Канпэ

Хан Джисон. Рисунок Хенджина хотелось испортить. Сам факт того, что на семейном совещании он рисовал цветочки (отлично, сука, рисовал), а Чан позволял ему отвлекаться — бесил. Джисона Хенджин в целом раздражал, но он не мог сказать почему. Хенджин красивый, а все красавчики самовлюбленные. Он талантливый, а все творческие люди излишне нежные. Он внимателен к близким, а значит, чересчур хочет угодить. Все естество Джисона кричало о том, как этот Хенджин ему неприятен, но интуиция подсказывала, что он хороший парень и угрозы ожидать от него не стоит. Это бесило еще больше… Напряжение достигло пика, Джисон уже представлял, как он рвет рисунок на мелкие кусочки, а Хенджин бесится, как со стороны Феликса заиграла эта дебильная мелодия. Наорать на красавчика — начать серьезный конфликт и получить от Чана. Наорать на Феликса — буднично, по-дружески, беззлобно — было безопаснее. Хенджин же задиристого Джисона терпел очень долго, но потом тоже срывался и начинал отвечать. Чаще рядом кто-то оказывался и их быстро разнимали, но пару раз они прекращали драку, только когда обессиленные, лежали друг на друге, медленно и устало пытаясь продолжить драку скользкими от крови кулаками. У идеального Хвана во рту было уже пару коронок, а на лице — одна операция на сломанный нос. Он никогда об этом не говорил остальным парням, и, боже упаси, Чану, чтобы не создавать проблем Джисону. И от этого последнему было еще гаже. Когда ему Хенджин сломал ребро, тот еще год ныл об этом членам канпэ. Джисон не мог похвастаться рельефными мышцами, медалями в тхеквон-до или победами в боксе. Но драться он умел и любил. У него была эта особая дурь, которая стукала в голову, после чего он не чувствовал ни страха, ни боли. Джисона драться не пускали именно поэтому — он не понимал, когда нужно остановиться. Хенджин был старше и честно старался быть мудрее, однако младший словами выводил на такие порывы, которых, казалось, даже не было до этого во внутренней библиотеке эмоций. *** Стрей Кидс в полном составе вошли в комнату, где их ждал Ли Минхо. Он стоял спиной к двери, рассматривая корешки книг в шкафу по правую руку от офисного стола Чана. Услышав, что в комнате он больше не один, поворачиваться, однако, не торопился. Он неспеша, очень нежно, провел пальцем по корешку одной из книг. Вытащил ее, покрутил в руке и также медленно поставил на место. — Я понимаю, — произнес он негромко своим мягким вкрадчивым голосом с мягкой улыбкой на лице, — что тут мне никто не рад. Но давайте хотя бы попытаемся, раз у нас нет другого выхода. Я Ли Минхо, но можете называть меня Лино. Не от слова «нет», а от слова «знать». Минхо плавно развернулся к парням лицом. Пару минут длилась игра взглядами. Кто-то смотрел с вызовом, кто-то с интересом, кто-то практически равнодушно. Конечно, Лино уже знал, кто есть кто — он наводил справки. Но одно дело — городские слухи, сухие досье и описания от самого Отца. Другое — смотреть в глаза тем, с кем необходимо стать семьей. Парни стояли в линию по возрасту и привычно принялись знакомиться в таком же порядке, с молчаливого кивка Чана. — Чанбин, — обладатель громкого голоса резко протянул руку. Лино, быстро оценив ситуацию, протянул руку в той же напряженной манере. Их рукопожатие было практически армрестлингом. Если бы он не напряг руку, Чанбин, вероятно, смял бы ее на манер мясорубки. — Хван Хенджин, — негромко. Высокий красивый парень протянул руку немного на женский манер: мягкой ладонью вниз. Минхо приподнял одну бровь, перехватил протянутую руку сбоку и погладил ладонь средним и указательным пальцем. Глаза Хвана резко распахнулись, заметно округлившись. Дальше приветствия не последовало. Минхо в замешательстве разглядывал похожего на квокку парня. Он не дышал. Буквально. — Хан Джисон? — уточнил Минхо, стараясь как можно дружелюбнее улыбнуться. — Да, — тихо отозвался Хан, наконец начиная дышать. — Да, — эхом отозвался Лино, убирая свою протянутую руку, которая оказалась невостребованной. От неловкой паузы спас Феликс. — Ли Феликс, — вместо протянутой руки яркий парень с синими волосами и лучезарной улыбкой, сделал резкий кивок наверх, умудряясь, будучи ниже Минхо, смотреть на него сверху вниз. Он стоял прямо, засунув руки в карманы своих рваных джинс, и выглядел так, будто готов бросить вызов. Когда он представился, ушей коснулся низкий бас. В голос было вложено столько железа, что стало понятно: крылья этого ангела не настолько мягкие, как это казалось на первый взгляд. — Тезка Ли, — Лино негромко рассмеялся, опуская руки и возвращая кивок Феликсу. — Сколько у тебя котов в итоге, два или три? — парень вдруг достал телефон и показал экран, на котором красовалось видео, как рука с выступающими венами гладит рыжую цветную кошку. Вместо ответа Минхо, не глядя, показал пальцами цифру «три», переходя к следующему члену канпэ. Феликс одобрительно покивал своим мыслям. — Так и будем пожимать руки, как иностранцы или поздороваемся по-корейски? —Высокий парень в костюме-двойка смотрел на новичка с насмешкой в глазах. Пожав плечами, Минхо протянул руку, на что Сынмин, заключив его ладонь сразу в обе свои руки, достаточно низко поклонился, как будто хотел дотянуться губами до их рук. Поклон Минхо был не таким глубоким — он был старше. — Ким Сынмин. Добро пожаловать, — официально произнес парень, выпрямляясь с широкой улыбкой. — Ли Минхо, — таким же серьезным тоном. — Прошу, позаботьтесь обо мне. Чанбин несколько раз с силой сжал кулаки. Чтобы Сынмин кому-то так низко кланялся? Это что-то новенькое. Картина перед глазами вызывала откровенную злость: только познакомились, а уже стелется перед этим новичком. Чанбин быстро взглянул на Чана, чтобы считать его реакцию, но тот абсолютно не обратил внимание на происходящее. Лино, перейдя к самому младшему члену группировки, не протягивал руку: — А какое приветствие предпочитаешь ты? — С насмешкой поинтересовался он. В ответ Ян Чонин, стоявший до этого ровно и смотрящий прямо перед собой, перевел взгляд на Минхо, широко и простодушно улыбнулся. — Мне, похуй, поздороваюсь, как скажете, — также с улыбкой, но четко и громко ответил младший. — Ян Чонин! — Прикрикнул Чан, закатывая глаза. Он отметил себе, что пора что-то делать с манерами младшего. Слишком много тот проводил времени с молодыми сотрудниками компании и винтовкой и слишком мало с цивилизованными людьми. — Простите, виноват! — не меняя интонации, весело кивнул Чонин. — Оставляю вид приветствия на ваше усмотрение. Минхо не выдержал и звонко рассмеялся. Его смех подхватили остальные парни, все, кроме Хана. Тот стоял, чуть приоткрыв рот, не сводя глаз с новенького. — Что ж, тогда просто… привет? — Все еще смеясь, Лино протянул Чонину руку. Когда они взялись за руки, старший подошел ближе и похлопал его по плечу. — Ты веселый, я таких люблю. Можешь звать меня на «ты». *** Хан Джисон. «Твою мать…» Джисон всегда думал, что красивый у них Хенджин. Парадоксально, но, по крайней мере, несмотря на неприязнь к нему, чисто эстетически физиономия Хвана радовала. Новенький стоял аккурат под точкой света на потолке, отчего его шоколадные волосы отливали бордовым костром. Стройная фигура, сильные накаченные ноги, обтянутые черными узкими брюками. Уже со спины его фигура выглядела… занимательно. Джисон невольно задержал дыхание, когда Минхо начал разворачиваться к парням, начиная говорить. Мягкий голос словно обволакивал, Хану пришлось тряхнуть головой, чтобы сосредоточиться и услышать, о чем тот говорил. И совсем перестал дышать, когда смог разглядеть его получше. На нем была белая майка и накинутая сверху расстегнутая черная рубашка. На шее красовалась черная нитка с нанизанными черно-белыми бусинами. Левое ухо украшала длинная серьга в виде нескольких тонких цепочек. «Из камня высечен», — подумал Джисон и быстро оглянулся, чтобы проверить, не сказал ли он это вслух. Действительно, лицо Минхо, в противоположность Хенджину, имело очень прямые черты. Острый ровный нос, четко очерченные губы: верхняя была чуть больше и по форме напоминала арку. Когда Ли открывал рот, она обнажала верхние зубы, из-за чего он становился похож на зайца. Глаза имели намек на двойное веко, и, хотя на Лино точно не было макияжа, черные ресницы обрисовывали раскосые глаза в такие же острые черты, рисуя ему несуществующие стрелки. Линия нижней челюсти обрамляла овал лица и дополняла общую картину. Когда парень не двигался, казалось, что природа создавала его, имея при себе как минимум линейку и строительный уровень. Хан быстро провел по своей нижней челюсти. Она была меньше, подбородок был скруглен и щеки мягко ложились в руки. Опустив их, он вытер вспотевшие вдруг ладони о джинсы в районе бедер. — Хан Джисон? Он моргнул. Он пропустил, как пялился на Минхо, как тот подошел к нему и уточнил имя. Все, что Джисон смог: осознать, что не дышит, и тихо прошелестеть: «да» в ответ. Руки не слушались, он вцепился ими в свои бедра и пытался восстановить дыхание. «Твою мать…», мысленно повторил про себя уже раз в десятый Хан. «Что за херня со мной происходит?». Ему не нравились мужчины. Да, он мог оценить красоту человека, но не более чем «да, круто». Он не залипал на них. Не забывал, как дышать. Он же торгаш, в конце концов, он даже перед самыми красивыми женщинами не забывал, что и как нужно сказать, чтобы произвести должное впечатление. Он не разглядывал лица мужчин и его ладони не потели от мысли, что сейчас его коснется мужчина. Тем более, когда дело касалось простого знакомства. Это злило, но, вместо обычного «напасть на всех вокруг», ему вдруг захотелось треснуть себя. Меньше всего хотелось бить самого Минхо, хотя именно он и вызвал… это. При мысли о том, что этого лица коснется кулак, Джисона передернуло. После приветствия Хенджин вдруг произнес: — Простите, мне нужно рисовать. Вдохновение. Я очень извиняюсь, — и скрылся за дверью. Джисон бы сейчас закатил глаза и обязательно подколол бы его. Он бы возмутился, что с дисциплиной в Стрей Кидс стало совсем плохо. Он бы сделал все это, если бы не чертов Минхо, который стоял прямо напротив и, склонив голову, внимательно его разглядывал. — Что-то не так? — звук его обеспокоенного голоса доходил до Хана с опозданием, будто бы через толщу воды. Джисон не успел ответить — кабинет заполнился густым властным баритоном Чана: — Чанбин, Минхо, останьтесь, обсудим дела. Остальные свободны. Я позже дам задания. Сынмин? — Все мирно. Я отпишусь, — ответил Ким. Они вдвоем вели одну им известную беседу. Чан кивнул и жестом пригласил старших сесть в кресла, сам направляясь к своему месту за столом. Чонин, бросив: «Всем пока, я ушел», быстро вышел из кабинета. Феликс махнул левой рукой, правой что-то яростно набирая на телефоне, вышел из комнаты, даже не глядя себе под ноги. Сынмин вдруг взял под руку Джисона и потащил к выходу. Пару раз запнувшись о ковер, тот смог совладать с собой и сбросить наваждение, которое преследовало его во время нахождения в кабинете лидера. Выйдя в коридор, Хан вцепился Сынмину в руку и нетерпеливо прошептал: — Ну, что там? Ким довольно кивнул: — Как радует, что хоть кто-то не тупой. Я думал, Чанбин лопнет от злости. — Не говори так, Чанбин не тупой, — покачал головой Хан, — он просто невнимательный в таких вещах… — Во всех вещах, — отрезал Сынмин. — Что ж, дрался он давно, значит, страну покидал мирно. Вряд ли даже отстреливался: в спешке и обязательно кожу сдерешь, а у него все в порядке. Опять же ногти… нет, он абсолютно точно мирно покинул Японию. Одежда не новая, своя. Значит, не переодевался для нас специально. Я бы сказал, правда, что кошек две… но, может, там у них цвета похожи? Не берусь судить. Не курит точно, по крайней мере, не сигареты. На пианино не играет, — вдруг Сынмин улыбнулся. — Пианино? — «Мышца пианиста» откровенно слабая, да и пальцы короткие. Хан присвистнул. Сынмин действительно был высококлассным сыщиком. Про него бы книги писать, а не про Шерлока Холмса… правда, из всего того, что делал Сынмин, законно обнародовать можно было бы только его уроки по вокалу и походы в караоке. — Я тебе уже говорил, что ты гений? — Горячо прошептал Джисон Сынмину в ухо. Тот поморщился. — Не подлизывайся. Это просто моя работа. Да и самому интересно. Странный он, этот Минхо. Информации мало… — А ты такое не любишь, — поддел его Хан, перебив. — А я такое не люблю, — с неохотой согласился Сынмин. — Но я не чувствую от него никакой угрозы, либо он гениальный аферист, либо и вправду все не так страшно, как мы думали. А что твое шестое чувство говорит? Ты довольно странно себя вел. Джисон снова запнулся о ковер. «Любит же Чан вот эту дань традициям, ковры эти дебильные… насмотрелся фильмов про мафиози, скоро и люстры тут повесит», подумал он и закусил щеку, опасаясь смотреть Сынмину в глаза. — Я сам еще не понял, — коротко отрезал он и, отпуская руку друга, резко свернул в соседний коридор, махнув рукой, не оборачиваясь, — я пойду отолью. Бывай! Ким остановился и, нахмурившись, уставился в удаляющуюся спину. — Он сам еще не понял… хм. Это интересно. Очень интересно, — протянул он, легко улыбаясь. *** В кабинете у лидера воздух можно было резать ножом. Чанбин сидел в кресле по левую руку от Чана, широко расставив ноги и скрестив руки на груди. Он смотрел на Минхо исподлобья. — Какие дела мы должны тут обсуждать втроем? — Подчеркнув последнее слово, он указал кивком на новенького. — У тебя скоро намечается дело, я бы хотел, чтобы ты привлек Минхо. Показал ему… как все устроено у нас. Два парня на несколько минут сцепились взглядами. Начавший наступление взгляд Чанбина, через некоторое время становился все смиреннее под жестким давлением лидера. — Слушай, — он подался вперед. Взглянул на немигающего Чана и немного повернулся и в сторону Минхо тоже. — Слушайте, — поправил он себя. — Я буду откровенен. Я его, — еще один взгляд главы канпэ заставил его исправиться снова. — Я тебя не знаю. Минхо кивнул. Он сидел ровно с непроницаемым лицом. — Я тебя не знаю, — повторил Чанбин. — Я даже когда себе ребят нанимаю, они такие проверки у меня проходят, что патологоанатом икает. Чанбин начал заводиться: он резко встал с кресла и принялся расхаживать по кабинету, размахивая руками. Лино аккуратно посмотрел на Чана. Тот в ответ медленно моргнул, телепатически передавая: "Дай этому торнадо просто пройти". — Да я их матери чек-ап провожу, чтобы знать возможные генетические заболевания. Да я с их отцами на рыбалку езжу, чтобы узнать, чем их семья дышала! Я имею все данные на руках, от натальной карты до джойтиш гороскопа… — Я люблю рыбалку, — тихо отозвался Минхо, рассеянно глядя на книжный шкаф. — Какую? — Чанбин подошел ближе. — Да всякую, на самом деле. Больше по приколу на самодельные удочки с леской рыбачить, так как будто чуть ли не голыми руками поймал, сам. Не очень люблю все эти новомодные спининги… Чанбин улыбнулся, резко переменившись в настроении: — Так да! Я тоже всегда говорю, что это херня какая-то: понаделают искусственных прудов, рыбу запустят, а потом туристы за денежку ловят на крутые удочки. В чем азарт? Лино оживленно закивал: — Я как-то в доме на сваях остановился, и ночью уснуть не мог, потому что весь день думал о том… — Как из окна порыбачить? — Чанбин разразился громким хохотом. — Да я бы сам ни в жизнь не уснул бы, будь у меня возможность прямо из окна рыбу достать! — А я о чем! — Поддержал смех новенький. У Чанбина по лицу пробежала тень. Уже было расслабившийся Чан глубоко вздохнул. — Так, ты мне зубы не заговаривай тут, рыбак… я общался с Джисоном, знаю, как убалтывать умеют некоторые. В общем, насчет дела, я… — Возьми меня водителем. — Что? — Чан спросил чуть громче, чем планировал, подался вперед. — Кем? Минхо оглядел парней и спокойно продолжил. — Слушайте, я сам не первый день в бизнесе. Я понимаю, что никто на серьезные мероприятия новичков сразу не берет. Конечно, меня сюда сам Пак Чинён поставил, — на имени Отца глаза Чанбина настолько округлились, что стали похожи на две красивые большие конфеты. Он резко повернулся к Чану. Тот лишь приподнял брови. — Конечно, у меня есть опыт, — продолжал Минхо. — Но вы должны сами меня испытать, и я это принимаю. Возьмите меня на дело простым водителем. Если хорошо справлюсь, дадите потом что-то поинтереснее. Чанбин с шумом выдохнул воздух, который набирал для последующих возмущений. Он медленно подошел к креслу, сел в него и стал похож на сдувшийся воздушный шарик. — Ну, — хлопнул он себя ладонями по коленям. — Такого, я не ожидал, скажу честно. Ты либо очень крутой, либо очень хитрожопый. — Как тебе будет угодно, — улыбнулся Минхо. — Я не знаю, меня радует или огорчает, что последние два дня все проблемы решаются без моего участия? — с улыбкой протянул лидер канпэ, подпирая кулаком подбородок. — У вас мир? — Ну войны у нас и не было, — Чан почесал затылок. — Я просто громкий и горячий. Такой уж я, — он широко улыбнулся. — А я крутой, но хитрожопый, — кивнул Лино. — Такой уж я. Вечером, уходя из кабинета, Чан заметил, что одна книга стоит не очень ровно в книжном шкафу. Он подошел ее поправить и машинально прочитал название на корешке: "Разговоры о рыбалке: удочки. Какую выбрать?". Открыв книгу, он заметил закладку на странице о новых моделях спинингов. — Хорош, — пробормотал Чан. — Ой, как он хорош...