Удивительные приключения Фоксглав и Риддла

      Захлопнув дверь, Фрейя Фоксглав проскользила по ней спиной и опустилась на пол. Остатки крововосполняющего зелья щипали краешки губ, и она нервным движением вытерла рот рукой. Взгляд зацепился за розовый шрам на правой ладони, и Фрейя вытянула перед собой и вторую руку: каким бы действенным ни было лечебное заклинание, тёмная магия — особенно та, что задействует кровь и ритуальные артефакты, — всегда будет сильнее.        Фоксглав осторожно провела большим пальцем по тонкой линии шрама — просто чтобы проверить, не болит ли он, — и на неё тут же нахлынуло воспоминание, как точно так же до неё дотрагивался Том Риддл.        Было сложно сказать наверняка, что Фрейя чувствовала в тот момент сильнее — смущение, восторг или безотчётный ужас, — но она прекрасно знала себя: с подобными эмоциями нужно было бороться всеми возможными способами и как можно скорее. Иначе…        Нет никакого иначе, Фрейя Фоксглав. Ты ещё в прошлый раз обещала себе думать головой, а не прислушиваться к вздрагивающему при виде очаровательных мальчиков сердцу.        Она зажмурилась и со вздохом уткнулась лицом в колени.        — Нарглово дерьмо.        Однако минуту спустя Фрейя нашла новую причину для волнения — и куда более вескую, чем все прикосновения Риддла вместе взятые.        Переодеваясь в пижаму, она обнаружила, что нигде не может найти ни волшебную палочку отца, ни ритуальный кинжал «Огнегривых пауков». И если потерю второго она могла бы пережить — хотя и сотни раз представляла себе убийство их главаря именно этим самым кинжалом, — то утрата семейной реликвии Фоксглавов могла стать настоящей трагедией.        Палочка отца была одной из немногих вещей, связывающих её с прошлой жизнью. Древесина из бука, рукоять из ярко-зелёного камня, а в центре — рог рогатого змея: одиннадцать дюймов артефакторского совершенства, созданного некогда самой Изольдой Сейр. Палочка однажды перешла её отцу от его отца, а тому — от его. Палочка Фоксглавов передавалась только по мужской линии: в день совершеннолетия старший мальчик в семье получал от отца палочку и с тех пор становился её хозяином. Вот только с Томасом Фоксглавом случился казус: из них двоих с братом палочка принимала только Фрейю, в то время как Томас не мог с её помощью наколдовать даже самый простой «Люмос». Едва ли дело было в волшебном артефакте, скорее уж в самом Томми, — он был слишком большим собственником и не желал колдовать палочкой, которой до этого владел кто-то другой. В конце концов, у него была своя — сердечная жила дракона и ясень, — хлёсткая, хитрая и упрямая, каким был и сам волшебник. Отец всегда говорил, что Томми придётся приложить немало сил и воли, чтобы покорить буковую палочку Фоксглавов. А его сын всегда отвечал, что он лучше умрёт, чем когда-либо предаст свою ясеневую.        Теперь у Фоксглавов была лишь Фрейя… и вопрос, к кому палочка перейдёт по наследству, больше никогда не поднимется. Сколько силы воли придётся приложить ей, чтобы палочка творила в руках такие же чудеса, как это получалось у Каспиана Фоксглава? Однажды, в день совершеннолетия, Фрейя найдёт в себе силы сменить грецкий орех на бук и принять ответственность за фамилию и наследие своей семьи…        …но сначала нужно было вернуться на Чёрное озеро и поискать, где она умудрилась её потерять, пока совершала ритуал, за который МАКУСА с лёгкостью приговорила бы её к Комнате Смерти.        Она успела переодеться обратно в брюки и даже надела ботинки, когда до её уставшего за день мозга дошло: а ведь это Том Риддл забрал у неё палочку!        О, Фрейя прекрасно помнила восхищённый взгляд, когда она показала ему артефакт своей семьи: будто парень не видел в жизни ничего прекраснее. Тогда она подумала, что ошиблась, приняв своё воображение за действительность, но теперь не было сомнений: в глубине тёмно-синих глаз Тома и правда вспыхнуло ненасытное желание обладания, словно у дракона из сказки. Один раз он уже получил от неё артефакт… Почему бы не сделать это снова? А в дополнение ещё и бесценный ритуальный кинжал!        Ну конечно же, это Риддл!..        Фоксглав почувствовала злость пополам с разочарованием. Хотел бы вернуть, сделал бы это в гостиной, пока они сидели у камина… Этот мерзкий, самовлюблённый, очаровательный ублюдок сделал всё, чтобы усыпить её бдительность и заполучить желаемое! Дружелюбие, забота и беспокойство, которыми он окружал её все эти дни, — всего лишь лживая игра! Да и отправился он с ней, скорее всего, лишь потому, что преследовал личные цели. Спасти Лавинию, чтобы получить очередной трофей за исключительные заслуги перед школой? Вполне веская причина, чтобы рискнуть безупречной репутацией будущего Министра грёбаной Магии! Как же удобно, что под руку ему попалась наивная дурочка Фрейя Фоксглав. В случае успеха славу можно разделить пополам, в обратном — спихнуть всё на глупую американку, которой правила не писаны и море по колено.        Она бы не удивилась, если бы он уже и тайну Мерлина разгадал… Зачем делиться, если можно всё забрать себе?..        И как её вообще угораздило… А ведь она едва не…        Вечно ей в жизни попадаются мерзавцы, пользующиеся её добротой. Не зря мама столько раз говорила держаться от красивых мальчиков подальше.        Фрейя пролежала в кровати больше часа — ворочалась без сна, придумывая, что — и каким тоном! — скажет Риддлу, когда встретит его за завтраком. Когда разговор был продуман до мельчайших подробностей — а сон так и не соизволил опуститься на уставшее сознание, — она встала и, приняв прохладный душ, устремилась в артефакторский саквояж Аврелии Фоксглав.        Пускай не отдохнёт, так хотя бы найдёт способ выяснить, где находится Лавиния Пиритс. К тому же размеренное чтение каталогов и бабушкиных детальных заметок хоть немного, но помогало не думать о том, как с ней поступил Том Риддл.        Но дурацкие мысли почему-то то и дело возвращались к слизеринцу, которого она начала считать своим другом. Хоть бери и применяй к себе «Обливиэйт»!..        Ровно в восемь часов утра — время начала завтрака в Хогвартсе — Фрейя Фоксглав была уже у входа в Большой Зал. Как она и ожидала, в столь ранний час большинство студентов ещё спали и зал был практически пуст. За высоким преподавательским столом завтракали несколько профессоров, но ни директора, ни деканов среди них не было, и Фрейя искренне понадеялась, что их отсутствие связано с поиском Лавинии Пиритс. Факультет Слизерин этим утром был представлен лишь одним студентом, и это обстоятельство неимоверно обрадовало Фоксглав: чем меньше свидетелей, тем лучше.       Будто король на троне, Том Риддл восседал на привычном месте в самом центре стола. Он был в полной школьной форме: галстук повязан ровным узлом, значок старосты блестит, как драгоценный камень, кристально белая рубашка застегнута на все пуговицы. Просто квинтэссенция идеального студента. Кто-то бы даже поправил — идеального человека.        Сжав руки в кулаки, Фрейя направилась к столу факультета. В голове крутились все те дерзкие фразы, которые в начале четвёртого утра казались идеальным началом для подобного разговора. Однако, подойдя ближе, Фрейя едва не подавилась уже возникшими на губах словами: облик Риддла, совершенно непривычный, сбил всю её решимость. Да, издалека он и правда мог показаться «идеальным»; но когда Фоксглав приблизилась, она с удивлением обнаружила бледно-серое, измождённое лицо человека, который, казалось, не спал много дней подряд. На скулах и под глазами залегли тёмные тени, а волосы, всегда уложенные набок в идеальную тёмную волну, торчали растрёпанными кудряшками. С натянутой, словно стрела, спиной, он отрешённо смотрел перед собой и не замечал ничего вокруг. Зажатая в пальцах чашка с кофе опасно накренилась, готовая в любой момент пролиться на тарелку со съеденным на четверть омлетом.        Что ж… По крайней мере, ей не одной плохо спалось этой ночью.        Фрейя остановилась перед Томом и нерешительно кашлянула, чтобы привлечь его внимание, но парень продолжал с отсутствующим видом пялиться в пустоту. Она кашлянула сильнее — и вновь никакой реакции. Может, он просто делает вид?..        — Верни мою палочку, Риддл! — Фрейя едва узнала свой надтреснутый голос.        Том вздрогнул — или уж скорее качнулся плечами — и едва не выронил чашку с кофе. Когда он повернул голову и увидел перед собой Фоксглав, он стремительно поднялся. На его лице отразился целый спектр эмоций — тревога, быстро сменившаяся удивлением, и что-то ещё, что Фрейя рискнула бы назвать радостью, если бы Риддл при этом не смотрел на неё так, словно она на его глазах истребила сотню бесценных волшебных змеек.        — Я знаю, что она у тебя, Том, верни, пожалуйста, — сказала Фрейя совершенно не то, что собиралась.        Том несколько секунд молча изучал её лицо — блестящие ярко-синие глаза озаряли серую, будто бы выцветшую за ночь кожу, — а затем сглотнул и отвернулся.        Он выглядел нездорóво.        — Фрейя, — не поворачиваясь, тихо произнёс парень. — И тебе доброе утро.        Потянувшись к своей учебной сумке, он достал оттуда объёмный свёрток бумаги и протянул его Фрейе.        — Прости, я бы отдал тебе вчера, но вспомнил только в спальне. — Риддл слабо улыбнулся. Он всё ещё смотрел куда угодно, но не на Фоксглав. Да что с ним такое? — Завернул в бумагу, чтобы ни у кого не возникало вопросов.        — Эм-м, — поражённо протянула Фрейя. Вощёная бумага была бережно обвязана бечёвкой. — Это… Спасибо, Том.        Он повернул голову и нахмурился.        — Что-то не так?        Фоксглав окатил запоздалый жар стыда: да как ей вообще в голову-то пришло, что Том может обмануть и забрать её вещи? Он ведь никогда не давал поводов считать, что способен на подобный поступок. За две недели их знакомства Риддл только и делал, что помогал… Лечил, сопровождал в приключениях, защищал, обучал, проводил с ней время…        — Прости меня, Том, я плохо о тебе подумала.        Риддл задержал на ней настороженный взгляд, но через мгновение слабо улыбнулся:        — Я бы на твоём месте поступил бы точно так же, Фрейя. — Он кивнул на стол. — Позавтракаешь со мной?        Не дождавшись ответа, он сел на скамейку и потянулся к кофейнику, чтобы налить в чашку новую порцию густого и чёрного, будто доксицид, напитка. Фрейя непроизвольно вдохнула аромат, тут же поспешив прогнать возникшую в горле горечь: запах кофе был в её сознании навсегда связан с Каспианом Фоксглавом. За день отец выпивал несколько больших чашек крепкого кофе без сахара, а затем страдал бессонницей и до рассвета читал в гостиной. Будучи ребёнком, Фоксглав иногда специально не спала до середины ночи, чтобы потом прийти к отцу и сделать вид, что проснулась от кошмара. Каспиан трансфигурировал носовой платок в плед и, завернув в него дочь, усаживал себе на колени, чтобы рассказать очередную захватывающую историю, которую, скорее всего, придумывал прямо на ходу…        Фрейя встряхнула головой, прогоняя нахлынувшие чувства. Она убрала свёрток с палочкой и кинжалом в сумку — разум твердил, что стоило проверить, на месте ли артефакты, но сердце уверяло, что она может доверять Тому Риддлу, — и, сонно потянувшись, села рядом с однокурсником. На столе перед ней немедленно материализовались чашка с какао и поднос с чем-то, что на вид и запах походило на копчёную селёдку. Кинув на Фрейю быстрый взгляд, Том положил ей на тарелку сразу четыре жареные сосиски и поставил рядом миску с фасолью в томатном соусе.        — Ешь, а то остынет.        Фрейя несколько раз удивлённо моргнула. И как она вообще могла подумать, что Риддл может плохо с ней поступить?.. Ты просто отвратительный человек, Фрейя Фоксглав.        — С тобой всё в порядке, Том? Выглядишь не очень. — Она положила руку ему на плечо, и парень вздрогнул. — Плохо спал? Кошмары мучают?        Риддл, сделавший глоток кофе, поперхнулся и шумно закашлялся. Вытерев рукой подбородок, он повернулся к однокурснице. В его глазах читалось потрясение.        — Ч-Что?.. Как ты…        — Я не понаслышке знаю, что это такое. — Она озабоченно изучила его синяки под глазами. — Пила зелья «сна без сновидений» почти три месяца.        Том задумчиво нахмурился.        — Из-за того… — Он помедлил, придвинулся и склонил голову — на его подбородке оставалось несколько капель кофе. — Из-за того, что произошло с твоей семьёй?        Фоксглав принялась ковыряться вилкой в фасоли.        — Верно, — кисло ответила она. — Но никаких подробностей ты от меня не услышишь, ладно?        — Всё в порядке, Фрейя, я не из любопытных, — заверил её Том. Положив подбородок на ладонь, парень вздохнул: — А что касается твоего вопроса… Последние дни были очень насыщенными: побочные эффекты от зелья Принца, Мерлин с его загадками, сражение с големами, исчезновение Лавинии, наше небольшое приключение на озере. После такого… Сложно уснуть.        — Чёрт, а ведь и правда… — Фрейя недовольно покачала головой. — А я вчера даже не подумала об этом… После всего случившегося тебе надо было выспаться, а не геройствовать в очередной раз. — Она неловко провела рукой по волосам, а затем, нахмурившись, указала на травмированное в поединке против големов плечо Риддла. — Болит, да? Я совершенно забыла про твою травму…        — Нет, я же говорил, там только шрам, — покачал он в ответ головой. — Забудь об этом. Всё хорошо.        Внезапно весёлые разговоры в Большом зале — большая часть студентов уже собралась на завтрак — прервал увеличенный чарами голос профессора Дамблдора.        — Внимание, коллеги! — бодро произнёс мужчина. — В связи с пропажей одной из студенток в школу прибудут авроры Министерства Магии, чтобы провести расследование. Сегодня у всех курсов отменяются уроки.        Громче голоса Дамблдора оказался только радостный гомон сотен довольных этими новостями студентов. Фрейя возмущённо покачала головой. Да как можно радоваться, когда пропал человек? А если с Лавинией что-то случилось…        — Старосты факультетов и школы, — тем временем продолжал замдиректора, — после завтрака должны проследовать в учительскую. Все остальные, — Дамблдор внимательно осмотрел факультетские столы, задержав взгляд на Гриффиндоре, — не должны покидать территорию замка, а лучше всего — ваших гостиных.        Он несколько раз хлопнул в ладони.        — Всем приятного завтрака и хорошего дня!        Фрейя и Том переглянулись.        — Будем надеяться, я вчера убрал все наши следы.        — Я в тебе не сомневаюсь, Том. — Фоксглав взмахнула рукой. — А вот в господах аврорах — очень даже. Особенно если среди них будет Гамп.        Риддл поднял брови.        — Он настолько плох?        — Кроме того, что этот недоумок без карты свою задницу не отыщет, — зло произнесла Фрейя, — он ещё и другим будет мешать работать.        — Звучит как типичные представители нашего волшебного сообщества.        Фрейя с силой воткнула вилку в сосиску — сок брызнул во все стороны, лишь чудом не попав на мантии ребят.        — Равнодушие и безответственность, — ответила себе под нос Фоксглав. — Именно поэтому отец когда-то и создал «Лисье Логово».        Она не могла похвастаться тем, что досконально знала историю создания «Логова». Томми когда-то упоминал, что весной 1926-го года, за пару месяцев до её рождения, родители уволились из МАКУСА из-за конфликта с руководителем отдела и в скором времени создали частное агентство. С тех пор Конгресс США и его коллеги из Министерства Великобритании стали для них преградой не меньшей, чем все тёмные волшебники вместе взятые. Да что там говорить, даже Тёмный Лорд Геллерт Гриндевальд был им куда большим другом, чем президент МАКУСА и танцующие под его дудку чиновники.        — Тогда миру магии повезло, что в нём есть такие люди, как Фоксглавы, — тихим голосом заметил Риддл.       Она повернулась к однокурснику — просто чтобы узнать, издевается он или говорит совершенно серьёзно, — но тот уже переключил всё своё внимание на подошедшего к нему студента из факультета Рейвенкло. Когда слизеринский староста пожал ему руку, парень в буквальном смысле слова засветился от счастья.        — Джулиан, я слышал про твои успехи на соревнованиях по магическим шахматам, седьмое место — просто потрясающий результат! — таким вдохновляющим голосом проговорил Риддл, что даже Фрейя почувствовала гордость и воодушевление.        Следующие полчаса Фрейя Фоксглав молчаливо наблюдала паломничество студентов Хогвартса к столу Слизерина: к Тому Риддлу по очереди подходили старшекурсники и старшекурсницы разных факультетов.        Одни просто здоровались и желали Тому хорошего дня, другие останавливались обсудить последние новости мира магии и стартующий через месяц квиддичный сезон. Были ребята, которые хотели знать мнение старосты о пропаже Пиритс, и были те, кто пришёл просить помощи с домашним заданием по защите и трансфигурации. Кто-то угощал Тома домашними сладостями и делился редкими ингредиентами зелий, а один рейвенкловец притащил из домашней библиотеки толстенный фолиант по магии болотных фонарников и настаивал, чтобы Риддл ознакомился с ним как можно скорее. Младшекурсники-слизеринцы под предводительством Долохова с энтузиазмом рассказывали Тому про то, какие новые заклинания выучили, а старшекурсники во главе со старшим братом Аталанты Яксли, Корбаном, делились сплетнями о Гриндевальде и мировой политике.        Риддл выслушивал каждого внимательно и не перебивая; мягкая и скромная улыбка не сходила с его лица, как если бы каждый, кто к нему обращался, был его лучшим другом. И вообще, общаться с ними в это раннее утро — единственное, о чём парень только мог мечтать. Казалось, Том знает каждого студента школы: всякий раз он обращался к ним по имени и спрашивал что-то личное и важное про их жизнь и учёбу. Сложно было не заметить радости и прямо-таки щенячьего восторга студентов, когда Риддл уделял им толику своего внимания. Им было плевать на торчащие волосы, круги под глазами и уставший внешний вид Риддла. Казалось, они этого и вовсе не замечали. Они ловили каждый его взгляд, каждый вздох, каждое слово. Они пришли, чтобы погреться в лучах его величия.        Король-солнце и его подданные.        Наблюдение за Риддлом отчего-то неприятно кольнуло Фрейю изнутри. Она не завидовала, нет. Даже с амбициями наследницы Слизерина она никогда не хотела вести за собой людей — для этого в их жизни всегда был отец. Ей же нравилось быть в команде — делить вместе невзгоды и радости, превозмогать трудности и покорять новые вершины. Быть частью чего-то, что, собравшись вокруг ядра, станет единым целым, — семьёй Фоксглав или агентством «Лисье Логово».        Но Том Риддл казался совершенно другим. Он был рождён, чтобы возвышаться над другими, чтобы и самому стать эдаким «Каспианом Фоксглавом», который соберёт вокруг себя людей, а затем, словно из податливой глины, вылепит то, что заставит и его самого сиять.        Или, поигравшись, уничтожит.        За то время, что Фрейя успела провести с Риддлом, она так и не смогла ответить на самый важный вопрос: каким же человеком был её звёздный однокурсник на самом деле? Где заканчивался вот этот Риддл-король, готовый одной лишь полуулыбкой поднять на войну армию хаффлпаффских младшекурсниц, и где начинался тот милый мальчишка Том, что с энтузиазмом рылся в горшке Мерлина, чтобы найти ключ от его усыпальницы?        Фоксглав мало волновало, сколько притворства и позёрства стоит за Риддлом, когда тот общается с толпой своих паломников. Ей было важно лишь одно: искренен ли он, когда они остаются наедине. Или, быть может, грёбаная Фрейя Фоксглав для него всего лишь очередная восхищённая поклонница, которой посчастливилось задержаться в его поле зрения из-за парочки неудачных обстоятельств?        Хуже всего было то, что и сам Риддл не спешил ей помочь в этом разобраться.        — Что-то не так?        Через какое-то время Риддл всё-таки заметил, что Фоксглав сложила руки на груди и с задумчивым любопытством наблюдает за его взаимодействиями со студентами. Последний из ребят, наконец, оставил его в покое, и парень смог вернуться к своему завтраку. Он взмахнул палочкой, и кофе в чайничке вновь стал горячим.        — Не думал заняться политикой? Или, может, отправиться в Голливуд? — Фрейя щёлкнула пальцами. Озорная улыбка растянула её губы. — Открыть свою церковь.        Том сделал вид, что задумался над её вопросами.        — Нет, Фрейя. — Он покачал головой. — Я собираюсь стать профессором Защиты от Тёмных Искусств. Поверь, это повлияет на общество куда больше, чем политика или религия.        Фоксглав отметила серьёзность его тона. Господь всемогущий, он действительно верил в то, что говорил.        — Возможно, — согласилась она. — Но не стоит так просто отметать идею с Голливудом! Просто представь… — Она провела руками перед лицом Риддла. — Том Марволо Риддл — величайший шоумен на земле! Люди по всему миру будут становиться в очередь за одним твоим автографом!        Она кивнула в сторону стола Хаффлпаффа: несколько младшекурсниц, не скрывая намерений, смотрели в сторону Риддла. Для полноты картины им не хватало только сердечек в глазах. Том едва заметно скривил нос и покачал головой.        — Я собираюсь стать профессором Защиты, Фрейя.        — Профессором в Хогвартсе, — повторила она, фыркнув. — Для слизеринца у тебя слишком мало амбиций, Том.        Риддл поднял бровь. Замечание Фоксглав, казалось, его позабавило.        — У тебя очень американское представление об амбициях, — с хитрой улыбкой ответил он. — К тому же, дорогая Фрейя, — он сложил руки на груди и уставился на девушку, — что помешает волшебникам со всего мира становиться в очередь, чтобы учиться у меня магии?..        Фоксглав с чувством хлопнула Риддла по плечу:        — Ну вот, теперь я узнаю наследника Сам-знаешь-кого.        — А когда у меня будет башня Мерлина… — протянул он с хитрой ухмылкой.        Фоксглав открыла рот от негодования.        — У нас! — эмоционально перебила она однокурсника. — Ты хотел сказать: «У нас будет башня Мерлина», Риддл.        — Ага. — Он с улыбкой отхлебнул из стакана. — Именно это я и хотел сказать.        — Слушай, Том, я тут подумала. — Фрейя задумчиво постучала пальцами по столу. — Раз уж уроков сегодня всё равно нет, может, разберёмся с мазью Фиддлвуда? Свежие шрамы вылечить намного легче. Готова отдать её тебе в ближайшее время.        Она повернулась к Риддлу — парень выглядел искренне удивлённым.        — Наша договорённость всё ещё в силе?        — Почему нет? Лечебная мазь взамен на заклинания с урока Защиты, — повторила Фоксглав условия их договора. — С последним можешь не торопиться: пока мы не найдём Лавинию, мне не хочется отвлекаться ни на Мерлина, ни на дополнительные занятия.        Том пожал плечами.        — Как скажешь, хотя я уже давно всё для тебя подготовил.        — Бьюсь об заклад, ты припрятал где-то в кармане маховик, — присвистнула Фрейя.        — Просто я умею эффективно планировать своё время.        Она картинно закатила глаза.        — Ой всё.        В скором времени к их столу присоединились и другие однокурсники: Лисандр и Абраксас привели невероятно грустного Леонарда, а потом к столу поднялась и Эффи Блишвик. Слизеринская староста была подавлена и, судя по красным пятнам на лице, проплакала всю ночь. Она присела рядом с Фоксглав, и той пришлось с силой запихивать в подругу завтрак. Настроение за столом было удручённым, и даже Лестрейндж большую часть времени молчал, лишь изредка переговариваясь с Малфоем и бросая взгляды то на Тома, то на Фрейю. Риддл переключился на чтение нового выпуска журнала по Древним рунам и, кажется, на время утратил связь с реальностью.        — Среди бабушкиных прототипов я нашла несколько артефактов, которые в теории могли бы помочь найти Винни, — сказала она Блишвик.       — Ты же сможешь их сделать, правда, Фрейя? — с надеждой посмотрела на подругу Блишвик.        — Я попробую, Эффи, но не могу обещать, что получится.        — Спасибо за то, что тебе не всё равно.        Блишвик положила руку на пальцы Фоксглав и чуть заметно сжала — её била мелкая нервная дрожь.        — Когда ты рядом, Фрейя, у меня отчего-то возникает уверенность, что всё обязательно будет хорошо.        От слов Эфимии сердце в груди Фоксглав сделало умопомрачительный кульбит. Ей хотелось так много сказать ей в ответ — поблагодарить, обнять, пообещать сделать всё, что от неё зависит, чтобы найти Пиритс, — но любые слова, любые действия — абсолютно всё казалось ей в это мгновение недостаточно убедительным.        Она кивнула и молча сжала руку Блишвик в ответ.        — Для этих артефактов нужны редкие ингредиенты. Сходишь со мной в совятню? Хочу отправить письмо бабушкиным поставщикам.        Эффи несколько раз нервно дёрнула галстук.        — После завтрака всем старостам нужно в учительскую… Прости, я не смогу пойти с тобой.        Фрейя подняла руки в сдающемся жесте.        — Без проблем, я схожу сама. — Она приложила палец к губам. — А сама-то ты точно сможешь дойти, Эффи? Боюсь, трёх ложек каши, что ты съела, хватит только, чтобы добраться до лестниц. И даже то, что они летающие, не сильно поможет делу.        Эффи слабо улыбнулась.        — Как-нибудь доберусь, не волнуйся.        — О-о-о! — Внезапно к Фрейе пришло просто идеальное решение. Она хитро улыбнулась. — Разве у нас на факультете для этого нет специально обученных людей?        Подмигнув Эфимии — девушка выглядела одновременно обеспокоенной и заинтересованной, — Фоксглав повернулась к Риддлу и с чувством толкнула его локтем в бок. Парень резко повернулся, скорчив недовольную — хоть и умилительную — гримасу.        Сидящие рядом слизеринцы перестали завтракать и разговаривать, направив внимание на однокурсников.        — Ну, что такое? — сжал губы Риддл.        — Эй, отважный рыцарь, — Фрейя многозначительно пошевелила бровями, и Том сердито нахмурился, — не хочешь проводить прекрасную даму?        Он несколько секунд изучал её лицо, почему-то задержав взгляд на шраме, а затем с абсолютно серьёзным видом спросил:        — Куда ты собралась на этот раз, Фрейя?        — Я собралась в совятню, а проводить нужно Эффи, — улыбнулась Фоксглав. — Сделаешь это для меня?        На лице Риддла не дрогнул ни один мускул, хотя на мгновение Фрейе показалось, что в его глазах появилось разочарование. Ну или ей так хотелось думать.        — С радостью, — только и сказал он.        — Спасибо, мой герой. — Поднимаясь, она наклонилась и добавила так тихо, чтобы её услышал только Риддл: — Я и мазь Фиддлвуда будем ждать тебя через час в гостиной. Не опаздывай.               Фрейя почти дошла до выхода из школы, когда услышала позади свою фамилию:        — Фоксглав! Фоксглав!        Из-за смеха и гомона играющих в плюй-камни младшекурсников голос казался едва различимым. Она повернулась, но заметила лишь мерно прогуливающихся за ручки рейвенкловцев — им, поглощённым друг другом, едва ли было дело до какой-то там Фрейи Фоксглав. Через мгновение парочка с криком отлепилась друг от друга — кто-то с силой растолкал их в стороны. Следом явился и этот «кто-то» — к Фрейе на всех парах бежал запыхавшийся Леонард Нотт. Тёмно-каштановые волосы парня торчали во все стороны, а слизеринский галстук, перекрутившись несколько раз, болтался на спине.        — Для человека с тростью ты удивительно быстро передвигаешь конечностями. — Он устало наклонился, положил руки на колени и сделал несколько глубоких быстрых вдохов и выдохов.        — Только представь, на что я способна в полную силу, — усмехнулась Фрейя в ответ.        Лео картинно присвистнул.        — Ты страшный человек, Фоксглав. — Он скривился и стукнул себя по лбу. — Не в том смысле, что некрасивый, а в смысле страшный, понимаешь?        Парень опасливо поднял голову на Фрейю — неужели он ожидал, что обидит её своими словами? — но, заметив, что та весело засмеялась, и сам улыбнулся.        — В общем, Фоксглав, у меня к тебе есть дело. — Выпрямившись, он заговорщицки придвинулся и прошептал: — Это касается Лавинии.        Фрейя вмиг перестала смеяться.        — Тебе что-то известно, Лео? — спросила она самым детективным тоном из всех возможных.        — Нет, нет, нет. — Он эмоционально покачал головой. — Я хочу нанять тебя, Фрейя Фоксглав. Хочу, чтобы ты нашла нашу Винни.        — Прости? — опешила Фрейя.        — Абраксас рассказывал, что ваша семья — известные авроры, и что у вас есть детективное агентство, и что ты тоже в нём работала. И я подумал…        — Абраксас, значит? Как интересно, — хмыкнула она.        Учитывая, кем был отец Малфоя — а должность главы британской конфедерации магов была почти такой же престижной, как Министра магии или президента МАКУСА, — он должен был иметь доступ даже к самой конфиденциальной информации. «Лисье логово», Гриндевальд или «Пауки» — Фрейя бы не удивилась, если бы обо всём этом Акрициус Малфой был прекрасно осведомлён.        С другой стороны, сложно представить, чтобы подобный человек поделился со своим несовершеннолетним сыном секретами, которые могут его с лёгкостью убить… Он же не Каспиан Фоксглав, в конце концов.        При всей любви Фрейи к родителям, она всегда осознавала, что в вопросах воспитания они были далеки от совершенства.        — И много Малфой знает о моей семье?        Леонард обернулся — будто проверял, не стоит ли кто-то за его спиной, — а затем махнул рукой.        — Может, и много, да только, думаешь, я его слушаю? Как начнут с Томом и Корбом свои «политические» вопросики обсуждать, так хоть вешайся от скуки.        Он деловито кашлянул.        — В общем, как я уже сказал, я хочу нанять тебя, Фоксглав. Боюсь, с Винни случится ещё большая беда, пока авроры соизволят оторвать свои задницы от стульев.        — Лео, подожди, не спеши. — Фрейя подняла руку, останавливая словесный поток однокурсника, и он тут же закрыл рот рукой. — Я и так собиралась искать Винни, тебе для этого не нужно меня нанимать. Не забывай, она и моя подруга тоже.        — Но я подумал, что нанять настоящего детектива будет круто! — всплеснул руками Нотт. — Ты ведь настоящий детектив, Фоксглав?        Фрейя непроизвольно выпрямилась.        — Естественно, — кивнула она. — У меня и значок есть. И разрешение на применение непростительных.        Нотт радостно улыбнулся.        — Теперь понятно, почему на тебя запали сразу двое моих друзей…        — Прошу прощения? — опешила Фрейя уже второй раз за их беседу.        Леонард закашлялся и тут же перевёл тему в другое русло:        — В общем, ты согласна взяться за это расследование? — Он протянул руку. — Насчёт оплаты можешь не переживать, у меня есть деньги — я пару лет откладывал на новый «стейнвей», но это может подождать.        — Ну что ты ещё придумал! — возмутилась Фрейя. — Я же не ради денег это буду делать…        На сей раз руку поднял Нотт.        — Фоксглав, я знаю, что быть детективом — это недёшево! Я вообще-то читал твои комиксы про Бэтмена, подруга, — хмыкнул он. — Костюмы, артефакты, тут кого-то подкупить, здесь подмаслить… Это всё очень недёшево! А я хочу помочь тебе. Разве твой отец не будет счастлив, когда ты приведёшь в агентство нового клиента?        Леонард выглядел таким воодушевлённым собственными словами, что Фрейя далеко не сразу нашла в себе силы ответить.        — Конечно, он был бы счастлив, Лео, — улыбнулась она.        — Ну вот! Я нанимаю ваше агентство! Так и передай отцу.        — Боюсь, агентство закрылось после смерти моей семьи, Леонард, — добавила она спокойным, к её собственному удивлению, голосом. — Абраксас этого не упоминал?        Глаза Нотта превратились в два круглых блестящих драгота, а через секунду он покрылся пунцовым румянцем.        — Прости, я… Я забыл, да… Ну я и кретин. — Он потоптался на месте, а затем неуверенно посмотрел на Фрейю. — Хочешь, я… Не знаю… обниму тебя?        Не ожидавшая такого поворота событий Фоксглав открыла рот. Проходящие мимо них две хаффлпаффские младшекурсницы сначала показали на них пальцами, а затем принялись что-то горячо обсуждать.        — Давай в другой раз, Лео. В этой школе слухи распространяются со скоростью света.        — Да уж, не хватало, чтобы об этом узнали Лисандр или Том… — Нотт вытаращил глаза и тихо добавил: — Ищи меня потом по кусочкам где-нибудь в чаще Запретного леса. А мне, между прочим, в этом году никак нельзя умирать — у меня в декабре концерт в Ковент-Гарден!        Фоксглав со смехом покачала головой.        — Ты как скажешь иногда, Лео…        — Думаешь, это шутка? — Парень фыркнул. — Вот поживи с этими людьми с моё, не так запоёшь! — Он стукнул ладонью о ладонь и снова протянул ей руку. — Пускай ваше агентство закрылось, но это не делает тебя меньшим детективом. Я собираюсь тебя нанять. Вы согласны, мисс Фоксглав?        Фрейя не стала думать дважды. Это было её первое собственное дело с прошлого года. Она сделает всё, чтобы не ударить в грязь лицом. Ради Лавинии. И ради «Лисьего логова».        — Я согласна, мистер Нотт. — Она пожала протянутую руку. — Я найду Лавинию.                            

***

      До встречи с Фоксглав оставалось меньше десяти минут, и Том отправился в спальню — ему нужно было сделать магические копии трёх своих блокнотов с заклинаниями. Идея поделиться своими знаниями и наработками, чтобы получить в ответ редкую и очень дорогую мазь Фиддлвуда, поначалу казалась ему просто любопытной. Теперь же ему не терпелось отдать ей свои блокноты. Если кто-то и сможет оценить широту его задумок и глубину мысли — то это, конечно же, неугомонная Фоксглав с её особенной любовью к волшебству и собственным талантом в трансфигурации и артефакторике.        Было любопытно, что она скажет, когда прочитает обрывки его размышлений о магии?.. Когда попробует наколдовать придуманные им заклинания… Когда увидит его рисунки…        Отчего-то эта мысль заставляла его кожу покрываться мелкими мурашками. Том никогда и никому не показывал себя с этой стороны. Это всегда было слишком личным. Однако после того, что он узнал о Фрейе… Границы личного будто бы сместились.        Когда Том доставал с полки блокноты, он непроизвольно бросил взгляд на сундук. Он слышал его зов. После вчерашней ночи — когда артефакт, словно вампир, напился его душевных сил, — крестраж стал сильнее. И он звал его. Требовал. В груди Риддла пожаром горело нестерпимое жжение, зуд, который нельзя было унять ни одним из существующих способов.        Но как бы ни хотелось ему броситься к сундуку и, вытащив тетрадку, прижать её к груди — как бы ни хотелось вернуться в прошлое, чтобы вернуть себе часть себя, — Риддл решительно отвернулся. Он сможет бороться с искушением.        Крестраж может сколько угодно думать, что из них двоих именно он контролирует ситуацию, но правда была иной: Том Риддл не позволит никому — а особенно какому-то артефакту, не волшебнику, не человеку, — манипулировать своими чувствами.        Крестраж может сколько угодно думать, что узнал о своём хозяине какую-то важную тайну, выведал его слабости и теперь сможет ими воспользоваться, но правда была иной: тот сон, что создал для Тома Риддла артефакт, — чушь собачья. Всё, что он показал ему… Это фантазии его дневника, придуманные им образы, блажь. Фрейя, которую тот показал ему… Это не его Фрейя. Ничего из увиденного не было правдой, и никогда не станет. За то время, что они провели вместе, Том не так хорошо узнал Фоксглав, но кое в чём он был уверен: если она что-то и ценила, то это была верность. Друзьям, близким и своим идеалам.        Крестраж может сколько угодно думать, что после сегодняшней ночи Том Риддл его боится, но правда была иной: он, как никогда прежде чувствует, что его иррациональный страх перед Лордом Волдемортом — равно как и перед смертью, — это глупость, которая делает его слабее.        А Том Марволо Риддл не был слабаком.        Он так и не подошёл к сундуку. Быстро сделав копию своих блокнотов, он устремился в общую гостиную. Впрочем, очень быстро он пожалел, что так рано сюда пришёл: там его окружила, отрезав все пути к отступлению, толпа надушенных приторными духами слизеринских девушек во главе с Лукрецией Блэк. Прижатый к стенке, он вежливо улыбался и виртуозно делал вид, что рассказ Лукреции о ежегодном рождественском балу в поместье Блэков интересует его куда больше, чем засохший навоз лунных тельцов на ботинках профессора Бири.        Фоксглав опаздывала.        — О, Том, скажи, ты уже решил, где будешь праздновать Рождество? — Лукреция стыдливо потупила глаза, а затем наивно захлопала ресницами. — Я подумала… может, ты бы хотел стать моим... Нашим гостем на блэковском балу? Девочки, разве я не замечательно придумала? Все будут так счастливы, если ты придёшь…        Слизеринки единодушно загомонили и захлопали в ладоши. От этого голубиного курлыканья и прогоркло-сладкого ландышевого аромата духов у Риддла разболелась голова, а рука безрассудно тянулась к палочке. Он достаточно долго делал вид, что ему приятно быть частью их компании, но пора и честь знать. Осталось только наколдовать какое-то отвлекающее заклинание… и незаметно улизнуть. Возможно, на такие случаи ему стоит задуматься о создании заклинания невидимости.        — Честно говоря, Лукреция, у меня уже были планы на Рождество…        …И вас, мисс Блэк, в них точно не было.        — …но я обязательно подумаю о твоём приглашении. Уверен, это будет очень интересное мероприятие.        Дверь в гостиную отворилась, стукнувшись о косяк; через несколько долгих секунд — громкие цок-цок отдавались приятным эхом по залу — на лестнице появилась Фрейя Фоксглав. Девушка тяжело дышала и вытирала пот со лба тыльной стороной ладони. Том бы не удивился, если бы узнал, что она бежала. Насколько это было возможно в её положении.        Фрейя быстро спустилась, прошла внутрь гостиной и, заметив Риддла и обступивших его девушек у одной из стен, тут же направилась к ним.        — Риддл! — Она ударила тростью по полу. — Вижу, ты отлично проводишь время, но, боюсь, пора вернуться к суровой реальности. Ноги в руки и за мной!        Её голос был пронизан озорным весельем, и Том сжал губы, чтобы не улыбнуться. Он был рад её видеть.        — Мисс Блэк, прекрасны, как никогда. — Фрейя положила руку чуть выше своей груди и с чувством поклонилась Лукреции. Слизеринка тут же скривила лицо в недовольной гримасе.        — Не видишь, что ли, мы разговариваем! — Голос Лукреции стал выше на пару октав. Она поднялась со своего места, подруги повскакивали вслед за своей предводительницей. Все вместе они выглядели как стая разъярённых вейл. — Почему ты вечно лезешь, куда тебя не звали, Фоксглав?        Фрейя подняла руки в сдающемся жесте:        — Ничего не знаю, я по предварительной записи. Риддл, ты идёшь?        Том подхватил сумку со своими блокнотами и с улыбкой поправил волосы.        — Спасибо за интересную беседу, Лукреция, но, боюсь, я вынужден уйти с мисс Фоксглав, у нас общий проект по ЗоТИ, — с заметной грустью сказал он. Лукреция надула губки и понимающе закивала. — Обещаю, мы ещё вернёмся к теме бала.        — Спасибо, Том! — Блэк зарделась. — Ты не пожалеешь, Том, обещаю!        Стоило ему отойти на несколько шагов, как молчавшие до этого девочки-слизеринки зажужжали, словно рой пчёл.        «У вас будут очень красивые дети», — было последним, что он услышал.        Когда Риддл нагнал Фоксглав, она уже стояла возле своей спальни. Сложив руки на груди, девушка оперлась спиной о дверь. Судя по хитрой ухмылке, она находила ситуацию уморительной.        — Не благодари.        — И не собирался. — Риддл сверкнул глазами. — Ты опоздала.        Фрейя поджала губы.        — Знаю.        — На двадцать… — он взглянул на часы, — шесть минут.        Лицо Фоксглав помрачнело. Она сжала в руке набалдашник трости.        — Я хромая калека, Том, где твоё снисхождение? — тихо заметила Фрейя.        Риддл опешил, а в мыслях немедленно возник образ из документов Малфоя… Лишённая магических и физических сил, проклятая неизвестным заклинанием маленькая девочка… Он сглотнул противный ком и покачал головой.        — Ха-ха, да ладно тебе, я пошутила! — Фоксглав ударила Тома по плечу, возвращая того в реальность. — Встретила по дороге Лестра и совершенно потеряла счёт времени.        До того, как Риддл успел уточнить, что она имела в виду, девушка распахнула дверь комнаты — оттуда пахнýло травами и шоколадом — и быстро прошла внутрь.        — Мда-а, ну я и неряха! — присвистнула она. — Кажется, найти баночку в этом бардаке будет той ещё проблемой.        Остановившись перед дверью, Риддл сложил руки на груди и опёрся плечом о косяк. Все спальни слизеринцев были заколдованы и не позволяли чужакам заходить в них без разрешения. На спальни младшекурсников был наложен летучемышиный сглаз, на комнаты студентов постарше — сглаз морского ежа. Покои старост — а именно в таких и жила Фоксглав — проклинали временным «разжижением» мозга.        — Пригласишь меня войти?        Фрейя удивлённо вскинула брови.        — Только вампиры ждут приглашения, чтобы войти.       — А ещё воспитанные джентльмены, вроде меня…        — Вампир бы так и ответил. — Фоксглав прищурилась, но уже через мгновение широко улыбнулась и гостеприимным жестом обвела комнату. — Добро пожаловать в мою скромную обитель, мистер Риддл. — Она неловко почесала нос. — И прошу простить за беспорядок, немного перенервничала, когда не смогла найти палочку отца.        Как и все комнаты старост школы, спальня Фоксглав была небольшой, но довольно уютной: неширокая кровать с балдахином, деревянный шкаф с открытыми полками, стол и одинокое кресло в самом углу. В отличие от комнат остальных старост, внутри царил форменный беспорядок. Одежда — школьная форма, волшебные мантии, магловские брюки и разноцветные свитера — свалены в хаотичную кучу на полу. Книги и учебники неровными стопками громоздились на кровати и кресле. Письменный стол был завален пергаментами, сломанными перьями, цветными карандашами и металлическими тюбиками краски. Слизеринский галстук, словно закладка, торчал из толстого журнала.        Фрейя глухо кашлянула.        — Дай мне полминуты, я всё уберу.        Она достала волшебную палочку; один изящный взмах — и валяющиеся тут и там предметы поднялись в воздух, ещё один — и они вмиг собрались в две ровные кучки. Чтобы не мешать уборке, Том пересёк комнату и направился к рабочему столу Фоксглав, однако на пути ему попался пролетающий мимо ярко-оранжевый свитер: обхватив Риддла за плечи вязаными рукавами, он заключил его в цепкие, удушающие объятия.        — Так-так! — Фрейя цыкнула языком и строго указала на Тома палочкой. — А ну-ка, оставь его в покое, негодник.        Свитер взвился в руках Риддла и, отстранившись, с грустью обмяк.        — Прошу прощения за это артефакторское недоразумение. У него совершенно несносный характер! — Фрейя покачала головой и забрала свитер из рук Тома. — До концепции фибулы я хотела сделать волшебный свитер с теми же свойствами, но по глупости наколдовала неправильную рунную цепочку. Теперь свитер дарит комфорт и тепло не температурой, а жаркими объятиями.        Том несколько секунд молча смотрел на Фрейю, а затем засмеялся — настолько смущённым и одновременно с этим жизнерадостным было лицо его однокурсницы.        — Из всех людей на свете такое могло произойти только с тобой, Фрейя.        Она с рассеянной улыбкой засунула руку в волосы, но уже через мгновение, словно опомнившись, ойкнула и продолжила заниматься волшебной уборкой.        Когда Том наконец приблизился к рабочему столу Фрейи, он с любопытством рассмотрел исписанные крупным и угловатым почерком пергаменты: короткие записи и формулы сменялись сложными рунными цепочками и карандашными зарисовками артефактов. На одном из пергаментов Фрейя несколько раз написала большими буквами: «ВКЛЮЧИ ГОЛОВУ, ФОКСГЛАВ!», а на другом нарисовала небольшой комикс, в котором человечек, сильно напоминающий Эдриана Принца, сначала выпил какое-то зелье, а потом превратился в худую птицу с длинным крючковатым носом.        Когда Риддл поднял глаза на стену перед столом, то непроизвольно замер: на десятках приклеенных к обоям фотографий позировали члены семьи Фоксглав. Глаза Тома с жадностью перебегали с магловских фотографий на двигающиеся колдографии, а потом возвращались обратно: ему хотелось как следует рассмотреть каждую, изучить все детали, будто это каким-то волшебным образом дало бы ему возможность и самому поучаствовать в приключениях этой странной, но такой притягательной семейки. Вот Фоксглавы всей семьёй позируют у пирамид майя, а здесь Фрейя и Рене в красочных бедуинских костюмах идут куда-то на фоне пустыни, а ещё на одной Фрейя и Томас сидят на спине огромного сфинкса. Чаще всего Тому попадались фотокарточки Фрейи и её старшего брата — и на каждой они смеялись и дурачились. Было несколько портретов родителей Фрейи, а также одна колдография, которая больше всего его удивила и заинтересовала: ещё совсем юная Фоксглав — едва ли ей было больше десяти — держала на руках невероятно красивую зелёную змею.        — Готово! — Фоксглав хлопнула в ладони, и Риддл резко отстранился от того места, где стоял.        — Отлично, — сказал он с лёгкой улыбкой, осмотрев опустевшую комнату. Наводить порядок Фоксглав умела так же эффективно, как и беспорядок. Он кашлянул и указал на фотографии.— Твоя семья?        Девушка приблизилась к Риддлу и, обняв себя за плечи, встала рядом.        — Всё верно, это моя семья. — Она кивнула и с нежной улыбкой осмотрела стену. — Слава всем богам, не-маги придумали фотографии.        Они несколько секунд молча смотрели на стену, пока Том не решил нарушить хрупкую тишину вопросом, который крутился у него на языке:        — Это твоя змея на колдографии?        Фрейя кивнула.        — Эшеисс, моя африканская гадюка, — с любовью произнесла она. — Когда мне было десять, отец взял меня с собой в Африку. Министру Верхней Вольты нужен был переводчик с парселтанга, и мистер Скамандер порекомендовал ему меня. — Она хмыкнула. — Не потому, что я крутая, конечно, а потому что других он не знает.        — Переводчик с парселтанга? — поднял бровь Риддл.        — Ага. — Она провела руками перед лицом. — Представь себе три сотни рунеспуров, которые устроили разборки за территорию! Мы с дядюшкой Ньютом почти два часа уговаривали их уползти подальше в лес.        Том с сомнением посмотрел на однокурсницу.        — Ты опять выдумываешь на ходу?        — Ничего я не выдумываю! — Фоксглав возмущённо фыркнула. — Министр Мусса подарил мне за помощь волшебную змею из королевского заповедника.        Она вытянула руку и сорвала со стены колдографию со змеёй.        — Эшеисс прожила у меня почти пять лет. А когда мы вновь оказались в Африке, я отпустила её на свободу. Она всегда хотела найти партнёра и создать семью в родном заповеднике. Надеюсь, у неё получилось исполнить свою мечту.        Риддл приблизился к Фоксглав и протянул руку, чтобы она передала ему колдофото. Змея на руках юной девочки была ярко-зелёной, с необычными чешуйками-лепесточками и красивой драконьей мордой. Когда-то в детстве, когда сиротки приюта Вула отдыхали в Бемптоне, Том нашёл у старой мельницы ужа и проговорил с ним почти весь день. Змея не была волшебной, и её скудного умишки хватало всего на пару мыслей, большая часть из которых была связана с едой и сном, но юному Риддлу хватило и этого: сама мысль о том, что он может говорить на языке животных, грела его замёрзшее в йоркширских ветрах детское сердечко. Конечно, он не мог взять змею себе — в приюте бы его за это по меньшей мере наказали, а змею выкинули бы или убили, — но мечта иметь собственного питомца, волшебного фамильяра, никуда не делась. А годы спустя у него появилась Сохиш…        — Эшшшеисс, — медленно произнёс он имя змеи, и Фрейя поражённо повернула к нему голову. — «Сокровище королевства». Это ты придумала?        Фоксглав улыбнулась.        — Волшебные змеи-фамильяры рождаются со знанием своего имени. Оно становится их предназначением. — Фрейя со вздохом покачала головой. — Моя вот была той ещё царской особой — на однокрылом пегасе к такой не подлетишь.        Том задумчиво потёр переносицу. У его фамильяра — а василиска Слизерина он именно такой и считал — было особенное имя.        Слишком особенное, если хорошо подумать.        Сохиш. «Ты — моя душа».        — Может, хочешь чая? — внезапно спросила Фоксглав.        Том поднял на неё глаза и с удивлением обнаружил, что она едва заметно покраснела.        — Чая?        Фрейя развела руками в стороны.        — Ну вы, британцы, любите же пить чай в гостях, — быстро объяснила она. — А ты вроде как у меня в гостях.        — И как я после такого могу отказать? — Он с благодарностью кивнул.        Фрейя радостно подскочила и, осмотревшись по сторонам, трижды щёлкнула пальцами. Через секунду тишины воздух рассёк звук магической телепортации, и перед ребятами оказалась маленькая домовичка с огромными карими глазами. Существо было одето в тунику с гербом Хогвартса. Эльфийка низко поклонилась, касаясь носом ворсистого ковра.        — Юная мисс звала Бонни, и Бонни пришла на зов юной мисс!        — Спасибо, Бонни. — Фрейя приблизилась к ней и широко улыбнулась. — Принесёшь нам с мистером Риддлом чай?        Бонни оглянулась, чтобы посмотреть на «мистера Риддла», и он тут же ей кивнул. Домовичка сложила руки в замок и сердечно приложила их к подбородку.        — Для Бонни большая честь служить мастеру Риддлу! Бонни приносить лучший чай в Хогвартсе!        Она поклонилась и со щелчком исчезла в водовороте магии.        Том трансфигурировал себе кресло из маленького пуфа у кровати и, потянувшись, с удовольствием в него уселся.        — Как староста, Фрейя, — сказал он невзначай, когда доставал из сумки блокноты с записями своих заклинаний, — я должен тебя предупредить, что студентам запрещено просить домовиков приносить еду вне Большого зала. За это можно получить отработку.        Фоксглав трансфигурировала прикроватную полку в небольшой круглый столик и придвинула к нему второе кресло.        — О, неужели? — удивлённо воскликнула она, садясь напротив Тома. — Тогда слава Зевсу, я попросила только чай! — Она весело подмигнула, и Том обречённо покачал головой.        Домовичка вернулась к слизеринцам меньше чем через минуту. В худеньких руках существо держало поднос с двумя изящными чашечками и пузатым чайником.        — Лучший чай в Хогвартсе, — с гордостью произнесла она, наливая напиток по чашкам. — Как Бонни обещать.        Комната наполнилась приятным, чуть терпким ароматом барбариса и апельсина. На хогвартских обедах нельзя было даже вообразить подобной роскоши.        — Где ты его взяла, Бонни? — обратился Риддл к домовичке. Та тут же икнула и схватилась за свои торчащие уши, пристыженно притянув их к глазам.        — Бонни взять его в кабинете директора Диппета, — призналась она дрожащим голоском. — Бонни знать, где директор Диппет хранить свои тайники.        Том тихо хмыкнул. Как интересно. И полезно…        — Мне бы сейчас осудить твоё безрассудное поведение, Бонни, — заметила Фоксглав.        Она осторожно подняла чашку над столом и, сделав глоток, зажмурилась от удовольствия. Том почувствовал, как рот наполняется слюной.       Эльфийка же внимательно следила за девушкой, непрерывно сминая в ручках край полинялой туники.        — Однако, — продолжила Фрейя через мгновение, — это и правда лучший чай в Хогвартсе. Спасибо, Бонни!        Лицо домовички просияло.        — Бонни счастлива служить мисс Фоксглав и мастеру Риддлу! — Низко поклонившись, она исчезла с характерным звуком.        Ребята переглянулись и, не сговариваясь, пожали плечами.        — Надеюсь, у неё не будет проблем с директором… — вздохнула Фрейя через некоторое время. Риддл протянул ей три небольшие тетрадки, и девушка вопросительно подняла бровь. — А это?..        — Заклинания в обмен на мазь Фиддлвуда, — напомнил Том их уговор. — Я сделал тебе копию своих заметок, там ты найдёшь в том числе информацию о чарах с урока. Прежде чем приступить к практике, тебе следует их изучить. Отвечу на любые вопросы. И вообще…        Он неопределённо махнул рукой. Отчего-то сердце забилось с тройной силой.        — … с радостью обсужу с тобой прочитанное, если захочешь.        Фоксглав поражённо открыла рот и, отодвинув чашку в сторону, несколько раз протёрла рукавом свитера стол, а затем придвинула к себе блокноты Риддла. Кинув на однокурсника нерешительный взгляд — будто ожидая его одобрения, — она раскрыла первую тетрадь.        Несколько долгих минут Фрейя вчитывалась, медленно переворачивая страницы и внимательно рассматривая каждую деталь. Глоток за глотком смакуя чай — он и правда был восхитителен, — Том следил, как девушка что-то тихо бормочет себе под нос, неверяще качает головой и осторожно проводит пальцами по рисункам и формулам. Внутренний трепет, сопровождавший его всё это время, сменился на жадное любопытство, когда Фоксглав наконец оторвалась от первого из блокнотов и подняла на него взгляд:        — Том, это… — Она слабо улыбнулась. — Когда ты сказал, что научишь меня… Честное слово, я не этого ждала.        Она с нежностью провела кончиками пальцев по обложке.        — Я даже не представлю, сколько понадобилось времени, чтобы собрать всё это в одном месте… А ведь ты всё это ещё и наколдовать можешь…        С тихим стоном она прижала ладонь к лицу и крепко зажмурила глаза. Риддл положил руки на подлокотники кресла и замер в ожидании.        — Ты серьёзно готов поделиться со мной таким сокровищем, Том? — раздался её тихий голос.        — Таков был наш уговор.        Не вставая со своего кресла, Фрейя потянулась к полке на стене и достала оттуда небольшую стеклянную баночку. Внутри неё Том увидел чуть переливающуюся всеми оттенками радуги субстанцию. Девушка положила баночку на стол и одним лёгким толчком направила её к Риддлу.        — Я верю в твой здравый смысл, Том, но это слишком щедрая награда за пару граммов дурацкой волшебной мази.        Она подняла на Риддла глаза, полные искреннего удивления. Восхищения. Том почувствовал, как вместе с кровью по его венам растекается приятное тепло.        — Я всегда думала, что родители многому меня научили. — Она развела руки в стороны. — А теперь я знаю, что вообще ничего не знаю.        — Мы равны в своём незнании, Фрейя, — сказал Риддл и придвинулся ближе к столу. Теперь их разделяло не больше четверти метра, и он почувствовал слабый древесный аромат. — Каждому из нас есть, чему научить друг друга.        Он положил руку на верхний из блокнотов и придвинул их к Фоксглав. Сейчас было самое подходящее время, чтобы выразить ей свою заинтересованность.        Как никогда, Риддл жаждал заполучить её в свой круг. В свою жизнь.        — Я верю, что ты сможешь использовать эти знания на собственное благо. — Он бросил безразличный взгляд на баночку мази Фиддлвуда. — Даже если бы мне не была нужна твоя помощь, я всё равно рано или поздно поделился бы с тобой этим, Фрейя. Мало кто может их оценить, но ты… Ты можешь. Наши приключения давно мне показали, что магия для тебя — не пустой звук.        Фрейя замерла. Её лицо, как открытая книга: неверие и потрясение сменились задумчивостью и, наконец, упрямой решительностью. Она сжала губы и кивнула своим мыслям. К удивлению Риддла, девушка резко поднялась и бросилась к столу. Трость с лисьей головой осталась лежать возле кресла.        Она залезла под стол и не без усилия вытащила оттуда объёмный фиолетовый саквояж, расшитый разноцветным бисером и жемчугом. Взявшись за ручку, она потянула его к Риддлу.        — Я ценю твои благородные порывы, Том, но терпеть не могу оставаться в должниках.        Она положила сумку на пол и села перед ней по-турецки.       — У меня тоже есть кое-что, что оценить сможешь только ты.        Загадочно улыбнувшись, Фоксглав наклонилась к замку на саквояже и чуть слышно прошипела на парселтанге уже знакомое Тому имя:        — Эшшеисс.        Замок щёлкнул, и стенки сумки, подчиняясь собственной воле, распахнулись в стороны. Том поднялся со своего места и заглянул внутрь. Он ожидал увидеть внутри одежду, книги или какие-то редкие артефакты — вдруг Фоксглав решила подарить ему что-то ещё из своей коллекции, — но не увидел ничего, кроме пустоты. В саквояже не было дна.        — Заклинание незримого расширения, — вынес он вердикт. — Умно. И весьма удобно.        Фоксглав хмыкнула.        — Слышал про чемодан Ньюта Скамандера?        Риддл строго сложил руки на груди.        — Студенты могут привезти с собой сову, или кошку, или жабу, Фрейя. В правилах ничего не говорится про взрывопотамов и драконов.        Фрейя покачала головой.        — Я не поклонница магических существ, Том, — ответила она спокойно. — Если они не змеевидные, естественно, — это меняет дело, — добавила девушка с лихой улыбкой. — То, что я хочу показать тебе, — секрет. Если МАКУСА узнает, что саквояж находится у меня, меня приговорят к Камере смерти. Обещай, что это останется между нами?        — А если я пообещаю, меня тоже будет ждать Камера смерти? — с любопытством уточнил Риддл.        — За этот секрет и умереть не жалко, — заговорщицки прошептала Фоксглав, а затем заглянула в саквояж.        — Акцио лестница!        Из саквояжа показался край лестницы. Фрейя поднялась на ноги, подхватила трость в правую руку и перелезла через край. Исчезнув наполовину внутри сумки, она повернулась к Риддлу и протянула руку:        — Готов шагнуть в неизвестность, Том Риддл?        Какой глупый вопрос. Абсолютно в духе Фрейи Фоксглав.        Даже если бы Том хотел, он бы не смог сейчас отказаться, — не после того, что он узнал о ней и её семье.        А он и не хотел.        — Готов.        Спуск занял не меньше пятнадцати секунд. Том слышал, как каблуки Фоксглав стукнули о деревянный пол, когда она спустилась. Ещё до того, как он и сам оказался на земле, он втянул носом воздух и едва смог поверить собственным ощущениям: в помещении был разлит тот самый древесный аромат, что преследовал его последние несколько дней.        — Чем здесь пахнет? — спросил он, когда спустился.        Зажжённый Фрейей «Люмос» осветил её бледное лицо.        — Пахнет? — очень тихо спросила она.        — Будто что-то древесное… Очень необычно, но приятно.        Она задумчиво посмотрела на потолок, а через мгновение стукнула себя по лбу.        — А-а-а, да это волшебный полироль для артефактов. — Она нервно засмеялась. — Я пару недель назад опрокинула на себя целую банку, и, клянусь, от этого запаха не избавиться даже с помощью «Универсального волшебного пятновыводителя миссис Чистикс». А он, между прочим, кровь дракона на раз отстирывает!        — Всё хорошо, не переживай. — Он кашлянул и осмотрелся. В помещении было темно и довольно прохладно. — Итак, где мы?        — Сейчас всё узнаешь. — Фоксглав ухватила его за рукав и потащила за собой. — Только т-с-с. — Она приложила палец к губам, когда Риддл хотел задать вопрос. — Иначе мы её разбудим.        — Разбудим кого?        Фрейя хмыкнула, но не ответила. Они прошли несколько шагов, пока девушка не остановилась перед едва заметной в полумраке дверью. Она толкнула дверь рукой, потянула за собой Тома, и через мгновение комната залилась ярким светом — в небольшом камине разгорелся волшебный огонь.        Том едва не потерял дар речи, когда увидел, где они оказались. На первый взгляд комната казалась небольшой, но стены в ней были настолько высокими, что невозможно было разглядеть потолок. Тут и там громоздились многочисленные книжные шкафы и стеклянные полки с артефактами. В самом центре комнаты, будто на сцене, располагался то ли стол, то ли верстак. На краю стола, угрожающе покачиваясь, стоял светильник в виде хищной птичьей лапы.        — Разбудим кого, Фрейя? — повторил он и сложил руки на груди.        Фоксглав бросила быстрый взгляд на стену напротив верстака, а затем приблизилась к Риддлу.        — Аврелию Фоксглав, — тихо сказала она, и Том тупо уставился на однокурсницу.        Аврелия Фоксглав — мать Каспиана Фоксглава, бабушка Фрейи, знаменитая волшебница и артефактор. И насколько Риддл помнил, она была уже несколько лет как мертва.        — Фрейя? — Он вопрошающе поднял бровь. — Кажется, ты задолжала мне объяснение.        — Ладно-ладно, тише. — Фоксглав примирительно подняла руки. — Будет глупо привести тебя сюда и не рассказать, откуда у меня такое богатство.        Она подошла к одной из немногочисленных скамеек у стены и присела. Том остался стоять: он, не скрывая любопытства, рассматривал диковинные артефакты за стеклом.        — Когда родители погибли, — шумно сглотнув, медленно произнесла девушка, — в наш дом пришли волшебники из МАКУСА, чтобы заполучить в свои лапы бабушкино наследство. О коллекции её артефактов рассказывали разные истории, и после её смерти все сходились в одном: наследство должно принадлежать магическому обществу.        — В лице президента МАКУСА? — перебил Риддл.        — Точнее некуда, — скривила нос Фрейя. — Видишь ли, Фоксглавы слишком ненадёжны. Особенно одна несчастная сиротка-калека… Что ей делать с такими могущественными артефактами?        — Лучше отобрать их на благо магии, — покачал головой Риддл. — Как же тебе удалось…        Фоксглав хитро ухмыльнулась.        — Бабушка продумала всё заранее и спрятала свой кабинет внутри этого саквояжа… — Она развела руки в стороны. — Когда из конгресса пришли, они перевернули дом вверх дном, но ничего не обнаружили. Они спросили, что я знаю об артефактах бабушки, и я слёзно поклялась, что мне о них ничего не известно.        — Обманщица, — усмехнулся Том.        Он подошёл к одному из стеклянных шкафов и с интересом начал рассматривать красивую керосиновую лампу. На её стекле были выписаны блестящие руны.        — А затем волшебники позволили несчастной сиротке собрать свои вещички и свалить на все четыре стороны, — продолжила Фрейя, — так что я умыкнула саквояж прямо перед их носами.        — Обманщица и преступница, — шутливо цокнул языком Риддл.        Он был готов поклясться, что видел, как к стеклу лампы кто-то на мгновение приложил маленькие ладошки. Неужели внутри была фея?        — Ой, только не говори, что осуждаешь меня за это преступление! — возмутилась Фрейя. — Мне больно даже думать, что было бы, если бы бабушкин труд оказался в руках МАКУСА.        Том повернулся к однокурснице и улыбнулся. Если бы только Фрейя знала о том, какие преступления совершил стоящий перед ней юноша — настоящие преступления, — она никогда в жизни не позволила бы себе так беспечно оставаться с ним наедине.        Скорее всего, она бы и вовсе не захотела стоять с ним рядом…        — Нельзя украсть у самого себя, Фрейя. — Он пожал плечами. — И я бы поступил точно так же, если бы был на твоём месте.        Но сначала до смерти запытал бы всех, кто посмел возжелать то, что принадлежит ему по праву.        — Что ж, проведёшь мне экскурсию? — Риддл перевёл разговор в более мирное русло. Как маленького ребёнка, его манили местные чудеса.        — С удовольствием!        Больше получаса слизеринцы бродили от полки к полке и от шкафа к шкафу. Отдавшись своей настоящей страсти — магическим артефактам, — Фрейя Фоксглав рассказывала Риддлу истории, связанные то с одним, то с другим предметом из коллекции бабушки. После того как саквояж достался девушке, она проводила в нём большую часть своего свободного времени: каталогизировала, изучала действие разных предметов и пыталась сделать что-то сама. Не всегда всё заканчивалось для Фрейи успехом: один раз она так увлеклась, что едва не взорвала себе руки.        Фрейя притащила Тома к одному из шкафов; на верхней из полок лежал артефакт, который девушка уже когда-то показывала ему, — артефакторские очки Аврелии Фоксглав. На другой полке он увидел странного вида перчатки: больше всего они напоминали тонкие тканевые обмотки, с выведенными на поверхности золотыми рунами.        — Они нужны для защиты? — поинтересовался Риддл. Ему казалось логичным, что артефакторы должны иметь возможность оберегать руки от огня, яда и заклинаний.        — Нет, — довольно улыбнулась Фрейя. — Эти перчатки, словно твоя волшебная палочка, проводник магии. Можно не тратить время на бессмысленные взмахи и ненужные инкантации.        За многолетнюю карьеру Аврелия Фоксглав создала тысячи разнообразных предметов. Фрейя рассказала, что, когда у её бабушки заказывали какой-то артефакт, она почти всегда делала несколько копий — некоторые из них были экспериментальными прототипами, а что-то и вовсе результатом счастливой случайности или полнейшей неудачи — и все они хранились сейчас в этом саквояже.        Чего в коллекции Фоксглавов только не было! Всевозможное оружие — удивительный меч, будто бы созданный из текущей, переливающейся воды, хрустальные кинжалы с необычной рунной вязью на острие, посохи с драгоценными камнями, луки со стрелами и даже «двухствольная» волшебная палочка с рукоятью в виде кости. Шкафы ломились от волшебной одежды — «представь себе, Том, там есть носки, которые вместо приятного сна заставляют человека видеть кошмар, в котором его ноги щекочет гриндилоу!», — а полки — от зачарованных украшений. Том видел несколько пьедесталов с волшебными музыкальными инструментами — «одна из этих скрипок вводит в вечный летаргический сон, но какая именно — я не помню, так что лучше их лишний раз не трогать», — а также здоровенный манекен, который тут же трансфигурировался в полную копию вставшего перед ним Риддла.        — Здесь у нас домашняя утварь, но почти всё с браком или неправильно работает. — Фрейя указала пальцем на большую картонную коробку. — Скатерти-самобранки готовят одну только слизь флоббер-червей, а если выпить эль из вот этого стакана, — она достала из коробки деревянный бокал с крышкой и покрутила им из стороны в сторону, — то вырастет кудлатая борода, которую сбрить не получится даже магией.        Она захихикала, прикрыв рот рукой.        — Однажды я шутки ради дала его Томми… А он и доволен! Почти месяц ходил, как дровосек-не-маг, пока мама не связала его «Инкарцеро» и не отправила в салон тёти Аделаиды.        — Но зачем твоя бабушка создала такой артефакт?        Фрейя почесала затылок.        — Даже великая Аврелия Фоксглав иногда ошибалась, — ответила она с улыбкой. — Она много экспериментировала, пыталась совместить несовместимое. Иногда получались шедевры, а иногда… Перчатки, которые щиплют тебя за нос каждый раз, когда ты думаешь о котятах.        Том фыркнул.        — Ну конечно…        — Не веришь? — вытаращила глаза Фрейя. Она торопливо осмотрелась по сторонам, а затем указала куда-то пальцем. — Ах, точно, они там! Сейчас сам увидишь… Приготовься думать о котятах, Риддл.        Схватив Тома за руку, она двинулась к шкафу в отдалении, но не заметила на полу небольшой порожек и, зацепившись за него ногой, начала падать. Риддл успел потянуть её на себя в самый последний момент, но Фрейя всё равно выпустила из рук трость. Та повалилась на пол с грохотом, способным разбудить даже волшебника, уснувшего вечным летаргическим сном от скрипки Аврелии Фоксглав.        — Дерьмо докси! — ругнулась девушка и тут же закрыла рот рукой, будто испугалась, что ей сейчас попадёт за сквернословие.        — Фрейя, милая, это ты? — внезапно раздался заспанный женский голос.        Фоксглав и Риддл оба переглянулись. На лице слизеринки отразилась вся скорбь мира.        — Мы её разбудили, — констатировала она.        — Кто здесь? А ну-ка, немедленно покажись! — голос стал громче и настойчивее.        Фоксглав обречённо покачала головой, подхватила упавшую трость и побрела в сторону верстака. На всякий случай нащупав в рукаве волшебную палочку, Том последовал за однокурсницей.        Когда они подошли к верстаку, Том увидел, что на одном из пустующих до этого портретов появилась красивая светловолосая женщина с высокими скулами — Аврелия Фоксглав собственной персоной! Она всматривалась в комнату, пытаясь вычислить, кто пробрался в её святая святых.        — Всё хорошо, ба, это всего лишь я. — Фрейя с кислой улыбкой помахала портрету. — Как спалось?        — Фрейя, нельзя же так пугать родную бабушку, ты совершенно не думаешь о моём больном сердце! — возмущённо положила руку на грудь Аврелия. — Есть новости о пропавшей бедняжке? Ты заказала ингредиенты? Когда ты отрастишь свои дивные волосы? Ты хорошо покушала?        Однако когда Аврелия увидела рядом со своей внучкой незнакомого юношу, она вмиг замолчала. Волшебница на портрете приосанилась и, нацепив на глаза круглые очки, принялась рассматривать Риддла пристальнейшим взглядом.        — Дорогая внучка, ты не хочешь меня представить своему молодому человеку?        Том увидел, как у Фоксглав вздрогнули плечи.        — Что? Нет, он не мой молодой человек, бабушка! Это Том… Он мой… Он мой друг… Староста… Однокурсник? — Она неуверенно повернулась к Риддлу, и он подбадривающе кивнул. Настало время взять инициативу в свои руки.        В конце концов, ему выпал удивительный шанс познакомиться с самой Аврелией Фоксглав. Пускай и в виде портрета. Мерлин в башне тоже был не совсем настоящий!        — Меня зовут Том Марволо Риддл, миссис Фоксглав. — Он почтительно склонил голову. — Для меня большая честь познакомиться с вами.        Аврелия задумчиво постучала себя по губам.        — Ты ведь тот самый юноша, что отправился с Фрейей в башню волшебника? — Она улыбнулась, когда Том согласно кивнул. — Вы очень добрый и вежливый молодой человек, Том Марволо Риддл. А ещё страшно походите на моего покойного мужа! Как вы относитесь к тому, что моя внучка — змееуст? Вас это не смущает?        — Бабушка! — возмутилась Фоксглав такому повороту событий. — Об этом нельзя никому рассказывать!        — Тц, — щёлкнула языком миссис Фоксглав. — Я хорошо тебя знаю, Фрейя. Если ты рассказала мистеру Риддлу про наш саквояж, значит, ты доверяешь ему достаточно, чтобы поделиться и более личными тайнами. Разве я не права?        Фрейя не нашлась, что на это возразить.        — Вы правы, миссис Фоксглав, — вступил в разговор Риддл. — Я действительно знаю о том, что Фрейя змееуст. Но она рассказала мне лишь потому, что узнала, что я и сам являюсь потомком Салазара Слизерина и змееустом.        — Господь всемогущий! — всплеснула руками женщина. Риддл не мог однозначно сказать, был ли это вскрик злости или радости. — Воспитанный, благородный, похож на Улисса, ещё и змееуст! Фрейя, если ты не воспользуешься этой ситуацией, я вернусь с того света и надеру тебе уши!        Риддл повернул голову к Фоксглав: девушка стояла, зажмурив глаза и заткнув уши руками. Он никогда прежде не видел её настолько покрасневшей.        — Что ж, оставлю вас, молодые люди! — хлопнула в ладони Аврелия. — Мне нужно как можно скорее рассказать дедуле Натаниэлю, что его праправнучка, слава богам, начала думать о своём будущем, а не строить планы по убийству членов проклятого культа. Мистер Риддл, приятно было познакомиться.        — Это взаимно, миссис Фоксглав! — Риддл улыбнулся самой лучезарной из улыбок. Даже портреты и привидения не могли не проникнуться его обаянием.        Фрейя перестала притворяться, что не слушает их разговор, и, сложив руки на груди, сурово хмурила брови.        — О, милый, можно просто Аврелия, — отмахнулась волшебница на портрете. — И прошу, мистер Риддл, как следует заботьтесь о нашей малышке, ведь она осталась совсем одна в этом мире.        — Бабушка! — взмолилась Фоксглав. Том буквально почувствовал, как девушка закатила глаза.        — Даю слово, миссис Фоксглав… Аврелия. — Риддл с чувством положил руку на грудь.        — Том, не подыгрывай ей! — шикнула Фрейя, кинув в однокурсника смертоносный взгляд. Он благополучно его проигнорировал.        Аврелия весело помахала, а затем исчезла где-то в глубине своей картины. Когда слизеринцы остались одни, Фоксглав то ли застонала от обиды, то ли зарычала от злости.        — Дерьмо докси! — Она глубоко вздохнула и начала массировать переносицу. — Прости за эту сцену, Том, честное слово, я не думала, что всё так обернётся. Когда семья узнала, что я змееуст, они воспылали нездоровой идеей передать дар следующим поколениям. По всей видимости, это не лечится даже смертью.        — Следующим поколениям? — опешил Том.        — В прошлом году мы были в Индии, и мне абсолютно серьёзно предложили познакомиться с одним местным змееустом. — Фрейя презрительно скривила нос. — Представь себе, он был квартероном наги, и вместо зубов у него были ядовитые клыки.        — Мне казалось, ты в восторге от рептилий. — Том не смог не добавить толику сарказма, но Фоксглав, кажется, даже не заметила этого.        — Даже для меня это чересчур, Том, — серьёзно ответила она. — К счастью, у родителей появился заказ в другой части света, и мы поспешно туда трансгрессировали.        — Повезло тебе, — усмехнулся Риддл.        Он подошёл к одному из книжных шкафов и провёл рукой по паре заинтересовавших его книг — интересно, получится ли уговорить Фоксглав одолжить ему хотя бы несколько? Библиотека Аврелии Фоксглав обещала быть незаурядной… Раз уж башня Мерлина для него пока закрыта, он бы мог утолить свой голод знаниями из этих книг…        Впервые с момента, как он познакомился с Фоксглав и прочитал досье на её семью, в душе Риддла возникло мерзкое чувство ненависти — или это была зависть? — к однокурснице. Почему именно ей посчастливилось родиться в такой семье? Пока Тому с самого детства — в полном одиночестве и изоляции — приходилось воспитывать в себе того, кем он по итогу стал, Фрейе всё шло в руки так легко и просто… Пока он медленно, по капле, подчинял себе магию, Фрейя в ней плескалась.        И даже сейчас, когда она осталась одна, дух Аврелии Фоксглав — всего лишь остаток личности на волшебном портрете — всё ещё заботился о своей бедовой внучке.        Почему одним даётся всё, а другим ничего?        Он сжал руку в кулак.        Это мелочи. Лорд Волдеморт добьётся величия и без глупых предков, волнующихся, хорошо ли он поел перед уходом на учёбу.        — Том? — Он почувствовал руку у себя на предплечье и, повернув голову, увидел обеспокоенные зелёно-карие глаза Фоксглав. — Ты в порядке?        Ему пришлось собрать немногочисленные остатки силы воли, чтобы ответить ей спокойно. Откуда в его мыслях — в его душе — вообще возникли эти тёмные мысли?..        — Конечно. — Он махнул в сторону шкафа с книгами. — Задумался, где мне доводилось раньше слышать про «Арканы Пяти Элементов» Элиота Магнуса…        Фоксглав убрала руку с предплечья Риддла и придвинулась, чтобы рассмотреть книгу, на которую тот указывал.        — Если интересно, можешь взять почитать, — махнула она. — Библиотека в твоём полном распоряжении.        Риддл так и остолбенел с вытянутой рукой, что вызвало у его однокурсницы взрыв смеха.        — Видел бы ты своё лицо, Томми, — запрокинув голову, захохотала Фрейя. Она вытерла костяшкой выступившую от смеха слезу. — Все эти книги тут стоят без надобности, будет здорово, если хоть кто-то уделит им толику внимания. Я пригласила тебя сюда не для того, чтобы похвастаться.        Она хохотнула.        — Хотя и не без этого, признаю.        Том не смог сдержать довольную улыбку.        — Что ж, почту за честь, — кивнул он. — Одного не понимаю, Фрейя. Зачем тебе учиться чему-то у меня, когда под рукой своя сокровищница со знаниями…        Фоксглав прислонилась спиной к одному из книжных шкафов и скрестила руки.        — Может быть, я хочу в будущем рассказывать, что меня обучал магии великий волшебник Том Марволо Риддл… — Она засмеялась, когда увидела, как он закатил глаза. — Только представь, как от этого вырастут в цене мои артефакторские услуги…        — И только я подумал, что ты искренне мной восхищаешься… — Он театрально дотронулся до груди. — Больно такое слышать, знаешь ли.        — Одно другому не мешает, знаешь ли.        Риддл тихо хмыкнул и повернулся к полкам с книгами. Цветные корешки с названиями манили его — когда ещё у него будет возможность пробраться в библиотеку Мерлина? — а тут было столько невероятных томов, которые скрасят его вечера в общей гостиной Слизерина…        Тщательно изучив несколько полок, Том взял несколько наиболее интересных для него книг по рунам, алхимии и легилименции. Последняя книга не ускользнула от внимания Фоксглав.        — Легилименция, хм? — протянула она.        — Всегда интересовала эта отрасль магии, — пожал плечами Том. — В школьной библиотеке не найти об этом ни словечка.        Фоксглав улыбнулась краешком рта.        — Есть мнение, что змееусты от рождения обладают феноменальными способностями к легилименции и окклюменции. Но либо мне повезло стать исключением из правил, либо это мнение — чушь собачья.        Она вздохнула и внимательно посмотрела на Риддла.        — А как у тебя дела с ментальной магией?        Легилименция давалась Риддлу легко и просто с тех пор, как ему исполнилось девять. Намного раньше, чем он вообще узнал, что у этой способности есть название. Манипулировать другими детьми — и даже некоторыми взрослыми — было одной из немногих игр, которыми развлекал себя юный Риддл в приюте Вула. В Хогвартсе с этим пришлось быть в разы осторожнее, но всё же не раз и не два он использовал легилименцию, когда следовало «подчистить» чью-то память — чаще всего из-за действий его рыцарей, — или вселить в чужое сознание нужную мысль. Вершиной его «творчества» стало то, что третьекурсник Рубеус Хагрид «поверил» в то, что его треклятый акромантул убил Миртл Уоррен.        Интересно, почему Фоксглав спрашивает? Решила проявить свою слизеринскую сторону — или, что хуже, детективную суть — и ненавязчивым фактом о себе вынудить Риддла раскрыть, насколько глубоко он увяз в освоении этой магии?..        Раз уж сегодня между ними день доверия, Том даст Фрейе честный ответ на свой вопрос. Ему даже было интересно, как она отреагирует на правду? Выгонит из святая святых своей бабушки? Убежит жаловаться директору? Назовёт его монстром и уродом? Разочаруется в его мнимом благородстве?        Он взмахнул рукой, и взятые с полки книги полетели на стол. Один небольшой шаг, и Том оказался перед Фрейей. Она подняла на него глаза. Знала бы ты, девочка, кого привела в своё лисье логово…        — С самого детства я могу проникать в сознание других людей, — бесстрастно ответил Риддл. — Могу считывать визуальные образы, отделять истинные воспоминания от фантазий и снов… — Он приблизился к Фоксглав и, помедлив, приложил указательный палец к её лбу. Она не дрогнула, продолжая зачарованно следить за его действиями. — Я могу поместить в твою голову любую свою идею, Фрейя. Могу заставить тебя поверить в то, чего никогда не было. Могу увидеть то, что ты переживала, что скрываешь ото всех… Я могу…        — Сделай это! — перебил его взволнованный голос Фоксглав.        — Прости?        — Используй на мне легилименцию! — Она будто мигом отошла от зачарованного сна и теперь с жадным любопытством юного учёного жаждала стать частью опасного эксперимента. — Если всё, что ты рассказал, правда, я хочу это почувствовать! Это же невероятно!        — Это может быть опасно, Фрейя. — Том отчего-то решил пойти на попятную, хотя и сам не раз задумывался о том, как было бы замечательно залезть в её голову.        С другой стороны…        Никто и никогда не просил его с таким воодушевлением использовать на них легилименцию. Даже без воодушевления. Обычно те, на ком Том практиковал эту магию, либо ничего не знали, либо визжали, как резаные свиньи.        — Да всё в порядке будет, — отмахнулась девушка. — Я тебе доверяю, а разве это не главный секрет успеха в таких вопросах?        Риддл нахмурился. Безусловно, доверие того, к кому ты залезаешь в голову, сильно упростит работу легилимента. Осталось только не разбить его вдребезги, когда он начнёт продвигаться внутрь её сознания.        — Ты сумасшедшая, Фоксглав.        Видит Мордред, было бы намного проще, если бы она обозвала его монстром. Он стёр бы ей память, и всё вернулось бы на круги своя, — они продолжили бы чинно говорить о книгах, а затем разошлись по своим комнатам.        Проще, но намного скучнее. А Том Риддл ненавидел скуку.        Они сели на одну из скамеек друг напротив друга. Если Фоксглав и волновалась, она никак этого не показывала. На её губах блуждала привычная мягкая улыбка, и в мыслях Риддла непрошено вспыхнул ночной сон. Как хорошо, что из Фрейи не уродился достойный легилимент: меньше всего на свете он хотел, чтобы сидящая рядом девушка узнала, что происходит в его голове.        — Расслабься и смотри мне в глаза, — тихо сказал он, и Фоксглав кивнула.        Он вздохнул, очищая мысли. Поднял волшебную палочку, проговорил про себя «Легилименс» и направил луч бесцветной магии в сторону однокурсницы.        Было сложно объяснить, как именно работало это заклинание. В какой-то момент Риддл будто бы отделялся от собственного сознания и сливался с потоком магических сил, проникающих в голову другого человека. Если не подготовиться заранее, в сознании других волшебников с тобой могло случиться всё что угодно — в вязких мыслях и фантазиях можно было утонуть, задохнуться, разбиться, исчезнуть, потеряв себя навсегда.        Чаще всего Тому доводилось проникать в головы полнейших профанов. Навигация внутри их сознания была простой и требовала лишь концентрации и уверенности в своих действиях. Иногда ему встречались люди с врождённой окклюменцией. С ними приходилось быть внимательнее: умелые окклюменты могли заблокировать любую возможность проникнуть извне. Хитрые же окклюменты и вовсе действовали иначе: словно сирены, они приглашали легилимента на сладкий зов своих мыслей, а затем закрывали все двери, загоняя в ловушку. Бродить в чужой голове — даже в самом жалком из людей — было смертельно опасно. Том научился обходить трудности и избегать ловушки; за годы практики он прекрасно знал, как вести себя, когда чужой разум начинает играть с тобой шутки. Он был готов ко всему.        Но не к сознанию Фрейи Фоксглав.        Она доверяла ему и не позволила ни одному защитному барьеру встать на пути его магии. А может, просто понятия не имела, как их вообще возводить.        Когда он оказался внутри, его встретил красочный водоворот мыслей и эмоций. Словно ребёнок в магазине сладостей, он замер, не в силах определиться, куда кинуться в первую очередь. Ему хотелось попробовать всё и сразу.        А потом, совершенно случайно, он нащупал до трепета знакомое тепло и направил свою магию в ту сторону.        Он остановился, когда увидел Фрейю. Словно яркий журнал с картинками, перед ним перелистывались страницы её воспоминания…        Помещение напоминало то, в котором они с Фоксглав оказались, спустившись в саквояж Аврелии Фоксглав. Она была одета в магловский свитер с растянутым горлом и склонилась над верстаком. На лице Фрейи были артефакторские очки, а на руки она надела артефакторские перчатки бабушки. От усердия она высунула язык и, кажется, что-то напевала себе под нос. Том бросил взгляд на предмет в её руках, и его прошибло электричеством: она мастерила фибулу!        Его фибулу.        Вставив в отверстие зелёный камень, Фоксглав рассмотрела артефакт через свои чудо-очки, а затем радостно подняла кулак. Риддл внезапно почувствовал невероятно сильный прилив воодушевления, будто он только что самолично создал артефакт, сравнимый по силе с реликвиями основателей.        Он потянулся к другому воспоминанию, — от него веяло не меньшим теплом, — но мир вокруг закрутился, и Тома немедленно затянуло в собственное сознание. Он закрыл глаза, чтобы восстановить способность фокусировать зрение.        — Мерлиновы панталоны! — воскликнула Фоксглав. Она поражённо хлопала ресницами. — Это было так интимно, что мне даже неловко.        Сложно было найти более подходящее слово для описания пережитого ими опыта.        Это было так интимно, чувственно, волнующе прекрасно, что ему хотелось испытать это чувство ещё раз. Соединиться с её магией, наводнить её голову. Ему хотелось узнать её глубже.        — Я хочу ещё, — будто читая его мысли, алчно проговорила она.        — Что ты почувствовала?        Она на мгновение задумалась, провела трясущимися пальцами по губам, потёрла покрасневшие глаза.        — Я будто была над своими мыслями. Видела себя со стороны… Летала там то ли призраком, то ли частью магии… Я была собой и… Одновременно тобой, — прерываясь, ответила она. — Это безумие, Том! Ты ведь тоже это почувствовал? Это всегда так работает?        Риддл покачал головой.        — Нет, обычно всё несколько иначе. — Он не стал вдаваться в подробности, так как сам пока не до конца понимал, что именно было «иначе». — Ты точно хочешь попробовать ещё раз?        — Несомненно! — Фрейя решительно закивала. — Но в этот раз я попробую сопротивляться.        Она положила руку на его запястье и едва заметно сжала.       — Постарайся не убить меня, Томми.        Погружение в её сознание во второй раз было подобно прыжку в воду. Прыжку с километровой высоты в ледяную прорубь. Том почувствовал удар, а затем его затянул в себя круговорот мыслей и чувств. Они тянули его — за руки, волосы, одежду, — во все стороны, и он отчаянно пытался найти то спасительное воспоминание, за которое он смог бы зацепиться, чтобы вынырнуть и вновь начать дышать.        И вскоре он смог его обнаружить. От одного из воспоминаний потянулась тонкая нить знакомой магии, и Риддл тут же за неё ухватился.        Он вновь увидел Фрейю. На вид ей было не больше десяти. Длинные волнистые волосы собраны в высокий хвост на затылке, она одета в белую мантию, переливающуюся на солнце, словно радуга. Вокруг — какой-то лес, и от птичьих голосов голова идёт кругом.        Девочка отодвигает ветку, и перед их глазами предстаёт удивительной красоты зелёная змея. Совсем небольшая, её тело покрывают зеленоватые чешуйки. Круглые глаза похожи на две бусины.        «Это она!» — радостно улыбается девочка.        Каспиан Фоксглав наклоняется к дочери и кладёт руку ей на плечо.        «Уверена?»        «Ещё как!»        Каспиан машет ладонью: «Только не теряй голову, дочь». Голос у него строгий, но во взгляде столько невыразимой любви, что Том чувствует, как его сердце начинает биться быстрее.        «Эш-ш-шеи-с-с», — шепчет змея, и Фоксглав сча́стливо бросается к отцу на шею.        «Я так люблю тебя, папочка», — срываются с её — с его губ — слова любви. Риддл чувствует, как его затягивает в другое воспоминание. Из последних сил он хватается за тепло, которое испытал несколько секунд назад.        На сей раз место показалось ему незнакомым — огромный красный мост над бесконечной водной гладью. У правого края моста стоит Каспиан Фоксглав. Его руки подняты, спина напряжена, из разбитой брови на скулу льётся кровь. Напротив него, схватив ещё совсем маленькую Фрейю за волосы и приложив к её шее волшебную палочку, стоит другой волшебник. Фрейя не плачет, не просит о пощаде, она смотрит на отца, она ждёт, когда он решит эту неприятную проблему. Её правая коленка разбита, и лицо в копоти. Внутри неё — внутри Тома — живёт вера в Каспиана Фоксглава.        — Отпусти ребёнка, Принстон, — спокойно говорит Фоксглав.        — Отдай артефакт, и тогда я её отпущу, — кричит тот, кого назвали Принстоном.        — Это наше с тобой дело, — не сдаётся Фоксглав. Он делает маленький шаг, но волшебник замечает это и ещё сильнее перехватывает волосы Фрейи.        — Ещё один шаг, и она умрёт, — шипит Принстон. По его подбородку течёт слюна. Он на грани. — Неужели ты предпочтёшь городишко вонючих не-магов собственной дочери?        — Знаешь что, Принстон? Ты меня утомил. — Голос Каспиана похож на покрытый морозом металл. Быстрым движением руки он достаёт из кобуры палочку и направляет в волшебника ярко-красный сноп заклинания.        Но второй волшебник оказался быстрее — взревев, как раненый зверь, он перекинул Фрейю через плечо и сиганул через перила.        Судорожное «Дочь!» от Каспиана Фоксглава разносится на всю округу, но девочка и её неудавшийся похититель уже падают камнем вниз.        Риддл чувствует, как доверие Фрейи заменяется сначала удивлением, затем ему на замену приходят осознание и ужас. Лишь за считаные секунды до рокового удара с водой Том почувствовал чужое — его собственное — отчаянное желание жить, после чего его обдало такой сильной стихийной магией, что на время он потерял ощущение, кто он такой и что вообще делает в чужом сознании.        Воспоминание вновь поменялось.        Он больше не видел Фоксглав со стороны. Он был Фрейей Фоксглав.        Комната с персиковыми стенами, большая кровать с балдахином. Он стоит перед большим круглым зеркалом на стене. Его разрывает от эмоций — боль, отчаяние, одиночество, ненависть. Как будто кто-то бьёт его с размаху в солнечное сплетение, и он не может больше дышать.        Поднимает лежащий на кровати кинжал. Он хочет умереть — так сильно, так отчаянно, — жаждет упасть замертво, чтобы никогда больше не видеть, не слышать и не чувствовать.        Он поднимает глаза на зеркало. Бледно-серое лицо, дрожащие губы. Он не узнает себя. Призрак. Он уже умер.        Да здравствует новый он!        Быстрым движением он подносит к лицу кинжал — секундное замедление, — а затем на пол летит прядь волос. И ещё, и ещё, и ещё. Он отрезает их с остервенением — неаккуратно, несколько раз случайно проводит сталью по коже, и она начинает кровоточить, — будто во всех её бедах виноваты эти дурацкие волосы.        Когда от прежнего человека осталось одно лишь уродливое пугало — инферналы и те выглядят краше, — от правой ноги по всему телу разносится пульсирующая боль, и он со всей силы кидает в зеркало кинжалом.        Риддл осознал, что если останется в этом воспоминании ещё хотя бы на одну секунду дольше, то окончательно утратит связь с настоящим. Он до боли сжал руки, позволив ногтям впиться в кожу.        Вскрик боли, и он вынырнул из сознания Фоксглав.        Голова раскалывалась, из носа хлынула кровь, но сейчас он меньше всего заботился о себе. Фрейя лежала на полу перед ним — бледная и бездыханная. Ругнувшись, Том бросился к ней, чтобы проверить пульс. Жива! Он сглотнул противный ком во рту.        Настолько далеко в играх с легилименцией Том Риддл ещё не заходил.        Он сел на пол и положил её голову к себе на колени. Ещё успеет подумать, что увидел. В первую очередь нужно было вернуть Фоксглав в сознание.        — Ренервейт. — Том приложил палочку к её виску.        Не сразу, но она пришла в себя. Медленно подняла голову, устало потёрла глаза, огляделась по сторонам.        — Фрейя? — он аккуратно позвал её, чтобы проверить реакцию.        Она повернулась на его голос. Судорожно сглотнув, едва заметно улыбнулась.        — Это какой-то сблёв гиппогрифа, а не магия, Риддл, — рассматривая свои ладони, сказала она глухо. Как и у Тома, на её руках были следы от ногтей. — Я лучше поцелую тролля в жопу, чем позволю тебе ещё раз залезть ко мне в голову.        Том не смог сдержать рвущийся из груди смех. Было приятно осознавать, что с Фоксглав всё хорошо. Кроме того, смех позволил ему забыть неприятные чувства щемящего одиночества из её последнего воспоминания.        — Давай уйдём отсюда скорее. — Она подняла свою трость и, громко шаркая ногой, направилась к лестнице. Том подхватил книги, что выбрал себе раньше, и двинулся за однокурсницей. Ему не хотелось покидать уютный зал мастерской Аврелии Фоксглав, но Фрейя не предоставила ему возможности остаться.        Когда они поднялись в спальню, Фоксглав быстро закрыла саквояж и пинком убрала его под кровать. В комнате повисла тяжёлая тишина. Никто не знал, с чего начать разговор. Том взял со стола баночку с мазью Фиддлвуда. Благодаря этому пузырьку он сегодня узнал о Фрейе столько нового… Стоило порадоваться, что прокля́тый голем умудрился его травмировать.        — Фрейя… — позвал девушку Том. В конце концов, он не мог просто молча уйти.        Фоксглав повернулась, между бровей залегла морщинка.        — Я не хочу ничего обсуждать, Том, — с необычной твёрдостью в голосе сказала она. — То, что ты видел, — касается только меня и моей семьи. Я никому не скажу про легилименцию, если ты не будешь задавать вопросов насчёт того, что видел. Мне не нужны сочувствие или жалость.        Они не нужны и Тому Риддлу. Это он мог понять и принять. Если она не хочет говорить об этом сейчас — он даст ей время.        Пока ему хватит того, что он видел. Того, что он пережил.        Он поднял руку и потряс баночкой с мазью Фиддлвуда.        — Хотел попросить тебя помочь с мазью.        — О… — оторопела Фоксглав.        — Ты же знаешь, как она работает? Можешь рассказать, и я попрошу сестру Джунипер…        — Я помогу тебе её нанести, никаких проблем. — Она почесала бровь и указала на кресло. — Только дай мне минутку.        Том скинул мантию и расстегнул рубашку, сняв её наполовину. Фрейя вышла из ванной с повязанным вокруг талии фартуком. Её лицо и часть волос были чуть влажными, будто она только что тщательно умылась. Она выглядела намного веселее, чем несколько минут назад.        Заметив, что Том разделся, она многозначительно присвистнула.        — Половина Хогвартса продала бы душу, чтобы оказаться сейчас на моём месте.        — Будешь продавать это воспоминание всем желающим, когда я стану великим волшебником? — Он с улыбкой покрутил в руках баночку с мазью Фиддлвуда.        — Нет уж, я эгоистично оставлю его себе.        Том повернул к ней голову, но Фрейя уже обошла его с другой стороны и, достав волшебную палочку, встала рядом.        — Мордред меня раздери, Риддл, твой шрам выглядит просто отвратительно.        Она наклонилась к его плечу, чтобы лучше рассмотреть потемневшую зарубцевавшуюся кожу.        — Может, оставим как есть? — внезапно предложила она и, словно птица, склонила голову набок. — Будешь всем рассказывать, что сразился с драконом, чтобы спасти прекрасную даму в беде.        — В магическом мире дамы и сами могут сразиться с драконом, — покачал головой Риддл. Он протянул Фрейе баночку с мазью. — Не терпится узнать, как работает эта штука.        — О, тебе понравится!        Она взмахнула палочкой; одно короткое движение — баночка с мазью воспарила в воздух. Ещё одно, более размашистое, — крышечка распахнулась. Том почувствовал запах, отдалённо напоминающий серу.        Девушка погрузила пальцы в баночку и обильно зачерпнула мазь, которая при ближайшем рассмотрении оказалась густой, переливающийся радужными бликами глиной.        — Говори, если будет больно, — шепнула она и принялась растирать средство по его плечу. Осторожное прикосновение холодных пальцев к коже вызвало у Риддла озноб. Он втянул в себя воздух, и его нос заполнился назойливыми ароматами серы и древесной смолы. Ему захотелось чихнуть. Движения Фоксглав были уверенными, но неторопливыми. Тому хотелось повернуть голову, чтобы посмотреть на девушку, но в последний момент его остановило внезапно возникшее чувство смущения.        — Готово. — Фрейя тщательно вытерла руки о фартук, а затем подошла к шкафу. С верхней полки она достала небольшое зеркало с ручкой. — Вот так ты сможешь всё увидеть сам.        Она направила зеркало так, чтобы Том смог рассмотреть шрам. Его глазам предстало мерзкое зрелище: глиняная мазь — она утратила радужное сияние, — словно огромная пиявка, облепила толстым слоем его плечо. Он поднял на Фоксглав вопросительный взгляд.        — Через полминуты начнёт действовать, — пояснила она.        Коричневая глина начала краснеть и покрываться трещинами. Том почувствовал лёгкое покалывание, но боли оно не причиняло. Верхняя корка растрескалась и облупилась, и толстый слой мази под ним бурлил и пузырился, всасываясь в кожу. Прямо на глазах Риддла уродливый шрам сначала потемнел, потом покраснел и, вспыхнув ярким светом, затянулся нежной розовой кожей. На плече не осталось ни одного следа от некогда глубокого ранения.        — Магия — это чистый восторг, — приблизившись к Тому на расстояние нескольких сантиметров, восхищённо проговорила Фоксглав. Он чуть повернул голову, чтобы взглянуть на однокурсницу.        Её глаза горели невероятным пламенем — почти самозабвенным религиозным экстазом, — и в свете комнаты казались золотисто-ореховыми. Счастливая улыбка растянула губы, из-за чего шрам на левой щеке стал напоминать кривую запятую. Том отчего-то не мог найти в себе силы, чтобы оторвать от него взгляд.        — Восторг, — повторила Фоксглав. Прикусив губу, она аккуратно дотронулась кончиком указательного пальца до новой кожи на его плече.        — Фрейя, — позвал её Риддл, но она была слишком увлечена и не услышала. Том покачал головой и положил свою руку поверх её, чтобы привлечь внимание. — Фрейя.        — А? — удивилась она прикосновению. Повернув голову, она несколько раз медленно моргнула.        — Твой шрам. — Он показал пальцем другой руки на собственную щеку. — Он ведь тоже тёмномагический?        — Верно. — Фоксглав нахмурилась.        — Почему ты…        — Почему не избавлюсь от него? — Она вытащила руку из-под ладони Риддла и небрежно дотронулась до щеки. Её губы сжались в тонкую полоску.        — Можешь не отвечать, если не хочешь. — Том покачал головой. Он размял плечи и быстрым движением засунул руку в рукав рубашки. Место, где ткань дотронулась до новой кожи, покрылось неприятными мурашками. — Даже не знаю, зачем я…        — Ты прав, не хочу… Но я всё же отвечу, — тихий, спокойный голос Фоксглав заставил его повернуться. Она обнимала себя руками.        — Первое, что сделала тётя Аделаида, когда меня увидела, — расплакалась, а затем купила мазь Фиддлвуда, — с горечью усмехнулась она. — «Дефективная ведьма даже слепого магла не привлечёт», — повысив голос, манерно растягивая слова, сказала она, очевидно копируя манеру речи своей опекунши. — Короткие волосы — это дефект, худые плечи — это дефект, шрамы — это дефект. Бесцельно путешествовать по миру в поисках приключений, купаться нагой в ледяном горном озере, ненавидеть убийц своей семьи — как неприлично для порядочной, чистокровной девушки!        Фрейя впилась в свои предплечья с такой силой, что побелели костяшки.        — Избавиться от него было бы очень легко… Но это не просто шрам, Том, это напоминание. — Упрямый подбородок вызывающе поднялся. Девушка смотрела на Риддла так, будто перед ней была Аделаида Бут во плоти, а не слизеринский староста. — Напоминание мне, чтобы я не забывала, ради чего всё ещё существую.        Она сделала паузу, нервно сглотнув слюну.        — Я избавлюсь от него, когда убью того, кто мне его оставил.        Фрейя вновь замерла, она смотрела куда угодно, но только не на Тома. Неужели она боялась его осуждения? Он поднялся со своего места и приблизился к однокурснице.        Она выглядела уязвимо, но не беззащитно. Том чувствовал, что сказанное — не просто слова. Не пустые угрозы. Фрейя Фоксглав верила в то, что говорила.        Риддл будто охмелел от её признания. Он едва сдерживал ревущий внутри него восторг.        Как и ночью на озере, он почувствовал, что его одолевает искушение вновь дотронуться до неё. Медленно, будто боясь спугнуть — в первую очередь самого себя, — он поднял правую руку и погладил большим пальцем кривую линию её шрама. Тыльная сторона ладони невесомо коснулась щеки и уха Фоксглав. Руку щекотали короткие волосы на висках.        — Фрейя, — вложив в голос непоколебимое убеждение, произнёс Том. Она молчаливо подняла глаза. — Ты не дефективная.        Она слегка раскрыла губы, словно хотела возразить, но ничего не сказала. Закрыв глаза, Фоксглав вздохнула и чуть повернула голову, позволяя его ладони коснуться её подбородка. В этом движении было столько невысказанной нежности, и Том осознал — внутри него что-то надломилось. Не сговариваясь, они потянулись навстречу друг к другу.        Он уже чувствовал её дыхание на своих губах, когда Фрейя положила руку ему на грудь. По какой-то неведомой причине — он просто хотел убедиться, что это и правда происходит, — он опустил взгляд вниз и едва не закричал, когда увидел вместо её изящной ладони окровавленную когтистую лапу.        Внезапный, иррациональный, безотчётный страх разлился по венам, забрался хваткими щупальцами в голову, вытеснив оттуда здравый смысл.        Она пришла за ним. Она выбралась из навеянного магией крестража сна, чтобы пронзить его плоть, чтобы добраться до исстрадавшейся, повреждённой души!        Никогда. Никогда!        Риддл с силой оттолкнул от себя девушку и схватился трясущимися руками за голову. На лбу проступили крупинки пота, а в горле пересохло.        — Господи, Риддл, — хриплый голос Фоксглав звучал огорчённо. Она растирала ушибленный локоть и хмурилась. — Если не хочется, можно же просто сказать.        Он быстро осмотрел сначала свою грудь, а затем и её руки.        Ничего.        Проклятье.        Какого дьявола с ним происходит…        — Фрейя, я не… — неловко начал он.        — Хватит. — Она холодно подняла руку, останавливая его от продолжения. Не то чтобы он знал, как продолжить. — Мне кажется, тебе пора.        Помедлив мгновение, он кивнул. Застегнув рубашку и накинув поверх неё мантию, он забрал книги и подошёл к двери. Стоя у проёма, решаясь, то ли уйти, то ли остаться, он повернул голову к Фоксглав. Выпрямив спину, она отвернулась от него и смотрела на стену перед собой.        Риддлу было сложно понять, что она чувствует в этот момент. Злилась ли она или чувствовала себя оскорблённой? Переживала или ненавидела его? Что он будет делать, если она больше не захочет с ним говорить?        Он скривился.        …С каких пор его вообще волнует, что люди чувствуют по отношению к нему? Какое ему дело до её переживаний? Если она не захочет его знать по собственной воле, он легко сможет заставить её с помощью заклинания.        — Спасибо за помощь, — собственный голос показался Риддлу тусклым и безжизненным. Фоксглав ничего не ответила, даже не повела плечом.        В другое время Том почувствовал бы злость, но сейчас единственное, что он ощущал, — пустота. Ну почему он не может просто бросить в неё пару пыточных заклинаний?        Ругнувшись про себя, он вылетел из спальни, едва не сбив по дороге проходящего мимо Малфоя.        Грёбаная Фоксглав делала его дефективным. Но почему-то ненавидел он за это себя, а не её.               ***               Авроры Министерства магии явились в школу только после обеда. Заместитель директора Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс Альбус Дамблдор собрал в своём кабинете старост и студентов — всех, кто общался и дружил с Лавинией Пиритс. Фрейя Фоксглав стояла в отдалении от ребят; подперев спиной высокую стеклянную дверь на балкон, она сжимала в руках трость — пальцы нервно поглаживали оскаленные лисьи клыки на набалдашнике. Когда во время обеда Дамблдор сообщил, что все, кто может помочь найти Винни, приглашаются в его кабинет, один из слизеринцев — семикурсник по имени Уолден Макнейр — начал шутить и придумывать мерзкие подробности о том, что могло произойти с Пиритс. Его неуместные шуточки быстро пресекла староста Вальбурга Блэк, но Эфимии Блишвик хватило и этого: уже было успокоившаяся после ночных новостей девушка вновь впала в истерику. После того как Фрейя и Друэлла отвели однокурсницу в больничное крыло — сестра Джунипер выдала ей «Умиротворяющий бальзам» и положила спать, — девушки направились к Дамблдору.        Нужно было как можно скорее найти Пиритс, иначе Блишвик окончательно потеряет покой. Фрейе было физически больно наблюдать за страданиями подруги. Не говоря уже про Лавинию… Как же она надеялась, что та жива и — насколько это возможно — в порядке!        — Вы должны немедленно вернуть мне моего ребёнка! — верещал невысокий волшебник с крупными залысинами. Мужчина заламывал руки и хватал за мантию профессора Дамблдора. Рядом с ним, понуро опустив голову, стояла красивая черноволосая женщина. Она молчала, но лицо её выражало неподдельную скорбь.        — Мистер Пиритс, прошу вас, сядьте, — произнёс Дамблдор.        Он аккуратно высвободил из чужих рук край своей неприлично яркой для такого повода малиновой мантии и указал на кресло возле окна.        — Как только сюда придут авроры Министерства, мы со всем разберёмся, уверяю вас.        — Они должны были прибыть ещё вчера! — С этим Фрейя не могла не согласиться. — И мне, мне вы должны были сообщить ещё вчера!        — Успокойтесь, мистер Пиритс, эмоциями делу не поможешь. Стакан воды?        Мистер Пиритс отмахнулся и, грязно ругнувшись, отошёл от замдиректора. Сопровождавшая его женщина — очевидно, мать Лавинии — тихой тенью прошуршала за супругом.        Дверь отворилась, и в кабинет зашёл бледный, растрёпанный Леонард Нотт. Он затравленно оглядывался, будто в любой момент ждал пущенное себе в спину смертельное заклинание. За ним проследовал и староста факультета — Том Риддл. В отличие от своего однокурсника — в отличие от большинства присутствующих, — он выглядел безупречно. Студенты немедленно обратили внимание на слизеринца: как и утром за завтраком, он принялся дружелюбно перекидываться с волшебниками ничего не значащими фразами и тихо смеяться над чьими-то шутками.        Он ни разу не посмотрел в её сторону.        Фрейя закатила глаза и, едва слышно фыркнув, отвернулась.        И тут же напоролась на вставшую рядом с ней светловолосую девушку. Одетая в квиддичную форму, она опиралась на метлу и выглядела скучающей.        — О, а вот и святой Риддл явился, — лениво протянула она. Голос у неё был сиплым, простуженным. — Того и гляди сейчас замироточит.        Фоксглав кашлянула, не сумев как следует замаскировать усмешку. Она перевела взгляд на Тома: нахмурившись, он жал руку мистеру Пиритсу и о чём-то с серьёзным видом говорил его супруге. Судя по удивлённым лицам родителей Лавинии, они остались от слов старосты под большим впечатлением.        — Не в восторге от нашего старосты? — спросила Фрейя запоздало, и стоящая рядом девушка беззлобно хмыкнула.        — А должна?        Фрейя повернула к ней голову: девушка была высокой, широкоплечей, пухлые обветренные губы покрывали многочисленные веснушки. Спортивная форма облегала крепкие мышцы ног.        — Нет, — ответила Фоксглав. — Просто это необычно. В Хогвартсе все любят Риддла.        Девушка горделиво двинула головой вперёд. Фрейе отчего-то подумалось, что если бы та решила ударить её таким движением, то она могла бы легко остаться со сломанным носом и сотрясением мозга.        — Все, да не все. Лично я этого адепта школы лицедейства и хвастовства терпеть не могу. А ещё он слизеринец. Даже не знаю, что может быть хуже этого.        Фрейя насмешливо подняла брови.        — Между прочим, я тоже учусь на Слизерине.        Девушка на секунду нахмурилась, но после её губы тронула искренняя улыбка.        — Ну что я могу сказать, не повезло тебе, девочка. — Она дружелюбно протянула руку. — Катриона Маккормак — староста этой богами забытой школы и маглорождённая гриффиндорка. Уже чувствуешь ко мне презрение, маленькая змейка?        — Фрейя Фоксглав, — представилась Фрейя и пожала шершавую, мозолистую руку Катрионы. — В отличие от тебя, я предрассудками не страдаю.        Маккормак с уважением во взгляде оглядела Фоксглав.        — А ты у нас, я смотрю, змейка с характером. Теперь понятно, что имел в виду Лестрейндж.        До того, как Фрейя уточнила, о чём идёт речь — какого чёрта Лисандр вообще обсуждал её с кем-то? — входная дверь опять отворилась, на сей раз запустив внутрь двух волшебников, одетых в бордовую аврорскую форму. Увидев среди них Октавиуса Гампа, Фрейя презрительно скривилась: из всех существующих в Британии авроров им достался самый жалкий и убогий.        Волшебники прошли к Дамблдору, перекинулись с ним парой слов, затем профессор трансфигурации обречённо покачал головой и, выждав небольшую паузу, обратился к собравшимся:        — Уважаемые коллеги, хочу представить вам старшего аврора Октавиуса Гампа и лейтенанта-аврора Элфинстоуна Урхарта. — Дамблдор почтительно поклонился волшебникам. — Они будут заниматься делом об исчезновении мисс Пиритс. Прошу вас отнестись к их вопросам с максимальной внимательностью. Господа, — он повернулся к Гампу, — вам слово.        — Благодарствую, Дамблдор, — осклабился Октавиус Гамп. Он был таким, каким его и запомнила когда-то Фрейя: тучным стариком с огромным пузом. Седые волосы торчали на его макушке непослушными вихрами.        Мужчина пренебрежительно оглядел собравшихся. Паскудная кривая ухмылочка, казалось, прилипла к его раскрасневшемуся лицу.        — Урхарт соберёт ваши фамилии. — Он кивнул в сторону своего молодого коллеги, который с готовностью достал из кармана записную книжку и обычную шариковую ручку. — К кому-то из вас могут возникнуть вопросы. — Волшебник весьма целенаправленно посмотрел на Нотта, который от таких слов буквально позеленел. — Подумайте дважды, прежде чем солгать или скрыть важную информацию. Я всё узнаю!        Усевшись в одно из кресел, Гамп забросил ногу на ногу. Жирный живот волшебника доставал почти до колен.        — Ну чего ждёшь, Урхарт, начинай.        Молодой аврор состроил недовольную гримасу, но вскоре его лицо приняло нейтральное выражение. Пока он подходил к каждому из приглашённых студентов — судя по обрывкам разговоров, он записал их фамилии и обстоятельства последней встречи с Пиритс, — Гамп продолжал сидеть в кресле, изредка бросая весьма недвусмысленные взгляды на юбки молоденьких волшебниц. Фрейе захотелось запустить в старикашку каким-нибудь особенно мерзким проклятьем.        Когда очередь допроса дошла до Фоксглав, аврор Урхарт исписал уже несколько страниц записной книжки. Однако из тех ответов, что давали студенты, едва ли можно было получить что-то полезное: никто не видел Лавинию после обеда, и никто не знает, где она.        — Меня зовут Фрейя Фоксглав.        Она наклонилась вперёд, чтобы рассмотреть, как аврор записывает её имя на листе блокнота размашистым почерком. Когда он услышал, как она представилась, он удивлённо поднял голову. Несколько секунд мужчина молча смотрел на её лицо — будто пытался понять, где раньше ему доводилось её видеть, — а затем дружелюбно улыбнулся.        — Расскажите, как вы связаны с Лавинией Пиритс и когда видели её в последний раз, мисс Фоксглав? — спросил Урхарт, не переставая улыбаться.        Он был старше Фрейи лет на пять-шесть и вполне мог бы быть ровесником Томми Фоксглава. Смуглая оливковая кожа, глубоко посаженные зелёные глаза под густыми бровями, широкая челюсть — мужчина был противоположностью мерзкого аврора Гампа. Улыбаясь, он слегка щурился, что придавало его грубоватым чертам мальчишеский задор.        Поняв, что она слишком долго и нагло рассматривает лицо аврора, Фоксглав торопливо опустила глаза.        — Лавиния — моя однокурсница и подруга, — сказала она скорее своим ботинкам, чем Урхарту. — В последний раз я видела её на берегу озера, где мы вместе с нашей третьей подругой Эфимией Блишвик отдыхали после уроков.        — Блишвик, говорите? — переспросил аврор. Он перелистал записи в книжке, но не нашёл среди студентов этого имени.        — Верно, но тут её сегодня нет, — прикусив щёку изнутри, ответила Фрейя. — Она плохо себя почувствовала и отправилась в больничное крыло.        Урхарт внимательно посмотрел на Фоксглав, будто проверял, насколько можно доверять сказанной информации.        — Расскажите подробнее о вашей последней встрече с мисс Пиритс и о том, что случилось позже.        Фрейя пересказала последние часы предыдущего дня — не забыв громко и очень драматично рассказать про письмо мистера Пиритса, из-за чего тот окатил её ненавидящим взглядом, — а также припомнила всё, что ей рассказала Эффи: как она искала подругу сама, а затем попросила о помощи старосту Риддла. Единственное, что Фрейя пока оставила в тайне, — их с Риддлом маленькое путешествие на озеро. Возможно, информация, полученная путём кровавого ритуала, помогла бы найти Пиритс, но Фоксглав ещё не придумала, как правильно преподнести её аврорам. С Гампа станется посадить её в Азкабан за применение тёмной магии! Конечно, если авроры зайдут в тупик, она, разумеется, объяснит всё дяде Тесеусу… Но пускай Министерство магии для начала хотя бы попытается сделать свою работу.        Урхарт слушал Фоксглав с интересом, изредка делая заметки в записной книжке. Когда она закончила, он снова улыбнулся и, кивнув ей напоследок, перешёл к следующему свидетелю.        Опрос Леонарда Нотта закончился потасовкой: услышав имя парня, мистер Пиритс бросился к Леонарду, схватил того за грудки и принялся угрожать пыточным заклинанием.        — Отпусти мальчика, Дариус, — шёпот миссис Пиритс был едва различим, но её глаза сверкали, как сполох заклинания. Она схватила мужа за предплечье и увела в сторону. — Что-то говоришь о нашей дочери, а сам — куда большее позорище!        — В порядке? — уточнил Риддл у взъерошенного, словно воробей, Нотта. Парень лишь молча отмахнулся. Когда их с Лео взгляды встретились, Фрейя послала ему ободряющую улыбку.        Когда Урхарт собрал нужную информацию, аврор Гамп нехотя поднялся со своего места и, не говоря ни слова, направился в сторону двери. Студенты и преподаватели переглянулись.        — Никуда не уходите из школы, у нас могут возникнуть вопросы. — Он на ходу поманил второго аврора. — Пошли, Урхарт, мы здесь закончили.        Фрейя почувствовала, как у неё непроизвольно открылся рот. Но ведь они ничего не сделали…        — Как закончили? — тишину нарушил голос Друэллы Розье. — В школе пропала студентка! Может, вы расскажете нам, что происходит?        Гамп резко остановился. Он оглянулся на собравшихся волшебников, и на его лице отразилась мерзкая ухмылочка.        — Секретная информация, птичка, — заметил он, проходясь по фигуре слизеринки масляным взглядом.        — Вы нашли на озере какие-то зацепки? — задал Риддл вопрос, который вертелся на кончике языка Фоксглав. Похоже, не её одну волновали следы, которые они с однокурсником могли оставить после себя.        — Мы нашли вещи Лавинии Пиритс, — вместо Гампа ответил Урхарт, и Том кивнул. — Но, увы, ни её самой, ни её следов обнаружено не было. Мы изучим вещи в лаборатории и только после этого будем делать какие-то выводы.        — Но у вас же есть какие-то рабочие версии? — с надеждой спросила Фоксглав. Урхарт нахмурился и покачал головой, но в разговор внезапно влез Гамп.        — Ясное дело, что девчонка стала жертвой тёмных делишек Гриндевальда. Как и все остальные пропавшие женщины. Но мы всех их найдём! — Гамп сжал кулак перед лицом. — И уничтожим!        Стоило словам сорваться с его губ, как кабинет заполнился гулом голосов. Фрейя закрыла глаза и покачала головой. Отчаянно хотелось съязвить насчёт того, кого этот недоумок собрался уничтожать — пропавших девушек или гриндевальдовых волшебников, — но Фоксглав решила придержать язык за зубами.        — Гамп, мы ведь говорили об этом, — устало вздохнул Урхарт.        — Урхарт, ты ещё слишком молод, чтобы верно сложить два плюс два, — буркнул старший волшебник. — Тебе не хватает мудрости и опыта.        — Только не начинай, — отмахнулся молодой аврор.        — Подумайте сами, — Гамп проигнорировал коллегу и обратился к замолчавшим студентам, — в Хогсмиде оказываются тёмные волшебники, и одновременно с этим там же пропадают несколько молодых девушек. Нет никаких причин, почему бы этим двум случаям не быть связанными.        В кабинете повисла оглушительная тишина. Фрейя почувствовала, как внутри неё начинает закипать злость. Если бы ночью Риддл позволил ей закончить ритуал, они не теряли бы драгоценное время на пустые разговоры с этим мерзким и абсолютно тупым аврором.        — Позвольте узнать, зачем Гриндевальду молодые девушки? — стараясь звучать как можно менее раздражённо, спросила Фрейя.        Гамп повернулся на её голос и язвительно улыбнулся.        — Ласточка моя, ты уже достаточно взрослая, чтобы понимать зачем.        К счастью Фоксглав, она, очевидно, была не во вкусе Гампа, поэтому не удосужилась получить от аврора даже намёка на похотливый взгляд.        — То есть вы хотите сказать, — Фрейя саркастично хмыкнула, — что прямо во время магической войны Гриндевальд решил отправить армию своих волшебников в сердце сопротивления — Великобританию, — чтобы разжиться парочкой симпатичных девчонок?        Гамп вновь посмотрел на Фоксглав. Сложно было не заметить зарождающееся в глубинах его серых глаз отвращение.        — Что ты можешь знать о Гриндевальде, девочка?        — Как минимум то, что он не дурак, — не растерялась Фоксглав. — Иначе бы не водил за нос весь мир больше двадцати лет.        Гамп ошарашенно отпрянул. Его губы растянулись в презрительной улыбочке.        — Что я слышу, восхищение? — Студенты и профессора молча смотрели на Фоксглав. Все ждали ответа.       — Вам послышалось, — холодно ответила она. Гамп вызывал у неё непреодолимое желание нагрубить, лишь бы стереть с мерзкого испитого лица самодовольную мину. Как же она понимала отца, который на дух не переносил этого отвратительного человека! — Может, у вас старческая тугоухость, мистер Гамп? Мне казалось, в аврорате должны быть ежегодные проверки здоровья…        Фрейя почти пожалела о сказанном, но увидеть, как лицо Гампа побагровело от злости, оказалось приятнее, чем любые переживания.        — Дамблдор, — неожиданно гаркнул аврор, заставив половину студентов подскочить. Мужчина повернулся к замдиректору, который выглядел так, будто едва сдерживает за плотно сжатыми губами смешинку. — Что с дисциплиной в Хогвартсе? В мои времена за такую дерзость студентов подвешивали за лодыжки.        Фоксглав не дала профессору ответить — оторвавшись от стены, она подошла к Дамблдору и, взглянув в искристые голубые глаза за очками-половинками, серьёзно сказала:        — Хорошо, допустим, аврор Гамп прав, и Гриндевальд причастен к пропаже девушек в Хогсмиде — в конце концов, кто знает, что творится в голове у Тёмного Лорда, верно? Но у меня к вам вопрос, профессор Дамблдор. — Волшебник кивнул, позволяя своей студентке продолжить. — Скажите, возможно ли попасть на территорию школы так, чтобы никто об этом не узнал?        — Нет, это невозможно. Извне на территорию и в школу можно попасть только через школьные ворота. Их у нас двое: одни располагаются возле деревни Хогсмид, а вторые ведут уже к замку. Директор и я сразу узнаём обо всех гостях, которые появляются в школе и окрестностях.        — А если трансгрессировать?        — Волшебники не могут трансгрессировать на территории школы.        — Порталы?        — Нет, даже с порталом волшебника выбросит за пределами ворот, на территории Хогсмида.        — Каминная сеть?        — Каждый камин в школе находится под министерским надзором.        — А та часть озера, где мы видели Пиритс в последний раз, — всё ещё территория школы?        — Верно, мисс Фоксглав.        Фрейя задумчиво почесала подбородок. Ей нравилось направление, в котором движется этот разговор. Она чувствовала, что решение тайны где-то на поверхности, нужно только внимательнее присмотреться к волнам.        — А Запретный лес? Можно ли попасть в школу через него?        — Магическая защита позволяет войти только дружественным школе и студентам существам. — Дамблдор поправил очки и, подняв палец, улыбнулся. — Иначе всех нас давно бы пожрали местные кланы вампиров и оборотней.        — Могла ли Лавиния уйти в Хогсмид так, чтобы никто об этом не узнал?        — Теоретически могла, но не через главные ворота — об этом нам стало бы сразу известно, — покачал головой Дамблдор. — Поговаривают, в школе есть тайные ходы, ведущие в деревню, но даже если бы мисс Пиритс о них каким-то образом узнала, сомневаюсь, что она могла бы незаметно для всех проскользнуть, чтобы ими воспользоваться. Да и насколько мне известно, такие авантюры были не в характере мисс Пиритс.        — Она бы никогда такого не сделала! — злобно проговорил отец Лавинии. — Наша дочь — правильная и честная девушка!        — Спасибо, профессор. — Фоксглав благодарно кивнула Дамблдору, полностью проигнорировав мистера Пиритса, и замдиректора с улыбкой ей отсалютовал.        Она была рада, что её представления о школьной защите подтвердились. Заклинание крови показало им с Риддлом, что Пиритс была на территории школы, когда с ней что-то случилось. Она не выглядела так, будто на неё внезапно напали злые волшебники и утащили в неизвестном направлении. Кажется, она выглядела весьма счастливой, хоть и плакала. Мог ли на неё напасть кто-то внутри школы? Кто-то знакомый? Другие студенты? Кто-то из профессоров?        — Уважаемый аврор Гамп. — Фрейя повернулась к волшебнику. Она постаралась сделать так, чтобы «уважаемый» из её уст прозвучало как можно более неуважительно. Судя по расширившимся глазам Гампа, он это прекрасно понял. — Как видите, маловероятно, что злые волшебники Гриндевальда смогли бы добраться до Лавинии Пиритс, даже если бы очень захотели.        — К чему ты клонишь, девчонка?        — Вариантов несколько. — Она сосредоточенно облизала губы. — Первый — ваш вариант: Лавинию Пиритс, как и других девушек, похитили волшебники Гриндевальда.        — Естественно, похитили!        — Однако попасть на территорию школы без нашего ведома невозможно, — возразил Дамблдор. Впервые за дни их с Фоксглав знакомства она чувствовала себя с волшебником на одной волне. — И нет никаких доказательств, что мисс Пиритс сама покинула окрестности.        — Именно, — согласилась Фрейя. — Тогда появляются два альтернативных варианта.        Гамп сложил руки на груди и подошёл к Фоксглав. В нос ударил тошнотворный запах пота и перегара. Ей пришлось собрать волю в кулак, чтобы желудок не вывернул на ботинки аврора недавний обед.        — Ну, удиви меня.        — Первый и самый очевидный, — чуть отстраняясь от волшебника, сказала она, — исчезновение Пиритс никак не связано с остальными девушками.        — Не могу согласиться, — внезапно раздался голос Урхарта, и Фрейя перевела взгляд за спину Гампа. Молодой аврор засунул правую руку под мышку, а второй задумчиво потирал подбородок. — Обстоятельства исчезновения и портрет жертв схожи.        — Аврор Урхарт дело говорит. — Фоксглав подарила мужчине доброжелательную улыбку. — Поэтому мне куда больше нравится второй вариант… Ни Лавинию, ни других девушек не похищали волшебники Гриндевальда.        Она выпрямила спину, оглядывая комнату. Студенты смотрели на неё с удивлением и интересом. Фрейя неожиданно поняла, что всеобщее внимание отражается в груди приятным теплом.        — Вздор! — отмахнулся Гамп, вытесняя тепло из груди Фоксглав своим раздражением.        Когда же он наконец заткнётся!        — Есть волшебники Гриндевальда, есть пропавшие девицы, эти случаи отлично связываются! Мы разыщем потеряшек, когда прижучим гриндевальдовых прихвостней, всё остальное — это твои идиотские домыслы, девчонка!        — Старший аврор Гамп, — вздохнул Дамблдор. Голос профессора был усталым, но всё ещё добрым. Будто он говорил с маленьким ребёнком, а не с престарелым аврором-алкашом. — Во-первых, не оскорбляйте моих студентов. А во-вторых, мне кажется, вы сейчас подгоняете решение под результат. Почему бы вам не попытаться посмотреть на ситуацию шире? Возможно, вы и правда что-то упускаете…        — Если пропажи девушек из Хогсмида и Лавинии связаны, — Фрейя задумчиво почесала подбородок, — то виновник может перемещаться между деревней и школой, не вызывая ни у кого подозрения. Возможно, он работает в школе?        Присутствующие в кабинете дружно ахнули от такой идеи. Фрейя пожалела, что произнесла её вслух.        — Не говори глупостей, я в жизни не поверю, что среди персонала Хогвартса завёлся… как там маглы это называют… ну… этот… — Гамп посмотрел на молодого аврора.        — Маньяк? — вопросом ответил аврор.        — Крайне маловероятно, что в Хогвартсе завёлся маньяк, — отмахнулся Гамп. — Скорее уж ваша Пиритс сама куда-то ушла… Пускай не в Хогсмид, ладно. В Запретный лес, да! А потом не смогла выбраться оттуда…        — Моя дочь никогда бы не пошла в Запретный лес! — вскочил мистер Пиритс.        — Что взять с маленькой глупенькой девочки? — философски заметил Гамп, пожимая плечами. — Небось, сбежала с каким-нибудь кентавром, увидав его здоровенный дрын… Такой вариант тебе нравится больше? — Он повернулся к Фоксглав и противно захихикал. Рука Фрейи непроизвольно потянулась к трости, настолько сильно ей хотелось ему врезать.        — Гамп… — Урхарт закрыл лицо рукой.        — Да как вы!..        Мистер Пиритс буквально подавился словами, а затем достал волшебную палочку и невербально наколдовал заклинание. Миссис Пиритс запоздало дёрнула руку мужа на себя, и ярко-красный луч «Круцио» ударил в потолок. Послышались крики и гомон возбуждённых зрелищем студентов. Дамблдор устало покачал головой.        — Так-так-так, колдуем непростительные прямо среди детишек, мистер Пиритс? — хохотнул Гамп. Миссис Пиритс отобрала у мужа палочку и сказала ему что-то такое, от чего тот побледнел. — Да ещё и против представителя закона! Вижу, вам хочется на два года в уютный Азкабан?..        — Успокойся, Гамп, — вступился за волшебника Урхарт. — Ты сам это начал. И свидетелей этому больше, чем достаточно.        Гамп одарил напарника кислым взглядом, а затем вытащил из кармана пузатую фляжку.        — Ну, а если моя идея с Гриндевальдом тебе не по душе, ласточка, — он сделал из фляжки глоток и, скривившись, отсалютовал ею Фоксглав, — вперёд, займись поисками сама.        — Обязательно займусь, — сквозь зубы прошипела Фрейя. Как жаль, что она не умеет наводить беспалочковую порчу. — Толку от этого будет явно больше.        Сделав из фляжки ещё один глоток, аврор осмотрел лица студентов и ухмыльнулся:        — Ну и славненько, ещё вопросы?        — Есть один. — Фрейя знала, что ей не стоит продолжать, но ничего не могла поделать. Ради памяти отца, ради памяти всех агентов «Лисьего логова» она не имела права промолчать. — В британском аврорате все такие недоумки или вы по какой-то квоте прошли?        В очередной раз кабинет оглушила тишина. Не поворачиваясь, Фрейя почувствовала на себе взгляд Тома Риддла: мистер Безупречность едва ли оценит такой акт дерзости.        — Мисс Фоксглав! — всплеснул руками Дамблдор. — Хотя бы вы держите себя в руках.        Когда её имя сорвалось с губ профессора, Гампа будто ударило током. Он резво подпрыгнул на месте и повернулся к Фоксглав. В два тяжёлых шага он приблизился к девушке и уставился в её лицо. Глаза аврора загорелись запоздалым узнаванием. Он скривился и, издав неприятный чавкающий звук, смачно плюнул ей под ноги.        Фрейя поражённо замерла.        — Фоксглав! — с ненавистью выплюнул аврор её фамилию. Из его уст она звучала как ужасное ругательство, как опасное проклятие, как что-то грязное и гадкое. — Как же я сразу не понял, когда ты только открыла свой поганый рот…        — Аврор Гамп! Я предупреждаю вас в последний раз… — поднял голос Дамблдор, но аврор его не слушал. Он смотрел в лицо Фрейи, и ей хотелось провалиться сквозь землю, чтобы скрыться от этого взгляда, — дикого, ненормального, пропитанного ядом алкоголя и ненависти.        — Похожа, как две сраные капли воды… — пробормотал Гамп сквозь зубы. Фрейя сжала трость в руке, на случай, если придётся приложиться ею об голову аврора. — Фоксглавское отродье… такая же несдержанная, отвратительная заноза в заднице, как и папаша.        — Мой отец не… — Фоксглав не узнала свой голос, настолько сильно он дрожал. Ноги едва её держали.        — Фоксглавы… — вновь протянул аврор.        Фрейе хотелось, чтобы он заткнулся и никогда больше не произносил своим грязным ртом фамилию её семьи. Аврор поднял палец и обвиняюще ткнул им в лицо девушки. Она держалась из последних сил, чтобы не кинуть в него чем-то атакующим и желательно очень болезненным. Мама всегда говорила: «Прежде чем сказать и совершить какую-то глупость, посчитай до десяти, и если желание не пройдёт, тогда уже не останавливай себя».        Фрейя изо всех сил сжала руку в кулак и начала считать про себя.        — Вечно лезете со своим важным мнением… Назойливые, как мухи.        В голове раздавался вымученный голос: «Один, два, три». Она не сводила взгляда с лица волшебника — у Гампа дёргался левый глаз, и билась жилка на правом виске. Будет неловко, если у старика случится сердечный приступ и он упадёт прямо на Фоксглав. «Гамп, ты забываешься», — слышала она в отдалении голос второго аврора.        — Вечно суёте носы в чужие дела, мешаете нормальным людям работать…        «Четыре, пять, шесть». Она громко выдохнула через нос.        — Дам тебе бесплатный совет, девочка.        Фрейе хотелось закричать, чтобы он засунул свой совет прямиком себе в жирную задницу, но вместо этого она сжала зубы и продолжила считать. «Семь, восемь, девять». Дамблдор поднял волшебную палочку.        — Прекрати лезть, куда не следует, если не хочешь закончить, как твоя паршивая семейка…        «Десять».        Ну, Фрейя хотя бы попробовала успокоиться. Мама бы ею гордилась. Скорее всего.        — Экскуро!        Выверенное движение запястьем, и из кончика её волшебной палочки вырвался розовый луч. Мужчина запоздало взмахнул палочкой, чтобы защититься «Протего», но луч заклинания Фрейи уже ударил его в лицо. Гамп открыл рот, но не смог издать ни звука: из его рта, словно у больного животного, поползла розовая мыльная пена. Он выпучил глаза и схватился за лицо, безуспешно пытаясь остановить растекающуюся по его губам и шее пену. Фрейя удовлетворённо улыбнулась: давно нужно было промыть этому отвратительному человеку рот с мылом за то, что он сегодня так самоотверженно нёс…        Урхарт и Дамблдор бросились к аврору; последний наколдовал невербальное «Фините», и оно тут же прекратило чистящее заклинание. Студенты подначивающе улюлюкали и смеялись. Взгляд Фоксглав выцепил среди студентов и фигуру Тома Риддла. На лице старосты было выражение строгого осуждения.        — Мисс Фоксглав, что вы себе позволяете? — разочарованно покачал головой Дамблдор. Он трансфигурировал стакан с водой и протянул его Гампу, однако аврор отмахнулся и вместо воды присосался к своей фляжке. — Минус пятьдесят баллов со Слизерина. И вы будете наказаны до конца года.        — Но я же!.. — воскликнула Фрейя, сжимая руки в кулаки. — Разве он не заслужил? Вы бы могли бы и сами его заткнуть, профессор! То, что он тут нёс, — возмутительно! Он оскорблял Лавинию, мою семью…        — Ты поплатишься за это, маленькая дрянь… — злобно выплюнул Гамп. На его подбородке оставались следы пены вперемешку с каплями алкоголя. — Сгниёшь в Азкабане…        — Посмотрим, кто из нас двоих ещё закончит в Азкабане, Гамп, — ядовито ответила ему Фрейя.        Ну почему, почему она не умеет накладывать беспалочковую порчу?        Дамблдор решительно взмахнул рукой.        — Мисс Фоксглав, помолчите и не заставляйте меня отнимать у вас ещё больше баллов, — отрезал он. В голубых глазах волшебника больше не было ни намёка на смешинку.        Фоксглав почувствовала, как от злости и возмущения у неё перед глазами всё побелело.        — Да идите вы к чёрту со своими баллами, мистер Дамблдор!        Ругнувшись на смеси парселтанга и гоббледука, она вылетела из кабинета — ей нужно было срочно глотнуть свежего воздуха. Возможно, сломать «бомбардой» пару стульев в заброшенном классе или просто-напросто хорошенько выплакаться. Последнее, что она услышала, были ледяные слова замдиректора.       — А на вас, аврор Гамп, я напишу жалобу мистеру Скамандеру.        Ну что за дурацкий, отвратительный, невыносимый день! Как она могла вновь поддаться своим эмоциям и так легко потерять контроль? Ведь именно это и имела в виду профессор Меррисот, когда говорила, что ей нужно учиться сохранять рассудок холодным и лучше следить за дисциплиной.        Но как же можно сохранять контроль, когда чувств так много, что кровь в венах кипит, а магия в палочке бурлит, словно пузырьки в бутылке шампанского. Слишком соблазнительно, чтобы отказаться от приглашения отомстить тому, кто так самонадеянно оскорбляет и унижает её семью.        Она отошла всего на пару десятков футов от кабинета, когда услышала, как позади хлопнула дверь.        Том Риддл?        Кто же ещё! Очень в духе уважаемого старосты. Сейчас он её догонит и скажет, что она сумасбродная девица и подставила Слизерин, лишив факультет всех заработанных лично Риддлом очков.        — Мисс Фоксглав! — раздался голос, который совершенно точно не принадлежал Тому.        Она остановилась и, повернув голову, увидела, что к ней спешит, чуть не путаясь в полах бордовой мантии, Элфинстоун Урхарт. Нагнав Фрейю, аврор широко улыбнулся.        — Вы удивительно быстро… — начал он, пытаясь отдышаться.        — …передвигаюсь для человека с тростью, — перебила она его. — Знаю. Я арестована?        Казалось, вопрос Фоксглав застал аврора врасплох. Он удивлённо поднял брови, а затем захохотал, весело запрокинув голову.        — Если бы я арестовывал каждого, кто жаждет заткнуть Гампа, в Великобритании остались бы одни младенцы.        Его смех был как зараза — Фрейя не могла не улыбнуться в ответ. Кажется, ей была жизненно необходима эмоциональная разрядка.        — Не переживайте из-за… этого инцидента. Никто вас в Азкабан не посадит. Если придётся, я буду свидетельствовать в вашу пользу: Гамп сам виноват в том, что произошло.        — Возможно, — согласилась Фрейя, — но это не оправдывает моих действий. Нельзя бросаться на людей, даже если они так сильно раздражают, что хочется всадить им палочку в нос по самые гланды.        Урхарт присвистнул, а затем вновь захохотал. Кажется, ему ничего не могло испортить настроения.        — Извините, — сконфуженно вымолвила Фрейя. Общение с Томми Фоксглавом в течение шестнадцати лет сказалось на её воспитании не самым лучшим образом. — Я лучше пойду, а то наговорю себе на пожизненное.        Она развернулась, но Урхарт ухватил её за рукав и повернул к себе.        — Томас Фоксглав… Ваш старший брат, я ведь прав?        Фрейя даже не постаралась скрыть своё удивление.        — Откуда вы…        — А я смотрю, такое знакомое лицо… Вы же с Томми как близнецы! — Аврор внимательно прошёлся по ней взглядом. — Мы познакомились, когда он на пятом курсе учился в Хогвартсе… Думаю, вы про это знаете. Но не уверен, что он говорил о том, что нашёл себе двух закадычных приятелей.        — Подождите, вроде были какие-то Демми и Фин… — Фрейя задумчиво приложила палец к губам. — Хотите сказать, что…        — Деметриус и Элфинстоун, это мы, всё верно, — широко улыбнулся аврор. — Пятый курс… Лучший год в Хогвартсе!        Он выглядел таким счастливым, будто только что выиграл в лотерею, а не повстречал младшую сестру своего школьного приятеля. Через мгновение аврор достал из кармана мантии красную пачку «Pall Mall» и, вытащив одну сигарету губами, поджёг её с кончика палочки, а затем с удовольствием затянулся. Сизый дым он выдохнул в сторону.        — Как же мир тесен! После школы мы с Томми переписывались, пару раз даже сходили вместе в паб, когда он бывал в Лондоне… — Его улыбка померкла. — Ужасно было узнать о том, что случилось с вашей семьёй, мисс Фоксглав.        Каждый раз, когда кто-то выражал ей соболезнования, Фрейя чувствовала себя не в своей тарелке. Она неловко потопталась на месте.        — Благодарю, аврор Урхарт. Моему брату повезло, что у него были такие замечательные друзья.        Она улыбнулась и хотела было уже попрощаться, но аврор не спешил её отпускать.        — Мисс Фоксглав… Я не хочу, чтобы вы думали, будто Министерству плевать на Лавинию Пиритс и других девушек.        Фрейя, не сильно впечатлённая его словами, поджала губы. Урхарт усмехнулся и покачал головой.        — Ладно, послушайте. Я не хочу, чтобы вы думали, что мне плевать на пропавших девушек. Я согласен с вашими выводами: пропажа девушек и волшебники едва ли связаны. Хотя мы и не можем этого исключать, конечно.        Мимо слизеринки и аврора прошла кучка младшекурсников — Антонин Долохов весело ей помахал, а малыш Сигнус Блэк смотрел на аврора с открытым ртом. Когда дети завернули за угол, Урхарт продолжил:        — С тех пор как началась эта треклятая война, мы потеряли уже больше половины авроров. — Лицо мужчины посерьёзнело, он сделал глубокую затяжку и выдохнул дым через нос. — В штабе лишь молодняк, вроде меня, да старики, которых вызвали с пенсии… Проблем много, а нас мало… Приходится расставлять приоритеты. Сейчас для министерства приоритет — это Гриндевальд.        — И вы мне это рассказываете, потому что?..        — Мерлин подери, если бы я только знал почему! — Аврор неловко закусил губу. — Просто хотел, чтобы вы знали, мисс Фоксглав. Если бы ваше агентство ещё существовало, вы бы могли… Ваш отец и брат…        Фрейя подозрительно сузила глаза.        — Слушайте, аврор Урхарт, — перебила она его, — мне приятно было узнать, что вы общались с моим братом, но этот факт ни на йоту не делает вас, как аврора, лучше в моих глазах. Пропал человек — несовершеннолетний ребёнок, — и этому преступлению должно быть уделено самое пристальное внимание. Вы и сами знаете, как важны первые дни.        — Да, но…        Фрейя подняла руку, снова прерывая волшебника.        — Если вы и Гамп заняты Гриндевальдом — Мордред с вами! Просто пришлите тех, кто сможет заняться исчезновением Лавинии Пиритс.        Урхарт с грустью вздохнул.        — С радостью, мисс Фоксглав, но как я сказал — людей нет.        — Это возмутительно! — всплеснула она руками. — Я никогда не поверю, что Тесеус Скамандер решил закрыть глаза на исчезновение ребёнка.        — Начальника уже три недели нет в стране, сейчас приказы идут напрямую от министра. А какие у него приоритеты — всем известно, — выдохнул Урхарт. Он затянулся в последний раз, а затем затушил окурок о стену и убрал обратно в пачку.        Отчего-то этот маленький жест — а ведь он мог просто выкинуть сигарету под ноги или в окно — позволил Элфинстоуну Урхарту всё же заработать парочку очков в глазах Фрейи. Да и вряд ли её брат бы подружился с плохим человеком.        — Хорошо, аврор Урхарт, раз у аврората нынче дела совсем не клеятся, «Лисье логово» в очередной раз окажет магическому миру услугу и выполнит за вас эту работу.        Аврор коротко хохотнул.        — Я смотрю, вы с Томми похожи не только внешне, мисс Фоксглав.        — Вы и представить себе не можете насколько.        Он присвистнул.        — Звучит очень интригующе, я бы с радостью узнал о приключениях моего друга Томми Фоксглава из уст его сестры. И даже рассказал бы вам парочку любопытных историй. — Он улыбнулся. — Но сначала пообещайте мне одно, мисс Фоксглав: когда будете искать мисс Пиритс, вы не будете встревать в неприятности.        Фрейя потеряла дар речи от слов аврора.        — Я не могу вам этого пообещать. Кто знает, что меня ждёт? Возможно неприятности — это меньшее, на что я могу рассчитывать, ввязавшись в это расследование.        Урхарт насмешливо покачал головой, а потом достал из кармана небольшой прямоугольный листок. Судя по надписям, это была его визитная карточка.        — Хотя бы постарайтесь. Я не хочу, чтобы по моей вине с вами что-то случилось, мисс Фоксглав. — Он протянул ей листок и, когда Фоксглав до него дотронулась, перевернул свою руку и аккуратно взял её за ладонь. Фрейя почувствовала, как загорелись её щёки. — Пишите мне, если что-то найдёте. Или просто пишите.        Дверь кабинета Дамблдора хлопнула, и из помещения начали выходить студенты. Фрейя увидела тихо переговаривающихся между собой Риддла и Нотта. Заметив Фоксглав, Том кивнул своему другу и направился к однокурснице. Он не был раздражённым или недовольным, как она того боялась: лицо старосты приняло совершенно нейтральное выражение.        Фоксглав торопливо вырвала руку из руки Урхарта, но всё равно оказалась недостаточно быстрой — приблизившийся к ним Риддл успел заметить движение. Его лицо ни капли не изменилось, но Фоксглав была готова поклясться, что услышала, как он хмыкнул.        — Фрейя, у тебя проблемы? — Риддл встал по левую руку от Фоксглав. Он внимательно посмотрел на аврора. — Если у вас есть претензии к студентам школы, обратитесь к директору Диппету или его заместителю, профессору Дамблдору.        — Никаких претензий, приятель. — Урхарт поднял руки в сдающемся жесте. — В этот раз мисс Фоксглав убедила меня не арестовывать её.        — Хорошие новости, — Риддл звучал так, словно услышал ровно противоположное.        — Но должен предупредить, мисс Фоксглав, — обращаясь уже к Фрейе, аврор нахмурился, — в следующий раз вам придётся привести более основательные доводы. Возможно, даже за чашкой кофе.        Он сверкнул широкой белозубой улыбкой.        — Для сведения, аврор Урхарт, я предпочитаю какао, — подыграла ему Фоксглав.        — О, как и ваш брат?        — Именно так, — искренне улыбнулась она.        — Фрейя, — Риддл положил руку ей на плечо и сжал пальцы, — у нас собрание с профессором Слагхорном, пойдём.        — Разве? Эм, ладно, — растерялась она. — Было приятно познакомиться, аврор Урхарт!        — Взаимно, мисс Фоксглав. — Он отсалютовал ей рукой. — Будьте осторожны! И пишите мне, если что-то узнаете!        — Спасибо! — прокричала Фрейя, но Урхарт был уже далеко и не мог её слышать: схватив девушку за локоть, Риддл с силой взрывопотама потянул её к лестнице в подземелья. Она едва успевала передвигать ногами, чтобы не упасть лицом в каменный пол.        — Морганова гангрена, Риддл, остановись! — хватаясь за мантию Тома, пыхтела Фоксглав. — Я могу идти сама… Том!        Он остановился, осмотрелся по сторонам и, потянув Фоксглав на себя, затащил её в какую-то нишу в стене.        — Что на тебя нашло? — потирая руку, выдохнула Фрейя.        — Что на тебя нашло? — сделав ударение на третьем слове, переспросил Риддл. — Сначала ты напала на одного аврора, а потом любезно заигрывала с другим. Если бы я не вмешался, Мордред знает, к чему бы это привело.        Фрейя медленно моргнула. Ей показалось, она оглохла от его слов.        — Я с ним не заигрывала… — Она возмущённо поднесла руку ко лбу. Запахло сигаретами Урхарта, и внутренний голос Фрейи Фоксглав саркастично пожурил её за очевидную ложь.        Риддл молчал. Горделивая прямая спина, волосы в этой его идеальной причёске, ни намёка на то, что в его теле течёт такая же красная, как у обычных людей, кровь… Принц грёбаного слизеринского подземелья.        Перед глазами возникла утренняя сцена в спальне. О чём она только думала, когда попыталась его поцеловать? Теперь она вряд ли забудет ужас и ненависть, отразившиеся на его лице. Разве ты можешь быть ему интересна, жалкая девочка? Хромая калека, умирающая от проклятья, — вот кто ты теперь, Фрейя Фоксглав. Дефективная ведьма.        Он отверг её. В грубой и весьма однозначной форме. Было больно, но не смертельно.        В крайнем случае, она всегда может выпить какао с аврором Урхартом.        — А даже если и заигрывала, то что с того? — Фоксглав внезапно поняла, что не желает оправдываться перед Риддлом. Ей хотелось, чтобы он хотя бы немного почувствовал себя так же, как она этим утром. Хотелось сделать больно и ему. — Тебе до этого есть какое-то дело, Риддл?        Губы Тома чуть заметно дёрнулись, будто он попытался сдержать улыбку. Несколько секунд он задумчиво смотрел перед собой. Затем очень тихо прошипел:        — Ессть.        Руки Фрейи вмиг охладели. Ей казалось, что земля разверзлась у неё под ногами и она прямо сейчас летит в волшебный ад.        — Ты… Ты издеваешься, Риддл?        — Нет, я не… — начал было Том, но Фрейя не дала ему договорить.        Она всё ещё чувствовала, как внутри бурлит магия и кровь. Но сейчас она была даже рада, что не может сдержать семейное фоксглавское безрассудство.        — Я не понимаю тебя, Риддл! — Она приблизилась и ткнула пальцем ему в грудь, и парень непроизвольно отступил на шаг назад. — То мы друзья, то ты делаешь вид, что мы едва знакомы, то заботишься и волнуешься обо мне, то ревнуешь и бесишься. Потом пытаешься поцеловать и сразу отталкиваешь… — Он возмущённо открыл рот, но так и не нашёлся, что ответить. — Может, кому-то и по душе такие игры, Риддл, но точно не мне. В заднице дементора я видела твои двойные сигналы.        Она подняла голову и встретилась с синими глазами Тома. Он выглядел искренне, обескураживающе удивлённым услышанным. Фрейе хотелось как следует встряхнуть его и одновременно с этим обнять. Она отвела глаза, не в силах больше на него смотреть.        — Определись уже, что тебе нужно, Том, — тихо добавила Фрейя.        Боевой настрой испарился, и ему на смену пришло тупое чувство бессилия. В ушах отражались отзвуки громко бьющегося сердца.        Зачем она всё это затеяла? Почему не промолчала…        Но было поздно.        Том несколько секунд молча смотрел перед собой. Затем бросил короткий взгляд на стоя́щую рядом однокурсницу и, развернувшись, размеренным шагом двинулся вглубь подземелий. Через несколько секунд его высокая фигура растворилась в темноте не освещённого факелами поворота.        Как Фрейя Фоксглав и просила, Том Риддл наконец определился.