По ту сторону лагеря Ч.1.

      Я — комета, яркая и мимолётная. Все ждут мгновения, чтобы увидеть меня, мой лучистый след. Однако, пролетая, момент забывается, и я сгораю дотла в пекле атмосферы. Хватает и мгновения, чтобы забыть жизнь, а порой не хватает и жизни, чтобы вычеркнуть его из памяти. Вот и я ярким пятном на солнце буду гореть до тех пор, пока не выжгу в памяти остальных моё имя.       — В чём же тогда смысл? — спрашивает она, продолжая глядеть вверх, на небо.       — А смысла нет, ведь главное почувствовать себя и ощутить то мгновение, заставшее тебя врасплох. В этом и есть вечная свобода нас, как факт, как личностей. Понять, что для мира ты никто и будешь никем, лишь кучка танцующих и поющих атомов жизни. И только ощущая её, ты узнаешь, кто ты на самом деле.       — Хм… — ухмыльнулась она. — Странно.       — А в чём странность? — А, возможно, её и нет. Мы привыкли называть странным всё, что нам непонятно. Однако стоит взглянуть на это под другим углом, и всё приобретает другой смысл. — А для нас это нормально, — продолжаю я. Ведь какой смысл пытаться рассказывать об этом? Порой и не хватит слов, чтобы описать всю красоту мгновения. Для этого достаточно и тишины. Иногда хватает момента, чтобы всё понять.       Ведь истинная свобода — быть тем, кем ты являешься. Плотный сигаретный дым стлался вокруг нас, и мы лежали в ночной глуши, глядя на чистое небо.       — Ох… — вздохнула она, вздымая голой грудью кверху. — Интересно, а как там сейчас звёзды?

* * *

Даффи

♫ My morning jacket — Into the woods

      Я поморгал, очнувшись. Со всех сторон меня окружали ели и сосны. Сквозь их ветви прорезался солнечный свет, своими лучами обжигая меня. В лесу было немного прохладнее, чем в лагере, но день всё равно стоял жаркий. Угораздило же меня так очнуться тут. А где я? Под собой я почувствовал охлаждающую траву, щекочущую мне бока живота, а под головой — тёплое место, держащее меня наплаву.       Не спеша вставать, я прилёг удобнее и задумался. Вот так порой и случается, что ты просыпаешься неизвестно где и не можешь даже вспомнить, как ты сюда попал. А неужели это было важно знать? Главным был факт пребывания здесь, а уж как ты очутился тут или попал сюда было не критичным. Да и в летнем лесу было до жути хорошо, чтобы спешить уходить отсюда. Ветерок навевал лёгкую прохладу, обдувая меня, а солнце приятно жарило сквозь кроны деревьев. Для полной картины не хватало лишь холодного пива из холодильника, но и без этого сказочная картина ощущалась более чем идеальной. И если так получается, то возможно ли когда-нибудь проснуться другой личностью?       Хотя я никогда не понимал тех, кто хотел быть кем-то другим. Только имея образ, можно ничего не бояться, да? Однако это цепи, удерживающие нас и за которые мы сами цепляемся в страхе свободы. Может, поэтому я искренне любил лес, потому что природа тут такова, какова она есть. Возможно, потому я тут и оказался. И законы, работающие в обществе, здесь попросту бессильны. А природа сильна, прекрасна и в то же время жестока.       Я слегка улыбнулся сам себе и закинул лапы за голову, наблюдая за столетними деревьями. Над моей головой защёлкала зажигалка. Клубы сигаретного дыма защекотали мне нос, и я посмотрел выше.       — Чему радуешься, засоня? — усмехнулась Лин, захлопнув свою зажигалку. Она аккуратно обхватила двумя пальцами сигарету. Я зевнул, широко раскрыв пасть, и потянулся.       — Тебя увидел, как проснулся.       Я откинул голову назад, устроившись удобнее на её коленях. Мой взгляд омывал снизу её мордашку. Она затянулась и тонкой струёй выдохнула в сторону сигаретный дым.       — Да конечно. — Она приподняла губы в саркастичной улыбке. — Ты же хитрый, так я и поверила тебе. — Лин дёрнула пальцем фильтр, скинув пепел.       — Я хитёр в том, что влюбил тебя в себя, — лукаво улыбнулся я, подмигнув. — А ты этого и не заметила! — Я вальяжно развалился, забрав свои лапы под голову.       — А ты-то сердцеед такой! — ответила она мне, поднеся сигарету к своим губам. Загоревшийся фитилёк загорелся ярче и задымил. — Но да, — ответила она, выдохнув, — не заметила, — Лин мило улыбнулась мне, посмотрев своими изумрудными глазками.       Сейчас в летнем лесу были только мы вдвоём. Наше спокойствие нарушали только шелест травы и шипение тлеющей сигареты. Солнечный свет палил сквозь иглы сосен и елей, моё тело буквально таяло на земле. Интересно, насколько порой незаметным может быть время. Методичным и убийственным. Моя кровать дома, вокруг никого. Момент, я хлопаю глазами и вижу Лин. Сколько ни смотри по сторонам, жизнь всё равно идёт своим чередом.       — О чём думаешь, лисёнок? — мило спросила Лин детским голосом и затянулась так, что фитилёк истлел уже на половине. Я украдкой глянул на неё и, выдохнув, призадумался.       — Так ты посмотри, — ответил я, кивком показав в чащу. — Это же всё жизнь! Причём самая настоящая.       — Хм… — вдумчиво хмыкнула она, и её голова повернулась в сторону столетних елей и сосен. Она глубоко вздохнула, вздымая грудь, и медленно выдохнула. — Честно, порой мне тяжело понять, как ты видишь мир.       Я искоса взглянул на неё. Солнечный свет падал на её мордочку, подмечая её красоту. Слегка пухленькие губы, сочные, словно вишенки. Сверкающие изумрудные глазки, своим теплом согревающие мне сердце. Однако, какой бы красивой она ни была, она была простой и, казалось, самой понимающей девушкой. Но даже этого оказалось мало, чтобы понять меня.       Я обернулся и элегично посмотрел вглубь деревьев. Возможно, где-то среди них кроется моя главная загадка. Однако, сколько бы я не искал ответ, я никогда сам не смогу найти его, как бы я этого ни хотел. Даже еловый лес, в глубине которого были только деревья, ничего больше, кроме них, не давал мне подсказки. Но мы всё равно что-то ищем, причём постоянно. То, что придаёт смысл. То, что делает нас сильнее. Мы все ищем что-то лучшее. Однако, может, мы уже это нашли? Мы находимся в поисках того, что уже есть в нас, и это наша непридуманная правда.       Я вдумчиво глядел дальше, пока снова не услышал Лин.       — Ты ж мой романтик! — Она тыкнула мне по носу пальцем. — Тык! Ой… — резко опешила она.       Мой взгляд сплыл ниже. Однако есть всё же моменты и отдельные личности, которые возвращают меня из заоблачных далей. Я увидел, как обрывки белого пепла запорхали над моей рубашкой, плавно оседая на рубашке.       — Прости!.. — неловко улыбнулась Лин, отряхивая меня лапками.       Я сел рядом, стряхнув с себя всё. Моя спина прильнула к дереву, у которого мы были. И всё-таки как же хорошо было просто сидеть в лесу. Всегда интересно узнать, кто ты, находясь наедине с самим собой. Лин всегда отмахивалась от образов, приходивших мне в голову, и в то же время с упоением слушала мои рассказы о звёздах. Она просто сидела под деревом и курила, не принимая в этом самое настоящее проявление жизни. Она не понимала или не хотела понимать тот мир, который хранился во мне. Однако я замечал, не раз и не два, как она смотрела на меня, словно желая узнать всё то, о чём я думаю.       Мне было приятно просто вот так сидеть рядом с ней и думать о своём. Перед нами были деревья. Они не разговаривали, но чувствовали присутствие друг друга. Со стороны казалось, что они ничего не делали, но они росли и жили. Такими были и мы. Лин кинула тлеющий окурок под ногу и затушила его.       — Кстати, Даффи.       Она прильнула ко мне, прижавшись, и положила голову мне на плечо.       — Мм? — отстранённо промычал я. — Чего такое, котёнок?       — Ты подумал, в какой кружок пойдёшь?       — Ну а чего тут думать… — Я притуплённо посмотрел в свои ноги и откинул голову к дереву. — Я не знаю.       — Ну не в ботанический же опять. — Она сверкнула своим взглядом на меня и снова закинула голову мне на плечо.       — Я думал, там классно будет. А мы грядки копали половину лета… — фыркнул я в сторону.       — Тебе нужно что-нибудь творческое. — Она снова тыкнула меня по носу.       — Ещё раз тыкнешь — укушу.       — А ты попробуй, — усмехнулась она.       Я выдохнул и посмотрел на дерево над нами. Отсюда даже не было видно макушки, уходящей ввысь. В мою голову врезались сегодняшние слова Кейти утром у домика.       —«А я ей точно нравлюсь», — проскользнуло у меня голове. А хотел ли я вообще в какой-нибудь кружок? И вообще, чего я хотел? Ведь тот, кто уверен в своём результате, обязательно идёт до конца. Хотя музыка всегда была неотъемлемой частью моей жизни. Самое главное — найти песню, и тогда можно пройти через всё.       — Ну, вообще меня в музыкальный кружок уже звали.       Мой взгляд медленно сполз вниз. Глаза Лин засияли.       — О, так ты будешь играть?       — Ну, это ещё громко сказано, — пафосно затянул я. — Играть…       — А я люблю, когда ты играешь. — Та начала идти пальцами по моей груди выше. — И поёшь! — вкрадчиво добавила она, прыгнув бровями.       — Все любят мою детку, да?.. (Everybody loves my baby, yeah?), — тихо начал напевать я под лесной шум. — Она ведь по кайфом (Because she gets high), — звонко усмехнулся я и тыкнул её пальцем в бок.       — Ай! — резко дёрнулась она, выпрямив спину. Лин поправила свою чёлку, убрав волосы, и села, обняв свои колени. Раскачиваясь, она с новой силой повалилась на меня.       — Хей!       Я кое-как успел её схватить, заключив в свои объятия. Она хитро глянула на меня, выпучив свои губы, явно напрашиваясь поцеловаться. Я легко чмокнул её, и она села передо мной, снова обняв колени.       — А я вот тоже не знаю, куда хочу! — Мечтательно посмотрела она в небо над нами. Кучные облака медленно пролетали над кронами деревьев, проносясь дальше по ветру. — М-да, — вдумчиво цокнула она, опустив голову. — Я бы, конечно, с тобой где-нибудь хотела. Но… — затянула она, выдержав лёгкую паузу.       — М-м-м? — вопросительно промычал я. — Но что? — К тому времени я уже окончательно лёг у дерева, вытянувшись.       — Но лучше нам что-нибудь по раздельности взять, иначе мы устанем друг от друга.       Она посмотрела на меня, и сколько же в её взгляде было мудрости — это не счесть. Я всегда удивлялся, насколько сильно Лин разбиралась в этом и в то же время учила меня. Я лукаво оглядел её, забрав лапы за голову.       — С рок-звездой тебе будет тяжело, соглашусь, — подмигнул я.       — Уж ты-то точно с неба звёзд хватаешь, — слегка улыбнулась она, меланхолично призадумавшись. — Просто ты сам подумай, — Лин передвинулась поближе ко мне, — почти целый год я просыпалась, открывала глаза, — она прилегла ко мне сбоку, свернувшись калачиком, — я тянулась, чтобы обнять, а тебя нет.       — Одиночество не такое страшное, — призадумался я.       — Что? — глухо спросила она, уткнувшись в мою рубашку.       — Главное не это, — утвердительно начал я. — Главное, что конкретно в этот момент мы вместе, — я обнял её одной рукой, прижав к себе поближе. — А остальное уже не так важно.       Лин затихла, и между нами возникло молчание. Прохладный ветер лишь подчёркивал тишину между нами.       — …А что потом? — спросила она, выдержав паузу.       — А куда спешить? Жизнь не наступит ни завтра, ни послезавтра, она уже идёт.       Я оглянулся. Перед нами были ещё не протоптанные тропинки, по которым нам только предстояло пройти. Все дороги, ведущие за горизонт, туда, где будем когда-то мы. А что нас там ждёт? Когда-то и я думал, что главное быть там, но главный смысл — это путь, который преодолеваем. Его начал и я.       — Может, ты и прав…       Мой взгляд сплыл ниже.       — Ну ты чего там? — спросил я, погладив её по волосам. Мои уши уловили нежный мурлыкающий звук.       — Я просто скучала, — она взглянула на меня, выглядывая изумрудными глазками из-под растрёпанной челки, — и хотела сказать об этом.       Я ухмыльнулся и потрепал её по голове. Она зажмурила глаза и слегка надула губы.       — Так я тоже скучал! Ну-ка! — Я обхватил её, собравшись с силами.       — Хей, Даффи, ты что?.. У-а-а! — И, подхватив её колени, поднял на руки. Её ноги завиляли, а я глубоко дышал носом, стараясь не уронить Лин, при этом шатаясь из стороны в сторону. — Ну ты чего?! — засмеялась она, виляя ногами в разных направления, раскручивая меня.       — Грустить меньше надо! — проговорил я под тяжёлым напряжением.       — Да я не!.. — и снова звонко рассмеялась, казалось, на весь лес. — Грустила! Стой!       Мы кое-как остановились в одном положении. Лин взглянула на меня детским взглядом и совсем развалилась на руках, словно на лежаке. Уж если я так буду делать каждый раз, как вижу её, то точно к концу смены набью себе мышцы.       — А чего тогда поникшей сидишь? М-м-м? Ведь лето же — хорошо.       Она обвила свои руки вокруг моей шеи и чмокнула в губы. Однако мне нравилось просто так вот дурачиться с ней. Глядя в эти глаза, попробуй не влюбиться. И когда я смотрел в её чересчур довольные глазки, что-то грело моё сердце и теплом расходилось по всей груди. И сколько бы ты ни блокировал это чувство, оно всё равно каждый раз брало над тобой верх и одолевало.       Мир, конечно, полон жестокости, но в нём также есть любовь и красота. И если существует боль, то лишь подчеркнуть прелесть таких моментов.       — Ладно, правда пойдём, пока не заметили, что мы в лесу гуляем. — Она повиляла ещё пару раз ногами, откинувшись на моих руках, отчего я пошатнулся.       — Ты поаккуратнее, а то сейчас вместе не дойдём! — Я обхватил её ещё сильнее, даже несмотря на то, что мои руки уже потихоньку дрожали.       — А может, донесёшь? — хитро улыбнулась она, подпрыгнув бровями.       — Да хоть на край света!.. — язвительно подчеркнул я.       — Да я же шучу!       После этих её слов я, хрустнув коленями, присел и поставил её на землю.       — Сама сейчас дойдёшь… — выдохнул я. Казалось, что после такого я мог голыми лапами повалить само дерево, однако кто знал, на что я был способен.       — Не тяжело? — спросила она, сверкнув своим взглядом на меня.       Я встал в полный рост, выпрямив спину, и выдохнул.       — Нет, но до конца смены носить на руках не буду, — на выдохе проговорил я.       Лин ещё раз сверкнула мне своей улыбкой, и мы направились методичным шагом в сторону лагеря.       Наши похождения напоминали мне героев прошедших романтических времён. Вокруг нас менялся вид, деревья редели, под ногами хрустели ветки, а где-то неподалёку таинственно журчала река в глубинке. Во всём этом узнавалось настоящее проявление жизни. Над пиками деревьев всё также проплывали облака, уносясь вдаль. Я ясно ощущал, что скоро прибавится ещё одна глава к роману моей жизни, который я смело готов назвать авантюрным. А кто были мы для леса? Лишь пара шаловливых хулиганов, бродящих по нему. Однако меня, как и Лин, привлекала сама его рискованность.       И всё-таки не хотелось мне отсюда уходить. За деревьями скрылся лагерь, а в нём — ежедневная рутина: сделай это, подай то. Разве этого я хотел? Да ну… Нет, никто не хотел. А чего мы правда хотим? Если бы мы правда хотели, то давно бы уже достигли того, чего хотели. Важен был сам символизм цели, чтобы выразить нас, как личностей. Однако всё это враньё, но никто этого не осознаёт. Так ли это было важно? Укрощая свои желания, страданий меньше не станет, верно. Быть может, лишь поддавшись им и можно ощутить настоящую свободу? Мы все боимся страха страданий, и это нас убивает. И лишь избавившись от этого, мы могли бы жить в гениальном обществе.       Лин выдернула меня из мыслей, прервав. Я и сам не заметил, как просто шёл, задумавшись, глядя на качающиеся деревья.       — Блин, как идти тяжело… — выговорила она, перешагивая через опавшие стволы деревьев, с хрустом продавливая ветки под собой.       — Да брось ты, в этом ведь и есть смысл! — потянул я её за собой.       Я запрыгнул на упавшее дерево и спрыгнул. Она аккуратно поднялась по нему, чуть не упав в сторону. Я, как истинный джентльмен, протянул ей свою лапу и помог спуститься.       — Ой! — Она приземлилась.       — Ведь кто мы такие, если не дойдём до конца!       Мы прошли дальше.       — Я удивляюсь, как в тебе сочетается и вежливость, и азарт, — недоумевая, сказала она.       — Ох, мадам… — Мы остановились, и я провёл пальцем по её шее. — Ma petite chou fleur, — вычурно элегантно проговорил я, резко двинувшись дальше.       — Не знаю, что это, но красиво, — прозвучало сзади меня.       — Это европейцы, детка! — крикнул я вслед. — Их никто не понимает!       — Кстати, — догнала меня Лин, выдохнув. — Ты видел эту девочку Марси? — запыхавшись, проговорила она.       — Марси… — её имя слетело с моих губ, обжигая. — Нет, не помню такой.       И снова она. Куда бы я ни пошёл, её имя преследовало меня. Как бы мои мысли ни уходили дальше от неё, они всё равно возвращались, приводя обратно к ней. Словно в лабиринте, где любой поворот оказывается неверным. Однако вместо лабиринта — бескрайний лес, тонущий в солнечных лучах почти заходящего солнца, а я в нём лишь путник.       — Ну как!.. — воскликнула Лин. — Она же ещё была на прошлой смене.       Естественно, Лин не знала о моих похождениях предыдущим летом, и даже не догадывалась. А почему я не рассказал ей? Да не знаю… И без Марси было слишком хорошо, чтобы думать о ней. А теперь ещё и Лин говорит об этом.       Однако с Марси мы были уже порознь.       Каждый раз, когда я входил в чью-то жизнь, лучшим решением в итоге было уйти из неё. А что оставалось ещё делать? Сидеть и загонять себя мыслями о потерянном? Ну уж нет. Это было точно не про меня. Лишь будучи авантюристом, полностью открытым ветру, гуляющему в волосах, и распростёртой свободе, я находил важное. Я находил себя. И лишь утратив то, что было тебе так дорого, можно это познать. Будь то кто-то или что-то.       Наш быстрый темп сменился уверенным шагом, и мы приближались к лагерю.       — Просто вы так похожи друг на друга, — с изумлением продолжила Лин, взяв меня за лапу, и теперь мы шли в один ряд. — Как будто у вас есть что-то схожее!.. Даже не знаю, как сказать…       — А ты как есть, — нехотя, но задорно ответил я. — Мы все всё знаем, просто не говорим, — заключил я, глянув на неё. — Или не хотим говорить.       — Ну, вот просто похожи и всё, — спустя нерешительную паузу договорила она, вдумчиво глядя под ноги.       Мы добрались до мелкой дорожки. Где-то сквозь деревья уже проскакивали сверкающие на солнце крыши домиков, но до туда было ещё далеко.       Протоптанная извилистая тропинка вела нас прямиком в лагерь. Ветер по-летнему тепло обдувал нас и деревья, слегка покачивая. Они изредка скрипели, глухо раздаваясь по лесу. Уже медленно вечерело, и иголки постепенно окрашивались в золотистые тона. День медленно сгорал, забирая с собой за горизонт остатки пылающего солнечного круга. Словно корабль с огненными парусами, уносивший тех, кто забрался на его борт, отправлял в неземное приволье, в страну, где всегда пылает солнце и звёзды светят ярко.       Зачем было искать смысл в этом закате и деревьях? И в чём он был? Да ни в чём!.. Я шёл, подмечая всё, словно никуда мне и не надо было идти. Со временем понимаешь, что это просто существует и живёт. И это есть в каждом из нас. Мы также всю жизнь идём вперёд и обращаем внимание на вещи, нам ненужные. Не проблемы, что есть «стойкость духа, никогда не сдаваться». Что это вообще такое? Ограничивая, мы убиваем себя. А самое главное, что у нас есть — это желание. Мы всегда хотим жить. Проблема нас не в том, что мы хотим жить бесконечно, а в том, что мы не хотим умирать. И лишь поддавшись страху смерти, сталкиваясь с ним, мы не боимся ничего. Наступает абсолютная свобода от всех рамок, сковывающих нас. Свобода для самих себя.       Я медленно провёл взглядом по всему горизонту. Да, в летнем лесу было прекрасно. Мой взгляд резко зацепила одна деталь, которая заставила меня остановиться.       — Подожди-ка, — проговорил я, выдернув Лин из мыслей.       Она спросила меня:       — М-м-м? Что такое?       Она обернулась ко мне. Я отпустил её лапу и подошёл к сосне неподалёку от нас. Лин медленно подошла ко мне и тихо усмехнулась.       — Это ты сделал?       — А хочется думать, что я был, да? — с широкой улыбкой спросил я. — Это было бы похоже на меня, но нет.       На одной из сосен было выцарапано сердечко, и очень старое. А в нём были инициалы «Д + Л». И несмотря на то, как давно этот лагерь начал жить, он продолжает. Лин беззвучно усмехнулась и подошла, положив лапу на ствол дерева.       — Знаешь… — начала она. — Даже если тут и не про нас, мы всё равно можем представить это.       Лин обернулась. Она прикрыла глаза от жалящих лучей солнца, распахнула, и мы встретились взглядами. Уверяю, я видел, как на мгновение зажглись её глаза за спадающей на лоб чёлкой красно-бордового цвета. Она стояла окутанной в солнечный плед, и я чувствовал, как она смотрит на меня, словно понимая всё, о чём я думаю. На момент мне показалось это нереальным, однако такой взгляд тяжело не почувствовать на себе.       Я смотрел в её блестящие изумрудные глаза и думал. Всё-таки той сила, с которой она полюбила меня, хватило для того, чтобы меня понять.       И действительно, важен момент, который застал тебя врасплох.