Глубина

Тридцать «пробуждений» назад...

      Песнь китов звучит тревожным эхом, отражаясь от ущелий и проникая во все уголки подводного царства. Из гейзеров рвутся вверх горячие потоки, а гигантские водоросли покачиваются, запутывая своим движением рыб, что плавают среди их светящихся ветвей в поиске возможной пищи: планктона, улиток и мелких моллюсков.       И всё же некоторые из рыб предпочитают добычу покрупнее. Вот одна из них набрасывается на красного краба, намереваясь пробить его защиту своим шипастым клювом. Однако крепкий панцирь и острые клешни краба не дают ей шансов одержать победу, как бы она ни пыталась к нему подобраться. Поняв, что этот противник ей не по зубам, рыба переключается на плывущую рядом стайку маленьких осьминогов.       Проводив её настороженным взглядо, краб начинает осматривать ракушки перед собой, выискивая ту, что сможет самостоятельно вскрыть. В своих поисках он не замечает крохотной пещерки среди кораллов, где обитает могучая креветка-богомол. Всего один бросок — и тяжёлые клешни-молоты сокрушают его панцирь, а затем затаскивают размякшую добычу во мрак забвения.       Массивные скалы нависают над рифом, оставляя на кораллах плотные, тёмные тени. Среди обломков мраморных сооружений, в этих тенях покоится жизнь таинственных созданий, которые всегда остаются скрытыми от чужих глаз. Подобный вид производит ощущение первородной силы, что давным-давно поглотила неугодную природе цивилизацию и растоптала в пыль её останки.       Именно поэтому одно место выделяется из всей картины: кусочек песчаной равнины, окружённый стеблями растений, среди устрашающих сталагмитов и движущихся раковин, — там под мрачным утёсом стоит белый трейлер — дом на колёсах. С разбитой стеной и вывалившимся содержимым, это чудо техники не успело даже покрыться морским налётом.       Недалеко от трейлера пробуждается от сна молодая девушка, одетая в чёрный сарафан без обуви. Она долго лежит на песке и отчуждённо смотрит вперёд, словно кукла с человеческим лицом.       Внезапно перед её глазами проносится рыбка с пышным и ярким хвостом. Не успев осознать, что именно она видит, девушка мгновенно встаёт. Пульсирующая боль заставляет её схватиться за виски и зажмуриться. Но вскоре недуг уходит — и девушка поднимает свои зелёные глаза, медленно осознавая, где находится.       Море пахнет морем. Хоть морем его назови, или нет, — она знает этот запах, такой знакомый и неповторимый, состоящий из множества брызг различных элементов: неспелой дыни, чешуи, водорослей, размозжённых ракушек и, конечно же, соли...       Но откуда эти ассоциации? Почему в голову не приходит ни одного примера? Почему она не может вспомнить, как оказалась здесь?       И здесь — это где? Где именно?       Пряди чёрных волос развеваются перед её лицом. Девушка растерянно пропускает их через пальцы, словно пытаясь убедиться в том, что те действительно принадлежат ей. В этом нет сомнений: это точно её волосы. Затем она касается своего лица — и весь окружающий мир замолкает. Нет... Как это возможно?!       Девушка не помнит, кто Она.       Её худые пальцы дрожат, не узнав черты лица. Ни имени, ни внешности, ни воспоминаний. Просто оболочка: словно брошенная чаша, в которой остались лишь горстки отчаяния.       Страх выталкивает из неё все чувства, когда что-то скользкое шлёпается ей на плечо. От этого внезапного прикосновения спина девушки выгибается как у кошки. Девушка кричит и прячется за трейлер, беспомощно накрыв голову руками. Она не сразу понимает, что это всего лишь маленькая рыбка соскользнула с её кожи, напуганная от крика не меньше, чем она сама. Каких монстров, порождённых неизвестностью, девушка воображает себе в этот момент?       В потоке дрожащего гула она обмеряет счётом тянущиеся в вечности секунды. А затем с опаской выглядывает из своего укрытия. Но монстров нет. Вместо них — причудливые обитатели морей, кружащиеся рядом безо всякой агрессии. Овладев её вниманием, эти вихри из сверкающей чешуи погружают девушку в состояние гипнотического транса, успокаивая её.       Однако всё меняется, когда её слух улавливает фрагменты чьей-то речи. Этот голос принадлежит мужчине, он звучит приглушённо, растворяясь эхом в океанских глубинах:       — Ау!.. Здесь... кто-нибудь... есть?.. Где... ты?..              Девушка неверяще выходит вперёд, пытаясь глазами найти источник. Где-то совсем рядом...       — Отзовись!       — Я зде... — она почти кричит в ответ, но в последний момент теряет голос, когда её взгляд падает на обломки впереди.       Среди куч вывалившейся из трейлера мебели, облицовки и бытовых приборов лежат два обезображенных тела: одно в клетчатой рубашке с джинсами, другое — в белой пижаме. Судя по изорванной на них одежде — то были мужчина и женщина, или вернее то, что осталось от их обречённых оболочек. Что-то тёмное копошится в их телах. Тяжело выдохнув, девушка на дрожащих ногах делает шаг назад. Поплывший взгляд теряет чёткость, а сердце пропускает удар.       — Ты меня слышишь? Мы уже рядом!       Это окончательно сбивает девушку с толку. Она с тревогой блуждает взглядом по направлению голоса. Мы? Кто эти «мы»? А сама Я — кто? И что это за тела среди обломков?       Что тут вообще происходит?!       В панике она бросается в заросли водорослей. Сияющий планктон сыпется на неё, затмевая обзор, и глаза девушки не сразу замечают три приближающиеся фигуры: худого мужчины в шерстяном пальто и с рюкзаком на плечах, мощного блондина, облачённого в кожаный камзол, и десятилетнего мальчишки в белой хлопковой куртке с шарфом и перчатками на руках.       Мужчина в пальто вскидывает руку, когда замечает впереди мертвецов: похоже, что этот жест адресован их молодому спутнику, потому как в то же самое время мальчик послушно отворачивается.       Блондин подходит ближе и склоняется над телами.       — Безумие какое-то. И здесь...       — Давно?       — Уже не разберёшь. С такой скоростью даже собаки не едят, как эти... крабы. Или... что это вообще? Какие-то насекомые? Бр-р...       Что-то блестящее в песке привлекает его внимание, и он, невзирая на пугающий вид, тянется за предметом, не отводя взгляда от крабов. Ромбовидная форма панциря, окрашенного в чёрные и синие оттенки, представляет собой жуткое зрелище. Длинные и тонкие конечности словно оторваны от хищных насекомых и присоединены к этим туловищам. У каждого из них имеется по четыре клешни, а глаза, точно неоновые огни, переливаются холодными оттенками в букете из кучи шевелящихся отростков.       Подобно крохотным мясникам или хирургам, крабы непрестанно орудуют клешнями, срезая и поглощая мясо с костей.       — Дьявол! Ну и отродья.       — Не трогай их.       — Ну да, конечно! — фыркает блондин. — А то мне так хотелось!       Находкой оказывается фотография в рамке с разбитым стеклом. Подняв её из песка, блондин просыпает часть осколков, которые звенят при падении на камни. Он опасливо замирает. Однако трапеза крабов ни на миг не прерывается ни присутствием человека, ни его движениями. Кажется, что им совершенно безразлично, кто находится рядом.       Другой мужчина всматривается в окружающие тени. Растрёпанные локоны рыжих волос выскальзывают из-под кепки-восьмиклинки, прикрывая утомлённое лицо, которому уже перевалило за тридцать. Он окликает мрак нависающих скал:       — Ау! Ты здесь?       — Да не кричи ты, дьявол тебя подери! — блондин шарахается от крабов, но затем снова садится на корточки. – Если бы здесь кто-то и был — мы бы его увидели. А пока я только вижу... этих двоих.       — Но ведь кто-то кричал!       — Разве? Лично я не слышал. Пацан — а ты?       Мальчик стоит спиной к трейлеру, наблюдая за игривыми рыбками. Он неуверенно пожимает плечами, однако этот жест не остаётся незамеченным.       — Говорю тебе: это дельфин, либо киты, или вроде того... — будто подыгрывая, высоко проплывающий над ними кит издаёт многогерцовый звук, от которого сотни ракушек поблизости вздрагивают и начинают передвигаться. — Слышишь, какие звуки они издают?              — Жутковато, — соглашается рыжий, проследив за обитателями причудливых раковин. Одолеваемый сомнениями, он ещё раз оглядывается, но в итоге вынужден признать, что его собеседник прав.       Он пролезает в трейлер через разбитую стену, сбрасывает рюкзак и начинает заполнять его вещами. В рюкзак лезет электрический чайник, разбитый радиоприёмник, полотенце, баночка со специями и даже зачем-то выкрученная им лампочка с неисправного светильника. Он заглядывает в раковину, заполненную осколками посуды, на кончиках пальцев поднимает грязную губку, с удивлением осматривает и бросает её обратно. Затем открывает холодильник и морщится — плесень внутри породила целую цивилизацию и воняет соответствующе. Однако он сосредотачивается на поиске и находит уцелевшую банку с мясом.       — Ну наконец-то! — восклицает он, вскрывая банку при помощи столешницы. Он брезгливо смотрит на грязную посуду в раковине и вылавливает кусок мяса пальцами. — Достойная награда.       — Что ты нашёл?       — Похоже на курицу... Мм! Это точно она. Объеденье! Вот, держи.       Громкий щелчок и скрежет приковывают их внимание к мертвецам. Один из крабов перемещается по рёбрам, пробираясь вглубь грудной клетки и попутно снимая прожилки.       Из-за неприятного чувства в желудке блондин отказывается принять угощение.       — Нет... не сейчас...       Рыжий протягивает мальчику банку, предлагая тому поесть. Тот удивлённо заглядывает в неё и качает головой.       — Чего это вы? Ну, хорошо, я оставлю, если вдруг передумаете...       Он возвращается к трапезе и ходит вокруг трейлера, осматривая каждую его деталь. Склонившись над разбитыми фарами, он окликает своего компаньона:       — Как ты думаешь, что это за устройство?       — Какой-то дом.       — У него есть колёса.       — Значит — карета.       Он с подозрением прищуривается.       — Тебе без разницы, верно?       — Да, — соглашается тот, оценивающе посмотрев на мертвецов и снова на фотографию.       — Что там?       — Портрет. Этих двоих, судя по одежде. Но я не могу понять, что это за бумага и как краска легла на неё. Художник был либо безумцем, либо настоящим гением — что настолько точно передал их черты!       — Это не картина, — рыжий потрясённо смотрит. — Это фотография. Цветная!       — Фото... Что?       — Ты когда-нибудь слышал про фотоаппарат?       — Нет.       — Как же так? — мужчина озадаченно поворачивается к трейлеру. — Это же удивительное изобретение — как о нём можно не знать! А цветные фотоснимки очень дорогие... Если это карета — тогда получается... Что за королей в них возят?       До сих пор скрывающаяся в зарослях девушка решает выйти на контакт. Хоть незнакомцы выглядят и разговаривают странно, они не кажутся опасными. И при них нет оружия. Но нужно ли оно мужчинам против девушки с хрупкой фигурой?       У неё в голове вертится множество вариантов того, как следует начать диалог, какие слова использовать, а какие — нет, и куда бежать, если что-то пойдёт не так...? Пока она размышляет об этом, её ноги, словно на автопилоте, уже приводят её к трейлеру. Настолько близко, что она вот-вот может протянуть руку и коснуться плеча парня с золотистыми волосами...       С обглоданного запястья спадают часы на кожаном ремешке. Поддавшись вперёд, блондин с интересом осматривает разбитый циферблат. Он качает головой.       — Не похожи они на королей.       — Тогда откуда у них всё Это? В смысле — этот дом... или чем он является. Я впервые вижу нечто подобное — это что-то не дешёвое.       — Так уж — впервые?       — За последние пару часов — точно.       Некоторое время блондин сверлит его недоверчивым взглядом. Рыжий разводит руками.       — Я серьёзно. Никаких ассоциаций, кроме кареты.       — Как и у меня.       Они недолго молчат.       — Да, они не короли, но явно могли позволить себе дом, который сдвигается с места. Если подумать... Не так уж и дико это звучит — я бы даже сказал: революционно. Купили или украли, а, может, сами построили... Теперь это не важно.       — "Не дико"? Он не внушает мне доверия. Это же гроб на колёсах! Комфортный, да... Но зачем его обшивать металлом? Для чего?       — Согласен — вопрос... Для защиты? От чего? Утяжелили как осадный таран. Представляешь, если он покатится со склона? — блондин поднимает руку, указывая на нависающие над ними пики скал. — Что, судя по всему, и произошло.       — Но где же кони? Я не вижу, — а их должна быть, по меньшей мере, дюжина, чтобы сдвинуть такую наковальню с места!       — Не знаю. Растащили хищники. Или унесло течением. Или... они могут быть... наверху? Зацепились поводьями и висят там — в тени.       — Вполне. Мы уже видели подобное по пути сюда... Хм?..       — Что там? — блондин смотрит как его собеседник задумчиво водит пальцем по отверствию в стене. — Это то, о чём я думаю?       — Пуля, — кивает тот. — И вот тут ещё несколько.       — Не нравится мне всё это.       К всеобщему удивлению, мальчик неожиданно сообщает:       — Это трейлер, — сказав это, он оборачивается, и этот в момент его глаза становятся шире от увиденного.       — Эй, не смотри ту... Что?! — от изумления рыжий выпускает из рук банку, и та разбивается о камни, приманивая своим содержимым множество маленьких рыбок.       Сначала он подумал, что мальчик увидел мертвецов — и этим бы объяснилось изменение в поведении ребёнка. Но затем он бросает взгляд в сторону блондина и понимает, что причина такой реакции — незнакомка в чёрном сарафане, которая нерешительно стоит за его спиной. Последний, всё ещё сидя на корточках, смотрит на своих спутников и недоумевает, почему все таращатся на него.       Осознав всю неловкость ситуации, девушка восклицает, едва сдерживая эмоции:       — Привет!       — Твою мать!!! — блондин от неожиданности подпрыгивает. На затёкших ногах он теряет равновесие и падает руками на мертвеца. С треском ломаются рёбра и панцирь краба под весом мужчины. Остальные крабы на секунду шипят и угрожающе приподнимают клешни, но затем возвращаются к своему кровавому пиршеству, как ни в чём не бывало.       — Я же говорил, что мне не послышалось! Этот голос...       — "Привет" — серьёзно?! — передразнивает её блондин, вытирая руки об штаны. — Это, блять, первое, что пришло тебе в голову?!       Девушка пятится. Она испуганно оглядывается, приготовившись бежать назад, но вдруг понимает, что водоросли уже не выглядят безопасными. Словно лабиринт из шевелящихся отростков, они окутаны туманом осевшего планктона и напоминают лес призраков из жуткого кошмара.       — П-простите! Я просто испугалась и...       — Ты?! Испугалась?! Да я чуть собственную душу не высрал! Тьфу! Дурная, нельзя так к людям подкрадываться. А ещё и босиком, вся в этой дряни — сияешь, как грёбанное привидение! Ты вообще кто такая?!       — Что?.. Но я не...       Девушка в недоумении смотрит на свои ноги и понимает, что всё это время шла босиком через сотни ракушек, которые не менее опасны, чем бритвенные лезвия. А после, опомнившись, с визгом начинает стряхивать с себя планктон.       Рыжий с успокаивающим жестом подходит к ней.       — Девочка...? Постой. Мы тебе зла не причиним. Но скажи, ты... ты... — в попытке подобрать нужные слова он хмурит брови. — Ты ведь... тоже?       По его кепке ползёт красивая улитка, яркая и шустрая, с длинными завивающимися рогами. Засмотревшись на неё, девушка улыбается, но лишь на мгновение. Вновь встретившись с человеческими глазами, она видит опустошённый взгляд серых глаз, который не выражает ничего, кроме веры в то, что она ответит на все его вопросы.       И хотя его речь была несвязной, тем не менее, она понимает, о чём тот хочет спросить в первую очередь.       — Нет. Я ничего не помню.       — Что ж, — он разочарованно вздыхает, будто ожидал такой ответ.       Блондин подходит ближе, недоверчиво присматриваясь к девушке. Он выглядит моложе своего спутника на десять лет. С изысканным стилем, смуглой кожей и внушительной фигурой, этот человек в других обстоятельствах мог бы вызвать у неё симпатию. Однако их знакомство началось не с тех эмоций, с которыми обычно заводят друзей.       — И вы?       — Да, и мы, — тот мрачно озирает её дрожащие руки, фыркает и отходит на один шаг. — Добро пожаловать в команду безымянных. О чём ещё спросишь, привидение?       — Где мы?       — О, а вот это хороший вопрос! В большом аквариуме, по-видимому. Мы пришли оттуда, — он неопределённо указывает направление. — Меня нашли в капусте, как новорожденного.       — Что? В... капусте?       — Ну не в кочанах, конечно же! В зарослях местной... э-э... морской капусты... Хотя мы и так в море, и здесь всё морское, так что эти уточнения не имеют...       — Возле корабля, — перебивает мужчина в пальто, устало закрыв глаза.       — ... пиратского корабля, — добавляет мальчик, посчитав эту часть особенно важной.       Блондин выразительно смотрит на них по очереди и потирает пальцами переносицу. Но через миг вспоминает, с чем ранее соприкоснулась его рука, и с отвращением одёргивает её от себя.       До сознания девушки долетают лишь обрывки последовавших за этим грубых фраз. В её воображении возникают мужчины в чудных старинных одеждах. Один из них крюком вместо руки поправляет треугольчатую шляпу и вращает штурвал, глядя в бескрайний белый горизонт.       Секундочку — что? «Белый»?       Так, ещё раз. Корабль на горизонте, суровые мужчины с саблями, устрашающий чёрный флаг с изображением черепа. А вокруг... вновь оказывается ничто. Вся эта картина: абстрактный корабль, отрывающийся от реальности и затерянный среди бескрайних просторов «Ничего».       — Ты сказал "пиратский корабль"? — переспрашивает она. Но вместо мальчика на её вопрос отвечает блондин, наклонившись за песком для очистки ладоней.       — Пиратский — несомненно пиратский. Фрегат с дюжиной пушек может быть чем угодно, но на мачте явно висит «Весёлый Роджер». Точно пираты. Этот символ я где угодно узнаю, будь хоть тысячу раз пьян. Только вот какое отношение к нему имею я — вот это большая...       — Так-так, погоди-ка секундочку! — вновь перебивает его рыжий, таращась него с таким выражением лица, словно услышал несусветную глупость. — Что там висит? Что за имя ты сейчас назвал?       Блондин обводит его и остальных непонимающим взглядом.       — Ну, череп с костями... Флаг? Эй, вы чего? Символика пиратов. Ау?! Это же «Весёлый Роджер»! — наблюдая, в каком недоумении пребывают его собеседники, он понимает, что этот факт известен ему одному. — Да вы шутите?       Все молчат, крепко задумавшись.       — То есть, ты помнишь имя черепа на флаге, но не своё собственное? — уточняет мужчина в пальто. Блондин растерянно кивает, не веря в услышанное.       — Выходит что так.       Краем глаза он замечает на песке движение и с подозрением смотрит на чёрно-синего краба, который отделился от стаи и ползёт в его сторону. Несколько его конечностей сломаны, и лишь одна из уцелевших клешен пытается за что-то ухватиться. За него что ли?..       Сплюнув, блондин с силой давит его ногой и начинает ходить кругами, пиная на ходу песок.       — «Весёлый Роджер», да... Так его называют... называли. Но где же я мог его видеть? И те парни в цепях... Если они пираты — то кто я? Почему я жив, а они... Проклятье! Да я вообще ничего не понимаю!       В горячем монологе он поднимает голову и замирает, всматриваясь в искрящиеся потоки света, которые пробиваются через толщу воды. Этот вид его завораживает, и он успокаивается. Что там? Какие-то растения, экзотические рыбы? Что может испускать такой прекрасный свет?       Мысли девушки снова захватывают коварные пираты, корабль её спокойствия взят на абордаж. В их авантюрном мире — за белой стеной — скрываются тайны и приключения. А ещё за ней затаилось нечто приятное, что одним звучанием наполняет сердце теплом. С... нц... нет, не так... саце... Раздробленные фрагменты забытого слова ложатся на язык и оставляют странное послевкусие. Ну же, вспоминай! Это должно быть что-то знакомое — из твоего прошлого. Сно... це...? Нет. Это произносится не так! Но как? Что это за слово? И что оно означает? Зачем вообще лезет в мою голову?..       — Знаете, я тут подумал... — голос рыжего вырывает её из размышлений и звучит с такой завистью, что вызывает удивление. — А ведь он похож на пирата! Ну, или того, кто имеет с ними дело... Давайте называть его Роджером? Разумеется — временно, пока он не вспомнит своё настоящее имя.       Девушка растерянно кивает. Похоже, что мужчина хочет что-то сказать ещё, но она его опережает.       — Он сказал "те парни"?       — Верно.       — Был ещё кто-то?       — Ну... не то чтобы живые... Мы нашли его привязанным ногами к камню. Там был десяток таких же горемык, половина из которых уже давно скелеты. Они и сейчас там: парят над песком, как эти водоросли.       — О... А вы?       — Я очнулся в старой лодке посреди какой-то мусорной свалки, — он смущённо мнёт руки, созерцая объёмный рюкзак, оставленный у трейлера, но затем его взгляд мрачнеет, когда касается фигуры мальчика. — И там среди разных вещей я нашёл заколоченный ящик.       Последнюю фразу он произносит еле слышно, словно в надежде, что их маленький компаньон не услышит. Мальчик же, хоть и стоит рядом, взглядом пребывает где-то в районе навесов из ярких кораллов, вокруг которых резвятся маленькие черепахи.       Плотная тень накрывает лицо мужчины, обращая его в нечитаемую маску. Девушка с непониманием смотрит на него, пытаясь выявить те скрытые эмоции, которые тот явно не хочет показывать. В момент ясности её глаза становятся шире, а лицо изумлённо вытягивается.       — Он... что?       — Да. Был внутри.       — Боже! Кто мог это сделать?       — Не знаю. Кстати, — он обращается уже к мальчику, — мне показалось, или ты узнал эту штуку?       — Это трейлер, — отвечает тот, повернувшись. Он реагирует так быстро, что сомнений не остаётся: мальчик слышал весь разговор.       — Тр... Что?       — Трейлер, — повторяет девушка. Мужчина ошарашенно смотрит на обоих, обдумывая услышанное. — Машина с комфортом.       — Машина? Это какое-то устройство? Станок? Механизм?       — Ну, да... машина...       — Я не понимаю.       — Автомобиль.       — Что?       Она удивлённо моргает и беспомощно смотрит на мальчика.       — Транспорт, — коротко поясняет тот, и только тогда мужчина с пониманием кивает.       — Да, так понятнее — это похоже на транспорт. Но почему эти странные слова мне не знакомы?       В повисшей тишине они обмениваются долгими взглядами. Девушка пожимает плечами и высказывает предположение:       — Может быть, это связано с тем, что мы чаще всего видели? Я имею в виду — до того как... потеряли память.       — Почему ты так думаешь?       — Вы нашли... его... Роджера... возле корабля. Возможно, он знает о флаге больше, чем мы, потому что уже видел его? А я... Я очнулась здесь — возле трейлера. Кажется, вон там.       — Ты уже осматривалась внутри?       — Нет. И, если честно, — она со смешанными эмоциями смотрит на обломки, — даже не хочу.       — А почему я знаю? — спрашивает мальчик. — Там, где дядя меня нашёл, машин не было.       — О, нет. Так не надо. Зови меня... Э-э... например... Хм? В голову ничего не лезет... Ладно. Пусть будет «дядя».       Девушка разглядывает их по очереди. Первое, что бросается в глаза — это различие в стиле их одежды, но она не решается поделиться этим наблюдением, так как не видит связи. Одежда ребёнка и в самом деле выглядит... более современной? К слову — а какой сейчас год? Она бросает взгляд на Роджера и удивлённо пожимает плечами. Его наряд — это вообще что-то исключительное, словно с обложки пиратских романов.       Романы... книги... вспомнить бы хоть одну. Но если подумать — то имя «Роджер» она уже где-то слышала...       Её собеседник морщит лоб, рассматривая свои лакированные полуботинки с кнопками.       — То есть, ты хочешь сказать, что каждый из нас помнит то, чего не знает другой, потому что... был связан с этим до потери памяти? Я правильно тебя понял?       — Да.       — Тут есть над чем поразмыслить. Ты умница.       Он весело смеётся, но по его взгляду девушка понимает, что это притворство.       Она хочет сказать что-то утешительное, но не успевает.       Вспышка света бьёт по глазам, ослепляя и обрывая все связи с окружающим миром. В следующую секунду девушка осознаёт себя в мире чистой белизны, такой же необъятной и потусторонней, как и вокруг корабля из её воспоминаний о пиратах. Она ощущает отсутствие опоры под ногами, но не поддаётся гравитации, не чувствует давления, не взлетает и не падает. Она просто существует в этой пустоте, как зафиксированная точка в пространстве из ничего.       Здесь царит безмолвие. Совершенная давящая тишина.       Девушка не выдерживает и громко кричит, даже не разобравшись, что именно. Сначала ничего не происходит. А затем звуковые волны её крика разбиваются о незримые барьеры, раскрывая перед ней образы, которые стремительно складываются в новую реальность.       В этом измерении, на ряби волн, появляются первые силуэты, образующие здания, улицы, города. Потом создаются люди: их скульптурные обрисовки, чертежи. Лица, пересекаемые штрихами, словно шум на старом телевизоре или поцарапанные пером линии, начинают говорить множеством голосов. Кусочки фраз, их смысл растворяются так быстро, как и преображаются все эти образы. В отражении этих неясных картин кто-то с кем-то дерётся, предметы вокруг них падают, их звон и взрывы пронизывают пространство, наполняя его оглушительной симфонией хаоса...       Но особую отчётливость приобретает лишь одна фраза:       — Умни-ца. Будь у-мниии-цей, — механический голос, принадлежащий одновременно женщине и мужчине, приглушает все остальные. Ей становится не по себе, нарастает паника. Этот голос, словно скрежет металла, проникает в самую душу, вызывая ужас. Кажется, она знает того, кто может так говорить, но почему-то в голову не приходит ни одного образа. — Де-вочка... ты-ы... в-по-рядке-е-е?..       — Эй, ты в порядке?! — кричит рыжий, тряся её за плечи. Ещё не успев опомниться, девушка слепо размахивает руками, и тот, на миг ошарашенный, с пониманием отходит назад. — Прости. Просто... Ты будто привидение увидела — у тебя даже глаза почернели!       — Я... не знаю...       — Слушай, это было очень жутко. Не делай так больше.       Схватившись за локти, девушка отступает, с опасением глядя на мужчину. Но тот напуган не меньше, чем она сама, да и ребёнок рядом тоже с удивлением смотрит. Что это было? Какая-то галлюцинация? Видение? Что-то до боли знакомое...       Этот голос был жутким — люди так не разговаривают.       Но удержаться за эту мысль ей не удаётся. Поблизости раздаётся крик, который окончательно приводит её в чувство:       — Эй?! Что за нахер, блять?! — Роджер подпрыгивает и шарахается от чего-то в сторону. — Какого хера?!       Моментально повернувшись, все трое с недоумением смотрят на блондина. Причина его импульсивности находится на земле. Полуживой чёрно-синий краб с трудом волочит своё разбитое тельце, двигаясь в сторону пирата. При виде столь изувеченного создания возникает всего одна мысль — он вернулся из мрака загробного мира. Вернулся, чтобы отомстить. Несмотря на своё состояние, краб настойчиво следует за обидчиком, пытаясь атаковать его единственной уцелевшей клешнёй, которая издалека выглядит как хрупкая веточка.       Однако куда удивительнее было наблюдать реакцию крупного мужчины, который в несвойственной его суровому облику суете начинает обрушивать на это существо град камней. Возможно, Роджер имел проблемы с меткостью с самого начала, либо же сейчас нервничает настолько, что просто не может сосредоточиться. Ему удаётся попасть в цель лишь с пятой попытки — последний брошенный камень пробивает краба насквозь, из-за чего его конечности сначала болезненно вытягиваются, а затем сворачиваются. В предсмертный миг поверженный издаёт шелестящий звук, точно короткий свист, проникающий глубоко в душу.       Клешня вздрагивает и безжизненно опускается. Убедившись в этом, пират потрясённо смотрит на группу.       — Друг мой, об этом поединке будут слагать легенды! — смеётся рыжий, складывая пальцы в памятную рамку. — Назову поэму: "Великий сокрушитель крабов".       — Он мне чуть ногу не отрезал!       Всё ещё смеясь, мужчина в пальто скептически смотрит, наклонив голову.       — Да чтоб тебя! — разозлившись, Роджер срывает с ноги сапог и просовывает через отверстия пальцы. Весёлость собеседника исчезает в ту же секунду, как тот замечает кровь на портянке пирата. — А это видишь?!       — Это что за крабы-то такие? Из чего их клешни?       — Как минимум — из железа. Держитесь от них подальше, пока они не...       Пират указывает на трейлер и вдруг замечает нечто такое, из-за чего выражение его лица принимает испуганный вид. Его черты обесцвечиваются, насколько это вообще возможно увидеть во мраке подводного мира. В спешке он надевает сапог и поднимает лежащий перед ним обломок деревянной облисцовки.       Девушка слышит щелчки. Она не сразу понимает, почему её и мальчика загораживают спинами.       Чёрно-синие крабы — вот причина. Пока пират демонстрировал рану, они, оставив мертвецов в покое, направились в сторону живых людей, издавая эти пугающие щелчки, которые доносятся из самого их нутра.       Медленно.       Очень медленно.       Настолько медленно, что пирату удаётся ощутить вес их взглядов на себе. Не на ком-либо — а именно на нём сосредоточены эти сапфирные огоньки, испускающие безжалостный холодный свет.       — Вы тоже это видите? — он намеренно отходит от группы, держа дистанцию вытянутой рукой. — Видите?!       — Роджер, куда ты...?       — Смотрите — они... Чего?! — в его мозг с опозданием приходит понимание услышанного. — В смысле? С хрена ли я Роджер?!       — Что они делают? — в страхе спрашивает девушка, выглядывая из-за плеча в пальто.       — Они идут за ним, — отвечает мальчик, но произносит это с таким спокойствием, что ненадолго на него смотрят все. Будто и не ответ вовсе, а просто констатация факта.       — НА меня! — поправляет пират, почти выкрикивая. Он использует обломок облицовки в качестве щита и пытается им отогнать крабов. Ближайшие цепляются за деревянную поверхность, словно альпинисты, орудующие острыми ледорубами. Попытки избавиться от них взмахами и раскачиваниями не приносят результатов, и в конечном счёте Роджер с силой бросает ставшую бесполезной защиту. И только после этого крабы ослабляют свои клешни. Опустившись на землю, они продолжают следовать за ним. — Да это не крабы, а какое-то... я не знаю что... что-то... иное... блять, да это ненормально — дьявол их дери!       Рыжий видит возле ног угловатый камень и наклоняется за ним, но останавливается, когда мальчик одёргивает его за одежду.       — Они медленные. Давайте уйдём?       — Да. Ты прав, — быстро соглашается он. — Девочка, присмотри за ним. Я заберу рюкзак.       Та отстранённо берёт мальчика за руку. Словно почувствовав её неуверенность, ребёнок сжимает ладонь. Его пальцы такие твёрдые — это чувствуется даже сквозь мягкие кожаные перчатки. Судя по одежде, он точно из богатой семьи. Которая должна быть где-то рядом и наверняка ищет его. Интересно, а у неё самой есть кто-нибудь? Родные, друзья, любимый человек?..       Мужчина перебрасывает рюкзак за спину, машет рукой и уже собирается возвращаться, когда над ним раздаётся жестяной грохот.       Взобравшись на крышу трейлера, Роджер безудержно ходит от края к краю. Словно предводитель на неприступной вершине, узурпатор созерцает войско, готовое свергнуть его.       Поначалу крабы пытаются подняться, хватаясь клешнями за металлические стены, но потом рельефные части трейлера заканчиваются, и они падают вниз.       После нескольких неудавшихся попыток осада прекращается. Щелчки замолкают, и чёрно-синие крабы синхронно покачиваются из стороны в сторону, словно исполняют некий зловещий танец.       Под тяжестью их взглядов в этой пульсирующей тишине пирату ещё больше становится не по себе. Он поднимает с крыши камень, который когда-то упал с выступающей над ней скалы. Выбирает цель. От хруста ломающегося панциря девушку пробирает холод, будто её чувства стократно усилились, или же этот камень попал ей прямо в ухо. Крабы медленно расступаются, безучастно обходя павшего члена стаи, и возобновляют свои покачивания.       Мужчина в пальто о чём-то размышляет. Он делает шаг вперёд, свистит и размахивает руками. Но крабы равнодушны к его присутствию и резким движениям.       — Мы им неинтересны, — уверенно сообщает он, обернувшись. — Не трогайте их.       Девушка кивает. Увидь она их на минуту раньше, — до того, как метнулась в укрытие, — и к трейлеру бы вообще не подошла.       Но почему эти крабы так упорно остаются на земле, в то время как другие обитатели моря свободно перемещаются в пространстве? Что за силу притяжения они ощущают, которая не даёт им плыть по течению? Из-за чего они не могут поднятся на крышу трейлера, просто оторвавшись от земли?       И только ли они?       Девушка долго смотрит вниз, собираясь с мыслями, и неуверенно подпрыгивает, резко взмахнув руками. Течение как будто бы ловит её, но гравитация тотчас возвращает обратно. Она пробует снова, и ещё... Её волосы развеваются, но одежда сидит свободно и тело не может оторваться от земли надолго.       Люди не плавают как рыбы.       Мальчик повторяет её движения. Вероятно, он подумал о том же, о чём она, или же посчитал это забавной игрой. Рыжий озадаченно наблюдает за ними. Сложно сказать, какой вывод он сделал, но Роджер, безусловно, смысл этих действий не понимает.       — Вам там заняться нечем или что? — возмущённо кричит он. — У меня тут камни заканчиваются. Помочь мне не хотите?       — Помочь в чём? В истреблении целого вида? Их тут много. И вон там ещё — на подходе.       — Ну... да?!       — Спускайся! Они нас не догонят. А привлекать их внимание к себе, как это сделал ты, я не хочу. Думаю, они мстят тебе за убитого.       — Мстят?! Сам-то понял, что ты сказал? — пират разводит руками. — Это же просто глупые крабы!       — Пауки тоже в какой-то степени крабы, но эти существа больше похожи на насекомых.       При последнем слове лицо Роджера кривится в отвращении.       — И как это понимать?       — Не думаю, что я изучал насекомых, но они точно не глупые. Муравьи, пчёлы, жуки — у них выражен коллективный разум. И эти крабы тоже действуют сообща.       Пират с подозрением щурится и кровожадным взглядом окидывает пространство перед собой.       — Сжечь бы здесь всё.       — Ну извини — зажигалки у меня нет.       — Чего у тебя нет? — хмурится пират. — Ты хотел сказать — огнива?       — Давай слезай уже!       Он замирает с камнем в замахе, но это промедление вызвано не речью собеседника, а движением двух крабов, которые отделились от стаи. Это замечает не он один, и некоторое время члены группы растерянно созерцают подъём крабов по выступам в утёсе.       Крабы-разведчики поднимаются на приличную высоту и издают несколько коротких щелчков. В тот же миг стая разворачивается и следует за ними. Роджер поднимает взгляд, мысленно выстраивая их маршрут, и таращится на острия скал, торчащие точно над ним.       — Клоака дьявола! — выплёвывает он и слезает с крыши. — Что за чудищ ты породила?!       Едва его ноги касаются земли, — крабы начинают идти в обратном направлении. Те, кто ещё не успел подняться высоко, просто спрыгивают вниз.       Роджер наклоняется за камнем.       — Даже не думай!       — Иди ты...! — пират с размахом бросает камень в одного из крабов, буквально вдавливая его в утёс.       Мальчик шепчет девушке:       — Похоже, он не любит сдаваться.       — Это и пугает, — соглашается та, заметив, как сильно раздуваются ноздри мужчины. В эту минуту тот напоминает ей разъярённого минотавра, готового броситься в гущу битвы, чтобы топтать врагов ногами. Но, к всеобщему удивлению, этим броском Роджер ставит точку в сражении, давая всем понять, что последнее слово — за ним. Напоследок гаркнув на крабов, он отряхивает ладони и с победным видом выходит вперёд.       — Не бойся, девочка, — бросает он на ходу, не услышав всего разговора. — И не таких побеждал.       — Ты что-то вспомнил? — интересуется рыжий. Пират ненадолго останавливается.       — Нет. Но если я до сих пор жив — значит побеждал. Не задерживайтесь. Идём... туда.       — Почему туда?       — Так надо, — на секунду Роджер оглядывается и заметно прибавляет шаг.       Глядя ему в спину, мальчик воссоздаёт манеру ходьбы императорского пингвина, карикатурно изображая пирата. Девушка и мужчина обмениваются коротким взглядом и тихо смеются. Этот ребёнок настолько искренне старается пошутить, как будто забыл о возникшей ранее напряжённости.              Группа проходит ещё сотню шагов, прежде чем, наконец-то, наступает умиротворяющая тишина.       На долю минуты девушка останавливается возле небольшого гейзера, с любопытством созерцая процесс извержения столбов пара и игривых пузырьков. Он выглядит как беззаботный морской курильщик, окружённый илистыми скалами и колоннами покачивающихся водорослей. В этом процессе есть что-то поистине завораживающее... и странное.       Она вдыхает глубоко и выдыхает с силой, не замечая у себя никаких пузырьков. Разве так и должно быть?..