Паразит

I can't help but repeat myself «I know it's not your fault» Still lately, I begin to shake For no reason at all

пятнадцатая

Леона убрала прилипшие прядки ко лбу и повернулась лицом к небу. Стоять вот так на стене, возвышаясь над городом — невероятно. Ветер слегка подул, освежая. Вчера она кадет, а сегодня вечером уже убежит отсюда пятками сверкая. Не будет она никакой выбор делать: в полицию она не попала, в гарнизон, простите, у нее желания нет идти, по слухам там все пьяницы, а кто не пьет — того спаивают. Про разведкорпус вообще она даже не думала, ей родная жизнь дороже внешнего мира. Леона села на корточки, возвращаясь к чистке пушек. Как же муторно… Чем заняться после ухода? Вернуться в Стохес? Или остаться тут, в Тросте, повидаться с приютскими ребятами? Интересно, они ее хоть раз вспоминали? А Армин? Она не поговорила с ним, не призналась. Было бы глупо сказать «слушай, ты мне нравишься, но я не уверена в этом до конца, а еще я знаю, что ты идешь в разведку и можешь умереть хоть завтра, давай встречаться?». Нет, все же хорошо, что она с ним не поговорила. Или плохо? Мысли летели с бешеной скоростью, пока Лео тупо пялилась в пустоту. Как не хочется думать о будущем. Где ей работать? Стоит ли вернуться на работу в поместье семьи Осборн? От их упоминания ее лицо скривилось. Все же, с Генриеттой видеться желания нет. Особенно после того, как отослала ей письмо с просьбой о деньгах. «Только если ради Блэр… Интересно, она до сих пор такая же болтливая и смешная, как раньше?» — Леона на секунду остановилась, вспоминая девушку. Ее лицо слегка размылось, оставляя в памяти только белые кудряшки. Как она выглядела? О, кстати, один хороший бонус после окончания учебы: она отучилась называть каждого взрослого господином или госпожой — привычки старые уходят, слава Стенам. — Эй, ты что застыла? — ее окликнули. Леона вздрогнула. Позади нее стояли ее любимые друзьяшки: Жан, Элис и… Энни. Она стояла чуть поодаль, пялилась вдаль, будто что-то высматривала. Или кого-то. Леона до сих пор понять не могла, какие отношения у них с Леонхарт. Вроде они и общаются — редко перекидываются парой фраз — но такое ощущение, будто Энни Леону глазами распиливает на две половинки. Так неловко… — А, нет, я не застыла. Задумалась просто, — она тут же отмерла, схватилась за шомпол и активно принялась дальше работать. — О чем? — Элис нагнулась к ней. — Куда дальше податься после выпуска, — честно призналась. Пару дней назад они с девочками обсудили это, и, видимо, только Лео реально останется безработной, потому что Эви — сразу на работу к отцу, Руби с Элис — в гарнизон по собственной воле. Леоне пришлось кивать, выдумывать на ходу, что она всю жизнь мечтала работать в тихой лавочке или пекарне, и скорее всего устроится продавцом. О, Веймар, типун тебе на язык, вот честно. Работать продавщицей в мелком магазинчике? Почему не мясником? Туда, наверное, без опыта и не берут, а она придет такая, скажет: «а я, так-то, закончила кадетский, опыт в нарезке титановых шеек есть!». Так? — Не нервничай! — Жан хлопнул ее по плечу. — Если что, приезжай ко мне в Митру, я же будущий военный полицейский. — Благодарю покорно, офицер Кирштейн, — закатила глаза. — Я просто хочу пожить спокойно пару лет для себя, не чтобы услуживать или служить, а просто… ну, спокойно. Кушать когда хочу, спать, когда хочу. Есть работа, на которой платят просто за то, что я существую? — Существует, — вдруг подала голос Энни. — Но даже там нужно усилия прилагать, чтобы на нее попасть. — Реально? Что за работа? — Элис открыла рот. — Я хочу! Я хочу туда! Энни прикрыла глаза, слегка ухмыляясь. — Очень секретная профессия. Не для твоих ушей. И развернулась, уходя от них. Элис надула губы, повернулась к Леоне и шепнула ей на ухо: — Как пафосно… Она такая холодная, что ощущения сразу, будто я в сугроб после бани прыгнула. — Энни такая, да, — неловко улыбнулась Лео, поднимаясь с корточек и разминая затекшие ножки. — Ух, ладно, ладно, — Элис сложила руки на груди. — Кстати, хочешь, я подарю тебе на память свои цветы? — Те, что ты выращивала около нашей казармы? — Лео слегка подняла брови. — Ты ж запрещала их любому трогать. Даже нам! — Я подумала… что хочу тебе, Руби и Эви на память оставить что-то. Ну, после кадетского. Заберешь в горшке, поставишь в своем магазинчике, или где начнешь работать. Когда будешь поливать — вспомнишь меня! — Элис счастливо улыбнулась. Как мило. Горшок азалий, наверное, будет красиво смотреться. — Знаешь что хочу сказать, Элис… — …что я самая лучшая подружка, и можно ли тебе жить у меня? Да! Я всегда хотела жить с подружкой в одном доме! — Элис схватила ее ладони. — Нет… — прыснула Леона. — Я просто подумала, что мы же будем редко видеться после выпуска. Давай вместе с Руби и Эви как-нибудь соберемся снова? Я хочу, очень хочу этого. Элис захлопала в ладоши, запрыгав на месте около нее. — Да, да, отлично! Я как раз думала предложить вам это! — А я в твои планы не вхожу? — обиженно надулся Жан. — Может, я тоже с вами хочу после выпуска увидеться? — А тебя никто не спрашивал, — Леона пинает его носком сапога под колено, отчего тот почти падает. — Эй, Веймар! Ладно, они впятером соберутся после выпуска. Жан им всем купит по огромной булке в дорогой столичной пекарне, они будут сидеть и обсуждать что нового. Впятером. Да, идеально. — Так и быть, Кирштейн, — Леона сложила руки на груди с довольным лицом, — я разрешаю тебе присоединиться к нам в прекрасном будущем, если только ты купишь… От удара ее подбросило, а пушки затряслись и зазвенели. Леона тут же бешено заозиралась по сторонам, и наткнулась взглядом на огромное облако дыма. Когда он чуть расселся, Лео увидела большую, громадную красную голову. Титан! Огромный! Колоссальный? Ее взгляд скользнул чуть ниже по Стене, и она тут же замерла. Ворота. Ворота пробиты? Пробиты. Леоне страшно-страшно-страшно, так чувствовали себя жители Шиганшины? Так же до жути испуганно, растеряно? Не понимая, что делать: бежать, стоять, кричать, плакать? Может, прямо сейчас в голову себе шибануть, чтоб от титана не погибать? Нет, нет, что за суицидальные мысли пошли, нужно просто сохранять спокойствие, выдохнуть! Вспомнить что-то хорошее! Поливать цветы Элис и вспоминать ее. Встретиться впятером после выпуска. Жан им всем купит по огромной булке в дорогой столичной пекарне, они будут сидеть и обсуждать что нового. Впятером. Конечно, чтобы дожить до этого нужно прямо сейчас не сдохнуть! Протяжно зазвенел колокол. Лучше бы это был колокол в кадетском, который оповещал о начале нового дня и призывал всех бодрым шагом отправиться на зарядку. Этот же звон означал только одно — эвакуация. Значит это правда, что ворота пробили. Не ее игра зрения, голова не перегрелась на солнце, она не заснула. Это все правда.

***

Леона несется по крыше какого-то здания — вжих! — она перелетает на другое под механические звуки тросов. Она совсем не думала, что с титанами встретится лицом к лицу, а не в книжке из библиотеки. Признаться честно — на страницах они были симпатичнее. В жизни это уродливые огромные создания, так напоминающие человека, что от этого пиздец противно становится. Как там Эви? Жан, Элис, Руби? Армин? Они живы? Хотелось бы. На ее глазах уже сожрали в один миг маленькую девочку — Яфа, О Стены, Леона всегда хотела перед ней извиниться. В итоге не получилось. Умерла. Интересно, кто-то бы скорбел по ней? За три года она завела подружек, как они отреагируют на ее смерть? Будут плакать? После того, как Лео так близко увидела с какой легкостью челюсти титана могут перекусить тело пополам, ей хотелось бросить клинки прямо там, на крыше, и забиться куда-то в уголочек, чтобы никто-никто не нашел. И это не потому, что Яфа умерла, а потому, что это первый раз, когда Леона видит смерть так близко. В приюте она либо видела уже мертвых, но целых ребят, а это не так страшно, просто ощущение, что их лицо воском облепили, либо не видела трупы вообще: их увозили с утра пораньше и никто с ними не прощался. А тут — на, Лео, посмотри, с каким сочным хрустом человека кушают, прямо как хлебец, любуйся! Леона отвернулась, зажмурив глаза, и побежала по крыше дальше, прямо в руки титана, медленно топающего к ней навстречу. Какое же страшилище, блять. «Улыбка украшает», вроде говорят? Нет, нихуя, такого урода даже смерть не спасет. Его лыба до ушей, обнажающая все тридцать два, нет, тут все шестьдесят два зуба, такая ужасная, что Лео невольно замерла, отступая назад. Громко выругалась, задержала дыхание, а потом, сжав клинки в руках, выпустила трос, крутанулась в воздухе и резанула его по шее. Ее первый титан. Настоящий. Не картонный — живой, опасный. Впереди еще один, но вокруг него уже летают двое кадетов. Леона прищурилась — не видно лиц. Ускорила бег, пытаясь совладать с трясущимися коленками. Перелетела с крыши на другую, видит: Элис. И еще девочка, ее имя уже не важно, как и не важны ее ноги, которые хрустнули в пасти титана. — Эй, Элис! — визгнула Лео, тут же срываясь с места. — Иди оттуда! Быстро! Слышишь, нет?! Почему Элис продолжает виться вокруг титана? Она не может до шеи добраться, что судьбу испытывать?! Закончит так же, как та безымянная — кому лучше будет?! Ее трупу?! Леона вмиг подлетела ближе, пытаясь отвлечь титана на себя. — Дура, улетай отсюда нахуй! — крикнула. — Нет! Я хочу в гарнизон, а вдруг через десять лет снова стену прорвут?! — Элис с азартом в глазах обернулась к Леоне. — Не хочу, чтобы потом за меня было стыдно, что я не могу титана одного убить! И снова взлетела в воздух. Ну, правда дура. Лео попятилась и еле увернулась, когда титановая рука едва ли не сцапала ее. Элис выпустила тросы, замахнулась клинками и тут же вскрикнула, когда огромная ладонь сильно сжала ее. Леона так больше не хочет. Слишком страшно. Правда страшно. Хочется домой, покушать, поспать. Она проснется, если сейчас заснет? Да, может, это просто сон. Нет, почему она смотрит, как убивают ее подругу? Подругу! Нужно сдвинуться с места, достать клинки и нахуй вырезать эту тварь! Почему руки не поднимаются?! Лео, пожалуйста, отомри. Или хотя бы отвернись — так будет легче потом. Вдруг знакомый шелест провода в воздухе. Леона медленно поворачивает трясущуюся голову — Жан. Он в одну секунду легко разрезает титановую шею, будто свежий кусок хлеба. Так же быстро и четко. Чудище резко распрямляет пальцы и Элис, поломанная в некоторых местах от сильной хватки, с высоты грохнулась на крышу, глухо постанывая от боли. — Лео, отомри, блять! — крикнул Жан, тряся ее за плечи. — Все понимаю, но возьми в руки себя! Она, наконец, поднимает дрожащие руки и смотрит на ладони. Трясутся. — Я ничего не делаю… я не могу сдвинуться с места, просто смотрю! Знаю, что нужно сделать: достать клинки, выпустить трос, перерезать шею, но тело не слушается! — ревет Леона. — Элис! Она развернулась резко, неровной походкой кинулась к все так же лежащей подруге. Ноги вывернуты, под головой лужа крови — видимо, разбила, когда упала. — Она… — Жан скривился. Не хочет озвучивать догадку. — Скоро умрет? — закончила за него Леона. Потянулась пальцами к ее слипшимся от крови на макушке волосам, погладила. Элис никак не реагировала, сознание уже потеряла. — Ты этого хотела, горе-героиня? Леона, сама того от себя не ожидая, засмеялась. Тихо, хрипло, будто сейчас Элис такая — оп! Лео, а я тебя разыграла, это все шу-то-чка! — и поднимется, обнимет, похлопает по спинке. — Леона, поднимайся, надо уйти… «Ты хотела в гарнизон, так хотела! Даже жизнь положила, блять, ну что за дура? Ради, сука, гарнизона! Отряда пьяниц! Элис, дура, нахуя?! Ты еще утром предлагала жить у тебя! Так что встань, встань, пожалуйста!» — Леона прижалась щекой к ее груди, пытаясь услышать сердце. Не бьется. Уткнулась лбом в ее живот. — Лео, поднимись! — Жан рывком за плечо ее отпихивает от трупа, тряся за плечи. — Встань на ноги, дура! Ты сейчас берешь и поворачиваешься, а потом идешь за мной. Ясно?! — Но она… Жан закрыл ей глаза ладонью, поднимая на ноги. — Никого здесь нет! Поняла? У тебя никто не умер. Давай, соберись, все хорошо! Мы сейчас побежим туда, где побольше народу, — у него у самого ладони нещадно тряслись. Леона медленно кивнула, не оборачиваясь на тело. Уйти. Да, надо уйти, чтобы выжить. Все хорошо. Жан держал ее за руку, ведя куда-то. Непонятно куда. У Леоны в глазах все смешалось: крыши, небо, дороги, титаны, люди, тросы, кадеты, облака. Моргнула — снова на крыше, но уже с группой других. Это успокоило, тут есть еще хоть кто-то. Леона взглядом быстро оглядывает всех — Эви и Руби тут. О Стены, блять, это правда счастье. Лео кинулась им на шею, и наконец-то зарыдала, беспорядочно гладя кудри Эви. — Лео? — хрипло спросила Эви, гладя ее темные волосы. — Ты… — Элис… — Леона продолжала рыдать, вытирая слюни-сопли. — Она?.. — Да!.. И тут не нужно слов пояснительных — Руби с Эви все понятно и так. Их теперь трое. Не четверо. — Как? — Руби пискнула с открытыми глазами. — Титан взял, схватил, потом его убили, а она упала с высоты на крышу и… все, — прошептала Лео. — Так ее не съели? — Эви, морщась, прохрипела. — Серьезно? Умереть такой тупой смертью? Даже не в пасти? — она закрыла лицо рукой, чтобы Лео с Руби не увидели ее гримасы. — Полный пиздец! Руби мягко погладила ее по затылку, пытаясь успокоить, и что-то шептала ей на ухо. Леона вдруг оглянулась, увидела горстку таких же разбитых детей. — Подожди, это что, все? — она спросила у Руби, обведя пальцем всех на крыше. — Наверное. Я не знаю, правда. Скорее всего да. — Нас так мало осталось? — просипела. — И правда, это полный пиздец. Звон колокола — ясный, четкий, и теперь Леона ему ужасно рада. — Сигнал отступления? — Эви тут же вытирает лицо, нервно хватаясь за свой баллон с газом. — У меня маловато, думаешь, долечу? — она обратилась к девочкам, но, походу, больше говорила с собой. — Думаю, да… успею. — Уходим? — Леона сорвалась с места, подходя ближе к кадетам. — Сигнал же был, не сидите! Кто-то поднял на нее глаза и устало пробормотал: — Нет смысла, у нас у всех газ на нуле. Лео судорожно тянется к своему баллону, проверяя давление. И правда — у нее тоже почти не осталось. Как можно было не заметить? Она судорожно заозиралась в поиске штаба снабжения. — И в этом тоже нет смысла, — отчаянно усмехнулся Жан, сидя на корточках и закрыв лицо ладонью. — Гляди, эти идиоты отозвали все отряды и забаррикадировались там, в итоге все твари сбежались к ним! Нам не прорваться! — Но если мы будем так сидеть, то и нас скоро сожрут! — Конни спрыгнул со своего места, сжав кулаки. — Нужно вцепиться когтями и зубами в эту кучу и вырезать их всех! Жан опустил голову еще ниже, мрачнея на глазах. — Думаешь… мы много вырежем с таким отрядом? Все опытные убиты, а мы, только выпустившиеся из кадетского, самые умелые, что ли? — он оскалился, зажмурив глаза. — Так значит, без шансов? — Конни снова сел, пялясь в пустоту. — Да. Жизнь хуйня, — бормочет Жан. Леона тоже села, слушая тишину, нарушающуюся только шмыганьем и далекими почти неслышными уже криками. Уткнула нос в колени, закрыла глаза. Элис умерла? Нет, ей просто показалось, наверное. Сейчас она уже поднялась с крыши и скоро прилетит сюда, потом пнет Леону с криками «эй, почему ты мне не помогла?!», а потом все равно обнимет, потому что они подруги. Как хочется снова в кадетский! В кровать, в свою уже такую родную казарму, поболтать, поиграть в карты, игры, бутылочку. Эй, почему все так быстро закончилось? Сколько вообще прошло? Секунд десять? А может минут десять? Леона наконец оторвала нос от коленей и подняла взгляд — Микаса пришла. Слава Стенам, что и она жива. Где Армин? Только сейчас она поняла, что все время Арлерт был тут, рядом, живой-здоровый, просто сидел у самой дальней стенки, сжавшись в комок, и его было почти не видно. Леона медленно начала вставать на ноги, пытаясь удержать их от тряски, будто после очень сложной тренировки на ноги. Армин что-то прохрипел, но Лео не услышала, слишком далеко. Что он сказал? В ушах шумит, не слышно. Почему все рты открыли? Почему все побелели? Леона вытерла новые слезы с щек, медленно подбираясь ближе. Тронула за плечо Райнера, хрипло спросила, что он сказал. В ответ: «Его отряд умер весь». И так больно вдруг! С ним, вроде, была Мина Каролина, хорошая такая, улыбчивая, всегда сияла как солнышко. А Йегер? Эрен? Он же бахвалился, что поступит в разведку и всех титанов перережет? Он тоже умер? Вот так просто, в один миг, даже не выполнив часть своей мечты? Еще утром она его на обеде видела, он улыбался. А сейчас он умер. И все умерли. Леона отвернулась, яростно хлопая глазами, чтобы не зареветь снова. Ну как так можно? Почему все умерли? Они должны были служить там, где хотели! Нечестно, неправильно! — Леона, — кто-то положил руку ей на плечо, легонько тряся. — Леона, слышишь? Хватит, пожалуйста, давай, очнись. — она медленно повернулась, чтобы увидеть Руби. — Я не хочу умирать, — жалким голосом протянула Лео. — Я знаю, что ты хотела как можно быстрее убежать из кадетского и забыть это как страшный сон, но, видишь, прямо сейчас нельзя. Ты пока что еще на службе, понимаешь? — Руби, такая хрупкая и слабая на вид, выглядела намного сильнее и отважнее половины сидящих на крыше. — Не трясись, возьми себя в руки. — Верно, — Лео с Руби резко повернулись на голос, это Жан медленно поднялся на ноги. — Эй, лоботрясы, давайте, соберитесь! Отправить товарищей сражаться в одного? Ни за что! Подтягивайтесь, иначе и правда будем бесхребетным трусливым стадом! Провода зашелестели, через секунду за ним рванула Саша, Энни, Конни… Руби протянула руку Леоне, ободряюще улыбаясь. — Давай! Ты же не трусишка? — Нет, — хрипло засмеялась в ответ, будто они не рискуют бесполезно умереть, а просто вышли на прогулку. — Где Эви? — Уже там, — ткнула пальцем вперед. Леона помолилась мысленно всем основательницам Стен — Шине, Марии и Розе — и соскочила с крыши, выпуская тросы. Перед ней юрко и проворно прыгала знакомая светлая головушка Руби, служащая для нее ориентиром, куда лететь. Она видела, как пару человек с криками уже упали вниз, так как у них закончился газ. Оглядываться нельзя, иначе сама помрет. На последнем воздухе она врезается всем телом в стекло, глухо постанывая от боли. Сгруппироваться не успела, поэтому плашмя грохнулась и покатилась колбасой по полу. Больно, ужасно больно. По лицу потекла кровь — порезалась, когда проехалась лицом по осколкам стекла полу. В ладонях тоже куски застряли. Леона медленно поднялась на локтях, держась за лоб. Гудит. Наконец встала на ноги, оперевшись на стол. — Сколько людей… погибло по моему приказу? — глухо пробормотал Жан в пустоту, закрыв лицо ладонями и слегка пошатываясь. — Прекрати, — она стиснула зубы. — Я тебя прошу, хватит говорить о смерти. Жан посмотрел на нее такими испуганными, отчаянными глазами, что ей тут же хотелось заклеить себе рот. Это же он их всех подначил лететь сюда, конечно он думает, что в их смерти его вина. — Прости. Но ты не виноват. Они умерли, потому что так сложилась судьба. Все, хватит, — устало замахала руками Лео. — Не вини себя. Он наконец перестал шататься, украдкой вытерев слезу на щеке. Повернул голову и заметил ребят, прячущихся под столом. Лицо побелело. — Вы… вы из группы снабжения? — хрипло. Те активно закивали, словно болванчики. В ту же секунду Жан вытянул руку, грубо вытащил парня из-под стола за воротник и сильно врезал кулаком по его щеке. Марко бросился к нему, хватая за плечи, пытаясь остановить. — Эти твари! Блять, из-за них куча людей погибла! — Жан заорал, пытаясь высвободится из хватки Ботта и снова врезать снабженцу. — Отпусти, сука! — Кирштейн, не ори на них! — Эви рявкнула на него из другого угла комнаты, растирая мышцу на ноге. — Не кричите! Все перестатьте кричать, пожалуйста! И так всем страшно и плохо! Сюда титаны прорвались, что они могли сделать?! — Это издержки их ебучей работы! — он продолжил орать. — Нужно было что-то придумать! Они же, блять, отвечают за газ, это самое важ… Здание вдруг ужасно тряхнуло, стекла затряслись, разбились, стулья попадали, кадеты тоже. Рожа титана, мерзкая, ублюдская, противная, страшная, отвратная, появилась в окне. Так близко, что Леона могла рассмотреть волосы на его бровях и морщины у носа. И рот. Этот огромный рот, в котором она скоро окажется. Их слишком много: глупо было даже думать о том, что они смогут вообще выжить здесь. «Руби, все же, не было смысла, осталась бы я на крыше или добралась бы сюда, в любом случае помирать…» — отчаянно подумала Леона, медленно отступая все дальше от окна, будто это продлит ее жизнь. Это уродливая гримаса, застывшая в постоянной усмешке, глядела будто ей прямо в душу своими пустыми безжизненными глазами. Какая же тварь, нахуй! На уроках им говорили, что титаны сжирают людей только ради жажды крови. Убийцы, самые мерзкие, страшные убийцы! Жить так хочется. Почему-то ей резко захотелось увидеть маму, которую никогда не видела. «Дафна? Если ты вдруг мертва, то, наверное, смотришь на глупую дочь с неба? Я умоляю, пожалуйста, дай пожить еще чуток! Совсем немного! Не хочу в пасти умирать!» Может, ее молитва помогла, и эта Дафна правда соизволила помочь ей, либо это просто чудо, но чей-то огромный, громадный кулак с оглушительным хлопком врезался в щеку титана, сминая ее, как листик бумаги. — Это титан? — пробормотала Руби. — Титан бьет титана… Лео ошарашено глядела в остаток окна, как странный титан с какой-то больной яростью избивает других тварей. Это что, блять, такое? Вдруг снова свист тросов и последнее целое окно разбилось, а по земле покатилось трое человек. — Сработало, Армин! Сработало! Прикинь, твоя гениальная мысля нас спасла! — Конни колотил Армина по спине с самым счастливым лицом на свете. — Вы живые? — прохрипела Эви, хромая к ним навстречу. — Вы правда живые? — Нет, сука, мертвые! — крикнул на нее Конни. — Трупы к вам прилетели, забирайте доставку! — Как? — Жан приоткрыл рот. — Микаса, ты тоже живая? Я думал… неважно. Конни подскочил с места, превратив мучить спину уставшего Армина, и начал тыкать пальцем в сторону безумного титана. — Ему вообще побоку на нас! Он не убивает людей, можно его использовать, если правильно разыграть карту! Кадеты идею не заценили, скептически промолчав. Крупица здравого смысла есть, но… они за этот день оказались на волоске от смерти уже кучу раз, может, хватит испытывать судьбу?! Использовать титана в качестве оружия? Нормально вообще говорить такое? А если он вообще обезумеет и на людей кидаться начнет? Все, конец-пиздец? — Полагаться на помощь титана? — Жан усмехнулся, растерянно глядя на приятеля. — Это ж бред! Самый бредовый бред! — А есть другой выход? — тихо спросила Руби. — Ну, серьезно? Пока есть хоть какие-то возможности стоит пользоваться ими, пока они не закончатся. Даже если это кажется тупым. — Когда ты стала такой умной? — Эви наклонила голову в бок. — И храброй. Руби поглядела на нее оскорбленно, дернула плечом. — Я не была глупой никогда, — нахмурилась. — А вы, давайте, расскажите о титане, — она махает рукой в сторону троих кадетов: Микасы, Армина и Конни. Аккерман все время молчала, ее не трогали, потому что, все-таки, у нее самый близкий человек умер. Армина тоже хотели не спрашивать, но он хмуро ответил, что должен хоть в чем-то помочь. — На первом этаже, где все запасы газа, куча титанов, нам туда не залезть, — начал Арлерт. Конни подхватил и энергично рассказал о том странном титане. Леона, сидя рядом с Энни, заметила, что ее губы как-то странно дрожали. Не от страха — будто от предвкушения. — Энни, ты рада, что у нас есть возможность выжить? — тихо спросила Лео, мягко тронув ее за плечо. Леонхарт резко повернула голову, будто ее поймали на чем-то незаконном, а потом медленно кивнула. — Да… конечно, я именно этому рада. Кто б не обрадовался? Леона слегка улыбнулась. Энни, так-то, хорошая. Только взгляды странные на Райнера с Бертольдом бросает, но это, наверное, потому что они друзья. Она за них волнуется. Конни закончил рассказ о титане, и в этот момент, как по заказу, дверь открылась и к ним зашли ребята с ящиками в руках. — Это что, ружья? — недоверчиво спросила Леона. — Вы серьезно? Их пушки не берут, а вы решили в них пульками стрелять? Какой идиот план придумывал? — Я, — помявшись, ответил Армин. — Нет, ну, вообще-то план хорош, — в панике замахала руками. — Очень хорош! Конечно, ружьями титанов тоже можно убить, Армин, ты умничка, я в тебе не сомневалась! Он опустил голову низко-низко. — Прости, правда прости, — Лео приобняла его за плечо, пытаясь поднять его лицо. — Давай, расскажи про план. Она взяла в руки холодное пыльное ружье, провела пальцами по железному стволу. — Ими можно… ослепить мелких титанов, — медленно начал Армин. — Если спустить на лифте несколько человек, то это привлечет тех семерых титанов, которые там бродят. Эти люди выстрелят в них, ослепив, а затем… следующие секунды решат все. Ребята, которые все это время будут сидеть в засаде под потолком, должны будут спрыгнуть на титанов и перерезать им шею. — Значит, если кто-то промахнется, то мы все помрем? — глухо спросила Эви. — Классно, конечно. — Мы и так помрем, если ничего не попробуем! — Жан гаркнул на нее. — Я не была против плана! Просто… — она замолчала. Ну конечно, никто же не хочет умирать так рано. — Верно, давайте просто выложимся на все сто и выживем! — Леона хлопнула в ладоши, поднимаясь с пола. — Давайте, кто будет сидеть в засаде? Думаю, самые скоростные и сильные? — Я подумал о Микасе, Энни и Жане, — тихо сказал Армин. — Нужно еще четверо. — Я! — Саша первой подняла руку. — Я, я хочу! — И я тогда, — Конни посмотрел косо на подругу. — Бертольд с Райнером тоже не сильно плохи, — Энни сложила руки на груди. — Вот и собрали жертвенную семерку. Сидеть в засаде же нужно на балках под потолком? Армин кивнул. — Отлично, давайте уже, жертвенные агнцы, идем. — Что такое жертвенные агнцы? — шепнула на ухо Армину Леона. — Не знаю, честно. Может, она хотела сказать молодцы? Агнцы?.. — Ладно, агнцы так агнцы, — она пожала плечами, взяв в руки тяжелое ружье. — Ух какое, еще б не уронить его. — Если уронишь, то!.. — Тихо, Армин, не паникуй, я знаю что подохну если выпущу его из рук, — она отмахнулась. — Я пошутила, у меня не такие слабые руки. Но они так дрожат! А если она от страха в обморок свалится? — Лифт подан, ружья заряжены! — крикнул кто-то. — Давай, Армин, удачи. Ты у нас самый мозговитый и крутой, поэтому даже не переживай, план идеальный, мы все выживем, — Лео похлопала его по спине, прежде чем пройти вперед. Скорее, она пыталась убедить сама себя, чем поддержать Арлерта. Лифт опускался предательски медленно, будто специально издевался. Руки и правда дрожали, но уронить ружье равно смерть, так что нужно держать. Держать, даже если пиздецки страшно! Мурашки табуном лошадей пробегают по рукам и спине, достигая затылка, шевеля волосы. Кто-то из ребят начал тихо читать молитву, когда лифт опустился достаточно, чтобы было видно чудовищные улыбки и их стеклянные глаза. Один из них был слишком близко, смотрел прямо им в душу, не хватало только звука злодейского смеха, и картина из книжки ужасов воплотилась бы в жизнь. Леона, сделав шаг назад, заморгала, чтобы не дать слезам помешать ей видеть. — Еще чуть-чуть, они должны подойти ближе! — громко вскрикнул Марко, уже поставив палец на курок. Леона могла бы дотянуться до титана рукой. Он такой горячий… в смысле, от него идет такой удушающий и жаркий пар, что становится душно. По вискам стекают капли пота, которые она никак не может стереть. Когда начали отсчет до выстрела, руки вдруг перестали безумно трястись. раз, два, три Леона нажала на курок, закрывая глаза и чувствуя боль в плече от отдачи. Открыть глаза так быстро не решилась, села на корточки, прислонившись лбом к стенке лифта, и захихикала от нервов и страха. — Я живая, все-таки… Как хорошо, блять, быть живой… — она просипела, откидывая ружье куда подальше и вытирая пот с лица. — Все на перезаправку! Быстро! — радостно скомандовал Жан, вызвав у всей толпы счастливые визги и вскрики. Леона быстро наполнила баллон, пытаясь отогнать от себя плохие мысли. Она жива. Она в порядке. Нужно добраться до безопасного места. Вставила новые клинки, хотя и старыми особо не попользовалась. Неважно — лучше все равно поменять. Осколки стеклянной крошки в ладонях неприятно кололи и резали, но боль отвлекала, заставляла обратить внимание на порезы, а не на умерших. — Все перезаправились? Давайте уматывать отсюда, пока титанов не видно! Леона сорвалась с места и побежала, иногда переходя на УПМ. Ветер на улице так освежал! «Я реально живая, бля, — внутренне засмеялась, — из всех, кого можно было оставить в живых они выбрали не того человека!» — Эй, постой, — ее окликнули, и Лео резко затормозила. — Глянь, — Эви пальцем указывает на пожирание того самого титана-спасителя. — Это… каннибализм? Они своего едят? От чудища шел высокий столп дыма, пока другие твари отгрызали от него внушительные куски плоти. Это так вкусно? Лучше человеческого мяса? Почему бы им тогда самих себя не сжирать? Вдруг титан, который, казалось, уже принял свою судьбу, резко дернулся с каким-то звериным рыком, брыкаясь, пытаясь вырваться из хваток облепивших его мелких титанов. Ему это удалось — своей широкой пастью он вгрызся в шею одного чудища, откинул его, как котенка за шкирку, а потом схватил остальных и так же бросил их тела в здания, будто это не титаны, а какие-то мелкие камешки. Леона ему даже позавидовала — ей бы так титанов направо-налево кидать. И тут титан, которого Лео уже и чудищем назвать не могла, вдруг упал на колени, потом медленно покачнулся и с грохотом плюхнулся на живот на землю. — Вот и все, топливо кончилось… — пробормотала Эви. — Он умер? — Руби нахмурилась, пытаясь пробраться сквозь группу высоких по сравнению с ней кадетов. — Хватит вам, гигант остается гигантом… — Жан отмахнулся от них. Но ему никто не ответил — все глазами впились в силуэт, который показался в шее этого упавшего спасителя-титана. — Ну нихуя себе, — чье-то короткое эмоциональное подытоживание. Эрен. Тот самый Йегер, который ни дня не мог не упомянуть разведку и его желание уничтожить всех тварей. «Значит, огонь по своим, да, Эрен? Каким образом ты вообще…» — Микаса пробежала вперед, случайно задев плечо Леоны. Она кинулась с крыши, бегом побежала к Йегеру, которого облепило по всему тело какое-то мясо, тянущееся из шеи его титана. Это та волшебная сила, о которой ей читала в детских книжках воспитательница в приюте? Хотя волшебством это, конечно, сложно назвать. Больше как… аномалия? Может у него в организме есть какой-то ген титана? Такое может быть? И вообще, Армин же сказал, что Эрен умер… Леона резко повернулась к Арлерту, но тот только помотал головой, показывая, что и сам ничего не понимает. «Эрен, что ты вообще такое?»