На пути к Тихому Приюту

Рога моргнул. Еще раз. Перевел взгляд с Эла на Морта. И обратно. — В каком смысле «пропал»? Это ты шутишь так? — Да, конечно, — Эл эмоционально развел руками. — Мне ж заняться-то больше нечем, хай думаю похожу, народ поразыгрываю! — Так и… — Рога определенно буксовал мозгами. — Может… Эл уже откровенно начал злиться. — Не «может»! Что ты думаешь, ремонт-то закончен, я и пошел капитана нашего искать, каких только притонов пороги уже не отбил — нету, как в воду канул! И птеродактиль наш след хозяина взять не может. Вон, — он кивнул на выводящего у него между ног восьмерки Шкипера, — вишь, суетной какой, да и все на том. Что он, на лодке с Тортуги отбыл, что ль? Ты чего ему там наговорил такого? Рога выглядел как-то иначе. Подавленный, несчастный. Разительный контраст с той тварью, которую они все видели совсем недавно: Эл намедни даже от кошмара с его участием в холодном поту проснулся. В существе не было ничего от привычного Роги. Вообще ничего от человека. Самая малость — в целом от гуманоида. Телом тварь напоминала слепленную в единое смесь из гуля, аюстала из книжек и какой-нибудь хтонической бестии — сильные задние лапы, хлыстообразный хвост с острым наконечником-гарпуном, шипы и наросты вдоль внешней части предплечий, когти… На лицо же… Описать его известными словами не получалось — даже если смотреть в упор, оно виделось расплывчатым, нездешним, чужеродным этому миру, смутным жутким образом, который зачастую видится в кошмарных снах и который по пробуждению никогда не выходит охарактеризовать. Клыкастый широкий рот, рога, жесткая щетина шипов-волос и глаза-угли? Вроде бы точное, а вроде бы неимоверно топорное описание. Нечто похожее Эл испытывал, когда взглянул на разлом зеркального чертога: абрис Роги точно так же будто бы расплывался по краям за пределами третьего измерения, растекался тушью, как если бы кто-то неизвестный вырезал по его контуру бреши в мироздании. Как если бы он слился воедино с собственной тенью, прекратив ту отбрасывать. Тепловизор видел его бледными помехами, как эфирную сущность. В других спектрах он был невидим вовсе. И с одинаковой силой хотелось как отвести взгляд от этого ужаса, так и продолжать глазеть на него. Самый большой страх человек испытывает перед неизвестным. Рога представал именно той самой первородной неизвестностью. Тьмой, в которой умирали людские души и где свету не находилось места. И вот сейчас он сидел перед Элом с видом побитой собаки. Или, точнее, с видом погорельца, который узнал, что от него ушла жена, детей переехало катком, его уволили с работы, а банки списали на его душу миллиардные долги какого-то умершего родственника. Словом, с видом человека, у которого жизнь закончена. Учитывая, что при этом он продолжал молчать, залипая в землю, Элу на миг даже сделалось его жалко. Только вот распускать сопли было самую малость не время. Он сграбастал его под мышки, встряхнул, поставив на ноги. — Хорош бичеваться, дела делать нужно, ну! Что стряслось-то? Рога вздохнул. И пересказал их с Ло разговор. В общих чертах, без особых подробностей. Эл потер рукой шею. — Дела-а-а. Дебилы вы конечно малолетние. Ты тоже, угу, хотя казалось бы. — Я сказал ему правду. С того конца, с какого видит он. Что хотел — то и получил. — Ну в концах-то ты у нас мастер, без сомнений. И как ты себя чувствуешь? Тот обнял себя руками за плечи, как если бы ему было холодно. Вздрогнул. — Скажем так, старик… Я понял значение негативной окраски фразы «ощущать себя голым». Я лишился одного из органов чувств — представь, что ты вдруг слепым окажешься, или глухим, — голос — блеклый, монотонный, неживой. — У меня весь мир схлопнулся и потух. Он довел меня! Я в тот момент хотел сделать ему больно! А сейчас, думая об этом… Боги, я сделал дурное своему хозяину! Это просто… — он зарылся пятерней в волосы, — это немыслимо, старик, это как душу пропустить через жернова. Как я, по-твоему, должен себя чувствовать? Я сдохнуть хочу. Убей меня. Или я сейчас пойду и сделаю это сам. Теперь, видимо, смогу… — На хер ты пойдешь, понял?! — навис над ним Эл. — Ишь чо удумал! Так уж считаешь себя виноватым — вот найдем, и объяснишь это все ему! А там уж я вам в обе ваши морды растолкую, где каждый из вас не прав. Задрали уже, право слово, горшок не поделили. — Я даже не знаю, где его искать, — Рога грустно усмехнулся. — Я его не чувствую больше, никак. О себе внезапно напомнил Морт, тронув его за локоть. Когда Рога повернулся к нему, юнга изобразил череду знаков. Эффекта было бы столько же, если бы он ему сунул под нос манускрипт с древними письменами. — Котенок, я не понимаю. Эл раздраженно фыркнул. — Я тоже. А он мне показывает это с тех самых пор, как я на него налетел. — Налетел? — Ну да. Я ж Ло искал когда ходил, почти к пристани вырулил — а там это чудо мне навстречу выскочило из подворотни. И вот с тех пор что-то пытается мне сказать, а я чо, понимаю, что ль. И написать не напишет, несчастье. У меня уже кровь с ушей скоро пойдет от этой мозгодрочи. Рога задумался, прищурился, посмотрев на сосредоточенно нахмурившего брови Морта. — Это важно, котенок? Морт кивнул. Рога закусил губу. — У рыжего… вроде бы, был переводчик. Эл не сдержал облегченного выдоха. Что бы их демона изнутри не грызло, оно совсем уж не мешало башке работать. Вроде бы. — Он с доком у Фредди, ревизию проводят, — я их погрузку контролировать оставил, пока за Ло отбежал. Рога поднял на него глаза. — Кроха уже знает? — Ляпнешь тоже, — Эл передернулся. — Женщины с Джо-Джо в трактире собираются. Лин нас всех б в мостовую закатала. Нет уж, лучше своими силами этого оболтуса разыщем, а там будто ничего и не стряслось. Спать спокойнее будет. Рога вяло согласился и Эл потащил его в доки. Счастливчик Фредди, свеженький, крененгованный и починенный, лизал днищем воду на причале под хвостом Ао. На пристани кипела жизнь: роботопогрузчики перетаскивали ящики и тюки, перекрикивались рабочие. Шкипер сразу ускакал куда-то к вентиляционным решеткам ловить крыс. Эл кинул взгляд в сторону их бригантины, и внутри заворошилось нехорошее предчувствие, которое только усилилось, когда в их сторону ломанулся встревоженный Руди. Погрузочные краны возле Фредди не двигались. — Почему работа встала? — сходу спросил Эл у штурмана. Тот помялся и протянул ему лист бумаги. — Расчет принесли. Я… Что им говорить? Ребят, у нас нет таких денег. Эл пробежался глазами по чеку и замер. — Это ошибка какая-то, — мотнул он головой, когда наконец-то смог осознать указанную сумму. — Не, ну бред же! Даже по полной цене такая бы сумма не набежала. Да на это можно Фредди целиком купить, еще сдача на три таких останется! — Я переспросил у Торы дважды, — немилосердно пнул словами подошедший Чарли, закусив зубами сигарету. — Она сказала, что договор с поставщиком предполагал постоплату. Он выставил счет им, они — нам. Все взгляды скрестились на Роге, который точно совсем выпал из реальности. Эл не смог сдержать злости, сунув ему чек. — Ты же говорил, что уладишь! Какого черта ты братцу-то своему наговорил?! — Рога слепо мазнул вниманием по чеку и промолчал. Эл встряхнул его, зарычал в лицо: — Приди в себя уже, хватит сопли жрать! Мы в полной заднице, если это правда! Что делать-то?! — А что тут сделаешь, — Рога пресно усмехнулся. — Видимо, правда. Тут я тоже всех подвел… Эл отвесил ему пощечину, оставив ссадину на щеке. Рога зашипел, но больше не отреагировал никак. Такое поведение одновременно злило и пугало. Эл не знал, что именно нужно делать, но точно понимал, что надо привести их демона в чувство. — Это должна быть ошибка! — Это не ошибка… — Где Ло? — перебил их Чарли. Рога дернулся сильнее, чем от пощечины. Морт, напомнив о себе, подергал Эла за плащ. Точно, мелкий! — Рыжий, у тебя переводчик пантомим его есть? — Эл развернулся к Руди. Тот кивнул. — Тащи, — и, когда штурман убежал, уже на вопрос дока ответил: — Хер его знает. Морт упрямо раз за разом повторял шустро вернувшемуся Руди свою белиберду. Только вот перевод картину ни черта особо не прояснил. — Видеть. Лезвие. Вместе. Летучая мышь, — морща лоб, зачитывал Руди, сверяя движения Морта с нарисованным в книге. — Мираж. Бой. Веревка. Корабль. Э-э… моллюск? Нет? Подожди… Зубастый?.. — Капкан? Он засмотрелся на корабль-мираж, попал в капкан, и его отмудохали веревками летучие мыши? — предположил наобум Эл. Морт настырно покачал головой и повторил снова. — Да в Богов ж твою душу мать, вот самое время нам в шарады играть сейчас! — Он говорит, что видел, как Ло взяли в плен Бритва и амазонки, — со спокойствием штиля обронил Чарли. Морт вскинул брови и резко развернулся к нему, бодро вырисовывая пальцами знаки. — «Капитан не вернулся ночью. Я проснулся утром и ушел искать его, но… кхм… увидел его не одного, на пристани. Он был без сознания, его связали. Я видел на Тортуге раньше этих людей, потому опознал. Когда я добежал, корабль отчалил. Я не успел и не смог ничего сделать. Я побежал за помощью и увидел киборга». Дословно. Эл, который уже не знал, какой из новостей ужасаться больше, выбрал самое нейтральное: — Ты его понимаешь?! — Да. — Дык какого ж рожна молчал, пока мы тут цирковых уродов изображали? Чарли пожал плечами. — Вы не спрашивали. Мало ли, зачем вы послали Руди за переводчиком. Откуда я знал? — Действительно! Это ж так неочевидно, для этого надо консилиум светлейших умодрочей мира собирать! Что вот теперь делать, хер на лбу пределать?! — Эл импульсивно махнул рукой. — Вот говорил же этому херлуше не цапаться с ними, как знал, разрази меня гастритом, предсказателя недоделанного! А теперь в рот его разбери, за что хвататься — еще чек этот… — Возможно, стоит для начала поговорить с Коуди? — перебил его Чарли. — Коуди. Точно, — прошептал до сего момента подавлено залипающий в землю Рога, после чего поднял на Морта горящие глаза: — Котенок, ты уверен, что это были амазонки? Тот кивнул. Лицо Роги исказилось, выдав целую гамму эмоций, среди которых Эл отчетливо считал ярость и ужас. Комок нехорошего предчувствия, до сих пор гнездящийся в желудке, подпрыгнул к горлу, осев там тошнотой. — Ты понял что-то? — Есть мысли, — медленно наклонил голову Рога. Глаза у него лихорадочно забегали по земле. — Точно. Да. Все сходится, — он зарычал каким-то своим умозаключениям — и Эл аж почувствовал, как заводится его внутренний мотор. И как следом кишки сворачиваются в узел, когда он клокочуще-злобно зашипел: — Ну с-с-сука… Блевота Тартара… Выпотрошу как свинью… — и внезапно, резко, требовательно: — Ты еще что за манда?! Эл проследил за направлением его взгляда и заметил неподалеку от них среднего роста крайзачку, сидящую на еще непогруженных на Фредди ящиках. На докового мастера она не походила: ни ровной спиной, ни походным рюкзаком, ни обычным для моряков кожаным плащом. И вроде бы ничего такого не делала. Только пристально за ними наблюдала и внимательно их слушала. Увидев, что на нее обратили внимание, она подошла и протянула Роге руку. Ее смелости оставалось только позавидовать, ибо выглядел их демон готовым разорвать на своем пути все живое. — Я Гжрэзка. Ваш капитан меня нанял. Ты квартирмейстер у него? Эл всхрапнул, повернулся к Чарли с Руди. Последний неловко развел руками. — Я тоже первый раз слышу! Пришла, пока тебя не было, недавно вот. Я ей и сказал посидеть пока, что еще с ней сделаешь, а потом как-то к слову не приходилось… Рога же показательно брезгливо глянул на ее ладонь и рычаще процедил: — Да ну? Нанял? Наш капитан? — Калека с седыми волосами, — она склонила голову, из-за чего подвязанные банданой волосы-иголки коснулись плеча. — Фантом. — Голос какой у него? Вопрос Роги ненадолго сбил Эла с толку, пока до него не дошел смысл допроса. Умный черт. — В смысле — какой? — Гжрэзка нахмурила колючие тонкие брови. — Не знаю, обычный, как по мне. Не очень низкий. Смеется странно. Рога прищурился, вглядываясь в ее лицо, стиснул зубы. Но в итоге в досаде сплюнул и рыкнул: — К черту, нет времени. Никто чтоб с ней не говорил! Чтобы даже ссала под присмотром! Глаз с нее не спускать, пока я не вернусь! И побежал к выходу. Эл замялся, не зная, как поступить и что делать дальше. В голове был сумбур и каша. Он переключился на дока: — Как у тебя вообще его получилось так завести? Я с ним пока шел, он чуть на ходу не помирал. — Самый простой способ вернуть человеку самообладание — вызвать у него эмоции, противоположные тем, которые стали причиной потери контроля, — Чарли пожал губами и прикурил. — Но я бы не назвал его вменяемым на данный момент, а потому бы проследил за ним. Эл уловил намек и выругался — как сам не подумал! Но едва он хотел рвануть следом, Руди его остановил. — Там еще это… — он неловко заломил руки. — Я уже и не знаю, как сказать теперь… — Ну! — поторопил Эл. Руди сглотнул и невротично дернул глазом. — Капитану еще встреча назначена, меня попросили… В баре у Рорка, через час. Там очень важный человек, Эл, нам надо на нее, я не знал как… Тот было хотел уже наорать, что, мол, не время и вообще им еще с крайзачкой разбираться, баста на всякие знакомства… А потом как-то само собой вспомнилось про записку. Давнишнюю такую. Где неизвестный благодетель, подаривший ему чертежи Спрута, просил прислушиваться к Руди. И верить команде. А потому он махнул рукой. — Тоже к слову не приходилось, я понял. Ладно, решим. Через час подходи к Рорку. Док, вы тут с Морти присмотрите? — мотнул он головой на Гжрэзку. Та фыркнула. Чарли утвердительно кивнул. — Если что, Шкипера отправляй. И ни слова Лин! Пока он бежал к борделю, то старался не думать ни о чеке, ни об амазонках, ни о непонятной крайзачке, ни о готовящейся встрече неизвестно с кем. Мысли отчего-то занимало то, что их демона приняли за квартирмейстера. И что когда тот отдал им приказ, Элу бы даже в голову не пришло его ослушаться. Потому что он сам не сможет разгрести все то дерьмо, которое на них навалилось. И Лин, скорее всего, не сможет. Никто не сможет. Кроме Роги. В каком бы состоянии тот не был.

***

Он схватил первую попавшуюся на глаза косу в первой попавшейся лавке, не глядя швырнув за нее деньги. Он не бежал, но тяжело и быстро шел, с металлическим похоронным скрежетом волоча за собой косу по мостовой. Он благодарил вселенную за утраченные силы, потому что не смог бы сдержать обращения и сравнял бы Тортугу с водой. И вместе с тем проклинал ее же за то же, ибо желал этого сейчас больше всего на свете. Он не знал, как лишенное нужной силы тело выдерживало не предназначенную для него звериную ярость. Казалось, что стоит выдавить из себя слово, сделать лишнее движение, просто моргнуть лишний раз — и его разорвет. А потому чтобы этого не случилось, нужно разорвать кого-то другого. — ЛИХО! — его рев ударной волной пронесся по улице, впечатавшись в здание борделя, отчего в том задрожали стекла. Выскочившую навстречу стражу он разрубил наискосок экономным крестообразным движением. Запах крови ударил в нос — лапы голода скрутили потроха как выжимаемое белье. Ну конечно, глупо было бы предполагать, что от него можно избавиться каким угодно приказом. Разница в том, что теперь его даже утолить невозможно — слизанная с лезвия кровь только добавила сил в сдавливающие внутренности лапы. Он не успел дойти до дверей, как из них вылетел его разозленный братик, которого он встретил почти счастливой, предвкушающей улыбкой. — Привет, Пандора, Боги шлют тебе подарок! — Какого… — Лихо — нет, пока все еще больше Коуди, — осекся и сдержанно зашипел: — Объяснишь? — Ну, если верить хроникам и записям со слов очевидцев, именно с этими словами наш папочка впервые пришел засвидетельствовать свое почтение руке и сердцу нашей мамочки, после чего засадил ей по самое насквозь. Улавливаешь параллель? — Что ты несешь?! — Смерть, братец. Коуди напрягся лишь телом. Лицо же его изобразило насмешку. — А, я понял. Ты, видимо, увидел выставленный счет, напился и теперь несешь пьяный бред? Бедняга. — Ты так нелепо пытаешься придерживаться закона о неразглашении, с ума сойти, Лихо, — он усмехнулся, перехватил косу удобнее и шагнул вперед. — Но мне как-то насрать на проблемы цепных шавок. Брат подобрался, бросил взгляд по сторонам. Конечно, он понимал, что стоит ему хоть на йоту использовать способности — и придется выкашивать всех свидетелей. Разбираться с Тортугой. Кипа проблем. А потому, вероятнее всего, он их и не будет использовать. В этом они были в равной весовой категории. Или же не совсем?.. Коса полоснула рожу брата без какого-либо сопротивления со стороны последнего. И Рога заскрежетал зубами от бешенства, когда тело Коуди на глазах растаяло, брызнув в стороны от ранившего его лезвия черным туманом. Ах, да. Он же прикрывается якобы использованием артефакта Кальки. И плевать, что едва ли кто за последние несколько тысячелетий брал тот в руки. Лихо постарался, чтобы Калька исчезла из мира живых и не смогла изгадить его драгоценную легенду. Давным-давно. — В жопу себе своих клонов затолкай! Выходи! — Рога, ты не выполнил условий договора, — новый Коуди вышел из-за спины, сунул руки в карманы и с усмешкой прислонился плечом к стене. Все еще пытался сохранить лицо. Блядский хозяин положения. — Он, конечно, не дороже денег, но сделка есть сделка. С твоей стороны низко и бесчестно угрожать мне. И уж тем более во всю глотку орать такие вещи. Рога неторопливо развернулся. — О, серьезно? Не выполнил? Я ли? Да и не мне теперь бояться разоблачения. Коуди паскудно улыбнулся. По зрачку прошла черная волна, рот прорычал несколько слов на отвод глаз — и присутствовавшие на улице свидетели их перепалки потеряли к ним всякий интерес. Сравнял счет, ублюдок. Пусть и ненадолго; Лихо — это не Хаос и не Самеди, он не сможет держать морок долго. Все равно плохо. — Вынуждаешь, толкаешь на голод, как низко… Ты не пришел этой ночью. А ремонт был закончен утром. От его слов, от осознания, внутри что-то дрогнуло и пошатнулось. — С-сука… — Я обещал, что накручу в десять концов, если ты не выполнишь условия. Ты сам согласился на это… Нового клона разрубило пополам. Рога с ноги толкнул двери борделя и еле успел пригнуться, когда над головой полоснули… лезвия Темных Серпов. Новый пинок бешенства, ломающий грудину. — Мои Серпы, мразь, — удар, кувырок, прыжок, широкая дуга косой, — стервятник херов!.. — Твои? — единственный глаз вспыхнул багрянцем. Рогу вышибло назад на улицу одновременно шестью щупальцами. Под солнечный свет же вышел все тот же обычный Коуди. — Уже и забыл, что до того, как ты их присвоил, они принадлежали Моране? Моране? В самом деле?.. Он не мог сосредоточиться. Не мог совладать с эмоциями. Хотелось просто упасть и орать от бессилия. Он замотал головой, в надежде вытряхнуть из нее последние сутки. — Ложь. Заткнись нахер. — Так что тогда тебе от меня нужно? — Убить. — Ты? Меня? — Коуди расхохотался. — Чем, этой железкой? Против Темных Серпов, Моргенштерна, Чакр и Меча? — Рога скрипнул челюстью — ни для кого не было секретом, что Лихо алчнее всех разыскивал и присваивал себе Темное оружие мертвых кровных. Не считая его собственных Чакр, коллекция набиралась действительно внушительная. — От тебя разит голодом. Ты не владеешь собой настолько, что я каждую твою эмоцию могу выдернуть как нитку из гнилой тряпки. Страх, сожаление, гнев… стыд? — он с некоторым удивлением посмаковал воздух. — Какой любопытный набор. Неужто тебя настолько расстроила цена ремонта? А-а-а, или нет, — снова режущий по ушам смех, — я поня-ял… Дело в этом твоем мальчишке, Фантоме. Воу, полегче, тебя можно читать как открытую книгу! Не знай я тебя, решил бы, что ты влюбился… — Что ты сделал?! Его ударом отбросило, протащило по камню. Лишенное силы тело болело и ныло, не подчинялось, подводило. Висок пульсировало и стреляло — Рога тронул рваный порез, слизнул с пальцев собственную кровь. Зажмурился. — Как же жалок стал наш Черный Жнец, — лениво прокомментировал Коуди. — Убожество. Оружие об тебя марать мерзко. Что я сделал? Ничего, — он издевательски оскалился. — Я вообще не понимаю, о чем идет речь. — Что. Ты. Сделал?! — сквозь зубы провыл Рога. — Отвечай мне! Новый удар — быстрый, почти незаметный, который он едва успел заблокировать косой и чье лезвие тут же сломалось. Он не смог заблокировать атаку — сейчас ему было не тягаться с силой кровного. Руки вывернули за спину. У горла замерло лезвие Темного Серпа. — Слышал поговорку, которую люди придумали? — Коуди наклонился к самому его уху. — Не буди Лихо, пока оно тихо. Не зли меня, Трикстер. Катись отсюда. Или ты не торопишься к своему покровителю? Если я верно понимаю, у него не очень много времени. А на бал опаздывать невежливо, — Рога взбрыкнул, пытаясь вырваться. Брат сдавил запястья сильнее, рискуя сломать кости. — Если бы не приказ Повелителя, я бы сейчас тебя убил. И порадовал бы его твоей головой. Впрочем, нам никто не запрещал тебя калечить, — лезвие Серпа ухнуло вниз вместе с сердцем Роги, когда первое замерло возле паха. Коуди голодно выдохнул возле уха. — И какая же прекрасная перспектива вырисовывается. Уже скоро ты забудешь о своем этом мальчишке. Убогий, брошенный, будешь влачить жалкое существование обрубленного калеки, едва ли способный утолить голод. Пока Повелитель не заберет тебя в Тартар, где твои остатки будут гнить до окончания вечности… Со стороны тонко и коротко свистнуло — и через секунду уши заложило от громкого звонкого хлопка, сопроводившим ослепительно-яркую вспышку. Коуди отпрянул и взвыл, схватившись за единственный глаз. Рога не успел ни проморгаться, ни избавиться от звона в ушах, как его дернула в сторону железная хватка. Шум. Свет. Как же ярко и шумно… — … ышишь? Цел? — Рога наконец пришел в себя и сконцентрировал осоловевший взгляд на Эле. Киборг придерживал его за плечо и закрывал собой от Коуди. Последний все еще пытался привести зрение в норму — глазам кровных такая яркость была что бритвой рубануть. Хоть за что-то чертовому приказу кэпа спасибо… — Цел, спрашиваю? Эй! Рога заторможено кивнул. — Ты тут откуда? — Из доков, — киборг набычился и повел подбородком в сторону Коуди. — Памятуя на твои слова, думается мне, я верно расценил ситуëвину тут. Рога снова кивнул. — Что это было? — Свето-шумовой снаряд. От нечисти всякой эфирной и темнолюбивой неплохо работает, хай думаю и на вас, демонах, не сплахует. Тебя-то как, не шибко шибануло? Не должно было, если я правильно понял… От кивков уже начинала болеть шея. Слова из головы как-то все выбило. Даже злости не осталось. Лишь парализующий страх и единственное имя в голове, с ним связанное. — Это что, твоя мамочка? — прозревший брат ехидно улыбнулся. — Его папочка! — рубанул Эл. Эмоции на секунду споткнулись, увязли друг в друге, образовав куча-малу. Рога прикрыл ладонью лицо под ржач Коуди. Ну вот все бы хорошо — но что ж за такой дурацкий деревенский дурак… — У тебя там что, — не прекращал глумиться брат, — половина корабля теперь в господинах? По очереди трахают? Эл в непонимании повернулся к Роге. — Он у тебя чего, тож того, типа этого? — Нет, старик, — выдавить из себя усмешку все равно оказалось тяжело. — Напомни просто потом объяснить тебе разницу в некоторых терминах. — Добро, — он посмотрел на ухмыляющегося Коуди, повернулся назад к Роге, вопросительно мотнул головой. — Побеседовали? Узнал, что хотел? На этот раз он не нашел в себе сил даже кивнуть. За него это сделал Эл, тут же сграбастав за плечо и потащив прочь. — Приятно было поболтать! — весело бросил им в спину Коуди. — Приятно тебе от поноса вашего повелителя сраного захлебнуться, переобувала жополизная, чтоб он тебя с поставкой благов твоих насосаных так же обдристал, — пробасил вперед себя киборг, следом рявкнув в сторону каких-то случайных очухавшихся от морока Лихо зевак: — Чо вылупились, зенки лишние? Нехер тут уши греть! Рога не сопротивлялся. Не думал. Просто не мог. Едва он цеплялся мыслями за что-то — паника сдавливала горло. Не было больше никаких ментальных блоков, ощущения силы, холодной ясности ума. Ярость больше не была взвешенной, не питала тело подобно топливу, не увеличивала мощь — наоборот, мешала, закрывая обзор и не давая ровно дышать, как накинутый на голову пыльный мешок. Ему до заплетающихся ног и несдержанных слез было страшно. Эл завел его в какой-то тупиковый переулок, огляделся по сторонам, сел вместе с ним на землю. Потом осмотрел, вытащил из кармана чистый платок, послюнявил, вытер Роге порезанный висок. — Так ты как, узнал что о Ло? Рога честно старался задавить ужас. Честно старался не думать. Соскребал из углов своего никчемного существа все оставшиеся силы для этого. — Бритва и амазонки, вроде как, вместе. И последние забрали его на бал. — А чем плох бал? — удивился Эл, тут же проглотив окончание вопроса, когда Рога вспорол его взглядом. — Что, я что-то не то спросил? — Счастье в неведении, старик. Для чего, ты думаешь, эти суки перед балом все время шарятся по другим островам? Они отбирают доноров. Которых потом приволокут к себе, трахнут, а потом скормят своему этому чертовому Эрц… Эц… Не помню я, как его! — Кому, нахер? — Дереву! Эл всхрапнул. — Ты совсем, что ль, крышняком уже поехал? Какому дереву? Это ж просто бал. Даже я знаю, что они там всякие торговые сделки заключают в попытках показать, что не такие уж они и суки. Рога завыл. Испытываемый ужас прорвался наружу слезами, разодрал горло. — Да, конечно! Только вот никто не знает правды! Потому что едва человек в это дерево попадает, его стирает из мира! Всю память о нем, у всех! Будто и не было! — Откуда ты… — Потому что я однажды сдох так! Специально! Будучи Донасьеном! — его буквально наизнанку выворачивало от эмоций. — Ты не представляешь, что его ждет! Его будут жрать живьем, насильно поддерживая жизнь! Высасывать! Стирать слой за слоем, как наждачкой! — он задыхался, взгляд метался, пытаясь избежать всплывающих в сознании кошмарных воспоминаний, губы кривились то ли из-за рыданий, то ли в преддверии инсульта. — На что я его обрек, что я наделал, Боги, да лучше б Лихо меня убил, лучше б я сдох, лишь бы… — его оборвала пощечина, из-за чего он прикусил язык. В груди молниеносно взметнулось торнадо злости. — Да хватит меня лупить, мать твою! Эл смотрел на него прямо, сурово сдвинув брови и поджав губы. — А потому что ты иначе не реагируешь! Я друг тебе? Рога огорошено моргнул. — Чего? — Я друг тебе, етить твою душу?! — Ну… да. — А ты помнишь, что ты обещал мне? Когда просил прикрыть? «Никаких последствий для команды не будет». Обещал? — Да, — деревянно подтвердил Рога. — Ну так а они, выходят, есть, последствия-то! Так что хер ты помирать будешь, пока команда вновь с капитаном не будет. Ты мне обещал! Все потом, все ваши склоки — он попал в беду, ему помощь нужна. Кто, если не мы? Если не ты? Что ты там говорил — что ты солдат, что тебе нужно задание? Вот тебе задача на ближайшее время — найти Ло! Что хошь для этого делай, хоть мировой океан высуши, но найди! Ты знаешь, ты можешь! И не смей думать о всякой херне нехорошей — с Ло все будет в порядке, он просто так не в какое дерево не полезет, — он осекся на секунду, почесал затылок и прокашлялся. — Ну ладно, скорее всего полезет, но помереть уж точно не помрет, сами Боги не допустят — еще чего, потом в чертогах своих с ним маяться, — он гоготнул и Рога невольно улыбнулся следом. — Просто помни, что на самом деле вы вдвоем против проблемы, а не друг против друга. И все, и легче. А всякие характерные мелочи — ну так то кому какого цвета тараканы в бошке достались. Просто не давай им жрать тебя, тараканам-то. Ничего не бойся, слышишь? Ты ж не один теперь. Надо будет — и тебе поможем. Я лично тебя в обиду не дам. Добро? От него пахло грубым сложносоставным запахом рабочего мужчины — смесь мускуса, пыли, всякой технической дряни. Тот самый запах, который сам по себе не особо приятный, но стоит наложить его на нужного человека — и он кажется каким-то уютным, теплым, успокаивающим. Рога смотрел на Эла неверяще и будто по-новому изучал его лицо: лихую улыбку на тонких губах, редкие морщины на лбу и в углах линз, проросшую наждачку светлой щетины на щеках, застарелый шрам на брови… И вдруг понял, что невыносимо, прямо-таки болезненно-сильно хотел бы увидеть его глаза. Узнать, что бы в них отражалось, когда он вот так сидел напротив и утешал, крепко и надежно сжимая плечо. Всего лишь увидеть. Потому что с Элом не приходилось жалеть об утраченных способностях, невозможности увидеть истинные эмоции человека, узнать, лжет он или нет. Потому что Эл был прямой и понятный как кувалда. Потому что Эл бросился его защищать перед Лихо — перед кровным Рэкхемом, прекрасно помня и осознавая, кто это и на что способен, и Рога почувствовал себя прикрытым металлической дланью от любой боли. Восхищающий и одновременно ужасающий симбиоз самоотверженности, самоуверенности, отваги и тупости. Какой смелостью нужно обладать, из чего должен быть выточен внутренний стержень, чтобы иметь возможность жить с такой распахнутой душой? Ни то, что не осознавая риски, а просто не придавая им должного значения, относясь к ним как к грязи на ботинке. Досадной временной мелочи. Черта, которую они делили с кэпом. Спина, за которой не страшно и за которой хочется идти. Рога себе такого позволить не мог. Но очень хотел попробовать. Научиться и понять. В конце-концов, для тени это не такая уж непосильная задача. Он закрыл глаза, глубоко вдохнул, медленно выдохнул. Как там кэп делал все время? Не думать. Не забивать голову всякой чушью. Забыть на время про собственную выдающую неприятные сюрпризы память, про Архаэля, про мудачество Лихо, про логику кэпа и где-таки кто из них не прав. Даже о все сильнее вибрирующем в теле голоде. Проблемы надо решать по мере поступления. Эл прав — сейчас в приоритете другое. Надо найти кэпа. Решить самую главную и жопошную проблему. А дальше уже разбираться со всем остальным. Ведь все проблемы решаемы, кроме смерти. Да и над той покумекать можно. Вдох. Выдох. Перезагрузка. Поставить цель и переть к ней, разбираясь с мелкими препятствиями на пути. Не дать страху поработить душу, перековать его в ярость, ослабив тиски внутреннего пусть и лишенного клыков, но все еще чудовищного монстра. Выдох. Вдох. Он — самый страшный инструмент. Он — высшее существо, которому нет в этом мире равных. Даже без способностей у него за спиной огромный опыт, прорва знаний, куча навыков и несгибаемая преданность Хозяину, ради обеспечения защиты и благополучия которого он создан. Приказ получен. Цель есть. А в остальном остается только посочувствовать всем, кто встанет на пути. И самому кэпу — потому что в рожу ему прилетит после всей этой елдатории крайне душевно. К тому же, по всей видимости, от всей команды. — Хорошо. Ты прав. Спасибо, старик, — Рога растянул губы в нехорошем оскале и хрустнул шеей. — Время не на нашей стороне, а забот прилично. Что там у нас на повестке дня? — Охеревший счет, непонятная левая телка на борту и встреча с каким-то жутко важным индюком. — Деньги, крайзачка… — укладывал в голове Рога за словами киборга. Нахмурился, прищурился, в непонятках протянул: — Какая еще встреча? Эл сдвинул небольшую металлическую заглушку на предплечье, обнажив датчики встроенного мультинаруча, посмотрел на хронометр. — Вот через минут пятнадцать как раз и выясним. Бар Рорка встретил удивительной для нынешнего часа немноголюдностью и тишиной. Глаз подмечал знакомые и не очень лица. Руди уже ждал их за одним из центральных столов и тут же вскочил на ноги, едва они перешагнули порог. Рога остановил собравшегося что-то сказать рыжего взмахом руки, уставившись на человека, с которым тот делил стол. Он никогда его не видел прежде. Но почему-то сразу догадался, кто это, — слишком уж яркими были приметы. Сейчас слова требовалось подбирать очень, очень тщательно. — Доброго дня, Профессор, — Рога обозначил кончиками губ вежливую улыбку. — Вот уж кого не ожидал… Тот приподнял в приветствии цилиндр. Ответную гримасу на тонких губах можно было бы назвать ласковой, вот только она совсем не вязалась с цепким взглядом косых глаз. И более чем не вязалась с вероятными помыслами — если учитывать все, что Рога о нем слышал. Слухи ходили различные — и он как никто понимал, что правды в тех слухах могло не иметься вовсе. Однако у всех, кто слышал об Организации Эскейп или о Профессоре, эти наименования шли бок о бок — пусть и без доподлинного знания, что именно и как их связывало. Да и тех слышавших было настолько мало, что их, при желании, не заняло бы много времени перечислить поименно, это Рога знал точно. Тех же, кто не был сам связан с Эскейпом, но при этом располагал подробностями и правдой о нем и о Профессоре, вовсе хватило бы пересчитать по пальцам. И слабых мира сего среди них не имелось. И череда тех заветных имен точно так же видоизменялась, в зависимости от источника информации. Нечто, окутанное ореолом опасной тайны сильнее даже, чем Амстердеам, Скайдолфин, Инфинайт, Анклав Ц… Организация Эскейп — определенно последнее место, не считая Тартара, с которым Рога желал контактировать. Этого было достаточно. — Хо-оу, мистер Рэкхем, мистер Сайфер! Присаживайтесь, прошу вас, в ногах правды нет, — на секунду состорожничав, Рога сел рядом с Руди напротив Профессора. Эл остался стоять за их спинами. — Ваш капитан, предполагаю, скоро тоже к нам присоединится? Рога скосил глаза на Руди. Тот показал зубы в жалком подобии на виноватую улыбку. Ну конечно, кому ж еще отдуваться. — К сожалению, нет. Наш капитан сейчас немного… занят. Но мы с радостью передадим ему Ваши слова при первой же возможности. — О, ничего страшного, не стану вас утруждать. Меня не осложнит встретиться с ним лично. — Позвольте узнать, что за столь важное дело у Вас к нему, что это требует подобной исключительной конфиденциальности? — Мне нужны его корабль и мистер Гилган. Полагаю, уместно обсуждать подобные вопросы непосредственно с ним. Сзади всхрапнул Эл — спасибо, что додумался промолчать. Руди вовсе с начала разговора пытался слиться с мебелью. У Роги дернулась щека. — Верно полагаете. Мы обязательно передадим капитану Ваши намерения, и он свяжется с Вами через почтовую птицу. — Хо-оу, прошу меня простить — возможно, я выразился не совсем корректно, — Профессор улыбнулся шире; верхняя губа полностью утонула в нижней челюсти. Сверкнули толстые линзы очков из-за наклона головы, отчего глаза стали казаться больше. — Озвученное нужно мне сейчас. Сегодня. В крайний срок — завтра. И обсуждать с мистером Ригом я собираюсь исключительно удовлетворяющую его цену, а никак не сам факт совершения сделки. Жопа, в которой они и без того находились, мгновенно углубилась. Рога прищурился и ухмыльнулся. Лучшая защита — нападение. — Да неужели? — Я обычно крайне настойчивый в своих желаниях, мистер Рэкхем. — В своих? Или в желаниях Организации Эскейп? Профессор глухо хмыкнул и, одернув манжеты рубашки, расположил локти на столе. Сложил домиком пугающе-длинные тонкие пальцы. Медленным движением языка смочил губы. — Если бы я действовал в интересах Организации, то как минимум лично Вы были бы уже на полпути на исследовательский стол к моим коллегам, мистер Рэкхем. Рога позволил себе усмешку. Черт, до чего же не вовремя покинули способности! Тогда он был бы точно уверен, блефует эта сука, или нет. — Я? С чего бы? — Вам знакомо имя «Азазель»? Впрочем, наверняка блефует. Азазеля держит обет неразглашения. А в остальном у них нет ничего, кроме предположений и догадок — иначе бы Лихо так не проникся угрозой относительно Организации. Просто априори все члены клана под подозрением, даже бесправные с бастардами. Ничего нового. Удачи вам, Профессор, и попутного ветра под тощую задницу, ага. — В книжках встречал. — Разумеется, — Профессор покровительственно кивнул. — В любом случае, сейчас это не имеет значения. Я действую исключительно в своих интересах. — Досадно Вас расстраивать, — Рога изобразил на лице наигранную печаль, — но придется Вам сменить эти самые интересы. Потому что наш капитан не отдаст ни корабль, ни штурмана. Пусть даже ему для этого придется бодаться со всей Организацией, — он оскалился и расслабленно откинулся на спинку стула, закинув одну из рук за голову. — А если Вы будете склонны настаивать, то лично я изувечу Ваше существование так, что даже Ваше знаменитое хваленое Зеркальное проклятье будет не в силах защитить Вашу проржавевшую веснушками шкуру. За спиной одобрительно хмыкнул Эл. Профессор угрозой, казалось, совершенно не проникся, только разочарованно вздохнул — как родитель, уставший пытаться уразуметь непутевое чадо. — Что ж, я предполагал подобный ультимативный отказ. И, прошу меня извинить, озаботился заранее принять меры. — Это какие же? — Господа, позволите вас представить? В углу бара загрохотали отодвинутые стулья. Рога посмотрел в ту сторону и напрягся — вместе с тем, как его потряс за плечо Эл, тут же возбужденно зашептав на ухо: — Вот! Их, их я видел в доках тогда! И в борделе в тот раз твоем они же были! Точно, вспомнил. Черный и белый, доминошки, мать их в рот… — Мистер… — начал было вежливые формальности Профессор, как его раздраженно обрубили: — Себе клейма ваши человечьи оставь, сам назовусь! — тоном, от которого любому нормальному человеку захотелось бы сжаться и опустить лицо. Рога напряженно втянул носом воздух и встретился взглядом с оранжевыми глазами. Сайберварг был крупный — крупнее и мощнее многих альф, не то что Аркофара. Хмурый, злобный, с гривой черных с проседью патл до плеч, частично занавешивающих хищное грубое лицо. Плотно сомкнутые губы очерчивали короткие усы, переходящие в густую короткую бороду; та обрамляла нижнюю челюсть, поднималась по щекам к вискам, подкидывала брови вразлет… Подобную волосатость по людским меркам в пору считать неприличной; Рога не сомневался, что и под одеждой альфа по-самцовски колосился. Гора тестостерона; машина, не уступающая в комплекции Элу. Прямо-таки образец породы, как со страниц энциклопедии. А голос низкий, рычащий, басистый, словно он старался насмерть забить собеседника каждой буквой: — Сколль. Снизу вздохнуло, когда он перенес вес на другой бок. Рога опустил глаза удостовериться, что не показалось — левая лапа у альфы действительно была отнята почти по колено, и ее заменял бесхитростный металло-каучуковый протез. — А я Сколль ар’уо Хати, — в противовес ему второй сайберварг приветливо помахал рукой и улыбнулся, без смущения демонстрируя отсутствие пяти зубов — из-за которых, по всей видимости, и картавил. Белый пушистый хвост задорно хлестал хозяина по икрам. Только вот глаза выдавали, как бы предупреждая не верить улыбке их обладателя, — хитрые, внимательные. По комплекции и умеренному волосяному покрову на тех же предплечьях — типичный бета. Только с по-снежному белой шерстью, как у омеги. «Сколль аруо Хати». Говоря иначе — Хати, следующий за Сколлем. Подобные тонкости сайберважьих имен Рога еще от Аркофара запомнил. — Сколль и Хати, значит, — он хмыкнул и помял затылок пальцами расположенной на нем ладони. — Ну, хотя бы лично наконец познакомились. А то вы всë в сторонке да в сторонке. — До этого и надобности не возникало. Хватало что ушки на макушке, — в тон ему хмыкнул Хати и, вдобавок к словам, подергал пушистыми белыми ушами. — Фак, Хати, ембало затвори! — раздраженно зыркнул на него исподлобья Сколль и затем резко развернулся к умиротворенно улыбающемуся Профессору: — Условия без изменений? — Все, как договаривались, — мягко подтвердил тот. Сколль отрывисто кивнул и вернулся вниманием к Хати, ворчливо скомандовав: — Вот теперь можешь вещать, дипломат хурев! Эл то ли восторженно, то ли удивленно изогнул брови и издал какой-то кашляющий звук. С его реакцией сложно было не согласиться — гремлинская брань вкупе с сайберважьим акцентом в целом и басом Сколля в частности звучала необычно и внушительно. Рога прищурился. До чего же разные, во всем — полные противоположности. Один злой, другой — само радушие. Один шкаф, другой почти что атлетично-сложенный. Один как бродяга нечесаный, другой с модно выбритыми висками и нарочито-небрежным хвостом на затылке… Даже в одежде: если на Сколле болтались поразительно чистые темные полинявшая безрукавка и кожаные бриджи, то Хати бы наверняка в данном вопросе нашел общий язык с кэпом, судя по заляпанной побелкой серо-синей камуфляжной куртке, разноцветной полосатой майке с неотстиранным кровавым пятнышком на пузе, коричневым мешковатым шортам с карманами и детскому желтому пластырю на горбатом носу. Колоритная парочка, ничего не скажешь. Удивительно только, как они уживались в одной стае — в которой, учитывая имя Хати и рожу Сколля, вожак в лице последнего был не то чтобы юморной весельчак и располагающий к себе душа компании. Интересно даже, насколько та стая большая и не придется ли сейчас иметь дело со всей сворой. Хати пододвинул себе стул и сел рядом с Профессором. — Мы знаем о вашем пр’облеме с оплатой р’емонта, — будто бы отстраненно начал он, по-немеидски прокатывая «р» по нëбу, отчего та звучала одновременно и смягченной, и трескучей. — И, видите ли, так получилось, что мы в север’ных доках не последние люди. И заинтер’есованы в вашем кор’абле. На такой случай можем пр’едложить р’ешение. Кар’точная игр’а. Выигр’ает ваша стор’она — мы оплатим вам р’емонт. Выигр’аем мы — забир’аем ваш кор’абль. А вот и что за разобранные корабли видел Эл. Ушлые демонтажники. Рога поковырялся пальцем в ухе. — О как. И как же вы тогда будете рассчитываться по нашему чеку? Хати улыбнулся. — Это уже наши заботы. А вот и уши Лихо. Конечно, для них цена материала будет другой. Сложилась цепочка. — С чего вдруг вам так именно наша бригантина присралась? Хати переглянулся с Профессором, точно спрашивая разрешения. Тот благодушно кивнул. — Наш уважаемый… заказчик обозначил свои некие цели, для котор’ых ему нужен кор’абль. И так уж сложилось, что заявленным техническим хар’актер’истикам отвечает только ваш. — Прям уж только наш? — с непонятной интонацией вхрапнул Эл. Рога был уверен, что киборга сейчас корежило от больной разнохарактерной гордости. Вот бы Банши обрадовалась. — Ну, напр'имер', нам важны малая осадка, гр'ебные винты и бр'онир'ованный кор'пус, — Хати почесал нос возле пластыря. — Это уже очень сильно сузило круг. Др'угие желательные хар'актер'истики сузили его еще больше… На данный момент, на Тор'туге, бр'игантина «Счастливчик Фредди» — самое универ'сальное в этом плане судно из всех относительно… доступных. Эл самодовольно фыркнул. — Еще бы! Потому что это идеальный корабль! Рога развернулся на стуле и в недоуменном удивлении вытянул лицо. Киборг задрал подбородок. Роскошный номер! Вот нашел время бахвалиться, хуже кэпа, только дай оседлать любимого конька: поскачет — волосы назад! — Спасибо, конечно, за лестные отзывы в адрес удалого гения нашего плотника, — Рога дернул бровью и повернулся назад к Хати, — но а если мы откажемся? — Вы все р’авно не сможете заплатить, — он облокотился на стол и в ложном сожалении развел кисти. — И кор’абль уйдет на запчасти. Или в утиль. Или с аукциона. Как вышестоящие дяденьки р’ешат. — На плечо тяжело опустилась ладонь Эла; пальцами он вцепился так, что едва не переломил Роге ключицу. — Более того. Отказавшись, выставите себя тр’усами. Капитана своего. Как думаешь, он обр’адуется такой р’епутации? — Это каким же образом? Хати хриповато засмеялся. И тут Рога понял, как захлопывается ловушка. — Мы даем вам такой шанс! Всего-то сыгр’ать для этого. Боишься? Все видели?! — крикнул он в зал. — Команда Фантома мало того, что должна всему свету, так еще ссыкует кар’точной игр’ы!.. Эл пожамкал плечо, привлекая внимание. Рога шикнул на довольного Хати и поднял лицо на киборга. Тот поджал губы, кивнул и… едва заметно мотнул головой в сторону притихшего Руди. Рога чуть не взвизгнул от озарения. Ну точно, рыжий! Ай старик молодец! С души будто гирю сбросили. До чего же счастливый билет они вытянули! Разумеется, очевидно было — с игрой все ни черта не просто, раз сайберварги так легко ее предлагают и уверены в победе. Вот только, похоже, они так же не в курсе о некоторых талантах знаменитого Горевестника. Не мудрено, в общем-то — капитально к картам рыжий пристрастился уже на архипелаге Редиза. Будучи на Тортуге он играл редко, да и то с завсегдатаями и не выходя из бара Рорка. Рога с елейной улыбкой повернулся к комкающемуся на стуле Руди. — Впрочем, это выглядит действительно неплохой возможностью, как считаешь, рыжий? Тот икнул. Посмотрел на сайберваргов, на Профессора, на Эла, снова на Рогу. — Ты правда так думаешь? — Конечно. Нам ведь нужно сохранить корабль, — он потянулся, прохрустев плечами. — Во что играть хотите? Хати быстро переглянулся со Сколлем и выудил из нагрудного кармана колоду карт. — Ну р’аз наш стол на четвер’ых, то пусть будет «Слепое пятно». Два на два. Один кон. Пр’офессор' может пр’оследить за ходом игр’ы. Рога глухо усмехнулся и покачал головой. — Ну нет уж. Думаю, у Рорка наверняка найдется колода. И судить в таком случае тоже предлагаю попросить его. Думается мне, — он повысил голос, привлекая внимание ближайших зевак, — никто не станет оспаривать непредвзятость и честность решения такого судьи. Настала очередь Хати недовольно щуриться. Однако же полностью уверенность это с него не сбило. — Мы тоже не пр’отив. Да, бр’о? — поднял он глаза на Сколля. Тот недовольно прижал уши к голове. «Бро»? Ни один бета в здравом уме не станет так фривольно обращаться к своему альфе. Значит, действительно братья. Любопытно. Но сейчас следовало сосредоточиться на игре. — Вот и чудесно. Рорк, — позвал Рога, — не окажешь честь?.. Приготовления не заняли много времени. Вокруг одного из центральных столов быстро разгребли место и образовали буферную зону из свидетелей и зевак. Вскоре и с улицы подтянулся народ, привлеченный суетой — стало многолюдно и шумно. Пока Рорк возился с напитками, а кто-то деятельный уже возбуждено собирал ставки, Рога отозвал Руди и Эла в сторонку. — Да упердеться ж в мирозданье, у меня слов уже нет! — сходу забурчал киборг. — Я что-то проворонил, и нас прокляли? Что еще Боги нам пошлют? Град? Саранчу? Смерть первенца? Морщины на лбу Руди скукожили его лицо до состояния лежалого авокадо. — Обычно это зависит от размера греховности… Рога демонстративно оттянул большим пальцем пояс штанов и заглянул внутрь. — Ну, — он с тихим щелчком отпустил пояс обратно, — проще сразу погребальный костер начать складывать. А чего вы тогда так нервничаете, не понимаю? Эл с коротким приседом развел руками. — Обосраться как смешно! Мне вот, например, как-то безрадостно, веришь? — Да не ссы в компот раньше времени, старик. Кто вторым играть будет? — Ты, конечно! — прямодушно изумился Эл и положил руки на пояс, беспокойно затоптавшись на месте. — Я не, я пас, итак на нервяке весь, все запорю иначе. Ты вообще как, уверен, что стоит? Прошу, заклинаю, скажи, что уверен, я иначе прям ща пойду в доки костьми ложиться! Только не корабль, нет, я лучше сам в рабство этому глисту елдорожему сдамся… — Ну-ну, тише, старик, — Рога сунул руки в карманы плаща, — понятно, что они будут мухлевать. Но это действительно шанс, главное теперь просто его не просрать. Других идей у меня все равно нет. По крайней мере, пока, — он цыкнул и повернулся к Руди: — Ты знаешь правила? Слепого пятна этого. Играл в нее? — Да. А… а ты? — Не-а, — чистосердечно крякнул Рога. — Так что давай инструктаж по-быстрому. Штурман обеспокоенно поворчал, но суть, что говорится, разжевал. Игра была настолько же сложной, насколько и простой. Колода на пятьдесят четыре карты, каждой приравнивалось определенное количество очков. За числовые — согласно цифре, за валета одиннадцать, за даму двенадцать, за короля тринадцать, за туз двадцать. За джокера тридцать. Цель — чтобы на руках осталось как можно меньше очков. Колода раздавалась поровну. Потом ходили по очереди, крест-накрест. Отбиваться можно только по старшинству, той же мастью; джокер мог бить любую карту. Единожды за ход за тебя мог отбиться напарник. Отыгрался — сбрасываешь сыгравшие карты в биту. Не можешь побить — забираешь сыгравшие карты себе. А вот дальше требовалось думать и считать. Потому что после каждого кона вскрыть карты с рук мог либо только напарник отбивающегося, либо оба. У кого на пару в сумме набиралось меньше очков — тому и лучше. Можно было и не вскрываться, надеясь на более удачную следующую раскладку — тогда все карты просто скидывались и перемешивались, без подсчета, и раздавались заново. Если только отбивающийся не взял; если взял — то обязан вскрыться, с напарником или без. Отбивающийся принимал решение на весь стол, потому что команда противника повторяла за ними. А какие карты мог припрятать соперник? Насколько крупные карты у коллеги? Какие карты уже ушли в биту, а какие еще ходили по рукам? Очки записывались, карты с рук заново перемешивались и раздавались, ход переходил к следующему по часовой стрелке. И так пока у всех на руках не останется лишь по одной карте. А еще при раздаче случалось, что количество карт оказывалось неравное на четверых; оставалось две лишних. То самое «слепое пятно». Их заменяли любыми наугад вытянутыми картами из биты, клали отдельно, и добавляли при следующей раздаче, когда они становились нужны. Абсолютный кот в мешке. Особенно под конец игры, когда карт на руках мало: даже если ты верно подсчитал все вышедшие, то не знаешь, что конкретно осталось отложенным в слепом пятне. Игра на доверие, память и внимательность. И способность незаметно мухлевать. — Главное, пожалуйста, — под конец объяснений сложил в молитвенном жесте ладони Руди, — доверься мне тогда. Хорошо? Даже если будет казаться, что ты все посчитал верно и захочется скинуть. Не скидывай! Не думай, что там на руках у других! Просто отбивайся, оставь подсчет мне, хорошо? Рога прищурился. — Ты ведь помнишь, что на кону не только корабль, но и твоя драгоценная жопа? И я кстати еще не поднимал этот вопрос, а стоило бы! Доверять ему… — он осуждающе тыкнул ему в грудь пальцем. — Нахер ты вообще с ним связался?! Да и с кем ли? Только ли с богомолом этим, или у нас уже внатуре целый Эскейп под ягодицами щекочет? — Ну, — Руди неловко отодвинул его руку, — так вышло. Давние дела… Я не знаю, как сказать, я не могу! Раздражение запустило цепную реакцию: разрослось в гнев, тот подтолкнул голод. Моментально перекрыл кислород приступ страха. У них каждая секунда сейчас на счету, а они собрались в карты играть! А если кэпа убьют уже вот сейчас? А если рыжий не справится и они проиграют корабль — на чем тогда отправляться его спасать, вплавь? Как они вообще ему тогда в глаза смотреть будут, если лишатся Фредди? Старик вовсе небось руки на себя наложит!.. Рога зло зашипел и зажмурился, массируя виски. Не думать! Потом, все потом! Рыжего полоскать тоже потом!.. — Ну вы как там, фак, идете, нет?! — рявкнул от стола Сколль. — Давайте, мужики, — Эл потрепал Рогу с Руди по плечам. — Спасете корабль — вот хоть что у меня просите потом. Ни железа, ни петли. — В глубинный чертог, — выдохнул рыжий, и они вместе с Рогой сели за стол напротив сайберваргов. Рядом монументальной скалой вырос Рорк, коротко и обрывисто напомнив для всех присутствующих правила — и Рога мысленно себя похвалил, что сперва уточнил те у Руди, ибо со слов гуля не понял ни черта. Под конец их назначенный судья обтекаемо напомнил, какой позор и кара небесная падет на шарлатанов, уличенных в нечестной игре, призвал к тишине и положил на стол колоду карт. Игра началась. — Жест добр’ой воли, — Хати с приглашающей улыбкой указал ладонью на колоду. — Можете ходить пер’выми. — Отказ, — жестко бросил Руди, и Рога не без удивления на него покосился. Рыжего точно подменили. Исчезла из глаз извечная паника, лицо — сосредоточенное, серьезное. Спина выпрямлена, уверенным жестом скрещены пальцы разложенных на столе татуированных рук. Секундная метаморфоза. Из жертвы — в уверенного в себе хищника. Рога уже и забыл, каково это, на самом деле, — всерьез играть с ним. И только порадовался, что ныне они сидели на одной стороне стола. Однако отдавать первый ход?.. — Какой отказ, это же поблажка! — шепотом зашипел было он на Руди, но тот пнул его под столом. — Нет есть обсуждать стратегия, — рыкнул Рорк. — Запрещено. Есть первое предупреждение. Будет три — будет проигрыш. Рога скрипнул зубами и кивнул. Игра на доверие, как же. Никакого обсуждения. Никаких очевидных жестов. Никаких подсказок сокоманднику. Будешь замечен — фол. Они сами доверили следить за этим Рорку. Хати без какого-либо двоякого подтекста переглянулся со Сколлем и взял в руки колоду. Веером зашуршали перетасовываемые карты. Первая раздача. По тринадцать тонких картинок каждому и две — в слепом пятне. Ход Хати против Руди. Валет червей. Рыжий взял. В толпе зашептались. — Вскрываемся оба. Рога мельком глянул на свои карты и глубоко втянул носом воздух, стараясь задушить раздражение. Два туза, дама, два валета и десятка, не считая горы мелочи. Рыжий издевается?! Хати задумчиво дернул губой и вскрылся, Сколль раздраженно швырнул свои карты на стол. Пришлось тоже скидываться вслед за Руди. Очевидно, что у сайберваргов очков набиралось меньше. Рорк объявил счет. Руди собрал карты. И тут Рога имел удовольствие наблюдать, как у Хати сползло с морды довольное выражение. Руди с абсолютно спокойным лицом перемешивал карты с ловкостью заправского крупье. Как-то он показывал и называл все эти трюки кэпу: Рога смог вспомнить и опознать ножницы, веер, подрезку, сибил и вращение. Потом он плюнул, пытаясь вспомнить названия остальных, и просто любовался, как шуршат карты в худых руках. Руди легкими жестами фокусника разводил кисти, динамично перекидывая колоду из ладони в ладонь, быстро раздвигал стопки пальцами, переворачивал их, вращал, перекладывал одну на другую, перетасовывал карты друг между другом в какой-то немыслимой карусели, будто в какой-то момент у него выросли дополнительные руки и лишний десяток пальцев, за движением которых не выходило уследить — только завораживающее скоростью и техникой мельтешение, как взмахи крылышек колибри. Быстрая раздача. Руди заглянул в свои карты. Рога на время даже про собственные забыл — залип на лицах сайберваргов, на которых читался откровенный шок. Аж хотелось злорадно захихикать. Знайте наших, тоже не пальцем деланы! — Рога, твой ход. А, ну да, точно. Тройка треф. Сколль отбился четверкой. Рога докинул десятку. Отбился вальтом. Король. Туз. — Бита, — объявил Сколль. — Вскрывайся, Хати. Сыгранные карты сложили неровной кучкой рубашками вверх. Хати и Руди вскрылись. Последний улыбнулся, Сколль выругался. Счет почти сравнялся — Хати не повезло с обоими джокерами. Альфа швырнул в их кучу свои, едва ли не выдрал у Роги из рук его, сграбастал все в одну кучу и принялся мешать, периодически теряя что-то на стол. — Ты бы маникюр сделал, а то ж с такими коготками поди неудобно, — наблюдая за ним, съехидничал Рога. — Я ему тоже говор'ил, а он не слушает, — со вздохом пожаловался Хати. — Кому сейчас в цивилизованном мир’е такие длиннющие нужны! Так нет, р’остит нар’очно, а потом шнур’ки затягивает по десять минут… — Рот свой замолчи нахурь, Хати! — рявкнул Сколль, ударом ладони вбив в стол его карты. Руди аккуратненько положил на стол пятерку буби. — Играй давай, нехурь ембалом щелкать! Ща сам отбивать буду… — Есть первое предупреждение! — Фак, ну спасибо, доволен, млять?! Ходи давай, убогий! — Да хожу я, бр’о, хожу, не нер’вничай. А то опять изжога будет… — Рога прыснул. А беляшик-то ничего такой. Как бы не обстоятельства, можно было б и… кхм… подружиться… Ну по пиву точно выпить как-нибудь! — Бр’о, отбей. — По зубам бы тебе отбить, — огрызнулся Сколль, кидая даму. Руди докинул туз. Хати с улыбкой показал ему фак и отбился джокером. — Бита. Пас. Руди фыркнул, Рога его поддержал — на руках была мелочевка. Хати собрал карты, перемешал, раздал. Сколль звонко шлепнул на стол пиковую десятку. Дама. Туз. Сука! Рога взял, раскрыл перед лицом веер карт, задумался. Какие карты могут быть у Руди?.. Тот, делая вид, что просто привстал на стуле, дабы сесть удобнее, невзначай пнул Рогу коленом. И что это значит? Обоим скидывать? Или лучше все же вскрыться только самому? А вдруг у Хати карты крупные, а у Руди мелкие? Тогда шанс просрется. А если наоборот?.. Чертов рыжий, чертова игра, чертов корабль, чертов Профессор… Ладно, один хрен джокер и два туза уже вышли. — Вскрываемся один на один. Руди рядом застонал. Рога вскрыл свои карты и, пока Рорк подсчитывал, повернулся к рыжему. — Что не так-то? — Я же сказал не скидывать! — Так я не мог не скинуть! Либо с тобой, либо без тебя! Руди дернулся к самому его уху и зашипел: — Так не бери! Я бы покрыл! У меня был джокер! — Есть второе предупреждение! — рявкнул Рорк, и Руди торопливо сел обратно. Новый круг. Второй. Третий. Всплывает и исчезает слепое пятно, нервируя и неприятно удивляя. Девять карт на руках. Шесть. Четыре. Сколль, испепеляющий Рогу взглядом. Хати, монструозными комбинациями отбивающийся от таких же атак-серий Руди. Рорк, сухо зачитывающий колеблющийся счет… Последний ход. По карте на руках у каждого. И слепое пятно из двух карт. Хати положил пиковую двойку. Руди легко отбился пиковым королем. — Пас. Счет по нулям. Сброс. Руди неторопливо снял с биты одни из верхних карт и подгреб слепое пятно. Тщательно перемешал почти что вслепую под пристальным надзором Рорка. Размазал их в середине стола хаотичной кучкой. Каждый вытянул себе случайную. — Есть последний этап, — Рорк указал на Рогу. — Теперь ход есть по очереди. Есть перемешать следующий после ход. Банк. В последнем ходе не требовалось отбивать. Нужно было лишь решить, кто и как будет вскрывать карты. Спасовать — и карты раздадут заново, и будут раздавать по очереди пока кто-то не решит вскрываться. Вскрыться самому — тем самым вынудив вскрыться и Руди, и обоих сайберваргов. Или позволить вскрыться только Руди и Хати. Рога уставился на свою червовую восьмерку. Учитывая предыдущий подсчет, на руках оставался еще червовый валет. И неизвестно, что воскресло из биты через слепое пятно — вон, один только туз треф раз пять глаза мозолил. Сейчас на руках была маленькая карта, да — но валет мог быть и у Руди. По лицам не понять. Сколль сидел хмурной, Хати отрешенно улыбался, Руди сверлил взглядом стол. В покер с такими не поиграешь. Хотя, уж лучше бы они играли в покер!.. Хати однозначно мухлевал. Слишком часто у него или Сколля оказывались подходящие карты. Руди мухлевал тоже, Рога был уверен. Как и был уверен, что тот, раздавая карты, наверняка позаботился ненавязчиво сбагрить валета сайберваргам. Спасовать — верная смерть; со второй раздачи уже всем, по сути, станут известны все карты с огромной долей вероятности. Значит, только вскрываться. Значит, только понадеяться, что ушлый Руди вытянул в слепое пятно нужные карты и раздал их верно, подсунув крупняк противникам… Однако Руди тоже мог ошибиться. Хотя бы потому, что он вытянул слепое пятно с верхушки биты — а бóльшая часть крупных карт вышла значительно раньше. Кроме пикового короля. И король, и валет наверняка у сайберваргов. У Руди по-любому пиковая двойка. Надо просто сделать правильный выбор. Рога набрал в грудь воздуха и с победоносной улыбкой перевернул свою восьмерку в центре стола. — Вскрываемся, господа. Вот только слева не послышалось ликования. Вообще ни звука, ни движения. Рога взглянул на Руди и не то что онемел — ощутил, как внутренние органы стекают в сапоги. На лице рыжего был написан самый настоящий ужас. Хати усмехнулся и выложил трефовую двойку. Сколль припечатал ее злосчастным валетом. Трефовая двойка выходила парой ходов раньше, вместе с… — Вскр’ыва-а-аемся, Гор’евестник, — почти что пропел Хати. — Ну же, не томи, что там у тебя, дай и нам поглядеть. У Руди будто пальцы окоченели. Он весь окоченел. Только пялился на Рогу и шевелил обескровленными губами в беззвучном «нет». «Нет». Слово било в голове тяжелым колоколом. Рога уже не хотел, чтобы рыжий вскрывал карту. Он желал ее сжечь. Всë сжечь — заведение, свидетелей, мир, лишь бы б никто и никогда не увидел эту чертову бумажку, которую Руди смял во вспотевшей ладони. Тот самый символ, гадское «нечто», призванное переломить хребет планов о колено обстоятельств. — Есть вскрываться! — потребовал Рорк. Руди замотал головой и прижал карту к груди, будто у него отбирали самое дорогое — и Рога заметил, как в зеленых глазах блеснули слезы. В итоге не выдержал Сколль, выплюнув унизительное «ссыкуха» и выдрав смятую картонку из хватки Руди. На стол подобно ножу гильотины опустился джокер. Рога не слышал объявления Рорка, смеха Хати, комментариев Профессора, воплей вокруг по поводу ставок — даже ругань Эла не слышал. Он услышал только полную боли и злости фразу Руди: «Я же просил тебя не скидывать…» Не существует правильного выбора. Есть только выбор и его последствия. Он мысленно доиграл партию. Ту, где он спасовал и ход перешел к Руди. Где тот подмешал Хати и Сколлю валета и джокера. И где они не проиграли бы чертов корабль и самого чертового Руди… А потом он услышал, как хлопнули двери. Услышал последовавший приближающийся стук каблуков. И полный негодования вопрос Лин: — Какого дьявола вы тут делаете?! Больше он не слышал ничего. И сказать ничего не мог. Просто порой невзрачным словом «жопа» ситуацию не описать. А иных слов вспомнить не выходило.