Убийство Бабочек

Начало мая

             Май снова встречал нескончаемым проливным дождем. Здесь многое изменилось, но казалось все прежним, скучным, однообразным. И без тебя здесь уже не так солнечно, вечно ливни и серость, тучи темные и ночи чернее черного. Люди другие, злые и спешащие — ни одной свободной минуты.       Не остановимся мы в кафе выпить кофе и посмеяться над хорошими новостями. Без тебя только сырость, никак не погреться даже весной, хотя и солнце заглядывало в окна. С самого утра туман густой, что не видно дальше собственного носа. И фонари горят, как окурки в моей пепельнице, такие тоскливые, совсем не такие, когда мы гуляли после кино по парку — потухшие. И нет страниц судоку, где карандашом все перечеркнуто.       Твои вещи на месте, но тебя здесь нет.       Без тебя город словно померк, и ничего хорошего не осталось. Совершенно холодное солнце опускалось и поднималось каждый день, туман растворялся к середине дня, превращаясь в сильный ливень, громко барабаня по зонтам прохожих. И хоть я с зонтом, без тебя я всегда промокаю и болею неделями. Без тебя в обуви вода, хотя я старательно обхожу лужи. Без тебя и солнце совершенно не грело. Луна ночью скрывалась за протяжными тучами, оставляя только черное небо. И даже если звезды горели ярко, они меркли и больше не сверкали без наших бесед.       На улицах районов, особенно на окраинах, фонари перестали зажигать, и ничто не освещало путь. По таким улицам в темное время никто больше не гулял, не посещал узкие улочки, и все смотрели вслед обыкновенные общежития еще со времен перестройки, где постепенно гасли огни в окнах.       Возвращались здешние с унылой работы, там их кто-то ждал, а меня больше ты не позовешь в гости. Стоял заброшенный ларек с хлебом и сахаром, так и названный — «Хлеб и Сахар», и через несколько дорог обычная «Пятерочка» на целый спальный район. И так много людей среди полок, но тишина такая, словно я проходил здесь один с пустой корзиной. И ничего не было или я не хотел ничего.       Никаких достопримечательностей и учреждений культуры в виде музеев, кинотеатров или прочего забытого и ненужного в эпоху Интернета. И мы туда больше не сходим.       Остались, конечно, надоедливые люди: пьяницы и их благоверные с десятью детьми, кричащих по утрам друг на друга, пока соседи сверху сверлили уже какой год стену или мозги. Но даже вечный ремонт сверху закончился, а тебя все еще здесь нет.       Пройдя чуть дальше через неровно подстриженные кусты, мимо всех старых детских площадок, на которых больше не играют дети, через пару дорог — и вот он! Твой любимый центр.       Совсем другой город, объятый светом, большими купюрами и красками, но без тебя он был тяжелым. В нем было сложно дышать, и он душил меня.       Постепенно я свыкся с той мыслью, что в этом городе я никогда не увижу тебя.       Знаешь, многое поменялось.       Центр города словно новый Нью-Йорк, не то, что раньше. Мрачные дома сменились на различные торговые центры, рестораны, элитные кафе с забегаловками, где дорого и не по карману обычному выходцу. Куда ни глянь: всюду неоновые вывески о товарах и названия заведений, огромные стенды с рекламой все новых и новых многоэтажных зданий на каждом фонаре; карта города для иммигрантов и туристов.       В прошлом году город стал городом-миллионником. Живут здесь теперь всякие: местные, приезжие, туристы и иностранцы, которым продают втридорога частные дома, квартиры в самом центре. Отовсюду причудливые фонари, чистые улицы, огромное метро и светофоры на каждом углу. Знаешь, какие здесь пробки? Постоянно нетерпеливо гудят машины из-за большого количества людей, идущих на зеленый свет.       Но ты этого не видишь. Тебе бы здесь понравилось.       Возвращайся поскорее.       Я соскучился.