Сказочное Лето, или Берендей в "Совёнке"

      Ольга Дмитриевна была дома. Она сидела за столом и что-то писала.      — О, Арсений, ты вовремя! Где пропадал?      — Бегал со Славей.      — Похвально! Пионер должен быть здоровым. А ещё он обязан быть ответственным! — зелёные глаза вожатой строго сощурились. — В следующий раз, уходя, не забудь запереть дверь на замок!      Мне вдруг захотелось похулиганить.      — Договорились, Ольга Дмитриевна! Но и вы, пожалуйста, прежде, чем закрывать домик, убедитесь, не отлучился ли ваш сосед на минутку в кустики. Не хотелось бы мне снова играть в Винни-Пуха и застревать в узкой форточке…      — А ты что, застрял в… Ой, — вожатая покраснела. — Извини, Арсений! Я-то думала, что…      — Ничего-ничего, — мягко прервал я её смущённое бормотание. — Всякое бывает. Мы же пока привыкаем, притираемся друг к другу. Скажите лучше, я не сильно храпел? Спать не мешал?      — Честно? Не знаю, — опустила глаза Ольга Дмитриевна. — Благодаря твоим пирожкам, сыру и чаю, мы с Виолой засиделись до глубокой ночи. Вот я и осталась у неё, легла в изоляторе. Утром зашла, положила тебе умывальные принадлежности, взяла свой ежедневник и убежала на планёрку. И в те минуты ты точно не храпел.      — Ну и славно! Какие на сегодня будут задания?      — Сейчас идёшь на завтрак, а потом… Вот! — она протянула мне бумажный прямоугольник. — Пройдёшься с обходным по лагерю, соберёшь подписи. Пунктов немного: библиотека, кружок кибернетиков, медпункт, музыкальный клуб и спорткомплекс. Постарайся куда-нибудь записаться, чтобы остаток смены не шляться без дела. Иначе дело найду тебе я! — вожатая бросила на меня кровожадный взгляд и хищно улыбнулась. — Вопросы есть?      — Есть. Спорткомплекс — это Борис Александрович?      — Да, — улыбка Ольги тут же погасла.      — А можно к нему не ходить? Всё равно я и спорт — вещи несовместимые.      — К сожалению, нельзя. Это раньше обходные были ничего не значащими бумажками. В конце смены мы ими прощальный костёр разжигали. А с этого года новый директор, и он лично проверяет каждый и зачем-то сдаёт в лагерный архив. Или приказ сверху получил, или сам придумал…      — Понятно. Сколько у меня есть времени?      — Постарайся до ужина управиться. А лучше — до обеда.      — Договорились.      Над лагерем пропел горн.      — Идём на завтрак, — вожатая поднялась из-за стола, надела белоснежную панамку и, кокетливо поправив её перед зеркалом, двинулась к выходу.      На площади Генды собрался весь наш отряд. Братья-самоделкины, увидев меня, тут же подошли, протянули руки для приветствия.      — Сильно вчера влетело? — тихо спросил Эл, указав глазами на Ольгу Дмитриевну.      — Сильно, — кивнул я, сделав скорбное лицо. — Расстроили мы вожатую. Обиделась она, что сами собрались, а её не пригласили. Пришлось пирожками и сыром задабривать…      — Правда?! — Сергей от удивления даже подпрыгнул.      — Правда. В следующий раз, когда надумаем устроить вечеринку, её тоже позовём.      — Уверен? — из-за спины Электроника вынырнула Двачевская и с хитрым прищуром посмотрела мне в глаза. — Так ей и скажешь: ОльДмитревна, мы тут идём подло нарушать лагерные правила, хотите с нами?      — Да, так и скажу, — я спокойно выдержал её взгляд. — Вожатые тоже люди, Алиса. И тоже иногда любят просто отдохнуть и развлечься. А правила… Всем известно, что правила существуют для чего?..      — Чтобы их нарушать, — ответила вдруг Леночка и, испугавшись собственной храбрости, покраснела и опустила голову.      — Именно!      — Смотрите! Там уже двери открыли! Бежим! — завопила Ульянка и первой взлетела на веранду, распугивая октябрятскую малышню.      Остальные поспешили за ней.      На завтрак сегодня давали манную кашу. Как ни странно, не синюшную и без привычных комочков. А вдобавок к ней — стакан чая, хлеб с маслом и кусок отваренной полукопчёной колбасы. Насколько мне известно, в столовых эту колбаску варят только тогда, когда крайняя дата её реализации остаётся далеко в прошлом, а сам продукт приобретает дивный зеленоватый оттенок. Надеюсь, здесь это не так…      Отстояв положенную очередь, я погрузил свой завтрак на поднос и пошёл по залу в поисках свободного места. Такое обнаружилось в дальнем углу столовой, рядом с незнакомой мне смугленькой темноволосой пионеркой. Надо признать, очень симпатичной…      — Простите, у вас можно тут приземлиться? — по привычке процитировал я Карлсона.      — Че-чего? — девушка подняла на меня удивлённый взгляд.      — Ну что-что, посадку давай! Ты что, не видишь, что я ослабеваю?      На миг застыв с приоткрытым ртом, брюнеточка звонко рассмеялась, вскочила и выдвинула передо мной стул.      — Са-садитесь, пожалуйста! — ответила она фразой Малыша.      Устраиваясь за столиком, я успел отметить, что у пионерки очень красивые глаза: тёмно-синие, блестящие, с искоркой смеха в глубине. Да и остальным природа её не обделила. Телосложением девушка напоминала Славяну, только ростом чуть пониже. На вид — лет семнадцать, не меньше. Странно, что она не в нашем отряде.      — Продолжаем разговор, — берясь за ложку, проговорил я. — Как тебя зовут?      — Света, — девушка слегка покраснела, напомнив при этом нашу Лену. — А тебя?      — Арсений. Можно Сеня.      — Что ж, приятного аппетита, Арсений!      Этим она как бы поставила точку в нашей шуточной болтовне. Прекрасно её поняв, я благодарно кивнул и принялся за еду.      Удивительно, но каша оказалась вкусной, и даже сладкой. Чувствовалось, что готовили её на хорошей сгущёнке. Колбаса тоже не напоминала просроченную — ту обычно вываривают до полного безвкусия.      Моя соседка ограничилась только манкой и чаем, остальное принялась укладывать в полиэтиленовый пакетик.      — Перекус? — подмигнул я.      — Нет. Собачкам, — ответила Света. — Повара их подкармливают, но чаще дают только кашу. А зверушкам и мясное что-нибудь нужно.      Эх, сказала бы раньше, я бы и своё отдал…      Пока я допивал чай, девушка выпорхнула из-за стола и, отбросив за спину роскошные длинные волосы, направилась к выходу. Только сейчас я заметил, что она босая. На фоне остальных пионерок, щеголяющих в гольфах и сандаликах, это сильно бросалось в глаза. И было… Очень трогательно и необычно. Насколько мне известно, в мире «Бесконечного Лета» всего одна босоножка — Юля. Но Света никак не могла оказаться кошкодевочкой. Ни хвоста, ни острых ушек у неё не было. Да и волосы не каштановые. Скорее всего, мой мир потихоньку расширяется, подтягивая сюда новых, несвойственных ему персонажей. Интересно, откуда? В модах и фанфиках никого похожего не было…      Позавтракав, я вышел на веранду и опустился на лавочку под навесом. Достал обходной, изучил.      Пять пунктов. Все — в разных концах лагеря.      С чего бы начать?      Логичнее всего — с самого неприятного: спорткомплекса. Затем, «Ульянкиными тропками», в библиотеку и медпункт, оттуда через площадь к самоделкиным, а закончить Музклубом Мику. Там можно чуточку задержаться. Попрошусь постучать на барабанах: лет двадцать назад, когда работал в школе, коллега научил выбивать простенький ритм. Хочется тряхнуть стариной, вспомнить молодость!      — Об чём задумался, Арсенич? — ко мне шумно подсели Алиса с Ульянкой.      — Да вот… — я показал им обходной. — Нужно к Бугаю вашему за подписью идти.      Двачевскую даже перекосило.      — Ненавижу эту озабоченную гору дерьма! — скрипнула зубами она. — Вечно на тренировках по волейболу слюни на девчат пускает да пошлыми шуточками плюётся.      — Так он же тренер, ему положено.      — Он? Тренер? Не смеши, Арсенич! Он и детской зарядки не проведёт! Куда дядька впихнул, там и сидит. Мячики пионерам выдаёт да ракетки с воланчиками. Ну и на пляже типа «дежурит». А тренирует нас Славя. У неё юношеский разряд.      — Ясно. Но ведь не только из-за тупых шуточек и «слюнопускания» ты невзлюбила Саныча? Он чем-то лично тебя задел?      — А вот это не твоё дело! — Алиса зло побагровела и ожгла меня знаменитым яростным взглядом из-под рыжей чёлки. Но тут же сжалась, и, опустив глаза, тихо ответила: — Задел. Ещё в самом начале смены. Оставил после тренировки в зале. Начал восхищаться моими спортивными данными и физической подготовкой. Обещал в сборную городскую устроить. Да только вижу: расписывает светлое спортивное будущее, а сам меня так и раздевает глазами… Когда же полез «грудную мышцу» пощупать, я ему ногой по шарикам заехала. И сбежала. Так потом к начальнику таскали… Хулиганкой объявили. Нарушительницей. И это при всех! На линейке! Вот и приходится теперь соответствовать, — она тряхнула хвостиками и крепче затянула узел на рубашке.      Ульянка, до того не проронившая ни слова, крепко обняла подругу.      Погладив мелкую по медно-рыжей макушке, Алиса заметно расслабилась.      — А давай этому козлу в комнату бутылку вонючей хлорки бросим? — тихо предложила Уля. — Или поносные капли в медпункте стащим, еду ему польём…      — Ага, а туалеты платными сделаете, чтобы он разорился, — хмыкнул я. — Нет, девчата, мелкими пакостями вы ничего не добьётесь. Тут стратегия нужна.      — Какая ещё стратегия? — поморщилась Двачевская. — Что мы, дети, сможем сделать против взрослого, да ещё и родича директора?      — Обсудим это вечером, — ответил я и подмигнул мелкой. — Как раз придёт время раскрытия кое-каких секретов. Правда, Уля?      Рыженькая просияла и радостно закивала.      — Что за секреты? — насторожилась Алиса.      — Вот вечером и узнаешь, — пообещал я и, глубоко вздохнув, резко поднялся. — Что ж, подруги, пожелайте мне удачи. Иду в логово Бугая.      — Иди-иди, стратегун! Ни пуха, ни пера!      — К чёрту!      В спорткомплексе Саныча не оказалось. На пляже тоже. В тренерской пусто, как и в жилой комнатке рядом. Зато всё нараспашку, включая кладовку с ценным спортинвентарём. Работничек, чтоб его расцеловало! Или с начальственным дядюшкой чаи гоняет, или в лес на шашлыки отправился.      Не искать же его по окрестностям ради глупой пометки в обходном? Сами нарисуем, не безрукие!      Подойдя к информационному стенду, я без труда отыскал инструкцию по технике безопасности, а под ней и подпись ответственного за спорткомплекс — Каломийцева Бориса Александровича.      Взять в тренерской шариковую ручку и скопировать простенькую корявую закорючку оказалось делом полутора минут. Отличить от оригинала её не сможет даже Саныч. И пусть потом доказывает, что ничего не подписывал!      К библиотеке я решил пройти коротким путём, «Ульянкиной тропкой» между столовой и кладовыми. Той, что показала мне вчера Славя.      Свернув за угол складского сарая, я обошёл крыльцо кухни и наткнулся на Свету. Синеглазая босоножка сидела на земле возле фанерных будок, а рядом с ней…      Рядом с ней крутилась пара некрупных собачек: изящный рыже-белый бесхвостый кобелёк, гладкошёрстный, со стоячими ушками, и чем-то похожая на него девочка. У неё хвостик имелся, но короткий, напоминающий флажок. Мохнатые ушки не торчали кверху, а свисали маленькими лопушками, придавая её мордашке со смешным розовым носиком трогательное выражение.      Я замер на месте, не веря своим глазам и чувствуя, как рвётся на части моё сердце.      Разве так бывает?..      Это… Это же мои собачки!      Мои… Те, уход которых стал самой большой трагедией в моей жизни.      Мальчик погиб от ран, полученных в драке с крупным псом. Пришлось усыплять, чтобы не подвергать верного маленького друга мучениям. Тяжёлое решение… Но я был рядом до его последнего вдоха, нарушив этим устоявшиеся правила ветклиники. И держал на руках в момент, когда храброе сердечко остановилось навсегда… Прошло больше двадцати лет, а помнится, как вчера…      Девочка, его дочь, ушла девять лет спустя. Угасла. Последствия диабета превратили рыженький ясноглазый комочек счастья в слепой ходячий скелетик. В тот страшный день, уходя на работу, я знал, чувствовал, что живой её больше не застану…      Мои малыши…      Мои родные собачки…      С ними из моей жизни ушли радость и вдохновение.      И вот они здесь… Живые и здоровые.      Это что? Подарок от моего мира? Попытка залечить душевные раны?      А, впрочем, не всё ли равно? Они здесь, и это — факт!      Заметив меня, псинки настороженно принюхались. Мальчик даже тихонько заворчал, а девочка спряталась за Свету, и, испуганно прижав ушки, звонко тявкнула. И вдруг оба с радостным повизгиванием бросились ко мне. Принялись скакать, кружиться и счастливо вытанцовывать на задних лапках.      — Ух ты! — послышался удивлённый голосок Светы. — Ты что, их знаешь?      — Знаю… Знал, — хрипло и коротко ответил я, не желая вдаваться в подробности.      К горлу подкатил горький ком. Из глаз хлынули непрошеные слёзы и горячими ручьями потекли по лицу. Удержать их я не мог. Да и не хотел… Просто опустился на колени, и тут же почувствовал на плечах родные лапки, а на носу и щеках мягкие тёплые язычки.      На голову опустилась маленькая ладошка и нежно прошлась по моим волосам. Девушка ничего не сказала, но от неё веяло искренним сочувствием. Мне стало намного легче. Вытерев слёзы, я со счастливой улыбкой принялся гладить радостно подставленные собачьи пузики и чесать за любимыми ушками.      — Они такие хорошенькие, ласковые, — проговорила Света. — А Саныч их обижает. Переворачивает мисочки, гоняет. Сегодня даже хотел будки сломать. Но повара заступились. Сказали, что если ещё хоть раз тут увидят, подсыплют ему в порцию снотворное со слабительным. Лошадиную дозу.      При упоминании физрука клыки у меня во рту сами собой удлинились, едва не пробив нижнюю губу.      Так, нужно срочно забирать псинок отсюда, пока эта злобная тварь ничего им не сделала!      Унесу будки в лес, поставлю за нашим с Ольгой домиком. Пусть только сунется! Мы с Басей там же его и прикопаем… Порвём на кучу маленьких физруков, и каждому по отдельности свернём шею…      От кровожадных мыслей меня отвлекло появление на кухонном крылечке невысокой полноватой женщины лет пятидесяти в белом поварском колпаке и халате. Смутно знакомой женщины. Где-то я её видел…      Глядя, как мы возимся с собачками, повариха мягко улыбнулась, сверкнув золотым зубом, и добродушно спросила:      — Играетесь, детки? Или подкормить пришли?      Голос тоже показался знакомым. Да кто же это?      — И то, и другое, — ответила Света. — Здравствуйте, тётя Маша!      —Здравствуй, Светочка. Бугая тут не было?      — Вроде нет.      — Он что, сильно их обижает? — спросил я, лихорадочно пытаясь вспомнить и узнать.      — Пытался, ирод, — нахмурилась повариха. — Но больше не станет, если не хочет до конца смены на горшке просидеть!      Окинув окрестности зорким взглядом, она снова улыбнулась нам и скрылась за сетчатой шторкой.      — За собачек можешь не переживать, Марья Даниловна за ними присмотрит, — сказала девушка. — Она хороший человек. Заведующая производством и шеф-повар «Совёнка».      Марья Даниловна?!      Меня словно молнией ударило, подарив внезапное озарение.      Шеф-повар, зав производством, хороший человек… А ещё — моя родная бабушка.      Бабушка, которой нет уже четверть века…      Не удивительно, что я не сразу её узнал. Мы же в «Бесконечном Лете»! Бабуля помолодела, похорошела, а главное — избавилась от проблем со здоровьем.      За псинок теперь и вправду можно не переживать. Они под надёжным присмотром любящей хозяйки.      Кстати, теперь понятно, почему манная каша здесь вкусная и без противных комочков! Что-что, а готовить бабушка всегда умела отлично. Как и руководить готовкой. Моя страсть к кулинарии — от неё.      Значит, продолжаю спокойно заниматься обходным. А вечерком навещу Даниловну, пообщаюсь. Интересно, она меня узнает?      Ладно, не буду отвлекаться. Сперва — дело!      — Свет, не подскажешь, как отсюда быстрее попасть в библиотеку?      — Лучше покажу. Идём, — синеглазка взяла меня за руку и пошла по тропинке.      Глядя, как она морщится, ступая голыми ножками по сухой хвое и шишкам, я не удержался и спросил:      — Светик, а ты почему босиком?      Девушка бросила на меня короткий взгляд из-под тёмной чёлки и слабо улыбнулась.      — Могла бы соврать, что мне это нравится, что стиль жизни такой, лёгкий… Но не буду. На самом деле всё просто: у меня сандалия порвалась. Вчера ещё. Зацепилась в темноте за корень, ремешок отскочил, подошва отклеилась… А других нет. Хотела сказать вожатой, но постеснялась. Вдруг ругаться будет?      Бедный ребёнок!      — Вот что мы сделаем… Ты знаешь, где живёт Ольга Дмитриевна? — спросил я. Света кивнула. — Приноси рваный сандалик туда. Оставь под крыльцом. Попробую отремонтировать. А ещё… Найди меня на обеде в столовой. Вместе подойдём к Славяне, объясним ситуацию и попросим выдать тебе новую пару. Идёт?      — Идёт! Спасибо! — просияла девушка и, привстав на цыпочки, чмокнула меня в щёку.      — Да ладно… Не за что пока! — я почувствовал, что краснею. — Ещё же ничего не сделал!      — Есть за что. За внимание ко мне, — Света опустила глаза. — Ты первый спросил, почему я босая и предложил свою помощь. Всем остальным не было до этого дела. Кстати, а вон и твоя библиотека! — она указала на низкое деревянное строение за деревьями. — Сам дойдёшь?      — Дойду!      — Значит, встретимся на обеде! Пока! — синеглазая красавица развернулась, взмахнув длинными, собранными в хвост волосами, и бесшумно исчезла в лесу.      Прямо как сказочная мавка или дриада…      Проводив её взглядом, я направился в Замок спящей Евгении.