Сын подонка-злодея

– Как ты можешь заставить свою судьбу понять твои истинные чувства и узнать взаимны ли они? Вопрос Ло Бинхэ заполнил тишину, воцарившуюся во дворце. Ша Хуалинь время от времени бросала взгляд на Ло Бинхэ и недовольно покусывала губу, а Мобэй-цзюнь продолжал отдыхать с закрытыми глазами, пока этот вопрос не привлёк его внимание. На самом деле, Шан Цинхуа не хотел здесь находиться, но омега на территории демонического царства был «маленькой мышкой в клетке со львами»! Даже имея временную метку, которую Мобэй-цзюнь всегда оставлял на его шее перед посещением этого места (способ отметить свою собственность), Цинхуа не отлипал от альфы. "Бедный Бин-мей! Искать романтический совет в таком месте..." Шан Цинхуа немного недоверчиво посмотрел на Ло Бинхэ, услышав вопрос. В конце концов, история полностью изменилась, когда Шэнь Юань стал «растущей парой» Бинхэ. Теперь, когда Юань заменил собой весь гарем, «великий правитель царства демонов» плакал без своего возлюбленного. Альфа даже может сойти с ума, если будет разлучён с омегой, на котором оставил метку. К счастью, Шэнь Юань не пометил Ло Бинхэ, иначе бы сам полудемон искал бы быстрый способ снова встретиться со своей парой (как Юэ Цинъюань, который был готов подвергнуть свою жизнь опасности, чтобы снова встретиться с Шэнь Цзю, когда тот находился в особняке Цю). На самом деле, для Альфы неполная связь создавала своего рода навязчивую идею, которая не исчезнет, пока они не воссоединятся. Взаимные метки - обещание быть вместе. Пока этого обещания нет, альфа чувствует себя одержимым омегой. Демоны не знали о «родственных душах» и «растущих парах». Задавая этот вопрос группе демонов, вы только понижаете IQ всей улице. Естественно, что никто не ответил повелителю. – Бить его по три раза в день? – сказал наконец Мобэй-цзюнь. – Тебе не нужно отвечать, – вздохнул Ло Бинхэ, делая жест рукой, чтобы Мобэй-цзюнь остановился. Очевидно, Мобэй-цзюнь был самым опытным: хотя бы держал омегу подле себя. Второй, у которой было больше опыта в том, что касалось сексуальных отношений, была Ша Хуалинь... но зачем ей давать советы мужчине, которого она хотела заполучить? Кроме того... она также ничего не знала об омегах, пока не встретила Шэнь Юаня. – Почему мой господин не обращается за советом к Величайшему Демону Снов? – Я уже спрашивал. Шан Цинхуа знал, что ответ, который Мэн Мо дал Ло Бинхэ, должно быть звучал примерно так: "Просто трахни его". Цинхуа бессознательно издал небольшой, почти незаметный смешок, который привлек внимание Ша Хуалин. – Ха... Должно быть, ты смеёшься потому, что у тебя есть ответ. А ты достаточно наглый, чтобы мешать серьёзным разговорам! Теперь все взгляды были прикованы к Шан Цинхуа. Можно ли считать такой вопрос важным делом? Это был не первый раз, когда Ша Хуалинь беспокоила его: Шан сейчас был полностью пропитан ароматом альфы... Всем было бы лучше понимать, что у него есть хозяин. В этот момент Ло Бинхэ впервые за несколько месяцев заметил присутствие Шан Цинхуа. – Это правда, раз ты засмеялся, значит, тебе есть что сказать? – ... – Шан Цинхуа застыл на месте. – Мой господин хорошо спросил, – выпалила Ша Хуалинь, – поскольку молодой Шэнь и он являются человеческими омегами, он должен обладать знаниями, которыми мы, как альфы, не владеем. – Этот... – начал Шан, повернувшись к Мобэй-цзюню, который, очевидно, не собирался вмешиваться... Ну теперь он может устроить тут цирк! – конечно, мне есть что сказать! Секрет в том, чтобы быть липким! Мы, омеги, слабы, когда альфы липнут к нам! Чем более жалким он выглядит перед нами и чем больше им восхищаются другие, тем более он привлекателен. Он должен быть милым собеседником наедине, чем-то, что может вызвать сострадание в сердце. Омега даже станет дерзкой перед послушным альфой, который станет хорошим отцом для его щенков. По крайней мере, такова была логика отношений между Юэ Цинъюанем и Шэнь Цзю... Для всех лидер секты Цанцюн был самым благородным человеком в мире совершенствования, сильным и доминирующим альфой, но в "уединении" он практически целовал землю, по которой ходил Шэнь Цзю. Юэ Цинъюань будет «нежной домохозяйкой», который будет заботиться о своих двенадцати щенках, готовить еду 3 раза в день и выполнять все домашние обязаности, в то время как Шэнь Цзю будет работать полный рабочий день, чтобы содержать семью. С другой стороны, Шэнь Цзю нагло флиртовал со своим возлюбленным на Собрании Союза бессмертных! Автор был почти уверен, что лидер секты в тот момент пускал слюни! Если бы не вторжение в царство демонов, эта парочка всю ночь напролёт папапанилась. После своей странной речи он заметил слегка враждебную атмосферу со стороны Ша Хуалинь, в то время как Ло Бинхэ, казалось, размышлял над словами, сказанными Шан Цинхуа. – Наглец! – воскликнула наконец женщина-альфа, – ты хочешь сказать, что мой господин должен преклониться перед омегой!? Мой господин - великий потомок священных демонов, исконных правителей царства демонов! Шан Цинхуа быстро перебрался на сторону Мобэй-цзюня, прячась рядом с альфой. Ло Бинхэ всё ещё, казалось, обдумывал слова Шан Цинхуа и отступил, ничего не сказав, в то время как Ша Хуалинь все еще казалась очень рассерженной. Мобэй-цзюнь посмотрел на него сбоку. – Итак... Если омега хочет доказать свою любовь, лучший способ – действовать уязвимо перед альфой? – Э-э... теоретически, да? Мобэй-цзюнь протянул руку. Шан Цинхуа подумал, что его снова ударят, поэтому поспешил укрыться. Омега был удивлен, когда вместо удара получил легкое похлопывание по голове. Шан Цинхуа посмотрел на демона с недоумением. Мобэй-цзюнь был в хорошем расположении духа. Король встал и направился к выходу. Несмотря на замешательство, последнее, чего Шан Цинхуа хотел — это остаться одному где-нибудь в царстве демонов, поэтому он поспешил вслед за Мобэй-цзюнем. *** Прошло всего несколько месяцев с тех пор, как родились близняшки Юэ. В то время Шан Цинхуа собирался посетить пик Цюндин, и не удивился, обнаружив, что Юэ Цинъюань играет с одной из своих маленьких дочерей, пока другая дремала. Ему было немного неловко наблюдать, как Юэ Цинъюань держал на руках маленькую девочку (а как определить: Юэ ХюИ или Юэ Ван? Да ладно... Они были одинаковые! Он был уверен, что ни Шэнь Цинцю, ни Юэ Цинъюань не могли отличить их друг от друга), даря ей поцелуй. Наконец Шан прочистил горло, чтобы привлечь внимание лидера секты и гордого отца. – Ох... Послушай, А-И, это твой дядя Шан, – сказал Юэ Цинъюань. – Чжанмэнь-шисюн, приветствую... Мы можем обсудить распределение бюджета? – Лучше отложить это на другое время, шиди. Цинцю находится на лекции, и теперь моя очередь присматривать за девочками. А-Ван спокойна, но ХюИ... Юэ Цинъюань не нужно было заканчивать фразу, сам Шан Цинхуа мог видеть, как младшая фасолина спокойно лежала на одеяле и дремала, в то время как другая оживленно двигалась в объятиях своего отца, иногда кусая его одежду, а иногда дергая за волосы. И все это только для того, чтобы снова привлечь его внимание. Наверное только так и можно различать близняшек. – Я доверяю способности Шан-шиди принимать наилучшие решения для секты. Ну вот... Теперь придётся самостоятельно организовать бюджет: разрушения Байчжань, длиннющие списки редких и очень дорогих книг для Цинцзин, а также высококачественные ткани для близняшек Юэ (которые наверняка были дороже половины сокровищ всей секты). Это напомнило ему кое о чем. – Ткани для новых одеялец скоро прибудут, – объявил он, снова привлекая внимание папы Юэ, – я попрошу одного из моих учеников принести их, когда они прибудут... приближается зима, и Шэнь-шисюн хочет, чтобы они прибыли вовремя. – Цинцю всегда волнуется, когда приближается зима... А-Юань в детстве часто болел каждую зиму, – альфа испустил долгий вздох. – Действительно... это была... трагедия, произошедшая с Шэнь Юанем... – Это так. Однажды мы чуть не потеряли его, и теперь... – Цинъюань снова вздохнул, – Просто... это трудно думать, что мой маленький мальчик... – глава Юэ горько рассмеялся, – я думаю... Я просто беспокою этим Шан-шиди... В конце концов, Шэнь Юань был первым ребенком Юэ Цинъюаня: было нормально видеть его на грани слёз каждый раз, когда что-то напоминало ему о Шэнь Юане... Цинхуа даже видел его с заплаканными глазами, когда подснежники начали цвести на Цанцюн. Цинцю должен был следить за тем, чтобы его жених не выставлял себя зарёванным посмешищем перед всеми верховными лордами или перед другими лидерами сект. Автор знал, что на Шэнь Цинцю также повлияла "смерть" Юаня, хотя он и не демонстрировал этого перед другими. Когда ученики Аньдин помогали перевозить вещи с Цинцзин на Цюндин одно из детских одеял Шэнь Юаня выпало по пути. Цинцю был парализован на долгое время, поглаживая мягкую мятно-зеленую ткань, но потом восстановил самообладание и, как всегда, продолжил отдавать приказы. – Е-если вы извините меня, шисюн, – снова заговорил Шан Цинхуа, наблюдая за Юэ Цинъюанем, который гладил Юэ Ван по волосам, – я ухожу... – Конечно... спасибо за твою работу... – Юэ Цинъюань взял Юэ Ван другой рукой. Шан Цинхуа хотел бы помочь... но Цинцю убил бы его, почувствовав его запах на одной из своих прекрасных дочерей, – уже поздно: А-Ван и А-И лучше немного поспать. Шан Цинхуа попрощался. Хорошо, что он не встретил по пути Шэнь Цинцю: он не хотел, чтобы его голова превратилась в погремушку для их дочерей и следующих двенадцати сыновей. *** Мобэй-цзюнь последние несколько недель вёл себя странно. Каждое утро Шан видел, как бегают слуги, а также много раз слышал, что их король болен. По-видимому, его тошнило по утрам, и он почти каждый день заказывал странные блюда. Шан Цинхуа действительно не понимал, что происходит. Было очень мало болезней, которые могли бы прицепиться к альфе-демону. Как бы то ни было, Цинхуа начал немного прибавлять в весе, возможно, в последнее время он слишком много ел. Прошло несколько лет с тех пор, как он стал любовником северного короля, а также соуправляющим северных земель. С их знакомства Мобэй стал более... мягким? Иногда, когда Шан просыпался, Мобэй-цзюнь всё ещё лежал рядом, гладил его лицо и волосы, а в последние время и вовсе начал странно ласкать живот. Омеге становилось неловко, когда он так осторожно прикасался к разжиревшему пузу и гладил его. У альфы явно были странные симптомы болезни. *** Проснувшись тем утром, он слегка рассмеялся, почувствовав холодную, но странно нежную ласку на лице, которая спустилась по ее плечам и остановилась на животе, где задержалась на довольно долгое время. Цинхуа даже был уверен, что Мобэй-цзюнь приблизился к шее омеги и глубоко вздохнул запах... Странно. Шан Цинхуа немного потянулся, зевая. – Доброе утро, мой король, – поздоровался омега, всё ещё полусонно глядя на демона, который сидел рядом с ним на кровати, – не слишком ли рано? У моего короля, должно быть, есть важные дела, о которых нужно позаботиться. Этот любовник может позже позаботиться о короле, если Вы желаете. Мобэй-цзюнь мило фыркнул, одновременно с этим, вставая, и выпалил, – одевайся, ты заболеешь, – прежде чем выйти из комнаты. Странно... За последние несколько недель у них не было папапа, но его король всё ещё оставался рядом с ним по ночам… Возможно, король начинал уставать от него! Ну не было другого смысла спать рядом с ним, или приказывать ему время от времени оставаться в его комнате... Всё это было очень странным, и Шан предпочитал не думать обо этом. Шан Цинхуа зевнул, делая то, что приказали. Рядом с кроватью лежала его одежда: мягкий белый внутренний халат из шелка «лавовых личинок», очень тонкой и прочной ткани, которую носили только великие правители королевства демонов. Рядом лежали его одежды с вершины Аньдин и толстый плащ из синей шкуры волка-великана, который был одним из многих подарков от его короля. (Быть любовником удобно!) Когда он надевал свой ремень, он почувствовал, что тот сидит на нем туже, чем прошлой ночью. Ему действительно нужно было похудеть или, может быть, он слишком переживал... возможно, ему следует спросить другого омегу (нет... плохая идея. Спросить Шэнь Цинцю — значит отдать ему свою голову, чтобы он превратил её в горшок) или Му Цинфана. *** С этой мыслью он вернулся на Аньдин. Чёрт бы побрал эти скучные собрания. Юэ Цинъюань обсуждал каждую из рассматриваемых тем, Шэнь Цинцю - давал подробные объяснения, Лю Цингэ - спорил с омегой. И главе Юэ приходилось улаживать все дальнейшие конфликты. А затем снова скучная болтовня. Ничего необычного, хотя Шан Цинхуа несколько раз чуть не засыпал, пока две маленькие девочки не проносились ураганом. По-видимому, они играли в «сбеги от своих нянек, подоставай папу, побегай на улице, и повтори» ... – Мои поздравления, крысёныш, – Цинхуа услышал, как Шэнь Цинцю сказал это ему, когда они встретились в коридоре. Он с удивлением посмотрел на Шэнь Цинцю: за что он его поздравляет? – ты ещё не встречался с Му Цинфаном? – Э-э... я думал зайти после собрания, – сказал он... Его лишний вес стал настолько заметен? То, что Шэнь Цинцю был таким добрым, возможно, означало, что он просто проснулся в хорошем настроении… или, может быть, он поздравлял его, потому что Шан скоро умрет? – но... Возможно, Шэнь-шисюн мог бы дать мне совет... по этому поводу... – Много спи... Ты больше не будешь спать несколько лет... И не будешь трахаться... И хорошенько обучи этого демона менять подгузники. Шан Цинхуа посмотрел на него ещё более удивлённо, и в этот момент спокойное выражение лица Шэнь Цинцю исчезло. – ...Ты ещё не понял, что беремен, да?