Паразит

all of the stars have a reason

a reason to shine

a reason like mine

and im fallin' to pieces

восемнадцатая

Дни в замке-штабе были длинными и серыми. Леона, чтобы скоротать время, часто сидела у окна, пялясь в однообразные верхушки высоких деревьев и вспоминая что-то из детства. А она помнила достаточно. Помнила, как в общей спальне пахло вкусной прохладой и детством. На матрасе всегда лежал тонкий и потрепанный желто-зеленый плед, а под кроватью, по мыслям маленькой Леоны, жили монстры. Но как-то раз воспитательница сказала, что они больше не придут, потому что малышка Лео испугала и убила их своей игрушечной саблей-шваброй. Убийца монстров — шестилетка с постоянно разбитыми коленками и ссадинами на ладонях. Ещё Леона помнила, как же было хорошо бегать по улицам Троста и играть со своими друзьями в догонялки. Тогда Жан больше напоминал круглый шар, часто хныкал и обижался на всякую ерунду. Лео не помнила лица его матери, но она была доброй, иногда даже угощала чем-то. «Интересно, как он там вообще? Добрался до столицы? Он уже получил куртку с нашивкой военной полиции? Зеленый единорог на спине — это солидно. Капитан Кирштейн…» — Леона устало подперла щеку рукой, уставившись на простирающийся за окном лес. Они в изоляции уже почти две недели. Элитный отряд, собравшийся ради защиты от двух нелюдей, их вечно хмурый капитан, странная ученая и те самые двое ребят, находящиеся на грани между человеком и титаном — отличная компания. Хотя, конечно, здесь Леона наконец смогла почувствовать себя одной из лучших. Не зря ее в поместье Филиппа палкой била за плохую уборку! Вычистив почти весь замок, она получила от капитана «неплохо», а не «сойдет» или «еще раз приберись», и посчитала это успехом. В общем, дела шли неплохо. Каждый день зарядка, от которой Лео уже слегка отвыкла, и тренировки. Тут все было строже в десять раз, чем в кадетском: нельзя было отлынивать, нельзя было делать вполсилы, нельзя было опаздывать, нельзя было уставать. Если коротко — можно было только пахать до посинения. Но это даже хорошо, ведь Леона даже почувствовала себя сильнее чуток, будто мышц больше появилось. После тренировок за ними забегала Ханджи, которую они с Эреном уже шугались, как огня. Она либо им что-то рассказывала долго-долго, либо уводила одного на эксперимент. Леона один раз заметила кое-что немного странное, что ее расстроило: шрамы на ногах, оставшиеся дачным-давно после розог и палок, не исчезли. Кожа все так же была разукрашена белыми и уже не причиняющими никакого дискомфорта шрамами, оставшимися напоминаниям о старой жизни. Леона надеялась, что эти бугристые полоски когда-нибудь сотрутся с тела, но, видимо, все было бестолку. Бесследно исчезали только новые раны, старые же сходить не собирались. Если говорить о других новостях… Ханджи как-то раз взяла кровь Леоны на пробу и сравнила с анализами Йегера и Петры, единственной согласившейся на это добровольно. Капитан сказала потом, что у Лео кровь вообще какая-то… другая? Слишком густая, темная, и вообще странная, от чужих образцов чем-то отличающаяся. — А это плохо? — обеспокоено спросила Леона, опираясь на большой стол, заваленный колбочками, отчетами, какими-то чертежами. — Если бы ты была обычным человеком, я б подумала, что ты болеешь чем-то, — Ханджи с серьезным лицом поправила очки и отодвинула от себя бумаги. — Но у тебя-то дело не в этом. — Тогда в чем? — Не знаю даже… Твоя кровь густая и вязкая, знаешь, как если какой-то жидковатый мед взять, — она постучала пальцем по столу, а потом широко улыбнулась. — Это так интересно, Леона! Но раньше, если у нее появлялись раны, ее кровь была обычной, никакой липкости, никакой вязкости, откуда это все взялось? Из воспоминаний ее выдернуло легкое похлопывание по плечу. Обернувшись, она увидела Эрена. — Там на улице опять весь двор в листьях. — Нужно убрать? Он вздохнул, складывая руки на груди. — Как же хорошо ты понимаешь с полуслова. Леона неохотно отлепилась от окна, потягиваясь. Выгребать листву — самое неблагодарное занятие во всем мире. Представьте, что вам всучили в руки грабли, холщовые мешки, перчатки и говорят: «ну давай, очисти-ка за день весь этот дворик от огромной кучи этих листочков, которые постоянно липнут к сапогам и в целом не вызывают никаких приятных чувств!». Ты спокойно принимаешь участь и начинаешь работать, но надоедливая муха кружит у тебя под ухом и тцкает, хмурится и недовольно качает головой, потому что «ну кто так делает?». У Леоны тоже такой вопрос часто возникал, потому что, вот честно, чем она только не занималась будучи служанкой: и чаи варила, и камины чистила, и полы драила, и хозяйку развлекала, но к саду она, к счастью или сожалению, ни разу не притрагивалась. Вот был садовник, вот он и вычищал там все эти листочки, кустики, деревья… Леона хрустнула затекшей шеей, оглянулась, безнадежно оглядывая кусок земли, который ей поручили. Слегка отряхнула ноги и вернулась к наполнению мешка листьями. Вся эта возня помогла ей понять одно: садовницей ей лучше не становиться. Она так не только свою психику сбережет, но и растения останутся живыми. — Я закончил уже, а ты еще копаешься? — Эрен расплылся в широкой улыбке, закинув руки за голову, пока наблюдал за ней. — Не хвастайся. — Это тебе не супы варить, конечно, — он пожал плечами. Леона недовольно закатила глаза, готовясь к тому, чтобы запихнуть Эрена лицом в наполненный мешок. — Я ответственная за питание, так что не забывай проверять, что у тебя в тарелке. — Подложишь мне что-нибудь в еду? — Хуже: в твоей тарелке будет пусто, а потом ты ночью будешь плакать от голода и жевать уголок одеяла, — она мило улыбнулась, яростно завязывая края мешка. — Ты очень добрая. Дай мне другой мешок, я помогу.

***

Время пролетело быстро. Дни быстро сменяли друг друга, и Леона слегка была в шоке от того, как быстро она привыкла к жизни в обветшалом замке с небольшой кучкой элитных разведчиков, одним хмурым капитаном и немного психически нестабильным парнишкой. Прошел уже целый месяц, жизнь в изоляции пришла к концу, и, наконец, все закончилось. Завтра вылазка. Такое страшное слово! Леона никогда не думала, что и правда будет когда-нибудь участвовать в настоящей вылазке, которую устраивает разведкорпус. Ей бы хотелось остаться в замке еще ненадолго. Удивительно, что месяц в штабе сблизил Эрена с Лео сильнее, чем несколько лет кадетского. Может, все это из-за того, что они находятся почти в одной лодке? Оба не совсем люди, не совсем титаны, что-то между. Или это из-за того, что общаться им было легче друг с другом, чем со взрослыми разведчиками, не сумевшими окончательно довериться им? Ладно, есть кое-что еще. В разгар их молчаливых вечерних посиделок перед тем, как Эрена бы снова заперли в подвале, они вдруг очень неожиданно разговорились и, к несчастью, разговор стал чутка душевнее и глубже, чем им хотелось. — На самом деле в кадетском я думала, что ты туголобый теленок, который только и может что без разбору переть куда-то вперед, не разбирая дороги, — она поежилась, глядя в темное небо. Осень началась. Холодало. — Эй… — Не обижайся. Сейчас я поняла, что ошибалась. Эрен слегка поднял брови, будто удивился. — Да. Ты не просто крепколобый теленок, ты непробиваемый баран. За это ей прилетело по затылку и началась страшная и нешуточная битва, которая прекратилась через секунд двадцать после начала. — Разве теленок это баран? — Эрен нахмурился. — Теленок это корова. — Тебе какая разница? — Леона скривилась. — Не хочешь быть бараном, будешь коровой. Я не против. У них мясо вкуснее, да и они посимпатичнее, у баранов морды вытянутые такие, будто они жизнь повидали ту еще… Они такие страшненькие, прям у-у, понимаешь? Ладно, все же ты больше похож на барана, чем на корову. Ей прилетела рука на затылок. — Кто бы говорил! Сама больше на овцу лицом смахиваешь! Леона в шоке ахнула, прижимая руки к груди. — Я?! — Да! Твой дружок с лошадиной мордой, и ты такая же! Идеальная парочка! Леона закатила глаза, безжалостно тыкая его под ребра, вызывая у Эрена страдальческие вопли боли. …хватит вспоминать. Леона резко вдохнула, вскидывая голову кверху. Вечер приближался медленно. По небу поползли золотые полосы, разрезающие синеву. Красиво. Хотелось смотреть, вдыхать запах листвы, несущийся от леса неподалеку, и вот так спокойно, без всяких лишних мыслей, сидеть на земле. Лео резко сорвала пару длинных острых травинок, сморщила нос, ощутив, что случайно порезалась ими, и выпустила траву из пальцев. На ладони медленно затянулась тонкая рана. — Леона, ты слушаешь? — недовольно нахмурился Гюнтер. — Я несколько раз объяснять не буду. Шум от этих новобранцев и так выматывает… Она тут же оторвалась от ладони, переводя взгляд на огромную кучу разведчиков, приехавших из основного штаба, за заборчиком. Знакомых лиц она не увидела, поэтому развернулась обратно, уставившись на плакат с построением перед ней. Петра слегка погладила ее по голове, возвращая в реальность, пока Гюнтер продолжал тыкать пальцем, объясняя что-то ей и Эрену. — Наша цель просто провести вылазку и вернуться живыми, — он поднял голову, тяжело посмотрел на них обоих. Эрен вдруг дернулся, посмотрел на руку. — А… что мне делать? Со своей силой? Мне так и не объяснили. Наконец-то кто-то задал вопрос, который Леону интересовал. Она с интересом навострила уши, но Гюнтер замолчал на секунд десять, потом снова открыл рот: — Ты понял, о чем тебе сказал командор? Леона подняла брови в непонимании. Его фраза как-то вообще не сходилась с изначальным вопросом. Она переводила взгляд с одного на другого. Для начала поподробнее: о чем ему вообще говорил командор? — Что? Что он тебе сказал? — она повернулась к Эрену, который даже не посмотрел на нее. — Нет, не особо, — он проигнорировал ее, рассеянно уставившись в землю. Гюнтер кивнул. — Возможно, наша цель не просто вернуться живыми, — он свернул плакат, поднимаясь с земли. — Верьте своему командору, — он указал пальцем на двух ребят. Весь отряд следом за ним послушно встал на ноги. Лео отряхнула штаны от зеленых пятен, похрустывая коленями. Оруо постоянно говорил ей, что она уже стареет, раз вся хрустит. Потом Петра его метлой за это пинала. Было здорово. — Вернемся в замок, на сегодня хватит, — он направился в сторону штаба. Леона хрустнула шеей — старая плохая привычка. Когда-то ей говорили, что так можно себе нерв защемить, или связку растянуть, но теперь уже бояться нечего, все равно ведь заживет. Она уже шагнула за Гюнтером, как вдруг чья-то горячая рука резко схватила ее за плечо, потянув назад. — Лео, пошли к ним! — он тыкнул пальцем в маленькую группу людей за заборчиком. — К кому? — она прищурилась. — Подожди, это наши?.. — Оруо, можно нам с друзьями поговорить? Пожалуйста? — Эрен умоляюще глянул на него, будто маленький щеночек. Бозард очень ожидаемо фыркнул, тцкнул, закатил глаза, чуть не прикусил язык, но все же с согласие дал. Его игра в капитана Леви настолько же неправдоподобна, как попытки кадетов имитировать боль в ноге или руке ради недельного отдыха в лазарете. Леона раньше над его поведением посмеивалась, ведь так очевидно копировать Леви нужно еще уметь, но а потом его стало даже жалко: Петре он, очевидно, тоже не совсем нравился. Тем временем Эрен с горящим огнем в глазах потащил ее за собой, схватив за локоть. Какие же знакомые затылки! Вот Конни — его сбритые под ноль волосы везде заметишь, вот Микаса — ее красный шарф в глаза бросается сразу. Рядом с ней Армин. Его Леона сразу узнала. — Эй! Половина из них сразу обернулась на голос Йегера. — Да будто сто лет вас не видел! — Эрен подтащил Леону ближе к ним, чтобы та не пряталась за его спиной. Армин скользнул взглядом по его руке на ее локте. Микаса тут же всполошилась, заволновалась. Эрен наконец отпустил несчастную руку Леоны и подошел к подруге ближе. Она быстро завалила его вопросами, не делали ли с ним что-то такого страшного. Потом повернулась к Леоне, пробежалась по ней глазами и, не отметив никаких следов издевательств или чего-то странного, облегченно улыбнулась. — Мы волновались за вас, — она покачала головой. — Все время думали, как вы тут, плохо, хорошо, не бьют ли вас, не запирают ли в камерах… — Все хорошо, Микаса, — Эрен взял ее за плечи. Леону будто ударило по голове. — Подожди, вы волновались за нас? За нас? За меня тоже? — она удивленно приоткрыла рот. — Конечно. Что-то не так? — Я просто… ну, не думала, что… ха-ха, прости, — нервно засмеялась Леона. — Я же… Я не считаю тебя чужим человеком, — Микаса серьезно посмотрела на нее. — Мы вместе тренировались, обедали, спали в одной казарме, я тебя учила приемам. Мне не было безразлично, что с тобой произойдет. И Армину тоже не было на тебя все равно. Тот дернулся слегка, но промолчал. Самое странное, что слухи о Микасе раньше ходили не самые лестные, например, что она постоянно тащится за Эреном, как собачка на поводке. Лео раньше сама так думала (какая ошибка!), пока не пообщалась с ней впервые. И теперь та девушка, которую она считала такой совершенной, идеальной и самой сильной сказала, что волновалась о ней тоже? О ней могут волноваться? Леона смущено почесала щеку, опустив голову. Давно ей такого никто не говорил. «Ты не чужой человек» — звучит мило, вот бы слышать такое чаще. — Спасибо, — она пролепетала. — Спасибо, правда. — Ну… а у вас все хорошо было, да? — Армин тихо спросил. — Все в порядке! — заверил его Эрен, хлопая по плечу. Конечно, никто из них двоих не скажет, как на него после внезапной трансформации клинки направляли в страхе. Или что ему с Леоной Ханджи с утра до ночи рассказывала какие-то теории или истории, не давая уснуть. Или что Леви заставлял за плохую уборку бегать дополнительные круги на зарядке. Даже так было всё довольно весело, поэтому все и правда в полном порядке. Когда у Микасы с Эреном завязался небольшой разговор между ними двоими, Леона подошла к Армину чуть ближе, и тихо сказала, понизив голос: — Я так и не успела тебя поблагодарить тогда, в тюрьме. Ты мне тогда правда так помог, я уж думала, что и правда от голода помру там, — она немного улыбнулась. Армин почесал затылок, пару раз посмотрел по сторонам, чтоб никто не слышал. — Я просто знал, что там еда и правда отвратительная, — он вздохнул. — Но я рад, что смог помочь тебе, — смущенно улыбнулся. — Ты не рассказала никому? — Нет конечно, — она нахмурилась. — Тебя же наказали бы тогда. — Нет, я не из-за этого спросил, просто беспокоился, не навредило ли тебе это! В смысле, если бы другие тюремщики узнали, они могли бы сделать что-то, — он нервно почесал ладонь и улыбнулся. Он улыбнулся, а у Леоны уже поджилки затряслись. Что-то есть очаровательное в том, как улыбаются милые люди — у них слегка розовеют щеки и светлеет лицо, будто излучая какой-то странный, но в то же время естественный свет. Будто все так надо. Леона вздохнула, отводя взгляд. — …ты? Она моргнула, фокусируя взгляд на нем снова. — Что? — Я спросил, как ты вообще. Леона снова моргнула, теперь уже фокусируясь на смысле вопроса. — О-обычно, наверное? Армин слегка поджал губы, потом кивнул. — Просто подумал, что тебе было трудно. И тюрьма, и изоляция, и всякие опыты… — А, нет! Это не так было сложно! — она тут же замахала руками перед собой. — Отряд замечательный, все было отлично. — Хорошо это слышать, — он улыбнулся снова. — На тебя с Эреном многое навалилось. Я часто думал… о вас, все ли в порядке тут, не случилось ли чего… — Эрен был самой большой сложностью, — Леона закатила глаза. — Но я его пугала голодовкой, когда он начинал себя чувствовать слишком комфортно и развязывал язык. Брови Армина дернулись, он попытался сдержать уголки губ, когда они предательски поползли вверх. — Надеюсь он хорошо ел. — Ну конечно, я же невероятно добрая и благодаря моей мягкой и нежной натуре я не могла обделить его в еде, — она покачала головой. Леона хотела сказать что-то еще, но тут же развернулась на голоса, зовущие ее по имени. Она резко обернулась, в ступоре хлопая глазами. — Леона? Эрен? Увидев остальных ребят она чуток впала в шок, бегло оглядывая их всех. — Вас… так много? — быстро пересчитала всех. — Почти вся первая десятка здесь? Вы серьезно? Значит… — Значит в полицию пошли только трое? — Эрен подхватил ее мысль. — Марко, Энни и Жан? Они на секунду замолчали, а потом, нарушая тишину, вперед вышел тот, кого Леона, честно говоря, вообще не надеялась увидеть в этом зеленом плаще с крыльями на спине. И лучше бы глаза её обманывали. — Марко мертв, — Жан хмуро ответил. По спине пробежал разряд, заставив Лео вздрогнуть. Она тут же напряглась, нахмурилась, слегка побледнела и схватила его за плечо. — Ты что здесь делаешь? — Лео тряхнула его. — Только не говори, что реально решился стать разведчиком! Почему? Кто-то сказал, что тебе нужно сюда? Кто-то нахваливал разведку, поэтому ты приперся сюда? Ты же хотел в полицию! Почему не пошел?! В детстве Жан бежал за друзьями, если его звали, потому что ему всегда было страшно пойти в другую сторону одному. Неужели и сейчас так? Неужели он подался в разведчики, просто потому что кто-то так сказал?! Почему здесь почти все те, кого она бы ни за что не хотела увидеть? Слава Стенам, что Эви с Руби додумались не выбрать разведкорпус, иначе бы Леону и правда бы инфаркт схватил! — Нет, — он дернул губой, вырывая руку. — Я сам решил пойти в разведку. Никто меня не подбивал на это, я могу сам принять решение. По спине снова холодные мурашки пробежали. — Как можно принять такое решение? — она тихо спросила, в ответ получила молчание и глаза в пол. На секунду все замолчали, а потом раздался новый вопрос: — Подожди, ты сказал, что Марко… умер? — Эрена интересовало другое. — Он умер в одиночестве, — Жан отвернул голову. — Никто не знает как. Марко умер. Тот парень с веснушками на щеках? Он был забавным, Леона иногда с ним перекидывалась фразами и, честно, он был классным человеком. И так умереть — в одиночестве, в страхе, в полном бессилии? Полный кошмар. «А если бы у меня не было этой силы, я бы тоже?..» — Леона медленно перевела взгляд на свои ноги, сглотнула и прижала руку к бедру, будто бы уверяя себя, что все на месте, ничего не сломано. Все снова замолчали, неловко переминаясь с ноги на ногу. Марко умер. Многие умерли. Но все же многие все равно пошли сюда, в разведкорпус, даже зная, что могут закончить так же. Леоне вдруг стало плохо, зеленые плащи на друзьях будто напоминали ей о том, что смерть совсем рядом. Вдруг Жан положил большие ладони ей на плечи, слегка покачивая ее из стороны в сторону. Он уже успокоился и даже улыбался. Криво, но всё же. — Эй, а ты что, волновалась за меня? Да? Волновалась? — он тихо усмехнулся. — Вот это да. — Да я думала у меня сердце остановится, когда всех вас увидела. Почти вся десятка приперлась! Вам тут что, медом намазано? — Леона недовольно закачала головой. — Это же разведка… Вы же умереть можете! Ты вообще думал об этом, а? — Слушай, помолчи-ка, — он закрыл ей рот, тут же помрачнев. — Я сам в курсе, что подохнуть могу. Соль на рану не сыпь, а. Леона недовольно промычала, отпихивая его ладонь. Они не были идеальными друзьями, их общение оставляло желать лучшего, и понимали они друг друга не с полуслова, но, все же, были довольно близки. И видеть его труп Леоне не хотелось уж точно. — Все, отстань, я поняла. Она хотела его пнуть, чтобы больше руки не распускал, но противный свист влетел ей в уши острой стрелой, заставляя поморщиться. Лео быстро посмотрела на Оруо, нетерпеливо ждущего Эрена с ней, хлопнула Жана по спине, и помахала всем друзьям на прощание и поплелась в сторону штаба. Прошла мимо лошадок в стойлах, мысленно погладила своего бурого коня — у него еще такое прикольное пятнышко на носу — и, наконец, дошла до Оруо. Он начал что-то заливать, что вот молодежь пошла, совсем распоясалась, так долго болтают, лучше бы что-то полезное поделали. Лео его слушала вполуха (вообще не слушала) и думала о своем. Скоро вылазка, ее первая в жизни вылазка! Нужно собраться с силами. И не умереть.