Сын подонка-злодея

«Самолёт, Взмывающий В Небеса» – автор романа «Путь гордого бессмертного демона», где главным героем является Ло Бинхэ – альфа-полудемон, собравший гарем, достигающий трёхзначного числа. Конечно, Самолет планировал воссоздать эту историю как трагедию: две пары родственных душ, неволей разлучённые судьбой... Но в конце концов, история альфы, завоевавшего земли и женщин, продавалась намного охотнее. Именно в тот вечер, когда он опубликовал последнюю главу, случайно перевернул дошик на клавиатуру, что вызвало короткое замыкание и привело к удару электрическим током. Тем самым, он переселился в тело одного из своих персонажей романа: Шан Цинхуа. Теперь, как и Шан Цинхуа, он должен был найти способ выжить, работая шпионом демонов и скрывая свой второй пол с помощью средств для подавления запаха... ну, по крайней мере, второе выполнить было проще: Шэнь Цинцю - единственный омега на всём пике, он никому не расскажет, ведь также скрывает свой вторичный пол. Поддерживать отношения с демонами будет тоже не сложно... до тех пор, пока он не забеременеет, и альфа-демон не сломает ему шею голыми руками. Но на данный момент он был всего лишь внешним учеником пика Аньдин! Он ещё даже не стал частью поколения Цин. Сейчас Шан находился на самом низком уровне пищевой цепи: не только как ученик низшего пика, но и среди собратьев. Над ним издевались даже сами ученики Аньдин. Омега просто не мог опуститься ещё ниже в этой иерархии! Почти все ученики Аньдин были простыми бетами: уважающий себя альфа никогда не станет частью такого пика. Это было бы возмутительно! Но, конечно, для омеги уже было честью быть принятым хотя бы на Аньдин. Потому что омега должен только «давать альфам здоровое потомство»! Он жаловался на всё это, пока переносил ящики и коробки с тяжелыми книгами с корабля в тележку, которые были заказаны саммитом Цинцзин. Именно этот пик всегда доставлял больше всего хлопот! Это всегда были сотни и сотни килограммов книг, которые ученики пика Аньдин должны были искать под горой и обратно на вершину! – Конечно, ученики Цинцзин точно презирают нас, учеников Аньдин, – жалуется один из внешних учеников. – Особенно этот Шэнь Цинцю, – подхватил второй, – я не знаю, как он был выбран в качестве главного ученика после того, как начал заниматься так позно. Он ведь всего лишь бета... – Ха, все говорят, что у него хорошие отношения с Юэ-шисюном, но я никогда не видел, чтобы он ходил на пик Цюндин. – Я слышал, что Шибо и лорд Цинцзин пытались заставить их работать вместе, но те отказались, – прокомментировал другой. Шан Цинхуа пришлось прикусить язык. Он тоже очень хотел посплетничать, но не мог. История между Юэ Цинъюанем и Шэнь Цинцю была длинной и сложной, но только вот она вся осталась на черновиках на его компьютере. В конце концов, у истории Шэнь Цинцю и Юэ Цинъюаня не было ни будущего, ни прошлого, после смерти Шэнь Юаня. [ Внимание! Приближается важное событие, действуйте осторожно! ] – Что ты имеешь в виду? – спросил Шан, пытаясь вытянуть из Системы побольше информации, – какое важное событие? [ Пользователь скоро узнает. ] ... Ну спасибо! Было очевидно, что Система не была его поклонницей. Поэтому, когда что-то с грохотом упало на дорогу, и повозка остановилась, застряв, он не знал что и думать. Сбитый с толку, спустился с повозки только для того, чтобы почувствовать, как по всему его телу пробежала дрожь. Повозка остановилась, потому что лужа, по которой она проехала, замерзла. Внезапно воздух вокруг них стал холоднее. Высокая фигура, закутанная в черный плащ, распространила угрожающий запах. [ Очки гнева текущего противника: 1000 ] [ Цель миссии: выжить] [ Желаю вам удачи! ] Шан Цинхуа на самом деле не помнил, какой была первая встреча Мобэй-цзюня и Шан Цинхуа: слишком много черновиков. Никого не волновало, как пушечное мясо стало шпионом, или история внутреннего конфликта Шан Цинхуа, обнаружившего, что родственная душа - демон, или конфликт между рождением этого полудемона и собственной смертью. Никого это не интересовало. Мобэй-цзюнь явно был не в хорошем настроении. Внезапно все шисюны начали настаивать на том, чтобы он вышел и встретился лицом к лицу с демоном, который их остановил. Ха! Ха! Его тело упало прямо перед сапогами Мобэй-цзюня, его меч оставался в ножнах, и он почувствовал, как все его тело замерло. "Черт возьми! Какой красивый!" Цинхуа не мог не думать о том, как хорошо демон выглядел (плюс: окружающий его сосновый аромат действительно успокаивал). На самом деле Шан теперь понимал, почему оригинал так легко сдался у его ног, это явно была вина инстинктов омеги. Мобэй уставился на маленького, жалкого омегу, валяющегося у его ног. Как только Шан Цинхуа увидел, что взгляд альфы устремлен на него, бросился обнимать его бедра. – Мой король, пожалуйста, позволь мне следовать за Вами до конца моей жизни! – воскликнул он, стоя на коленях. Все его шисюны смотрели на него со смущением. Мобэй-цзюнь хотел стряхнуть человека со своей ноги, но Шан Цинхуа слишком крепко прижался. Увидев это, другие ученики пика Аньдин попытались сбежать. Цинхуа в глубине души проклял их, но через три секунды тонкие ледяные нити пронзили их тела, вызывая ещё больший ужас. Казалось, это ещё больше разозлило Мобэя. – Мой король, пожалуйста, прими меня! Я очень полезен! – О? И для чего же ты нужен? – Я могу подавать чай, приносить воду, стирать одежду, складывать одеяла... – Шан Цинхуа, не осозновая, называл качества прилежной жены, – я могу даже служить тайным агентом секты Цанцюн, мой король! Со мной в качестве тайного агента Вы объедините расу демонов и людей! – Внешний ученик пика Аньдин... Какой великий подвиг мог бы совершить такой человек, как ты? Люди-омеги - самые слабые существа во всех трёх мирах. – Мой король не должен недооценивать силу, которой может обладать омега! – воскликнул Шан Цинхуа. Его начинало раздражать то, что его считали слабым из-за того, что он был омегой! Демоны сразу же избавлялись от омег: они явно понятия не имели, что значит иметь дело с омегой! Шан Цинхуа был настолько отвлечён своим монологом, что не заметил, когда Мобэй-цзюнь потерял сознание. Неужели он прошёл весь этот путь раненным? Самолёт подошёл поближе, чтобы получше рассмотреть тело демона: примерно на уровне правой почки торчал маленький золотой листок. Шан Цинхуа быстро идентифицировал его как одно из многих высококачественных орудий, принадлежавших дворцу Хуаньхуа. Шан Цинхуа мог воспользоваться этой возможностью, чтобы избавиться от Мобэй-цзюня и, таким образом, избежать своей участи забеременеть и умереть от его рук. Поэтому он взял самый большой и тяжелый камень, который только смог найти, и поднял его над головой ледяного демона. *** Он явно не мог этого сделать. Шан Цинхуа закончил тем, что отвёл раненного альфу в гостиницу, где снял комнату на те небольшие деньги, которые удалось сэкономить. Он расположил бессознательное тело демона на кровати и занялся заживлением его ран. Мобэй-цзюнь был для него особенным творением. Он был его любимым персонажем - его идеальный мужчина. Таким альфой хотел быть сам Шан Цинхуа, если бы не родился бетой. Его любимый персонаж дожен был быть счастлив вместе со своей родственной душой... но Шан Цинхуа выступал в роли обычного пушечного мяса и предателя (не говоря уже о том, что никогда не раскрывал свою природу омеги). На самом деле худшее, что он мог сделать в те моменты — это стать омегой Мобэй-цзюня. Шан Цинхуа заснул на краешке кровати, невольно прижимаясь, обнимая руку демона. Аромат альфы успокаивал его. В середине ночи Мобэй-цзюнь проснулся, ощутив рядом с собой восхитительный вишнёвый аромат. Ему всё ещё было больно от яда, но этот запах был настолько успокаивающим и соблазнительным, что он приблизился к шее омеги. Именно в этот момент Шан Цинхуа проснулся, почувствовав холод. – Ах, мой король! Вы не спите? Не двигайтесь, Вам ещё нельзя! Бесполезно: демон льда уже затащил омегу в постель и сорвал с него часть одежды, обнажив шею и укусив именно то место, откуда сильнее всего исходил этот восхитительный аромат. – АХ! МОЙ КОРОЛЬ! СТОЙТЕ! – Шан Цинхуа молил с глазами, полными слёз, но демон не слушал его. Шан Цинхуа начала задыхаться, очевидно, это действие демона пробудило в нём гон. «Па-па-па» также был способом, с помощью которого альфы-демоны пополняли свою энергию или залечивали некоторые раны... Если, по крайней мере, Мобэй-цзюню он будет полезен, то так тому и быть. В конце концов, омеги в этом мире были только для того, чтобы быть полезными альфам. *** На следующее утро Шан Цинхуа проснулся от пинка по заднице, который сбросил его с кровати. Вскоре омега спрятался под столом. Взгляд демона был прикован к красноватому следу от укуса на шее и его слегка порванной одежде. – Мой король, Вы наконец проснулись... – начал Шан Цинхуа. Мобэй-цзюнь не сдвинулся ни на дюйм, он просто наблюдал за омегой, замечая, как тот пытается скрыть метку. – Вы помните, что произошло? – нервно спросил Шан Цинхуа, но ответа не последовало... Конечно, Мобэй-цзюнь не собирался признавать, что только что трахнул человека, чтобы залечить раны: это наверняка было самым унизительным в его жизни, – я сказал, что буду следовать за ним до конца своей жизни, мой король... Я могу быть... – Меня не интересует связь с омегой. Ты мне не служишь. – Мой король не должен недооценивать меня! – воскликнул Цинхуа, вставая, – мой король видит, в каком он сейчас хорошем состоянии? Я могу быть очень полезен, если Мой король позволит мне это! Я могу...! Но взгляд Мобэй-цзюня пронзил омегу насквозь. Возвращаясь под стол, Шан был похож на испуганного хомяка, свернувшегося клубочком. – Какова твоя цель? – спросил наконец Мобэй-цзюнь. – На самом деле у меня нет цели, я просто хочу следовать за Вами до конца своих дней, – Мобэй-цзюнь поднял бровь, – я знаю, что мой король может мне не верить, но этот скромный уверен, что мы с вами связаны судьбой, вот почему... – Ты - внешний ученик пика Аньдин и омега. – Никто, кроме моего короля, не знает, что я омега. Я всё ещё молод и у меня есть возможности подняться по статусу. – Ты хочешь, чтобы я помог реализовать эти "возможности подняться по статусу"? Шан Цинхуа ничего не ответил: на самом деле не было никакого способа, которым он мог бы ответить на этот вопрос. В конце концов, амбиции Шан Цинхуа были одной из причин, по которой Мобэй избавился от него, когда тот перестал быть полезным, забеременев. Ему нужно было изо всех сил избегать беременности. Он продолжал думать обо всём этом, оставаясь скрытым под столом, что не заметил, как Мобэй-цзюнь подошёл к нему и провёл рукой по метке, которую сделал прошлой ночью. Мобэй-цзюнь нахмурился. – Возможно, ты сможешь оказаться полезным. *** Шэнь Цинцю с удивлением посмотрел на Шан Цинхуа. Мобэй-цзюнь отпустил его через несколько дней, после выздоровления. Сейчас же Шан смотрел на молодого человека с белоснежной кожей и длинными черными волосами, аккуратно завязанными на затылке светло-зеленой лентой. Шэнь Цинцю, типичный подонок-злодей, подошёл к нему. Осторожно взявшись за край повязки, которая была на шее Цинхуа, взгляд Шэнь Цинцю устремился на метку. – Демон просил тебя принести какое-нибудь послание или какой-нибудь предмет? – спросил тот на напрямую. – Нет? – ответил он, колеблясь. В конце концов, Цинцю был единственным, кто мог распознать в нём омегу. – Это странно. Семь человек погибли, почему ты был единственным, кто выжил? – Это... может быть потому, что... Шэнь Цинцю явно с подозрением относился к нему. Нелегко было обмануть этого подлого негодяя. – Меня не интересует, что ты делаешь со своей жизнью, Шан... Шиди, – снова заговорил Шэнь Цинцю, отходя в сторону и бросая в Шан Цинхуа небольшой пакет с растениями, – только постарайся не опозорить всю секту. После этих слов Шэнь Цинцю удалился вдоль по коридору. Он снова посмотрел на пакетик с травами. Противозачаточные средства. Странно, что Цинцю вручил что-то подобное. Возможно, там какой-то яд. Шан Цинхуа решил получить свои собственные травы позже. *** Прошло несколько лет. Первая метка, сделанная Мобэй-цзюнем, стерлась в течение нескольких недель, но Шан хотя бы стал главным учеником, а затем и Лордом пика Аньдин. Сегодня Цинхуа отправился на пик Цинцзин с несколькими одеялами: приближалась зима, и Шэнь Цинцю попросил новые одеяла для своего новорожденного щенка. Никто не знал, откуда взялся этот ребёнок... конечно, Шан Цинхуа знал правду, но ничего не мог сказать. Он подошёл к полуоткрытой двери и посмотрел, что происходит внутри. Шэнь купал малыша, тщательно промывая его волосы, в маленькой ванночке. Цинцю взял его на руки, аккуратно накрыв мягким светло-зеленым одеялом, и поднес к своему лицу, чтобы поцеловать в щёки. – Хорошо, А-Юань, пойдём одеваться. Ты голоден? Уже почти пора есть, сокровище моё... Потом мы можем пойти к озеру... Погода хорошая, лидер секты скоро приедет... Шан Цинхуа молча наблюдал за этой сценой. Подонок-злодей проявляет нежность к живому существу... Автор лучше, чем кто-либо знал, что Шэнь Юань был самым важным существом для Шэнь Цинцю. Он решил прервать сцену, прежде чем омега начнёт кормить своего щенка грудью, постучав в дверь. – Шисюн, я принёс одеяла, – объявил он, входя с пакетом в руках. – Ты можешь оставить их там, – ответил Цинцю, заканчивая одевать Шэнь Юаня. Автор удивился: руки, которые безжалостно издевались над главным героем, тщательно укутывали беззащитное дитя. Шэнь Цинцю заметил взгляд Шан Цинхуа, – что-то ещё? – Просто... Я удивлён, что Шэнь-шисюн... так осторожен со своим щенком. – Что это должно значить? – Нет... Я просто... – отказался он, сделав несколько шагов назад, – я подумал... Сразу видно, что на самом деле Шэнь Юань... будет счастлив с шисюном. Шэнь Цинцю ничего не сказал, а просто крепче сжал Шэнь Юаня в своих объятьях. Шан Цинхуа почувствовал озноб, когда маленький щенок посмотрел на него своими зелеными глазами. Он не доживёт до своих трёх лет... Шэнь Цинцю подошёл и осторожно прикоснулся к одеялам. – Шан Цинхуа, – позвал омега. Лорд Аньдин повернулся к нему, но Шэнь, по-видимому, сразу же пожалел об этом, –...Забудь об этом. Шан Цинхуа несколько секунд недоумённо смотрел на него, а затем просто вышел. Он сделал всего несколько шагов, когда столкнулся с Юэ Цинъюанем, несущим свёрток, который, несомненно, был подарком для Шэнь Юаня. – О, Шан-шиди, – поприветствовал Юэ Цинъюань с любезной улыбкой, – удивлен, увидев тебя здесь. – Чжанмен-шисюн, я просто пришёл оставить новые одеяла для малыша Юаня Шэнь-шисюну. – Понятно, – улыбка Юэ Цинъюаня стала немного слаще, – спасибо за ваш тяжёлый труд. Юэ Цинъюань попрощался и снова направился к бамбуковой хижине. Шан Цинхуа не удержался от любопытства и снова подошёл поближе, чтобы понаблюдать, как Юэ Цинъюань, взял сына на руки. Малыш радостно смеялся, протягивая свои маленькие ручки, чтобы коснуться лица альфы, который ласково целовал его в щёки, пока Шэнь Цинцю разворачивал подарок. Шан Цинхуа напомнил себе, что к этому моменту Юэ Цинъюань ещё не закончил вырезать подвеску в форме лотоса, которая станет подарком Шэнь Юаню. Шэнь Юань не доживёт до того, чтобы получить этот кулон.