Wendigo venit ad vitam.

Уже через десять минут парни прибыли в заброшенный двор, располагающийся между жилыми домами. Вместо иссушённой хрупкой травы под ногами разверзлась потрескавшаяся земля, изредка приправленная мусором и сорняками; обветшалую неухоженную территорию венчали по периметру мёртвые деревья с корой призрачно-серого цвета, на чьих ветвях более не вырастет и листа. Мрак поглотил местную империю запустения и упадка, точно скрывая всю ту грязь, которая царствовала вокруг.

Настоящий рай для наркоманов.

Чего вообще можно ждать от Трэвиса?

Ведя Сала до этого двора, Трэвис шёл впереди парня метра на три, ссутулившись и опустив на голову чёрный капюшон. Блондин никак не обращался к Салли, явно давая тому понять, что посторонним людям они должны видеться незнакомыми. — Зачем ты меня сюда привёл? Хочешь без свидетелей сломать мой протез и обозвать "пидором"? — Я не собираюсь этого делать, идиот, — ответил Трэвис, с толикой паранойи оглядываясь по сторонам. — Я хочу построить с тобой конструктивный диалог, но что-то теперь мне кажется, что это невозможно. Фишер, на удивление, не ощущал никакой тревоги, находясь в спрятанном от чужих глаз месте наедине с задирой, не дающим продыху всё время обучения в местной школе. Фелпс словно сбросил большую часть массы враждебности и грубости, которые обычно на себя нацеплял, и превратился в обычного парня, хотя и немного вредного и нервного. — Почему же? Возможно. Если будешь вести себя порядочно, конечно. — О, об этом не беспокойся. Я постараюсь быть паинькой, Салли-Кромсалли, — блондин ядовито усмехнулся. — Ладно, всё же. Почему мы должны разговаривать здесь? Почему бы нам не уйти, например, ко мне в апартаменты? — Потому что нельзя. По крайней мере сегодня. Трэвис произнёс это тем самым тоном, которым люди отсекают любые глупые вопросы. Пока он молча размышлял, с чего начать диалог, Салли присел на полуразрушенную скамью, водрузив рядом пакет с сервизом, а его взгляд притянулся к чёрному небу: мрачный холст продолжал удушать Нокфелл своей тоской и изысканностью, пока ветер быстро гонял маленькие серые тучи по его глади. — Я знаю, что вы ведёте охоту на вендиго, — Трэвис аналогично присел в метре, особо не заморачиваясь над подбором слов. — Откуда? Мы никому ничего не говорили. Собственный голос не зря показался Фишеру крайне хриплым и безжизненным: в горле моментально пересохло от смятения и испуга. Друзья так долго скрывали тайну, как тяжёлую ношу, что за удивлением сразу же последовало горькое разочарование. — Когда беседуете о чём-то серьёзном, советую закрывать двери. На них, кстати, именно для этого ручки с замками стоят, — блондин повернул голову в сторону Сала и подмигнул. — А то я, блять, не знал! Спасибо, мать твою. — ...В школе подслушал. Вы вместе с задротом и той шаболдой обсуждали амулет, который очень кстати сейчас лежит в моей куртке. Трэвис похлопал себя по груди, где во внутреннем кармане и лежал важный артефакт: пазлы моментально сошлись. Сал вспомнил, как после их "тайной" беседы в пустом кабинете Моррисон выходил в приоткрытую дверь. Это мимолётное мгновение чётко запечатлелось в памяти голубоволосого, и нерадостное осознание ситуации мгновенно вылилось в липкие, но холодные ладони и быстрый темп биения сердца. Неприятные чувства свинцовым грузом давили на грудь, не давая сделать полный вдох - Трэвис же, напротив, был предельно спокоен, время от времени поправляя развевающиеся порывами ветра светлые волосы. — Полный отврат, — процедил Фишер себе под нос. — Но каким образом амулет оказался у тебя? Почему именно ты - курьер? — Это объяснять сейчас вообще ни к чему... Куда важнее то, что я преследую ту же цель, что и вы. — Ты? В одиночку? Но как?! — голубые глаза Салли округлились, отражая падающий лунный свет. — Мы впятером еле справляемся! — Не то, чтобы я что-то делал для достижения своих целей, — признался Фелпс, теребя одубевшими пальцами чёрные шнурки ботинок. — Вернее сказать, совсем ничего не делал. Я вообще не был уверен, что в массовых убийствах людей виноват именно Вендиго, но после вашего подслушанного разговора я пришёл к некому... Пониманию. — Но какое тебе дело до этих убийств? Ты никогда сочувствием не отличался. — А откуда тебе знать, Салли-Кромсалли? Ты продолжаешь судить по обложке. Даже у такого мудака, как я, могут быть внутри проблески света. Сал молчал, тягостно переваривая услышанные за последние десять минут новости. Голова начинала гудеть от оборота мыслей внутри, а струящееся по венам волнение лихорадило тело: от стрессового состояния левая нога сама собой начала отбивать некий ритм, а трухлявая скамейка жалобно заскрипела. В туманном свете луны обглоданные ветви напоминали ряд рогов вендиго: разыгравшееся воображение рисовало лесного духа-людоеда, что в этот час пришёл по его душу. Тут же вдали засветились его хищные янтарные глаза, горящие интенсивным пламенем; силуэты деревьев напоминали о древних, первобытных страхах, что до сих пор таятся и ждут, когда мрак высвободит их гадкое нутро. Из наваждения Салли вывело уведомление, которое прозвучало в динамиках телефоне. Тодд, 7:16 p.m Сал, ты забрал амулет? Парень предпочёл проигнорировать вопрос и отложить ответ на потом. Вскоре Трэвис подал голос. — Что вы делаете и какому плану следуете? — С чего ты взял, что у нас есть план? — Это и дебилу понятно. — ...Ладно, — Фишер выдохнул. — Мы нашли способ, как убить вендиго. Для этого требуется кинжал из серебра, амулет, натуральные нити и металлическая ёмкость. Ну... И огонь. А так... Почти всё из этого списка у нас есть. — Огонь? — уточняюще спросил Фелпс. — Вендиго боится огня. В нужный момент... Нам нужно будет хорошенько его подпалить. Дав понять, что информация принята и обработана, Трэвис кивнул, но уже через пару секунд сказал то, чего Сал ожидал меньше всего: — Предлагаю сотрудничество и взаимопомощь. — Ты? Серьёзно?! И с чего я должен тебе верить, ха-ха?! — взорвался едкостью Фишер, истерично рассмеявшись. — Ты больше похож на того, кто всех нас с радостью упечёт в саму пасть монстра! — Я могу тебя понять, но подумай сам: неужели вам будет лишней ещё одна неплохая пара рук? — Нет, спасибо. Мы и так справляемся, — сардонические ноты так и плескались в голосе Сала. — Без тебя. — О, тогда я знаю, как дать тебе стимул мне доверять, — Фелпс осклабился в недоброй улыбке. — Хуй тогда вам, а не амулет. Мне ничего не стоит сорвать обмен и уйти. Салли молчал: ситуация изощрённо накалялась. Фишер ощущал себя загнанным в ловушку кроликом, маленькая лапка которого угодила прямиком в металлические зубья капкана. — Это несправедливо, чувак... — Это самый настоящий несправедливый шантаж, — согласился Трэвис, даже не скрывая факта манипуляции. — Даю минуту подумать.

В конце концов... Я могу обернуть события в свою пользу.

Никто не заставит меня вываливать ему всю правду.

Я в любом случае должен получить артефакт,

чтобы как можно скорее прикончить монстра.

А остальное - вторично.

Разберусь, когда вендиго будет спать вечным сном.

— Ладно, по рукам, — Салли решительно поднялся со скамьи и встал лицом к Фелпсу. — А теперь гони амулет. Мне не нравится играть в такие игры. — Никто и не собирался. Забирай. После согласия с блондина сразу же спала спесь: Трэвис, бросая тревожные взгляды по сторонам, достал из внутреннего кармана куртки тканевый свёрток и протянул Салу. Тот же дрожащими руками взял его и развернул. Первая мысль, что посетила его голову, была таковой:

Это не сон? Чёрт возьми.

Это действительно он. В моих пальцах...

А не на стенде музея.

Внутри зажглись огни гордости и уверенности, твёрдо освещая путь вперёд: тут же в голове рисовались красочные образы кончины ужасающего монстра, сеявшего террор и страх по всем жителям континента и, в особенности, их штата, что являлся эпицентром бури. С трепетом погладив мягкие цветастые пёрышки и выгравированные на тельце символы рун, Сал заботливо укутал оберег в кусок ткани и сунул в карман. — Забирай чёрный пакет. Это тебе. — Я уже догадался, — бросил Фелпс, потянувшись к мешку. Он достал коробку и оглядел её, даже не удосужившись открыть и взглянуть на сервиз: большее внимание Трэвиса привлёк к себе "файлик" с вложенными в него двумя листами бумаги. Сердце Фишера начало ходить в груди ходуном, но и документ, составленный Тоддом, Фелпс оглядел беглым скучающим взглядом. — Пойдёт. Короче, спишемся, — Трэвис поднялся со скамьи. — И не вздумай мне пиздеть, иначе я найду способы, как испоганить тебе жизнь.

***

Только в восемь вечера Фишер добрался до апартаментов, по пути заглянув в гости к Моррисонам и отдав на анализ артефакт единственному сыну семейства. По правде говоря, Сал не видел в этом смысла, потому как амулет словно излучал ауру концентрированной магической силы, что практически ощущалась физически: воздух вокруг него искрился и вибрировал, а пальцы покалывало мягкими иголочками, стоило взять старинный оберег в руки. Однако Тодд настоял на своей просьбе - парень предпочёл всё проконтролировать, чтобы в самый ответственный момент не отдать жизнь за беспечность. Устало завалившись домой, Салли сразу же почувствовал, как по квартире разгулялся аромат чего-то очень вкусного и съедобного: на звук захлопнувшейся двери пришёл отец, держа в руке дымящийся чайник. — Привет, сын, — Генри мягко улыбнулся. — Проходи к столу, только что пиццу привезли. Будем ужинать. — Привет. Отлично, а то я уже чувствую, как мой желудок занялся саморастворением. — Сейчас мы это исправим. Сняв с себя верхнюю одежду вместе с протезом и помыв руки в ванной, Фишер-младший проследовал на кухню: как и сказал Генри, в центре стола лежала порезанная треугольниками "маргарита" на круглой тарелке. Её начинка, что пышным слоем лежала на тонком румяном тесте, неумолимо давала знать о голоде, который ещё минутой ранее не ощущался от слова совсем. — А ты сегодня рано, — приметил Салли, усевшись за стол. — Ага, повезло доделать всю работу в срок и спокойно уйти домой. Вот чай, — отец разлил по кружкам с чайными пакетиками кипяток. — Понятно. У тебя командировка ещё в силе? Парень сделал первый укус, что пряностью и насыщенностью довёл до блаженства вкусовые рецепторы. Моцарелла таяла во рту, как снег на мартовском солнце, добавляя сладость всеобщей симфонии вкуса, а свежесть листьев базилика создавала с сыром приятный терпкий контраст. — Да, конечно. Компания уже оформила мне билеты на седьмое число, — Генри ухмыльнулся. — А что, хочешь, чтоб папа поскорее уехал? — Нет... Наоборот. Мне будет тоскливо без тебя. — Мне тоже, Сал. Ну ничего, я вернусь, и ты даже не заметишь, как пролетело время. — Скорее бы, пап. Отец с сыном умолкли, набивая рты питательным ужином и запивая выпечку горячим чаем. Хотя в силу голода мысли и кружились в районе еды, в голове Салли всё равно вертелись тревожные вопросы:

Как я буду месяц жить один?

Папа - единственный, кто дарит мне какое-никакое ощущение тепла и безопасности.

А без него я же совсем с ума сойду.

Хотя у меня ещё есть Гизмо. И Ла...

...Нет, нету. Тупая привычка.

— Знаешь, Сал, — Генри утёр рот и бороду салфеткой от масла. — Я хотел с тобой поговорить по одному вопросу... Я очень надеюсь, что ты не воспримешь это в штыки. — Да, конечно. Говори, я слушаю. Обычное "нам надо поговорить" отец в детстве говорил перед тем, как отчитать сына за прогулянные уроки и плохие отметки, которые то и дело появлялись в школьном дневнике Салли. Но дело было в другом, и это подсказывала парню интуиция. Отпив чая и прокашлявшись, Генри продолжил: — Наверное, ты заметил, что я стал близок с Лизой, матерью твоего друга Ларри. — И? Фишер-младший нисколько не был удивлён. Сал часто замечал, что их отношения давно вышли за рамки того, что обычно называют "соседскими" или "дружескими". Объятия, поглаживания руки невзначай, взаимные улыбки - это точно не то, что может существовать между двумя старыми приятелями. — Признаюсь честно, — напряжение на лице отца отображалось довольно ярко. — Она меня очаровала... Лиза - прекрасный человек. Она именно тот, кто невероятно честен с собой и окружающими, я вижу в ней то, чего нет в других... И я бы хотел узнать: как..? — Всё в порядке, пап, — заверил Салли, перебив его и освободив от лишних объяснений. — Я это уже давно заметил, и знай, что я нормально к этому отношусь. Я ничего не имею против ваших отношений... В конце концов, это вообще не моё дело. Руки Генри дрогнули от услышанного: хотя его лицо и оставалось непроницаемым, Сал знал, что он счастлив. — Порой я всё ещё вспоминаю Диану, сын, и чувствую груз вины. Я очень любил твою маму и даже подумать не мог, что однажды к кому-то другому я ещё испытаю нечто подобное... Нечто забытое для меня. Всё твое детство я пахал, чтобы обеспечить тебе достаток, совсем забыв о том, что люди называют "любовью"... — Я уверен, что мама не против, — внутри Салли что-то заклокотало от воспоминаний. — Она бы точно не хотела, чтобы ты ставил на себе крест в сорок шесть лет. Живи дальше, пап, если любишь - люби. Не теряй возможность, пока это даёт тебе судьба. Морщины на лбу Генри разгладились, и его глаза, точно как у ребёнка, вспыхнули радостью: мужчина улыбнулся, явно гордый своим отпрыском. — Ты очень умён, Сал. Я рад, что у меня есть такой замечательный сын, — внезапно раздался звонок в дверь. — Ого, ты кого-то ждёшь? — Нет... — замешательство явно читалось в глазах парня. — Я никого не звал. — Странно, — Генри пожал плечами и встал. — Пойду открою. — Подожди! Быстро утерев руки от жира пиццы салфетками, Салли подлетел к брошенному на комоде протезу и выверенными годами движениями рук нацепил его на себя. Последнее, чего хотел парень, так это то, чтобы кто-то увидел его "настоящую личину". Спрятавшись на кухне в молчании, Фишер-младший прислушался: со стороны входной двери раздался хлопок двери, затем тихие голоса. Тон отца был явно различим, тогда как баритон гостя не подлежал распознаванию. — Сал, это к тебе, — сказал Генри, возвращаясь на кухню и присаживаясь за стол с целью завершения ужина. В растерянности парень тихо прошагал к коридору: смятение и недоумение топили остальные мысли, кружась в водовороте. Кто мог прийти? К нему? — Привет, — подал голос Ларри, стоя у входной двери. — Не хочешь погулять?

***

Парни молча следовали вдоль железнодорожных путей, которые полукругом окружали Нокфелл: поначалу Сал долго не хотел соглашаться из соображений безопасности, но вспомнив, что магистраль проходит на пустыре, а не в глубине леса, всё же согласился, во многом благодаря напору Джонсона. Эта поздняя "прогулка" вывела Фишера из равновесия: уж кого-кого, а металлиста у себя в гостях голубоволосый точно не ждал. Ларри молча курил сигарету, упиваясь меланхоличным видом горизонта - железная дорога, подобно блестящей холодным блеском змее, вилась по ландшафту и петляла меж голых холмов, отражая в своей зеркальной гладкости звёзды, всё ещё царящие на небесном своде. Тяжёлый запах креозота - смесь смолы и угля - впитался в рельсы и шпалы, напоминал о грубой мощи железной дороги и её суровых реалиях. Сал же, зарывшись в ворот куртки из-за ночной температуры, близкой к нулю, молился, чтобы чудовище не настигло их и здесь, хотя это было маловероятно. — Чё, как у тебя дела? Как жизнь? — поинтересовался Джонсон, швырнув окурок куда-то в сухую траву. — Ну... Нормально? — ответил неопределённо Фишер, не понимая, что к чему. — Хорошо... Это хорошо, чувак. А как дела с работой обстоят? — Вполне себе... Осталось отработать ещё две недели, и я получу зарплату. — Сможем купить кинжал, — шатен пнул маленький камень, подвернувшийся под его осенние берцы. — И наконец-то убить его. Салли проследил взглядом за камушком, что пинком улетел вдоль рельс: с глухим стуком он ударился о железо раза три. — Ну да... Бляха, что такое? Я чувствую подвох. — Подвох? Ёбушки-воробушки, с чего бы? — искренне удивился Ларри. — Это всё очень странно выглядит. — Может быть... Но я просто захотел с тобой пообщаться, чел, что в этом плохого? Хотя разговор казался довольно поверхностным и повседневным, Джонсон ощущал напряжение не меньше, чем сам Сал: шатен словно ходил по минному полю, долго обдумывая, что можно сказать, чтобы избежать взрыва. — Ну... Ничего, — был вынужден согласиться Фишер. — Мы с тобой так долго дружили, чувак... Я не вижу проблемы в тупом трёпе. Особенно когда нас связывает такое прошлое. — Боже мой! Если ты сейчас будешь ныть об отношениях, я тебя вместо вендиго загашу, — Салли недоверчиво покосился на Ларри. — Только не начинай, ладно? — Пф-ф, я и не собирался. Больно оно мне надо. Джонсон вытащил вторую сигарету: в пачке она оказалась последней, и опустевший коробок оказался смят и выброшен между шпалами. На непроницаемом лице металлиста блеснула тень обиды, но она тут же сменилась сосредоточенностью. — Ого, — Ларри глубоко затянулся. — Ты даже не сделаешь мне замечание, потому что я мусорю? — Нет. Зачем? — А раньше ты мне за это мозги шпилил, типа: "Фу-у, Ларри, не кидай фантики под ноги! Тут урны стоят!". — Многое изменилось. Прошло прилично времени, — ответил апатично Сал, будучи не особо заинтересованным в беседе. — И что изменилось? Твоё отношение к мусору? Губы Ларри растянулись в полуулыбке, хотя его взгляд оставался серьёзными. Неужели сгустившиеся над головами страхи победили и его, всегда такого жизнерадостного и активного парня? Глаза Джонсона больше не искрились лучами позитива, а утиные лапки не испещряли паутинками кожу в уголках глаз. Куда-то затерялось и его чувство юмора, за которое шатен так полюбился друзьям. Хотя металлист и продолжал "вбрасывать приколы", никакой искренности за ними не ощущалось, будто всё это происходило по старой привычке.

Я тоже становлюсь... Другим. Думаю, это нормально.

Я чувствую какие-то изменения в себе... Я не боюсь.

Но если Ларри начал хандрить, то что овладевает мной?

— Ага, — кивнул Фишер. — Как ты себя чувствуешь? — Чел, что ты имеешь ввиду? — На фоне всего творящегося пиздеца... Что происходит в твоей голове? Ларри остановился, наблюдая за огнями города, что мерцали вдалеке сверкающим ожерельем оранжевых и белых цветов среди всей черноты. Эти неоновые городские огни напоминали о суете, что происходила за периферией пустоши, по которому простиралась одинокая железная дорога. В сиянии Нокфелла витало какое-то тоскливое ожидание чего-то непонятного; пока Джонсон раздумывал над ответом, воющий ветер развевал его патлы и осушал кожу, а Сал ещё глубже зарылся в ворот куртки, покрывшись мурашками от холода. — Я... Не могу сказать точно, понимаешь? — металлист крепче сжал сигарету в зубах, а её тлеющий огонёк плакал на ветру. — В целом, пойдёт, но... Не то. — Тебе больно? Джонсон не сразу удостоил Салли ответом: он, разглядывая рыжий огонёчек окурка, долго подбирал слова. Именно в этот момент металлист выглядел наиболее уязвимым, оголив слабости, и единственный, кому он мог доверить себя в таком состоянии, был Фишер. — ...Не знаю, чувак. Я уже устал об этом думать, понимаешь? — Джонсон ссутулился, буравя глазами свои ботинки. — И больше не хочу. Это пройдёт, так что хер с ним. — Может быть... — Фишер решил сменить тему, не желая бередить раны. — Знаешь, а у меня даже нет ощущения, что мы расстались. — О чём ты? — что-то в груди шатена защемило, отозвавшись в осевшем голосе. Салли поравнялся с металлистом и встал к нему плечом к плечу: открывающийся вид на Нокфелл действительно был внеземным. Парни помолчали, впитывая атмосферу, и действительно что-то всё равно осталось между ними, словно тонкая нить на энергетическом уровне обвивала их и не позволяла сосуществовать врознь, то и дело сталкивая двух людей снова и снова.

Бытует мнение, что если человек действительно твой,

то вы встретитесь при любых обстоятельствах.

Если нет, то, даже находясь в ста метрах друг от друга,

то вы больше никогда не пересечётесь.

А ведь и правда...

— Мы снова болтаем с тобой, как раньше... Без всей этой ебанины. — Значит, всё не так уж плохо... — Ларри многозначительно глянул на Сала, с интересом скосив глаза. — Мы всё ещё есть друг у друга, правда? — Да... Конечно, — Фишер кивнул, ответив взаимным взглядом. — Хоть что-то ничего не меняется спустя столько времени, чел. Впервые меня радует стабильность. Джонсон подошёл к рельсам и, убедившись, что на них нет жирных следов креозота, сел, оперевшись подбородком о свои колени. Его взгляд был устремлён куда-то вглубь себя, словно шатен находился точно не здесь, на ветренном тёмном пустыре. Холодный пар вырывался изо ртов парней, развеиваясь в воздухе точно как полупрозрачный призрак. — Не боишься жопу отморозить? — Салли приблизился к нему, смотря на металлиста сверху вниз. — Боюсь, но всё же посидеть здесь с демонстративным депрессивным видом я хочу больше. — Даже если поедет поезд? — Даже если поедет поезд, — с утвердительной интонацией повторил Ларри, выкидывая очередной окурок себе под ноги. — В таком случае тебе посчастливится увидеть кровавое месиво на месте, где я сижу. — Ва-ау, чувак. Ты пошутил... Несмешно, правда. Фишер всё же решился и присел рядом, шоркая подошвами ботинок по гравию. Один вредный камушек никак не хотел поддаваться насилию со стороны Сала и упрямо оставался на своём месте: тогда парень вспылил, со всей силы пнув ногой по насыпи.

Ура! Он улетел!

— Ты чё? — спросил Джонсон, обратив на него карие глаза. — Совсем как школяр-подросток. — Похуй. Иногда можно. Хотя диалог и был "болтовнёй ради болтовни", что-то настолько важное было в нём, словно не будь этого разговора, то и мир распался бы на части. Даже такие сказанные друг другу простые слова являлись неким спасительным кругом, точно отвлекая от кружащегося хаоса вокруг. — Дашь закурить, а? — взмолился Ларри. — Мои кончились. — Третью подряд? А тебе не рано с лёгкими прощаться в восемнадцать лет? — ответ Сала прозвучал крайне насмешливо, но руки в любом случае потянулись в карман за собственной коробочкой. — Не рано! Какая вообще разница, если мы можем сдохнуть со дня на день? Я не хочу откладывать жизнь на потом. Не будет никакого "потом". Фишер не ответил: вместо этого он показательно зажёг сигарету и закурил сам. — Фу-у, какой ты ублюдок. Издеваешься над моими чувствами, — Джонсон цокнул, хотя его глаза задорно сверкали. — Ага. Живу в моменте, как видишь. Оба были действительно счастливы, что отношения между ними наладились, и теперь они могли спокойно болтать друг с другом. Парни были самыми близкими друг другу людьми, и это примирение стало своеобразным закрытием гештальта, который всё это время тянул тяжёлым грузом на дно. — Смотри, снег пошёл! — внезапно воскликнул Ларри, вплотную разглядывая рукав куртки. — Охренеть, чел. — Да ну, серьёзно? Начало октября... Сал поднял лицо наверх и заметил лениво дрейфующие над головой снежинки. Их кристальная красота озаряла тёмный и беспощадный мир, на землю которого совсем скоро упадут и растают. — Ага, — Джонсон ловил падающие пушинки на ладонь, поднеся её выше к небу. — А ведь совсем скоро зима... Вонь креозота сразу же куда-то испарилась, уступив месту аромату ледяной свежести, древесного дыма и инея; конечно, так только казалось Салли. Нефтяной продукт всё ещё витал в воздухе, но воображение сразу же дорисовало глубокие сугробы, следы под подошвами и гнущиеся под массой снега сосновые ветки. Под обычным благоговением от встречи с первым снегом в году под кожей протекал поток меланхолии, горько-сладкое понимание того, что эта красота - вестница мрачного, ломящего кости холода, что должен совсем скоро нагрянуть в эти края и вгрызться морозной хваткой.

Ещё одна зима... Ещё одно лето. И снова зима.

Как же время исчерпаемо...

***

День "X"

19 октября. 01:17 A.M.

— И так, приступим. Амулет? Тодд с видом верховного главнокомандующего сквозь очки глядел на ребят, которые в этот решающий вечер собрались в его комнате на финальное совещание. Сал, Ларри, Эш и Нил кое-как вместились на диван, и каждый держал в руках по массивному рюкзаку. — У меня, — отозвался Фишер, пошуршав тканью сумки. — А зачем ты мне всучил бутылёк спирта? Распить с вендиго хочешь? — Если кого-то ранят, им можно будет на месте обеззаразить рану, — Моррисон перевёл взгляд на зажатую парнями девушку. — Эш? Нити? — На месте! — Ага... — рыжий парень кивнул. — Нил, клинок у тебя? Нигде не проворонил? — Конечно, бро. — Я всё-таки не понимаю... — взорвался Джонсон недовольным голосом. — Какого хуя Нил взял кинжал, если покупали его мы с Салом?! Может, я сам хочу это чудовище прибить?! — Ты прекрасно знаешь, что Нил развит физически куда лучше, чем мы. Ему будет проще справиться с поставленной задачей. — Прости, Ларри, но все возмущения бессмысленны. Даже я с ним не могу справиться, — Дуглас улыбнулся, кивнув на Моррисона, и развёл руками. Хотя лицо Тодда и оставалось каменным, словно под стать настоящему полководцу, его тревогу и смятение выдавали глаза, которые являлись настоящими зеркалами души. Физик искренне переживал за своего партнёра, получившим такое ответственное задание, но он не позволял своим чувствам затмить ход мышления. — Да, кстати, Ларри... Ты принёс металлическую ёмкость, которую нашёл в домике на дереве? — Угу, — буркнул металлист. — Я вам что, работник крематория, прах в урну складывать? Тодд, чувак, лучше возьми это на себя! — Не-ет, ты идеально подходишь на этот пост, — усмехнулась Эшли. — Ты очень редко чихаешь. — Да ну нахуй! Считала? — Вообще-то по плану ты связываешь монстра нитями, если не забыл. Всеобщее веселье Сал не разделял и сидел молча, сложив руки на груди: все эти улыбки и дружеские подколы виделись парню фальшивками, мнимыми попытками отвлечься от того, что их ждёт уже через несколько часов. На лицах каждого вырисовывались далеко не легкомысленные улыбки, что больше походили на неестественные оскалы, а язык тела так и верещал о тревоге и страхе хозяев. С самого утра в животе Фишера билось волнами лишь волнение и малая толика предвкушения: никто не мог знать, чем закончится их встреча с лесной хтонью. Только сам вендиго мог что-то предсказать, который как искусный кукловод дёргал за ниточки разума любого живого существа. Даже спустя две недели Фишер не раскрыл друзьям, что отныне состоит в деловых отношениях с Трэвисом и по максимуму скрывал этот факт: они лишь изредка перебрасывались сообщениями по типу: "ну что, как продвигается дело?" - "нормально". Салли не понимал, зачем это нужно школьному задире, но всё же был благодарен ему за наводку, о которой не слышал раньше: "Слышь, не смотри ему в глаза". Однако в последнюю неделю Фелпс пропал и не давал о себе знать: парень не появлялся в сетях. Возможно, он посещал школьные занятия, но Сал и сам там не бывал. — По идее, мы полностью укомплектованы и готовы к схватке, — продолжал анализ Тодд, меряя шагами комнату. — Главное, держите при себе орудия и не убирайте их далеко. Будьте готовы достать их в любой момент. — А чем займёшься ты, серый кардинал? — снова врезался в беседу Джонсон. — Будешь своей кудрявой шевелюрой украшать местную фауну? — Оставь это себе, друг, твои патлы похлеще моих будут, — Тодд махнул рукой. — По моей части огонь. В моём "инвентаре" дежурят импровизированные факела, зажигалки и жидкость для розжига. На всех нас, причём. — У-у, какой молодец, — металлист обратился к ребятам. — В случае чего его спасаем первым, поняли, да? — Заткнись, Ларри, — вновь осёк его физик, закатив глаза. — Давайте пробежимся по нашей стратегии. Итак... Я снабжаю вас огнём. Дальше?.. Салу хотелось лишь молчать, настроение было куда более отвратительным, чем лик самого чудовища, разгуливающего по окрестным лесам. Вся возня вокруг только бесила: почему бы поскорее не пойти и заняться делом? — Когда появляется ублюдок, мы его опаляем, как можем, — отвечал нехотя Фишер. — Затем я достаю амулет. Кстати, что мне с ним делать-то? Под ноги бросить? Поджечь? — Просто держи его в руке и направляй на монстра. Ларри, Эш?.. — Пока Салли при помощи амулета поглощает силу вендиго, мы с Ларри опутываем его моими нитями, — говорила Кэмпбелл, поправляя убранные в пучок волосы. — Именно. Нил? — Когда монстр окажется закован, я быстро протыкаю его сердце клинком. В идеале выдираю. Затем мы его расчленяем. — Супер! — Тодд был доволен услышанным. — После всех этих шагов мы сжигаем его труп, и Ларри вступает на пост работника крематория. — Хочу отметить, что в добровольно-принудительной форме, — Джонсон скрестил руки на груди. — Не более, чуваки. Я ненавижу эту вонь. — Я ещё не встречал людей, которым она бы нравилась. Все готовы? Ребята собрались с духом, потратив ещё пару минут на болтовню, и встали, накинув на плечи мешковатые рюкзаки. Друзья обнялись кругом плечом к плечу; даже Салли почувствовал, как от этого простого, но искреннего жеста его хмурое сердце сбавляет ритмы и возвращается в прежний темп. — Мальчики, у нас всё обязательно получится, — улыбнулась Эшли, оглядывая товарищей. — У нас иначе не бывает, — кивал Нил, будучи полностью уверенным в их успехе. — Только мы можем остановить этот мрак. — Ну да. Ценой парочки жизней в лучшем случае, — хихикнул Ларри, озорно оглядев друзей. — Интересно, кого из нас грохнут первым? — Как же хорошо жилось, пока ты опять не открыл свой рот, — вздохнув, Салли нарочито закатил глаза. После секундного молчания все взорвались смехом, стоя в кругу, и этот душевный момент был самым искренним и чистым, в чём был уверен даже отстранённо сидящий весь вечер Фишер: уже очень давно друзья так не сплочались, будучи поглощёнными каждый в свои проблемы и заботы: амулет, клинок, нити... Ход расследования так изматывал друзей, что у них совсем не оставалось времени на обычные радости и дурачества.

Интересно, соберёмся ли мы так ещё,

когда всё кончится?

Поиграем в настолки? Посмеёмся за бутылкой пива?

Неизвестно... А если кого-то из нас уже завтра вынесут вперёд ногами в чёрном пакете?

— Оу! — подпрыгнула Кэмпбелл. — Я совсем забыла, что поставила остужаться на окно бутылку воды. — Забирай скорее, — сказал Моррисон, продвигаясь к двери комнаты. — Время поджимает, надо уходить. Уже в три нам надо оказаться в сердце леса. На этот час, он же "ведьмин час", приходится пик паранормальной активности, и я уверен, что наш монстр не является исключением. Парни остановились в ожидании подруги, что копошилась за занавешенным шторами подоконником. Эшли с усилием запихивала "литруху" в и без того заполненный рюкзак; внезапно что-то привлекло её внимание. — Э-э, Тодд?.. — голос Эшли значительно охрип в неуверенном страхе, словно у неё пересохло во рту. — А ты видел... это? — Что там такое? — отозвался Нил. Тодд, Нил, Сал и Ларри в один прыжок подскочили к девушке, которая нервно тыкала пальцем на окно: Салли пригляделся и различил во тьме ночи остатки наружного подоконника - он был перемолот в труху, а еле жестяные остатки выглядели крайне изуродованными и исцарапанными. — Что за чёрт?! — физик тревожно распахнул дверцу окна и начал рассматривать обломки, холодный ветер тут же задул в комнату. — Обалдеть, я этого не видел. — Не видел? Как ты мог это не увидеть? — засомневался Джонсон, сложив руки на груди. Моррисон не ответил скептично настроенному парню, продолжая разглядывать фасад окна. Друзья переглянулись за его спиной, и групповой шок ударил с силой приливной волны, сметая любое чувство контроля над ситуацией. — Это же... Он, да? — шептала девушка, не веря глазам. — Вендиго, правильно? Кэмпбелл схватилась за ладонь Сала в поисках поддержки, но тот лишь стряхнул её, как назойливую муху - фокус внимания голубоволосого был смещён в сторону не эмпатии, а внезапной находки. — А кто ещё? — металлист поник. — Думаешь, голуби или воробьи устраивали бы такие диверсии на рандомное окно? — Тут ещё кирпичи исцарапаны, мать твою, — физик продолжал лихорадочно исследовать место преступления и высунулся по пояс из окна: его руки тряслись от волнения. — Ума не приложу: почему именно я?.. — Тодд, осторожно! — Дуглас подлетел к рыжему и начал заботливо держать его за поясницу. — Не хватало нам лишних травм, не так ли? — Спасибо, Нил. Сал, Ларри и Эш обменялись взглядами и пожали плечами: оцепенение и смятение осело в их грудных клетках, пока ребята пытались осмыслить внезапный поворот событий. По обыкновению монстр всегда проявлял несколько повышенное внимание к Фишеру, что не было ни для кого секретом, но какое дело исполинскому чудовищу до прилежного ученика старшей школы? — Нам надо идти. Пора прикончить эту суку раз и навсегда, — решительно бросил металлист, разворачиваясь.

***

Я чувствую её... Я почти в этом уверен.

Я - избранный, правда?

Это одновременно и льстит мне, и пугает.

Я почти привык к мысли, что я такой один...

Что же тогда гложет меня? Обида, ревность? Хотя... Точно нет. Мне плевать, да.

В сторону мусорные мысли.

Я иду к поставленной цели и во что бы то ни стало достигну её.

А кто не верит мне - сразу идёт к чёрту... И я первый претендент... Увы. Простите.

***