Блаптофобия

      Ближе к двум часам Лео уже был готов. Он причёсывался возле зеркала в прихожей. Майки находился дома, и у него был марафон по просмотру аниме, но он вышел за ещё порцией мороженого, застав, как старший прихорашивается.       — А ты куда?       — Гулять, — он заплёл слабый хвостик, прибрав часть чёлки за уши, затем поправил светло-голубую рубашку.       — Когда вернёшься?       — Ближе к вечеру, наверное. Я напишу, если приду очень поздно.       — Ну, ладно, — конопатый заходит на кухню и ставит чайник, затем выходит, когда брат уже завязывал шнурки на туфлях. — Удачки тогда, — он подходит, чмокнув того в макушку, и возвращается в комнату.       Пока смотрел аниме один за другим, не заметил, как пролетело ещё два часа. Взглянув в телефон, видит там сообщение от Донни, что довольно прозаично зовёт его к себе. Конопатый оставляет просмотр мультиков, чистит бегло зубы, переодевается и за две минуты уже оказывается возле чужой двери. Постучавшись, ждёт пару секунд, пока рослый не открыл ему дверь.       — Ты каждый раз забываешь, что у нас есть звонок.       — А ты каждый раз забываешь, что я до него не дотягиваюсь, — Майки демонстративно тянет руку и действительно не может достать всего несколько сантиметров даже на носочках. — У вас звонок для дылд, — он заходит, выпрыгивает из кроксов и идёт спиной. — Что такое?       — Ничего, просто так, — Ди идёт в свою комнату, младший — вслед за ним, недоумевая.       — Донни, ты позвал меня, чтобы я просто посидел у тебя, как вчера, или для чего?       — Чтобы посидел, — Ди присаживается за свой компьютер, сразу начав там что-то делать. — Можешь пойти поделать что-то в другой комнате, если хочешь. Рафа нет опять.       — А где он?       — Сказал: гулять пошёл, — светловолосый вопросительно косит бровь.       — Они с Лео, что ли, ушли?       — Почему?       — Лео мне сказал то же самое. Они что, шифруются, что гуляют вместе?       — Да нет, просто никто из нас не уточнил, кто с кем идёт, вот и всё. Да и если они пошли вместе, то какая разница?       — Хм, — младший падает на спину на чужой незапланированной кровати, глядя в тёмный потолок. Шторы занавешены, свет шёл только от компьютера и из щёлок закрытой двери.       Конопатый крутится на бок и утыкается на что-то, что лежало под скомканным одеялом. Он достаёт это и пытается высмотреть, но ничего не видно, поэтому присаживается, чтобы свет от мониторов попал на предмет. Наконец, увидев что это такое, Майк вздрагивает и краснеет, как помидор.       — Ди, что это?! — тот оборачивается с незаинтересованным взглядом, затем обратно.       — Дилдо, — проходит ещё две секунды перед тем, как очкастый осознал, и уже вскочил с места и вырвал из чужих рук игрушку. — Откуда она у тебя?!       — У тебя под одеялом лежала, так что это у тебя надо спросить! — присмотревшись, младший видит, что тот весь-весь красный, даже уши горят. — Ди, ты что, пользовался этим?       — Даже если и так, то это явно не твоё дело, — он идёт к тумбе и прячет неожиданно найденную игрушку в нижний ящик, захлопнув. — Забудь.       — Нет, подожди, — щурится младший. — Зачем тебе эта штука?       — Анатомию изучать. Что за тупой вопрос?! Ты сам не можешь догадаться?!       — Я думал, тебе такое не нравится. Ты всегда говорил, что тебе секс не интересен, и воротил нос, когда мы это обсуждали несколько раз раньше.       — Потому что это всё ещё так, — встал Дон перед Майки, скрестив руки на груди со смущением. — Однако это не значит, что мне хотя бы иногда не хочется чего-нибудь. Очень редко и в особый случай. когда меня может что-то возбудить. Вчера был такой случай.       — Я вчера целый день был у тебя, — скосил он вопросительно бровь, поджав плечи. — Ты что, делал это, когда я ушёл? — Ди молчит, смотря хмуро на собеседника, пока его румянец не спадает. — Что ты так смотришь?..       — Ты реально тупой или прикидываешься?       — Не тупой я, я не понимаю, что я должен понять!       — А если подумать?       — Я пришёл к тебе, ты подрочил после моего ухода и забыл убрать игрушку, что я должен!... — он замолкает, пока не осознаёт небольшую цепочку. Конопатый вновь вспыхивает, но куда сильнее, закрыв рот ладошками, пока хлопал глазами на рослого. — Ты... — убирает маленький ладони. — Ты что, из-за меня это делал? — Дон отворачивает голову, закрыв насупленно и стеснительно глаза. — Не молчи! Я чувствую себя неловко.       — Допустим, ты прав, — Ди встаёт перед тем, сложив руки на мягкие плечи. — Что думаешь об этом?       — Думаю, я польщён?.. — склонил он слегка голову на бок. — Но я не понимаю, что тебя так стриггерило после меня. Мы вчера почти не разговаривали даже.       — Потому что кровать тобой пропахла просто невозможно как.       — Этого хватило?       — Там совокупность фактов, в которые я не буду углубляться, — Донни давит на чужие плечи, из-за чего Майки слегка залезает на постель, чтобы отползти. Обычно он лезет в чужие лица своим, а тут наоборот, непривычно. На долго расстояние выиграть не вышло. Ди залез на кровать тоже и стал подползать, не дав создавать разницу между ними.       — Донни, ты вообще уверен, что это правильно?       — Тебя действительно беспокоит правильность в данный момент?       — Не совсем, просто... Я не понимаю, о чём ты сейчас думаешь, и меня это немного пугает.       Рослый перестаёт ползти, замерев. Его плечи и тело расслабляются, а лицо приобретает обычный вид. Он снимает очки, встряхнув чёлкой, и ложится Майки на живот, приобняв того слегка за спину. Конопатый гладит того по голове, не зная, что ещё сделать.       — Я не могу так с тобой поступить, когда ты говоришь такое, — бубнит он ему в футболку.       — Я лишь не хочу, чтобы это было на один раз, — отводит светловолосый глаза, вновь его щёки краснеют. — Меня пугает, что ты снова от меня закроешься после этого. Даже сильнее, чем ранее. А я даже не смогу ни с кем это обсудить.       — Тот факт, что мне иногда нужно личное пространство, не говорит, что я начинаю тебя ненавидеть, я повторюсь.       — Знаю-знаю, я о другом. Одно дело общение, а другое дело... Вот такое. Отношения, полагаю.       — Ты хочешь этих отношений?       — У меня были мысли, но я старался думать об этом как о простой беглой мысли, которая почему-то возникает. А сейчас уже не уверен, что она возникала просто так.       — Я могу дать тебе время подумать, если хочешь. Ты же понимаешь, что даже если мы что-то попытаемся сделать, то я не изменюсь, по крайней мере не сейчас?       Собеседник никак не реагирует, пока Ди не приподнимается с его живота, чтобы посмотреть. Тот думает, затем переводит взгляд к чужим.       — Я подумаю немного, хорошо?       — Да, — рослый начинает подниматься, но Майки его хватает за шею и кладёт обратно, сложив на волосы свою ладонь.       — Ты можешь так полежать, я не против, — кареглазый сначала хотел побубнить, но передумал, расслабился и обнял того покрепче, закрывая глаза, пока его гладили по голове.       Проведя так какое-то время на кровати, Ди переворачивается на спину, уложив голову уже на колени Майки, что специально ради этого пересел на них. Кареглазый приподнимает одну руку ладонью к брату. Тот прикладывает свою тёплую ладошку к чужой, скрестив пальцы уже по своей инициативе, Дон поддержал.       — А ты позвал меня просто поговорить?       — Я позвал тебя, чтобы убедиться в своих мыслях, чтобы ты просто посидел тут. Я забыл, что я его оставил на кровати. И, возможно, бы поговорил, если бы был уверен в том, что скажу.       — Эх, ты оторвал меня от просмотра аниме, — наигранно вздыхает конопатый, за что ему прилетает щелбан. — Ай-тя-тя...       — Ты же знаешь, как мне тяжело говорить о такой глупости, как чувства.       — Знаю-знаю, но ты не то чтобы сильно разглагольствовал о своих чувствах. Ты задал мне несколько наводящих вопросов и сказал всё моим ртом, так что не преувеличивай свои заслуги.       — Тц... — цыкает лежащий, отведя взгляд. — Если согласишься, то постараюсь говорить о чувствах сам чаще.       — Хей! Это шантаж!       — Да нет. В чём смысл мне говорить о своих чувствах, если ты их не разделяешь. Это не шантаж, а перечень полученных услуг при подписании договора.       — Боже, — смеётся голубоглазый. — Какой ты дурашка, — мягко проговаривает он, поглаживая чужую голову свободной ладонью. Ди смотрит на того снизу вверх, ощутив какую-то теплоту на щеках, потому отводит взгляд.       Обоим было тяжко лежать и ничего не делать: сидящему из-за своего СДВГ, а второму из-за непрактичности растраты собственного драгоценного времени ни на что. Майки не мог даже призадуматься о том, о чём обещал Ди, мысли не клеились как-то в данной обстановке, будто в ней нельзя было принять не зависевшее от настроения решение.       Донни поднимается, оперевшись на обе свои руки, слегка размяв шею и плечи. Конопатый подползает ближе, сложив лапки тому на плечи.       — Могу я тебе сделать массаж? Если хочешь?       — Снимать одежду, чтобы меня мяли чужие руки? Чтобы опять остались синяки?       — Снимать одежду не надо, да и я аккуратно, — приулыбнулся он тому, приобняв за шею. — Пожалуйста-а.       — Эх, ладно, — он переползает на кровать получше и ложится головой на подушку, приобняв её.       — А можно свет какой-нибудь включить? — Ди тянет руку и сам включает по чужой просьбе прикроватную лампу. — Спасибочки.       Младший присаживается мягко на чужое тело чуть ниже ягодиц. Склонившись телом вперёд, начинает мягко поглаживать спину брата, а потом слегка разминать большими пальцами проходиться по ним. По по большей части именно шею и плечи. Ди прикрывает глаза, расслабившись сильнее, так как работа оппонента впечатляла: всё было мягко, аккуратно, а для его кожи это было самое подходящее. Чужие руки были мягкими, маленькими, отчего они хорошо разминали много мест, при этом с идеальным давлением. Он закрывает глаза, выдохнув продолжительно носом.       — Нравится, Ди? — ему в ответ удовлетворительно угукают, даже будто немного сонно. — Я рад, — Майки склоняется вперёд, эфемерно коснувшись чужой шеи губами, слегка засмущавшись. Дон приоткрыл глаза, осознав произошедшее, но, на удивление, Майка ничего не сказал. Он продолжил мять его плечи с шеей, пока не закончил, приложив ладони к лопаткам того, и не лёг сверху на брата.       — Ты тяжеловат для моего худощавого тела.       — Прости, — он притирается к его спине щекой, затем слегка переваливается, как пёрышко плюхнувшись рядом тоже на живот, глядя на того. Донни хоть и смотрит на него, но щурится, так как лежит далековато. — Теперь не болит?       — Нет, нормально, — Дон не видит какое выражение лица у собеседника, поэтому ложится ближе, чтобы разглядеть. Так он видит, что брат немного румяный и сам своими глазками смотрит внимательно на его лицо.       — Передать тебе очки? — осторожно спрашивает Микеланджело.       — Нет, — Дон взглянул в сторону, затем приподнял руку. Веснушчатый на подсознательном сразу двигается к тому, тут же прижавшись, как магнит, залезая ему в объятия. Когда уже осознал, что впечатался в собеседника, то перестал так прижиматься, приобняв рукой и ногой. Дон обнимает его обеими руками, уткнувшись в кудрявую макушку. Пахло как свежим хлебом или чем-то очень схожим.       Повалявшись так какое-то время, Майк решает прерывать тишину, слегка приподнять голову, так как кое-что заметил.       — Тебе холодно? — кареглазый чутка подрагивал, будто его передёргивало.       — Слегка. Я только в футболке, а ты знаешь, что меня морозит постоянно.       Младший чутка отстранился, дотянувшись рукой до скомканного пледа на кровати, накидывает на них и снова прижимается лицом к чужой ключице. Ди глядит на него молча, полуприкрыв глаза. Он негромко вздыхает, положив щёку на рыжие волосы.       — А так теплее?       — Да, получше.       — А могу я спросить ещё кое-что об этой штуке?       — Ну, давай, — на выдохе соглашается Дон.       — А тебе давно нравится, когда в тебя... Ну это самое.       — Ну на сколько давно я не скажу. Но точно могу сказать, что это проверенный способ самоудовлетворения лично для меня.       — Необычно, — задумывается младший, отведя взгляд. Ди смотрит на него, слегка щурясь, отчего его лицо выглядит ещё недовольнее, чем обычно. — А размер же тоже играет роль?       — Если ты про ширину, то да. А так десяти-одиннадцати в длину будет достаточно для хорошего анального секса, — Майки чуть смущается, услышав это, так как, хоть и в курсе всех этих вещей, слышать их ещё стеснительно. — Так реагируешь, будто не сам спросил.       — Да нет, всё нормально, просто непривычно это слышать от тебя.       — Пф, — усмехнулся Ди.       — Ты что, улыбнулся?       — Нет, — тыкнул он тому в кончик носа. — Чутка оскалился, не более, — младший дуется на это, но затем снова расслабленно ложится, прижавшись лицом в чужую грудь.       В это же время Лео и Раф уже полазали по местной заброшке и спускались с неё. Раззадоренный бунтарь шёл впереди, легко соскакивая со всех мест, сметая за собой мелкие камушки.       — Я обожаю такие места! — спрыгнул он снова, выпрямился и поставил руки в бока. — Чёрт, надо ходить на такое чаще! — холерик обернулся, взглянув на старшего, что неспеша переступал дырки в лестнице, не прыгая, так как он был в мужских туфлях с не самой твёрдой подошвой. Бунтарь протягивает ему руку, чтобы помочь спуститься. — А ты как думаешь? — Лео сначала не понимает, почему к нему тянут руку, а потом осознаёт и тянет руку в ответ, крепко взявшись и оперевшись на неё, спустившись легче благодаря опоре.       — Да, здесь действительно неплохо, — приулыбнулся он, чутка проехавшись на одном маленьком камушке, отчего мальца потерял равновесие, схватившись за чужие плечи. Раф придерживает его за талию, глядя в глаза, как и Лео. — Тем более, если тебе здесь нравится, я всегда рад составить тебе компанию.       Холерик ухмыльнулся, прижав того к себе поближе, и целует в уголок губ и щёку. Старший смущённо улыбается, приобняв его за плечи, позволяя себя целовать.       — Мы хотели зайти ещё в магазин канцтоваров, — напоминает тому Лео.       — Да, помню. Пошли.       Доспустились и уже пошли к магазину, держась за руки. Сначала это было для опоры Лео, а дальше не стали друг друга отпускать. Старший поглядывал на воодушевление Рафа после заброшенного здания и не мог налюбоваться, какой он довольный. Это действительно его взбодрило и развеселило настолько сильно. Только после хорошей драки он выходит наиболее довольный, так что это о чём-то говорит.       Уже находясь в магазине для хобби и рукоделия, Раф идёт к краскам и различным приборам для рисования, а Лео ходит возле аромосвечек, благовоний и иных пахучек, принюхиваясь к ним, пока все ароматы в носу не перемешиваются. Раф к нему подходит, держа в руках несколько карандашей разной мягкости, линер на ноль пять и две кисточки.       — Помогите мне выбрать ещё что-нибудь, — говорит он, зовя в нужный ему отдел.       — И ты мне, — показывает старший на свечки. — Какая тебе больше нравится. По запаху.       Холерик садится на корточки, держа все приборы хаотично в одной руке, а второй беря свечи и внюхиваясь в них, после выпрямляется и пихает тому в руки свечу с названием «Ягодное парфе».       — На, ягодами пахнет, — Лео нюхает её мягче, после стоит, будто пытается раскусить вкус и уловить его.       — Ну да, вкусно.       — Всё, пошли, — берёт он брата под локоть и тащит за собой быстрым шагом.       В мгновение ока они оказываются не в канцелярии, а в отделе с пряжами. Лео растерянно бегает глазами по всем ярким цветам, не зная за что зацепиться, держа в обеих руках свечку.       — А, позволь спросить, мне нужно тебе выбрать из этого всего? — было два забитых стеллажа примерно на девять или, может, десять довольно узких полочек.       — Нет, конечно, — он показываем ему более пастельные пряжи. — Вот. Выбери мне три какие-нибудь, которые сочетаются, по-твоему.       Лео задумывается, смотря на тринадцать цветов. Затем тянет руку и берёт что-то около светлого зелёного моря, мятного и жемчужно-белого.       — Вот, — передаёт он тому.       — Неплохо, — кивает задира. — Пошли на кассу.       Наверное, только в нескольких местах Раф может так с восхищением смотреть на товары и с таким рвением тратить свои деньги на это. Точнее деньги Лео. Это вот подобные магазины и магазины в металл-стиле, где всякие крутые кожаные куртки с шипами на плечах, гитары, черепа на каждой одежде, где играет подходящая под место музыка. Тяжёлая. В общем, там он застревает ещё на дольше, чем здесь. Но Лео нравилось, насколько сильно он горит настолько зеркальными по атмосфере вещам. Вязание ещё нельзя сделать экстремальным и захватывающим, но вот когда он рисует, то, возможно, там и выйдет что-то сумасшедшее и ультроэмоциональное. Но чаще всего он довольно трепетен к своему творчеству, и это очень мило.       — Стоп, — вспоминает что-то бунтарь, пихнув в руки старшего свою бонусную карточку магазина и банковскую. — Жди тут, я сейчас.       Лео снова растерянно стоит, ощутив себя в каком-то неловком положении. То самое чувство, когда уже подошла ваша очередь на кассе, а мама вдруг куда-то убегает и оставляет тебя наедине со страшными людьми и кассиром. Единственное — у Лео никогда не было мамы, однако это чувство он всё равно умудрился испытать. Кассир уже почти пробил всё, включая его свечку, Рафаэль как раз возвращается и кладёт скетчбук, сразу говорит про пакет и встаёт с другой стороны кассы, начав всё складировать в пакет, а Лео оплачивал.       Покинув магазин, что был в торговом центре, парни идут по его громоздким коридорам, пока бунтарь с удовольствием засунул нос в пакет. Лео снова ему умиляется и мягко начинает трепать его по макушке.       — А теперь мы идём поесть? — обернулся тот.       — Да, я проголодался, — приулыбнулся бесстрашный.       Они поднимаются на этаж выше, где и находился фудкорт. Раф берёт себе самый крупный и мясной бургер, а Лео чуть поскромнее. Пока они ждали, то встали поодаль от места выдачи, а Раф снова вернулся мыслями к покупке, не в силах нарадоваться.       — Класс, я уж думал, с ума сойду без этого всего! У меня и линер закончился почти, да и карандаши больше на огрызки похожи. А с этой пряжей я, может, придумаю что покруче, тем более что цвета ты подобрал хорошие. Весенне-летние такие... Круто, — Лео смотрит на того, улыбаясь со своими ямочками, всё не налюбуясь счастливым лицом оппонента. — Что с тобой, господи?       — Да так, — махнул он слабо головой. — Рад, что тебе нравится, — Лео встаёт поближе, приобняв его за плечи рукой, приставил поближе и чмокнув в висок. Бунтарь слегка краснеет ушками, опустив взгляд в пакет. — Надо почаще выходить в эти магазины.       — Тебе реально так доставляет удовольствие то, что я типа счастлив?       — Конечно, — кладёт он руку тому на макушку и гладит, после встаёт, как до этого. — Безусловно.       — Не ожидал, — отводит он взгляд. — Почему? А у тебя разве не так?       — А когда ты последний раз радовался так по-детски? Даже когда мы сбежали, ты был очень напуган, а когда пришло осознание, что уже всё в порядке, уже привык к этой новой жизни. Твоя эмоция в данный момент — самая счастливая, которую я видел за последнее время в целом.       Лео задумчиво смотрит вниз, перестав так улыбаться, скорее уже снисходительно приподнимая уголки губ.       — Ну, меня радует, когда у вас всё хорошо, я думаю.       — Лео, ну так нельзя. У тебя должны быть и свои маленькие радости.       — Откуда? — посмотрел он в ответ. — Мне пока ниоткуда их взять. В детстве я не мог развивать свои какие-то интересы, потому что этот дёргал, не давал собой заняться, сейчас моя голова забита работой.       — Можешь потом попробовать поискать что-то для себя. Не думаю, что у такого человека, как ты, не найдётся интересного хобби.       — У такого, как я?       — Ну, ты производишь человека такого... эрудированного? Не знаю, как правильно сказать, но такое чувство, будто у тебя всё получается, за что бы ты не взялся.       — Пф, это мне льстит, безусловно, но максимум, чем я занимаюсь, — это готовкой.       — Просто пообещай, что попробуешь себе поискать что-нибудь по душе.       — Обещаю.       — Хорошо. Кстати, наш заказ.