Сказочное Лето, или Берендей в "Совёнке"

      В столовой было относительно свободно. Большая часть желающих уже позавтракала. Из наших я разглядел только братьев-кибернетиков и Леночку.       Милая грустяшка одиноко сидела в уголке и без особого вдохновения ковыряла вилкой нечто, напоминающее густую молочную кашу из овсяных хлопьев.      Поздоровавшись с хлопцами и пожелав им приятного аппетита, я направился, было, к прекрасной зеленоглазке, но путь мне внезапно преградила Женя.      — Арсений, на пару слов, — негромко скрипнула она.      Можно было, как Семён, соврать, что уже с Леной договорился, но… Стало интересно, чего хочет нелюдимая библиотекарша. Неужели, как в каноне, позовёт пыль с книг стирать?      — Слушаю вас, Евгения.      Бледноватое личико девушки чуть порозовело.      — Сегодня вечером… Будут танцы, — словно через силу, проговорила она. — Не мог бы ты…      Женя бросила короткий взгляд в сторону самоделкиных, судорожно вздохнула, сняла очки и принялась тщательно их протирать.      — …Намекнуть Сергею, чтобы пригласил тебя? — догадался я. — Без проблем. Думаю, он и сам об этом мечтает.      Девушка опустила глаза, кивнула и, благодарно тронув мою руку, вышла из столовой.      Надо же! В отличие от злобной «Жужелицы» из канона, она не только не считает Эла надоедливым придурком, но и сама готова проявлять инициативу. Это радует.      Получив на раздаче тарелку с кашей («Овсянка, сэр!»), пару очищенных крутых яиц, сосиску, хлеб и стакан компота, я направился в уголок. Надеюсь, Лена не будет против моей компании.      — Привет! Можно здесь упасть?      — Привет, — улыбнулась зеленоглазка. — Садись, конечно. Приятного аппетита!      — Благодарю. И тебе того же!      В отличие от вчерашней манки, овсянка меня не впечатлила. Ни внешне, ни на вкус. Брезгливо отодвинув тарелку с неаппетитной слизистой субстанцией, я решил ограничиться сосиской с яйцами.      Жаль, майонеза нет. С ним было бы куда вкуснее.      Жилетка слабо дёрнулась.      Неужели?..      Пошарив в кармане, я извлёк двухсотграммовую пачку «Провансаля» и баночку горчицы с хреном.      Вот это сюрприз! Выходит, Арсений закупился на заправке не только сладостями. Впрочем, учитывая, как мы с ним «не любим покушать», это неудивительно.      — Тебе полить майонезом? — предложил я девушке, задумчиво скучающей над блюдцем с яйцами.      — Ой, если можно, — обрадовалась та. — Люблю его. Правда, кушаю только по большим праздникам. Первое мая, Новый год… В остальное время не покупаем. А откуда он у тебя?      Ответить я не успел.      В столовую влетела Ольга Дмитриевна. Судя по всему, чем-то расстроенная.      — Саша, Серёжа, Сеня. Ага, и Лена тоже. Хорошо, что вы здесь, — проговорила она, усиленно пряча глаза. — Заканчивайте и идите на спортплощадку. До обеда поступаете в полное распоряжение Бориса Александровича.      В распоряжение Бугая? Этого ещё не хватало!      — Но, ОльДмитревна, у нас же проект, — попытался возразить Шурик. — Научный!      — Подождёт ваш проект, — отрезала вожатая. — Это приказ директора. Он не обсуждается.      — А что мы будем там делать? — спросил Электроник.      — На месте и узнаете, — рыкнула Ольга, отворачиваясь. — И не задерживайтесь тут.      Выйдя из зала, она громко хлопнула дверью. Да так, что стёкла зазвенели и штукатурка посыпалась.      Леночка испуганно сжалась и побледнела.      — Не в курсе, что это с Дмитриевной? — недоумённо спросил Сергей, подходя к нашему столику.      — А ты не понял? Начальство раздраконило, — проговорил я. — Видать, директор самодурствует.      — Этот может, — пробурчал Шурик. — Только первый сезон работает, а уже превратил лагерь неизвестно во что…      Оказывается, при прошлом начальнике, Леониде Семёновиче, «Совёнок» считался одним из лучших детских заведений области. Отрядами руководили по двое вожатых. В кружках и библиотеке трудились взрослые сотрудники. За чистотой следили дворники. Пионеры просто отдыхали, развлекались и наслаждались летом и каникулами. А потом до власти дорвалась семейка местного главы РайОНО. Папаша стал директором, мать — главным бухгалтером, тётка — завхозом, а двоюродный братец — физруком.      Они сильно проредили штат, уволив большую часть персонала. Освободившиеся ставки разделили между собой, а ко всем работам привлекли пионеров. Теперь те, вместо нормального отдыха, вынуждены постоянно что-то таскать, чинить, красить, подметать и так далее.      Ну не сволочизм ли?      Эту семейную лавочку нужно прикрывать. И начнём с нейтрализации Саныча…      Быстро доев, я отнёс посуду на мойку, и мы с Леной присоединились к ожидавшим на веранде кибернетикам.      Мне нужна Бася… И срочно!      К счастью, мудрая киса не заставила себя искать. Стоило спуститься по ступенькам, как она выскочила из ближайших кустов и подбежала к нам.      Как бы с ней переговорить без лишних ушей?      Без труда догадавшись, что мне нужно, Бася принялась тереться о наши ноги и громко, требовательно мяукать.      — Что, маленькая? Кушать хочешь? — я подхватил её и посадил на плечо. — Хлопцы, подождите пять минут. Сбегаю, попрошу поваров, чтобы покормили.      Шурик с Электроником не возражали. Обрадовались даже. Видно, не особо спешили на рандеву с физруком. Леночка же слабо улыбнулась и подмигнула мне. Явно всё поняла.      Мы с кисой обошли веранду и, устроившись в теньке за столовой, быстро придумали план. После чего коварно хихикающая Бася скрылась в лесу, а я вернулся к своим пионерам.      Вредный Саныч обнаружился на футбольном поле. Развалившись на складном стульчике, он лениво наблюдал, как девушки нашего отряда под руководством помощницы вожатой красят ворота и лавочки. Здесь трудились Мику, Женя и даже Алиса. Не хватало только Ульянки.      Заметив нас, физрук хищно осклабился и медленно поднялся со стула.      — А вот и наши маль-чи-ки, — издевательски прогудел он, расправляя плечи. — И эта, смурная, что даже в бадминтон не умеет.      Лена отчаянно покраснела и спрятала глаза, а кибернетики дружно вжали головы в плечи.      — Ну что, дрыщи, поработать пришли? — снова поддел нас Бугай. — А силёнок-то хватит? Не развалитесь тут на глазах у своих девок? Вот позорище-то будет!      — Что нужно делать? — спокойно спросил я.      — Во-первых, «Здравия желаем, уважаемый Борис Александрович», — злобно оскалился Бугай. — Ну?       «Уважаемый»? А он слишком хорошего о себе мнения!      Шурик с Электроником тоскливо переглянулись и что-то пробурчали, дико краснея и косясь на девчат.      — Чётче и громче, голубки! — рявкнул Саныч. — Не слышу!      Сергей медленно побледнел и, подняв глаза тихо огрызнулся:      — Ничего мы не голубки!      — А кто же вы? Голубки и есть! — на губах физрука зазмеилась мерзкая пошлая улыбочка. — Сладкая парочка, с утра до ночи торчащая в своём клубе. Вы как там, пока только поцелуйчиками балуетесь, или уже… В более глубоких отношениях? Насколько крепка ваша "мужская дружба"?      Он обидно расхохотался.      Кибернетики замерли с ошалело приоткрытыми ртами. Кажется, до них, наконец, дошёл смысл его грязных намёков.      Глянув на меня, Саныч ухмыльнулся ещё гаже.      — А, так вас уже трое! Лямур де труа? Третий не лишний, третий запасной? Гы-гы.      Наши девушки, слушая эту дичь, испуганно сжались. На их личиках застыло отвращение, смешанное со стыдом.      Всё, пора заканчивать этот дешёвый цирк.      Бросив на физрука развратный взгляд в лучших традициях Виолы, я поджал губы и нараспев проговорил:      — А вы, уважа-аемый Борис Александрович, не завидуйте! Что, обидно, когда такие красавчики на вас, грубое и грязное животное, внимания не обращают?      Ухмылочку с лица Бугая как корова языком слизнула. Он побагровел, выпучил глаза и заорал:      — Что ты там вякнул?! А ну сюда иди, жирный! Ко мне!      — Вам надо, вы и подходите, — задрав нос, я отвернулся.      — Да ты… У меня сейчас… А ну, пятьсот приседаний! Бегом! — задыхаясь, прорычал физрук, медленно приближаясь ко мне и грозно разминая свои лопатоподобные руки.      — Бегом так бегом, — игриво хихикнул я. Подскочил к нему, звучно хлопнул ладонью по заднице и неторопливо побежал прочь. — Догоняй, противный!      — Ах ты ж… Удавлю, гад!.. — яростно взревел физрук и кинулся за мной.      Земля задрожала под его тяжёлой поступью.      Я пока не подключал звериную сущность, поэтому бежал медленно. Пускай глупая жертва до поры, до времени считает себя охотником.      Топот и громкое дыхание Саныча слышались уже за самой спиной. Кто-то из девочек испуганно взвизгнул:      — Сенечка, берегись!      Кажется, Мику. Вот сердобольная малышка!      Я с улыбкой помахал ей, после чего слегка ускорился. Обезьяньи лапы физрука цапнули воздух.      Сзади послышался разочарованный рёв.      — Давай-давай, противный! Веселей, веселей! Шевели булочками. Догонишь — поцелую. Потом. Если захочешь. Ах, ты уже хочешь?.. Ну, так догоняй!      Ух! Таких грязных ругательств мне ещё ни от кого никогда слышать не доводилось. От них уши не то, что в трубочку свернутся. Отсохнут и отпадут нафиг!      Так, пошутили и хватит.      Резко отскочив в сторону, я отвесил пронёсшемуся мимо физруку чувствительный пендель, после чего бросился в лес.      Под ногами захрустела хвоя. В нос ударили ароматы зелени.      Тело моё снова перестроилось для бега. Лёгкие расширились, мышцы сделались эластичными. Шаг стал лёгким и экономным.      Если бы не ослеплённый дикой яростью орангутано-горилл за спиной, можно было бы просто наслаждаться приятной пробежкой.      Чтобы физрук не плюнул и не бросил преследование, надо было поддерживать иллюзию, что ещё чуть-чуть, и он меня догонит. Для этого приходилось периодически замедляться, спотыкаться, даже останавливаться и делать вид, что всё, задыхаюсь… Вот прямо щас упаду, и надо мною можно будет грязно надругаться…      Дикий девчачий визг из густого кустарника заставил нас обоих замереть. Следом раздался жуткий рык, леденящий душу хруст, бульканье — и тишина.      Я оглянулся на Саныча.      Тот стоял бледный, как полотно, с отвисшей челюстью и круглыми глазами. Всю его злость и наглость как рукой сняло.      — Ч-ч-ч-то эт-т-то было? — басовито проблеял он.      — У вас в пузе булькнуло? — с ухмылкой предположил я, впрочем, тоже бросая по сторонам преувеличенно испуганные взгляды.      — Догавкаешься сейчас, жирный, — физрук снова начал багроветь, но, передумав, вдруг резко позеленел.      Его и без того выпученные глаза, казалось, сейчас выпадут из орбит и покатятся по тропинке.      Впрочем, было от чего…      Из кустов с треском выбралась огромная чёрная зверюга, а из пасти её свисало окровавленное детское тельце в красной футболке.      Мне самому чуть плохо не стало. Саныч же икнул, закатил глаза и мешком рухнул на землю. По штанам его расплылось обильное мокрое пятно.      — Ну, я так не играю, — осторожно выплюнув Ульянку, обиженно проревела Бася. — Чего он так быстро сдулся?      — Ты мне дитё не помяла? — озабоченно спросил я, глядя на неподвижно замершую рыженькую.      — Да что ей сделается! У меня зубы втяжные, — фыркнула большая киса, нагнулась и лизнула девочку под коленку.      Та дёрнулась, захихикала и, распахнув ярко-голубые глазищи, весело мне подмигнула.      — Что, испугался, да?      — Конечно! Если Бася тебя случайно съест, кого я буду подбрасывать и пироженками угощать?      — Меня-меня! — Уля живо вскочила на ноги. — Брось!      — Умойся сперва, кровавая жертва режима, — хмыкнул я, глядя на её перепачканные ручки и мордашку. — В чём это ты так извазюкалась?      — В землянике, — хихикнула мелкая и с интересом глянула на распростёртую тушу физрука. — Вон, вредному дяде понравилось. Мы его уже совсем наказали, да?      — К сожалению, нет. Но скоро донакажем. Давай сперва тебя умоем.      Вытащив из кармана магическую флягу с водой, я заставил мелкую тщательно смыть все следы ягодной «кровищи», пару раз подбросил, после чего отправил её на спортплощадку, к нашим.      — Ну что, продолжим? — рыкнула Бася.      — Продолжим. Ты знаешь, что делать.      — Так точно!      Я ухватил физрука за ремень и отнёс шагов на пятьдесят в лес. Там уложил под дерево и брызнул в лицо живой водой из хрустального пузырька.      Бугай поморщился, зашевелился и открыл глаза. Его осоловелый взгляд поблуждал по сторонам, после чего сфокусировался на мне.      — Ты?! — злобно прошипел он, медленно поднимаясь, но тут же испуганно заозирался. — А… Где тигр?      — Какой ещё тигр? — я удивлённо приподнял бровь. — Вы гнались за мной, грозились всякими интересными извращениями, а потом — раз! И хлопнулись в обморок. На солнышке перегрелись, что ли? Или галлюцинации на почве перевозбуждения? Нельзя быть таким злым и озабоченным. Желчь разольётся — и привет. Это я вам как друг бывшего ветеринара говорю!      Саныч потихоньку закипал, багровел, и, когда я сделал вид, что беспечно отвернулся, с победным криком самца-гамадрила прыгнул на меня.      Разумеется, промазал. Разочарованно взревел. Снова попытался поймать. С тем же результатом.      — Ай-ай-ай, Борис Ссаныч! Что же вы на людей-то бросаетесь! Штанишки лучше поменяйте, — обидно хихикнул я и неторопливо пошёл в чащу.      Сзади снова послышались грязные ругательства и тяжёлый топот.      Правильно говорила бабушка: горбатого лопата исправит.      Убедившись, что «клиент движется в заданном направлении», я разогнался и легко оторвался от него метров на двадцать. И в этот самый момент из-за кустов на меня с оглушительным рёвом прыгнула Бася.      Погребённый под её почти полутонной тушкой, я отчаянно заорал, захрипел и задёргался, чтобы сцена «Конец Пионера Берендеева» выглядела как можно натуральнее. При этом не забывал краем глаза следить за злобным физруком.      Тот сперва замер соляным столбом, боясь пошевелиться, затем мелкими шажочками принялся пятиться назад.      Когда же киса с громким хрустом перекусила сунутый ей в пасть сучок, как бы объявив этим конец мероприятия, Саныч развернулся и кинулся бежать.      — Погоняй его немного по лесу, — попросил я. — Минут пять.      Понятливо кивнув, Бася испустила жуткий тигриный рык и понеслась за испуганно взвизгнувшим Бугаём.      На то, чтобы умыться, привести себя в порядок и на максимальной скорости добежать до спорткомплекса, мне хватило и двух минут.      Поэтому, когда из чащи вывалился взъерошенный, грязный и охрипший от воплей физрук, его встретил весь наш отряд, в полном составе.      — Там… Там… — задыхаясь, сипел Саныч, тыкая пальцем за спину. — Там вашего… Жирного… и рыжую... Мелкую… Тигр съел… Потом за мной… Гнался…      — Кого-кого тигр съел? — вежливо спросил я, выступая вперёд вместе с Ульянкой.      Очумело глянув на меня, физрук покраснел, побледнел, и вдруг бросился бежать. Кажется, в сторону административного корпуса.      Дядюшке-директору жаловаться? Хоть бы штанишки переодел… Весь кабинет высокому начальству провоняет.      Глядя ему вслед, я почему-то не чувствовал вкуса победы.      Да, мы наказали неприятного типа. Временно обезвредили. Но осознал ли он, за что именно наказан? К сожалению, это вряд ли.      Судя по всему, подобные мысли посетили и остальных. Кроме Ульянки, разумеется. Та с гордостью рассказывала Алисе, как играла роль жертвы, и что даже меня умудрилась напугать.      — Ты молодец, малышка, — мягко сказала Двачевская, прижав её к себе и нежно погладив по медно-рыжей шевелюре.      Славяна осмотрела покрашенные лавочки и ворота, после чего удовлетворённо объявила:      — Несмотря ни на что, здесь мы закончили. Можем заниматься своими прямыми обязанностями.      — А зачем Сса… Физруку были нужны мы? — спросил Электроник. — В смысле, хлопцы.      — Кажется, он хотел, чтобы вы ему уборку и перестановку в тренерской сделали, — ответила помощница вожатой. — Вынесли всю мебель, убрали, помыли полы, и занесли обратно.      — Ну нет, это он пусть как-нибудь сам, — фыркнул Шурик, поправляя очки. — У нас с Элом научный проект провисает!      — Точно! Идём! — обрадовался Сергей.      Он уже почти сбежал, но я успел придержать его за плечо.      — Погоди минутку. Дело есть.      — Иди, Сань, я догоню, — Электроник кивнул товарищу и повернулся ко мне. — Слушаю.      — Ты на дискоте… На танцы сегодня собираешься? — прямо спросил я.      — Да нет, — пожал плечами он. — Зачем? Сам знаешь, у нас проект.      — Ты в лагерь приехал отдыхать, общаться, развлекаться, или же с утра до ночи жжёную канифоль нюхать?      — Всего по чуть-чуть. Наверное.      — Вот и отлично. Значит, сейчас же подойди к Жене и пригласи её на танцы. Вон она, на лавочке сидит.      — К Жене? Подойти… Пригласить? — залепетал Эл, бросая испуганные взгляды на девушку. — Но… Она же не согласится. Откажет, — наконец почти спокойно проговорил он. — Ещё и дураком посчитает.      — Посчитает, конечно, — подтвердил я. — Если не подойдёшь и не пригласишь. Не страдай фигнёй, Серёж! Она нравится тебе, ты нравишься ей. Весь лагерь это видит. Так что смело иди. Не оттягивай.      Не успев накрутить себя до паники, Электроник чуть ли не бегом подбежал к скамейке, где сидела библиотекарша.      — Женя, можно пригласить тебя вечером на танцы? — громко выпалил он. — А после них прогуляться по лагерю, пойти на пристань и посмотреть на звёзды!      Опа… А это что ещё за самодеятельность?      Но девушке она, кажется, пришлась по вкусу.      — С удовольствием! Зайдёшь за мной в половине девятого? — на щёчках Жени выступил румянец, сделав её очень даже миленькой.      — Конечно! Да! Зайду! — окрылённый Эл бросил на меня счастливый взгляд, показал большой палец и вприпрыжку побежал догонять Шурика.      — Спасибо, Сень, — мягко скрипнула девушка. — Сам бы он до конца смены не решился. Как и я…      — Рад был помочь.      — А сам ты с кем пойдёшь? — мяукнула невесть откуда вынырнувшая Бася. — Уверена, твоего приглашения ждут Славя, Лена и Света. А Алиса и Мику молча надеются.      Надо признать, она меня озадачила. Позову одну — остальные обидятся. Не позову никого — обидятся все сразу. А позову всех… За пятью зайцами погонишься — от всех по морде получишь.      Ладно. Разберёмся по ходу пьесы.