверх которых плыли чёрно-изумрудные — искажённый цвет магии Иснана, начавший меняться после того, как он вместе с Эйкеном побывал в Лабиринте не телом, а сознанием.       В доме было тихо, как в склепе, и Пайпер разволновалась. Держа Лео за руку и не позволяя ему выйти из-за её спины, она отпустила магию, прочесавшую каждый уголок дома и вновь наткнувшуюся на знакомую магию.       На лестнице раздались шаги. Пайпер крепче сжала руку Лео. Энцелад вскинул лук, но оказалось, что то был не демон, а Эйс.       — Охренеть, — выпалил он, вытаращившись на Лео. — Ты где шлялся?!       Пайпер ожидала чего угодно, но только не этого, и оттого истерично рассмеялась. Эйс, ворча что-то о «потраченном времени и силах», хотел было обнять Лео, даже руки развёл в стороны, но настороженно замер, вглядевшись в его лицо.       — Прости, — уняв смех, пробормотала Пайпер. — Пришлось, иначе он бы отказался со мной идти. Хотела по-быстрому доставить его в безопасное место.       — Я так же сделал, — признался Эйс. — Шерая научила меня усыплять с помощью магии, так что я… Я усыпил маму с папой, когда они поняли, что что-то происходит. У мамы была истерика, и я решил, что будет лучше…       — Молодец, — перебил его Энцелад, цокнув языком, — где они сейчас? Спят, в безопасности? Супер. Оставляй его и валим, — он указал на Лео, покосившегося на него в ответ. — Нам пора возвращаться, Пайпер.       Она и без Энцелада помнила об этом, но проще сказать, чем сделать. Как она могла отпустить Лео, даже зная, что теперь, когда дом был защищён и магом, и сальватором, здесь ему ничего не угрожает? Сразу же, как она расцепят руки, магия надавит на Лео, начнёт стирать его воспоминания об их встрече, и Лерайе обязательно скажет, что лучше усыпить Лео, чтобы тот не создавал проблем или вдруг не попытался выбежать на улицу, если услышит вой или крики.       Этот дом был безопасным местом, куда демонам не пробраться, но сколько ещё домов, ничем не защищённых, где точно так же прячутся люди, к которым не явится маг и не усыпит их, чтобы они не страдали из-за происходящего? Если бы только можно было создать такие места везде, но людей было слишком много…       — Вот оно.       Эйс, всё-таки воспользовавшийся моментом и крепко обнявший Лео, озадаченно покосился на неё.       — Я знаю, как нам защитить людей.       — Молодец, — едким тоном повторил Энцелад, разве что не погладил её по голове в качестве издёвки. — Расскажешь в зале Истины, если мы все не сдохнем от истощения раньше. Всё, Сандерсоны, мы валим.       Эйс разжал объятия и под красноречивый взгляд рыцаря, обещавший им мучительную смерть, взял Лео за вторую руку. Вместе с Пайпер они довели его до гостиной, где усадили на диван. Пайпер огляделась: комната ничуть не изменилась, ведь здесь никогда не было ни фотографий, на которых она бы была запечатлена, ни безделушек, которые она бы купила в качестве украшений. Никаких маленьких следов, что хотя бы призрачно напомнили о её жизни в этой семье. У Пайпер вообще давно не осталось своих вещей: те, что принадлежали ей раньше, защитный механизм Второго мира уничтожил, а всё остальное ей предоставил либо Гилберт, взявший её под своё крыло в самом начале, либо Фортинбрас, когда в Диких Землях пообещал заботиться о ней. На память о прошлой жизни были только ключи от дома, дверь которого она бы никогда не смогла открыть снова, с брелоком, который ей когда-то подарил Эйс.       Взглянув на младшего брата, едва заметно кивнувшего ей, она вновь заговорила с Лео:       — Могу я попросить достать тебя ключи от дома?       Он молча порылся в заднем кармане брюк и протянул ей ключи. Точно такие же, но не затронутые хаосом, который отпечатался на её экземпляре в доме дяди Джона. Они отличались только брелоками: если Пайпер носила крохотного синего кита с поднятым хвостом, успевшего уже выцвести до голубого, то у Лео был дешёвый маленький Вольтрон, которого он как-то вытащил из автомата в супермаркете, и ещё какой-то, новый, которого Пайпер раньше не видела — в форме ярко-жёлтой утки с пухлыми щеками.       Сев рядом с Лео и тем самым отвлекая его от Эйса, уже начавшего чертить сигилы совсем рядом с его головой, Пайпер взяла ключи.       — Знаешь, мы, сальваторы, тоже что-то типа Вольтрона, только в огромного робота не собираемся, — рассмеялась Пайпер, на удивление легко сняв брелок и покрутив его в руке. — Но если бы собирались, я бы была Жёлтым Львом, да? — с улыбкой спросила она, а когда никто не ответил, добавила: — Ненавижу жёлтый цвет, зато золотой мне очень даже идёт. Видишь, какие у меня глаза красивые? Это Лерайе решила выпендриться перед другими сакри, за что я постоянно огребала от демонов.       Эйс кивнул ей, и в то же мгновение Пайпер заметила, как тяжелеют веки Лео.       — Не против, если я возьму это? Уж больно красивый. Зато тебе останется утёнок.       Лео кивнул, вряд ли даже осознавая, что она говорит.       — Прости, что мы используем магию, — шёпотом добавила Пайпер и, позволив себе слабость, в последний раз обняла его, оставив поцелуй на его щеке. — Думаю, дядя Джон бы нас понял. Зато потом, когда всё это закончится, ты ни о чём не будешь переживать. Проснёшься — и никаких демонов не будет. Обещаю, Лео.       Он снова кивнул, прежде чем янтарные нити магии Эйса коснулись его висков. Веки, практически закрывшиеся, вдруг распахнулись. Лео из последних сил удерживал себя в сидячем положении и едва контролировал своё тело, и оттого Пайпер не была уверена, что в момент, когда он посмотрел на Эйса, его губы тронула слабая улыбка. Как если бы он узнал их — или, по крайней мере, понял, что они ему не враги.       Так ли это — они уже не узнают. Лео заснул, распластавшись на диване в гостиной, а Пайпер и Эйсу было пора уходить.       Но она не могла.       — Дайте мне пару секунд.       Не дожидаясь ни разрешения, ни очередного потока возмущений и ругательств Энцелада, Пайпер побежала к лестнице и, перепрыгивая через две ступеньки, остановилась на пороге родительской спальни. Эйсу, должно быть, удалось с помощью чар убедить их подняться на второй этаж, своими силами он бы ни за что не дотащил двух взрослых людей и не уложил их так аккуратно и естественно, будто они всего лишь решили вздремнуть после обеда.       Пайпер подошла ближе, одну руку, с брелоком Лео, прижав к груди, а второй зажав рот и заглушив рыдания, готовые сорваться с губ. Родители тоже ничуть не изменились: мама, с тёмным волосами до плеч и бронзовой кожей, без морщинок, множества колец, которые она так любила, и в цветастой одежде, которая делала её похожей на вытянутый куст роз, напоминала Пайпер. Отец часто говорил, что она — вылитая мать в её возрасте. Так же, как Эйс напоминал их отца, когда тому было пятнадцать. Он напоминал и дядю Джона, — линией бровей, формой носа, — разве что отрастил себе короткую аккуратную бороду, тогда как дядя Джон всегда гладко брился.       Пайпер подошла ближе и наклонилась, позволила себе коснуться переплетённых рук родителей, прежде чем поцеловала в щёку, ещё мокрую от пролитых слёз, сначала мать, а потом — отца, после чего пробормотала:       — Я вас люблю. Пожалуйста, простите, что так вышло. И верьте в меня: я обязательно вас защищу.       Они не шевельнулись, и у Пайпер вновь защемило сердце. Если бы родители вдруг проснулись и увидели её, решили бы, что она вломилась к ним в дом, и отец точно достал бы пистолет, который хранил по настоянию брата. Но Пайпер отчаянно хотела, чтобы они хотя бы раз увидели её — увидели то, какой она стала, со всеми шрамами и следами, оставленными жестоким миром магии и хаоса.       Но, конечно, это тоже было ходом Фасанвест, сделанным, чтобы причинить ей больше боли.       Смахнув слёзы, Пайпер позволила Лерайе взять её тело под контроль — сама бы она ни за что не смогла так быстро спуститься на первый этаж, где её ждали топчущийся на месте Эйс и недовольный Энцелад. Чтобы не давать ему возможности обрушить на неё тысячи проклятий, Пайпер вскинула брелок, нагло украденный у Лео, и спросила у Эйса:       — Ты же не против?       Она бы хотела взять что-то другое, — нечто действительно памятное, не такое пустяковое, — но времени на поиски не оставалось. И так позволила себе роскошь в виде взгляда на родителей и прикосновения к ним.       — Я, вообще-то, сам кое-что стащил, — с вымученной улыбкой ответил Эйс. — Покажу, когда вернёмся к Гилберту.       — Ага, отлично.       Энцелад, наконец дождавшийся, пока они соизволят закончить со своими делами, демонстративно распахнул перед ними входную дверь и указал на улицу. Пайпер в последний раз оглянулась в сторону гостиной, где из коридора виднелся только краешек дивана, и мысленно попрощалась с семьёй.       Они задержались на крыльце, чтобы Эйс и Пайпер начертили дополнительные сигилы, и за всё это время Энцелад не заметил ни одного демона. Зато после, когда они прошли пару домов, чтобы открыть портал, из чужих домов и с задних дворов стали выползать твари. А впереди, всего метрах в двадцати от них, стоял демон, которого Пайпер знала только по рассказам Николаса, Кита и Твайлы.       Хибай.       — Сука, — выругалась она, сжав кулаки. — Ты не можешь просто свалить, а?!       Он улыбнулся, распростёр руки, и демоны сорвались со своих мест, утробно рыча. Задвинув Эйса себе за спину скорее инстинктивно, Пайпер, и без того утомлённая бесконечными сражениями, пропустила первый удар.       Тело одного из ноктисов было укрыто короткими шипами, и те разрослись, стоило ему прыгнуть на Пайпер и повалить её прямо на Эйса. Несколько острых шипов пронзили землю, лишь чудом не задев её, зато следующие, выросшие из дряхлого, гниющего тела, пробили её плечи и левое бедро насквозь.

***

      Николас вернулся ровно полторы минуты назад, когда закрыл брешь где-то на другом конце света и убедился, что те больше не открываются. Вряд ли демоны решили отступить, скорее последовали приказам Ситри, следующей своим планам, которые Фортинбрас пока не понимал. Тем не менее он, как и остальные в коалиции, воспользовался этой передышкой, чтобы помочь раненым и воздвигнуть вокруг зала Истины, особняка Гилберта и дворцов эльфов и фей дополнительные барьеры.       Для того же, чтобы начать реализовывать план, в котором не хватало несколько деталей, нужны были Сила и Слово. Иснан затерялся в особняке сразу же, как Николас отрапортовал, что все демоны, взятые Вторым под контроль, развеяны в хаос, а никто из землян по вине Иснана не пострадал. Не вернулась только Пайпер.       Фортинбрас даже не успел подумать о том, что она могла погибнуть, — к собственному ужасу, за все эти часы он полагал, что такое возможно, но совершенно не успевал подготовить себя к этому, — как Николас, даже не отдохнувший толком, сказал, что поищет её. К счастью, не пришлось. Холл особняка, забитый ранеными и переполошёнными слугами, которыми Гилберт яростно раздавал указания, озарился янтарным светом магии. Открывший портал Эйс едва не пролетел через него, словно твари кусали его за пятки, и следом за ним ввалился Энцелад. Едва стоящий на ногах, с глубокой раной на виске и чем-то чёрным, торчащим из плеча.       С совсем бледной, измождённой Пайпер, которую он держал на руках.       Одна из служанок, Иллка, не дожидаясь приказа расстелила на пустом месте чистую ткань, на которую Энцелад едва не бросил застонавшую Пайпер, после чего рухнул рядом.       — Аккуратнее! — крикнул Эйс тонким, перепуганным голосом.       Энцелад отмахнулся от него и распластался на полу, вытянув руки в разные стороны. Двое целителей, которых Гилберт вытащил из зала Истины, принялись стягивать с него разодранную верхнюю одежду, третий уже вливал рыцарю в горло какой-то отвар. Четвёртый подступил к Пайпер, но Фортинбрас отогнал его, опустился на колени и сразу же зацепился взглядом за пробитое чёрным шипом бедро Пайпер.       — Это было минут десять назад, — прохрипел Энцелад, встретившись с ним глазами. — Какой-то ноктис превратился в долбанного дикобраза и едва не прошил их обоих насквозь.       — Я оторвала эти шипы и запихнула ему в глотку, — выдохнула Пайпер, морщась от боли и сжимая тонкую ткань, уже пропитавшуюся кровью, пальцами.       — Молодец, — ответил ей Энцелад с издёвкой, и Фортинбрасу показалось, будто от его слов Пайпер улыбнулась.       Пока он, отпустив Время, поглаживал её по волосам, усмиряя боль и останавливая распространение хаоса по телу, Пайпер смотрела на Энцелада и будто бы что-то обдумывала, пока не сказала:       — Ага, спасибо, мой рыцарь. Отлично поистребляли демонов.       — Всегда пожалуйста, лучшая партнёрша по убийству, — в том же ехидном тоне ответил Энцелад, пока целители пытались подобраться к его ранам.       Фортинбрас, одной рукой приподняв Пайпер, чтобы она прислонилась к нему плечом и головой, поцеловал её в висок, надеясь успокоить и придать немного сил. Это, однако, не помогло ей справиться с острой болью и огнём, что разлились вокруг раны на бедре: Пайпер закричала, дёрнувшись всем телом, когда Фортинбрас рывком вытащил шип и отбросил его в сторону.       — Всё, всё, — забормотал он, покрывая лёгкими поцелуями её лицо и в то же время держа ладонь на левом бедре, где зияла крупная рана, обнажавшая кость. — Я могу ненадолго усыпить тебя, чтобы...       — Не трать магию, просто останови эту хрень, — пробормотала Пайпер, на секунду прислонившись к его плечу виском. В следующую же она немного отклонилась в другую сторону, нащупала ладонь Энцелада и сцепилась с ним пальцами под его громкое хмыканье. — Отлично поработали, а?       — Лучше всех, — ответил он на выдохе, после чего наконец закрыл глаза.       — Эйс, найди Марселин, пусть срочно займётся им, — скомандовал Фортинбрас, подняв на него взгляд: всё ещё перепуганного, но застывшего на месте, точно нерушимая скала, которую переполошённые слуги, целители и маги огибали. — С Пайпер всё будет хорошо, я излечу её Временем.       — Не трать магию просто так, — вяло возразила Пайпер.       — Беги, — поторопил Фортинбрас.       Эйс кивнул и, взглянув на Пайпер, скрылся за спинами слуг. Где-то в холле то и дело слышался голос Гилберта, велевшего переносить раненых в комнаты; мелькала пшеничная макушка Стеллы, бегавшей с перемотанной головой; и чёрная, как сама Ночь — Клаудии, выполнявшей каждый приказ Шераи. Будучи лишь ведьмой мёртвых, которая не могла взять в руки сокрушитель, Клаудии оставалось лишь помогать магам и целителям, заботиться о раненых и выполнять все их просьбы, пусть даже самые глупые. Фортинбрасу удалось поговорить с ней не дольше пяти минут, в течение которых он, вопреки возражениям, с помощью магии снял её усталость и поделился собственными силами. Взамен Клаудия показала то, что происходило за эти два дня, а после вновь убежала помогать, на этот раз — Джинну, который умудрился сломать крыло, когда сцепился с одной из тварей в центре города.       Раненых было много, и потому особняк Гилберта, надёжно защищённый магией, быстро превратился в одно из безопасных мест, где работали целители. Так было все два дня, и Фортинбрас хотел бы верить, что сегодня всё может закончиться, но знал, как это было бы глупо. Демоны затаились, но не для того, чтобы потом сдаться. Никто не знал, не нанесут ли они удар совсем скоро, даже через несколько минут, и сколь многим раненым сигридцам придётся вновь взять в руки оружие.       — Эй, — тихо позвала Пайпер, и Фортинбрас тут же обратился во слух. Она полулежала, прислонившись к нему плечом, вытянув пробитую шипом ногу вперёд, и хрипела от боли, стоило ему сильнее надавить на рану, дабы остановить кровотечение и влить больше магии. — Зато мы грохнули Хайбаруса.       Фортинбрас натянуто улыбнулся, позволив себе прижаться щекой к её макушке.       — И я, кажется, знаю, как мы можем защитить людей, чтобы грохнуть демонов, — ещё тише добавила Пайпер.       — Знаешь?       Она молча приподняла ладонь, позволяя Фортинбрасу переплести с ней пальцы, по которым пробежала волна тепла — столь призрачная, что если бы Время не отозвалось, он бы решил, что Сила и вовсе не касалась его. Перед глазами замелькали образы незнакомых людей, сменявшиеся, точно калейдоскоп, и множество разных голосов зазвенели прямо внутри черепной коробки.       — Погоди, — протараторил Фортинбрас, заглушая магию. — Ты не в том состоянии, чтобы контролировать свои воспоминания. Всё беспорядочно. Я могу случайно увидеть что-то, чего не должен.       — Ничего страшного у меня в воспоминаниях нет, — пробубнила Пайпер, прикрыв глаза. — Ладно, может быть, там есть история про то, как я случайно разбила любимую кружку Эйса и свалила всё на Лео. Всё, отрекаешься от меня?       — Постарайся сосредоточиться на своём плане, — проигнорировав её последние слова, — которые, честно говоря, были совершенно непонятными, — посоветовал Фортинбрас. — Когда ты его придумала? Кто был рядом? Так мне будет легче найти нужные воспоминания.       Если она его и услышала, то решила не отвечать. На долю секунды Фортинбрас испугался этой тишины, позволил магии вновь беспорядочным потоком хлынуть на него, принеся тьму совершенно новых воспоминаний, не принадлежащих ему. Рана на бедре Пайпер больше не кровоточила, дыхание стало совсем тихим, размеренным, затихли хрипы и унялась дрожь, то и дело пробегавшая по телу. Фортинбрас, крепче сжав одной ладонью руку Пайпер, второй ещё раз провёл по её ране, совсем невесомо, чтобы случайно не причинить ещё больше боли, и позволил Силе в третий раз соприкоснуться со Временем.       — Похоже на то, о чём подумал я, — пробормотал он, спустя где-то с полминуты заметив, как ресницы Пайпер дрожат, будто она боролась с усталостью и старалась оставаться в сознании. — Как только найдём Иснана, подумаем, как лучше всего реализовать этот план. Вам всем пока нужно хорошенько отдохнуть, чтобы восстановить магию и силы.       — Пожалуйста, скажи, что это приглашение забраться в кровать и уснуть часов так на сорок, — прохрипела Пайпер, потерявшись носом об его плечо — совсем как одна из Кошек Эйкена, когда хотела, чтобы её приласкали.       — Да, тебе нужно поспать. Посмотрим, не атакуют ли демоны снова. Может, мы выиграли пару часов, так что ты точно сможешь отдохнуть.       — А ты?       — А я помогу раненым.       — Ты сам ранен.       — Ничего страшного, всё уже излечил. Не меня проткнули насквозь какими-то странными шипами.       — А они ещё в плечах были. Я успела их достать, но этот не смогла. Ты бы слышал, как Энцелад ругался, когда тащил меня к порталу…       — Надо было мне сразу найти тебя, Нико и Иснана, — едва слышно произнёс Фортинбрас.       — Что?..       — Ничего, не беспокойся. Попробуй расслабиться и заснуть. Мы с Арне тебя подлечим.       — Тебя бы кто подлечил нормально…       Она, тем не менее, всё же закрыла глаза и вскоре и впрямь уснула — Сила успокоилась под воздействием Времени, и усталость, копящаяся слишком долго, наконец победила. Фортинбрас искренне поражался, как Пайпер держалась до сих пор. Простая, не связанная с магией сакри сила, кроющаяся в хрупких человеческих телах, восхищала его каждый раксов день — сила, которой не было даже у чистокровных великанов.       И её всё ещё было больше, чем страха, который Фортинбрас ощутил, когда Сила сплелась со Временем. Пайпер не просто была напугана, она была в ужасе настолько, что в любой момент могла дойти до крайности и впасть в истерику, и всё же сумела сдержаться, защитить землян и сигридцев и убедиться, что её семья не пострадала.       — Ро креа́ц, — на выдохе произнёс Фортинбрас, вновь коснувшись губами виска Пайпер и краем глаза заметив, как в холл вновь вбежал Эйс. — Всё будет хорошо.

***

      Пайпер сильно удивилась, когда, открыв глаза, нашла настенные часы и поняла, что проспала меньше трёх часов. Солнце ещё даже не начало клониться к закату, и сквозь окна падали его яркие лучи, освещавшие спальню. Одеяло не успело пропитаться потом, две подушки, одну из которых она как-то своровала у Эйса, не оказались отброшены в сторону. Во рту стоял кислый привкус, который Пайпер довольно быстро узнала — не снотворное, а один из отваров Марселин, которым она поила её по возвращении из Диких Земель. Что-то, что помогало быстрее восстановить силы. Или магию. Чёрт его знает, Пайпер тогда плохо слушала, а в этот раз и вовсе не помнила, чтобы её чем-то поили.       Сползя с кровати, — хотя правильнее было бы сказать, что она стекла, как растаявшее желе, — Пайпер потратила почти полминуты, чтобы добраться до стола, на котором приметила стопку вещей и лист бумаги. Вещи определённо её, из тех, что дядя Джон купил ей ещё зимой, а на листе — почерк Марселин, вкратце объяснившей ей, что она ей влила и что ещё нужно выпить. На столе также высилась одна несчастная склянка с розоватой жидкостью внутри, больше — ничего. Личных вещей у неё практически не было.       Стараясь не думать о том, что вообще произошло и как она оказалась у себя в комнате, Пайпер быстро выпила отвар, взяла вещи и поплелась в ванную. Очень мило, что Марселин заранее подготовила чистую одежду, но жаль, что не позаботилась о том, чтобы смыть с Пайпер грязь и кровь. Впрочем, вряд ли ей было до этого: раненых в особняке было слишком много, а Марселин не умела оставаться в стороне.       Пайпер замерла на пороге ванной комнаты, стопка вещей выпала из рук. Разум, затуманенный отваром и магией, — ведь как ещё она в столь короткий срок она могла так быстро восстановиться? — прояснился, и воспоминания о произошедшем начали проноситься перед глазами со скоростью долбанной карусели. Крики, кровь, люди, демоны, ещё кровь, магия, чужие лица, бреши, рвавшие ткань пространства, демоны.       Она пошатнулась, ухватилась за дверной косяк и медленно сползла на пол. На мгновение показалось, будто в углу ванной что-то проползло, тёмное и тонкое, но у Пайпер не оказалось сил даже на то, чтобы закричать. Грудь сдавило от нехватки воздуха.       Демоны напали на Второй мир, но отступили. Насколько — неизвестно, однако это время можно было потратить, чтобы составить достойный план, помочь раненым и позаботиться об убитых. Сальваторы должны были использовать свою магию, чтобы защитить сигридцев и землян, так как кого хрена Пайпер отсыпалась? Она помнила, что практически истощила себя, что в самом конце, перед тем, как вернуться в особняк, столкнулась с Хибаем и дурацким демоном, который продырявил ей бедро и плечи, о чём напоминали глухая боль и расплывшееся пятно крови на штанах. И помнила, как лежала на горячем от крови полу в холле, как Фортинбрас старался излечить её, пока Пайпер держала руку Энцелада и молилась, чтобы он не перестал дышать. Доведя себя до изнеможения, она оказалась беззащитной перед Временем, которое Фортинбрас точно использовал, чтобы погрузить её в сон и дать немного отдохнуть. Не то чтобы Пайпер не хотела отдохнуть — она не хотела отдыхать одна.       Стиснув зубы, она подобрала упавшие вещи, захлопнула дверь и, уговаривая себя не расслабляться, забралась в большую ванну. Элементали великие, ей совершенно не нужна была такая огромная ванна, но когда Гилберт решал, какую комнату ей отдать, он наверняка хотел угодить во всём, разве что не подумал, что Пайпер решит тут утопиться. Ей потребовалась вся сила воли, чтобы не поддаться голосу, шептавшему, что она точно может ненадолго прилечь и закрыть глаза, — иначе точно бы по-глупому утонула, — и держать взгляд сфокусированным, пока она смывала с себя остатки грязи и крови. Одежду, испачканную и во многих местах порванную, Пайпер оставила на полу ванной, чистую надела прямо на влажное тело и вышла, пальцами расчёсывая спутанные волосы.       На краю кровати развалился Эйс, крутивший в руках что-то, что он тут же опустил рядом с собой, спрятав в складках одеяла, когда заметил её.       — Почему ты меня не разбудил? — возмутилась Пайпер, упав рядом.       — Тебе надо было отдохнуть.       — А если бы демоны напали за это время?       — Ну не напали же? — пробубнил Эйс, повернув к ней голову.       — Ты сам-то хоть спал?       — Да. Вчера, — совсем тихо добавил он.       Пайпер уже потянулась, чтобы отвесить ему подзатыльник, но вовремя остановила себя. Улеглась поудобнее, сплела пальцы на солнечном сплетении и уставилась в потолок.       — Прости, что мы пропали на два дня, — пробормотала она, нервно сглотнув. После того, как её затянуло в Дикие Земли и она исчезла на целых пять месяцев, Пайпер боялась даже представить, что может случится, если она расстанется с Эйсом хотя бы на день. Она уже подвергла дядю Джона опасности и не уберегла его, лишила брата возможности взрослеть под крылом дяди, который всегда бы помог ему. Она не могла разочаровать его ещё раз, но разочаровала, из-за чего ей хотелось рыдать во всё горло.       — Ничего, Нико объяснил, что это из-за Лабиринта, — так же тихо ответил Эйс, пихнув своим локтем её. — Главное, что вы вернулись.       — Ты тоже сражался, верно?       Робкая улыбка, уже осветившая осунувшееся и побледневшее лицо Эйса, мигом исчезла. Пайпер даже не нужно было спрашивать, она и так видела, чувствовала, что он сражался наравне с сигридцами, и никто не сумел удержать его, хотя хотелось верить, что попытки были.       — Я не ругаюсь, — продолжила Пайпер, так и не дождавшись от Эйса никакого ответа, — а переживаю. Ты ещё слишком мал, чтобы…       — Мне уже пятнадцать! — возмутился он, резко сев и вскинув руки. — И у меня есть магия, спасибо, что не забываешь об этом!       — Всего пятнадцать, — исправила Пайпер, тоже приняв вертикальное положение и поймав его ладони в свои, заставляя заглянуть ей в лицо. — А полгода назад ещё было двенадцать, и об этом я уж точно никогда не забуду. Ты вырос слишком быстро, и не то чтобы я против, но я не хочу, чтобы ты лез в самое пекло только из-за того, что стал старше и обзавёлся магией. Это я должна тебя защищать.       — То, что ты сальватор, не делает тебя самой крутой девушкой в мире, — проворчал Эйс, закатив глаза. — Нет, ты, вообще-то, самая крутая девушка в мире, но ты всё равно не можешь запрещать мне сражаться.       — Я не запрещаю, только… Пожалуйста, Эйс, — голос Пайпер дрогнул, и в глазах защипало, из-за чего ей пришлось запрокинуть голову и проморгаться, чтобы не разрыдаться прямо перед братом. — Будь осторожен. Я не смогла защитить дядю Джона…       — Пайпер…       — …и не прощу себе, если не смогу защитить тебя. Я не могу потерять тебя, Эйс, понимаешь? Я слишком тебя люблю. Ты — всё, что осталось от прежней жизни.       Он высвободил одну руку, из-за чего сердце Пайпер пропустило удар. Боже, неужели он действительно оттолкнёт её? Её определённо нельзя было назвать самой лучшей и крутой старшей сестрой в мире, и всё же…       Эйс завёл руки за спину и что-то взял — им оказался прямоугольник белой бумаги, который, судя по всему, он и изучал, пока ждал её.       — Не всё, — с улыбкой сказал он, протягивая ей таинственный предмет. — Я сначала хотел забрать настоящую фотографию, но решил, что это будет нечестно, так что сделал копию. Сионий научил меня, так что это теперь совсем как тот кристалл, который ты отдавала Гилберту, когда хотела, чтобы тебе сделали украшение… Пайпер, ты чего?       Она не могла выдавить ни слова, как и остановить слёзы, побежавшие по щекам.       В руках Эйса была фотография их семьи: матери, отца и Лео — с его выпускного в университете, который был в мае. Лео улыбался, зажатый между родителями, и сиял, как солнце. Мама, одетая в безумно красивое платье кремового цвета, напомнившее Пайпер камзол, который для неё сшил Даян, крепко обнимала Лео, целуя его в щёку, тогда как отец, обняв их обоих, больше снисходительно улыбался, хотя Пайпер точно знала, что внутри его распирало от гордости. Она совсем не вглядывалась в толпу выпускников за их спинами или здание университета, не представляла, кто мог их сфотографировать. Видела лишь семью, пережившую столь важный и радостный момент, семью, которая потеряла двоих детей и дядю, но даже не знала об этом.       — Пайпер, — испуганно пролепетал Эйс, когда она громко всхлипнула, прижав фотографию к груди. — Прости, я просто хотел, чтобы у нас было что-то, связанное с ними! Я не думал, что ты…       — Всё хорошо, — прохрипела она, прильнув к Эйсу, который тут же крепко обнял её и начал поглаживать по спине. — Спасибо, солнышко. Отлично ты придумал…       И тем не менее она плакала, прижимая к груди фотографию, пока её сердце продолжало кровоточить от ран, нанесённых миром, в который её затянули насильно.