Блаптофобия

      Времени осталось совсем мало. Саки тоже напоминает об этом всё чаще, ведь остался лишь месяц. Понимая, что у Лео нет ни одной идеи, как сделать так, чтобы никто из них не пострадал, он стал чуть напряжённее.       Насчёт братьев ситуация была тоже не прям блеск. Лео хотел с ними всеми поговорить, но сначала они дулись, а потом, когда эмоции наконец сошли, Майки вернулся домой, они всё равно будто бы немного избегали его. Не так открыто, лишь слегка, но этого было достаточно, чтобы Леонардо это ощутил.       Придя домой после работы и тренировки, он понимает, что все снова у них дома. Потерев устало ближние уголки глаз, он входит к дивану.       — Привет, — слегка махнул он им рукой. Как специально, все на него взглянули, но никак не отреагировали, снова посмотрев на телевизор. — Ну, ребят, хватит уже обижаться на меня. Я понимаю, что вы напуганы, но это уже не смешно.       — Ничего мы не напуганы. Просто раздражает твоё поведение, — дёрнул носом Рафаэль. — Прошло столько времени, а ты всё ещё ничего не пытаешься рассказать. Вот и мы с тобой разговаривать нормально не будем.       — А чем вы, в таком случае, лучше меня? — ставит старший руку в бок, после продолжает, перед тем, как ему ответили: — Я не понимаю ваше отношение. Вы искренне считаете, что я буду что-то скрывать без достойной на то причины?       — Почему бы просто не сказать, куда именно ты ходишь и как так вышло, чтобы мы хотя бы немного были в курсе? — уже доносится от Донателло.       — Когда у вас есть секрет, то вы первым делом говорите: у меня есть один секрет, но я его говорить пока не буду. Так хоть кто-то делает? — разводит руками Лео. — Знаете, что? Я искренне вами всеми недоволен.       — Это ты ещё и недоволен?! — почти встал задира, но Лео садится его окрепшей рукой о плечо обратно.       — Сиди, — встав между ними и телевизором, бесстрашный ставит руки в бока и недовольно хмурится. — Да. Я рву задницу который месяц, потому что волнуюсь за вас. Я не виноват, что так вышло, и вы довольно умные и могли бы догадаться, в чём именно дело и почему я не могу и слова подробного сказать по этому поводу.       — И при этом ты мило беседуешь с нашей общей травмой?       — Пора уже посмотреть на эту ситуацию с куда бо́льшего обзора и догадаться, что или кто за этим может стоять. Да, вы можете сказать, что меня никто и не просил так старательно вас защищать, что я сам это выбрал, так что жаловаться не должен, но, — дёрнул старший пальцем, — мне совершенно насрать на этот аргумент. Я знаю, что вы напуганы, потому что я тоже. И в данной ситуации я сделал всё, чтобы сделать лучше совершенно для всех нас, поэтому прекратите вести себя как подсосники и подумайте своей головой, в чём именно дело.       Рафаэль попытался что-то возразить, уже открыл недовольно рот, но Лео тыкает в его сторону пальцем, мигом заткнув тем самым.       — Ты лучше всех знаешь, что я ощущал последнее время, и ты всё равно повёлся на эмоции в очередной раз, даже не засомневавшись на момент, вы в очередной раз меня все обидели и даже не чувствуете за это вину. Если вы так не хотите мне доверять, если вы так легко готовы от меня каждый раз отворачиваться, то, пожалуйста, я закончу то, что начал в последующий месяц, и просто пропаду куда-нибудь, чтобы вы больше не боялись, что откуда-то придёт «опасность», — Лео выпрямился, осмотрев всех. Только Майки, словно стало как-то неловко и грустно, остальные были в сомнениях, но уже не с такими уверенными выражениями лица. — Вы даже ничего не скажете на это? Вы действительно хотите, чтобы я просто ушёл?       Решив не ждать ответа, он молча уходит в свою комнату. Почти через секунду после того, как дверь закрылась, Майки встаёт с места и идёт туда сам, однако не успевает взяться за ручку двери, как Ди слегка отдёргивает его назад.       — Ты уверен в том, что делаешь? Лео ведёт себя очень подозрительно и, возможно, манипулирует нами и нашим чувством вины.       — С чего бы? Я уже устал обижаться, мы делаем что-то не так. Когда несколько лет назад он предложил убежать из дома, мы все снова затеяли непонятно что и отнекивались до последнего, пока Раф тоже не начал нас подначивать, но далеко не сразу. Я хочу думать, что поступаю правильно, я хочу быть на его стороне сейчас и в будущем. Я устал сомневаться в Лео. Ты мне так и не попытался объяснить, в чём именно его подозрительность.       — Он буквально не делает то, о чём говорил. Он обещал нам никогда не врать, говорил, что не выносит отца, не выносит драки. И что мы видим? Совершенно обратное. Я не вижу весомых причин врать нам, обманывать и сейчас давить на всякие точки. Он просто играется громкими словами. Сам подумай: куда он уйдёт?       Конопатый секунду-две мешает, сжав губы, затем бегает глазами по сторонам и вновь поднимает голову к оппоненту, взявшись за ручку, чтобы посади себя.       — Значит, Лео видит весомые причины врать. Знаешь, Ди, я тебя люблю, как и вас всех, но пусть я окажусь в дураках потом, пусть я что-то потеряю, но это будет хотя бы не мой брат, не моя семья. Она мне дороже, чем всё остальное. Это первый раз, когда такое случилось, значит, у Лео были причины вести себя именно так. Вот это и есть доверие, а не то, что мы тут пытаемся доказать.       Младший дует ноздри шумно и входит в братскую комнату, закрыв за собой. Тот уже был в ванной, оставив вещи на полу и частично на кровати. Конопатый мягко ступает через это всё в темноте, пока свет падал только из уборной. Тот умывал лицо, затем выпрямился, убрав волосы за уши, затем уж и увидел Майки, повернув голову к двери.       — Я не услышал, как ты вошёл. Ты хочешь что-то сказать? — тот лишь слегка пожимает плечами. Лео вытирает лицо полотенцем и выходит из ванной, выключив в ней свет и обойдя братика боком, чтобы прибрать свои вещи и приоткрыть окно на режим проветривания. — А зачем зашёл тогда? Если ты думаешь, что я тебе лично что-то расскажу, то нет. Так что иди дальше с остальными сидеть, тупить в экран и считать, что мне больше заняться нечем, как врать вам и скрывать что-то настолько важное без причины.       — Я тебе верю.       — Что? — обернулся тот, подумав, что послышалось. Но лицо брата говорило само за себя. За столько лет уже научился его читать. — Чему веришь?       — Ну, вот… Что ты говорил, я верю, что ты делаешь это таким образом не потому, что тебе нравится, — он мнёт свои руки, бегая глазами по полу и перетаптываясь на месте. — Я пока запутался всё ещё, потому что мне страшно думать обо всём. Что там такое, что ты не хочешь говорить? Но если ты врёшь и ты просто дуришь, то это тоже страшно и я как-то… — он трёт щёчку, пытаясь подобрать слова и ступает поближе. — Не уезжай никуда, пожалуйста… Я понимаю, что мы сделали грубость и глупость, я вообще ушёл и оставил тебя тут одного, игнорировал. Мне не нравится, я хочу, чтобы мы все были дружными, как и всегда были, чтобы ты делал мне завтраки, будил по утрам и заставлял убираться в комнате, даже когда я не хочу. Ты почти не появляешься дома и пропадаешь то на работе, то непонятно где. И я за тебя боюсь, — Майки поднимает взгляд на лицо Лео. Тот, пока его слушал, уже растерял такое крепкое и холодное выражение, он быстро растаял и словно ослаб даже физически. От его грустных глаз светловолосому самому стало ещё грустнее, так что он подходит и крепко обнимает его за спину, обхватив обеими ручками. — Ты прав. Я напуган. Я прочитал записки, которые ты прятал в шкафу. Ты всегда был прав насчёт клана, насчёт всей той опасности, от которой мы думали, что ушли. Я хотел верить, что уже всё нормально, что можно не переживать, но я сам видел эти звоночки и игнорировал их. Мне правда очень страшно, что всё это временно. Если ты уйдёшь, я уйду с тобой, мне страшно без тебя…       Лео мягко гладит по чужим волосам и плечам, после обнимает, немного склонившись. На самом деле, если бы Майки продолжал отворачиваться от него и никак не пытаться проявить сочувствие и понимание, то это бы означало, что остальные и подавно не попытаются его понять. Лео тоже страшно, а без их поддержки особо тяжко. Особенно без Майки. Он привык, что тот всегда рядом и, даже если ничего не понимает, всё равно держится рядом и доверяет. Даже не понятно, кому страшнее и кому друг без друга хуже.       — Майки, — отозванный поднимает послушно голову, притирая одну из щёк к груди старшего. — Поспишь сегодня со мной?       — Да, — сразу же отвечает конопатый, улыбнувшись слегка спокойнее. — Конечно.       Постояв в чужих объятиях ещё немного, они друг друга отпускают. Лео растелает постель, а Майки уходит из комнаты в туалет и заодно взглянуть, что делают остальные. Они тихо беседовали на диване.       Конопатый пожелал им спокойной ночи и сразу же вернулся в комнату к Лео, залезая под одеяло, где ждёт брата, который зашторивал окно. Когда тот оказался в кровати, малыш сразу же ложится ближе и прижимается, обняв крепко-крепко первые секунды, затем расслабляется, ложится поудобнее и начинает засыпать. Лео гладил его по голове, пока братик не заснул, чтобы упростить ему задачу и придать комфорта. Неожиданно у него загорается экран телефона, так что бесстрашный аккуратно тянется к тумбочке, поднимает мобильник и глядит в экран. Это было оповещение о сообщении. Раф написал.       Раф       Встретимся завтра утром на площадке за домом.       10:56 pm       Вряд ли это сообщение подразумевает какой-то ответ после себя, так что длинноволосый лишь выдыхает, ставит будильник на немного пораньше, чем обычно, и ложится поудобнее на спину, приобняв Микеланджело, только после этого засыпает в течение двадцати минут.       Утро началось с будильника, который был молниеносно выключен, чтобы не разбудить спящего рядом слюнявчика. Лео присаживается, потянувшись, вытирает брату слюни с уголка губ и уходит в ванную, чтобы умыться и привести в порядок своё лицо. Короткий завтрак, собранная сумка для работы, и Леонардо выходит из дома, обходит здание и выходит к площадке, где сидел Раф на качели, сразу взглянув на него.       — Что такое?       — Ты спрашиваешь, блядь?       — Ну это же ты меня позвал сюда. Не думаю, что я скажу что-то новое.       — Почему ты выбрал именно такую ложь? Почему именно то, что ты едешь с кем-то на свидание?       — Потому что я тогда растерялся, и это первое, что пришло мне в голову. Я не думал над причинами, — Лео вздыхает тяжело, прикрыв глаза. — Ты дуешься на меня только по этой причине?       — Может быть.       — Да так и есть. Раф, ну… Ты же сам видишь, как я себя чувствую. Почему ты продолжаешь вести себя так именно тогда, когда я больше всего нуждаюсь в твоей поддержке.       — Да ты всегда в ней нуждаешься.       — Вот именно, — повёл старший плечом. — Как и ты. Как и Майки. Как и Донни. Как и любой нормальный человек нуждается в поддержке и любви тех, кто с ним рядом. Но ты решил, что правильнее будет бычить на меня, угрожать и притеснять все втроём. Ты мне настолько сильно не доверяешь, что до сих пор злишься.       — Я теперь переживаю и о том, о чём и все. Так что не думай, что я такой однобокий.       — Раф, я тебе хотел рассказать обо всём ещё давно. Помнишь, когда мы вышли погулять ночью? — бунтарь посмотрел на него менее отстранённо. — Тогда прошёл лишь месяц, как всё началось, но я не стал, так как всё могло стать хуже.       — Я даже представления не имею, о чём ты, честно.       — Этого и не нужно. Если тебе от этого легче, то я ни с кем никогда не был на свидании, в особенности в этот период. У меня вообще нет времени, но я даже так ради тебя встал раньше обычного, хотя я ежедневно эмоционально и физически выматываюсь. Меня там доканывают, а я прихожу домой и вижу вот эти ваши недовольные рожи. Я сам не могу вам доверять, если вы отстраняетесь от меня при первой же возможности, а я, если что, не должен каждый раз восстанавливать ваше доверие. И поэтому моё с каждым разом всё больше страдает. Ты видел, что мне плохо, что я не сплю, что я могу расплакаться на пустом месте, а ты всё ещё мне не веришь, что я так играюсь, что мне в кайф! Нет, Раф, мне не в кайф, я ужасно устал, ты даже не представляешь, насколько я от всего устал. Если у тебя столько свободного времени, чтобы сомневаться во мне, в моих чувствах и намерениях, то найди себе работу уже, — Леонардо развернулся и направился в сторону метро. Его не остановили и вряд ли уже остановят, так как он уже спускался вниз к станции, однако именно на лестнице Рафаэль его догоняет и останавливает, взяв за лямку сумки, вынудив развернуться.       — Ладно, ты прав. Это… Я не знаю, что на меня нашло. Мне почему-то стало казаться, что ты подозрительный, и все остальные поддакивали, и я искренне в это поверил. Я не знаю, почему и как это работает, но мне просто так думалось и всё, я ещё был обижен из-за этой легенды. Я знаю, я тупой пиздец, но я не могу объяснить, в чём дело.       — Потому что тебе тоже страшно, как и мне. Как и всем вам от всего происходящего. Майки за вас всех сказал, что вы продолжали закрывать глаза на очевидные флажки, что не всё в порядке, что следящие за нами люди — не просто глупости и мелочь. Вы хотели верить, что всё, как у обычных людей, что мы в безопасности, но где-то внутри понимали, что просто пытались насладиться чем-то, к чему давно стремились, и игнорировали тревогу и страх по поводу всего того, что случалось вокруг подозрительного. По итогу подозрительным оказался вообще я.       — Может быть. Но я ведь искренне их не боялся, я понимал и понимаю, что они просто слабаки.       — Так ты боялся не их. А то, что они несут за собой в целом, — Лео вздыхает тяжело, видя, что оппонент не знает, как извиниться и подобрать слова. — Ладно, мне надо на работу, — старший берёт его за руку и легонько касается костяшек губами, погладив пальцы своим большим, после чего удаляется дальше вниз по лестнице, успев запечатлеть в памяти смешное лицо Рафа, который почти покраснел.       После работы и тренировки Лео сначала заходит в магазин по просьбе Майки, что перебежал в гости к остальным. Поэтому пришлось зайти сначала на квартиру Рафа и Донни. Младший его встречает, подбежав к братику.       — Как твой день? — улыбнулся конопатый, взяв из чужих рук пакет с мороженым, сладостями и чаем.       — Нормально.       — Устал? — ему кивают, после чего он берёт старшего под руку и ведёт вовнутрь. — Посиди тогда тут.       — Ты уверен? Я думал, пойти домой и поспать.       — Раф сказал, что вы помирились, поэтому посиди с ним, чтобы не скучать дома одному.       Нардо послушно идёт в комнату задиры, что валялся на кровати, сразу обратив внимание на пришедшего. Мальца неловко вошёл в комнату и закрыл за собой дверь.       — Даров, — приподнялся холерик на локтях, выключив телефон, а второй рукой помяв подушку, что лежала перед лицом. — Ты чё? Заходи, — Леонардо входит, присев на край кровати. — Ты норм?       — Да, просто устал немного, — Лео опирается руками о край кровати, приподняв плечи и подтаптывая стопами о пол, что гудели. Он сегодня ходил и напрягал ноги больше планируемого.       — Ложись тогда, — подвинулся бунтарь, похлопав рядом. Лео оглянулся сначала, затем решает снять свитер и залезает на постель животом вниз.       — Прости, если от меня пахнет, я не успел помыться, — неловко говорит старший, однако эта фраза заставляет Рафа подползти и понюхать его плечо, отчего заставляет Лео только больше стыдиться.       — Ты не особо пахнешь. Ну, я не чувствую, по крайней мере.       — Но я вспотел.       — Ты не пахне-ешь, — тянет Раф гласную, уложившись на бок и подперев голову ладонью. — По-моему, ты никогда не раздаёшь запах пота. Ни разу не было такого.       — Пф… Что ж, а ты вонючий время от времени, — Раф хмурится, затем закатывает глаза, шлюпнувшись на спину. — Ну не дуйся, — хихикает Лео, что подполз ближе. — Я же не сказал, что мне не нравится.       — Тебе нравится вонючий запах?       — Ну, конкретно твой — да, — усмехнулся флегматик, потыкав брату в грудь пальцем. — Я тебя по запаху узнаю, — задира чуть смущается, глядя на того. — А ты меня?       — Я не вдумывался в это, — Раф тянет того к себе ближе за одежду и с закрытыми глазами нюхает возле шеи, почти уткнувшись туда носом. Затем также нюхает одежду, затем отпускает, открыв глаза. — Ты пахнешь, как ни странно, каким-то кондиционером, что ли.       — Мило, — Лео кладёт руку ему на грудь и слегка стучит пальцами неспеша. — Я рад, что я для тебя не воняю на самом деле. А я так стараюсь по вечерам мыться, боясь, что от меня пахнет постоянно.       — С чего ты это взял?       — Ну, мне кажется, что на улице и в общественном транспорте на меня постоянно смотрят и оборачиваются. Вот я и подумал, что от меня, возможно, как-то так пахнет…       — А ты не думал, что всё наоборот?       — Ты хочешь сказать, что люди оборачиваются, потому что от меня наоборот вкусно пахнет и засматриваются? — ему одобрительно кивают. — Я не смотрел с этой стороны. С другой стороны, я никогда не видел у них недовольные выражения лица, скорее, просто продолжительный взгляд. Если ты прав, то здорово. Хотя мне всё равно кажется, что от меня пахнет. Я бы сходил сейчас помыться.       — Сходи у меня, помойся. Я тебе дам сменную одежду.       — Хочешь так предложить остаться у тебя на ночёвке? — усмехнулся старший, на что Раф румянится, отведя взгляд.       — Может быть.       — Пф, хорошо. Давай одежду, — завтра поднимается с постели, копается немного в бардаке комода и достаёт оттуда чистые штаны и футболку, встряхнув разок, передаёт это брату. — Спасибо, — встает Лео, копаясь в портфеле и доставая косметичку.       — Ты реально её везде таскаешь.       — Ага.       Лео выходит из комнаты и по пути в ванную натыкается на Донни, что тоже на него смотрит. Постояв молча несколько секунд, Дон первый подходит, сложив руку старшему на плечо.       — Извини, — старший хлопает глазами, не ожидав совсем этих слов. Ди отводит взгляд, убрав руку за спину, подминая свитер там ею. — Я погорячился.       — А… Есть такое, — приулыбнулся Лео, склонив голову на бок. Затем тянет руку к плечу рослого, опускает к себе и целует мягко в лоб, после отпускает. — Я не обижаюсь.       Лео уходит в ванную помыться, смыть весь макияж с лица и переодеться. Одежда Рафа на нём, на удивление, висит как мешок. Странно, ведь они одного роста. Хотя в то же время тот чуть шире него, да и Лео любитель одежды облегающей, в то время как брат — любитель оверсайза, даже все майки на нём свободно висят, хотя, казалось бы, должны облегать надплечья и тело.       Завязав покрепче пояс, удаляется из ванной, расчёсывая пальцами волосы, возвращается в комнату, где Раф уже снова валялся на кровати на спине, но в этот раз с закинутыми за голову руками. Леонардо снова ложится рядом на бок и вновь кладёт руку на чужую грудь, продолжая стучать пальцами время от времени.       — Тебе даже идёт, — усмехнулся бунтарь, взглянув на того. — Что в прошлый раз, что сейчас. Выглядит хорошо.       — Спасибо, — приулыбнулся старший, прикрыв глаза. — Ты так старательно делаешь мне комплименты сегодня. Пытаешься загладить вину?       — Что? Нет, — фыркнул холерик. — Просто… Э… — его уши снова румянятся, поэтому он отводит взгляд от стыда и бубнит: — Соскучился, наверное…       Лео с искренним удивлением хлопает глазами, сам ощущая румянец на лице. Он тянет руку к его щеке, повернув к себе и попутно потянувшись ниже, втянув Рафа в поцелуй. Тот отвечает, прибрав волосы старшего за ухо и сразу пригладив по щеке, чтобы он не отстранялся.       Через несколько секунд они отстраняются, поглядев друг на друга. Лео встаёт, выключает большой свет в комнате. Осталась только прикроватная лампа тёплого лёгкого света, так как она светила совсем слабо. Но это сейчас было даже лучше. Сразу напоминало их атмосферу в палатке несколько месяцев назад, ещё и в комнате было жарковато, так как Раф не любитель открывать окно. А ещё старший заодно закрыл дверь на замок негромко. Пока он занимался этими делами, Раф приподнялся на локтях, глядя на того.       Нардо оказывается на кровати, заползая, и присаживается Рафу на таз, опирается руками по бокам и смотрит ему в глаза, видя, как Раф осматривает его не менее внимательно, бегая глазами на его губы. Старший целует его первый с нависанием сверху. Холерик отвечает на поцелуй, взяв его за талию крепко, помяв пальцами. Далее он решает первым коснуться языком губ оппонента, что охотно перенимает это, повернув голову немного на бок и с нежностью причмокивая языком чужими губами. Уйдя в процесс с головой, он не заметил, как Раф уже залез ему под одежду, трогая живот. Помяв его немного, он слегка отстранился, приподняв тому футболку.       — Это чё?       — Что? — тоже смотрит вниз на себя Нардо, потрогав там, где трогает оппонент.       — Ты когда пресс успел накачать? В прошлый раз его не было, — они пересекаются глазами на момент. — Ты туда тренироваться ходишь? Вот чего ты такой заёбанный постоянно, — Лео не был уверен, что тот знает эту подробность, но в то же время он сам понял, что Лео ничего не говорил. Да и, честно говоря, ему приятно слышать, что его усталость имеет весомую причину. И, возможно, последние сомнения Рафаэля по поводу его ситуации отпадут. — Чего застыл?       — Задумался, — улыбнулся слегка старший, склонившись вновь вниз и поцеловав того в лоб. — Надеюсь, это удивление было приятным?       — Даже с завистью, — усмехнулся задира, на что Лео тихо хихикает.       — Тогда можешь дальше трогать и завидовать.       Взглянув друг другу в глаза, они снова целуются с закрытыми глазами, пока Рафаэль штормит под одеждой оппонента руками, не стесняясь сжимать его тело крепкими ладонями, ведь тот был достаточно крепким, чтобы выдержать это. Лео выводит поцелуи холерику на щёку, целуя вплоть до уха. Аккуратно, словно не касаясь, снимает с хрящика уха серёжку-каффу, чтобы она не мешала осыпать чувствительный орган слуха поцелуями. Он ощущает, как тому приятно по тому, как тот сжимает руками его тело то сильнее, то слабее.       Когда лежащий на спине уже слегка выгнулся в шее, Лео отстраняется от ушка, чмокнув в кожицу за ним, спускается вниз на шею и целует там, приподнимается, перекинув волосы на другую сторону, чтобы они не мешали ему целовать там же дальше.       Когда шея Рафа была уже немного влажной от поцелуев и пота, он слегка отстраняет оппонента от себя, чтобы сказать:       — Может, отложим длинные прелюдии?       — Почему? — склоняет голову на бок, приулыбнувшись слегка.       — Когда я сказал, что соскучился, я имел в виду во всех смыслах, — румянится его лицо с ушами сильнее прежнего. — Поэтому… Давай не будем оттягивать и перейдём к основному.       Нардо не собирался спорить. В целом, он и так довольно устал, и кто знает, возможно, он бы просто заснул через двадцать минут прелюдий, поэтому был даже рад предложению Рафаэля.       Только-только он хотел уточнить по поводу средства контрацепции, оппонент сам достаёт из-под подушки смазку и презерватив, стеснительно посмотрев в сторону окна.       — Почему… Они у тебя под подушкой?       — Потому что у меня были планы, а ты пришёл очень резко, поэтому я растерялся и спрятал там, куда рука сунулась.       — А-а… Извини, что помешал, — посмеялся мягко старший, приняв протянутые вещи в руки.       — Ну ты предлагаешь кое-что получше, поэтому извини, я принятый.       Лео снова тихо хихикает, садится ниже, подминая в одной руке мягкий пах Рафа, а второй рукой не торопясь приспускает себе штаны.       — Как тебе идея медленного секса?       — Что ты имеешь в виду?       — Поймёшь. Если не понравится, то скажешь.       Через несколько минут расторопных движений по подготовке к процессу Лео переворачивает того на живот, подложив к себе поудобнее. Раф уже лежал без штанов и трусов с задранной майкой. Нардо тоже был без нижней части одежды, только в футболке, придерживая её одной рукой приподнятой, второй оттопыривал ягодицу, позволяя тем самым себе неспеша входить нацеленной в анальное кольцо головкой.       Рафаэль пока приобнимал подушку, готовясь утыкаться в неё в любой момент, однако всё происходит так медленно, что ты успеваешь продумать все движения ещё минуту назад. Лео просто вошёл, также медленно вышел, снова медленно вошёл и так ещё несколько раз. Расценив эти действия как просто способ разогрева и подготовки, холерик ничего не говорил, лишь слегка выдыхая шумно носом и разминая в руках подушку.       Оппонент не ускорялся, он лишь сокращал длину выхода. По итогу Лео вообще на него слегка прилёг, подпирая одной ладонью пах задиры, чтобы было больше соприкосновений их тел изнутри. Теперь Раф стал потихоньку понимать, что тот имел в виду под «медленным» сексом. Буквально то и имел. Толчки были ленивые, неспешные, мягкие, касающиеся каждой стеночки каждым своим миллиметром. Сначала Рафаэль не понимал, в чём суть такого. Ему приятно, но не настолько. Однако чем дольше это продолжалось, тем чувствительнее он становился, тем больше возбуждался. От этого трения о поверхность кровати собственным членом, от ощущения чужого члена изнутри, ведь он чувствовал совершенно всё, от горячего тихого дыхания Лео прямо над ухом. Он очень возбуждён.       Раф закрыл глаза, отчего стал ощущать всё куда чувствительнее, и приподнялся на локтях, подложив подушку под грудь. Его брови опустились, а чтобы не простонать ненароком, сжимает губы. Лео не выдерживает его милого вида и этих тихих мягких звуков слегка рычащего дыхания, поэтому целует шею, доводя её до красна, и слегка её покусывает, переходит расторопными поцелуями к плечам, которые тоже не забывает куснуть или слегка перестараться с поцелуем, оставив пару-тройку засосов.       Темп не нарастал, был стабильно неспешным. Стабильно дрожнящим. Стабильно с нарастающим возбуждением. Раф понимал, что скоро кончит, так что слегка обернулся на старшего, что сразу же посмотрел в ответ в его слегка плывущие глаза. Лео даже показалось, что они были мокроваты от ощущений, что придавало его лицу куда более невинный и при этом возбуждённый вид. Он втягивает его в поцелуй, потянув его ещё ближе к себе. Раф тут же стонет прямо ему в губы, продрожав почти во всём теле. Он кончил довольно ярко, поэтому когда феерия оргазма была окончена, Раф ложится на подушку с головой, ещё что-то бубня себе туда. Лео сдерживает себя, уткнувшись оппоненту в плечо, чтобы тем самым себя заглушить, и кончает следом.       Флегматик выходит, взглянув вниз на свой орган в заполненном презервативе. Нужно было всё прибрать, в том числе и протереть их интимные места, одеться и лечь. Холерик ещё лежал на животе, обнимая подушку и ещё приходя в себя. Лео лежал рядом на спине, ближней к брату рукой приподнимая короткие кончики тёмных волос до момента, пока к нему не повернули лицо, поэтому теперь старший стал тыльными сторонами пальцев оглаживать его щёку.       — Это было неплохо, — кивает слегка бунтарь, закрыв глаза.       — Мне тоже понравилось. Но я очень устал.       — Да, меня тоже рубит. Ты завтра снова пойдёшь куда-то туда?       — Ага. Утром на работу, потом снова пойду на пару часов.       — Хочешь… Я тебя встречу возле станции метро завтра? Чтобы мы вместе домой пошли.       — Ты не обязан, но это было бы мило с твоей стороны.       — Тогда во сколько мне туда подойти?       — В десятом часу, — ему на это кивают слегка.       Лео смотрит на Рафа ещё несколько минут, не замечая проходящего времени. Тот уже явно спал. Да так крепко, словно отработал целую смену. Старший слегка приулыбнулся, погладив его щёку полноценно ладонью, ведёт ко лбу, придержав недлинную чёлку, целует щёку. Лео ложится чуть ближе, вслушиваясь в посапывания спящего рядом, сам подхватывает этот сонный темп и вырубается тут же, ощутив тягость в ногах.