Мир цепей и богов

      Кит не солгал — в комнате у него и впрямь был бардак. Правда теперь не из-за брошенных где попало вещей или не убранных вовремя тарелок из-под еды, а из-за многочисленных бинтов, пропитанных кровью, сукровицей и травяными мазями, которые Марселин, Шерая, Стефан или Джинн меняли ему время от времени. Обычно слуги прибирались, расставляли в нужной последовательности отвары, мази, всевозможные порошки и то, что Марселин решила использовать для лечения, но теперь времени не было. Несколько старых бинтов, — должно быть, ещё со вчерашнего дня, если не с позавчерашнего, — валялись на полу возле кровати, будто один из магов в спешке перебинтовал Киту левую руку и умчался помогать другим раненым, не потрудившись убрать за собой или не приказав сделать этого слуге.       Пайпер сделала всё сама. Никто не бегал по коридорам с паническими криками о том, что демоны снова атаковали, и никто не искал её, так что она решила воспользоваться возможностью и сделала то, что откладывала слишком долго. Эйса она отправила к остальным, чтобы Марселин или Фортинбрас убедились, что он не истощил себя и может помогать, раз уж так рвётся. Пайпер совершенно не хотела, чтобы Эйс рисковал собой, но и запретить ему использовать магию для помощи раненым или укрепления барьеров и открытия порталов не могла. Намного лучше было проконтролировать его, а если уж начнёт лезть в драку — остановить.       Думая об этом, Пайпер собрала всё, что посчитала мусором: старые бинты, порванную одежду в крови (красной и чёрной), подносы с остатками еды — это уже следы присутствия либо Твайлы, либо Марселин. Нетронутыми остались вещи, на которых Пайпер не обнаружила крови или каких-либо повреждений: обычная одежда, чехлы с оружием, старые комиксы и запрятанные по разным углам безделушки вроде маленьких снежных шаров, вязанных игрушек или брелоков самых странных форм и размеров — будто то были сувениры, которые Кит тащил из разных уголков мира, в которых ему удавалось побывать.       На него самого Пайпер старалась смотреть как можно меньше. Она видела мумий и в музеях, и в фильмах, но там были давно умершие люди, их иссохшие тела, а здесь… Реальный человек. Живой — как ей хотелось верить. Его сердце медленно билось, грудь опускалась и поднималась под слоями повязок, не оставивших ни единого участка чистой кожи, а дыхания и вовсе не было слышно. Порой Пайпер замирала, старалась сквозь далёкие голоса, разносившиеся по особняку, и стук дождя по крыше и окнам различить тихий, мерный хрип, который звучал, когда Кит делал вдох. Было страшно, что в один момент этот звук просто исчезнет, растворится в фоновом шуме, и сердце Кита замрёт. Слово, Время и Сила удерживали его в стабильном состоянии, а Альтан один раз уже уменьшил количество хаоса в теле Кита, однако это лишь продлило его коматозное состояние, но не вывело из него. Излечить его мог лишь Гаап, шлявшийся чёрт знает где. Если бы он не был долбанным богом и если бы Фортинбрас не был слишком умён, чтобы остановить её, Пайпер бы за шкирку притащила Гаапа в особняк и заставила излечить Кита.       Он должен проснуться — вот о чём она думала, пока двигала кресло, заваленное одеждой, поближе к столу, чтобы не натыкаться на него постоянно. Кит обязан проснуться. Он не может умереть вот так, не может оставить их одних.       Он не может оставить её.       Не то чтобы они успели очень уж сильно сблизиться. Но каждая минута, проведённая рядом, каждый взгляд был наполнен чувством, которое Пайпер не могла описать словами. Это было нечто родное, естественное, как если бы Кит был её двоюродным братом, которого она видела от силы пару раз за жизнь, но во время следующей встречи сразу нашла с ним общий язык и абсолютно не чувствовала неловкости. Может быть, сказывалось воспитание Джонатана. Или тот факт, что именно его смерть сподвигла Пайпер продолжать идти Киту навстречу.       Уперевшись руками в спинку кресла, придвинутого к столу, она зажмурилась и сделала несколько глубоких вдохов и выдохов. Физическую боль приглушала душевная, которую Пайпер никак не могла унять. Она чувствовала себя отвратительно из-за того, что подвергла Кита опасности, а всё потому, что не хотела, чтобы в опасности оказался Эйс. Она не защитила, как обещала, и ничем не могла помочь сейчас. Она забыла, что Кит говорил о ящике с двойным дном, и до сих пор не проверила, что он имел в виду.       Она отвратительна. Горячие слёзы, побежавшие по щекам, срывались с дрожащего подбородка и оставляли маленькие тёмные пятна на одежде Кита — футболках, толстовках, брюках, которые он скинул в одну кучу. Он должен был сам разложить их по нужным местам, сам решить, что надеть следующим утром. Он не должен лежать, словно мёртвый, с выдранными когтями глазами и весь в бинтах, мазях и отварах, которые медленно заживляли раны, что то и дело открывались. Он не должен был отвечать за ошибки Пайпер, которые она совершила, будучи уверенной, что со всем справится.       Стиснув зубы, она запрокинула голову и простояла так не меньше пяти минут, выжидая, пока прекратятся слёзы. Истериками делу не поможет, только магией Гаапа, а чтобы получить шанс на следующую встречу с ним, Пайпер должна была помочь в борьбе против демонов.       Сразу же, как те снова нападут. Но только после того, как тайна верхнего ящика с двойным дном перестанет быть тайной.       Ещё раз глубоко вдохнув, Пайпер принялась осматривать стол Кита, стоявший напротив книжных шкафов и гардероба, отделявших кровать. Хлама хватало и здесь: старые карты, документы, в которых Пайпер ни слова ни понимала (половина вообще была написана на сигридских языках), обёртки от шоколадных батончиков, ручки без чернил, поломанные карандаши, нашлось и несколько тупых ножей.       В верхнем ящике слева обнаружилась коробка в яркой упаковочной бумаге, которую Пайпер не решилась раскрыть. Двойного дна не было. В верхнем ящике справа лежала прозрачная папка с пачкой документов, которые она тоже не стала трогать, хотя свидетельство о рождении насторожило её. Если любопытство и проснулось в ней, то тут же умерло, когда магия зашевелилась.       Это тот самый ящик с двойным дном.       Пайпер потратила почти десять минут, пытаясь понять, как, элементали её подери, до него добраться, и в конце концов настолько разозлилась, что всколыхнувшейся магией сломала ящик. Торопливо бормоча извинения, словно Кит мог тут же наброситься на неё с обвинениями, Пайпер собрала расколотые дощечки светлого дерева, уложила папку с документами на столе и взяла в руки другую. Непрозрачную, тонкую, явно спрятанную на втором дне ящика.       Что такого важного может быть в простой папке?..       Устроившись на полу и скрестив ноги в лодыжках, Пайпер трясущимися руками открыла папку, достала один-единственный лист и начала читать.

***

      — Я тебя ненавижу, — прошипел Паскаль, когда Лили, соседка Сони в Ордене, впихнула ему между зубов склянку с отваром.       — Я тоже тебя ненавижу, потому что сам виноват, что не выпил отвар вовремя, а мне с тобой возиться! — возмутилась она в ответ.       — Я не ребёнок! Не нужно…       — Заткнулись оба, — повысил голос Себастьян с другого конца маленького зала, и все искатели, которые были здесь, разом притихли, будто он обращался именно к ним. — Вы, что ли, хотите, чтобы я лично занялся лечением каждого? Может быть, мне вам ещё массаж сделать и принести прохладные напитки?       — Ладно, его я ненавижу больше, — пробурчал Паскаль, забрав из рук Лили вторую склянку.       — И я, — согласилась она, начав разматывать повязку на голени, которую должна была сменить ещё полчаса назад.       — Ты просто душа компании, — заметил Алекс, закончивший промывать неглубокую рану на плече Рокси, смирно сидевшей на полу, возле старого незажжённого камина. — Всем сразу полегчало от твоих слов.       — Я не собираюсь нянчиться с каждым.       Хотя, кажется, Саул именно это и подразумевал. Жаль только, что Себастьян был слишком зол, чтобы хотя бы попытаться быть милым и вежливым.       Он злился, потому что в момент нападения демонов оказался в зале Истины, а не дома, с Алексом и Рокси, которых должен был защищать любой ценой. Злился, потому что не мог найти мага, который открыл бы ему портал, а воспользоваться стабильным, ведущим на улицы Сан-Диего, не смог бы из-за Саула, запретившего ему рисковать. Злился, что не мог связаться ни с братом и сестрой, ни с Зельдой, в момент нападения бывшей во дворце эльфов.       И он злился, потому что численность искателей резко сократилась, а он никак не смог этого предотвратить.       Детей и подростков никто из зала Истины не отпустил: они должны были оставаться в безопасности, под защитой барьеров и чар, и по возможности помогать целителям и добровольцам, которые заботились о раненых. Искателей, ещё не сдавших экзамен, было мало, но из-за нехватки людей им пришлось вместе с членами коалиции отправиться в разные точки мира, чтобы спасать землян.       И Себастьян злился, потому что Алекс и Рокси не сумели усидеть дома. На них не напали, — барьеры были прочными, — но в конце концов они не выдержали и ринулись спасать людей и загонять их в порталы, возле которых и столкнулись с членами коалиции и оказались в зале Истины. В процессе Рокси успел цапнуть ноктис, и хотя это было единственной её раной, неглубокой и определённо не смертельной, Себастьян злился вот уже который час.       К тому же Саул попросил его проконтролировать, чтобы все искатели получили помощь, оказали её самостоятельно или помогли друг другу, так что ему пришлось торчать у всех на виду, где он не мог хорошенько отругать Алекса с Рокси и объяснить им, почему они поступили по-идиотски.       А ещё он до сих пор не видел Зельду. Прошло уже два дня, два чёртовых дня, а она до сих пор не появилась. Неужели у эльфов всё настолько плохо? Себастьян видел короля Джулиана в зале Истины, но при всём желании не смог бы затребовать у него ответов — тот вечно исчезал куда-то сразу же после того, как появлялся, оставляя вместо себя Айше или Йозефа. Выловить кого-либо из лидеров коалиции было непосильной задачей, но этим занимались старшие искатели, не Себастьян. Как бы сильно его ни злило, что Саул спихнул на него всю грязную работу, контроль над пострадавшими искателями был так же важен, как разработка плана вместе с верхушкой коалиции.       И всё же Саул, должно быть, хотел просто добить искателей, раз уж этого не сделали демоны, раз оставил за главного Себастьяна.       Мысленно пересчитав всех, за кем ему было приказано проследить, — двадцать шесть человек, среди которых было несколько учеников искателей, ещё официально не признанных Орденом, — Себастьян наконец повернулся к Рокси, которая тут же уставилась на него жалостливым взглядом.       — Придушил бы, — прошипел Себастьян.       — Я тоже тебя очень люблю, — елейным голосом ответила Рокси, даже не обратив внимание на то, что Алекс принялся распутывать несколько прядей, слипшихся у неё на затылке из-за крови. Не её, к счастью, а демона. — И вообще, всё обошлось, так чего ты переживаешь?       — А с чего ты решила, что всё обошлось? — он не хотел, чтобы их разговор слышали другие, так что устроился рядом на полу и наклонился к Рокси, заглянув ей в глаза. — Мы понятия не имеем, не нападут ли демоны снова. Да и зал Истины не такое уж и безопасное место, один раз вождь Дикой Охоты уже пробил защиту. Что, если сделает это снова?       — Надеюсь, ему надерут задницу, — невозмутимо ответила Рокси, нагло уложив голову у него на плече и тем самым вынудив Алекса наклониться, чтобы, наконец, распутать оставшиеся пряди.       — Надейся, — фыркнул Себастьян, не сумев сдержаться.       В конце концов надежда и впрямь единственное, что у них осталось. Искатели не обладали силой рыцарей, вампиров, фей и эльфов, не владели магией и чарами, а простым оружием можно было лишь отпугнуть демонов и ненадолго их замедлить, чтобы спасти больше жизней, но не остановить окончательно. Оружия с кровью богов, которое начали ковать феи с подачи сальваторов, было слишком мало, и оно не выдавалось кому попало. Себастьян сильно сомневался, что хотя бы один из старших искателей сможет взять в руки такое, не то что присвоить себе. Верхушка коалиции бы не позволила, а сальваторы не могли тратить кровь, чтобы превратить всё имеющееся у них оружие в особые сокрушители.       — Ой-ёй.       Себастьян, лишь на секунду прикрывший в глаза, — в попытке прогнать усталость и задушить злость, продолжавшую бушевать глубоко внутри, — поднял взгляд вслед за Рокси.       — Блять.       — Согласна, — тут же пролепетала она.       — Не вздумай повторять это слово хоть где-нибудь, — строго заявил Себастьян, поднимаясь на ноги.       — Зануда, — бросила ему Рокси и, судя по звуку, даже язык показала, но он не был уверен: обернуться и отчитывать сестру, когда всё внимание явно требовалось сосредоточить на Первой, было бы просто оскорблением.       Не то чтобы Себастьяна волновало, оскорбит ли он сальватора. Но он всё же был назначен ответственным, и пока не вернулся Саул, должен был сделать всё возможное, чтобы никто из искателей не испытывал дискомфорт. Первая, вдруг явившаяся в Орден, да ещё и к ним, покалеченным и совершенно потерянным, определённо попадал в категорию дискомфорта.       За её спиной мялась Соня. Бледное лицо было таковым не из-за ран, полученных в результате сражения, или отравления кровью демонов — а из-за страха, что ясно читался в её широко раскрытых карих глазах. Соня, должно быть, случайно столкнулась с Первой, пока шла сюда, а та попросила проводить её.       Словно прочитав её мысли, Первая, повернувшись к искательнице под настороженными и даже испуганными взглядами десятков людей, с улыбкой сказала:       — Спасибо большое, можешь идти.       Из-за того, что все искатели будто разом затаили дыхание, её голос, дрогнувший на последнем слове, разнёсся по всему залу.       Соня сдавленно кивнула и едва не по стеночке направилась к Алексу и Рокси, не отрывая взгляда от Первой. Вряд ли дело было в величии, которое она излучала — могла бы излучать — или том, что она использовала магию, чтобы задавить присутствующих.       Первая выглядела ничуть не лучше простых искателей. Спутанные волосы, явно причёсанные пальцами, мятая одежда, синяки и фиолетово-жёлтые гематомы, расползшиеся по рукам, прижимавших к груди какую-то папку. Вблизи Себастьян видел Первую всего один раз, на пиру у эльфов в честь коронации Джулиана, и тогда она выглядела далеко не самой свежей и отдохнувшей, но всё же более статной и величественной, чем сейчас. Если бы не золотые глаза и подвеска-кристалл на шее, её легко бы спутали с обычным человеком.       И что ей только понадобилось от кучки побитых искателей?       — Я могу вам чем-то помочь, мисс Сандерсон? — спросил Себастьян, даже не пытаясь быть дружелюбнее. На хрен всю дипломатию и элементарные правила этикета, которых он, вообще-то, был обязан придерживаться — Себастьян и так сразу же обратил всё внимание на себя, лишь бы Первая не вздумала обращаться к другим искателям.       И плевать, что перед ним Первая и он вроде как должен её уважать, хотя считал, что не за что. Это она пропала на два дня вместе с другими сальваторами, из-за чего сигридцы не смогли дать отпор сразу. И это она явилась сюда, к искателям, значит, нуждалась в чём-то.       — Мне нужна твоя помощь.       Его-то? Охренеть можно. Значит, когда ему нужна была помощь, чтобы разобраться, каким образом Бальмунг Зельды стал проклятием, она даже не…       — Выйдем на пару минут?       Просто замечательно. Зачем, чёрт возьми, Саул оставил его за главного? Себастьян вот-вот мог слететь с катушек из-за злости.       — Без проблем.       Искатели проводили его такими же настороженными взглядами, какими встретили Первую. Паскаль молча, лишь вздёрнув бровь, спросил, что происходит и не нужна ли его помощь, но даже если бы Себастьян действительно нуждался в ней, он бы ни за что не признался в этом. Паскаль пришёл в себя после нападения Катона на зал Истины всего за несколько часов до нападения демонов и сразу же ринулся в бой, за что теперь расплачивался и получал подзатыльники то от Лили, то от Лукреции, которая как раз убежала за новыми отварами. Может, именно она и проследит за неуправляемыми искателями, если те вдруг вздумают взяться за какое-нибудь дело, пока Первая отвлекает Себастьяна.       Он вышел вслед за ней в коридор, понятия не имея, чего вообще можно ожидать. Он разговаривал с ней один раз, который никак не помог ни одному из них, и больше причин для общения у них не находилось. Себастьян и не искал: Зельда сама разобралась с Бальмунгом, а сальваторы к тому моменту уже сбежали в Дикие Земли, откуда вернулись с сигридцами на хвосте и очередными новостями о демонах.       Только это звучало как нечто, во что Себастьяна не стали бы посвящать слишком подробно, если бы Саул и Мирна не доверяли ему. Но не Первая. Они даже через Джонатана никак не были связаны, а теперь-то уж тем более.       — Чем я могу помочь, мисс Сандерсон?       Его обращение — не попытка быть вежливым и подчеркнуть важность собеседницы, а откровенная издёвка. Себастьян злился настолько, что опустился до подобного, но не собирался останавливаться.       Сальваторы просто исчезли — опять, будто это было в порядке вещей, хотя клялись, что сделают всё возможное, чтобы защитить сигридцев и землян. Да, они начали создавать оружие с кровью богов, но этого было мало. Всегда будет мало, если рядом нет тех, кто может помочь людям управляться с этим оружием; тех, кто прикроет их магией, которой ни у кого больше нет.       — Мне нужна твоя подпись.       Себастьян растерянно моргнул. Первая протянула ему папку, а после щёлкнула пальцами и поймала из воздуха ручку.       — Подпись? — повторил он, беззастенчиво начав перебирать содержимое папки. Документы казались знакомыми, но в последние дни происходило столько всего, что кусочки различной информации вполне могли перемешаться между собой.       — Вот здесь, — она ручкой указала на пустую графу, последнюю из пяти, когда Себастьян добрался до нужного документа.       Четыре подписи. Знакомые формулировки, даты. Вот почему ему показалось, что он уже видел эту папку. Себастьян был рядом, когда Джонатан и Кит вместе явились к Августу требовать последнюю подпись. Скорее не требовать, просить, но Кит выглядел таким взволнованным, что, казалось, набросился бы на Августа, если бы тот вдруг отказался.       Себастьян держал в руках документы, подтверждавшие принятие Кита Риндера в семью Сандерсон.       — Он очнулся? — строго спросил Себастьян, встретившись взглядом с Первой.       Странно. Ему казалось, что она-то уж точно сможет сохранить сталь во взгляде и тот не будет таким уставшим, опустошённым. Пусть Себастьян не знал, что с ней было и где она пропадала, он предполагал, что Первая достаточно сильна, чтобы пережить намного больше, чем любой другой искатель.       — Ещё нет, — прошептала она охрипшим голосом, обхватив себя за плечи.       Уставшая, опустошённая и хрупкая. Вот какой она показалась Себастьяну, а ведь когда он увидел её на суде, — во второй раз, ведь в первый видел ещё на балу у фей, — решил, что в ней сокрыта огромная человеческая сила, движимая чистым упрямством, иначе она бы не смогла защищать Третьего и постоянно крутиться рядом.       Но сейчас Себастьян этого не видел.       — Ещё нет? — повторил он, особой интонацией выделив первое слово. — Есть ли какая-то причина, из-за которой Кит до сих пор без сознания?       — Мы освободили Гаапа…       — Я спрашиваю не о Гаапе, — перебил Себастьян, сделав шаг к ней, из-за чего Первая отступила назад. — Мне плевать на всех богов, но Кит — часть Ордена. Один из нас. И теперь, когда Джонатана нет, а старшие пытаются хоть как-то наладить всю работу, я отвечаю за всех младших искателей. Всех без исключения. Так скажи мне, Первая, что-нибудь, что не заставит меня пожалеть, что лечение Кита доверили вам.       Он понял, что переступил черту, когда по щеке Пайпер скатилась слеза.       — Мы освободили Гаапа, — глухо повторила она, смотря ему в глаза, — и он сказал, что поможет восстановить Цитадель и придёт, когда настанет время. Что он не опоздает.       — Как опоздали вы?       Вторая слеза.       На мгновение Себастьяну стало совестно. Первая так же, как и он, совсем недавно потеряла близкого человека. И в отличие от него, она явно рисковала чаще и больше, каждый день влезая в драку, из которой выходила с синяками и кровоточащими ранами. Он не имел права осуждать её и обвинять в чём-либо, но теперь речь шла не о справедливости или долбанном уважении, которое стоило бы проявлять к сальваторам, способных привести их всех к спасению. Речь шла о семье Себастьяна, поредевшей настолько, что он был готов разбить руки в кровь и растоптать самого себя, лишь бы сохранить жизни Алексу и Рокси. Их безопасность и здоровье — всё, что его волновало.       — Может, мы не были в этом мире, когда напали демоны, но и не отсиживались в стороне, — неожиданно яростно прошипела Первая и на этот раз сама сделала шаг вперёд. Себастьян, однако, не сдвинулся с места, из-за чего между ними осталось совсем крохотное расстояние. — Мы уничтожили короля демонов и освободили ещё трёх уранионов, которые уж точно могут помочь нам. И пока тыт тут обвиняешь меня во всех смертных грехах, Фортинбрас с Николасом дорабатывают план, благодаря которому мы защитим всех людей. А теперь будь так добр, Себастьян, поставь грёбанную подпись, чтобы в моём бесконечном списке дел стало на один пункт меньше!       Последние слова она бросила ему в лицо с криком, от которого он даже вздрогнул. Совсем немного, больше от неожиданности, чем от испуга, и всё же.       Вот это была Первая, которую он ожидал увидеть.       — Не пойми меня неправильно, — с кривой усмешкой начал он, уложив папку в руке, а нужный документ — сверху, чтобы было удобнее писать, — мне плевать, сальватор ты или нет. Если твои действия или их отсутствие отражаются на моей семье и Ордене, я сделаю всё возможное, чтобы донести это до тебя и заставить сделать что-нибудь полезное. Вот это — более чем полезно.       Он быстро подписал документ, из-за чего Пайпер вытаращилась на него, как на восьмое чудо света, и протянул его ей.       — Надеюсь, ваш план сработает. Но если из-за него пострадают Алекс и Рокси, я за себя не отвечаю.       Пайпер нахмурилась и, не отрывая взгляда, мечущего молнии, уставилась на него в ответ. Да, теперь он точно видел ту Первую, которая была готова выйти против всех лидеров коалиции, лишь бы доказать, что суд над Третьим бессмысленный. Себастьян бы даже сказал, что этим она напоминает ему Джонатана, — он точно так же был готов защищать каждого искателя, — если бы не ощущал ещё полыхающую внутри злость.       Они так и смотрели друг на друга, должно быть, несколько минут, словно это было битвой куда более опасной и жестокой, чем та, что поджидала за пределами зала Истины. И Себастьяну даже начало нравиться, ведь он видел, что ещё чуть-чуть — и Первая отступит, но всё рухнуло, когда краем глаза он заметил появившихся из-за угла Лукрецию и Зельду.       Злость Себастьяна просто исчезла, будто её и не было. Исчезла и Первая, буркнувшая что-то себе под нос, но прижавшая папку с документами к груди, словно сокровище. Себастьян, развернувшись, в несколько быстрых шагов преодолел отделявшее их расстояние и обвил Зельду руками, прижимая к себе. От облегчения, охватившего его, едва не подкосились ноги. Себастьян уткнулся лицом в плечо Зельды, напрочь забыв о Первой и Лукреции, помня лишь о том, как она уже делала так: просто стояла, молча обнимая его в ответ, позволяя самому решить, когда стоит отстраниться и не дать ли волю бушующим внутри эмоциям. После того, как она вместе с Соней и Саулом явилась к ним домой, Зельда не то чтобы стала мягче, скорее нашла ту удивительную грань, которая позволяла им обоим ненадолго перестать быть сильными и утонуть в мимолётном спокойствии.       — Ты могла бы сообщить, что жива, — пробормотал он, глубоко вдыхая её запах. Ни крови, ни смрада демонов.       — Времени не было, — так же тихо ответила Зельда. — А теперь отцепись от меня, если не хочешь, чтобы я начала носить тебя на руках. Как на это будут смотреть мелкие искатели?       — С завистью, полагаю.       Тем не менее он всё же отпустил её, но, не удержавшись, быстро поцеловал, на что Зельда демонстративно закатила глаза.       — Сколько у нас времени? — спросила она, явно обращаясь к Первой, ещё стоявшей в коридоре. — Пару часов хотя бы есть?       — Думаю, что да, — неуверенно ответила Пайпер. — Мы как раз занимаемся разработкой плана, как будет готов — созовём собрание.       — Чудно. Передавай привет Форти и всем остальным.       Себастьян и Первая одновременно уставились на неё с удивлением в глазах.       — Что? Мы с ним так и не поговорили с тех пор, как он вдруг объявился.       — Передам, — настороженно оглядев Зельду, пообещала Пайпер, после чего оглянулась на дверь, которую Лукреция прикрыла за собой, и, шумно выдохнув, крепче сжала папку в руке и зашла в помещение.       — Милашка какая, — прокомментировала Зельда, пытаясь повторить её суровое выражение лица. — Она, что ли, пошла там мотивационную речь толкать?       Не дожидаясь его ответа, она потащила Себастьяна за собой, а он уж слишком отдался облегчению, охватившему его от вида невредимой Зельды, чтобы воспротивиться или хотя бы съязвить, что Рокси устроит им интервью на глазах у всех искателей, если увидит, как они входят, держась за руки.       Впрочем, плевать.       Сильнее Себастьяна волновало то, что Первая направилась к Алексу.       Тот поднялся, расправив плечи и сложив руки за спиной, и с явной тревогой смотрел на сальватора. Все остальные искатели, если не были заняты тем, что пили отвары, выпрошенные у Лукреции, или меняли повязки на свежие, пялились на них даже откровеннее, чем пару минут назад — на Себастьяна и Первую.       Он рванул было вперёд, но Зельда остановила его, ухватив за плечо. Рокси, поймавшая его взгляд, высоко подняла брови, будто просила стоять на месте. Себастьян при всём желании не смог бы, но тут Первая заговорила, и его ноги приросли к полу:       — Спасибо, что вытащил меня из озера. И прости, что я так сильно затянула с благодарностью.       Алекс оторопело уставился на неё, явно не зная, что сказать. Тогда Рокси пихнула его локтем под рёбра, заработав осуждающий взгляд Сони, а он выпалил:       — Ничего такого.       — Ты мог умереть из-за переохлаждения, — напомнила Пайпер.       От того, как часть искателей, не занятая собственными ранами, заинтересованно поглядывала в их сторону, Алекс покраснел.       — Ну, не то чтобы я особо думал об этом. У нас был приказ искать вас, так что…       — Всё равно спасибо. И не только тебе.       Она медленно огляделась, позволяя каждому из присутствующих встретиться с ней взглядом, зацепиться за синяки и раны, отметить, как она опирается именно на правую ногу, а не на левую, что только доказывало наличие невидимой раны. От забитой девчонки, которую Себастьян видел меньше трёх минут назад, не осталось и следа. Будучи не самой высокой в этой комнате, Первая всё равно возвышалась над всеми: с горящими золотом глазами и потоками магии, что растянулись в воздухе подобно паутине и дотянулись до каждого искателя.       — Спасибо, что сумели продержаться, — громко, яростно произнесла Пайпер, переводя взгляд от одного присутствующего к другому, словно хотела убедиться, что нить магии никого не обойдёт стороной. — Спасибо, что сражались и защищали сигридцев и землян. Спасибо, что не сбежали, хотя могли. Клянусь Силой: мы обязательно остановим демонов и приведём вас к спасению. Только, пожалуйста, продержитесь ещё немного.       Не дожидаясь какой-либо реакции, она вышла, и тогда же магия, успевшая коснуться всех присутствующих, погасла. Себастьян не обратил внимания на то, как в его голове прояснилось, а усталость будто бы ушла на второй план. Он вышел вслед за Первой, но её и след простыл. Лишь в метре от него растворялись золотистые очертания портала.

***

      Эйс точно знал, что Пайпер вернётся в комнату Кита, и потому поспешил туда сразу же, как тени Рафаэля принесли нечто действительно интересное, а Марселин и Фортинбрас отпустили его, полностью излечив. По пути он встретил несколько раненых и слуг, которым помогал, а также Одовака, потерянного и будто бы сломленного, хотя на самом деле его всего лишь выпроводили с кухни. Эйс чувствовал себя точно так же, в самый первый час нападения: они с Рафаэлем совершенно не понимали, что конкретно им делать, и просто надеялись, что Гилберт вдруг не запрёт их где-нибудь, чтобы не позволить ринуться в бой. Но в конце концов, после ругани Шераи, Гилберта и Марселин они всё же смогли помочь, чем Эйс, честно говоря, безумно гордился. Не то чтобы он был самым крутым магом, который сделал больше всех. Тени Рафаэля давали ему фору, а он сам с их помощью спасал больше людей, чем дюжина искателей вместе взятых. Но, по крайней мере, ни один из них не сидел на месте. Эйс надеялся, что и теперь его не заставят смиренно ждать в особняке.       Он бы просто не вынес, если бы Пайпер в одиночку вышла против демонов. Только не снова. Только не теперь, когда он имел достаточно сил, чтобы защитить её. Эйс был обязан сделать это, как сделал бы Лео, если бы только мог — он бы всё поставил на кон, чтобы помочь своей сестре. К тому же как мог Эйс сидеть сложа руки, когда Марселин доводила себя до грани, исцеляя всех, к кому её вызывали, а Рафаэль отправлял тени во все стороны, выискивая, где спряталась Ситри? Сколько бы раз Пайпер ни говорила, что боится потерять его, он…       Он замер, услышав неразборчивый шёпот из-за двери Кита.       Эйс медленно подкрался ближе и немного отпустил магию, чтобы та проверила наличие опасностей. Ни хаоса, ни ещё какого-нибудь ужаса, из-за которого бы магия могла взбеситься. Только Пайпер, всё же вернувшаяся в особняк. Интересно, как давно?..       Он тихо приоткрыл дверь, боясь случайно застать сестру врасплох, и успел сделать всего шаг в комнату, когда вновь застыл, поражённый тем, что она говорила.       — Прости, что забыла твои слова, — шептала Пайпер, сидя возле кровати Кита и уткнувшись лбом в его перебинтованную руку — Эйс видел это через полупустые полки шкафов, ограждавших кровать со стороны двери. — Дура, знаю. Но я всё сделала. Себастьян поставил последнюю подпись, хотя я совершенно не понимаю, зачем нужна была эта дурацкая волокита…       О господи. Себастьян Гривелли поставил подпись. Сердце Эйса замерло в радостном предвкушении — и тут же ускорило бег, когда Пайпер ещё тише продолжила:       — Дядя Джон ведь воспитал тебя как своего сына. Ты мой брат, Кит. Наш брат. Пожалуйста, вернись. Умоляю, Кит…       Эйс прикрыл глаза, сжав кулаки, а несколько секунд спустя, когда сумел усмирить тревогу, поселившуюся в сердце, открыл глаза и понял, что Пайпер его уже заметила. Она выпрямилась, утирая слёзы с лица, и с вымученной улыбкой показала тот самый документ.       — Я всё сделала, — шёпотом добавила Пайпер. Одновременно с тем, как Эйс шагнул к ней, огибая шкафы, она буквально выбежала из-за них и крепко прижала его к себе, поцеловав в макушку. — Всё сделала.       — Молодец, солнышко, — ответил он ей в той же манере, как она — ему ещё с час назад. — Кит с ума сойдёт от счастья.       Эйс не стал добавлять «если очнётся». Он верил, что это обязательно случится, и был готов ждать ровно столько, сколько нужно, и сделать всё возможное, чтобы помочь ему в период полного выздоровления. Эйс и так чувствовал себя паршиво из-за того, что понятия не имел, что там задумали дядя Джон и Кит. Он бы ни за что их не остановил, — как бы посмел? — наоборот, поддержал бы, потому что как бы сигридцы ни верили в кровь, связывающую членов семьи или рода, Кит был настоящим Сандерсоном. Он был сыном Джонатана, и Пайпер с Эйсом должны были понять это гораздо раньше, а не после того, как она нашла документы в его столе и рассказала обо всём Эйсу.       — Если… — начало было Пайпер, заглянув ему в глаза, но он, нахмурившись, перебил:       — Даже не вздумай заканчивать. Он очнётся, и точка. А теперь пойдём, у нас есть дело.       — У нас? — оторопело повторила Пайпер, когда он потянул её за руку, и оглянулась в сторону кровати, скрытую шкафами.       — Ну, у вас, сальваторов. — Эйс забрал у неё документ и положил его на папку, которую Пайпер, очевидно, второпях бросила на стол, когда вернулась. — Хотя очень может быть, что и у нас. В общем, Рафаэль кое-что нашёл, и Гилберт сказал привести тебя.       — Рафаэль? — тем же тоном переспросила она уже в коридоре, аккуратно, без единого звука закрыв за собой дверь.       — Рафаэль. Эйкен. Фортинбрас тебе не сказал, что он всё вспомнил?       — Да мы говорили-то от силы минуту, половину из которой я пыталась не сдохнуть.       Несмотря на её сдвинутые брови, будто Пайпер собралась отчитывать Эйса за то, что он забыл, в каком состоянии она была пару часов назад, её губы растянулись в улыбке.       — Рафаэль так Рафаэль, — пробормотала она, слегка сжав ладонь Эйса, который вёл её к кухне.       С каждым шагом узел напряжения, завязавшийся вокруг его сердца сразу после того, как Рафаэль предоставил свою находку, затягивался всё сильнее. Эйс не хотел, чтобы Пайпер вновь расстраивалась или злилась, — что точно произойдёт, когда Николас найдёт Анселя, — но не мог не привести её. Не потому что Гилберт приказал, а потому что Пайпер имела право знать, что случилось. Она бы подралась с каждым, кто попался ей под руку, если бы узнала, что от неё что-то скрыли.       Кухня была выбрана только из-за того, что здесь Марселин сумела перехватить Энцелада и усадить за стол, чтобы напоить второй порцией отваров. Он, как объяснила Марселин, просто исчез из своей комнаты, куда его перенёс Николас, хотя ему категорически запретили напрягать мышцы и вообще рекомендовали соблюдать постельный режим. Энцелад отмахивался от Марселин, как мог, а потом она пожаловалась Фортинбрасу и Гилберту, и они оба смотрели на рыцаря с осуждением достаточно долго, чтобы он согласился сидеть на месте и ждать, пока Марселин приготовит ещё отваров. Ей помогал Стефан, пока Гилберт пытался соорудить что-то вроде быстрого перекуса для всех, кто собрался на кухне: их четверых, Клаудии, Стеллы, спящей в форме волчицы на полу, Рафаэля и Шераи, которая ещё до того, как Эйса отправили за Пайпер, раз пять попросила Гилберта отойти на безопасное расстояние от плиты и просто позвать Одовака обратно.       Минут за десять, которые отсутствовал Эйс, мало что изменилось, разве что теперь Шерая вместо Гилберта сооружала уже вторую тарелку аппетитных сэндвичей, а Стелла, всё ещё спящая на полу, как-то подозрительно сдвинулась к ногам Шераи, будто в момент, когда маг закончит, хотела ухватить сразу две тарелки. Рафаэль сидел рядом, вытянув ноги, и поглаживал бок Стеллы. Энцелад, в одних штанах и с бинтами, укрывшими грудь и руки, сидел за столом и раздражённо следил за тем, как совсем рядом с ним Марселин заканчивала готовить один из отваров. Она то и дело поглядывала на него, будто проверяла, что он не сбежал, и Энцелад отвечал точно таким же взглядом. Клаудия, сидящая ровно напротив, шёпотом переговаривалась с Фортинбрасом, спиной прислонившегося к кухонному шкафу совсем рядом.       — Боже, — выдала Пайпер, как только они переступили порог кухни, и все будто по команде обернулись к ней, — мне казалось, ты был не настолько ужасен.       — Что, не впечатлена? — съязвил Энцелад, выгнув бровь.       — Наоборот, ты главный красавчик. Прикрыться не хочешь?       — Я ещё не закончила, — строго ответила за него Марселин. — Если бы кто-то просто подождал, пока я вернусь, не пришлось бы позориться перед всеми.       — Мне на хрен не нужна ещё одна порция этой отравы.       — Отваров, — исправил Рафаэль, стрельнув в него злым взглядом.       — Я в порядке, — возразил Энцелад.       — Сколько крови ты потерял? — будто бы скучая спросила Клаудия, подперев щёку кулаком. — Если мне не изменяет память, ты обычный человек, который должен был сдохнуть ещё в самом начале. Будь благодарен, что Третий и Первая защитили тебя, а Марселин — подлечила.       — Я намного сильнее тебя, ведьма, и ты…       — Ну всё, потом помилуетесь, — перебил их Стефан, быстро сунув под нос Энцелада стакан с чем-то фиолетово-розовым. — Пей давай, не заставляй применять силу.       — Всё равно он не сможет тебе помешать, слишком хилый, — с улыбкой добавила Клаудия.       — Клаудия, — осуждающе обратился к ней Фортинбрас.       Да, за десять минут мало что изменилось.       Эйс протиснулся мимо Фортинбраса к Шерае и бесстрашно потянулся к первой тарелке, но его тут же опередила Стелла, всего за секунду перевоплотившаяся обратно в человека, а потом с самым невинным видом усевшаяся на полу и протянувшая тарелку Рафаэлю. Пайпер запрыгнула на один из столов возле окна, за спиной Энцелада, и громким шёпотом спросила:       — Что за хрень? Тебя в рану попал хаос? Что это за чёрное пятно?       — Это как раз то, от чего я собиралась его избавить, — ответила ей Марселин, — если бы он просто не сбежал.       — Какого хрена я должен отлеживаться, если ещё могу держать оружие?       — Потому что я так сказал, — наконец подал голос Гилберт.       На это Энцелад ничего не ответил, даже не закатил глаза, как мог бы, если бы ему продолжали читать нотации Марселин или Стефан. Хотя, может быть, он просто не успел: на пороге кухни появился Николас, — сам, на своих ногах, а не с помощью Движения, — державший за запястье сонного и абсолютно потерянного Анселя.       — Нашёл, — гордо отрапортовал Николас.       — Молодец. Ансель, иди сюда, — Фортинбрас пальцем поманил его к себе, и Ансель, низко опустив голову, будто он собрался спать на полу, подошёл ближе. — Знаю, ты очень устал, но нам нужна твоя помощь. Переведи вот это.       Эйс напрягся одновременно с Пайпер, когда сальватор будто бы из пустоты достал свёрнутый лист пожелтевшей бумаги с бурыми пятнами. Он-то предполагал, что это, даже пытался разобрать содержимое вместе с Рафаэлем, чьи тени и обнаружили послание среди горы трупов на бульваре Уилшир, и всё равно волновался. Фортинбрас лишь подтвердил, что на листе были слова на языке демонов, но прочитать их мог только Ансель — единственный в коалиции, не считая Иснана, который запрятался где-то в особняке.       Несколько раз похлопав себя по щекам, словно пытаясь взбодриться, Ансель забрал у Фортинбраса лист, уселся за один из свободных стульев и начал читать. Медленно, сосредоточенно. Розовые глаза, ещё минуту назад стеклянные, постепенно прояснялись, и Эйс с тревогой следил за тем, как брови Анселя опускались всё ниже, пальцы нервно барабанили по столу, а губы то и дело сжимались в линию или открывались, будто он собирался что-то сказать или прочитать какую-то строчку вслух, но останавливал себя.       Так прошло несколько минут. Эйс подкрался к столу и встал между Стефаном и Марселин, приглядевшись: на листе было всего пару абзацев и слишком много бурых пятен. В том, что это человеческая кровь, он уже не сомневался.       Ансель ещё раз пробежался по тексту, на секунду прикрыл глаза, а затем медленно начал:       — Есть вроде как хорошая новость и…       — Сразу плохую, — приказал Гилберт, словно в нетерпении разминавший пальцы.       — На рассвете Ситри приглашает сальваторов на переговоры. Собственно, это означает, что до рассвета демоны не нападут снова, хотя я бы не был так уверен…       — Приглашение на переговоры? Такое длинное? — недоверчиво уточнила Клаудия.       — Я опустил любезные напоминания о том, какие сигридцы слабые и что наш единственный шанс закончить войну быстро — сдаться демонам.       — Да пошли они! — крикнула Стелла с набитым ртом.       — Ситри ждёт, что мы так просто сдадимся? — нервно рассмеялась Пайпер.       — Это надежда, — возразил Фортинбрас, задумчиво крутя кольцо на пальце. — Если бы демоны могли, они бы не прервали атаку, нападали бы до сих пор. Но они истощены так же, как и мы. Им тоже нужно восполнить силы и перегруппироваться. Приглашая на переговоры, Ситри не только надеется, что мы действительно сдадимся, но и этим выиграем время её армии, чтобы та успела подготовиться к новой атаке. Скопить хаоса и магии, восстановить тела, изувеченные нашим оружием.       — Да пошла она! — ещё громче повторила Стелла. — Мы же можем просто убить её, да? Необязательно соглашаться на переговоры?       — И как ты себе это представляешь? — уточнил Энцелад, скривившись то ли из-за того, что Стефан подсунул ему очередной отвар, то ли из-за Марселин, коснувшейся его спины ладонями, окутанными зелёным светом магии. — Мы даже Маракса не смогли остановить, когда он вломился сюда.       — О, спасибо, что напомнил, — проворчал Стефан, закатив глаза.       — Не знаю, как это должно вас убедить, — пробубнил Ансель, помахав посланием, — но Ситри обещает не нападать и явиться только с двумя демонами.       — И кем же? Мараксом и Тхай, чтобы он сломал наши разумы, а она — заблокировала магию и заразила хаосом?       — Не хотелось бы, — вставил Николас, запрыгнув на стол рядом с Пайпер, сжавшую ткань футболки у себя на груди, будто ей вдруг стало трудно дышать.       — Если уж Ситри желает переговоров на рассвете, у неё достаточно времени, чтобы подготовиться, — принялся рассуждать Фортинбрас, шагая от одного конца кухни до другого, а несколько теней Рафаэля — за ним по пятам. — Как и у нас. Если правильно рассчитать имеющиеся у нас силы и привлечь ещё больше магов…       — Где мы их найдём? — вздохнула Шерая, подсовывая Стелле уже вторую тарелку. — И так собрали всех, с кем смогли связаться.       — Придётся найти ещё. Всех магов без исключения. Николас…       — Да-да, знаю, — обречённо произнёс он. — Буду прыгать по всему миру, искать их…       — Время и Сила тебе помогут, не волнуйся. Я дам столько, сколько получится, чтобы ты не дошёл до границы собственной магии.       — Честно говоря, я думал, что это случилось пару…       Пайпер медленно опустила ноги на пол, и всё существо Эйса отчего-то встрепенулось. Словно она сделала нечто противоестественное, коснулась его Силой, безжалостно перекрутившей нити его собственной магии глубоко внутри.       Он смотрел на сестру секунду, пять, тридцать, пока обсуждение предложенных Ситри переговоров продолжалось, а Эйс задыхался. Не из-за своего страха или боли, а из-за Силы.       Фортинбрас заметил это одновременно с ним: то, как золотом начала пульсировать магия в венах Пайпер, как она сильнее сжала ткань футболки, как начала оседать на пол.       Эйс успел подбежать и подхватить Пайпер под локоть, но всё равно упал вместе с ней, когда и она начала задыхаться и царапать себе грудь.