Pure blood above all / Чистота крови превыше всего

      До первого матча по квиддичу между сборными факультетов Слизерина и Когтеврана оставалось совсем немного. Оба факультета усердно тренировались, стараясь улучшить свою технику: Драко с Блейзом пропадали на поле целыми днями, где Драко делился всеми навыками и знаниями, которые приобрел за четыре года игры в квиддич в сборной факультета. Ему было невероятно грустно от того, что пришлось отказаться от места в команде, но и рисковать, подставляя и себя, и родителей, он не мог. Все слизеринцы поначалу не поверили, и по школе в первый день даже поползли глупые слухи, однако Драко пресек их на корню.        — Блейз отлично играет в квиддич, и смена ловца никак не повлияет на качество игры. Уход из команды — мое решение, и прошу его уважать, — объявил Драко, когда все студенты собрались после ужина в гостиной.       И кто бы что не говорил, Драко Малфой безусловно пользовался авторитетом среди учащихся своего факультета.       Драко знал, что будет непросто оставаться в стороне и наблюдать с трибун за матчем, не являться частью победы и поражения уже ставшей родной команды, когда только полгода назад был ее капитаном. А год назад он и подумать не мог, что какая-то сила способна заставить его отказаться от Квиддича. Решение уйти из команды было первым взрослым решением, которое он принял без поддержки и совета отца. Драко чувствовал, как за последние несколько месяцев повзрослел лет на десять, хотя еще недавно был мальчишкой, единственной заботой которого было обойти остальных в учебе и спорте. Но порой происходит так, что приоритеты меняются, а обстоятельства оказываются сильнее. Даже самого Драко Малфоя.       — Ты чего спишь? Сейчас с метлы свалишься, — Блейз несильно пихнул его в плечо, заставляя отвлечься от мыслей и схватиться за рукоять метлы, чтобы удержать равновесие.       Драко лишь покачал головой, не желая нагружать Блейза своими проблемами еще больше, ведь они с Пэнси и так бросили все свои дела, помогая ему с приказом Темного Лорда: оба делали домашнее задание почти находу, большую часть времени находясь в поисках хоть какой-нибудь информации об Исчезательных Шкафах, но в открытом доступе школьной библиотеки не было ровным счетом ничего полезного. Только основная информация о том, что такое Исчезательный Шкаф и ни слова о том, как его чинить.       Наверное потому, что никому не приходило в голову, что его можно сломать: но Пивз, по всей видимости, решил поэкспериментировать. Глупый полтергейст.       Драко никогда бы не подумал, что его будет съедать чувство вины за то, что он лишил друзей нормальной жизни. Он ведь Драко Малфой, и они обязаны вращаться вокруг него, словно планеты вокруг Солнца — именно так он думал, только поступив в Хогвартс. Столь многое в его жизни изменило отсутствие отца. Больше не было того надежного тыла, который всегда поддержит, даже если сам Драко понимал, что наплошал. Отец мог одарить его осуждающим взглядом, едва заметным окружающим, но о том, чтобы публично накричать на сына, а то и вовсе поднять руку, и речи не могло идти. Люциус Малфой всегда оставался на стороне своего сына. А теперь его не было рядом, и Драко приходилось самому решать свои проблемы.       — Задумался об отце, — вздохнул он. — Он бы точно знал, что делать.       Блейз кивнул головой, улыбнувшись.       — Это уж точно. Дядя Люциус нас вытаскивал из таких передряг, когда я думал, что уже все — прощай, Хогвартс, нас сейчас исключат.       — Ты отлично скрывал свою панику, приятель, — подколол его Драко, к которому вернулось настроение от забавных воспоминаний о счастливых временах. — Чего не скажешь о Пэнси. Она у нас главный паникер.       Пэнси действительно всегда паниковала куда больше других, когда они находились в шаге от того, чтобы быть пойманными с поличным, а потом долго ругалась на Драко за очередную сумасшедшую историю, в которую он ее втянул. Он не переставал удивляться ее нынешнему настроению, ведь Пэнси, казалось бы, не боялась совершенно ничего и была готова идти напролом. Хотя дрожащие руки и выдавали в ней прежнюю Пэнси, желавшую держаться подальше от подобных авантюр. Однако с таким отцом, как Говард Паркинсон это оказалось невозможно. Жизнь никому из них не оставила выбора.       Драко до сих пор было стыдно за то, что он умалчивал от Пэнси, где ее отец проводил все лето, хотя в каждом своем письме она упоминала, что он исчезает каждый день в неизвестном направлении, и ее мать очень из-за этого переживает. Но рассказать Пэнси правду Драко не мог, иначе пришлось бы упомянуть и то, что его заставили принять Метку.        — Не забудь сказать об этом ей, — усмехнулся Блейз. — Нынешние проблемы сразу ерундой покажутся.       — Я же не самоубийца. Это ты у нас настолько смелый, что умудрился в нее влюбиться, — хохотнул Драко, а мгновение спустя и вовсе рассмеялся во весь голос, наблюдая за тем, как вытянулось лицо Блейза. — Думал, я не замечу?       Было крайне забавно наблюдать за тем, как Пэнси и Блейз отчаянно пытаются скрыть друг от друга свои чувства. А Пэнси еще и в придачу от самой себя. Она краснела, стоило Блейзу подойти к ней ближе обычного, смущалась, и Драко, смотрящему на них со стороны, оставалось тихо посмеиваться и размышлять о том, кто из них раньше сделает первый шаг навстречу другому. Взаимоотношения друзей в последнее время было единственным, что отвлекало его от тяжелого бремени, что свалилось на еще неокрепшие плечи.        — Замолчи, Драко, — буркнул Блейз, отводя взгляд. — Ни в кого я не влюбился.       — Конечно-конечно, — он наигранно закивал головой, всем своим видом демонстрируя, что нисколько ему не верит. — И поэтому приревновал ее ко мне недавно, из-за чего вы и поругались. Блейз, мы дружим шестнадцать лет. Я не настолько ужасный друг, чтобы не заметить, что тебе нравится девушка. К тому же, наша общая подруга. Если хочешь знать, она к тебе, по моему мнению, тоже не равнодушна.       — С чего ты взял?

***

      Всякий раз, когда Дафна пыталась забыть о том, что произошло на днях, Теодор появлялся в ее поле зрения, и гаденько ухмылялся, заставляя ее вздрагивать от ужаса и фантомной боли, до сих пор хранившихся в воспоминаниях. Она не понимала, как мальчишка, с которым прошло почти все их детство, мог вырасти в такое чудовище. А главное, как он мог так хорошо маскироваться? Ведь если на Драко Малфоя профессору Снейпу часто жаловались другие преподаватели, и ему порой приходилось отчитывать крестника, то Теодор Нотт являлся едва ли не самым воспитанным и учтивым студентом Слизерина в глазах всего преподавательского состава. Знали бы они, какое чудовище ставят в пример другим студентам, подумали бы трижды, прежде чем хвалить его.       Она старалась не ходить по школе одна, ведь так становилась легкой мишенью, но в тот день Пэнси с Миллисентой куда-то исчезли, а расписание Астории совершенно не совпадало с ее. Сидя в Большом Зале, она чувствовала, как ее трясет, и бросала исподлобья взгляды в сторону высоких резных дверей, боясь увидеть там знакомую фигуру, но студенты выходили и заходили целой толпой, и заметить там худощавую фигуру Теодора было непростой задачей.       — Не меня ли ищешь? — она вздрогнула, услышав его голос, одни воспоминания о котором пробирали до костей. — Брось, Дафни, не стоит так бояться, я ничего плохого тебе не сделаю.       Теодор с шумом сел возле нее, и Дафна отвернулась, не желая встречаться с ним взглядом. Не станет же он целовать ее на глазах всей школы? Хотя она до сих пор не вполне понимала, на что Теодор был способен, и где находилась та граница, за которую он уж точно не сможет перейти. Насколько темной была его душа и как сильно одержим самой Дафной он был? Почувствовав прикосновение к своей руке, она скривилась, отсаживаясь от него настолько далеко, насколько позволяло расстояние до сидящего поблизости третьекурсника.       — Послушай, я в тот день перегнул палку. Не стоило тебя шантажировать и вести себя так на нашем свидании, — вдруг заговорил Тео, и Дафна удивленно уставилась на него, совершенно не ожидая услышать подобное. — Простишь?       — Ты шутишь?       Он действительно думал, что она могла простить его? Может быть не влюбленная в Драко и Блейза половина их факультета и была готова упасть в обморок от одного только взгляда Теодора Нотта, но Дафна в их число явно не входила. Раньше она видела в нем просто друга, а теперь он и вовсе не вызывал у нее ничего, кроме страха и отвращения.       — Нет, не шучу. Пожалуйста, прости меня, — Теодор смотрел на нее умоляющим взглядом, и Дафна вздохнула.       — Прощу, если ты оставишь меня в покое.       — Обещаю, больше и слова не скажу о своих чувствах. Сок? — он протянул ей стакан тыквенного сока.       Внутренний голос нашептывал, что ей не стоит с ним разговаривать и тем более прощать. Но сейчас она видела в нем Теодора Нотта, тихого мальчишку, которого знала всю свою жизнь. Из взгляда исчезли злость и жестокость, сменившись чувством вины и искренним раскаянием. Возможно, узнай Пэнси о произошедшем, прочитает ей длинную лекцию о том, что она должна была сразу ей все рассказать, и вообще ей не стоит быть такой доверчивой и наивной, но Дафна ничего не могла с собой поделать. Привыкшая подчиняться родителям, не перечить им, она не умела защищать себя должным образом.       Стоило оранжевой жидкости коснуться ее губ, как перед глазами потемнело, а по телу прошла волна жара, скапливаясь в груди. Дафна расплылась в широкой улыбке.

***

      Между тем у Пэнси появилось больше свободного времени, чему она не могла не радоваться. Проводя выходные в Хогсмиде с подругами, сидя за любимым столиком возле окна и обсуждая все на свете, Пэнси иногда поражалась тому, насколько легко сестры Гринграсс, да и Миллисента, игнорировали происходящее в Магической Великобритании, считая, что взрослые сами разберутся. Хотя она и сама была такой до недавнего времени.       Миллисента иногда пыталась разговорить ее, узнать почему Драко так сильно изменился и так болезненно выглядит, однако Пэнси хранила молчание, не отвечая ни на какие вопросы и старательно переводя тему на первую пришедшую в голову, не обращая внимание на пронзительный взгляд голубых глаз Астории. Пэнси понимала, что влюбленная в Драко Астория замечает изменения в нем не хуже ее самой, однако рассказать ей правду не могла. Приходилось сочинять разные причины от недосыпа до большого количества домашней работы и обязанностей старосты, с которыми Драко тяжело справляться. Пэнси и сама понимала, какую чушь несет, но другого выхода не видела.       Дафна же стала вести себя еще более странно, чем раньше. Если три дня назад она бегала от Пэнси и не отвечала ни на какие вопросы, то сейчас наоборот сидела со счастливой улыбкой и, не замолкая ни на секунду, расхваливала Теодора, говоря, как ей с ним повезло.       — Наша подруга наконец влюбилась, — заключила Миллисента. — Я уж думала, что никто не сможет растопить сердце нашей Ледяной Принцессы.       Дафна захихикала.       «Что любовь с людьми делает…»       Приготовление Оборотного зелья шло полным ходом, однако теперь большая ответственность за него лежала на плечах Пэнси, ведь Драко с Блейзом большую часть времени пропадали на поле, тренируясь перед предстоящим матчем. Но она совершенно не возражала и с особым усердием относилась к работе, разве что противная Миртл порой нервировала, и как-то раз Пэнси даже чуть было не швырнула в нее парочкой проклятий, но вовремя одумалась.       Наступил день Х. На небе не было ни облачка — идеальная погода для квиддича. Студенты всех четырех факультетов начали стекаться к трибунам еще за сорок минут до игры. И по традиции Пуффендуй и Гриффиндор поддерживали Когтевран. Так случалось всякий раз, когда одна из команд играла против Слизерина. Студенты серебристо-зеленого факультета к этому уже давно привыкли и лишь всеми силами старались перекричать остальные три трибуны. А уж с кричалками, которые Драко лично придумывал в прошлом году, сделать это было совсем несложно.       — Удачи, приятель, — Драко похлопал по спине Блейза, когда они с Пэнси зашли в раздевалку своего факультета незадолго до начала игры.       — Удачи, Блейз! Покажите этим всезнайкам, ребята! — улыбнулась Пэнси, хлопая Блейза по плечу.       Он лишь улыбнулся, благодарно кивая головой.       От улыбки Блейза на душе стало как-то по-особенному тепло, но Пэнси отбросила эти мысли сразу, как они посмели прокрасться в ее голову. Она не влюбилась в Блейза, это просто временное помешательство после урока Слизнорта и его дурацкой Амортенции, которое скоро пройдет, стоит лишь еще немного подождать.       Всю дорогу до трибун, где друзья уже заняли им места, Пэнси ловила неприязненные взгляды студентов других факультетов, направленные на них с Драко. Вся школа до сих пор гадала, с чего вдруг он решил уйти из команды, но, разумеется, подойти спросить никто не решался. Вот и приходилось довольствоваться гнусными сплетнями. Самой Пэнси доставалось ничуть не меньше: студенты трех факультетов все еще считали ее «подружкой Малфоя» и часто посматривали с усмешкой, будучи уверенными, что она до сих пор бегает за Драко. Поначалу Пэнси пыталась объяснить особо любопытным сокурсницам, что с Драко ее связывает дружба с самого детства, но потом забросила это безнадежное дело. Полукровкам не понять, что такое настоящая дружба с самого детства и на всю жизнь.       — Пэнси! Драко! Идите сюда! — махал им Теодор Нотт с самого центра слизеринской трибуны.       Проталкиваясь через огромную толпу младшекурсников, они прошли на нужный ряд. Драко сел возле Теодора, Пэнси же заняла место слева от Драко. Однако не прошло и пяти минут, как Миллисента, сидевшая прямо перед ними, утянула ее вперед, чтобы посплетничать во время неинтересующего их обеих матча. Вокруг все вопили, хотя игра еще даже не началась, и этот шум не давал Пэнси понять ни слова из того, что говорила Миллисента.       Единственное, что ей довелось расслышать — Дафна отказалась идти на матч, и с самого утра прячется в их спальне под предлогом плохого самочувствия. Еще вчера Дафна пребывала в прекрасном настроении, и Пэнси не понимала, что успело произойти. Вместе с Дафной отсутствовала еще и Астория, наверняка оставшаяся с сестрой в их комнате. Странное поведение Дафны совсем не нравилось Пэнси, и она, нахмурившись, решила наконец разобраться, в чем же дело, как только закончится матч.       — Посмотрите на Лавгуд! Что у нее на голове? — произнес Драко достаточно громко, чтобы перекричать галдящих впереди первокурсников, прерывая их беседу.       Отвлекшись от мыслей о Дафне, Пэнси перевела взгляд на когтевранскую трибуну и весело рассмеялась. Полумна Лавгуд, полностью оправдывающая свое прозвище «полоумная», дарованное ей Слизеринским Трио еще много лет назад, сидела в самом центре трибуны своего факультета с чем-то вроде огромного чучела ворона на голове, которое так и норовило упасть на сидевших поблизости сокурсников Полумны. Коснувшись плеча Миллисенты и указав на когтевранку, Пэнси услышала звонкий смех подруги. Она что-то ответила, насмешливо фыркая, но Пэнси к ее огромному недовольству не удалось расслышать слов Миллисенты из-за очередной волны криков болельщиков.       Разговоры вскоре пришлось прекратить, так как обе команды взмыли в небо. Снитч был выпущен, и игра началась. Через какое-то время Пэнси все же удалось отыскать Блейза среди игроков, мелькающих на высоте двадцати метров, и она недовольно цокнула языком, понимая, что зря не взяла оминокль, а просить его у Драко было бесполезно, она не сомневалась, что он ей его не отдаст. Прищурившись, она разглядела, как Блейз, активно жестикулируя, что-то кричал Грегори, стремившемуся обезвредить как можно больше игроков другой команды, будучи загонщиком.       — Команда Слизерина забивает гол на пятнадцатой минуте игры и открывает счет! — проорал комментатор — Захария Смит.       Пэнси всегда считала его весьма странным парнем, особенно в свете последних событий. Она помнила, как Смит состоял вместе с Поттером в их «отряде» в прошлом году, но в последнее время его пути с Золотым Трио разошлись. Он бросал язвительные комментарии в адрес Мальчика-Который-Выжил, чем сильно привлекал к себе внимание однокурсников-слизеринцев. Они переглядывались, не припоминая, чтобы представитель черно-желтого факультета когда-либо был так явно настроен против Гарри Поттера без видимых на то причин. Блейз даже как-то предположил, что Смит делает это специально, чтобы привлечь их внимание к своей персоне.       Комментарии «пуффендуйского идиота», как его окрестила Пэнси еще на втором курсе, когда он разлил на нее Раздувающий раствор, почти не долетали до нее, как и обсуждение игры Драко и Теодора. Квиддичем она совершенно не увлекалась и понимала только лишь самые основные правила, но почему-то сейчас она внимательно следила за игрой, сжимая в кулаке школьную мантию всякий раз, как в паре десятков сантиметров от Блейза пролетал бладжер. К счастью, ему везло: он успевал уворачиваться и пока что был цел и невредим, чего нельзя было сказать об охотниках Когтеврана. Миллисента что-то рассказывала ей о семикурснике, в которого была влюблена уже второй месяц, и в любой другой момент Пэнси с удовольствием поддержала бы разговор, но сейчас лишь отвечала невпопад, продолжая следить за Блейзом, что замер высоко в небе, наверняка выискивая снитч.       — Блейз уже в курсе, что ты в него влюбилась? — прошептал Драко, сидевший на ряд позади нее, и ему пришлось наклониться, чтобы Пэнси хоть что-то услышала, а сидевшая возле нее Миллисента — нет. — Надо сказать, я давно подозревал, и даже не обижен на то, что ты после меня выбрала его.       Пэнси замерла. Сердце пропустило удар от неожиданности, стоило ей услышать его слова.       — Драко, ты спятил?       Неужели она правда влюбилась в Блейза? Нет, этого просто быть не могло. Всему происходящему должно было быть какое-нибудь логическое объяснение, и это явно не влюбленность. Пэнси не настолько глупа, чтобы снова влюбиться в лучшего друга. Но раз это заметил даже Драко… Может и правда? Пэнси почувствовала, как жар приливает к щекам, и она постаралась спрятать смущение от чересчур уж внимательного взгляда серых глаз, отворачиваясь в другую сторону.       — Я? Точно нет. Это ты, дорогая моя подруга, сверлишь в Блейзе дыру своим взглядом последние сорок минут. Даже за меня так не волновалась на втором курсе. Мне аж обидно… — он картинно вздохнул, получая локтем по ребрам от Пэнси. — Вообще-то больно!       — Будешь продолжать нести чушь, станет еще больнее, Драко, — отрезала Пэнси, пытаясь заставить его замолкнуть всеми возможными способами.       «Драко несет бред. Никакой влюбленности, я просто волнуюсь за Блейза как за друга»       — Кстати, скорее всего у вас взаимно, — Пэнси бросила на него сердитый взгляд, занося руку для очередного удара, и Драко отклонился назад, защищаясь от нее. — Понял, молчу.       Первый матч сезона закончился победой Слизерина. Команда Когтеврана на протяжении всего их обучения оставалась одной из слабых, хотя Чжоу Чанг и делала все, что могла, но этого было недостаточно. Блейз поймал снитч чуть больше, чем через полтора часа после начала игры. Слизеринцы повскакивали со своих мест, ликуя и обнимая друг друга, поздравляя с победой. Пэнси расплылась в широкой улыбке, глядя на сжимающего в руке снитч Блейза. Она и не сомневалась, что у него все получится. На мгновение она даже забыла о подозрениях Драко и своих опасениях.        — Это обязательно нужно отметить, — предложил Теодор, слегка наклоняясь вперед, чтобы друзья смогли его расслышать. — Сегодня в шесть в гостиной. И без опозданий, пожалуйста.       Миллисента, до смерти любившая всякие вечеринки и праздники, тут же поддержала его идею. Пэнси, переглянувшись с Драко, в очередной раз поразилась беспечности друзей. Особенно удивляло поведение Теодора, чей отец так же, как и Люциус Малфой, был заключен в Азкабане. Он всегда казался ей слишком уж скрытным, но сейчас это начало напрягать, как никогда раньше. Возможно дело было в чувстве, что магглы называли интуицией, а может она просто сходила с ума, но с каждым днем Тео казался ей все более подозрительным. Их чересчур уж неожиданно начавшиеся отношения с Дафной только подогревали ее подозрения.       Драко незаметно для остальных кивнул Пэнси в сторону столпившихся на поле игроков сборной их факультета, показывая, чтобы она шла за ним. Пэнси хотела было позвать Миллисенту и Теодора с ними, но те были слишком заняты обсуждением предстоящей вечеринки, и она, пожав плечами, последовала за Драко.        — Блейз, ты молодец! Это было здорово! — воскликнула Пэнси, как только они пробились к нему через толпу болельщиков.       — Да брось, Пэнс, ты же даже не разбираешься в игре! — Блейз усмехнулся, переглядываясь с Драко, что, весело улыбаясь, наблюдал за друзьями.       От улыбки Блейза сердце забилось чаще, и Пэнси пришлось приложить максимум усилий, чтобы не измениться в лице. Неужели то, что говорил Драко правда? Она нравится Блейзу? Тому, кто помогал ей понравиться Драко и отвадить от него других девочек? Тому, на кого вешалась каждая вторая студентка Шармбатона, добрая часть их факультета и даже несколько пуффендуек и когтевранок?       «Прекрати уже думать о нем!»       — Да ну тебя! Факультет выиграл — значит было здорово, а подробности меня мало волнуют, — Пэнси закатила глаза на комментарий Блейза.       Вечеринки их факультета, которым потворствовал профессор Снейп, были известны на всю школу, однако попасть туда могли только сами слизеринцы. Остальным оставалось лишь мечтать хоть одним глазком взглянуть на происходящее в подземельях веселье: громкая музыка самых известных в магическом мире групп, алкоголь для старшекурсников, веселье до поздней ночи. Немногие студенты с других факультетов могли быть допущены сюда: старшекурсники-полукровки порой приводили с собой своих девушек с других факультетов, что происходило крайне редко. Слизеринцы в основном держались друг друга, не слишком уж сближаясь с представителями остальных трех факультетов.       Пэнси, Драко и Блейз остановились в углу гостиной, наблюдая за тем, как остальные веселятся и танцуют. Винсент с Грегори пили уже не первую бутылку сливочного пива, Теодор с Дафной танцевали в самом центре гостиной. Сейчас она выглядела очень даже хорошо, и Пэнси показалось странным, что утром она не могла выйти из комнаты. Ее раздражало, что ей до сих пор не удалось остаться с Дафной наедине и поговорить, то мешало присутствие Миллисенты и Астории, то Драко, Блейза и Теодора.       Пэнси знала, Драко и сам был бы непрочь расслабиться, но, будучи обремененным обязанностями старосты, не мог себе этого позволить. Если начнется драка или что похуже, не поздоровится прежде всего им с Пэнси. Так что, они лишь издали наблюдали за всеобщим весельем, оставаясь в стороне.       Наблюдая за Теодором с Дафной, Пэнси поймала взгляд Амелии, направленный на Блейза. После той встречи на станции Хогсмида ей нечасто доводилось встречаться с ней, да и Блейз ничего не рассказывал, из чего Пэнси сделала вывод, что Амелия нашла себе другой объект, однако, по всей видимости, ошиблась. Она прожигала взглядом ничего не подозревающего Блейза, чем заставила Пэнси сжать зубы от раздражения.        «И чего она на него так смотрит? Чучело!»       — Я кое-что придумал, — вдруг произнес Драко шепотом, чтобы никто кроме друзей его не услышал. — Пойдемте-ка к нам в комнату, пусть все празднуют дальше. Думаю, что скоро все и так разойдутся.       Они поднялись в спальню парней шестого курса, оставляя старшекурсников радоваться победе. Когда дверь за ними закрылась, все трое вздохнули с облегчением, ведь наконец стало тихо. Пэнси заняла место на кровати Драко в то время, как он что-то искал в комоде. Искоса поглядывая на Блейза, Пэнси вздохнула, в который раз мысленно возвращаясь к сегодняшнему разговору с Драко. Нет, она совершенно точно не влюбилась в Блейза. Хотя он весьма привлекателен, умен, умеет себя вести в обществе, добр и внимателен.       «Так, прекрати! Ты не влюбилась в Блейза, Пэнси. Не влюбилась. Просто переволновалась из-за матча. Только и всего»       — Итак, вот, — Драко вытащил небольшую коробку, в которой явно было какое-то украшение. — Это я прикупил в «Горбин и Берк» в августе. Пора использовать, — когда он открыл коробочку, Пэнси увидела красивое и, судя по виду, очень дорогое ожерелье, инкрустированное крупными сапфирами. Она было потянулась к нему рукой, желая дотронуться, но следующая фраза Драко заставила ее передумать: — Руками не трогать, оно проклято.        Пэнси изумленно уставилась на Драко. Проклятое ожерелье? Для чего он хранил его у себя столько времени? Почему решил рассказать им об этом только сейчас? Слишком много вопросов, и, как всегда, ни одного ответа. Пожалуй, это был один из немногих минусов дружбы с Драко Малфоем: невозможно предугадать, что происходит у него в голове, и что он может выкинуть в следующую минуту.       — Может я чего-то не понимаю, но на кой драккл тебе понадобилось проклятое ожерелье? — подойдя ближе, поинтересовался Блейз.       — У меня вопрос поинтереснее, — протянула Пэнси. — Как Филч не заметил, что ты привез проклятое ожерелье? И, Мерлин, Драко, оно что, лежало в твоих вещах все это время?       — Передам подарок Дамблдору через какую-нибудь девчонку, — ответил Драко на вопрос Блейза. — Не думаю, что Филча когда-либо интересовали ожерелья. Подружки у нашего завхоза отродясь не было.       — Хотя, признайте, с Амбридж они смотрелись довольно-таки неплохо, — заметил Блейз, и они расхохотались.       Смех Пэнси быстро прекратился, когда до нее начало доходить, для чего Драко хочет подкинуть директору проклятое ожерелье. Хотя план был весьма ненадежным — она сомневалась, что директору нравились женские аксессуары, пусть даже и очень дорогие. Где гарантия, что он вообще до него дотронется? Вряд ли Альбус Дамблдор, одолевший Грин-де-Вальда, был настолько глуп, чтобы трогать ожерелье сомнительного происхождения, не проверив его на всяческие проклятья и порчи. Озвучивать свои мысли она сначала не хотела, видя нервозное состояние Драко, но пару минут спустя все же решилась.       — Я может чего-то не понимаю, но ты уверен, что твой план сработает? Директор не идиот, он поймет, что на ожерелье проклятье как только обнаружит его у себя в кабинете! — воскликнула Пэнси, смотря на Драко, как на умалишенного.       Драко раздраженно вздохнул, Блейз бросил на нее предостерегающий взгляд, качая головой. Разговор продолжать не стоило. Это Пэнси и сама понимала, но здравый смысл не позволил смолчать.       — Ладно, — вздохнула Пэнси, понимая, что отговорить Драко все равно не получится. — Я подкину его как-нибудь. Давай сюда, — подойдя к нему, она хотела было взять коробку, как Блейз преградил ей путь.       — Нет. Ты к нему и близко не подойдешь. Это слишком опасно, Пэнси, — он покачал головой. — У меня есть идея получше. Скоро вылазка в Хогсмид. Незаметно подкинем в сумку какой-нибудь гриффиндорке и дело с концом.       Пэнси сомневалась, что ставить под угрозу еще одну жизнь было хорошей идеей, однако решила промолчать, понимая, что сейчас Драко ее не услышит. Не захочет. Не сможет. Он отчаянно пытался решить вставшую перед ним проблему, порой забывая, что, так называемой «проблемой», является жизнь человека. Пэнси же не могла выбросить это из головы, как бы не старалась. Альбус Дамблдор был одним из сильнейших волшебников в истории магического мира. Да и просто человеком. Обычным живым человеком.       Той ночью она не смогла сомкнуть глаз ни на мгновение. В такие моменты Пэнси жалела, что в их спальне нет окон. Звездное небо всегда дарило ей покой и надежду маленькой Пэнси, глядевшей на него из окон своей спальни в поместье Паркинсонов, но сейчас… Это проклятое ожерелье… Пэнси, конечно, никогда не была ангелом, но убить человека… Нет. Она не смогла бы никогда, рука бы даже не поднялась, сомнений не было. А теперь… Ее ждет срок в Азкабане, пусть и не такой большой, лишь за соучастие и сокрытие правды. Но какое бы наказание ее не ждало, Пэнси знала, что никогда не сдаст Драко, даже если и придется отвечать за это перед Визенгамотом. Слизеринцы своих не предают. Уж тем более они.       — Пэнси, ты спишь? — около трех часов ночи в комнату зашла Дафна, по всей видимости, только вернувшаяся со свидания. — Тебя в гостиной Блейз с Драко ждут, просили передать, чтобы ты спустилась. Вы куда-то собрались ночью? Они сказали, чтобы ты захватила мантию.       Услышав имена друзей, Пэнси сразу же вскочила с кровати в поисках зимней мантии. Уже давно выпал первый снег и нужно было тепло одеться, прежде чем выходить из здания школы, а еще лучше использовать Согревающее заклинание. На всякий случай. Предполагая, что они сейчас выйдут за территорию школы, Пэнси решила одеться потеплее, доставая из комода самую теплую мантию, которая у нее только была. Посмотрев на нее вопросительным взглядом, но так и не дождавшись ответа, Дафна села на свою кровать. Миллисента с Асторией уже давно видели десятый сон.        — Ты знаешь, Пэнс, Тео такой… Невероятный. Мне с ним так весело, так здорово, — полушепотом проговорила с широкой улыбкой на лице Дафна, чтобы Пэнси ее услышала, а спящие не проснулись.       Пэнси, натягивавшая на ноги сапоги, покачала головой. Что произошло с ее умной рассудительной подругой? Дафна всегда казалась ей немного наивной в силу разницы в их воспитании несмотря на аристократическое происхождение обеих. Наверняка так оно и бывает, если рождаешься не в семье Пожирателя Смерти.       И Дафна всегда это понимала, ей никогда не нравился Теодор, и уж тем более не хотелось вступать с ним в отношения. Что же произошло за последние несколько недель, что настолько сильно изменило Дафну? Она то отмалчивалась, не рассказывая даже о свидании, то наоборот болтала о нем без умолку, как сейчас. Поначалу Пэнси списывала это на ее неуверенность в их отношениях, но в последнее время начала замечать за ней все больше странностей. Частые перемены настроения, к примеру. С чего Дафне соглашаться на отношения с ним, когда его отец находится в Азкабане?       — Даф, ты не обижайся, но не думаю, что у вас с Тео может что-то получиться. Его отец в Азкабане, как и мистер Малфой, ты и сама об этом знаешь. А твоя семья… Вы ведь другие, Дафни. Не предатели крови, но все же другие. Твой отец не позволит тебе связать жизнь с Тео, ты сама должна это понимать. Мы же не раз говорили с тобой об этом, — тихо ответила Пэнси, сев на ее кровать и бросая мимолетный взгляд на спящую Асторию. — Тео может погулять с тобой по Хогсмиду, держась за ручки, но если он правда тебя любит, жизнь портить не станет.       Но Дафна словно не слышала ее. Она смотрела на Пэнси каким-то отстраненным взглядом, словно пропуская все ее слова мимо ушей. Никогда раньше ей не доводилось видеть Дафну такой. Она словно словно находилась под гипнозом. Но не мог же Теодор в самом деле использовать Империус на Дафне под носом у преподавателей и директора? Они бы наверняка заметили, будучи знакомыми со всеми признаками этого Непростительного Заклинания. Да и потом, Теодор был слишком правильным и тихим, чтобы идти на преступление. Нужно было обязательно обсудить это с Асторией, а еще лучше с Драко и Блейзом.       Она поднялась с кровати, надевая мантию и собираясь выйти из комнаты, как вопрос Дафны заставил ее остановиться:       — Получается ты тоже не можешь быть ни с кем кроме Малфоя, Крэбба или Гойла? Ну, и Тео. Ведь только их отцы… Ну, ты знаешь… Как твой, — Дафна смотрела на Пэнси своими большими голубыми глазами, в которых плескалось отчаяние.        «Она даже не может произнести слова «Пожиратель Смерти», а собирается связывать судьбу с сыном одного из них. Что же с тобой происходит, Даф?»       — Я не стану портить жизнь любимому человеку связью с собой и со своей семьей, — твердо ответила Пэнси. — Если Тео и правда любит тебя, поступит так же. Так будет лучше для всех.       — А если он сам себе ее испортит, встав на Его сторону? — Дафна подвинулась ближе к Пэнси, заглядывая ей прямо в глаза.       Пэнси ужаснулась, стараясь однако не подавать вида, насколько сильно ее потрясло поведение Дафны. Она хочет встать на сторону Темного Лорда? Ей было трудно даже представить реакцию мистера Гринграсса, если он узнает о мыслях дочери, а уж если увидит Метку у нее на левом предплечье… Наверняка хладнокровно откажется от старшей дочери, вычеркнув ее с семейного древа. Подобная практика не была чем-то новым в чистокровных семьях — всех неугодных веками выжигали с семейного древа и забывали о «белых воронах», словно их и не существовало.       — Если ты думаешь, что, вставая на сторону Сама-Знаешь-Кого, ты облегчишь жизнь себе и Тео, то глубоко заблуждаешься. Отец отречется от тебя, Дафна, да ты и сама это знаешь, — вздохнув, Пэнси встала и пошла на выход из комнаты, понимая, что если задержится еще немного, Драко ее просто убьет.        — Даешь мне советы, а сама-то… Думаешь, его это никак не затронет? — услышала Пэнси, когда уже практически переступила порог комнаты.       — Не понимаю, о чем ты, — невозмутимо прошептала она, выходя из комнаты и закрывая за собой дверь.       В душе у Пэнси Паркинсон бушевала буря. Она и сама не понимала, что за разговор произошел сейчас между ней и Дафной. Уже второй близкий ей человек намекает на ее чувства к Блейзу. Пэнси не сомневалась, что Дафна имела в виду именно его. Драко и Дафна, двое ее лучших друзей, открытым текстом заявляли ей о том, что ей нравится Блейз. Но Пэнси не имела на это право. Это было немыслимо и неправильно. Она дочь Пожирателя Смерти, а Блейз, хоть и был чистокровным волшебником, но его мать и покойный отец, да и все сменяющие друг друга отчимы всегда держались подальше от зоны боевых действий между Орденом Феникса и Пожирателями Смерти. Ей нельзя было его любить.       Когда Пэнси спустилась в гостиную факультета, то увидела двух друзей, судя по всему, давно ожидающих ее и уже теряющих терпение. Блейз разлегся на диване, закинув ноги на спинку, а Драко развалился в кресле, нервно постукивая пальцами по кожаному подлокотнику. В помещении царила тишина, нарушаемая только тиканьем настенных часов, да треском огня в камине.       — Я здесь. Звали? — Пэнси встала между креслом и диваном, привлекая внимание друзей к своей персоне.       — Да, Пэнс. Двадцать минут назад. Ты же не на Святочный бал собиралась, чего так долго-то? — прикрыв рот ладонью, Блейз зевнул, и поднялся с дивана.       — Я приглашал ее на Святочный бал, туда она собиралась часа три. Это нам еще повезло, — проворчал Драко, закатив глаза, и, поднявшись на ноги, отряхнулся от невидимой пыли. — Ладно, не в этом суть. Выдвигаемся в Хогсмид. Пэнс, мы все сделаем, ты просто проследишь, чтобы никто ничего не увидел, ладно?        Поняв, что сейчас Драко ничего ей объяснять не собирается, Пэнси ничего не оставалось, как кивнуть головой.       — Я до сих пор не очень понимаю, что вы собираетесь делать, но так уж и быть. Покараулю.       Идти ночью по пустому замку, населенному многочисленными приведениями и полтергейстом, оказалось весьма жутковато. Особенно, если учитывать то, что шли они в Хогсмид в тайне ото всех, да и причины у этого похода явно не самые законные и безопасные, иначе зачем им идти в волшебную деревушку под покровом ночи? Драко старательно игнорировал сотню вопросов Пэнси о том, что происходит и почему они не могли пойти в Хогсмид, как все нормальные люди, при свете дня.       — Куда мы идем? — уже в пятый раз спросила Пэнси, когда они поднимались по лестнице, ведущий на третий этаж.       — В Хогсмид. Пэнс, сейчас сама все увидишь, — тихо ответил Блейз, однако его голос в пустом коридоре отзывался эхом, что заставило Пэнси приблизиться к нему, почти касаясь его руки своей. — Боишься?       — Это я поняла еще в гостиной. Вопрос заключается в том, зачем нам в Хогсмид ночью? — Пэнси ничего не понимала, и ей совсем не нравилось, что Блейз говорит загадками, не раскрывая всей правды, а Драко и вовсе молчит. — Чем он вам при свете дня не нравится? И ничего я не боюсь!       — Хватит болтать, сейчас нас кто-нибудь услышит, — Драко остановится около статуи Ганхильды из Горсмура. — Мы пришли. Крэбб и Гойл как-то видели близнецов Уизли, которые прошли отсюда, а через минут десять Тео видел их в Хогсмиде.       «Тео… Точно, я же хотела спросить у них про Тео. Но сейчас совершенно не до этого»       Ганхильда являлась одной из самых известных целительниц Средневековья. Несмотря на свой внешний вид — горбатость и отсутствие одного глаза — с самого детства, она приобрела известность за счет изобретения лекарства от драконьей оспы, которое и по сей день спасало жизни многих волшебников и волшебниц. Пэнси всегда восхищала эта волшебница, которая не опустила руки, хотя ей наверняка приходилось непросто, особенно в детстве. Дети могут быть жестоки, что в шестнадцатом столетии, что в конце двадцатого. Ее статуя была помещена в один из коридоров Хогвартса, в котором они сейчас и находились, однако искажала реальную внешность Ганхильды, если судить по книгам серьезных авторов, изучавших средневековую медицину.       — Потайной ход? Но как он работает? — Пэнси подошла ближе к статуе Ганхильды из Горсмура, внимательно ее разглядывая на наличие прохода.       — Видишь трещину? Вот здесь в горбе, — Пэнси тихо фыркнула. Конечно, за счет высокого роста Драко не составило труда увидеть ту самую трещину, чего не скажешь о ней. — Увеличим ее и пролезем. Отсюда вход в подсобку «Сладкого Королевства».        «Куда-куда надо лезть? Здесь же высоко! Они что, с ума сошли?»       Пэнси с самого детства боялась высоты, и лезть куда-либо через трещину в горбе, что находился на расстоянии полутора метров от земли не казалось ей такой уж и безопасной идеей. А что если у нее закружится голова, и она упадет? Нет, она точно никуда не полезет, пусть даже и не уговаривают. И ведь Блейз с Драко знали, что она до смерти боится высоты, но все равно взяли с собой. Пэнси хотелось топнуть ногой от безысходности, но она понимала, что сейчас для этого совсем не подходящее время.       — Ты выяснил, как его увеличить? — поинтересовался Блейз.       Разговор о статуе и проникновении в Хогсмид явно происходил между ними не в первый раз. Обида больно кольнула Пэнси в самое сердце. Чего еще она не знает? О чем еще они разговаривают, когда ее нет рядом?       — Заклинанием, — Драко вытащил палочку и направил на статую, проводя вертикальную черту сверху вниз. — Диссендиум! — из волшебной палочки вырвался яркий белый луч, что на мгновение ослепил Пэнси, заставив зажмуриться.       Стоило только лучу света коснуться горба, как трещина начала увеличиваться и уже через минуту перед ними открылся достаточно широкий проход, чтобы через него мог пролезть один взрослый волшебник. Драко полез первым, обменявшись с Блейзом коротким кивком. Пэнси подошла ближе к статуе. За счет того, что заклинание увеличило трещину, вход теперь не находился так высоко, однако целый метр разделял проход от земли. Она вздрогнула.       — Не бойся, — шепнул Блейз, оказавшись за ее спиной. — Я помогу, давай руку.       Глядя на протянутую им ладонь, Пэнси вздохнула, кивая головой. Стоило ей коснуться его теплой ладони, как по телу пробежали приятные мурашки. И почему она так на него реагирует? Это всего лишь Блейз, мальчишка, которого она знает с самого детства, которым они попадали в кучу передряг, будучи совсем детьми, и он не раз выручал ее перед родителями и профессорами. В его поведении не было ничего необычного, так почему она так реагирует на обычные, привычные с детства, жесты?       Не без помощи Блейза Пэнси удалось преодолеть страх и все же пролезть через трещину. Несколько минут спустя все трое оказались в подсобке «Сладкого Королевства». Помещение было все в пыли и Пэнси пришлось прикрыть нос ладонью, чтобы не чихнуть и не выдать свое присутствие. Большая часть подсобки оказалась заставлена коробками с шоколадом, лакрицами и другими сладостями, поэтому приходилось ступать крайне осторожно, чтобы ничего не задеть. Подойдя к двери и прошептав «Алохомора», Драко прошел в зал магазина и поманил друзей рукой. Там уже можно было спокойно ступать, не боясь наступить на что-нибудь, ведь в основном помещении«Сладком Королевстве» всегда царили чистота и порядок.       — Пошли. «Три Метлы» близко.       Пэнси хотела было поинтересоваться, зачем им идти в паб, но, вздохнув, промолчала. Все равно ведь не ответят, сказав, что она сейчас сама все увидит.       Они вышли из «Сладкого Королевства», запирая за собой дверь и двинулись по заснеженной улице. Меньше, чем через месяц, наступало Рождество, и местные жители уже начали к нему готовиться. Пэнси бы улыбнулась, будь ситуация более подходящей. Она, Блейз и Драко каждое Рождество проводили вместе, дарили друг другу подарки, что хранились в ее комнате до сих пор. Даже в школе. А теперь… Теперь все ждали приход Рождества и каникул, но для них троих это означало, что до конца учебного года оставалось всего полгода, если считать июнь, за который они должны были сдать экзамены, чтобы перейти на седьмой курс.       Подойдя к «Трем Метлам» и снова воспользовавшись отпирающим заклинанием, ребята вошли в паб. Здесь не горела ни одна свеча. Пэнси остановилась у входа, озираясь по сторонам. Как бы их никто не заметил… Она совсем не понимала, для чего они здесь. Драко махнул рукой, привлекая ее внимание, и, подойдя к лестнице, быстро поднялся по ней на второй этаж. Блейз и Пэнси двинулись за ним. Старая лестница противно скрипела, что только еще больше пугало, хотя и при свете дня это место выглядело весьма безобидно. На втором этаже паба находилась только одна комната, принадлежавшая Мадам Розмерте, хозяйке паба. Пэнси все еще не понимала, что Драко было нужно от Мадам Розмерты — ярой сторонницы Альбуса Дамблдора.        «Он ведь не собирается…»       Недостающие паззлы улеглись на нужные места, и Пэнси наконец удалось разглядеть четкую картинку происходящего. Драко собирался подкинуть проклятое ожерелье Мадам Розмерте, чтобы через нее оно попало к директору. Она хотела было закричать, остановить Драко, сказать, что эта самая глупая идея, которую ей только доводилось слышать в своей жизни, но язык словно прирос к небу. Она не могла вымолвить ни слова от страха и ужаса, что сковали все тело. Хотелось оказаться где угодно, дома, в своей спальне в Хогвартс, где угодно, только не здесь.       — Пэнс, ты останься здесь. Блейз, ты стой у входа в ее комнату, — шепотом произнес Драко. — Если услышишь чьи-то шаги, используй «Петрификус Тоталус». Блейз, ты знаешь, что делать.       Блейз кивнул, не произнося ни слова. Пэнси понятия не имела, о чем они договорились, и только шумно вздохнула, тут же закрывая рот рукой. Как они могли скрыть от нее цель визита в Хогсмид? Как могли не рассказать?       Драко и Блейз остановились у единственной двери на втором этаже. Блейз, как и было оговорено, остался у входа, а Драко в очередной раз воспользовался отпирающим заклинанием и, войдя в комнату, тихо прикрыл за собой дверь. Блейз остался караулить у проема. Внезапно послышался короткий вскрик, а мгновение спустя из тонкой щели, разделявшей пол и хлипкую дверь, вырвался желтый свет. Приглядевшись получше, Пэнси поняла, что ошиблась. Это был не свет. Это был дым едкого желтого оттенка.       «Но ведь нет заклинаний, которые выпускают желтый дым… Если только не… Мерлин… Это Империус»       Напряженный немигающий взгляд Блейза только подтвердил ее догадки. Драко действительно только что воспользовался Империусом — одним из трех Непростительных заклинаний, за использование которых можно было загреметь в Азкабан на достаточно большой срок. Хотя и за проклятое ожерелье срок ожидает не меньший. Пэнси знала, что рано или поздно они перейдут черту, отделявшую их от преступников, о которых только слышала от родителей. Сегодня вечером они ее перешли.       Спустя минут пять Драко вышел из комнаты, запирая за собой дверь. Выглядел он еще бледнее, чем последние несколько месяцев. Душа Пэнси разрывалась от противоречивых чувств: она сердилась на Драко за то, что он втянул их с Блейзом в это, даже не рассказав ей, куда они идут. И пусть Блейз знал и сознательно шел на это, ей все равно казалось несправедливым то, что они оказались в подобной ситуации. В то же время ей испытывала огромную жалость к Драко, ведь этим вечером он впервые в жизни совершил преступление. Она понимала его страх и боль, но помочь ничем не могла, кроме как просто находиться рядом и не позволить сойти с ума.       — Пошли в школу, завтра с утра урок у Снейпа, — бесцветным голосом произнес Драко, не отрывая взгляда от собственных ботинок.       Пэнси показалось, что она увидела, как со светлых ресниц упала маленькая слезинка.        «Когда же это все наконец закончится?»