Pure blood above all / Чистота крови превыше всего

      Пэнси не то чтобы обиделась на Блейза за его глупые шуточки, но разговаривать с ним все равно не хотелось. Так прошло полторы недели. Блейз вел себя так, словно это она его обидела и отказывался первым идти на примирение. Пэнси же все еще сердилась и отказывалась прощать, хотя ее об этом никто кроме Драко и не просил. Драко остался посередине и успел несколько раз вслух проклясть и глупые шутки Блейза, и гордыню Пэнси.       Между тем Пэнси искренне волновало состояние Дафны. Она совсем замкнулась в себе, не произносила и коротенького словечка за завтраком, обедом и ужином, погруженная в свои мысли. Они с Асторией и Миллисентой много раз пытались выудить из нее информацию о том, как прошло их свидание с Теодором, но Дафна ограничивалась одним коротеньким «нормально». Им оставалось только гадать, что в себе таило это слово. Теодор же напротив сиял, как начищенный кубок по квиддичу, улыбаясь во все тридцать два зуба, словно вовсе не замечая состояния Дафны, что не могло не показаться Пэнси очень странным.       — Мне кажется, что она просто переживает из-за того, что скрывает от родителей их отношения с Тео, — высказала свои предположения Астория, когда они с Пэнси остались одни в гостиной поздно вечером. — Дафна ведь всегда была послушной, а сейчас… Папа ни за что не позволит ей быть с Тео, в этом даже нет сомнений.       Пэнси тяжело вздохнула. И почему во всех историях любви должна обязательно быть какая-нибудь драма? Ни разу она не слышала, чтобы люди любили друг друга, и им никто не мешал. Или родители решают вмешиваться в судьбы детей своими наставлениями и советами, или друзья, считают, что влюбленные не подходят друг другу. Пэнси отчаянно хотелось успокоить Дафну и поддержать ее, но как, если она не делится своими переживаниями даже с Асторией и уж тем более с ней и Миллисентой?       Из-за всех проблем, что разом свалились на Пэнси с каждым днем становилось все хуже. Она видела, как Драко разрывался между ними с Блейзом, все же проводя больше времени с ним, нежели с ней. Пэнси очень скучала по ним обоим, хотя ее и нервировал тот факт, что по Блейзу она скучала все же чуть больше. Пэнси продолжала упрямо успокаивать себя тем, что причиной столь частому появлению Блейза в ее мыслях являлась их ссора. Ведь с Драко она могла поговорить в любое время, когда этого захочет. Между тем Миллисента с Асторией, будучи довольно наблюдательными, заметили изменения в их общении. Недоуменные взгляды переметнулись с Дафны на Пэнси. Им было интересно, по какой причине поссорились Пэнси с Блейзом, но она отмалчивалась, не отвечая ни на какие вопросы.       — Приятель, просто извинись перед ней! Ну что вы как дети малые! — Драко не знал, что Пэнси слышала их разговор, случайно оказавшись позади них на лестнице.       Шел уже десятый день их ссоры, но ничего не менялось.        — Не буду я извиняться! Сказала бы заранее, что шуток не понимает, я бы с нашей Ледяной принцессой разговаривал на Вы и кланялся в ноги, — ответил Блейз, входя в помещение, где проходили их теоретические занятия по Заклинаниям. Драко тяжело вздохнул, следуя за ним.       На глазах выступили слезы от обиды, заставляя коридор перед ней расплыться в нечеткую картинку, но Пэнси не собиралась показывать свою слабость на людях. Она сморгнула их и быстро стерла мокрые дорожки рукавом мантии, оставляя на ней влажные пятнышки. Если бы на месте Блейза был кто-то другой, даже тот же Драко, она бы просто оттолкнула его и прошла в кабинет первой, громко фыркая при этом, но сейчас так поступить не могла. Пэнси упрямо делала вид, что не понимает, что с ней происходит, отрицая очевидное.       Иногда ей, любительнице драматизировать любую ситуацию, казалось, словно они с Блейзом больше никогда не помирятся, и от этого на душе становилось невероятно тоскливо и пусто. Признаваться самой себе, что она дорожила Блейзом даже больше, чем Драко, ей категорически не хотелось, и она продолжала отрицать очевидное. Это было еще одной причиной, по которой она ничего не рассказывала подругам. Те бы сразу поняли, о ком Пэнси думает последние несколько месяцев и отрицать собственные чувства к Блейзу уже не осталось бы никакого смысла.       — Пэнс, может ты прекратишь дуться на Блейза?       Когда с начала урока прошло минут пятнадцать и профессор Флитвик попросил их переписать на пергамент основную информацию из параграфа в учебнике Драко, сидевший между Пэнси и Блейзом, наклонился ближе к ней, предпринимая очередную попытку убедить ее сменить гнев на милость. Пэнси возмущенно фыркнула.       — Я с ним мириться не собираюсь, — она специально говорила достаточно громко для того, чтобы они оба ее услышали. — И если ты продолжишь его защищать, я перестану разговаривать и с тобой тоже.       Тяжело вздохнув и потерев переносицу, Драко закатил глаза.       — Как вы мне надоели, — пробурчал он себе под нос, но Пэнси услышала и толкнула его в бок локтем.       Блейз усмехнулся, качая головой.       Пэнси знала, что поначалу упрямилась на пустом месте, ведь сама же и накричала на Блейза, но после того, что услышала на лестнице, действительно чувствовала обиду. Она не заслужила этих слов, и пока он не извинится, она решила даже не смотреть в его сторону.

***

      — Привет, — поздоровалась Астория, подходя со спины к сидевшему в гостиной Слизерина Драко.       Ни Блейза, ни Пэнси рядом с ним не было, и она даже догадывалась почему, ведь они все еще не разговаривали друг с другом. Она не раз спрашивала у Пэнси, что случилось у них с Блейзом, но та упрямо отмалчивалась. По правде говоря, поначалу было даже немного забавно, наблюдать, как раздраженно Драко вздыхал, глядя на друзей, не желающих разговаривать друг с другом. Сейчас же Астория, видя, что Драко это действительно нервировало, хотела его поддержать.       — Что тебе нуж… — начал было Драко раздраженно, но обернувшись тут же замолчал, выпрямляясь и неловко поправляя успевшую изрядно помяться рубашку. — Тори, это ты! Прости, садись, — он указал на свободное место рядом с собой.       Астория медлила, сомневаясь, что выбрала подходящее время для общения с Драко. Судя по всему, он пребывал в дурном расположении духа, и беспокоить его не стоило. Но взгляд серых глаз не оставил ей выбора. Астория и сама не поняла, как уже сидела возле него на диване. Ей хотелось так много у него узнать: во-первых, Асторию напрягало, что Пэнси ничего не рассказывает о причине их ссоры с Блейзом, и плачет по ночам, думая, что этого никто не слышит. А, во-вторых, ей очень нужно было знать, не говорил ли Тео ничего об их с Дафной первом свидании. Дафна молчала, что очень пугало Асторию. Из ее старшей сестры словно медленно уходила жизнь.       «И давно все стали такими скрытными?»       — Драко, меня беспокоит Пэнси. Что произошло между ней и Блейзом?       Драко рассмеялся, качая головой.       — Я и сам толком не понял, — ответил он, пожимая плечами. — Пэнси рассказала кое-что, а потом, стоило мне отойти, как они начали ссориться. Насколько мне известно, Блейз неудачно пошутил, но извиняться отказывается. А Пэнси не хочет его прощать.       Астория задумалась, чуть нахмурившись. Об упрямстве Пэнси она знала не понаслышке. Раньше они постоянно ругались, будучи детьми и не желая уступать друг другу ни игрушки, ни Драко. Сейчас Астория понимала, что в те времена они не видели принципиальной разницы между им и очередной игрушкой, и больше упрямились, нежели действительно хотели с ним играть.       Для нее все изменилось с поступлением на первый курс. Драко в тот год перешел на третий, и, казалось бы, его тогда еще не назначили старостой факультета, и он совершенно не был обязан ей помогать, но по какой-то причине провел целый вечер, рассказывая Астории с кем стоит дружить, а кого следует сторониться. В тот вечер что-то подсказало, что детское чувство пустило корни в ее сердце, становясь с каждым днем все сильнее. Она давно перестала ждать от него взаимности, лишь со стороны наблюдая за ним, и иногда обсуждая с ним их общих друзей.       — Значит нужно их как-то помирить, — протянула Астория, судорожно пытаясь придумать какой-нибудь план.       — Бесполезно, я пытался. Вариант закрыть их в комнате, пока не помирятся, тоже не сработает, только шею мне потом свернут. Оба.       — Но Пэнси плохо… — протянула Астория, чуть выпячивая нижнюю губу, вспоминая ее тоскливый взгляд, направленный на спину Блейза Забини.       Кажется, Пэнси и сама понятия не имела, как выглядела со стороны.       — Блейзу тоже, хотя он и делает вид, что все в порядке. Сами помирятся, Тори. Не переживай, не в первый раз.       Она кивнула. Если Драко говорит не переживать, значит действительно не стоит. Она верила ему с самого детства. Драко никогда не обижал ее и не давал в обиду другим мальчишкам. Только сейчас, сидя так близко к нему, Астория заметила тени, что пролегли под глазами как после долгих бессонных ночей. Драко что-то беспокоило, но почему она заметила это только сейчас? И ведь не скажет, в чем дело, даже если она поинтересуется. Она всегда будет для него той маленькой девочкой, которая плакала, когда старшая сестра и ее друзья не хотели с ней играть. И хотя подруги Дафны теперь стали и ее тоже, с Драко дело дальше подобных редких разговоров не заходило.       — Драко, Тео рассказывал тебе что-нибудь об их свидании с Дафной?       Он удивленно уставился на нее, качая головой.       — Я впервые слышу о том, что они вообще ходили на свидание.       Астория вздохнула. И почему она не могла просто смириться с происходящим?

***

      Лед тронулся через три дня, когда Пэнси шла одна по коридору, направляясь в Большой зал, где ее уже ждала Миллисента. После занятия Пэнси попросил остаться профессор Снейп, и она не стала задерживать Миллисенту, договорившись встретиться с ней в Большом Зале на ужине. Коридор давно опустел, так как большинство студентов уже наслаждались вкусной едой, а те немногие, кто решил пропустить прием пищи, находились в гостиной своего факультета, в библиотеке или во внутреннем дворе школы, хотя погода совершенно к этому не располагала.       Пэнси шла по коридору одна. С Блейзом они так и не помирились и по школе уже начинали расходиться разные слухи. Все попытки Драко заставить их поговорить успехом не увенчались, и Пэнси боялась признаться даже самой себе, что она безумно скучала по Блейзу, ведь не знала, что чувствовал он сам. Возможно, в его жизни ничего не изменилось за последние две недели. От одной мысли об этом на душе становилось совсем уж гадко.        — Эй, Паркинсон! Где твои телохранители? Наконец нашли себе компанию поинтереснее?        Когда до Большого Зала оставался один поворот, ее окликнули. Пэнси не сразу узнала голос, но, когда из-за угла вышел Кормак Маклагген, один из немногих в школе, кого она ненавидела даже больше Золотого Трио и Плаксы Миртл вместе взятых, она недовольно поджала губы, понимая, что так просто он от нее не отстанет. Маклагген ни капли не подходил под описание студентов Гриффиндора: в нем не было ни смелости, ни отваги. В этой самодовольной, грубой, гадкой особи мужского пола соединялись в адскую смесь самые мерзкие человеческие качества.       Если бы у нее спросили, с кем она хочет столкнуться в пустом коридоре: с Кормаком Маклаггеном или дементором, Пэнси бы, ни секунды не думая, отдала предпочтение последнему. Она хотя бы знала, что можно ожидать от стражей Азкабана, чего не скажешь о Маклаггене. Ко всем его недостаткам, он был еще и непредсказуемым.       — Тебя спросить забыла, Маклагген, — она хотела было пройти мимо него, но тот остановил ее, схватив за руку, чуть выше локтя и больно сжав.       Поморщившись от боли, Пэнси зашипела. В памяти промелькнуло воспоминание, словно она уже находилась в подобной ситуации раньше, когда кто-то больно хватал ее за руки, что-то требуя. Однако яркая картинка ускользнула от нее раньше, чем Пэнси смогла за нее зацепиться. Такое порой происходило с ней в далеком детстве, и она часто говорила об этом родителям, но они не придавали большого значения жалобам дочери, отвечая, что это наверняка просто сны, которые Пэнси не может вспомнить после пробуждения. После они прекратились, а теперь, по всей видимости, снова начали ее донимать.       «Что ж, одной проблемой больше, одной меньше... Не велика разница»       — Странно, что ты такая смелая, мопс. Друзей-то рядом нет, — Кормак ухмыльнулся.       Прозвище «мопс» приклеилось к Пэнси еще на первом курсе с легкой руки кучки гриффиндорцев из-за ее курносого носика. Первое время она запиралась в спальне, рыдая из-за дурацкого прозвища, но уже на третьем курсе просто перестала обращать на это внимание, хотя где-то в глубине души до сих пор болезненно на него реагировала.       — Передай своим дружкам, что в этом году вы ни один матч не выиграете. В сборной факультета по квиддичу в этом году буду я!       Пэнси рассмеялась, хотя и понимала, что злить его еще больше было не самым умным решением в ее жизни, ведь защищаться в случае чего придется самой. В Хогвартсе кричи-не кричи, никто не услышит, поэтому студенты редко ходили по замку в одиночку.       — Я, конечно, знала, что у Потти мозгов нет, но чтобы настолько… Никто в здравом уме не возьмет тебя в команду, кретин. Смирись.        — Послушай ты… — голос Маклаггена стал злее, и он силой толкнул ее. Пэнси чудом удержалась на ногах, ухватившись рукой за подоконник, к счастью, находившийся недалеко, но рукой все же ударилась. — Будешь разговаривать со мной таким тоном…        — И что ты ей сделаешь? — услышав до боли знакомый голос, Пэнси облегченно выдохнула и обернулась. Из-за угла вышел Блейз Забини собственной персоной. На первый взгляд он казался абсолютно спокойным, но темные глаза горели недобрым огоньком. — Пэнс, иди в зал, тебя там Милли заждалась, — Блейз перевел взгляд на нее и улыбнулся.        — Блейз…       Пэнси не очень хотелось оставлять его с Маклаггеном. Две драки за один триместр — это слишком, даже для ангельского терпения профессора Снейпа по отношению к студентам своего факультета. В прошлый раз он даже не наказал его, сделав вид, что ничего не знает, но сейчас, когда они находились в двух минутах ходьбы от Большого Зала, и любой профессор мог их увидеть… У профессора Снейпа просто не останется иного выхода, кроме как наказать за драку обоих. Наказание Блейза, конечно, может смягчить рассказ Пэнси о выходках Маклаггена, и даже это зависит от того, кому из профессоров они попадутся.        — Пэнс, — произнес он с нажимом.       Глубоко вздохнув и кивнув головой, она бросила на него последний взгляд и быстрым шагом направилась в Большой Зал. В голове вертелась лишь одна мысль:       «Нужно срочно найти Драко»       Он обнаружился за столом их факультета, что-то бурно обсуждающий с Теодором и Винсентом. Напротив них сидели Дафна с Асторией и Миллисентой. Они заметили ее куда раньше, и Миллисента, расплывшись в широкой улыбке, замахала ей рукой, показывая, что возле нее есть свободное место, но сейчас Пэнси волновало совсем другое. Подойдя к Драко, она зашептала ему на ухо:       — Драко, это срочно. В коридоре Маклагген с Блейзом. Ты должен вмешаться, две драки за семестр никак не смогут остаться безнаказанными. Он нахмурился.       — Подожди, я ничего не понял. Какая драка, причем здесь Блейз?       Всплеснув руками и возведя глаза к зачарованному потолку, Пэнси быстро объяснила Драко, что произошло за последние десять минут, не скрывая никаких подробностей. Эмоции на его лице быстро сменяли одна другую: гнев, ярость, желание встать и помочь Блейзу. Он уже поднялся с места и сделал пару шагов в сторону массивных дверей, как внезапно ярость на его лице сменило спокойствие и веселая улыбка. Она непонимающе на него уставилась: веселье никак не сочеталось с тем, что она ему только что рассказала.        — Пэнси, все нормально, не переживай ты так. Если Блейз и оглушил этого кретина парочкой заклинаний, то в этом нет ничего страшного. Не дементоры же на школу напали, в конце-то концов, — весело ответил он, бросая быстрый взгляд на преподавательский стол. — К тому же, он уже здесь.       Пэнси хотела было что-то ответить, но в следующее мгновение Блейз подошел к столу, останавливаясь возле Пэнси и Драко. Только сейчас, находясь в Большом Зале и смотря на расслабленно беседующих друг с другом студентов, она поняла, насколько глупо было не разговаривать с Блейзом столько времени. Они ведь поссорились из-за сущей ерунды, а магический мир стоит на пороге войны, и не останется семьи, которая не будет ею затронута. И, что самое печальное, невозможно предугадать, когда произойдет последняя встреча с дорогим сердцу человеком. Нельзя было терять ни секунды.       — Спасибо, — проговорила она одними губами, поймав взгляд Блейза.       Он расплылся в широкой улыбке и кивнул головой в ответ. Однако улыбка быстро слетела с лица, стоило Маклаггену войти в Большой Зал. Внешне он выглядел совершенно обычно, и это навело Пэнси на мысль, что Блейз использовал магию. Оставалось только надеяться, что Маклагген не нажалуется профессору МакГонагалл, иначе Блейза ждали серьезные неприятности. И Пэнси чувствовала себя неловко, ведь отчасти являлась их причиной.       Заметив прожигающий насквозь взгляд Блейза, направленный на Маклаггена, Пэнси раньше, чем поняла, что делает, схватила его за запястье, предотвращая любую попытку подойти к Маклаггену на глазах у всего педагогического состава школы. Вырваться из ее хватки не составило бы Блейзу никакого труда, но Пэнси не сомневалась, что он не станет этого делать.

***

      Глядя на помирившихся Блейза с Пэнси Дафна впервые за долгое время искренне улыбнулась. Хоть у кого-то все стало вновь хорошо. Воспользовавшись тем, что Теодор разговаривал с Грегори, не смотря в ее сторону, она быстро поднялась с места, никак не реагируя на вопросительные взгляды подруг, и вышла из Большого Зала.       Сидя в Большом Зале, она чувствовала, как в ушах начинает звенеть от шума вокруг, и ей становится нечем дышать. Выбежав во внутренний дворик школы, она стянула с себя галстук, швыряя его куда-то в сторону. Астория наверняка забьет тревогу и пойдет ее искать, а Дафна не хотела, чтобы она видела ее в таком состоянии, ставшим для нее самой чем-то нормальным. После свидания с Теодором она чувствовала себя просто отвратительно. « — Ты пришла, — расплывшись в улыбке, Теодор поднялся с места, делая шаг ей навстречу.       Словно это не он угрожал ей несколько дней назад, не он испортил ее первый поцелуй, не он оставил ей синяки на запястьях, которые пришлось быстро залечивать, чтобы ни Астория, ни Пэнси с Миллисентой ничего не заметили.       — Ты не оставил мне выбора, — ответила Дафна. — Покончим с этим и разойдемся.       Она надеялась, что после этого свидания он оставит ее в покое, перестанет донимать и забудет о ее существовании, но смех Теодора растоптал в ней последнюю надежду, показывая, как сильно она ошибалась. Дафна понимала, что нужно было кому-нибудь рассказать, но кому? Родителям? Она боялась их реакции, что если они обвинят ее и откажутся помогать? Сказать профессорам могло означать только перспективу перехода на другой факультет, а расставаться с друзьями ей категорически не хотелось. Оставалось только попытаться справиться со всем самой, насколько бы тяжело это ни было.       — Покончим? Нет-нет, милая, для нас все только начинается, — он взял ее за руку, потянув к накрытому на две персоны столу. — Тебе понравится, уверяю. Ты же любишь меня, не так ли? — Дафна промолчала, и в глазах Теодора загорелся недобрый огонек. Он больно сжал ее челюсть. — Не так ли, я тебя спрашиваю?       Сил хватило лишь на то, чтобы кивнуть.       — Вот и молодец. Когда-нибудь ты скажешь мне эти слова, Дафни.       Дафна хотела было сказать, что он ей омерзителен, и слова эти от нее услышит только во сне, но, поняв, что в полупустом кафе мадам Паддифут помочь ей будет некому, решила промолчать. Сейчас главное вернуться в спальню к подругам целой и невредимой, остальное не так уж и важно.       На протяжении двух часов ей приходилось слушать жалобы Тео на то, что его отца несправедливо заключили в Азкабан, и он сделает все, чтобы отомстить Гарри Поттеру и Ордену Феникса за это. Сама же Дафна большую часть времени молчала, не будучи согласной с ним. До недавних пор она неплохо относилась и к Теодору, и к Драко, последний, впрочем, до сих пор не вызывал у нее шквала негативных эмоций, однако не считала, что их отцов заключили в Азкабан несправедливо. Дафна так же, как и все остальные ее сокурсники, не стремилась общаться с предателями крови и грязнокровками, однако Пожиратели Смерти в ее глазах были немногим лучше.       То, что произошло в Отделе Тайн, было преступлением, и всех виновных наказали. Как бы Дафна не не любила Гарри Поттера и его друзей, не их вина, что на них напали Пожиратели Смерти.       — Я приму Метку, как только мне исполнится семнадцать, — торжественно объявил Теодор, и восторженный блеск в его глазах заставил Дафну поежиться. — И ты ее примешь, Дафни, а после окончания школы мы поженимся. Ты ведь понимаешь, что твоей семье нужна будет защита, когда Темный Лорд одержит победу?       Дафна молча кивнула, размышляя о том, спятил ли Теодор после заключения отца в Азкабан, или всегда так думал, но мысли держал при себе.»       Опустившись на лавочку, она закрыла лицо руками. Дафна понимала, что от Теодора нужно было бежать, но куда? Кто поможет? Кто спасет? Гриффиндорцам легко быть смелыми и отважными: за них и Дамблдор горой, и профессор МакГонагалл никогда в беде не бросит. Дафна уважала профессора Снейпа, но межличностные конфликты на факультете его никогда не волновали.       Где-то в нескольких метрах от нее хрустнула ветка, заставляя Дафну вздрогнуть всем телом, хватаясь за сердце. Однако промелькнувшая в кустах рыжая шерсть дала понять, что это был всего лишь кот Гермионы Грейнджер, которого она какого-то гиппогриффа отпустила гулять одного.       «Так и до нервного срыва недалеко»

***

      Тем же вечером Пэнси, Блейз и Драко расположились в гостиной Слизерина после отбоя, прогнав засидевшихся за домашним заданием первокурсников. С двумя старостами и не менее влиятельным старшекурсником спорить никто не хотел, и помещение быстро очистилось от любопытных студентов, которые были бы непрочь послушать, что обсуждают Драко Малфой и его друзья.       По причине того, что гостиная Слизерина располагалась прямо под Черным Озером, студентам приходилось каждый день использовать Согревающие чары, как на предметах одежды, так и на простынях и одеялах. И чем ближе подкрадывалась зима и первый снег, тем холоднее становилось в подземелье. Наложив на себя и Драко с Блейзом Согревающие чары, Пэнси укуталась в теплый плед и устроилась на диване, подобрав под себя ноги. Сидеть так свободно она могла себе позволить только в присутствии своих друзей. Она поежилась, представив, как отреагировали бы ее родители, увидев дочь, сидящую в такой позе.        — Я кое-что хотел вам сообщить. Точнее, в основном это касается Блейза, но ты, Пэнс, тоже услышишь это сейчас, — начал Драко, сцепив руки в замок перед собой и уперевшись локтями в колени. — Я ухожу из команды по квиддичу.       По печальному взгляду серых глаз, Пэнси поняла, насколько тяжело далось ему это решение, однако промолчать все же не смогла.       — Ты что?! — воскликнула Пэнси. — Драко, ты с Гремучей Ивы рухнул? — продолжил Блейз.       Новость ошарашила Пэнси, ведь кому как не ей было знать, как сильно Драко любил летать. Первую метлу Люциус Малфой подарил ему, когда Драко было пять. И, хотя Нарцисса волновалась за сына и не раз повторяла при любом удобном случае, что Драко еще маленький для метлы, он был невероятно счастлив и только об этом и говорил, не замолкая ни на мгновение, первые несколько месяцев, и обожая хвастаться перед Пэнси. Она же из-за своей боязни высоты садилась на метлу лишь в случаях крайней необходимости, и Драко все детство дразнил, летая на метле перед носом маленькой Пэнси, заставляя ее недовольно хмуриться.        — Но, Драко, ты ведь любишь квиддич. Нет, ты жить без него не можешь.       — А что вы хотите? Чтобы я светил меткой перед всей командой? И будь там только мы, я бы еще подумал. Но остальные… Если ее заметят, меня исключат из школы. И в таком случае я не смогу выполнить задание, и меня убьют. И родителей, — Драко запустил руки в волосы, взлохмачивая идеально уложеные пряди. — Но это еще не вся новость. Я хочу, чтобы мое место занял ты. Другому я доверить не смогу.        — Я? Драко, но… — умоляющий взгляд Драко заставил Блейза замолчать. — Хорошо. Раз ситуация настолько безвыходная, я согласен. С лета метлу в руки не брал, но что-нибудь придумаем. Я тебя не подведу, — сев рядом с Драко, Блейз похлопал его по плечу.       Драко слабо улыбнулся, в знак благодарности кивнув головой. Встретившись взглядом с Пэнси, он подмигнул ей, наигранно громко зевая.       — Не знаю, как вы, но я хочу спать. Отбой был полтора часа назад, — махнув им, Драко поднялся в спальню.       Пэнси вздохнула. По хитрому взгляду Драко она поняла, что спать он не хотел совершенно. Сон был лишь предлогом, чтобы оставить их наедине. И, хотя они с Блейзом уже перекинулись короткими фразами в коридоре и в Большом Зале, она чувствовала себя неловко с ним наедине. Пэнси понимала, что так быть не должно, но ничего не могла с собой поделать. Блейз, минуты две смотревший вслед Драко, словно не желая встречаться с ней взглядом, тоже поднялся и сделал два шага в сторону лестницы, что вела в спальни мальчиков, как Пэнси остановила его, взяв за руку.       — Блейз, подожди, — она вздохнула, он наконец взглянул на нее. И почему сердце забилось так быстро? — Спасибо тебе. Не знаю, что бы я делала, если бы ты не оказался в тот момент поблизости.        — Да брось, Пэнс, — беззаботно пожав плечами, Блейз впервые за все то время, что они сидели в гостиной, расплылся в широкой улыбке. — Поругались, с кем не бывает. Мы же друзья, в конце концов, — Пэнси кивнула в ответ, расплываясь в улыбке и почти физически ощущая, как с души упал огромный камень. — Обнимешь друга?       Эту фразу он всегда повторял в детстве, когда они с Пэнси ссорились. Она тепло улыбнулась, вставая на носочки и обнимая его. Почему-то щеки вспыхнули, стоило ей почувствовать теплые ладони на спине, хотя, обнимая Драко, она никогда не испытывала смущения, даже в те далекие времена, когда он ей нравился. Она хотела было уже отойти, как тут носа Пэнси коснулся исходящий от Блейза запах Бодроперцового зелья и кофе… И руки у него были такими теплыми… Она резко отпрянула, уставившись на него так, словно видела впервые.        — Все в порядке? Ты чего так смотришь?       — Все хорошо. Спокойной ночи, Блейз.       Пэнси понимала, что просто сбегает: от Блейза и своих чувств, но поделать с этим ничего не могла. Быстро поднявшись в спальню и закрыв за собой дверь, она зажмурилась, чувствуя колотящееся сердце, что грозилось вырваться из груди от переполнявших ее эмоций. Чем дольше Пэнси отрицала правду, тем тяжелее становилось закрывать глаза на очевидное, однако она все еще упрямо твердила самой себе, что ей не нравился Блейз. Она просто не имела права чувствовать к нему что-то большее дружеской симпатии. Однажды она уже чуть было не испортила свою дружбу с Драко безответной симпатией к нему. Она не имела права повторять одни и те же ошибки. Ей было запрещено влюбляться в Блейза Забини.        «Успокойся, Пэнси, глупости все это. Запах, просто запах и ничего больше. Он не единственный в замке, кто пьет кофе и лечится Бодроперцовым зельем. Ты не влюбилась в него. Исключено»        Дафна и Миллисента с Асторией давно уже спали, поднявшись в комнату еще до отбоя. Пэнси же, за всю ночь не смогла сомкнуть глаз ни на секунду, ворочась с бока на бок, раздраженно пыхтя и шепотом сетуя на духоту в помещении, хотя последний месяц осени был каким угодно, только не душным. Дождь лил как из ведра сутками напролет, заставляя студентов использовать Водоотталкивающие чары только для того, чтобы дойти от замка до теплиц и хижины Хагрида. А уж ниже уровня воды и вовсе холод пробирал студентов до костей, заставляя надевать на себя дополнительную пару носок и получше укутываться в мантии.       Мысленно возвращаясь к ощущениям рук Блейза на своей спине, она тихо цокала языком. Воспоминание о вечере всплывало в памяти против ее воли, мешая ей уснуть. И почему из всех парней на планете она думала именно о Блейзе? Неужели ее и правда ничему не научила история с Драко? Сердито зашипев, точно миссис Норрис, Пэнси перевернулась на живот, утыкаясь носом в подушку.       — Пэнс, ты чего так рано проснулась? — Пэнси перевела растерянный взгляд со стены, уставившись на которую лежала в постели, на Дафну. — Или ты даже не ложилась? Паркинсон, я с тобой разговариваю!       — А? Что? Ты мне? И тебе доброго утра, Дафни.       «Мерлин, уже утро…»       — Пэнс… — протянула Миллисента, и подойдя к кровати Пэнси, села рядом, обеспокоенно на нее глядя. — Мы тебя такой не видели с тех пор, как на Драко гиппогриф напал. В чем дело?        — Все со мной в порядке, чего вы панику подняли? Все просто замечательно, — она улыбнулась и посмотрела на спящую Асторию. — Тори, просыпайся, нас ждут великие дела! — с этими словами кинула подушку, целясь в голову спящей Астории, чей визг в следующее заглушил громкий их хохот.       Пэнси чувствовала, что настроение потихоньку улучшается, а вчерашнее наваждение проходит без следа. Возможно, ей действительно просто показалось, ведь ночь часто заставляет ощущать все более остро, и пережитые недавно события кажутся чем-то невероятно особенным. Так случилось и с ней. Ей не мог нравиться Блейз, влюблявший в себя каждую вторую юную волшебницу одним взглядом и парочкой комплиментов. А уж когда переходил на итальянский… Девушки таяли, не устояв перед его шармом. Только прошлым летом Пэнси раз двадцать присутствовала при этом, насмехаясь над глупыми дурочками, о которых Блейз забывал на следующий же день. В ней же он видел младшую сестру или хорошую подругу, только и всего.       Когда Пэнси зашла в Большой Зал вместе с Миллисентой, Дафной и Асторией, завтрак был уже в полном разгаре. Столкнувшись у входа с Дином Томасом и Симусом Финниганом и обменявшись ставшими давно привычными колкостями, Пэнси, протолкнувшись через толпу первокурсников, наконец прошла к столу своего факультета. Большой Зал, наконец, приобрел привычный вид, исчезла паутина, тыквы и прочая Хэллоуинская атрибутика.       Слизеринский стол располагался у самой стены, что являлось еще одним проявлением несправедливости по отношению к их факультету. Главное неудобство заключалось в следующем: если студент пришел пораньше и занял место у стены, но не у самого края, а по центру, то он не сможет встать, пока остальные не закончат прием пищи. Ибо подниматься со своих мест доброй половине факультета, чтобы пропустить одного человека, было крайне неразумно и нелогично. Однако им пришлось приспособиться к подобным неудобствам и просто не посещать завтрак, обед и ужин всей толпой.        — Мы в субботу планировали пойти в Сладкое Королевство, вы не забыли, надеюсь? — спросила Миллисента.       «А вот и прекрасная возможность отвлечься от глупых мыслей о Блейзе!»       Пэнси, просияв, закивала головой. Она уже успела позабыть о ближайшем походе в Хогсмид и была рада возможности провести время с подругами. Возможно, там она сможет наконец поговорить с Дафной, что старательно избегала Пэнси и всех ее попыток поговорить, что не могло не волновать ее. Учитывая происходящее в магическом мире, Пэнси не на шутку перепугалась за нее, стараясь ненароком коснуться левого предплечья, чтобы проверить, не украсил ли ей его кто-нибудь Меткой Темного Лорда вопреки ее воле. Но ничего, кроме ярко выраженных вен на запястье Дафны Пэнси не увидела.       — И первый матч по квиддичу для нашего факультета, — многозначительно добавила Астория.       — Ты ведь присоединишься? Или снова променяешь нас на с Драко и Блейзом? — поинтересовалась Дафна, положив в свою тарелку кусочек тоста. Сегодня она выглядела почти нормально, если не считать темных кругов под глазами. — Будешь кофе?        — Кстати, я слышала от Грега, что Драко уходит из команды, — шепотом сказала Миллисента, получая удивленные взгляды от Дафны с Асторией. — Пэнси, это правда?       — В этот раз я полностью в вашем распоряжении, — почувствовав запах кофе, Пэнси вздрогнула. Он напомнил ей о запахе в ее Амортенции. — Нет, Даф, кофе я не буду, — ее ладошки немного вспотели, и она поспешно вытерла их о плотную ткань черной мантии. — Драко? Да, правда. Так было нужно. Прошу, давайте просто позавтракаем без лишних вопросов.       Уже шестой год подряд студенты Слизерина заваливали ее вопросами, как только в жизни Драко происходило что-то, заслуживающее внимания и любопытных взглядов. Чего только стоил интерес к его персоне весной, после происшествия в Отделе Тайн. Пэнси не могла сделать и пяти шагов, ведь на каждом углу ее поджидали то влюбленные в Драко девочки, желавшие узнать, правда ли то, что его отца арестовали, то недоброжелатели, кричащие вслед всякие колкости и мерзости.       «Сейчас о квиддиче начнут спрашивать всей толпой»