Сын подонка-злодея

[ Получение дополнительного файла. ] [ Утерянный фрагмент из "Пути гордого бессмертного демона" ] Шан Цинхуа вырвало в третий раз за день. Неважно, что он принимал, «паразит» внутри продолжал отравлять ему жизнь. Собственного уровня развития ядра не хватало, чтобы избавиться от демонического выродка. Теперь ему нужно было возвращаться во дворец. Чего он не ожидал, так это того, что Мобэй-цзюнь видел, как омегу рвало. Они оба смотрели друг на друга несколько мгновений, но Шан Цинхуа просто проигнорировала альфу и продолжил свой путь. Цинхуа отказывался носить демоническое дитя внутри своего чрева. Он отказывался рожать её... Ему тайно удалось раздобыть очень сильный демонический яд. Боль в теле была невыносимой, но совсем скоро он избавится от этого «паразита». Мобэй-цзюнь застал Шан Цинхуа на полу, когда вошёл в его покои. Демон подбежал, чтобы оказаться рядом с омегой: тот был так слаб, что даже не смог оттолкнуть альфу. Именно в этот момент Мобэй-цзюнь почувствовал запах яда... Не только это... Он больше не мог слышать запах молока, который исходил от омеги. – Что ты сделал!? – прорычал демон льда, удерживая Шан Цинхуа. – Я не собираюсь... рожать... демонического выродка, – слабо ответил омега. Это, казалось, слишком разозлило короля ледяных пустынь. Он даже не заметил, как схватил Шан Цинхуа за шею. Омега лишь слегка улыбнулся, вытаскивая меч из-за пояса, и приставил его к шее демона. – Ты не посмеешь убить меня, мой король? – Заткнись, – прорычал в ярости альфа, всё ещё не двигаясь, чувствуя острие меча у своего горла, – почему? Шан Цинхуа только улыбнулся, он чуть сильнее прижал меч к горлу Мобэй-цзюня, в результате чего тонкая струйка крови потекла вдоль по его шее. Несмотря на это, демон не двигался, но боль в теле Шан Цинхуа становилась всё сильнее. Омегу вырвало кровью. Мобэй-цзюнь всё ещё держал его на руках, не имея возможности что-либо сделать, просто наблюдая, как его возлюбленный медленно теряет свою жизнь после того, как выпил яд. В мешочке цанькунь покоилось красивое белое ожерелье с темным камнем и маленькими светящимися кристаллами, имитирующими звёздное ночное небо. Для ледяных демонов было традицией использовать камень «звёздного неба» в качестве предложения руки и сердца. [ Ошибка! ] [ Фрагмент удален. ] *** Шан Цинхуа наконец-то смирился со своим статусом... Теперь его самым большим страхом было то, что до рождения щенка осталось совсем мало времени. Он решил остаться в ледяном королевстве до тех пор, пока его детёныш не родится. Му Цинфан вызвался позаботиться о его здоровье. После его небольшого «храброго поступка» Шэнь Юань часто приходил, чтобы поговорить с Цинхуа. Шэнь Цинцю не часто навещал его, но присылал несколько подарков, таких как: детская одежда или одеяла, в которых они больше не нуждались, потому что девочки уже выросли… И, как выразился Шэнь Цинцю, "было бы пустой тратой не использовать их"... По какой-то причине, Шан в конечном итоге расплакался, и в итоге обнял Шэнь Юаня (он всё ещё очень боялся Цинцю). В тот вечер Му Цинфан осмотрел его и объявил, что до рождения осталось не более одного дня, в противном случае извлекать дитя пришлось бы хирургическим путём. Омега сильно нервничал. Рядом стояла маленькая люлька с одеялами холодных цветов и шкурами местных животных, которые были очень мягкими и тёплыми. Их щенок будет полудемоном, но никто не знает, сможет ли он выдержать низкие температуры северных пустынь. Отдыхая в ожидании, когда малыш решит наконец-то вылезти, Шан вспомнил один из разговоров, которые у него были с Шэнь Цинцю. – Когда Шэнь-шисюн сказал, что "оно того стоит"... Что шисюн имел в виду? – спросил Цинхуа, поглаживая свой огромный живот, размером с дыню, чувствуя, как дитя счастливо пинается. – Для меня... Когда родился Шэнь Юань... Он был очень похож на своего отца: добрый, импульсивный... Когда я впервые увидел волнение Юэ Цинъюаня, держащего сына на руках… Это того стоило. То же самое произошло, когда родились девочки. То же самое и с этим щенком, – прошептал последнее Шэнь, положив ладонь на живот. Шан Цинхуа был удивлён, увидев мягкую улыбку на лице Шэнь Цинцю, но вскоре тот вздохнул, – я полагаю, это того стоило только потому, что я мечтал о большой семье вместе с Ци-г... с Цинъюанем... Шан Цинхуа хотел рассмеяться в тот момент, когда Шэнь Цинцю собирался сказать Ци-гэ, но промолчал. Автор подумал о прошлых обещаниях, которые Ци-ге и Сяо-Цзю дали друг другу в маленьком храме во время шторма, где они поженились в детстве. Обещание большой семьи. Как бы всё пошло, если бы Ци-ге пришёл вовремя... – Э-э... А как насчёт... первого щенка шисюна? – осмелившись спросил Шан Цинхуа, Шэнь Цинцю почти пронзил его взглядом. – Обстоятельства сложились иначе... – это был единственный ответ, который мог дать омега. В конце концов то, как Мучэн умер... Цинцю наверняка никогда не забудет. – Действительно... Шэнь-шисюн - замечательный человек, – сказал он, не задумываясь, и Шэнь Цинцю фыркнул. Он больше не произнёс ни слова, закрыв половину своего лица веером, и молча пошёл к Юэ Цинъюаню с близняшками. Девочки наигрались, и одна заснула на руках отца, а вторая цеплялась за отцовскую тунику, зевая. Слишком гордая, чтобы признать, что она тоже была сонной и хотела, чтобы её несли. Шан Цинхуа отвлекся, когда дверь комнаты открылась. За Му Цинфаном следовали Мобэй-цзюнь и Шэнь Юань. Повелителю пика Цяньцао, безусловно, было немного неловко, но он не стал комментировать это... Все на Цанцюн выглядели неловко, учитывая отношения Шан Цинхуа с царством демонов. Было неожиданностью, что он не понёс никакого наказания: по словам Юэ Цинъюаня: "Я не могу наказать Шан-шиди, когда он находится под опекой одного из союзников ученика Цинцзин... Это почти как, если бы он косвенно работал на Цанцюн". Это, конечно, не имело смысла... но, чёрт возьми, быть другом А-Юаню (а следовательно и главному злодею, и главному герою) было очень выгодно. Первый полукровка, после Ло Бинхэ. Но ситуация Су Сиянь сильно отличалась от ситуации Шан Цинхуа. Очевидно, они многого не знали об этом процессе. Му Цинфану даже пришлось изучать развитие и зарождение демонов (Шан Цинхуа был немного встревожен, когда услышал, как Му Цинфан и Шэнь Цинцю говорили о демонах, которые вылупляются из яиц, но рождаются в утробе матери... он отказывался высиживать яйца!) и Шэнь Юань присутствовал при этом. Ему эта информация тоже понадобится. У него возникло плохое предчувствие, когда Му Цинфан заварил чай с травами, которые очень сильно пахли. – Нам лучше начать, иначе это может навредить щенку. – Не лучше ли подождать подольше? Может быть, щенок... просто не такой как все. Возможно, ему нужно больше вре- – Ледяные демоны рождаются всего за 3 месяца, – сказал Шэнь Юань, перебивая, что вызвало ещё большую панику. Шэнь Юань подошёл ближе и заговорил чуть тише, – твоему щенку уже шесть месяцев, и если ты сейчас же не достанешь булочку из духовки, она сгорит. – Даже если это произойдёт немного раньше, малыш готов появиться на свет, – мягко пытался убедить его Му Цинфан... Хотя это было бесполезно. Шан Цинхуа нервно посмотрел на Мобэй-цзюня, тот только отвёл взгляд. – Делайте всё, что в ваших силах, – сказал ледяной демон, беря любовника за руку. Шан Цинхуа действительно хотелось плакать. Шэнь Юань вздохнул и вышел из комнаты... Последнее, что Юань хотел увидеть, это роды: он не хотел травмировать себя больше, чем когда его родители читали лекцию о парном совершенствованием… Его размышления были прерваны, когда он услышал первые крики боли Шан Цинхуа, и он забеспокоился о Му Цинфане. Только бы Мобэй не начал «защищать» своего омегу. Он собирался вернуться, как Мобэй-цзюнь был выброшен из комнаты самим Му Цинфаном... на самом деле врач становился очень опасным человеком, когда кто-то вмешивался между ним и его пациентом. *** Прошло пару часов. Мобэй-цзюнь расхаживал по залу взад и вперед в явном беспокойстве. Вскоре после этого, Ло Бинхэ присоединился к Шэнь Юаню, неся в руке несколько конфет для своего жениха, чтобы скоротать время. Наконец, после ещё нескольких криков Шан Цинхуа, из комнаты донёсся другой звук – детский плач. Не дожидаясь, пока Му Цинфан выйдет, и что-нибудь скажет, Мобэй-цзюнь вошёл, едва не снеся толстую деревянную дверь и часть стены. В комнате, Шан Цинхуа держал на руках младенца, завернутого в одеяльце. Шэнь Юань со своего места мог видеть только иссиня-черные волосы щенка с белыми прядями. Мобэй-цзюнь подошёл к Цинхуа и их щенку. Юань был немного удивлён, когда заметил, что Шан Цинхуа более чем взволнован. Даже обеспокоен... Казалось, он не хотел показывать щенка Мобэй-цзюню. Му Цинфан вышел из комнаты, ничего не сказав. – А-Юань, – позвал Ло Бинхэ, – будет лучше, оставить их наедине. – Да. В любом случае я хотел поговорить с Му Цинфаном. Поскольку дверь была разбита вдребезги, Шэнь и Ло просто пошли за лекарем. Мобэй-цзюнь подошёл к Цинхуа, чтобы посмотреть на щенка, но когда оказался рядом, омега прикрыл дитя от взгляда короля. – Что происходит? – спросил альфа опешив от такого странного действия. – Э-э... Мой король... – под пристальным взглядом, омега прижал дитя сильнее к себе, – извините... Это щенок - омега... Мобэй-цзюнь снова приподнял бровь, и Шан позволил Мобэю взять малыша. Наблюдая, как король северных земель нежно держал дочь на руках, Цинхуа не мог унять собственное волнение. По традициям демонов, его дочь, девушка-омега… *** Когда Шан Цинхуа взял свою малышку на руки, то наконец понял, что имел в виду Шэнь Цинцю. Хрупкая, легкая, маленькая. Когда малышка открыла глаза, такие же голубые, как у её альфы-отца, Шан Цинхуа почувствовал, как сердце забилось сильнее. Его малышка была прекрасна... но когда поднёс её к своему лицу, чтобы впервые пропитать, он почувствовал себя очень смущенным сладким ароматом дыни... Му Цинфан заметил это и спросил, что случилось, обеспокоенный здоровьем Шан Цинхуа. – Э-это... Омега, – сказала он, почти дрожа, – н-нет... у меня не может быть омеги... М-может быть, если... если я пообещаю вскоре родить моему королю альфу... если я снова забеременею... – Я не рекомендую этого делать, – прервал его мысли Му Цинфан, – я советую шиди подождать несколько лет, прежде чем снова заводить щенка. Из-за демонической природы внутренние органы были повреждены... почти заморожены. Если шиди не даст себе времени на восстановление, то может умереть в процессе или стать бесплодным. – Мне всё равно! – воскликнул омега с глазами, полными слёз, – моя дочь, не может быть омегой! Этого не может быть! Му Цинфан понимал беспокойство Шан Цинхуа и попытался успокоить его, что в Цанцюн он всегда найдёт защиты. Но Цинхуа не слушал его и продолжал настаивать на том, что его жизнь не имеет значения и что он будет полезен только в том случае, если король северных пустынь не откажется от их дочери. Он скоро точно родит здорового альфу своему королю. Возможно, именно это замечание разозлило Му Цинфана. Прежде чем доктор успел что-либо сказать, дверь рухнула, впустив альфу-демона. Его дочь была омегой... Его дочь не могла быть омегой. Этого не должно было быть, потому что... *** – Мой король... П-пожалуйста... Этот... Этот скромный человек может сделать лучше... Просто... Отдайте её мне, – начал Шан, не осознавая, что Мобэй-цзюнь в этот момент играл с маленькими ладошками своей девочки, очарованный их крохотностью. Шан Цинхуа уже мог представить, как демон раздавит маленький хрупкий череп своей дочери или бросит её волкам, бродящим по близлежащим лесам, чтобы она стала их пищей. Мобэй не выполнил просьбы своего человека, лишь только приблизил малышку к своему лицу, закрыл глаза и молча пропитал своим запахом. Шан Цинхуа наблюдал, как его маленькая дочь смеялась, двигая своими маленькими ручками, чтобы коснуться лица своего отца. Мобэй-цзюнь улыбнулся, всё ещё держа малышку на руках. – Она совершенна, – сказал Мобэй-цзюнь, – она будет наследницей всего северного королевства. – Мой король, – удивился Шан Цинхуа, слегка улыбнувшись, – значит... её назовут Мобэй? В конце концов, такова была традиция. Наследник престола получит это имя, но на лице демона промелькнуло несогласие. Его дочь была уникальной. Мобэй-цзюнь продолжал смотреть на свою маленькую дочь: такая маленькая и хрупкая, что он боялся причинить ей боль. – Лисюэ, – сказал наконец Мобэй-цзюнь. – ... – Шан Цинхуа действительно не понимал, почему король хотел дать своей дочери другое имя, но улыбнулся, – Лисюэ... Хорошее имя, мой король. *** Следующие несколько месяцев прошли странно. Маленькая Лисюэ (которую брат огурец неуважительноназывал Эльзой! Только он мог называть его маленькую девочку Эльзой!) была прелестна. За всё это время Цинхуа ещё не выгнали из дворца... на самом деле... он даже мог поклясться, что слуги казались более нервными рядом с ним. В первые недели его работы и жизни во дворце северного королевства слуги даже не смотрели в его сторону, и лишь время от времени кидали оскорбительные комментарии. Прошло много времени, прежде чем слуги стали более дружелюбными... Теперь же казалось, что они даже были напуганы им: некоторые делали нервные поклоны каждый раз, когда видели, как он проходит мимо. Всё это началось после того, как Мобэй-цзюнь подарил ему это новое белое ожерелье с синим камнем, огранённым белыми кристаллами, похожими на звезды или снежинки (ночью даже иногда казалось, что они двигаются). Шан Цинхуа не помнил, чтобы писал что-либо о таком красивом камне. Слишком много автор описал красивых камней для сестричек Бинхэ... Возможно, теперь, будучи папой наследницы, к нему начали уважительнее относиться (конечно... Шан Цинхуа не знал, что сам Мобэй-цзюнь пригрозил, что если хоть один волос упадёт с головы ЕГО омеги, слуги пойдут на корм гигантским ледяным волкам или любому другому зверю, обитающему в окрестностях дворца). Как бы то ни было, прислуга в последнее время выглядела очень занятой приготовлениями к чему-то, о чём Шан к сожалению не помнил. Серебристые и ярко-синие цвета со всех сторон. Обычные цвета на важных торжествах в королевствах ледяной пустыни на севере, таких как свадьбы или коронации... Самым удивительным было то, что Мобэй-цзюнь позволил взять маленькую Лисюэ на прогулку в царство людей... Большую часть времени Самолёт просто брал свою маленькую дочь на пик Аньдин. Возможно, это было ошибкой... потому что с тех пор, как Ци Цинци впервые увидела его малышку, Лисюэ постоянно получала разные платья и украшения для волос. Шан часто навещал Шэнь Цинцю. Многодетный отец мог объяснить практически всё: начиная с причин больного животика, заканчивая странным лепетом малышки. *** Сейчас Самолёт был на Цюндин со своей маленькой Эльзой, Юэ Цинъюань спустился с хребта, чтобы встретиться с другими лидерами сект. Альфе пришлось поехать в регион Цишань, чтобы обсудить что-то о предстоящей ночной охоте. Шэнь Цинцю остался присматривать за Юанем, который был хуже избалованного ребёнка из-за первого триместра беременности. Юэ Ван и ХюИ почти весь день проводили вместе со своим братом. Странным казалось, что Юэ Ван не хотела убить его за то, что он был с её платонической любовью. Чаще она хотела убить всех, кого видела. Шэнь Цинцю, казалось, не испытывал никакого стресса, даже если сейчас имел дело с двумя семилетними девочками, годовалым щенком (по какой-то причине маленькому Юэ Ину очень нравилось, что его о-тя носит его на руках) и старшим беременным сыном. – Шисюн выглядит уставшим, – заметил Шан Цинхуа, потягивая чашку чая, которую им принёс Гунъи Сяо. – Попробуй заботиться о пятерых(1) детях и постарайся, чтобы секта не пошла ко всем чертям, пока твой муж находится в регионе, где лидер ближайшей секты - психопат, – проворчал раздражённо омега. К его счастью, в этот момент вышел Шэнь Юань в сопровождении двух маленьких девочек. Омега выглядел бледнее, чем обычно... на самом деле его лицо выглядело даже немного зелёным. Он сел рядом со своим отцом и оперся на его плечо, полностью игнорируя присутствие Шан Цинхуа, выпаливая какие-то жалобы, как маленький ребенок. К счастью для Шэнь Цинцю, в этот момент прибыл один из учеников Цюндин, чтобы что-то передать мужу лидера секты, поэтому ему пришлось выйти из комнаты. В этот момент Шэнь Юань обратил свой взгляд на Шан Цинхуа: Самолёт мог почти поклясться, что Огурец проклинает его. Только из-за присутствия малышей, он не показывал ему средние пальцы. – Я не понимаю, почему ты не прошёл через это, – пожаловался А-Юань, глядя на Шан Цинхуа. – Э-э... наверное мне повезло, – маленькая Эльза рассмеялась, – иногда этот мир не так жесток ко мне, брат. – Тьфу... да, кажется, я это заметил, – несмотря на то, что именно Юань был женат на главном герое, Шан практически полностью скипнул все ужасы первого триместра. Ха! – ну... думаю, из-за этого я не смогу присутствовать на твоей свадьбе. – А? Моей свадьбе? Какая свадьба? Шэнь Юань бросил взгляд "ты это серьёзно?" на Шан Цинхуа. Близняшки и А-Ин также уставились на Самолёта в недоумении (даже годовалый мальчик, казалось, собирался ударить его веером по голове). – Твоя свадьба, чёрт возьми... Ты даже не помнишь, когда согласился выйти замуж за Мобэй-цзюня!? – разочарованно воскликнул Шэнь Юань. Не автор, а позорище! – Но... я не соглашался выходить замуж за моего короля! – Тогда... – заговорила ХюИ, – почему ты носишь такое красивое ожерелье? – Камень звёздного неба, – дополнила Юэ Ван. В этот момент Шан Цинхуа почувствовал, как на голову разом свалилось понимание. Мобэй-цзюнь подарил это ожерелье вскоре после рождения их маленькой Лисюэ. Самолёт написал о камне звёздного неба так давно в черновике, что в конечном итоге забыл! (черновик, об опасном и увлекательном приключении Мобэй-цзюня в пещеры, находящиеся глубоко в заснеженных лесах, пришлось вообще удалить). По традициям северных демонов именно с таким камнем делали… – МОЙ КОРОЛЬ СДЕЛАЛ МНЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ! Я СОБИРАЮСЬ ВЫЙТИ ЗАМУЖ ЗА МОЕГО КОРОЛЯ!