«Всё есть яд, и всё есть лекарство - зависит лишь от дозы...»

***

Пожиратели Смерти шли за своим мрачным предводителем и неустанно сеяли хаос по Хогвартсу. Хотя после гибели Дамблдора новым директором школы стал профессор Снейп, теперь она фактически полностью была под контролем Воландеморта. Он был готов к этому исходу уже давно, но всё-таки…неужели он и вправду снова стал его слугой? Лестрейдж за его спиной хохотала и крушила всё, на что падал её безумный взгляд. Разлетались ещё горящие свечи, взрывались оконные стёкла, рвались одним за другим факультетские флаги: Гриффиндор, Когтевран, Пуффендуй, Слизерин… Под ногами противно хрустели осколки, а в ушах стояла невыносимая какафония из нескончаемого треска творящих заклинания палочек Амикуса и Алекто Кэрроу и тошнотворного гогота Беллатрисы. Как же хотелось тишины…тишины и не более. Чтобы всё замолкло хотя бы на одну минуту. Как хотелось закрыть глаза и забыться. Вот бы всё, что произошло этой проклятой ночью и происходило сейчас, оказалось лишь дурным сном его изнемождённого, болезненного разума… Как же хотелось быть сейчас во власти лишь нежных девичьих объятий.

***

…В затянутом чёрными облаками небе висела Чёрная метка — огромный жуткий череп, следящий своими бездонными пустотами за некогда светлой и полной жизни школой волшебства. Хогвартс стал практически неузнаваемым, словно со смертью прежнего директора Пожиратели высосали из него всю душу. И будто даже солнце не могло пробиться сквозь густые удушающие тучи, походившие скорее на ядовитый смог, убивающий на своём пути всё живое. Школа стала напоминать мрачную готическую тюрьму, закрытую от внешнего мира, охваченную смертельным страхом. Убитые горем студенты и преподаватели были вынуждены подчиниться новым жёстким, почти тоталитарным, порядкам, введёнными директором Снейпом, и новому школьному уставу, что теперь развешан был в каждом школьном кабинете. Вот лишь некоторые из многочисленных, по большей части ограничительных, правил, из фактически обновлённого злополучного Декрета об образовании #25: 1.Запрещены все свободные собрания, количество участников коих превышает 3 человека. 2.Устанавливается комендантский час с 22.00 до 8.00. За несоблюдение комендантского часа учащимся грозит наказание, устанавливаемое ответственными за дисциплину сотрудниками школы. 3.Все организации учебного заведения должны проходить обязательную регистрацию у школьной администрации и директора школы. Запрещена и ликвидирована любая подпольная деятельность. 4.Учителям разрешено применять некоторые Непростительные заклятья (Империо, Круцио) против учеников в случае дисциплинарных нарушений или иных причин. 5.Запрещён приём и обучение всех маглорождённых учащихся. Школьники, выросшие в магловских семьях, подлежат немедленной высылке из Хогвартса… Всем учащимся и преподавателям Хогвартса правление Снейпа действительно напоминало правление ненавистной всем Долорес Амбридж, только на фоне последних событий: кончина Дамблдора, изгнание из школы маглорождённых волшебников, самодурство жестоких учителей-Пожирателей, исчезновение Гарри Поттера, — диктатура злобной Амбридж казалась всем цветочками. Ибо никогда ещё в Хогвартсе не было так страшно и безнадёжно, как сейчас. Впрочем, а на что было надеяться? Кто мог помешать творящемуся беспределу? Действовать подпольно теперь вне закона, в пойти в открытую против бессмертного и могущественного лорда Воландеморта стало равным подписать себе смертный приговор. Все просто терпели и ничего не ждали… Новые профессора школы Хогвартс брат и сестра Кэрроу, один преподаватель ЗОТИ, а другая магловед, пытали на своих занятиях даже мало-мальски провинившихся учеников. Эти двое в открытую, самым подлым образом стравливали даже некогда дружественные факультеты друг с другом. Именно они учили и младшие, и старшие курсы тому, что маглы — это существа низшего порядка, нечто грязное, мерзкое, не заслуживающее никакого милосердия и тем более жизни. От них исходила страшной силы антимагловская пропаганда: одни курсы, чаще всего младшие, готовы были поверить во всю эту средневековую чушь, другие, постарше, хранили своё несогласие в тайне, поскольку знали, что открыто сопротивляться было слишком опасно. Но всё-таки было то, что тихо объединило весь Хогвартс. Студенты, от мала до велика, оставшиеся для защиты учеников преподаватели — абсолютно все были настроены против директора Снейпа и ставили знак равенства между ним и Пожирателями Смерти. Конечно, Снейпа и так недолюбливали в период его преподавательства, но теперь в нём видели настоящего монстра, присягнувшего Воландеморту, ввергнувшего школу в пучину мрака и отчаяния. От него отвернулись все, его ненавидели и проклинали все…но никто так не покинул своего места. В том числе и юная мисс Сомнамбулис. С той самой странной их ночи прошло около недели. Снейп распорядился, чтобы Лилит заканчивала свою преподавательскую практику под началом профессора Слизнорта, ведь теперь Северус занимался целой школой, а не только лишь зельеварением и тёмными искусствами. Но за всё это время они ни разу не пересеклись, будто нарочно избегали друг друга. С другой стороны, никто из них словно и не искал этой встречи и оттягивал её до последнего. И неизвестно, сколько бы так дальше продолжалось, если бы однажды утром Лилит не сделала одно жуткое открытие в коридорах Хогвартса. В холодные и тёмные 8.30 утра у неё должно было начаться очередное занятие у старшего курса, на котором она планировала подменить приболевшего Слизнорта. Шла она не торопясь, почти нехотя, без былого порыва и радости, какой был у неё буквально пару недель назад. Как и остальные обитатели многострадального Хогвартса, Лилит носила на своём белом лице оттенок скорби, только насквозь проевшая её скорбь эта, казалось, носила какой-то особый характер. Она ещё больше осунулась, сильнее побледнела, некогда любопытные и горящие глаза её потухли, а под глазами появились тёмные, бессонные синяки. Одним словом, Сомнамбулис резко постарела за этот короткий промежуток времени и теперь больше напоминала замдиректора Макгонагалл, чем молодую и полную сил девушку. Ей послышалось, что перед ней что-то прошуршало. Она убрала в сторону учебники, закрывавшие ей вид собственных ног, и лишь глаза её опустились вниз, как она замерла, боясь пошелохнуться или издать лишний звук. Лилит обдало жутким мертвенным холодом. Из одного прохода в другой через широкий коридор медленно тянулось длинное-предлинное чешуйчатое туловище огромной тёмно-зелёной кобры. Оно всё тянулось и тянулось, зловеще извиваясь, блестя и переливаясь в седом свете бледного утреннего рассвета, пока кончик её хвоста не скрылся за противоположным углом. Не было никаких сомнений в том, что ядовитая и опасная змея, вдруг появившаяся в стенах Хогвартса вместе с Пожирателями Смерти, — это крайне дурной знак. Первым душевным порывом девушки было ринуться к директору Снейпу и рассказать ему о нависшей над всеми угрозе, но… идти сейчас к нему? После всего того, что он сотворил со школой, с учениками, как холодно обошёлся с ней в их первую и единственную ночь, — ей вообще не хотелось лишний раз его видеть… Нет, подумала она, отставить, Лилит. Тут ведь уже встал вопрос не её каких-то личных обидок и хотелок, а вопрос сохранности целых жизней невинных учеников и преподавателей-коллег. Разве можно было теперь просто проигнорировать эту страшную тварь, ползающую по школе, только лишь потому, что она презирала и ненавидела своего бывшего наставника? Нужно отринуть все чувства. Нужно стать хладнокровной. Нужно, чтобы сердце окаменело на время всего их будущего разговора. Собрав всю свою прежнюю волю в кулак, Лилит круто развернулась на каблуках и быстрыми, решительными шагами двинулась к кабинету директора школы.