Птица и череп

      — Следующий пациент, — сказала Фима, когда, наконец, закончила заматывать в в бинты Дору. Лана поморщилась, коротко бросив взгляд в сторону Доры, что стойко выдержала половину флакона, оказавшегося на её коже. Не то чтобы Лана была обеспокоена чем-то, вроде антисептика, однако… ей уже было достаточно больно, чтобы не хотеть делать себе хуже.       — Мда, — протянула Фима, и Лана ощутила себя неприятно. — Выглядит так, словно тебе повезло и ничего серьезного не задето. Кровотечение не такое сильное.       — Ты точно умеешь это делать? — спросила Лана для своего успокоения.       — Что? Заматывать бинт? А ты нет, скажи мне? — ответ прозвучал так, словно бы Фима действительно была удивлена таким вопросом.       Лану это не убедило, но она все же сдалась, протягивая руку. Пока Фима пыталась сделать хоть что-то с ее поврежденной кожей, рассматривала, заглядывала в глубину порезов, всматривалась в рваные края, оставшиеся от цепких когтей, Лана пыталась понять, что же такого там можно увидеть, и ощущала себя подопытной: стояла здесь в пустом темном дворе с протянутой рукой, которая, по правде говоря, едва двигалась, ныла и отдавала болью при каждой попытке совершить движение. А с каждой секундой боль только усиливалась, до этого Лана почти её не замечала, однако теперь, когда помощь казалась так близко, боль начала о себе напоминать, стремительно взлетая по шкале до самого пика. Фима сунула Доре под нос несколько таблеток ранее, заставила запить их водой из новой бутылки и предложила их же Лане, протянула ту же бутылку, которую та окинула скептическим взглядом.       — Надеюсь, ты не брезгливая, — усмехнулась Фима. — У нас тут чрезвычайная ситуация, знаешь ли.       Лана выпила пару таблеток, надеясь на то, что они хотя бы являются обезболивающим, что Фима не пытается убить их прямо тут, когда для того, чтобы убить их, нужно было бы просто не отвечать на звонок. Затем Фима плеснула из баночки себе на руки, протерла их, и следом налила жидкости на небольшой ватный шарик, едва прикоснулась им к поверхности открытой раны, Лана зашипела и подумала, что обезболивающие кстати были бы конкретно в этот момент, а не в некий отдаленный. Фима подняла на нее взгляд, но не остановилась. Лана ощущала, как сильно жгло кожу, и вспомнила, как до этого, когда на арене повсюду были разбросаны ручейки из лавы, ощущала куда меньше жжения и боли, она тогда отделалась… чем-то, не помнила конкретно, после все было хорошо, так что, быть может, и ничем. И в сравнении с этой жидкостью, даже лава казалась Лане щадящим методом обработки. Полыхая от боли, смешанной с жжением, она пыталась представить, справилась бы она сама, если бы ей пришлось прижигать рану, смогла бы рассчитать температуру так, чтобы не сделать хуже? Какая температура нужна была бы, если лава не оказала на неё влияния? Когда-то она уже думала об этом, но Шин остановил ее… мысль о Шине отдалась неприятным непониманием и отчаяньем, безысходным чувством предательства, которое она не могла никак оставить позади, понимая, что была обязана помочь другу, но все только испортила. Мотнув головой, Лана попыталась выкинуть это все из головы до востребования.       — Нужно как можно скорее добраться до медцентра, там вам окажут нормальную помощь, — серьезно сказала Фима, заканчивая обматывать руку. Шершавый бинт ощущался одновременно мягко и совершенно не очень, постепенно пропитываясь снова появившейся после контакта с антисептиком кровью. Но это отвлекало от дурацких мыслей, которые Лана не хотела думать. Фима спросила её про накладывание бинтов, и теперь она пыталась вспомнить, когда это было в последний раз, но вспомнить не получалось. Эту мысль Лана также отложила до востребования, полагая, что сейчас находилась в не столь подходящем месте для размышлений, им нужно было выбираться как можно быстрее.       — Думаю, нам пора, — сказала Фима, и кошмарные непонятные черные тени двинулись, словно по команде. Лану эти существа приводили в ужас, но мысль о том, что они принадлежали Духу воды несколько успокаивала, хотя Лана не могла понять, какое отношение эти черные сгустки имели к воде, они отчего-то казались ей… знакомыми. Но и эту мысль она решила отложить на потом.       Подняв Дору на ноги на пару с Фимой, Лана решила задаться несколькими вопросами.       — Они что-то знают? — шепнула она, чтобы только Фима её услышала.       — Они? — удивилась та.       — Духи, — уточнила Лана.       — О чем?       — О ситуации. Что это такое, кто это такие, зачем, откуда, с какой целью? Думаешь, они могут не знать?       Фима попыталась пожать плечами, но практически висящая на ней Дора, едва переставляющая ноги, не позволила ей этого сделать.       — Честно, я не думаю, что Духи могут не знать о чем-то. Если Дух воды выделила мне… этих, она понимала, что они могут обеспечить безопасность. Мне кажется, — Фима перешла на ещё более тихий шепот, — они отпугивают монстров…       — А ты видела их? Монстров?       Вместо ответа Фима покачала головой. Лане хотелось знать больше, хотелось подробностей, более конкретной информации, но, очевидно, Фима не была тем, у кого была такая информация. Помимо неё с ними находились только эти ужасные человекоподобные тени, которые даже не разговаривали, чтобы задавать им вопросы, но Лана не была уверена, что их образу бы пошло на пользу умение говорить. Она, впрочем, до сих пор не могла понять, что именно в тенях вызывает у нее такое напряженное и обеспокоенное состояние…       — Что с вами случилось? — спросила Фима, нарушая поток ланиных мыслей.       — На нас напали? — недоуменно ответила Лана, не понимая, к чему был этот вопрос, по её мнению, ответ лежал на поверхности их покоцанных тел.       — Я имею ввиду до, — продолжила Фима и кивнула в сторону Доры. — Почему у нее гипс в таком полуразвалившемся состоянии?       — Я нашла её после неудачной встречи пару часов назад. Или, лучше сказать, в процессе этой встречи. Кое-что пошло не так, я думаю. И в итоге мы попали не в самый удачный медцентр, где организовали себе логово эти твари.       — Погоди… какой встречи? С кем?       — М-м, — задумалась Лана. Фима ведь вряд ли имела представление о подробностях всего того, что происходило в истории с Шином, да и кто вообще мог знать подробности. Сама Лана? Точно нет. Может быть, Духи? Возможно, но как их спросить? Лане казалось, что история не должна быть публичной, так что даже не знала, могла ли она рассказывать подробности       — Я…– продолжила Лана с паузой, — не уверена.       — В том, с кем была встреча?       — В том, могу ли я об этом говорить, я, правда, не знаю.       На лице Фимы отразилось легкое раздражение, но сразу же превратилось в изначально спокойное выражение лица, понимающие, быть может, с толикой принятия правил игры. Она кивнула:       — Ладно, хорошо. Главное, чтобы вы не были замешаны в истории с монстрами.       — Похоже на то, что мы могли бы? — с сарказмом спросила Лана, обведя взглядом себя и Дору по очереди. Фима на явно риторический вопрос окинула Лану недовольным взглядом, и та немного успокоилась. Нельзя было обвинять Фиму в том, что она задала вопрос, который задал бы кто угодно, и, в то же время, нельзя и Лану было обвинить, что она не стала говорить о подробностях, но, быть может, подумала она, ей и не стоило начинать говорить в таком случае. Лана задумалась, могла ли она тогда спрашивать о тварях, если не могла рассказать в ответ свою историю? Что казалось таким глупым и непонятным, она не понимала, почему решила хранить этот секрет, но отчего-то сделала именно это, выбрала именно такой путь, что-то словно сдерживало её. Фима более не стала задавать ей вопросов, и они медленно двинулись в сторону стадиона, помогая Доре. Эрн вынюхивал монстров, но те будто бы обходили их стороной, быть может, жуткие тени действительно пугали и монстров тоже, что Лана не особенно хотела проверять.       Миновав центральные ворота спортивного городка, которые чуть сверкнули едва заметно мерцающим барьером, с подобным которому Лана не так давно очень удачно познакомилась лбом, все выдохнули. Здесь было безопасно, окруженные барьером, не пропускающим никого, кто не имел бы к нему доступа, они точно могли быть спокойны, по крайней мере, спокойнее, чем раньше.       — Его до этого не закрывали, да? — спросила Лана, вспомнив тот случай с разрушенным общежитием, на что ответила ей Фима:       — Нет, его закрыли только сегодня. Но, я думаю, он только монстров не пропускает.       — Хотя бы это уже обнадеживает.       Внутри отчего-то оказалось тише, чем Лана предполагала будет, она ждала паники, толп народа, но пока снаружи, за пределами зданий и прочих помещений практически никого не было. Возможно, эвакуация только началась и, вероятно, началась она не столько в сторону стадиона. Почему именно Лана думала, что всех соберут сюда, она точно не знала, может, отчасти потому что они пришли сюда, но куда еще они могли прийти, будучи участниками, отчасти еще и потому, что более безопасного места Лане не представлялось во всей округе. Но она и не знала города достаточно, чтобы рассуждать о его системе безопасности. Ей вспомнилась та женщина, что встретилась ей после первого нападения на них с Шином, которая не внушала им доверия и просила ничего не рассказывать, и мысль о других безопасных точках в голове Ланы весьма пошатнулась. Она также со злорадством подумала, что была права насчет нее, и это отчасти успокоило поднимающуюся тревогу из-за отсутствия людей вокруг. Местных жителей в округе Ньетто Руиса, по правде, практически не было, большая часть тех, кто мог подвергнуться опасности — репортеры, команды из больших новостных изданий и все те, кто приехал сюда ради шоу и зрелищ. Всем этим людям было некуда прятаться, но определенно не все из них горели желанием остаться. Да и ту часть, что хотела остаться, по мнению Ланы, следовало отправить подальше отсюда, но они бы вышли из космолета, едва их туда упаковали. Лана сама бы оказалась в числе первых, рвущихся обратно, если бы ее заставили отправиться в безопасное место. Ей не хотелось бросать ничего не понимающих людей, бросать Шина, так и не разобравшись, что произошло, она чувствовала ответственность, хотя еще не могла решить, за что именно, она все так же чувствовала себя виноватой за то, что произошло с Шином, но пока не понимала, что могла бы сделать, чтобы ему помочь. Мысль о том, что Битву могут отложить на неопределенный срок, росла в её сознании страхом неопределенности, будто бы жизнь Ланы вне Битвы не существовала, и это чувство пугало её до чертиков.       До медцентра от ворот было всего две минуты пути, но с Дорой на руках, практически неспособной к самостоятельному передвижению спустя столько времени, этот путь ощущался бесконечным. Внутри оказалось чуть больше людей, шума и чуть больше вопросительных, заинтересованных, напуганных, оценивающих взглядов, которые Лана поймала на себе, на Фиме, но больше всего внимания досталось, наверняка, Доре, благо, она не могла оценить всего великолепия популярности. Бригада одетых в форму с крестами и посохами людей очень быстро появилась в коридоре, словно кто-то давал им указания о будущих пациентах заранее, они мгновенно забрали Дору, аккуратно поместили на раскрывшуюся из небольшого куба — на этот раз Лана успела заметить, откуда она появляется, — левитирующую доску, и мгновенно улетели в направлении одного из однотипных коридоров.       — Вы сами идти можете? — спросила высоким голосом девушка в той же форме с крестом, Лана даже не заметила её, не увидела, что кто-то остался с ними. Девушка была ниже Ланы почти на голову, выглядела маленькой и безобидной, словно была еще ребенком, но это не удивляло, за спиной у нее болтались два желто-белых полосатых хвоста, но и это было нормально, больше Лану удивил её голос, что звучал так спокойно, мягко, будто бы усыпляюще и казался знакомым. Неспособная вспомнить, где она могла его слышать, Лана пожала плечами и ответила:       — Ну, сюда я пришла. Думаю, дальше не упаду.       Девушка в ответ кивнула, развернулась и только потом, словно вспомнив, глянула на Фиму, осмотрев ту с головы до ног, кивнула и произнесла:       — Пройдемте за мной. Я отведу вас в смотровую.