По ту сторону лагеря Ч.1.

Даффи

      Кого я видел в зеркале? Бунтаря рок-н-рольщика? Обаятельного хулигана? Или поэта-путешественника с тонкой душой? Вот он я. Стою в форме, затягивая галстук на шее. Да, лисом я был точно ярким и неотразимым, с распущенным нарциссом в груди. Мой взгляд, постоянно смотрящий куда-то далеко за горизонт. А впереди целый мир, куда мы не шагаем, а летим, причём пинком под зад. Но кем мы будем, когда вырастем? Каждый из нас просто хотел быть кем-нибудь, когда главным ответом было быть самим собой.       — Эх, да, — выдохнул я, ещё раз оглядев себя.       В моём взгляде таилась простая насмешка. Я долго изучал его, пытаясь заглянуть далеко вглубь себя. Кого я видел? Тёмные колодцы фиолетовых глаз, скрывающие миролюбие и в то же время холод. Передо мной вставало что-то необъятное и также пугающее. Глаза — целый мир, а правда в них — бездонная темнота, ледяная пустошь космоса. И, возможно, самого себя мне никогда не разгадать. Однако я — это я и всегда им буду.       — Эти галстуки не завязываются…! — В безнадёжных попытках Артур тщательно старался подобрать узелок.       — Ты себя не задуши, главное, — усмехнулся я ему, обернувшись. Казалось, он правда мог. — Ну что? Я похож на плохого парня?       Артур вкрадчиво посмотрел на меня, держа галстук.       — Да ты и без формы не очень-то хороший.        На моём выдохе прозвучал отчётливый смешок.       — Так ведь и прослывёшь в твоих глазах хулиганом, — ответил я в зеркало, заправляя волосы лапой.       От себя никогда не убежишь, а отражение тому подтверждение. Мы загнаны в собственные рамки, а я тот, кто хочет убрать их навсегда. Они убивают нас изнутри. Конечно, это тяжело — отказаться от всего и принять себя самого. Однако не это ли делает нас свободными? И в своём желании быть кем-то, похожим на кого-то, эфемерно отмирает тонкий голосок внутри нас, который шепчет нам, что мы — это мы.       В домике царила оживлённая атмосфера, делая его по-настоящему уютным. Каждый скрип его пола, окно, за которым вечно зелёный вид, ворчание соседа под ухом — все это делало его живым и до боли родным. Мы — словно команда пиратов на одном корабле: капитан — я, духовный лидер, и зануда-штурман Артур, постоянно хрипящий себе под нос. Но объединяло нас одно, что все были вместе и готовы к этой авантюре. За дверью нас зазывало новое лето, — и вот мы. Готовые твёрдо ступить ногой в жаркую гущу. И только в этот момент я полностью осознал, что оно уже наступило.       Мой взгляд сверкнул на дверь, и я одобрительно усмехнулся.       — Ладно, пойдём, пока полностью не задушил себя.

* * *

      Наши методичные шаги в сторону площади и цоканье кедов, закованных под нашими ногами. Ощущение предстоящего праздника передавали и другие скауты, уже парадно одетые в форму. Честно, чувствовал я себя больше героем войны, нежели обычным обывателем лагеря. Меня продирала эта гордость с головы до ног, что было отчётливо видно в моей пафосной походке и уверенно выпрямленными спиной и плечами. А свист подбивал нас идти дальше.       Я глубоко дышал грудью обновлённого дневного воздуха, а после утренних процедур это чувствовалось так, будто я заново родился. Быть может, так и было. Однако в подступающем зною лета, опьяняющей жаре, мы обретали большее. Ветер, подобно морскому бризу на берегу океана, обдувал меня, выветривая наружу дурные мысли из головы и запах подступающего пота из подмышек. Он давал мне свободу для чего-то нового и неизвестного, отрешённого от реального мира. Это раскрепощало, и я впитывал в себя округу ещё сильнее.       Мощные ели и сосны очищали воздух, солнечный свет бликами мерцал сквозь их ветки и иголки. Они плавно покачивались на ветру, поднимаясь и опускаясь. За всем этим крылись дорога и целый мир, ведущие нас по узким и шальным тропинкам к неизведанному. Однако что было в этом главным? Ведь не сама цель или конкретный результат. Все мы придумываем смыслы, и для каждого из нас он разный, тут и добавить нечего. Но все мы бьёмся в ужасе перед хаосом наших судеб. Он разбрасывает нас и выкидывает самые неоднозначные приветы и прощания. Однако жизнь и есть непредотвратимый хаос. Смерть есть тоже жизнь, тем она и делает её ценнее.       А смысл есть такой, чтобы ты в конце своего пути понял, что прошёл его не зря. Но всё это условности, чтобы мы на смертном одре не забивали себе голову тем, что мы могли бы изменить. Что сделано, то уже сделано, а жалеть о чём-то, я считаю, и вовсе не стоит. Да, я ни о чём не жалею. Ни о мелочах, ни о грандиозных трагедиях. Совсем. Жизнь — поток, конечный, но он несёт тебя вместе с собой, хочешь ты этого или нет. Каков же путь? Только нескончаемая дорога, проложенная вперёд. Так пусть и сейчас он пустит нас по не вырытым траншеям, через которые нам ещё предстоит пройти.       Артур, словно разражённый туберкулёзом, закашлялся. Я перестал насвистывать себе и остановился, вопросительно оглядев его. Тот отстукивал кулаком себе по груди.       — Чего, накуриться не успел? — подтрунивал я его. Он запершил горлом, отхаркиваясь.       — Да я не курил с утра… — досадно ответил он. Артур отвернулся к траве и грубо сплюнул.       — Что ж у тебя такого случилось, — спросил я, подойдя к нему, — что ты даже курить начал? — И стукнул ему по спине, отчего тот с испугу ещё раз плюнул.       — Да я и себе сам не могу объяснить. — Он вытерся, выпрямившись.       — А почему тогда дальше куришь? — Мои брови укоризненно поднялись в ответ. — Парадокс! — горделиво усмехнулся я.       — А сам пробовал? — вопросительно окинул он меня взглядом.       — Ну, пробовал… — затянул я, пройдя пару шагов в сторону площади.       Артур подскочил ко мне чуть ли не вприпрыжку.       — И как?       — Ну чего пристал? — отмахнулся я.

* * *

      Площадь буквально тонула в толпе наступивших скаутов, захлёбываясь шумом разговоров и криков. Жара и зной стремительно расползлись по территории неприступного лагеря, а в душном скоплении это ощущалось, словно парилка в сауне. Мы все обтирались, стряхивая с себя капли пота. Мои губы обсохли, и я облизнулся, глядя на скопление. Да, любая толпа фанатична, а она легко управляема. Сказали, на площади — значит, все, причём сразу! И неважно, хватит ли кому-нибудь места. А теперь вообще хрен поймёшь, где наши, а где нет.       Мой взгляд не мог никого выхватить из массы зелёных рубашек. Красота снежинки — это точно не про нас, мы лишь единицы, пытающиеся задавить другую единицу. Что с нами стало? Никто из нас не связан общей целью, мы не востребованы. Мы работники регресса, мы живём и умираем впустую. Однако, пока мы были тут и объединены общим солнцем над нами, никто не сможет спрятаться от него. И когда личная чаша каждого треснет и выплеснет всё наружу, оно будет их ждать, растапливая ледяные маски на нас.       Туда было даже не пройти. Мы стояли с Артуром на краю площади, омывая толпу недоумевающими взглядами. Ветер пошатнул ветку надо мной, и свет залился мне в глаза, силой выдернув меня из мыслей. Я выпрямился и гордо встал, оглядев скаутов ещё раз.       — Ну и что будем делать? — Он почесал свой лоб, обдумывая ходы отступления.       — Ну, вовнутрь мы точно не пойдём, — нахмурившись, я встал, вскинув лапы на пояс. — Там ещё больше затеряемся.       — Да… — жалобно выдохнул Артур       Кейти с её маленьким ростом мы бы точно вряд ли нашли, даже если бы она подпрыгивала там. Толпа не так страшна, как может показаться, самым опасным было потерять себя в ней, раствориться. В ней нарастали в геометрической прогрессии рамки того, чего нельзя, и того, что надо делать. И кто сказал, что это верно? Сорвать все маски и разрушить то, что они называют собой, — есть правдивое решение. А подгонять себя под её законы — это сплошное самоубийство.       Мой взгляд медленно сплыл на Артура, стоящего рядом под тенью сосны, а точнее на его большие радиоантенны на голове.       Тот сначала не заметил моего пристального взгляда, а затем он спросил:       — Что? — Он посмотрел на меня. — Что ты на меня так смотришь?       Мне вспомнилась наша вчерашняя встреча с ним. Он всё также стоял, и в его янтарных глазах уже отчётливо читалось: «Не надо».       — Да вот думаю, — хитро улыбнулся я. Артур еле заметно выдохнул, ожидая, что я ещё выкину ему. — Ты бы нам рогами ход прободал, так все бы сразу и разошлись.       — …Твои идеи просто на вес золота.       Тот сложил руки на груди и оглядывал толпу дальше.       — Ну а чего жалуешься? Ни разу ведь не пользовался! Вот и не знаешь, как они хороши.       Он чуть ухмыльнулся и помотал головой. Артур потупил взгляд в ноги и запястьем вытер подступивший пот со лба. Да, было действительно жарко. Я и забыл, насколько калифорнийское солнце может сильно печь. Но это раскрепощало, в особенности меня, оставался только призыв к действию.       Минуты бездействия неприятно тяготили, а Кейти всё не было видно на горизонте. Толпа всё также купалась в солнечной бане, не давая даже намёка на проход. Ну, а что ещё делать? Будем стоять и ждать. Я выдохнул, присев на пенёк рядом, закрыл глаза и направил нос в самую солнечную сторону.       — Слушай, Даффи, — начал Артур.       — Мм? — безучастно промычал я, обмываясь лучами.       — А много здесь кого ты знаешь с прошлого года? — Я услышал, как он повернулся в мою сторону.       — Хм… — А ведь действительно не так много. — Ну, с кем-то знаком, но не общаюсь. Про Лин ты знаешь.       — А твой прошлый сосед?       — Я его съел, — хладнокровно выпалил я, широко улыбнувшись. Тайком приоткрыв глаз, я посмотрел на Артура. Тот встал как вкопанный, укоризненно глядя на меня.       — Ну серьёзно.       — Ну а чего тут говорить? — Я закрыл глаз. — Я не знаю. Он постоянно мне рассказывал про военное училище, так, может, и свалил туда.       — Видно, готовился с тобой к службе, — усмехнулся он.       — Да засранец такой, я говорил ему: поехали в следующем году. Что в итоге? — Я шлёпнул по своим коленям и встал. Артур пожал плечами и вслед помотал головой. — Ну, мы с ним, конечно, натв… — С другого конца площади я увидел, как подпрыгивают фиолетовые ушки, несясь к нам. — А вот и поддержка к нам пришла, — кивком показал я.       Кейти подбежала к нам, запыхавшись, прорываясь сквозь толпы других. И неужели она считала свою должность настолько важной и значимой? По себе знаю, что быть заместителем вожатого значило не быть лучше обычного скаута. Она стояла, её маленькая грудь вздымалась, набирая как можно больше воздуха.       — Ты дыши сначала, потом говори, — сказал я ей.       Она подняла палец, не в силах сказать и слова. Та положила свои лапы на колени. Такая маленькая, словно чёртово маленькое пушистое облако. И такая миленькая.       — Там уже начинается!       — Так тут хрен пройдёшь.       Я провёл лапой в сторону толпы, показав на неё. Однако Кейти было не остановить.       — Пойдёмте! — потянула она нас за собой. Прорываясь сквозь скопления, мы двинулись бульдозером в самый эпицентр. Толпа буквально расстёгивалась, как молния, впуская нас.       Что это было за чувство? Я ощущал на себе тысячи взглядов, будто те провожали героя. Видели они меня насквозь? Нет, зато я их видел. Все такие стеснительные, а то и аскетичные. Ради чего они были готовы положить свою жизнь? Они были бы готовы отдать себя ради высшей цели, вот только ради какой? К чему они все стремились? И, казалось, что только я знал ответ, и они смотрели на меня с желанием выяснить это.       Весь мир — улей, а я в нём субстанция.       — Ну что, Артур, ты готов?! — сказал я ему вслед.       — Я понятия не имею! — прокричал он мне.       — Да не бойся! — Мы наконец вышли в пустое пространство, и я вздохнул полной грудью. — Пути назад уже не будет! — с широкой улыбкой я обернулся, и меня окатило жгучей волной, что я приостановился. Однако тут же, спустя мгновение, я продолжил идти.       — Ты чего это? — недоумевая, спросил Артур.       Меня окатило, пробирая до самых ног, а земля оттуда пропала. Однако шёл я твёрдо и уверенно, с выпрямленной спиной. Вот уж действительно: «Пути назад уже не будет». Единственная вещь, которая могла испортить мне впечатление, стояла в одном ряду с нашим отрядом.       — Вот ещё, кого я знаю… — проронил я, чуть ли не прошипев.       — Кого это? — Мы медленно подбирались к вожатой.       — Моя бывшая зазноба — Марси…       Вот уж какой был сюрприз увидеть её тут. Да и расстались мы не на самой доброй ноте… А главное — какой был посыл? Насолить мне, вступая в наш отряд? На неё это было определённо не похоже. Однако если это было так, то у неё получилось, ведь моё внимание цепляла только она, а всё вокруг растворилось в солнечных бликах.       Мы приближались, и сквозь её очки я уже видел, как её глубокие голубовато-синие глаза сосредоточенно и почти безучастно смотрели куда-то в пространство. Мне никогда было не понять это постоянное выражение глаз, о чём она грустила или думала. Будто то была борьба вечной тоски и печали, скованных в одном взгляде. И что было там теперь? Никому неизвестно, и даже ей самой.       Это была волчица с тускло-жёлтой шерстью. Огненно-красные волосы, голубой носик, с водружёнными роговыми очками, а лапы её были тёмного нежно-бордового цвета, словно клубничное мороженое. Безусловно, она была красивой, однако за пустым взглядом — неизвестность, а за плечами — ворох неразрешимых проблем. Для меня она была самой настоящей роковой дамой во плоти. По крайней мере, из-за того, что она сама была нерешаемой личностью. Впрочем, как и я сам…       И мы просто жили дальше с этим нераздельным друг с другом грузом. Я и сам не заметил, как нас загнали в одну линию, и вот мы уже стояли рука в руку, локоть об локоть. Меня окотило её моментальным теплом, но боковым зрением я видел, что она даже не смотрела в мою сторону. Так и я не подавал виду, держал ровно свой взгляд даже под палящим нас солнцем. Мои лапы налились железом, а ноги твёрдо стояли на земле.

♫Mando Diao — The Shining

      У нас началась настоящая церемония посвящения в скауты, а я стоял и думал. Любили, были и забыли. Я еле заметно шмыгнул себе под нос, пока наша вожатая рассказывала нам о прелестях летней жизни. В первом ряду толпы́, уловив взглядом, я заметил Лин. Она стояла, мило улыбаясь мне и маша лапкой вслед. Я сверкнул ей своей улыбкой и подумал.       «С каждым днём становится легче, так, может, станет и мне».