Птица и череп

      Следующим важным шагом для попавшего в число претендентов человека являлся поиск жилья. И стоило сделать это как можно скорее. Хоть Линегрим и считался спортивным центром, а потому имел огромное количество различных пустующих комнатушек, во многом, потому что сами местные не проживали в районах застройки под стадионы, эти места представляли из себя ограниченный ресурс. Так что, взяв себя в руки и решив подумать над глобальной проблемой, озвученной не представившимся котом, после того, как реальная насущная проблема решится, Шин отправился на поиски.       На его удачу, это не заняло много времени, возможно, потому что вокруг Ньетто Руиса располагались выделенные специально под претендентов здания, куда пускали только после предоставления подтверждающего документа, а Шин успел приехать в числе самых первых, и именно потому ему так повезло. Высокое здание, состоящее примерно из пяти этажей, встретило его приветливой старушкой на входе, что выдала ключи, лифт располагался ближе к наружней стороне здания и имел стеклянную стену, так что из него представлялась возможность наблюдать за красотами Ситты — специально отстроенного для проведения Битвы города. Стадион располагался в самом центре, окольцованный небольшой кирпичной аллеей, от которой тянулись в стороны радиальные улицы, на равных расстояниях связанные большими кольцевыми дорогами и маленькими полукружными проулками, прозрачная стена лифта как раз выходила на одну из таких улиц, по которой прогуливались туристы. Чем отличалась Ситта от типичных мегаполисов с царапающими небо башнями, это высотой застройки — то здание, в котором находился Шин, ровной открытой крышей с зелеными насаждениями переходило в соседнее, затем в следующее, разделяясь только для того, чтобы пропустить очередную улицу, равные трапеции тянулись в разные стороны от стадиона, создавая идеально симметричные проспекты с приятными аккуратными домами.       На четвертом этаже лифт остановился, Шин вышел, направившись по указателям в сторону комнаты, что встретила его функциональным минимализмом — кровать, шкаф, тумбочка, стол и несколько различных украшений на стенах. Пахло нетронутым помещением с недавним ремонтом. Вещей у Шина было немного, всего одна небольшая сумка, которую он бросил возле кровати и прямо как есть, в одежде, завалился на чистую, пахнущую свежестью постель.       Навалилась усталость нескольких долгих дней и часов путешествия. Мысли в голове сталкивались друг с другом, барахтались словно в тумане. Мелькнула одна, что при сорока трех процентах далеко не уйдешь, потом сменилась мыслью о том, что это больше, чем сорок, больше, чем сорок один, и даже, чем сорок два. Не самая последняя позиция в рейтинге, чтобы так уж страдать, есть и те, кто хуже. На этой мысли Шин рассмеялся от досады, внезапные слёзы скопились в уголках глаз, но он стремительно их стер, не давая себе разрешения страдать из-за своей неспособности противостоять трудностям. Родители гордились им, когда узнали, куда он собирается. Беспокоились, мама плакала, но то были слезы радости вместе со слезами расставания. Шин не собирался возвращаться ни с чем. Как и в принципе возвращаться, зная, что это значило.       Мысли смешивались с нарастающей сонливостью, путались, и постепенно усталость победила, позволяя реальности раствориться.       Он проснулся от стука, открыл глаза, осмотрелся, убеждаясь, что ничего не поменялось. Стучали в двери, вероятно, кто-то из новоприобретенных соседей. Нехотя, Шин скатился с постели, поднимаясь на ноги. Стук настойчиво повторился вновь громче, чем предыдущий.       — Да чего вам от меня надо? — недовольно пробубнил он себе под нос, открывая щеколду.       С той стороны стояла… Лана. Её лицо из раздраженно-ожидающего превратилось в узнавающе-радостное, озарилось улыбкой:       — Это снова ты! Вот это встреча!       Шин, ещё не до конца проснувшийся, поморщился, полагая, что спал недостаточно долго, чтобы быть готовым к подобной встрече.       — Что ты здесь делаешь?       — Живу. Этажом выше. Знаешь, захотелось познакомиться с тем, кто живет ниже меня, на случай, если вдруг что-то пойдет не так. Ну, трубу прорвет, кто-то заиграется с водной магией, чтобы знать заранее, перед кем извиняться, — она подмигнула, слегка наклонив голову.       Теперь, когда Лана стояла перед ним, Шин заметил, что они почти одного роста, и что она рассматривает комнату за ним, вставая на цыпочки, чтобы заглянуть за плечо. Шин вышел в коридор, прикрывая дверь, скрывать ему было нечего, но от такого любопытства стало некомфортно. Улыбка с лица Ланы чуть сползла, но в целом осталась держаться на уровне тотального дружелюбия.       — Вижу, ты не любишь принимать гостей.       — Ага. Особенно незнакомых, — хмыкнул Шин так многозначительно, что Лана нахмурилась:       — Так мы знакомы! Всего пару часов назад познакомились!       — Пару часов? Ты разбудила меня спустя… — он попытался посчитать, — минут двадцати сна? Чужие страдания для тебя хлеб, что ли?       — Откуда мне было знать, что тут кто-то решит лечь спать посередине дня! — её улыбка полностью испарилась, оставляя место для искреннего негодования. Шин ощущал досаду от разрушенного сна и того факта, что его прервали с совершенно идиотской целью. Он почти ненавидел девушку перед собой, хотя понимал, что подобного отношения она не заслужила.       — Люди в своих комнатах делают, что хотят, — пожал плечами Шин.       — Ну и хорошо. Делай. Я найду кого-нибудь интереснее, чем такого унылого человек, как ты, — раздраженно бросила Лана, круто развернулась и быстрым шагом покинула этаж.       Шин сделал глубокий вздох, прежде чем хлопнуть дверью. Однако, дверь всё равно вошла в проем ощутимо громко. Не придумав ничего другого, он вернулся в постель, но сон уже не шел, потому что на этот раз Шина очень бесило, что его разбудили, бесило, что он снова вспомнил про идиотские проценты и тот факт, что ничего даже не началось, а какой-то пушистый ком в подсобке с летающими книгами заведомо положил его в гроб, хотя никаких серьезных причин для этого не существовало. Ну, не хватало ему… чуть больше половины для полноценной стопроцентной совместимости. Ну и что с того? Как будто он не справится с тем, что есть…       — Какого черта всегда так? — спросил он у потолка, но потолок не давал ответов.       Лане-то, наверное, повезло, подумалось Шину, с её энтузиазмом и уровнем энергии она явно забралась по совместимости достаточно высоко, чтобы выйти в победители. Он подумал, что мог бы спросить, но мысль эту тут же выкинул, полагая, что подобное знание ему ничем не поможет.       Следующий день начался идентично — ранним утром раздался стук в дверь. Ощутив приступ дежавю, Шин поплелся открывать, решая действовать из того представления, что нельзя игнорировать людей, когда ты находишься один в незнакомом месте, ведь полезные знакомства могут пригодиться в ответственный момент.       Впрочем, возможно, открывать не следовало.       За дверью, только усиливая ощущение дежавю, стояла Лана. Её необъяснимой настойчивости можно было только позавидовать. Шин не завидовал, но решил, что ему немного интересно, чего эта непробиваемая девушка хочет от него. И почему ей это так важно.       — Доброго утра, — бодро произнесла Лана, слегка покачиваясь вперед-назад, как маленькая девочка. — Вчера наше общение прошло не очень удачно, так что сегодня я зову тебя на прогулку. Как тебе предложение?       Шину хотелось спросить, кто она такая и откуда в ней столько желания общаться с незнакомцами, но что-то на этот раз ощущалось иначе. Возможно, дело было в том, что сегодня Лана выглядела… мило. В легком белом платье и с собранными в хвост волосами она смотрелась намного приятнее, чем в повседневных футболке и шортах день назад. Быть может, на подобные мысли она и рассчитывала. Шин осмотрел её, осмотрел себя, так и не пожелавшего расстаться с пижамой, неуверенная улыбка на его губах отразилась вместо ответа, а сомневающийся взгляд заставил Лану рассмеяться.       — Я подожду, пока ты соберешься, — кивнула она.       Много времени сборы не заняли. Начиная с того, что в его небольшой сумке, заполненной сплошным черным, и выбирать было не из чего, заканчивая тем, что девушка, скучающе, оказалась вынуждена ждать его, что, насколько Шин знал, крайне невежливо.       Через несколько минут они покинули общий холл здания. Раннее утро перешло в ту стадию, когда уже достаточно прохладно, но до полуденной жары ещё далеко.       — Почему ты выбрал это место? Здесь так далеко от стадиона, — начала разговор Лана, поворачиваясь к нему, заглянула в глаза. Шин перевел взгляд сначала на заколку, которая блеснула от движения, а затем и вовсе отвернулся. Пристальные взгляды ему не нравились. Он пожал плечами:       — У меня не так уж много средств на другие варианты.       — Эх, — она вздохнула, — у меня, по правде говоря, тоже. Но это сейчас не важно! Пройдем отборочные и будем жить в красивом спортивном городке как полноценные участники. Куча репортеров сбежится брать интервью, а когда выйдем в полуфинал, то вообще можно будет запросто открывать свой фанклуб!       Шин заметил, что Лана очень воодушевлена идеей победы по тому, как активно менялись её жесты и интонации, и тому, что в её словах совершенно не звучало «если». Она уже практически жила в том времени, где её возносят на пьедестал. Шин в свою очередь находился в тысяче шагов от подобной уверенности, что его удручало, но он и не понимал, как дойти до подобного уровня оптимизма.       — Откуда у тебя такая самоуверенность? — спросил он.       — Я набрала восемьдесят четыре и девять. Это, знаешь, довольно большое значение для того, чтобы радоваться. Хотя оно, конечно, не означает вероятность моей победы, а только степень совместимости, но тем не менее, это уже начало! — говорила Лана, постоянно меняя положение головы, то смотря на Шина, то в сторону, то на фасады домов, мимо которых они шли в неопределенном направлении.       Ах да, подумалось Шину, кто бы сомневался, что она наберет меньше, что кто угодно, кроме него самого, может набрать меньше.       Ситта была чиста, светла и простиралась вдаль широкими проспектами, наполненными гуляющими людьми. Дома примерно схожих архитектурных решений с уклоном в минимализм, но в тоже время с отдельными элементами витиеватой лепнины вокруг окон и дверей, арками, ведущими в глубину дворов, постепенно уменьшали свою этажность по приближению к стадиону. Из-за чего тот, помимо того, что находился на возвышении и имел немаленькие размеры, от постепенно уменьшающихся зданий казался только громаднее с центральной радиальной улицы — «Номер Восемь» согласно табличкам на домах, — занимая словно все пространство на горизонте.       — Думаешь, что победишь? — спросил Шин из вежливости.       — Конечно. Почему нет? Самовнушение — первый шаг к успеху, — серьезно ответила Лана. Шин мог бы с ней согласиться, если бы самовнушение когда-нибудь с ним работало, он, скорее, относил себя к тому типу людей, которые делают что-то только тогда, когда нет иного выбора.       — А ты так не думаешь? — уточнила Лана в ответ, снова смотря в глаза, и, если бы не её поведение, Шин бы решил, что это из не меньшей формальной вежливости, однако Лана настойчиво всматривалась в ожидании ответа. Шин раздраженно отвернулся, мысленно вздыхая, и пробубнил:       — Предпочитаю реализм.       Шин полагал, что многие здесь могли рассуждать как Лана, просто он сам так не мог совершенно, и это его нервировало.       — На одном реализме далеко не уедешь, — хмыкнула Лана с умным видом, создавая впечатление, будто бы разбилась в том, что говорит. Шину захотелось бросить колкое: «А на оптимизме, конечно, получится», однако Лана продолжила:       — Много процентов набрал?       — Не особо, — нахмурился он, решая, что реальные цифры озвучивать не станет, даже если ей захочется докопаться.       — Тогда давай рассуждать, — продолжила Лана, звуча как истинный проповедник. — Что нужно для победы, если у тебя не так много шансов на нее? М? Правильно, сила воли и вера в себя. Второе дыхание и вот это всё. Ты знаешь, что у тебя может не получиться, но веришь, что получится.       — Тебе бы курсы мотивационные вести, — бросил Шин, Лана только пожала плечами, так что он продолжил. — Падать будет больно с высоты такой веры, когда все пойдет не так.       — Тебе не придется падать, если ты всё сделаешь правильно.       — Почему ты так уверена, что у тебя все получится?! — разозлился Шин, напрочь игнорируя тот факт, что говорили они о нём и его возможностях, учитывая, что в свои возможности он и без того верил всё меньше и меньше. Зато размышления Ланы о том, как здорово стать победителем, когда ты максимально близок к сотне, очень плохо наслаивались на её желание убедить в этом кого-то другого. Потому что Шин был уверен — это не так работало, нельзя сказать человеку: «верь в себя, ты справишься!» и надеяться, что это сработает.       — Потому что я уже говорила почему. Самовнушение — первый шаг к успеху. Если ты веришь в то, что справишься, ты делаешь все для того, чтобы достичь цели. Думаешь, тут собрались одни неуверенные неудачники, те, кто сомневается в себе? Сюда приезжают те, кто настолько уверен в своих силах, что думает, будто бы победить всю вселенную — сущий пустяк. Если ты не будешь думать также и начнешь сомневаться, они раздавят тебя. А это ведь не то, чего ты хочешь, правда? «Неудачники» больно кольнули Шина, словно упрек в его сторону, но он затолкал дурацкую мысль подальше.       — Скорее всего, — ответил он неопределенно.       Лана пихнула его в плечо, словно они уже являлись закадычными друзьями, что вызвало раздражение от стремления залезть куда дальше, чем Шин собирался её пускать, от желания забраться под кожу и остаться там, словно кто-то эту непробиваемую оптимистку туда звал. Он не мог определить по пытливому выражению лица, в честь чего ей мог понадобиться от человека, которого она знает чуть больше суток, такой уровень близости, но он нуждался в подобии хороших отношений хоть с кем-то, так что не мог сказать ей «нет».       — Больше уверенности! Мы будем первыми — к этому надо стремиться! — воодушевленно возвестила Лана, вышагивая в сторону стадиона.       — Если бы это могло действительно случиться, — прошептал Шин себе под нос, полагая, что добраться хотя бы до полуфинала будет самой тяжелой задачей в его жизни.       Спустя некоторое время они дошли до главных ворот, ведущих к стадиону. К сожалению, попасть туда в данный момент не представлялось возможным из-за огромной толпы, окружавшей проход. Разношерстный народ наперебой о чем-то переговаривался, фотографировал и шумел так, словно происходило что-то особенное.       Шин не видел источника и не понимал всеобщего воодушевления. Лана несколько раз подпрыгнула на месте, стараясь разглядеть, что там происходит. Её платье поднималось в воздух вместе с ней, но её это совсем не заботило. Шин тактично старался не обращать внимания. Когда её попытки не увенчались успехом, Лана достала телефон, вытянула руку как можно выше, чтобы попытаться увидеть что-то хотя бы на фотографии. Шин стоял рядом и наблюдал за её действиями, чуть улыбаясь. Лана казалась уже не такой надоедливой, как при первой встрече, да и после недавно разговора он успел чуть успокоиться. По крайней мере, Лана не была виновата в том, что состояла из необоснованной самоуверенности, хотя при этом не создавала впечатления, что для достижения своей цели будет готова идти по головам. Лана в его воображении сложилась как «я выйду в финал, но ты можешь пойти со мной».       Наконец, спустя несколько попыток, ей удалось добиться относительного успеха — она получила практически четкую фотографию.       — Спросить было бы проще, — задумчиво произнесла она, — но разве мы ищем легкие пути? Вот, гляди.       Лана впихнула телефон практически Шину в руки, едва не уронив. Фотография отображала несколько десятков репортеров вокруг молодого мужчины, который с улыбкой отвечал присутствующим. Но так далеко и при таком уровне шума, о чем шла речь, они оба услышать не смогли бы даже при наличии самых передовых технологий.       — Кто это? — поинтересовался Шин.       — Ты не знаешь?! — возглас Ланы заставил нескольких человек из толпы обернуться, настолько он вышел громким и неожиданным.       Он пожал плечами:       — А должен?       — Что ты тут вообще делаешь, если не знаешь, кто это?       — Спрашиваю у тебя.       — Давай-ка попробуем подойти поближе, — предложила Лана и принялась расталкивать толпу. Шин не горел желанием следовать за ней, но и потеряться казалось ужасным исходом.       — И откуда ты только такая активная взялась? — пожаловался он, небрежно пихая телефон обратно хозяйке.       С трудом пробившись через ряды недовольных людей, возмущенные взгляды которых Лану совершенно не волновали, они смогли подойти настолько близко, чтобы услышать, как репортеры наперебой задавали вопросы. До Шина донеслись только отрывки:       — … это правда, что Сората Фербер до сих пор не обнаружена?       — … разве рециркулятор будет работать с половиной энергии? Как это отразится на участниках?       Шин не знал, стоит ли ему вдаваться в подробности или спрашивать Лану, чтобы она в очередной раз покачала головой, так что он выбрал политику наблюдения. Мужчина на вопросы репортеров снисходительно улыбался, выглядел располагающим к себе приятным человеком, с аккуратным хвостиком серебряных волос и в бежевом костюме создавал впечатление ответственного организатора или директора.       — Скоро будет объявлено официальное расписание приемных часов, так что подождите, пожалуйста, до этого времени. На данный момент, к сожалению, я не могу ответить на ваши вопросы, — отвечал он спокойным тоном с вежливой улыбкой. Окружающие люди с их настойчивыми вопросами словно не вызывали у него проблем.       — Но вы же глава ЦСО! — выкрикнул кто-то из толпы недовольно. Мужчина даже не изменился в лице, продолжая улыбаться.       — ЦСО? — переспросил Шин у Ланы, наклонясь к уху, чтобы она расслышала.       — Центр связей с общественностью или типа того, — ответила Лана, не отрывая взгляда от мужчины. — Организация с Эгиоса для всякой работы с людьми.       — И что тогда они забыли здесь? Сидели бы дальше на своем закрытом Эгиосе и занимались там политикой.       — Потому что он Дух, — ответила Лана. — Духи обязаны присутствовать на Битве, иначе какой смысл, если они не смогут поделиться своей магией с участниками?       Шин кивнул сам себе, полагая, что иначе и быть не могло.       — Ну да, кто ещё может быть главой целой организации на Эгиосе, — согласился он, продолжая рассматривать настоящего Духа Эгиоса, которых никогда вживую не видел, и не мог понять одного. — Почему они вообще выглядят как обычные люди и ведут себя, словно так все и должно быть? Я представлял их себе более… масштабными, опасными, хотя бы как неких эфимерных героев, спасающих миры.       — Они же привыкли работать с людьми. Когда долго находишься в какой-то среде, начинаешь играть по правилам. А если живешь среди людей тысячелетиями… Прибавь тот факт, что каждый из Духов занят какой-то отдельной сферой, — Лана принялась загибать пальцы. — Воздух — общество, вода — безопасность, земля — наука, огонь… знания, кажется. А если ты руководишь людьми, то должен их или понимать, или хотя бы сделать так, чтобы они тебя понимали, а не боялись.       — Откуда ты только это все знаешь? — удивился Шин, не слишком ожидая ответа. Лана окинула его недоуменным взглядом и пожала плечами, улыбнувшись:       — Пожалуй, нам стоит просветить и тебя тоже. У меня есть одно подходящее место на примете.       Её местом оказался книжный магазин. Заполненный стеллажами с бумажными книгами, уходящими в бесконечность, стоящими вдоль стен столами с черными экранами мониторов, вокруг которых толпились люди, и висящими в воздухе над головами вывесками-указателями, напоминающими те, что Шин уже наблюдал на станции.       Лана двинулась по лабиринтам стеллажей, словно уже бывала здесь, и выбрала отдел детской литературы, что Шина несколько удивило, учитывая, какой план по просвещению уже, вероятно, сложился в её голове. Пробежавшись вдоль полок, Лана вытащила несколько книжек с картинками и сунула Шину в руки, получив на это скептический взгляд.       — Ты же не думаешь, что я буду это читать? — спросил он с сомнением. Лана пожала плечами.       — Зато это быстро и понятно. Смотри, — она указала на первую книгу в стопке. — Ты должен быть знаком с базой.       Шин опустил взгляд на цветастую обложку, отображающую картину с четырьмя героями, окруженными аурой разного цвета — оранжевой, синей, голубой и зеленой — что олицетворяло четыре стихии или Духов Совета, а может их потенциальных Посланников. Герои стояли на холме, освещенные светом тусклой красной звезды, на фоне которой располагалась одна одинокая планета, будто бы блестящая и отливающая металлом. Шин полагал, что стальной шар представлял из себя искусственный Эгиос. Витиеватым шрифтом сверху гласило «Шестая Битва в рисунках».       — Ну, я знаю про Эгиос, и про Битву, — пожал плечами он. — Духи Совета обещают поделиться своей силой с победителями, и вот это вот все. И где-то там на Эгиосе сидит Верховный Совет, что управляет миром из тени.       — Никаким миром они не управляют, — нахмурилась Лана, будто заявление задело её лично. — Эгиос вообще ни во что не вмешивается, только станции строит и требует проявлять человечность и меру во всем.       Затем она забрала ту самую верхнюю книгу и отложила обратно на полку, вероятно, решив, что общая история им не понадобится. Следующая книга являлась не менее детской, но чуть более серьезной. Шрифт казался приземленнее, менее сказочным и складывался в «Истории из жизни Духов Совета», вероятно, за авторством эгианца, имя которого — Матье Александр Дерош — Шину говорило ровным счетом ничего. Лана окинула ожидающим взглядом, и Шин все же открыл книгу на случайной странице, пробежался по строчкам — история рассказывала про пожар в центральной библиотеке Научно-исследовательского центра Эгиоса, который пришел тушить сам Дух огня, и как хорошо все закончилось. Шин, однако, зацепился за кое-что, что не давало ему покоя долгое время.       — Почему кого-то вроде Духа огня зовут таким обычным именем как Крис?       Лана подняла бровь, впрочем, поясняя:       — У духов нет имен. Вернее есть, но тысячи разных, что люди дают им. Скорее всего, кто-то назвал его так, и он решил, что его все устраивает?       — Имеет смысл, наверное, — протянул Шин с сомнением. — Если бы ты была духом, какое имя бы тебе хотелось?       Лана приложила пальцы к губам, рассматривая невидящим взглядом книжную полку, словно искала в ней ответ.       — Даже не знаю. Я бы не хотела быть древним духом, тогда мне нужно было бы делиться своей силой для сохранения разума, а это проблематично. Вон сколько мороки, чтобы Посланника найти — целые соревнования! Я бы предпочла быть обычным таким духом среднего полета, чтобы и не заморачиваться с материальным телом, и не страдать от безумия. Но как бы меня звали… Совсем ничего в голову не лезет. Ты бы кем был?       — Котом-баюном? Пел бы песни людям. Мне сказки в детстве рассказывали, что кот-баюн ходит по ночам по улицам и высматривает детей, что не спят, уводит их своими песнями туда, откуда никто не возвращается. Ни разу не видел и не слышал реального, но мне нравится способность контролировать разум. — Вряд ли тебе понравится, когда твой разум будут контролировать, — нахмурилась Лана.       — Потому я и хочу быть на другой стороне этого уравнения, — усмехнулся Шин, перелистывая страницу.       Следующая история показалась ему не настолько интересной — рассказывала о том, как Дух воды с не менее простым, действительно приближенным к людям именем Лия, проводила смотровые тренировки Ульцеры. Про Ульцеру Шин знал весьма поверхностно, видел людей в черной форме с нашивками в виде птиц на каждой станции, полагая, что именно они — межгалактическая полиция Ульцера, однако более близкого знакомства с ними завести ему не доводилось. Что было явно к лучшему. Листая дальше, он наткнулся на истории про других Духов Совета, о чем, собственно, и была книга, но читать их почему-то не слишком хотелось.       Шин выяснил, что Духа воздуха звали Лука, а земли — Дорсель. И хотя бы это последнее имя показалось Шину каким-то достаточно загадочным. Про Духа земли историй в книге содержалось меньше всего, что автор связывал с его углубленностью в работу Научно-исследовательского центра Эгиоса, из-за чего он почти не появлялся на людях. Не желая более заниматься изучением жизни таких далеких от него личностей, Шин поставил книгу на полку сам, заработав недовольный взгляд Ланы.       В его руках осталось еще две книги. Первая была озаглавлена «Последние драконы» и начиналась с перечисления легенд о драконах, в честь которых первые исследователи драконьих вен и назвали их, однако затем совершенно неожиданно для детской литературы погрузилась в научные рассуждения о том, являлись ли, так называемые драконы, духами или материальной формой жизни, и Шин закрыл её.       — Вообще-то, это очень интересная книга, — возмутилась Лана.       — У меня дома распространена история про Творца, в которой не участвуют драконы.       — Ты просто консерватор, — перебила она.       — Нет, — вздохнул Шин, пытаясь оправдаться за резкость. — Мне хватило религиозных дебрей дома.       — Драконы — это не религия.       — Если про них только пишут в книгах, но никто не видел — религия.       Лана вздохнула, явно смирившись с проигрышем, и обиженно выдернула последнюю книгу из рук Шина, самостоятельно возвращая на полку.       — Тогда хватит с тебя просвещения. Такие консерваторы всегда остаются при своем.       — Я же сказал, что не консерватор, — обреченно протянул Шин, понимая, что Лану не переубедит.       — Откуда ты только такой выбрался?       — Из очень унылого места, где ничего не происходит.       — И что это за место такое?       На самом деле, Шин не хотел говорит о своем доме, о его проблемной политике космических путешествий, но Лана смотрела так внезапно заинтересованно, что он сдался.       — Название тебе ничего не скажет. Это очень далеко.       — Пригласи в гости, когда выиграем, — настаивала Лана.       — Это вряд ли выйдет. Я не смогу туда вернуться.       — Почему?       — Идиотские правила? Ты можешь покинуть планету один раз. Если вернешься, обратно больше не пустят, — вздохнул Шин.       Глаза Ланы округлились, она несколько раз пораженно моргнула.       — А как же… родственники? А если я уеду, а кто-то умрет, а если родится. Это… ты больше никогда никого не увидишь? Ни друзей, ни родителей?       Шин постарался беспечно пожать плечами, делая вид, что его подобное не беспокоит.       — Мои друзья почти все уехали всё равно. А родители… может быть, как-нибудь найду лазейку, — ответил Шин, перебирая пальцами ремешки на браслете с талисманом.       По взволнованному и сожалеющему взгляду Ланы становилось понятно, что она ни капли ему не верила.       Следующий раз, когда ей захотелось выйти на свежий воздух, оказался с целью посмотреть на тренировочную площадку для подготовки к отборочному. Фактически, готовить им пока было нечего, потому что время регистрации претендентов шло полным ходом, и до того момента, когда кто-нибудь из них реально сможет начинать подготовку пройдет немало дней. Пока все не будут зарегистрированы, никто не узнает стихийную ветку, к которой у каждого нашлась наибольшая предрасположенность. Но Лана решила быть на шаг впереди, быть готовой ко всем вариантам.       — Смотри, — начала она, объясняя свою точку зрения, — во-первых, не важно, какая это будет стихия, потому что для начала следует узнать, можешь ли ты использовать тренировочную площадку полноценно, чтобы никто не украл твою идею в процессе. Нужно узнать её расположение, возможности ограничения от других людей и вероятность наличия там одиночных мест. Это первое. Вторая важная вещь, которую нужно учитывать — саму площадку. Ее размеры, инвентарь и возможности, которые она может тебе дать. Согласись, если ты придумаешь что-то невероятное и офигенное, а там просто не будет достаточно места, чтобы это проверить — выйдет не очень. Именно потому мы должны осмотреть её, прежде чем начать думать над отборочными.       Ее доводы звучали логично, но имели мало смысла, если никто не знал о том, в каком направлении думать. Впрочем, Шин был почти уверен в том, что у Ланы уже готовы варианты для всех четырех стихий.       Обойдя стадион по ближайшей кольцевой улице, они вышли на мощеную дорогу, что вела от порталов со станции прямиком к административному зданию-волне.       — Зачем нам туда? — спросил Шин.       — Нам не совсем туда. Здесь есть другой вход, — ответила Лана и повела их мимо здания, мимо толпы, собирающейся на входе к залу регистрации, в сторону другого входа, спрятанного между нескольких высоких деревьев, куда можно было нырнуть незаметно. Откуда она об этом знала, Шин даже не стал спрашивать, полагая, что это же Лана.       Оказалось, у начала волнообразной крыши также довольно красиво: козырек выдавался вперед и поддерживался колоннами в виде каких-то незнакомых Шину рыб, он отчетливо мог выделить плавники, однако ничего более сказать о них не мог.       Лана самодовольно улыбнулась и, схватив Шина за руку, потащила в сторону входа, словно ребенка. Впрочем, он и не был против.       Они поднялись по неприметной лестнице и вышли в овальной формы холл, окруженный двумя рядами кипельно белых балконов по периметру, впрочем, на контрасте украшенных растениями, вывесками и ярко горящими рекламными баннерами. Балконы соединялись переходами, а также двумя шахтами прозрачных лифтов в центре, две винтовые лестницы вели наверх с противоположных отдаленных концов овала. Первый этаж, что, вероятно, располагался как раз над большим залом регистрации, был заполнен людьми. В центре находился фонтан, воды в котором меняла цвет каждые пару секунд. Шин наблюдал за пульсирующими струями какое-то время и не смог определиться в конкретной последовательности.       Одна лестница располагалась прямо возле входа, которым они воспользовались, и Лана взлетела по ней на второй этаж, перегибаясь через перила, чтобы рассмотреть рисунок плитки на полу холла — голубые и синие мелкие камни складывались в волны, а цветные формировали плывущих сквозь них рыб. С балкона становилось ясно, что и фонтан вплетался в морскую тематику, напоминая панцирь черепахи. Линии волн продолжались и на полу балкона, сливаясь в потоки, что вели, словно дорожки, к сверкающим голубым портальным аркам.       Шин поинтересовался:       — Что на той стороне?       Лана обернулась, пытаясь понять, что он имеет в виду, пожала плечами:       — Как везде — что угодно. Думаю, где-то должен висеть список.       Она оторвалась от перил и принялась вертеть головой по сторонам.       — Удобно, — хмыкнул он.       — У вас не используют порталы? Недостаточно энергии? Нет специалистов? — протараторила она одним предложением, не прекращая поисков. Шин не смог решить, на что отвечать, так что пожал плечами:       — Все сразу?       Не слушая вовсе, Лана рванулась в сторону стенда, но замерла на месте, пролетая мимо толпы, что собралась возле одной из арок. Люди перешептывались о чем-то, пристально всматриваясь в молодую девушку, что вышла из арки. В руках она держала папку документов, однако вместо привычной зеленой формы носила светло-голубые бриджи, белую рубашку и синюю толстовку с огромным капюшоном, но больше привлекло внимание её лазурное каре, словно бы с отливом, напоминающим морские волны, переливы двигались, меняя положение, что создавало некоторое ощущение нереалистичности. Внешне она невероятно вписывалась в антураж холла, что Шину показалось невероятным, однако он не мог решить, являлась ли незнакомка работником. За ней из портала вышел тот самый Дух воздуха, из-за чего толпа разом задержала дыхание и начала перешептываться с ещё большей силой. Шин подумал, может, она его секретарь или вроде того?       — О, — удивленно начала незнакомка, отчего-то обратив внимание именно на них двоих, — ты же…       Лана не дала закончить, тут же подлетая, расталкивая людей по пути, схватила за руку и начала активно трясти. Незнакомка отшатнулась от внезапности. Толпа вокруг зашумела с толикой возмущения, сжимая кольцо еще больше, отчего Шин не смог подобраться ближе, оставаясь наблюдать со стороны.       — Меня зовут Лана Минакс. Это такая честь встретить вас лично! — с бесконечным восхищением в голосе тараторила Лана, активно тряся ее руку. — Я не знаю, почему, но мне кажется, будто мы с вами — родственные души! Я всегда мечтала быть в ветке воды, правда!       Шин смотрел на ланино одержимое знакомство. Лия, — он вспомнил её имя из истории про Ульцеру, — которой Лана так активно предлагала себя в качестве верного друга и соратника, выглядела весьма обескуражено.       — Какая… экспрессия, — сдавленно произнесла Дух воды, стараясь вежливо вернуть руку обратно. Её взгляд беспомощно перемещался между Ланой, Духом воздуха и толпой, вероятно, ожидала она совершенно другого варианта развития событий. Шину даже стало её немного жаль. Дух воздуха за её спиной улыбался сдержанно и молчал. Шину подумалось, что для того, кто недавно казался таким вежливым и коммуникативным, он оставался слишком сдержанным.       Дух воды, наконец, высвободилась из хватки ярого фанатика и, стараясь держать на лице остатки вежливой улыбки, принялась отходить спиной вперед.       — Мы обязательно встретимся, — произнесла она. — Как-нибудь в другой раз.       — Вы обещали объявить часы приема! — раздалось в толпе так близко с Шином, что он поморщился от громкости выкрика.       — И мы скоро это сделаем! — огласил Дух воздуха, стремительно шагая в сторону, подхватил свою спутницу под локоть и отчего-то обратился к Лане. — Наше знакомство стоит перенести на следующий раз. Мы спешим.       То, как он выделил «знакомство» показалось Шину абсолютно непонятным, словно Дух в самом деле планировал интересоваться простой участницей, однако Лана кивала на каждое слово, глаза её горели предвкушением новой встречи. Она совершенно точно купилась. Или сделала вид, что купилась. По ней нельзя было сказать, рада она тому, что встретит их ещё раз или тому, что уже встретила. Шин не понимал, почему для неё это так важно, и почему сам он совершенно не в восторге от произошедшей встречи. Слишком человечные Духи не вызывали трепета от той безграничной силы, про которую все говорили. На них можно было случайно наткнуться в толпе и не обратить внимания. Шин ожидал божественные летающие кареты, королевскую одежду из золота и чистых драгоценностей, вереницу прислуги, презрительные взгляды свысока и отношение к людям, словно к грязи. Именно такую историю Эгиоса он впитывал как истину всю свою жизнь, именно такой она подавалась дома, а потому казалась куда более эффектной, масштабной и величественной, чем то, с чем он столкнулся в итоге. Реальность… разочаровывала.       За Духами потянулась толпа из находившихся поблизости людей, продолжающих задавать неуместные вопросы, перекрикивая друг друга. А Лана не отрывала от них горящего взгляда.       — И что, это так важно? — решился спросить Шин.       — А?       — Это так важно, спрашиваю?       — Что? Встреча? — рассеянно ответила Лана, так и преследуя взглядом своих кумиров. — Когда ещё мне доведется с ними хотя бы поздороваться, а?!       — Ты собиралась победить, — пожал плечами Шин, — при таких условиях — каждый день.       — Но! — она вскинула указательный палец вверх. — Пока этого не произошло, важно использовать любой шанс!       — Чтобы они посчитали тебя сумасшедшей.       — Я не сумасшедшая!       — Охотно верю, — кивнул Шин и задумался, прежде чем спросить. — Тебе не показалось, что она тебя знает?       — Что?! Откуда бы?       — Она будто бы хотела с тобой поздороваться.       — Или с тобой, — ухмыльнулась Лана, толкая его локтем. — Может, это вы знакомы. Что ещё ты мне не рассказал, а?       — Вижу её впервые, — улыбнулся Шин, отбиваясь от её рук.       Возможно, подумалось ему, их перепутали с кем-то? Великие Духи и перепутали? Впрочем, если живешь не одну тысячу лет, помнить всё и всех невозможно. Шин глубоко в душе хотел быть запомненным кем-то живущим невероятно долго. Это бы значило, что его жизнь прошла не зря.       — Ты хотела посмотреть площадку, — напомнил он, не желая погружаться в размышления слишком глубоко. Лана тут же встрепенулась и отмерла, шагнув в сторону портала, вздернула подбородок и кивнула:       — Точно. Пора работать.