
Метки
Драма
Повседневность
Романтика
Hurt/Comfort
Нецензурная лексика
Повествование от первого лица
Неторопливое повествование
Рейтинг за насилие и/или жестокость
Рейтинг за секс
Насилие
Принуждение
Пытки
Жестокость
Кинки / Фетиши
Сексуализированное насилие
Упоминания жестокости
Упоминания насилия
Нездоровые отношения
Психологическое насилие
Упоминания изнасилования
Унижения
Романтизация
Стокгольмский синдром / Лимский синдром
Реализм
Сексуальное рабство
Описание
Здесь есть только МЫ.
8. Перед бурей
26 ноября 2024, 10:32
Сегодняшний день казался мне слишком светлым, нормальным что ли, как будто мир знал, что к вечеру всё станет иначе.
Он никогда не делал это раньше, чем тело полностью оправится. Чтобы я был целым, когда он начнёт разрушать Меня заново. Это больше чем просто Его желание. Это голод.
я шёл до спальни, опустив голову, будто мне на шею возложили крест. Тяжёлый, массивный, как сама суть моего существования.
И больше всего я боялся не того, что каждый раз не знаю, что будет. Страх перед неизвестностью уже стал привычным спутником, с которым можно молча уживаться.
я боялся себя.
Боялся того, что эта тёмная, извращённая часть внутри найдёт в происходящем удовольствие.
я боюсь того, кем я стал. я боюсь того, кем Он делает меня.
Слабый свет от лампы на прикроватной тумбе размыто освещает комнату. я чувствую, как затылок горит под его взглядом, как Он нависает надо мной гигантской горой.
— Место, — звучит его голос позади меня, ровный и твердый. — Сядь там, Мой хороший.
я подчиняюсь. Мои ноги будто действуют сами, шагая уверенно, потому что Он не терпит заминок. Считаю шаги, пока не оказываюсь там, где должен быть — напротив Нашей кровати.
Опускаюсь на колени, ягодицами упираясь в пятки, чувствуя, как деревянный пол холодит сквозь кожу. Мой взгляд устремлён в точку напротив, туда, где тени кровати смешиваются с тьмой комнаты.
Его шаги звучат приглушённо, но я слышу каждое движение, будто они отдаются в моих висках. Он проходит мимо, на секунду появляется в поле моего зрения, но я не вижу лица.
Кровать скрипит под Его весом. Даже воздух наполняется тяжестью.
Он, как всегда, одет в домашнее. Никогда не оголяется раньше времени.
Его рука резко хватает меня за подбородок, грубо, но не больно, поднимая моё лицо. я не сопротивляюсь, я не могу. Ему достаточно одного движения, чтобы мой взгляд встретился с Его глазами.
Эти глаза всегда одинаковые в такие дни. Наполненные голодом. Жадные, требовательные.
И вот Его ладони уже касаются моей шеи, мягко, почти ласково, словно проверяя, насколько я готов. Пальцы изучают каждый изгиб, нащупывают кадык, задерживаются на секунду прежде чем спуститься чуть ниже. Там они сцепляются, образуя замок, который мгновенно сковывает меня.
Его хватка становится сильнее. я чувствую, как давление начинает расти, как мои лёгкие требуют воздуха, а горло постепенно заполняется тяжестью. Но Он ни на секунду не отводит взгляда, Его глаза всё так же пронзают меня насквозь.
я знаю, что мои глаза скоро станут красными, что капилляры вот-вот лопнут, наполняя их кровью. Но Он этого хочет. Это Его предвкушение.
я замечаю, как краешки Его губ медленно поднимаются, искажаясь в едва заметной улыбке. Меня охватывает противоречие: теплый, радостный трепет от осознания, что Я способен сделать Его счастливым, и одновременно смятение. Неужели удовольствие, которое Он испытывает, возможно только через мои страдания?
Он отводит руки, размыкая их замок на моей шее, но только чтобы вытащить что-то из ящика тумбы. я слышу приглушенный скрежет металла. мое сердце начинает стучать быстрее.
- Встань, — Его голос, глубокий и холодный, эхом отдается в моей голове.
Я поднимаюсь, хоть колени дрожат.
- Ляг на кровать, лицом вниз. Поперек, ноги на коленях, грудь вниз, смотри от меня.
я делаю, как велено, чувствую холод ткани под собой. Весь мой мир сжимается до этих мгновений, до ощущений кожи, до звука, с которым Он расправляется с тонкими ремнями, или чем-то похожим, что сейчас сжимает Его руку.
Первый удар резкий, режущий. Я чувствую, как кожа разрывается тонкими линиями, как тёплая кровь проступает через эти шрамы. Моё тело вздрагивает, но я не двигаюсь. Потому что знаю, что так надо.
Его ритм чёткий, небыстрый, почти изысканный, как римские наказания, о которых я когда-то читал.
С каждым разом я чувствую, как тело горит всё сильнее, но странным образом начинаю думать о Его улыбке. О том, что эта боль — это и есть то, что делает Его счастливым. Моя голова начинает кружиться от боли. Но где-то глубоко внутри всё ещё тёпло от мысли, что это Ему нужно.
И все же я кричу. Сначала коротко, отрывисто, будто звук вырывается без разрешения. Но с каждым ударом мой голос становится громче, пронзительнее. я не могу не кричать, когда ощущаю, как кожа "расходится по швам". Сила покидает меня, и мои колени скользят по одеялу, в поисках хоть какой-то опоры, которой просто нет.
Глаза предательски намокают, заполняясь слезами, и маленькие капли катятся вниз по лицу, впитываясь в ткань подо мной. Каждая слеза несет с собой частичку моего достоинства, если оно вообще осталось у меня.
Он останавливается. Тишина заполняет комнату, только мой разорванный плач, приглушённый одеялом, нарушает её. Взмахов больше нет, но напряжение не уходит. Оно будто застыло в воздухе, обволакивая Нас.
- Смотри на Меня, — слышу я Его низкий голос.
Тело отказывается слушаться, каждый вдох даётся с трудом. Медленно поворачиваю голову и встречаю Его взгляд.
Он стоит надо мной, глаза Его горят мягким огнём. И я ищу в этих глазах омерзение, неприязнь, холодное безразличие — но ничего из этого там не могу разглядеть.
Все потому что Он смотрит на меня с удовольствием. Как будто я — его самое совершенное творение.
Он наклоняется, и его язык касается моего лица. Горячий, обжигающий, он скользит по щеке, собирая солёные дорожки моих слёз. Он пробует мою боль вкус.
Это глубокое, извращённое чувство, которого я боюсь и одновременно жду.
— Твои слёзы вкуснее, чем раньше, — выпрямляясь, произносит Он тихо, почти ласково, как будто это комплимент, который должен меня успокоить.
Но ничего не успокаивает. Вместо этого нарастает тишина, миг наполняется напряжением.
Его взгляд не отрывается от меня, и я понимаю — буря близка. Ближе, чем когда-либо.