На пути к Тихому Приюту

Лин покосилась на испуганно жмущуюся к ней Двадцать восьмую, потом на закованых в экзоброню стражей, на хмуро окропляющего мембрану в полу — спине? — кровью из пальца Чарли, на облизывающего собственный кровоточащий палец Руди, снова на Двадцать восьмую… — Не бойся, это не больно, — погладив крыло, постаралась она тихим шепотом успокоить полугарпию. — Хочешь, я первая пойду? Обещаю, никто тебе не навредит. — Спасибо, — еле слышно свистнула Двадцать восьмая, прижавшись к спине старпома сильнее и втянув голову в плечи. Умилительно зарылась острым носом в намотанный на шею ржаво-красный шарф, встопорщила перья на макушке — нервничала. Полугарпия поправлялась быстро физически, но явно не морально. Зашуганная и тихая, она боялась лишний раз пошевелиться, а после каждой сказанной фразы выглядела так, будто опасалась какого-то страшного возмездия. За время недолгого соседства в каюте, Лин старалась подружиться с ней как могла, но на разговор Двадцать восьмая шла как-то неохотно: больше слушала — о членах команды и об их приключениях, о мире и людях. Шорты и топик, которые из своего гардероба выделила ей Лин, она надевала с заторможенной неловкостью, граничащей с шоком и неверием, а уж шарфик, предназначенный скрывать от посторонних глаз татуировку уробороса, и вовсе приняла в подарок со слезами на глазах. Удивительно, но она казалась еще более отрешенной от реальности, чем Джо-Джо. Кроме Лин, в каюту к гарпии заглядывали только сам ящер, Логан и Чарли — и если к капитану и коку она прониклась каким-никаким доверием, то в присутствии доктора по большей части подозрительно молча разглядывала стену или одеяло, пока тот ее осматривал или кормил лекарствами. От остальных же членов команды Двадцать восьмая если и не шугалась, то заметно их опасалась — даже, казалось бы, спасшего ее Рогу. Хотя, вот уж точно кого шугаться было не зазорно. Суета во время побега от Галобатеса и швартовки к Тортуге сказалась на Двадцать восьмой плохо. Она нервничала, дрожала, плакала. Боялась резких звуков, громких окриков, качки. Ее мутило несмотря на леденцы от укачивания, а они даже непривычному к морским путешествиям Джо-Джо помогали — Чарли разводил руками и флегматично советовал потерпеть. А Лин баюкала Двадцать восьмую в объятиях и размышляла, как так вышло, что будучи девственницей, она стала матерью для семерых детей. Восьми, если еще и Шкипера считать. Впрочем, нынче она беспокойство полугарпии разделяла. И началось это еще со швартовки. Да, смотровой заверил, что по правилам Тортуги кораблям у северного луча ничего не грозило — нарушителей карали жестоко и без выяснения причин. Но все же Лин считала, что кому-то остаться на борту все же стоило — в смысле, кому-то кроме Шкипера. А с другой стороны… как бы Фредди не был им дорог, но все же он оставался лишь корабль, а при возможном нападении или грабеже неизвестно, что стало бы с часовым. До ближайших ворот пришлось взбираться по узкой лестнице, проделанной прямо в панцире Ао — мокрой и скользкой, хоть и не крутой. И пусть качка из-за размеров была не столь заметна, она особенно остро ощущалась при подъеме по таким ступеням — тебя просто очень медленно наклоняло, то в одну, то в другую сторону. И где-то там, под ногами, вибрировало и низко гудело, без конца напоминая, что твердь под ногами далеко не такая уж и твердь. Встретили их у ворот… эффектно. Двое стражей: высоченный хтониец и альфа-сайберварг, закованные в тяжелую экзоброню — однозначно снятую с элитных столичных солдат из легиона первой ступени. Купить такую броню было невозможно, потому оставалось только гадать, как Тортуге удалось раздобыть самое продвинутое вооружение столичной армии для простых охранников. Подобное впечатляло. Как и в целом система пропуска. Нет, возможно, что при входе на другие, более бедные лучи таких заморочек не было: на двух южных вроде и вовсе пропускали всех подряд — только кровушкой по пути своей мазни по мембране да топай дальше. А тут нет, тут что-то конспектировали, сверяли с розыскными листовками… Но и Рога, и отчего-то Руди в один голос заявили: северный луч и никак иначе, и плевать на высокую пошлину. Мол, меньше проблем будет, да и мастера в доках там порукастее, и бордель Роги там находится, и вообще… Другими словами, Лин в очередной раз передала ушлому наемнику квартирмейское первичное право слова и действия и занялась вещами более приземленными — например, опекунством Двадцать восьмой. — Следующий, — глухо рыкнул сайберварг, пока хтониец делал какие-то пометки в толстом журнале. Джо-Джо опасливо покосился на давно ждущего остальных Логана и лишь после его ободряющего кивка шагнул к сетчатой выемке в полу. Хтониец зашуршал альбомом с листовками — для каждой команды отдельная папочка, удивительное дело. — Охотник. Пять тысяч валютой или четыре серебряных аргентом¹. Мажь кровью. Пошлина действительно возмущала — один процент от вознаграждения на листовке, настоящий грабеж, если вдуматься: с каждой команды набегала приличная сумма, даже если с учетом «пятьсот валютой за матроса без листовки». Хоть к их чести они вообще общую валюту принимали, а не требовали только монеты из металла в соотношении веса, как независимые торговцы. И это просто за возможность пройти. И это просто у них команда крошечная, а не несколько сотен человек с какого-нибудь мановара или пароходного линкора… Впрочем, вроде большую часть матросни с таких как раз и отправляли на южные лучи. Да и за безопасность Лин денег жалко не было — уж ей ли не знать, из какого отребья в большинстве своем состояло пиратское братство. К тому же, бюджетом заведовал Рога, а ему было виднее, что им по карману, а что — нет. Джо-Джо царапнул клыком по пальцу и поднес тот к белесой мембране. Капнувшая кровь впиталась без следа мгновенно, где-то глубоко внутри Ао на грани слышимости щелкнуло и вздохнуло. — Следующий! Вышедший вперед Эл поскреб затылок. — Приятель, а мне как, лобешником ее бодать? Стражи тихо переговорились, после чего хтониец уточнил: — Стальной Паук? Патрульный чтоль бывший? Их конструкция вроде. — Создатель таких патрульных, — с холодным высокомерием отрезал киборг. — Так как, рожей? Я говна заразного никакого от бывших визитеров не нахватаюсь там? Сайберварг в тон ему дерзко оскалился. — Ну если языком лизать не начнешь. Ао достаточно и капли. Не можешь с тела — разбей нюхалку и капни с нюхалки. Проверенный способ. Помочь? Хотя, смотрю, ты и без того помятый. Эл усмехнулся, обнажил нож возле кисти правой руки, спокойно резанул себя по груди, собрал на лезвие немного крови и стряхнул ее на мембрану. Внизу загудело на порядок громче, чем до этого, защелкало долго и ритмично. Стражники непонимающе переглянулись. Лин встревоженно пробежалась глазами по лицам команды: Логан с интересом разглядывал пришвартованные ниже корабли, Чарли в каком-то подвисшем состоянии пялился на стены, Руди теребил пальцами концы цепи на поясе и бегал глазами от одного к другому… Кажется, из всей команды странности заметил только сощурившийся на киборга Рога. Значит, Лин все же не показалось. Хтониец пошуршал журналом, перебрал несколько других папок. — До этого был? Эл покачал головой. — Первый раз. Что-то не так? Стражники снова переглянулись. Лин закусила губу и, поймав взгляд Роги, вопросительно дернула подбородком. Тот коротко отнекался: «потом». — Ничего. Просто ты ей понравился, видимо. Или же наоборот. В инженерном блоке разберутся, — хтониец оставил на полях журнала какую-то ему одному понятную пометку. — Стальной Паук. Пятьдесят тысяч или пять золотых орой¹. Следующий. Лин беспокойно вздохнула. На одних только Эле и Чарли впору разориться. А ведь за Рогу и Ло тоже пошлина немаленькая… А если денег не хватит? Вроде и Ло, и Рога спокойны, конечно, но ведь неизвестно, сколько запросят за ремонт корабля. А еще и Эл. И боеприпасы. И оснащение с провиантом… При последней инвентуре Лин за голову хваталась, смотря в журнал. — Следующий!.. Опомнившись, Лин осторожно отцепила от себя Двадцать восьмую и шагнула к мембране. Данная Патрулем кличка заставила досадливо скривиться — ну что еще за «Пилот», никакой романтики. Озвученная сумма в десять тысяч тоже радости не доставила. В голове пронеслась давящая гордость мысль, что на аукционе Джонатан ее и то выкупил за большую сумму. Впрочем, тогда и курс общей валюты к тому же золоту был другой… Боги, почему она вообще рассуждает об этом в таком ключе?.. — Следующий. Последняя? Наконец-то… Лин с улыбкой поманила Двадцать восьмую. — Давай. Видишь? Совсем не страшно. Страшно было то, что Ао не отреагировала на полугарпию… никак. И что стражи помрачнели еще сильнее, чем после аномальной реакции на Эла. Хтониец полез листать какую-то книгу. — Проверь ее пульс. Сайберварг без промедления положил пальцы на шею Двадцать восьмой. Та съежилась; команда синхронно дернулась. Не дай Боги заметит тату!.. Но сайберварг, кажется, ничего подозрительного не заметил. Если не считать какой-то задумчивости, с которой он через пару секунд убрал руку. — Пульс есть. Хтониец нервно постучал пальцами по столу. — Тогда пусть капнет еще раз. Двадцать восьмая стряхнула еще пару капель с оставленного на ноге пореза. Снова ничего. Сайберварг раздраженно фыркнул. — Лишая под хвост, у нее что, протезная смазка там? В другом месте порез делайте, значит… — Что не так? Логан как из-под земли вылез — хотя еще только что стоял в нескольких ярдах от них. Лин сама не заметила, как задержала дыхание и покровительственно обняла Двадцать восьмую за плечи. Хтониец сузил глаза. — А то, что реакции не бывает только на трупы. Машина умная, она чует энергию живой органики. Раз реакции нет, значит, и платы нет. Не знаю, что за раса у этой девушки, но она мертвая. Она пройти не сможет. — Что за чушь? — Логан заиграл желваками. — Вот же она, стоит, живая. И протезов никаких у нее нет. Что значит «труп, и пройти не сможет»? — То и значит. Такие правила. — Хорошо, сколько заплатить надо? — У тебя таких денег нет, малец, чтобы я нарушил правила, писаные пиратским королем. — Малец?.. — Прошу меня извинить, — подошедший Чарли мягко положил ладонь на плечо начавшего закипать Логана. — Возможно, в данном феномене виноват я. Видите ли, наша сокомандница в последнее время находилась в крайне стрессовом состоянии, из-за чего совсем недавно мне пришлось дать ей афлогицин. Успокоительное. С кроверазжижающими свойствами. Вполне возможно, что… — Лапшу тут на уши вешать не надо, — оборвал его сайберварг. — Мне срать на причины. Нет платы — вход заказан. Правила для всех… — Не бузи, дорогой, — с улыбкой проворковал обнявший полугарпию с другой стороны Рога. — Док же сказал тебе: лекарство чудит. Маленькая осечка. Верно же, док? — Чарли с непроницаемым лицом угукнул. Рога ловко достал кортик и неуловимым движением поднес его к бедру Двадцать восьмой. — Давай еще разок капнем, детка, и все будет хорошо. Полугарпия дернулась, но не проронила ни звука, когда Рога сделал маленький надрез и набрал на лезвие кровь, вместе с тем медленно повернув голову к стражникам. И тут Лин почувствовала, как по коже побежали мурашки. Глаза боцмана начала заволакивать та же самая тьма, какую они наблюдали на Черной вдове. Точно зрачок выплеснулся за края радужки, пока не занял всю склеру. И Лин, как и тогда, не могла оторвать взгляда от этих глаз. Как и стражи. Как и Рога не обрывал с ними зрительный контакт, капая кровью на мембрану. Ничего не произошло. Снова никакой реакции. — Ну что? — улыбнулся Рога. — Теперь вопросов нет? Хтониец проморгался. Сайберварг тряхнул головой. — Порядок. Пятьсот валютой или пятьдесят одна монета медной купрой¹. Деньги из кошеля Рога отсчитывал под замогильное молчание. Свои вопросы все благоразумно решили озвучить только когда пост и ворота остались позади и команда шагнула под тень длинной арки прохода. — Это что сейчас было? — зашипела на наемника Лин. — Я же слышала, что… ничего не слышала! — Волшебное черномагическое колдунство, — исказил рот в ухмылке Рога. Но новый вопрос никто задать не успел — наемник покачнулся и припал на калечную ногу. Упал бы совсем, если бы его не подхватил Руди. Выглядел их демон крайне болезненно. — Скоро все смогу рассказать, кроха. Надеюсь. Если такие фокусы меня раньше не прикончат… Потому буду благодарен, если мы сперва заглянем к моей дражайшей маман. — Почему он сказал, что я мертвая? — Двадцать восьмая обхватила себя крыльями за плечи и с тоской в глазах подняла до того опущенную голову. Логан постучал пальцем по щеке. — Мне кстати тоже интересно, док. Да и с Элом фигня какая-то… Хотя, — он сунул палец в нос, — возможно, машина просто признала в нем ровесника. Киборг отвесил ему пинка, из-за чего Логан чуть не всадил себе палец до самого мозга. Впрочем, в долгу он не остался и отщелкнул в Эла соплю. Начавшуюся возню пресекла с ворчанием распихавшая их Лин. Чарли с ответом явно не спешил. Чиркнул спичкой, прикурил и зашагал дальше, подав голос только у самого выхода — когда ушей отчетливо коснулся нарастающий с каждым шагом шум города: — Возможно, на Эла машина так бурно отреагировала из-за тройного энергокамня… Не берусь утверждать без проведения подтверждающих эту теорию опытов. У Двадцать восьмой же, — он вздохнул, — действительно мертвая кровь, можно сказать. По всей видимости, нашим дорогим друзьям ранее не приходилось сталкиваться с мутантами. Иначе бы они знали, что это искусственно созданные существа. Имеющие в составе крови витаплазму. Уникальное алхимическое вещество. Изготавливаемое из слюны агонизирующего гуля, слез погибшей химеры, перьев сгоревшего феникса, сока усопшего дерева, ряда простых элементов… и пыли толченного тройного энергокамня, к слову говоря, — он в задумчивости поднял лицо к каменистому потолку. — Любопытно. — Может, тогда проще свести эту ее татуировку? — Лин поправила шарф Двадцать восьмой и подняла глаза на Чарли. Тот, глядя себе под ноги, через некоторое время молчаливых размышлений качнул головой. — Я бы не стал рисковать. Насколько могу судить, она сделана не обычными чернилами. Неизвестно, что станет с носителем при попытке вмешательства извне. — Так она правда что-то вроде оживленного трупа? — поднял бровь Логан. Чарли скосил глаза на внимательно слушавшую полугарпию. — Не обязательно. Создание мутантов, ровно как и гомункулов, зомби и прочих разновидностей кадавров — это наука некромантии. Обширного подраздела алхимии. Отчасти даже живые машины можно отнести к данной области. Как и киборгов. Иными словами — создание живого из неживого. Однако в случае с мутантами, насколько мне известно, за сырье берется не только мертвое. Это… в некоторых случаях своего рода модернизация живого тела. — Да ну? — Рога потянулся, мазнул пальцем по еще влажному порезу у Двадцать восьмой и слизал кровь. Цокнул языком. — Ну не знаю. От человеческой почти не отличается. Повкуснее разве что, — он сжал кулаки, стиснул зубы. Длинно выдохнул. Качнул головой. — Ох, зря я, дурак, это сделал. Кэп, будь другом, помоги доковылять. От боли уже ноги не слушаются… Логан без слов закинул руку Роги себе на плечи и спросил: — Далеко идти-то? — Ну с нашим нынешним темпом с полчаса, пожалуй, — он улыбнулся, как только они вышли из-под камня стены, и обвел рукой открывшуюся взору площадь. — Да будет благодушен к нам на этом пути наш пиратский брат. Даром, что я тут каждому пятому денег должен… Тортуга обрушилась на них со всех сторон звуками, красками и запахами. Лин ухватила испуганно заозиравшуюся Двадцать восьмую за предплечье и по привычке отыскала глазами Джо-Джо, тут же спокойно выдохнув. Тот уверенно шагал неподалеку явно без страха. Да куда там: пуще ящера горел любопытством разве только Логан. И Лин была уверена, что если б у них была такая возможность, они бы вертели головами на триста шестьдесят градусов. Ровная каменная мостовая змеилась паутиной меж кабаков, трактиров, лавок и борделей, отстроенных из добротной древесины и кирпича. Музыка, смех, песни и ругань — они доносились из каждого угла. А уж сколько тут было народа! Волнение Лин относительно своеобразной импозантности их команды сошло у нее на нет за первые же пять минут — просто на общем фоне даже Джо-Джо с Двадцать восьмой не особо выделялись. Паукообразные арахнохомы, чешуйчатые длиннохвостые наги, сайберварги всех полов, четырехрукие ауклумы, покрытые хитином баггеры, оборотни с волосами всех цветов радуги и йохуаллитекутли с кожей чернее безлунной ночи — и многие, многие другие… Казалось, тут преспокойно существовали все расы мира. Последние сомнения Лин развеял гордо прошедший мимо них пегий кентавр. Кто-то в своих национальных одеждах, но большинство в простых моряцких рубахах, майках и кожаных плащах. С огнестрелом и холодным оружием всех мастей. Молодые и старые; мужчины и женщины; невзрачные скромняги и обвешанные украшениями разбойники. У Лин от избытка впечатлений сердце готово было выскочить из груди — как Ло с его эмоциональностью еще на месте не помер, она не представляла. На половине пути даже Двадцать восьмая успела расслабиться, с интересом поглядывая по сторонам и изредка задавая Лин вопросы. Всеобщей возбужденности не разделяли только Рога, по причине скручивающей его боли, Чарли — из-за того, что он просто Чарли, — и, на удивление… Руди. — Ты в порядке? — притормозила Лин, чтобы поравняться с плетущимся за спиной штурманом. Вот уж точно кто выглядел недавно ожившим мертвецом. — Я? — Руди прекратил нервно озираться по сторонам и быстро облизнул губы. — Д-да, нормально. Народа просто много, а мы не в лучшем состоянии… Мало ли. Вдруг просто рожей кому не понравимся. Даже отпор толком не дадим. Лин прищурилась. Награда за голову у него оказалась далеко не маленькой. Горевестник Руди Гилган — именно так, нараспев и с именем-фамилией зачитал по листовке сайберварг. Почему же эта фамилия казалась Лин смутно знакомой?.. — Так-то да, но… Ты ведь кого-то определенного опасаешься встретить, да? Явно людей высматриваешь. И машина на тебя отреагировала чуть более длинным щелчком, как и на Рогу. Ты уже бывал здесь? — И впрямь, рыжий, — обернувшись, сквозь гримасу боли осветился ехидством Рога. — Думаю, всем это интересно. Логан склонил голову ухом в сторону штурмана. Пальцы Руди заскользили в переборе звеньев цепи. — Ну да… Вроде того. Давно. С… дедом. Уже и не помню. Ничего интересного. — Так ты же говорил, что вы на торговце ходили, — удивился Ло. Руди виновато опустил голову. Потер ладонью плечо другой руки — точно изображенные на нем чернилами руны жгли кожу и зудели. — Не совсем. Гажик Гилган, дед, он… контрабандист, скорее. Был, по крайней мере. Там, — он закусил щеку; пальцы опять вернулись на цепь, — длинная история, в общем. Мы с ним бывали на Тортуге несколько раз, когда сбывали товар. Правда, больше на западном луче… Прости, капитан, что умолчал… Рога отчего-то недовольно фыркнул. Логан беззаботно пожал плечом. — Да ладно. Был — и был. А почему Горевестник? Это ж вроде морские птицы такие, которые несчастья приносят, разве нет? — Так то и фантомы приносят, — вкрутившись в разговор, рассмеялся Эл. — Поди у Патруля да спроси. Заодно и с какой елды вдруг я — Паук, а док — Бражник. Я вообще знавал парня — тоже контрабандиста, кстати, — лысого, в оспе всего, без трех пальцев, куска носа, с протезом ноги и на редкость высоким голосом как у безъяишника, а из оружия он при себе всегда топор таскал. Знаешь, какая кликуха была? Пудра, — он прямо задохнулся хохотом; Логан заскрипел вместе с ним. Лин и сама хихикнула. Эл все же умел разряжать неприятные разговоры. — Так и был — Билли Пудра, — порядком успокоившись, с редкими смешками продолжил киборг. — А все потому, что первый раз его взяли по молодости еще, когда он косметику бабскую там какую-то дешевую под дорогущую путал и на отдаленных островах толкал, выдавая за столичный эксклюзив. Так и вышло, что сел как Уильям Аглифейс, а через год вышел уже Билли, етить его в сраку, Пудрой. Потому оно и тут так же, — картинно развел он руками. — Пес их знает, какая часть твоей биографии или какая черта показалась им самой яркой и въедливой. Так что хорошо еще, что Горевестник. А не, ну не знаю, — он показательно окинул Руди взглядом и потер пальцами подбородок, — Костлявый. Или Палка. Или Ссыкун какой-нибудь… — Тогда уж не Ссыкун, а Вездессущий, — подхватил Рога. — Эдак еще и по должности, и потому что отливать бегает каждый час. Руди возмущенно подобрался. — Да идите вы на хер! — Только если наш вездесущий штурман дорогу покажет! — Ой, уж тебе ли дороги по этому адресу не знать! — Знать-то знаю. Но у меня ножка больная — видишь? Без помощи не дойду. — Вижу! Вот уж кто тут Горевестник! Пора бы на камбузе табличку прибить и вести на ней счет редких дней без твоих косяков! — А это кстати неплохая мысля… — А чего я сделал-то?! — Отмечать будем цветными мелками! Всегда себе цветные мелки хотел. — Кэп, и ты против меня? Я ранен в самое сердце. Ничего не остается, как пойти и утопиться с горя в ближайшем сортире. Вон, вездессущий как раз дорогу покажет… — Сволочь, а. Если у меня когда-нибудь вырастут полипы в кишечнике, я знаю, как их назову… — Горевестниками? — Да сколько можно-то!.. И тут Лин, увлеченная перепалкой, совсем повеселела, когда Двадцать восьмая рядом с ней перекатисто прыснула и с робкой улыбкой подтянула крылом шарф, зарывшись в него носом. — Вы смешные… — Да уж те еще чумные скоморохи, — Руди фыркнул. Мимо с задористым смехом, перелаиваясь отборной матросской бранью пробежала ребятня — совсем еще дети, даже не подростки. Но у одного уже Лин подметила глазную повязку, у другого — изуродованную шрамами от когтей руку. Одна, по всей видимости, девчушка — северянка, остриженная под мальчика и с татуировкой чьего-то Роджера на щеке. У всех серьги в ушах, ножи на поясе. Пороховые обезьянки, скорее всего, или юнги. О других должностях на пиратском судне, куда бы еще могли сгодиться вполне милые ребятишки, Лин старалась не думать. Грустно все же это все… — Ло, а что ты думаешь о доборе команды? Вопрос Чарли прозвучал настолько неожиданно, что подвесил тишину в их скромной компании на добрых пару минут. — Считаешь, нужно? — Логан уставился себе и Роге под ноги. — Честно говоря — не, вы не подумайте дурного чего, я без претензий там, без намеков, — Эл помял шею, мотнув головой на зрелищно грызущихся у дверей ближайшей таверны сайберваргов, — но я так смотрю на всех этих товарищей вокруг и прихожу к выводу, что нужно. — О, так рыжий у нас не единственный ссыкун? — дернул губой Рога. Киборг махнул на его больную ногу. — Это здравый смысл, етить тебя в дышло! Хер я хочу кончать свой век в простой драке с превосходящей силой. Но и хер позволю ступить на Фредди наемному сброду. Не за золотом мы все под нашим флагом ходим, да и… — он брезгливо скривился. — Не знаю, короче. Рога качнул головой. — Здесь ты особо никого и не найдешь, старик. Рабочая матросня обычно по другим лучам ошивается. Да и нужна ли она? Ну наймешь ты пушечного мяса, которое даже тебе на пару минут — ну и зачем? Кому надо, убьет тебя и так. А сила понятие весьма растяжимое, знаешь, — он лукаво улыбнулся Элу из-за плеча. — Думаешь, чего, казалось бы, простые хуманы самая распространенная раса, и никто другой уже по миру не расплодился и к ногтю не прижал? Почему Владычества — хуманы? Ни когтей, ни зубов, ни каких-то особых способностей — а все ж именно они, а не кто-то еще? У всех есть тузы в рукаве, как и изъяны. Но почему-то не все это понимают. Логан поправил его руку на плече, улыбнулся в сторону Джо-Джо, восторженно провожающего взглядом ауклума с массивным рюкзачным паро-протезом, питающим механические левые руки. — Будет как будет. Думаю, новые сокомандники нас сами найдут рано или поздно, как у нас и до этого выходило. Я только за. А так сами тренироваться будем, как уже говорил. Надо канцелярию найти, кстати, я бы хотел глянуть кое-какие книги… — Будет тебе хоть канцелярия, хоть что пожелаешь, — Рога куснул его за ухо, следом угрюмо указав на внушительный четырехэтажный трактир с другой стороны улицы. — К слову, мы пришли. Слуха коснулась льющаяся оттуда музыка — ритмичная, бодрая, раскатистая. Рога выпутался из рук Логана, сомкнул челюсти и похромал к входу, толкнув деревянные двери. Взору сразу предстала освещенная мягким светом невысокая сцена напротив. А на той сцене пела… — Мать чессная, издохнуть мне на месте… — лицо Эла было таким, словно он в самом деле был готов исполнить сказанное. Рога искривил губы, вместе с остальными отойдя к стене. — Не торопись, старик. Успеется еще. Ну и собственно — это Ева. Невысокая, но стройная, с выдающимися формами — Ева действительно поражала своей красотой. Лин сходу даже не могла припомнить, видела ли она на своем веку более эффектную женщину. Серое, по-модному суженное платье с тугим корсетом, высокий каблук, длинные черные волосы, уложенные в сложную прическу. И лицо — сразу становилось ясно, в кого их боцман уродился своими чертами. Накрашенные алым выразительные губы, миндалевидные, подведенные пастой в тон черные глаза, выразительные скулы. А взгляд — томный, глубокий, направленный на каждого сидящего в зале за круглыми деревянными столиками. Женщина-вамп, женщина-нуар. Женщина с большой буквы. А потом она запела. Низким, грудным, хрипловатым, истомным голосом — таким сексуальным, что даже у Лин внизу живота свело. — Мóстрами́-и и сэ́нни дэ́лле ту́э фери́тэ ке ми Сэ́мбранó-о ку’ари́тэ джа дан по²… Песня звала, песня покоряла. Незнакомый язык завораживал — возникало ощущение, что сами буквы тебя ласкали, оглаживали. Дерзкие, одновременно и обрывистые, и певучие, с проглоченными где-то за голосовыми связками гласными и нежно прокаченными языком по нëбу твердыми — слова этого языка точно были созданы для молитв и любовных посланий. Ева выгибала шею, проводила руками по изгибам груди, плавно покачивалась и прикрывала кошачьи глаза. Под потолком клубился табачный дым, переливаясь в свете свечных фонарей, нос щекотал запах курительной травы и пары алкоголя, оседая в носоглотке. Никто не говорил, не смеялся, даже не перешептывался — не смели. Не было слышно ни звука, кроме динамичной музыки и пения Евы. Эту своеобразную тишину нарушил Джо-Джо, отчего, как могла заметить Лин, непроизвольно дернулась вся команда. — Что это за язык? — Родной язык моей родины, — так же тихо шепнул Рога. — Один из южных диалектов. — Так ты южанин? — удивленно округлил глаз Логан. Боцман искривил губы в насмешке. — Нет, кэп, хтониец, тебе просто показалось. Да и вообще, я же рассказывал тебе про Амстердеам³. Логан почесал нос. — Так я думал, это так все… Не то… Ну ладно, — он расплылся в шкодливой улыбке. — Тогда уж мы точно должны это место посетить. — Ты умеешь так р-разговар-ривать? — Конечно. Я знаю все южные диалекты. И кроме этого еще… ну, условно, три языка, включая общеяз. — Кто-то фыркнул; Руди отчего-то утомленным жестом прикрыл рукой глаза. — Ну и что это за скепсис на рожах? Пора бы уже привыкнуть, что я в принципе весь из себя талантливый, несравненный и замечательный. — Здор-рово, да… Кр-расивая песня. — Вот именно. Поэтому захлопнитесь уже к дьяволу, — не выдержав, шикнул на них Эл. Лин была как никогда благодарна киборгу за это своевременное вмешательство. Ева раскинула руки, будто в попытке обнять весь зал, взорвалась припевом — и Лин чувствовала, как с каждым звуком у нее выдирают кусок души: — Черкáво амóрэ э-алла фи́нэ М’ерро алю́за фóссэ тэ! Черкаво аморэ, м’алла финэ Аву́то ту́тто траннэ́! Черкаво аморэ э-алла финэ Анкé крэду́то фóссэ тэ! Черкаво аморэ, м’алла финэ О спарáто кóнтро тэ… Инструменты перетянули на себя проигрыш. Ева скользнула взглядом по залу, закачала бедрами в такт музыки, повернула корпусом и заметила их. Заметила Рогу. Всего на мгновение, но на ее лице отразилось нечто сродни удивлению, на такой же короткий миг сменившийся радостью и только после — замешательством. Еле заметно, почти неуловимо — но Лин достаточно хорошо понимала женские эмоции. Ева была рада видеть сына. И в то же время словно… просила? Спрашивала разрешения?.. Рога ей в ответ благосклонно кивнул. Она благодарно прикрыла глаза и вернулась вниманием к зрителям, затянув второй куплет… Лин не могла оторвать от нее глаз. Да и никто не мог. Когда она закончила петь, в зале еще добрую минуту висела тишина, прежде чем оглушило свистом, аплодисментами и восторженными криками. Ева изящно поклонилась. — Спасибо, друзья. Я вернусь к вам позже. А пока позволю насладиться игрой наших замечательных музыкантов. Заиграла музыка. Ева спустилась со сцены и, бросив на команду короткий взгляд, скрылась за одной из задних дверей. Рога поманил ребят туда же. Поднявшись по лестнице и миновав короткий коридорчик, они зашли в достаточно просторное помещение: нечто среднее между гримерной, офисом и комнатой отдыха. Ева поправляла макияж перед зеркалом резного трюмо из ониксового дерева — но, как только ее уединение нарушили, плавно поднялась с пуфика и тепло улыбнулась, тут же без стеснения заключив сына в горячие объятия. Того же вопреки извечной любвеобильности перекорежило так, что пол-лица уехало, и он не без сопротивления со стороны матери вывернулся из объятий. — Рони! Такой приятный сюрприз. Маленький мой, как я соскучилась… — Не называй меня так, сколько просить. — Просьба — не приказ, — спокойно возразила Ева и осторожно скосила глаза на команду. — Ты с друзьями?.. Рога махнул рукой и плюхнулся на диван, бесцеремонно закинув укрытые черной кожей сапог ноги на журнальный столик. — Да, все нормально. Это моя команда. Я нынче вроде как пиратский боцман вот у него, — кивнул он на Логана. Ребята нестройным хором поздоровались, представились. Ева улыбнулась гораздо дружелюбнее и указала на стоящие у стен просторные кожаные диваны, на один из которых уже упал Рога. Логан сел рядом, скорчив насмешливую рожу. — Рони? — Завали, кэп. — Прошу, располагайтесь. Вы голодные? Что-то из напитков? Двадцать восьмая и Джо-Джо практически синхронно подняли головы. Последний еще и облизнулся. Лин вздохнула. — Если Вас не затруднит, то… — Сдохнуть, какие голодные! — встрял Логан без лишних реверансов. — Несколько дней на сухарях. — И грибном супе, — мрачно дополнила Лин. — Чудовище невоспитанное. Простите его, пожалуйста. Капитан как ни в чем не бывало кивнул. — Да. И грибном супе. Вкусный, кстати, суп… — Пожрать — это отлично, — Рога поморщился. — Но Ева, мне нужна кровь. В глазах женщины мелькнули волнение и испуг. Она в порыве присела перед ним на корточки, зашуршав юбкой, и ласково провела по волосам. — Рони? Что случилось? — она придирчиво его осмотрела. — Ты ранен? Как я раньше не заметила… Тот увернулся от ее руки и грубо рыкнул, вместе с тем подтолкнув ее ногой под бок: — Кровь, женщина! — А ну не смей так разговаривать с ней! — неожиданно для всех осадил его Эл, следом еще более неожиданно припав перед удивленной Евой на колено и аккуратно взяв ее ладонь. — Мэм, никто не смеет так разговаривать с Вами, знайте. Скажу без обиняков — Вы богиня. Клянусь небом и землей, прекраснейшая из женщин, что я встречал, — он поцеловал ей тонкие пальцы и поднял голову. — Я уверен, Вы слышали такое не раз, но… Но вот, да. Хотел сказать просто. И Вы… обалденно поете. Изумительно просто. Пока Рога — да и вся команда, чего уж там, — обтекал, раскрыв рот, Ева чуть прикрыла глаза и медленно провела пальцами по механическим пальцам киборга. — Вы ведь… Эл, я правильно запомнила? Тот быстро облизнул губы. — Для Вас хоть кто. И можно на «ты», я парень простой. — Взаимно, — будто бы даже в легком смущении одарила она его теплой улыбкой. Рога наконец отвис, напомнив о себе показным кашлем. Ева тут же опомнилась, отняла руку и поспешила к трюмо. На столик из ящика перекочевали бинты и лимоскиновая мазь. Рядом же возникла широкая объемная кружка. Когда же в ладони Евы блеснул аккуратный кинжальчик, подал голос Чарли: — Уважаемая, я правильно понял Ваши намерения, что… Лин округлила глаза, но сказать что-либо попросту не смогла — так и онемела в тот момент, когда Ева полоснула себе вену вдоль предплечья и начала сцеживать в кружку кровь. Эл выругался, дернулся сперва к ней, но на полпути развернулся и схватил Рогу за грудки. — Да шож ты творишь, дерьмодемон?! Запугал женщину! Родную матушку! Нужна кровь — да я сам тебе сцежу, чтоб тебе ей же подавиться!.. Рога нахмурился. Черты лица заострились, черный зрачок окончательно похоронил под собой радужку, грозясь выплеснуться на белок. — Не лезь куда не знаешь, старик. Если б ваша кровь сгодилась — уж наверное я б тогда на Тортугу не перся. Для нее же — честь мне сапоги вылизать, так что сейчас кто кому еще услугу оказывает. И она мне не мать. — Да неужели? Такое его отношение к Еве ужасало, но вмешиваться подобно Элу Лин не решилась — хоть и очень хотела. Рога вздохнул, отодвинулся от киборга и принял у Евы наполненную кружку с воткнутой металлической трубочкой для коктейлей. Ну прям как в лучших барах столицы. Чарли уже заботливо помогал женщине забинтовать рану. Эл обернулся. — Тебе больно? Ева кивком головы поблагодарила Чарли и через слабую улыбку выдохнула: — Все в порядке, не беспокойся. Если будет нужно, я дам еще. Как мать, я не могу не заботиться о нем и не отдавать все, что в моих силах. Пусть он меня и не признает. Вспомнила, — она здоровой рукой открыла кожаную записную книжку, вытащила из-под отворота какой-то помятый клочок бумаги и протянула Роге. — Перед отплытием с Аркофаром ты просил вернуть тебе это, когда вернешься. Лин успела разглядеть только строчку совершенно непонятных знаков и закорючек, прежде чем Рога смял и кинул записку в мусорную корзину. — И чего это? — поинтересовался Логан. Рога донельзя довольно сощурился. — Подарок от меня мне любимому. Я иногда оставляю себе такие записки, чтобы не забыть что-то важное. Ну, если я конечно могу это сделать, не нарушив запрет о неразглашении… Мой самолично придуманный шифр. Который никто кроме меня не знает. Главное, самому как-нибудь не забыть… — И чего там написано? — О, пусть будет сюрпризом, кэп, — Рога подмигнул ему. — Обещаю, он окажется крайне кстати и очень приятным. Логан скривился, но больше допытывать не стал. Ева поднялась и процокала каблуками к выходу. — Вот и хорошо. А теперь дайте мне десять минут, вам принесут ужин. Когда дверь за ней закрылась, команда повернулась к Роге, невозмутимо посасывающему кровь через трубочку. — Старик, сядь, не мозоль глаза. — Это правда настолько необходимо? — невольно потерла собственное предплечье Лин. — Или тебе… просто это нравится? Рога посмотрел на нее и растянул губы в оскале, зажав трубочку зубами. — Скажи, кроха, ты знаешь, что такое голод? Да. Лин знала. Слишком хорошо. Когда не можешь думать ни о чем, кроме возможности этот голод утолить. Когда готов своровать, убить, сделать что угодно — лишь бы выжить, лишь бы наконец пропало это сосущее болезненное чувство внутри, из-за которого ты тупеешь до состояния зверя, а в мыслях мигает лишь одно слово: еда. Когда не можешь спать, а заснув, ты видишь сны про желанную пищу — ешь, ешь, но насыщение не наступает; ты плачешь, злишься, и начинаешь в отчаянии рвать зубами собственную плоть… А потом просыпаешься в холодном поту и с острой резью в урчащем животе. Заглушаешь эту резь листьями, объедками с помойки, водой и рыбьей требухой, найденной у причала. И то облегчение, которое ты испытываешь при этом, когда желудок хоть ненадолго перестает жрать сам себя — что аж слезы струятся по лицу… Счастье на пару часов. А потом все по новой. Она завидовала тем, кто не знал этого чувства. Но почему-то была уверена, что с ним из присутствующих знакомы все. Так или иначе. — Я… — она почему-то почувствовала себя слабой и жалкой, не смеющей давать человеку перед собой такой ответ. Но он ждал, а потому она бессильно кивнула. — Так вот — забудь. Ты ни черта не знаешь на самом деле. То, что ты испытывала — я испытываю почти всегда, безостановочно, это мое спокойное состояние. Вечный голод, утолить который невозможно — максимум, кое-как уменьшить. Если же он продолжит расти… — он насмешливо покачал головой. — Я искренне не желаю, чтобы кто-либо из вас хоть раз, хоть на сотую часть почувствовал эту боль. Потому — да. Мне это необходимо. Иначе оно будет расти все больше и больше, пока это не превратится в замкнутый круг, где чем больше пьешь — тем сильнее тебе хочется еще и еще, и рано или поздно ты станешь чудовищем, движимым лишь неутолимой жаждой крови, как бы пафосно не звучало… — Повисла гнетущая тяжелая атмосфера — каждый думал о чем-то своем, не менее безрадостном. После сказанного судить Рогу попросту не выходило. Чем он и воспользовался, обмакнув в кровь палец и с наслаждением обхватив тот губами, после чего заговорил как о чем-то сокровенном, сменив тон на горячий полушепот, от которого теплело в паху. — Но я совру, если скажу, что мне не нравится. В мире не существует ничего, что было бы для меня вкуснее. Я готов купаться в ней, слизывать с пола и биться в оргазме из-за каждого глотка. Трахаться в ней до изнеможения и выть от экстаза из-за каждой попавшей на язык капли… Когда док поправлял мое здоровьишко, я пробовал и вашу донорскую из его запасов. Она вся разная, у всех. Многогранная, самых разных оттенков. И ее вкус даже у одного человека может разниться — в зависимости от того, какие эмоции он испытывает. Простая химия, казалось бы, но о-о-о, до чего же на самом деле прекрасная. Пожалуй, имей я возможность, то мог бы составить великолепный напиток, и не один, смешав ее в разных пропорциях, — он сузил глаза и почти проурчал — низко, вызывающе: — Твоя, кроха, если желаешь знать, сладкая, я бы даже сказал — сливочная, с легкой кислинкой. Как черничное мороженое. Особенно охлажденная. И я бы с удовольствием сравнил, какая ты на вкус, будучи горячей… Но увы, — магия рассеялась, тон изменился. Вроде бы, кто-то даже вздохнул с облегчением. Рога фыркнул и снова уткнулся в кружку, и Лин особенно сильно захотелось одновременно и сплюнуть, и душевно зарядить ему в нос. — По целительным свойствам практически не отличается от любой другой. И сильно уступает крови Рэкхемов. Особенно — Евы, как той, что породила и кровь этого моего тела. Поэтому чтобы уж наверняка починить блядскую ногу, мне и нужна была она. Ну и на будущее заодно донорской набрать. А то с кэповым шилом в жопе, чую, она мне лишней не будет. — А Ло? — рассматривая узоры трюмо, проронил Чарли. — Помнится, ты мне говорил, что… — Молчи! — стрельнув глазами, перебил его Рога. — Пока молчи. Ева вернется — и я все вам расскажу, обещаю. Но пока это может обернуться для незнающих не самыми хорошими последствиями. И для тебя — тоже. — А что не так с капитаном? — склонил голову к плечу Джо-Джо. — Все с ним так. Просто… его кровь для меня особенный наркотик с некоторых пор. Позже поясню, чтобы картина была полной. А сейчас отстаньте от меня… — Не мешайте наслаждаться, ты хотел сказать? — нервно хмыкнул откуда-то из угла Руди. Рога хохотнул. Как-то жутко, кровожадно. И Лин показалось, что он даже простонал, втягивая через трубочку очередной глоток — точно долго голодающий, наконец дорвавшийся до сочного блюда. — Именно. Были и еще вопросы, и упреки, и просто обсуждение — но боцман не отвечал ни на что, с блаженной мордой смакуя кровь. Когда вернулась Ева, он уже старательно пытался вылизать остатки со стенок кружки — отвлекся только для того, чтобы оценить количество еды, наваленной на привезенной официантками тележке-этажерке. Рыба, жаркое, эль и вино, фрукты, даже аппетитно нарезанные кусочки сырого мяса для Джо-Джо и Двадцать восьмой. Подобного пира у них не было уже очень давно. Когда официантки укатили пустую тележку, а Ева закрыла дверь на ключ, Рога с тоскливым вздохом сунул нос во все еще пустую кружку из-под крови. — Нужно еще? — участливо спросила Ева. Рога встал, походил, подвигал ногой так и эдак. Бросил взгляд на насупившегося Эла. — Пока хватит. Иначе меня в жгут скрутят, чувствую. Попозже, для закрепляющего эффекта разве что. Ну что же, — он сел обратно, хлопнув себя по коленям. — Момент истины настал. Надеюсь, что я после всех откровений выживу, и Архаэль не кинет меня в мрачный чертог сразу же, как я рот раскрою. Ева поежилась. — Ты… Разозлил Повелителя? — О да. Да так, как ни разу еще не злил. Надеюсь, этот мой подвиг увековечат на страницах истории, раз уж я на него таки пошел. Знакомься, Ева, — он обнял Логана за плечи, — мой новый начальник. Та моргнула. Еще раз. Придвинула к себе украшенную металлизированными листьями пепельницу. И только дрожащие пальцы, которыми она поднесла к губам длинный костяной мундштук с подкуренной сигаретой, выдали ее крайнее беспокойство — а еще блеснувшие в глазах слезы. — Это шутка? Как?.. — Сам не знаю. Есть у меня пару теорий… И одну из них мы сейчас как раз и проверим. Кэп, — повернулся он к Логану, встретившись с ним взглядом, — отдай мне приказ. Что-то из разряда, что ты разрешаешь мне свободу слова и действия, отменяешь предыдущие запреты, даешь свободу или что-то в этом духе. Казалось, Логан замялся, что-то оценивающе прикидывая в мозгах. Поджал губы, помял шею. — Даю свободу? В плане… Рога кисло ухмыльнулся. — Какое очаровательное недоверие. Всерьез задумываюсь сменить имидж. Капитан посмотрел на него твердо и серьезно. — Ты обещаешь рассказать абсолютно все? И не причинять вреда команде и близким им людям? — Я обещал это еще при нашем Договоре… — Ну да. А потом чуть не изнасиловал Лин. Так что теперь с оговорками давай. — Так я ж обдолбанный был! Ничего бы я ей плохого не сделал. Мы же обсуждали уже с тобой это… — Рога. Тот вздохнул. — Клянусь тебе, Хозяин, своей жизнью, телом и душой, что не буду умышленно причинять вред членам твоей команды и каждому, на кого ты укажешь, до тех пор, пока их слова, действия или намерения не станут расцениваться как угроза нам или они не возжелают причинить умышленный вред тебе. Клянусь защищать их по мере собственных сил и помогать, доколе не сочту, что их действия направлены против тебя или супротив твоей воли. А также клянусь не лгать тебе и не утаивать известной мне правды, если ты пожелаешь оную узнать. Доволен? Логан немного поразмышлял, постучал пальцем по щеке и в итоге крякнул. — Ну да, вполне. — Это что сейчас было? — прошептала Лин. Ло пожал плечом. — Он пообещал вас не обижать. Лин почувствовала, как похолодели пальцы. — Хочешь сказать, что ты действительно понял, что… он сказал? — Ну да. А что не так? — То, кэп, — стрельнул глазами Рога, — что я приносил клятву на другом языке. И ты только что подтвердил одну из моих догадок. Ты знаешь его — даже не осознавая этого. А интересно еще то, что просто Договор тут не при чем — ни рыжий, ни док, я уверен, сейчас не поняли ни черта, хотя прекрасно понимали, когда я заключал Договор с ними. Просто тогда на то была моя воля и прямая связь — больше ментальное внушение, строго говоря. Даже Ева не понимает его. Это высокое наречие. Люди на физическом уровне не способны его воспринять. А потому теперь я хочу, чтобы ты мне на нем же отдал приказ. Руди икнул. Эл как-то нездорово напрягся. — Как я могу говорить на языке, который не знаю? — Понятия не имею. Сосредоточься. И отдай приказ… будто бы душой, нутром, сутью, не знаю. Искренне и четко. Логан напыжился — аж покраснел. Еще немного — и единственный глаз бы лопнул от натуги. — Я… — Нет. Он чертыхнулся, набрал в легкие воздуха. — Я!.. — Все еще нет. Ради великого океана, кэп, ты же не на горшке пыхтишь, расслабься. — Да не знаю я! Я не умею! — Постарайся увидеть его, — тихо, бархатисто посоветовала Ева. — Там, внутри. Обратись к сущности. Почувствуй ее. И пожелай приказать. Логан медленно выдохнул, прикрыл веки. Обхватил ладонями Рогу за шею, под челюсть, положив большие пальцы на щеки. Будто прислушивался к чему-то, действительно пытался почувствовать что-то, о чем говорила Ева. То морщась, то наклоняя голову — даже шипя порой нетерпеливо сквозь сомкнутые зубы. Минуту. Другую… В какой-то момент Рога зарокотал на грани слуха, дернул верхней губой. И тогда Логан заглянул ему в почти целиком почерневшие глаза. — Я хочу, чтобы ты больше не подчинялся ни чьим приказам и запретам, кроме моих — если только сам того не захочешь. Ни тем, которые были раньше, ни тем, которые будут после. Хочу, чтобы ты мог прямо и без утайки отвечать на заданные тебе вопросы без негативных последствий. Даю тебе свободу слова и возможность говорить и действовать вопреки приказам, отданным ранее другими. Освобождаю тебя от всех клятв, данных по принуждению или обманом твоим предыдущим хозяевам, какой властью бы они не обладали. Отменяю все ранее ими наложенные на тебя запреты, если они не совпадают с моими запретами. Отныне ты свободен в своих желаниях, если они не идут против моей воли и принципов, и отвечаешь за свои поступки и слова только передо мной и никем более. Ответственность и вину за последствия беру на себя, на правах твоего нового и единственного Хозяина. Фух, башка сейчас треснет, — болезненно проскрипел он, помотав головой и разорвав зрительный контакт. — Ну как? Получилось же вроде, да? Сойдет? Я там из Договора повторил некоторое, конечно, но дополнил, постарался по-всякому по-умному сказать, чтоб наверняка. Рога мелко дрожал и смотрел на него без преувеличения как на божество. Собственно, как и Ева. Тишина повисла такая, что было слышно, как внизу у посетителей пиво выдыхается. — Ты же… просто мальчик, — Ева приложила ладонь ко лбу, скользнула ей к губам. — Почему? — Повторяю: не знаю, — Рога сглотнул, после чего дотянулся, взял с трюмо сигареты Евы и с дрожью закурил. — Но его слово имеет силу против слова Архаэля. Он наложил вето на клятву Рэкхемов, уму не постижимо, — вскинул он брови в неверящем веселье. — Теперь он — мой Верховный Хозяин. И единственный Повелитель. — Ты уверен? — Ева даже не пыталась скрыть беспокойства. Рога облокотился на колени и посмотрел на тлеющий кончик сигареты — и на его лице с каждой секундой нарастало ликование. — Я не в чем не уверен, честно говоря, если это касается Архаэля. Но… все же чувствую. Не знаю, как описать. Свободу, — выдохнул он вместе с дымом облегченно, с удовольствием, благодарно. — Впервые. За все годы. Как знаете… точно тяжеленные такие кандалы сняли. Что-то меня аж оглушило этим чувством… Наверное, я даже никогда его не ощущал в такой мере. Боги, да я сейчас кончу, клянусь, настолько это приятно. — Так и… кто ты? — Лин сложила пальцы в замок и опасливо на него глянула. Почему-то было ощущение, что ей вовсе не понравится то, к чему все пришло. И совершенно не понравится то, что она сейчас услышит. Рога прислонил бычок к губам, прикрыл глаза и сделал последнюю глубокую затяжку. Выдохнул, вместе с тем лизнув собственные пальцы и выгнув шею. Кто-то — кажется, Руди, — пискнул, когда он высунул язык и затушил о него бычок. А потом уже сама Лин всхлипнула, когда Рога повернулся к ним… Или уже не Рога? Глаза — два угля, тлеющих по краям, расползающихся огненными трещинами по потемневшим векам и кипящими где-то в глубине червонным золотом. Неестественно широкая, злобная острозубая улыбка. И рука с острыми когтями, сжавшая бычок в кулаке в пыль. Несмотря на сохранившиеся общие черты, на них, на Лин сейчас смотрело нечеловеческое, чудовищное в своей жути создание, при одном только присутствии которого тело леденело от ужаса и возникало первобытное желание бежать прочь, спасаться, прятаться. Вот только Лин однозначно понимала, что спрятаться от этого — невозможно, как бы не хотелось. От мгновенной смерти их спасала всего лишь прихоть этого существа. А оно просто наблюдало — насмешливо, пренебрежительно. Джо-Джо не зарычал — скорее, заскулил стрекочуще, ощерившись в отчаянном жесте. Эл шарахнулся в сторону, как от больного ледовой проказой. Даже у непробиваемого Чарли дрогнули губы и выступила испарина на висках. Руди вовсе предпочел отвернуться, скороговоркой твердя слова молитвы. Ева опустилась на колени и в немой покорности склонила голову. — Преле-естно. Вы дрожите от страха, — пророкотал разными тонами Рога, приподняв подбородок. — Я чувствую его, чувствую ваши эмоции. Страх, сладко-горький, похож на вермут, — он шумно, со смаком вобрал носом воздух. — А ведь это всего лишь малая доля от моего полного обращения. Процентов десять от силы. А вы уже белые настолько, что на погребальный костер краше кладут… Хотелось бы увидеть вашу реакцию на меня, предстань я перед вами во всей красе. Многие от этого зрелища моментально седели и отъезжали на тот свет из-за разрыва сердца. Он засмеялся — злорадно, радостно, во всю глотку, в полной мере наслаждаясь произведенным эффектом. И от этого смеха тошнота из-за животного страха подступала к горлу и сводило спазмом мочевой пузырь. Потому что было четкое понимание — он может. Убить кого угодно и как угодно извращенно просто ради… удовольствия и развлечения. И тут Лин поняла — Логан один из них всех сидел абсолютно спокойно. Сказать бы, расслабленно, но выдавала прямая спина и цепкий взгляд, который он не сводил со своего ручного демона. — Л-ло? — слова застревали в горле, точно цепляясь за выстукивающие дробь зубы. Лин знобило и мутило. Но Логан услышал ее. Обвел глазами присутствующих и твердо скомандовал: — Довольно. Рога эдак оценивающе на него зыркнул, облизал длинным острым языком клыки. Но, видя, что капитан в лице не меняется, как-то расстроено вздохнул и… стал прежним собой. Как по щелчку. Ментальное давление спало, как будто в душной комнате открыли форточку. — Вот и еще одно, — почти перешел на шепот Рога. — Кэп меня не боится. Он не чувствует страх, совершенно… Не Бог, очевидно, так как вы все его видите тоже, но и не простой смертный. Человек, равный по силе воли Великим Богам, которому теперь я обязан служить. К тому же, эти часы, показывающие не время, а черти что… Ты как-то связан с ними, кэп — с Богами, — но не представляю пока, как именно. Может, ты просто, сам того не зная, ими созданный артефакт какой потрогал. Или тебя прокляли. Или наоборот благословили — такое тоже встречается, что человека какой плюшкой-способностью награждают по неизвестной причине. Правда, говорят, тогда еще появляется бледная отметина на теле, но где там на тебе какую-то невзрачную пометку искать… Или полукровка на самом деле какой редкий — говорят, такие дети тоже обоссаться какие редкие и уникальные, зачастую с мутированным даром каким… Я голову уже сломал думать об этом, вот откровенно, — он с задумчивой миной возвел глаза к потолку. — А возможно, все на самом деле гораздо проще. Что в твоей деревне судачили не зря, и ты действительно какой-нибудь сын Отверженного Брата. Как я, в некотором роде, сын Темного Отца… — он сжал кулаки, собираясь с духом, помолчал немного. И с тяжелым вздохом откинулся на спинку дивана. — Приказ есть приказ. Я расскажу вам свою историю — все, что знаю и помню сам. И прошу в это время завалить свои нетерпеливые хлебальники и слушать молча. Настоящее имя мне, данное при рождении — Трикстер, и я один из тринадцати проклятых детей Пандоры и Фауста Рэкхема, заключившего первый Договор с Темным Отцом Архаэлем очень-очень давно…